сослан ситохов начальник уголовного розыска биография
Сослан Ситохов: «У нас, короче, катастрофа. Этот тип, по-моему, умер». Новые детали убийства в Иристонском ОВД Владикавказа
В Ленинском районном суде продолжается допрос свидетелей по делу об убийстве Владимира Цкаева
На этот раз начали с Сергея Габиева, который в конце 2015 года работал начальником отдела уголовного розыска УМВД по городу Владикавказ.
По словам свидетеля, 31 октября 2015 года в 2 часа ночи ему позвонили на мобильный телефон из дежурной части ОВД и сообщили, что на улице Абаева кто-то ранил сотрудника ОМОН Романа Плиева.
Габиев рассказал, что немедленно выехал по звонку, заодно уведомив опера из Ленинского ОВД Олега Дзампаева, что тому также необходимо прибыть на место преступления. Начальник отдела вспомнил, что застал на улице всю следственно-оперативную группу в полном составе.
Сергею Габиеву сообщили, что омоновец Плиев сидел в машине вместе с некой Аидой Золоевой, когда к нему подошел «неустановленный мужчина» и начал возмущаться: дескать, почему твой автомобиль так часто приезжает на нашу улицу. Завязалась перепалка, в ходе которой Плиев нанес несколько ударов по лицу своему оппоненту, а тот, в свою очередь, произвел три выстрела и скрылся.
О том, что в совершении преступления подозревается Владимир Цкаев, Сергею Габиеву стало известно в полдень 31 октября от следователя Кайтукова. А уже примерно к 14.00 в здание Ленинского ОВД привезли и самого Владимира, резюмировал бывший начальник отдела уголовного розыска.
Адвокат Земфиры Цкаевой Виталий Зубенко поинтересовался:
— Вы выезжали на место происшествия и не видели, что там есть камеры видеонаблюдения?
— Почему не видели? Видели.
— А почему не посмотрели видеоряд?
— Не смогли, потому что это было ночью и все было закрыто.
— А доставили Цкаева в 14.00. Вы интересовались у своих сотрудников к тому моменту о том, осмотрели ли они объективные доказательства происходящего на месте происшествия?
— К тому моменту я дал указания Олегу Дзампаеву и Алану Бигаеву о том, чтобы они работали на раскрытие данного преступления. Когда бы они отработали те или иные версии, они бы доложили все рапортом на имя начальника. У них было, как минимум, 12 часов, чтобы поработать, а потом доложить о проделанной работе. Но за эти 12 часов они доставили человека, который совершил преступление.
— То есть вы даже не спрашивали у них, проходит человек по видеоряду или нет?
— Почему?
Когда Владимира Цкаева доставили в здание ОВД, Сергей Габиев, по его словам, находился в служебном кабинете и беседовал с Аидой Золоевой, той самой подругой омоновца Плиева. Дверь кабинета была открыта, поэтому Габиев видел, как полицейские вели Цкаева по коридору.
Исключительно дотошный адвокат Зубенко уточнил:
— Вы лично контролировали процесс раскрытия преступления в первые часы после совершения огнестрела в отношении Плиева?
— Если контролировали, то скажите, пожалуйста, как была получена оперативная информация о причастности Цкаева к преступлению?
— Мне ее не отписывали, так как следом за этой информацией был доставлен Цкаев.
— Вы все контролировали, но при этом вам не доложили?
— Раз вам доложили, то скажите, пожалуйста, откуда была получена информация о причастности Цкаева к преступлению в отношении Плиева?
— Я не знаю. Не спрашивал.
— То есть короткой строкой вам доложили вывод о причастности Цкаева к преступлению, да?
— Нет, дали вывод о возможной причастности Цкаева к преступлению.
— Вы выясняли в силу каких сведений это возможно?
— Нет, на тот момент я разговаривал с Золоевой и не стал подробнее выяснять обстоятельства.
— Она описывала человека, совершившего преступление?
— И по этому разговору, по описанию вы поняли, что Цкаев причастен к преступлению?
— Исключительно по описанию.
— А вы раньше с Цкаевым были знакомы?
— Вы его видели на фотографиях?
— Тогда поясните, пожалуйста, как вам, контролирующему процесс раскрытия преступления, разговор с Золоевой помог определиться с тем, что оперативная информация о причастности Цкаева к огнестрелу в Плиева заслуживает доверия?
— Мне описали внешность человека, совершившего преступление, а потом уже мимо моего кабинета проходят сотрудники с Цкаевым, естественно, я его узнал.
— Вы Цкаева вообще сколько секунд видели?
— В проеме двери он стоял 4 секунды? Он что, остановился и посмотрел на вас?
— Нет, он медленным шагом шел.
— Проем двери какой у вас в ширину?
— То есть, примерно 100 см. И вы хотите сказать, что успели разглядеть человека, проходящего этот проем?
— Нет. Я видел, что это высокий худощавый мужчина с проседью.
— И вам этого было достаточно для того, чтобы определиться?
— Я не определялся ни в чем. Надо было дальше проверять причастность.
К допросу присоединилась Ирина Демурова, сестра Владимира:
— Если в момент, когда вы разговаривали с Золоевой, привели Цкаева, то почему она его тут же не опознала?
— Золоева сидела спиной к двери.
— Вы же могли попросить ее повернуться?
— Это следственное действие, которое проводит следователь. Я не имел права.
— А кто имел право?
— А Золоеву вы допрашивали, да?
— Письменно?
— Вы же могли для себя устно удостовериться Цкаев совершил преступление или нет?
— То, что я мог, касается только меня.
Сергей Габиев утверждает, что сообщил начальнику полиции Батразу Елоеву о том, что Цкаев доставлен в ОВД и примерно в 15.00 покинул рабочее место – он торопился на свадьбу.
Тут судья Ачеев начал зачитывать распечатку записи телефонных переговоров между Габиевым и одним из центральных фигурантов дела – Сосланом Ситоховым.
Согласно стенограмме Ситохов позвонил Габиеву в 21:55 и сообщил, что с Цкаевым «работают профессионалы»:
А уже во время второго звонка в 23.39, Ситохов весь на нервах говорит Габиеву, что ситуация выходит из-под контроля:
Через семь часов, в 7.41 утра, состоялся третий разговор, в хоре которого Ситохов сообщил своему подельнику о смерти Цкаева:
Адвокат Анджелика Сикоева тут же обратилась к Габиеву:
— Если вы знали, что Цкаева доставили в отдел примерно в 14.00, то почему в 22.00 с ним все еще «работали профессионалы»? Ведь прошло целых 8 часов, а не 3.
— Кого вы имеете ввиду под профессионалами?
— А я не знаю. Это у вас с Ситоховым надо спросить.
— Я не помню о ком шла речь.
— А вообще кто-нибудь спустя 3 часа после доставки в отдел имел право работать с Цкаевым?
— Следователь и дознаватель. В течении 3 часов он мог находиться в отделе до выяснения обстоятельств, если бы за это время его причастность была установлена, то его передали бы в органы следствия либо дознания.
— Причем здесь тогда Ситохов?
— Он мне просто позвонил, а кого он имел ввиду под профессионалами я не знаю. Может следователя, может дознавателя, ну, а может, и себя.
Сикоеву явно не устроила такая неизящная словесная эквилибристика свидетеля:
— Мы здесь софистикой сколько угодно можем заниматься. Нам понятно, что разговор идет о том, что происходит внутри отдела, и вы именно поэтому обеспокоены.
Кстати, об адвокатах. На протяжении всего допроса защитники подсудимых Цугкиева с Бузоевым Юрий Багаев и Валерий Фидаров постоянно пытались перебивать представителей Цкаевых, Валерия Зубенко и Анджелику Сикоеву. То им не нравилась формулировка вопросов, то использование литературных оборотов.
Наконец, господин Фидаров спросил у судьи Ачеева:
— Ваша честь, можно я тоже вопрос свидетелю задам, а то тут все вопросы задают?
— Габиев, кто-нибудь в отдел Ирафского района жаловался на ваших сотрудников?
— Нет. По крайней мере, я такого не помню.
Анджелика Сикоева недоуменно поинтересовалась:
— Ваша честь, а какое это отношение имеет к делу?
Тут Юрий Багаев чуть ли не пролаял с места:
— А ваши вопросы какое отношение имеют к делу? Это одно и то же!
Эта истерика вызвала возмущение судьи Ачеева:
— Я делаю вам замечание, Багаев! Вы уже издеваться начинаете?! Я тоже могу принять меры!
Тем временем, бывший начальник отдела уголовного розыска, свидетель Сергей Габиев решил включить режим беспамятства и начал отвечать на все вопросы так:
— Не помню. Упустил из вида. Не посчитал нужным. Это не входит в мои должностные обязанности.
К концу допроса стало известно, что на Габиева было наложено дисциплинарное взыскание по поводу задержания Цкаева, доставки его в Иристонский ОВД и последовавшей за этим смерти Владимира. Но даже формулировку этого выговора Габиев не вспомнил!
Решив, что ничего толкового свидетель больше не скажет, судья Ачеев решил его отпустить.
Следующим к микрофону вызвали Асланбека Баликоева. Осенью 2015 года он работал заместителем начальника дежурной части Иристонского ОВД. В принципе это вся информация, которую вспомнил свидетель. На фоне господина Баликоева даже пораженный внезапным приступом амнезии Сергей Габиев выглядел королем воспоминаний.
Асланбек Баликоев оказался патологически забывчивым субъектом. Он ничего не помнил ни о том, как в отдел привезли Владимира Цкаева, ни о визите скорой помощи в Иристонский ОВД. А напоследок, отвечая на вопрос не в меру сердобольного адвоката Багаева, и вовсе заявил, что был не в курсе своих должностных обязанностей. Именно поэтому в свое время на Баликоева наложили такое же дисциплинарное взыскание, как и на его товарища по разуму Габиева.
После заседания Анджелика Сикоева рассказала журналистам о том, что, на ее взгляд, Владимира Цкаева пытали в отделе, чтобы узнать где находился стрелявший в омоновца Плиева Марат Букулов.
Кроме того, Земфира Цкаева будет заявлять ходатайство о привлечении к уголовной ответственности полицейских Тимура Сытника и Инала Медоева, которые, по показаниям свидетеля Аллы Битиевой, закрыли ее в квартире и снабжали героином в обмен на ложные показания.
Адвокат Виталий Зубенко, впрочем, отметил, что установить факт распространения наркотиков будет сложно:
— Понятно, что уже прошло четыре года, установить очень сложно наличие и распространение этих наркотиков, но и замалчивать этот факт тоже нельзя.
Следующее заседание состоится 22 июля. По видеосвязи будут допрашивать бывшего полицейского начальника Батраза Елоева.
Третий обвиняемый по делу Цкаева частично признал свои прежние показания
Суд по делу о смерти Владимира Цкаева, умершего после допроса в полиции во Владикавказе, зачитал показания бывшего полицейского Сослана Ситохова. Он отверг обвинения в свои адрес и потребовал просмотра записей видеокамер. Показания, которые Ситохов давал следователям, он признал лишь частично.
Как сообщал «Кавказский узел», суд в Северной Осетии в январе 2019 года начал рассмотрение дела об убийстве владикавказца Владимира Цкаева. Близкие убитого пожаловались на затягивание процесса. 14 сентября суд приступил к допросу обвиняемых, большинство которых отказались давать показания, а также отказались признавать свои прежние показания. Лишь только двое из них – Олег Дзампаев и Владимир Валиев, частично признали показания, которые давали следователям. На заседании суда 25 сентября Сослан Ситохов также отказался от дачи показаний и заявил, что дело в отношении него сфальсифицировано.
28 сентября Ленинский райсуд Владикавказа продолжил допрос Сослана Ситохова. Подсудимый заявил, что дело в отношении него заведено с целью снять вину с прочих лиц. «Следователем Хугаевым из-под ответственности выведено руководство в лице Елоева, Казбекова, Габиева, Хабаева. Их вина переложена на меня. То, что я не виновен, считаю, могут подтвердить записи видеокамер, которые будут просмотрены», – сказал Ситохов суду.
На судебном заседании 23 сентября были зачитаны показания подсудимого Алана Бигаева, согласно которым именно Сослан Ситохов избивал Цкаева и не разрешал вызывать ему скорую помощь. Также ранее потерпевшая сторона утверждала, что запись о доставлении Цкаева в отдел полиции внесли задним числом, уже после его смерти.
Согласно показаниям Ситохова, 31 октября 2015 года ему позвонил замначальника уголовного розыска Хабаев и попросил его приехать на работу. Просьбу он пояснил тем, что ему надо ехать на торжественное мероприятие. Также Хабаев сообщил, что по подозрению в стрельбе в Плиева задержан Цкаев и что он уже передан следователю. После этого Ситохов отправился на работу. По его словам, пока он находился в отделе, к нему периодически заходил Казбеков, замначальника полиции по оперативной работе управления МВД по Владикавказу, передал корреспондент «Кавказского узла».
Далее в протоколе допроса Ситохова говорится, что к нему в кабинет заходил подсудимый Шота Майсурадзе, который вернулся с обыска у Цкаевых. Он сказал, что у Цкаева необходимо изъять брюки, пока он в кабинете №57, но заниматься этим он не хотел, потому что поругался с Бигаевым, который «работает с задержанным и издевается над ним». «Я был сильно удивлен и возмущен услышанным, поскольку Хабаев говорил, что Цкаев у следователя», – процитировал корреспондент «Кавказского узла» показания Ситохова.
Из протокола допроса следует, что после этого Ситохов пошел в кабинет №57. «Когда я открыл дверь, увидел Бигаева, он сидел в майке, и (как я понял на тот момент) Цкаева, поскольку ранее его не видел, который сидел полулежа на стуле, опрокинув голову, лицо у которого было бледным. Кроме Бигаева и Цкаева в кабинете никого не было. На полу у стула с Цкаевым я увидел лежащую светло-желтую кофту Бигаева, на которой были следы крови, а на столе Бигаева видел лежащие наручники. Я стал возмущаться, обращаясь к Бигаеву, почему Цкаев в таком состоянии, почему на кофте Бигаева кровь, почему Цкаев не у следователя? На что Бигаев ответил, что Цугкиев дописывает протокол личного досмотра, после чего Цкаева передадут следователю. Я спросил Бигаева, что с ним (с Цкаевым), на что он ответил: «Он у меня отдыхает, приходит в себя», – сказано в показаниях Ситохова.
Из протокола допроса следует, что Цкаев не реагировал на вопросы Ситохова. «При этом глаза его были приоткрыты, он дышал и пытался то ли встать, то ли повернуться. Я спросил, дать ли ему воды, на что он кивнул и я сказал сотрудникам, чтобы Цкаеву дали воду. Я начал прощупывать ему пульс в области шеи и понял, что пульс прощупывается. В этот момент на запястьях рук я увидел следы от наручников, кроме того, под глазами, в лобной части лица, просматривались синяки. Когда я ругался с Бигаевым, то в коридоре у кабинета №57 находились сотрудники Датиев, Майсурадзе, Валиев, Елоев, которые могли все видеть и слышать», – сказано в показаниях подсудимого.
«Увидев на Цкаеве телесные повреждения, я вышел из кабинета №57. Я стал звонить Хабаеву и стал высказывать свое возмущение тем, что вопреки его утверждениям, Цкаев до сих пор не передан следователю и, к тому же, у него имеются телесные повреждения, состояние его плохое и просил его приехать на работу и самому разобраться в ситуации. Я понял, что меня подставляют, что Хабаев меня обманул», – сказано в показаниях.
Вдова погибшего Земфира Цкаева уже четыре года продолжает бороться с системой, которая лишила её детей отца, говорится в видеосюжете «Кавказского узла» «Дело Цкаева: четыре года в борьбе за правосудие», опубликованном в годовщину смерти Цкаева.Как следует из протокола допроса, через 10 минут после разговора с Хабаевым Ситохов снова вернулся в кабинет №57, где уже находилось много людей из числа сотрудников отдела уголовного розыска, при этом Цкаев уже лежал на полу в бессознательном состоянии.
«Я закричал присутствующим сотрудникам полиции, чтобы кто-нибудь вызвал Цкаеву врачей, то есть скорую, на что я услышал от кого-то из сотрудников, что уже вызвали врача. Затем я стал прощупывать пульс, умывать его лицо холодной водой, подносить к носу нашатырный спирт, а Икоев (понятой) делал Цкаеву массаж сердца, после он немного пришел в себя», – сказано в протоколе допроса.
По утверждению Ситохова, начальник полиции Елоев дважды заходил в кабинет и «видел Цкаева и описанные выше телесные повреждения». «Докладывать Елоеву я ничего не стал, так как он сам все прекрасно видел. К тому же я понимал, что обо всем происходящем он в курсе, так как находился в отделе до моего прихода», – сказано в показаниях Ситохова.
Далее из показаний следует, что полагая, что скорую помощь уже вызвали, Ситохов ушел в свой кабинет. Через некоторое время он увидел, как по коридору проходит женщина, которую он принял за врача. Еще спустя время в кабинет к Ситохову пришел Дзилихов и сказал, что женщина-врач, которую он привез, осмотрела Цкаева и сказала вызвать скорую помощь. Ситохов, по его словам удивился, так как думал, что врач, которую он видел из бригады скорой помощи. После этого он вернулся в кабинет №57 и стал требовать, чтобы незамедлительно вызвали скорую помощь. Кто-то дал ему телефон и он вызвал медиков, при этом сказав оператору скорой, что человек «лежит на улице на парапете, мы мимо проходили и увидели его». Карету скорой помощи вызвали на угол улиц Бутырина и Революции, сказано в показаниях подсудимого. В конце протокола допроса Ситохова говорится, что он никаких противоправных действий не совершал.
Сослан Ситохов признал свои показания частично. После этого в суде были озвучены показания очных ставок Ситохова с подсудимыми. Следующее заседание состоится в среду, 30 сентября, в 10:30 мск.
Автор: Эмма Марзоева источник: корреспондент «Кавказского узла»
Сослан ситохов начальник уголовного розыска биография
В Ленинском суде продолжается допрос свидетелей по делу об убийстве Владимира Цкаева.
Судебное заседание началось с того, что адвокат Юрий Багаев, который защищает Азамата Цугкиева, обратился к Земфире Цкаевой:
– В материалах дела имеется список вещественных доказательств, которые были представлены суду. Среди этих объектов нет вещей, которые были на Владимире Цкаеве. Что вам известно про эти вещи?
Вдова Владимира Цкаева тут же разложила все по полочкам. Брюки со следами крови, мобильный телефон и цепь входили в материалы уголовного дела по расследованию преступления, совершенного в отношении омоновца Плиева. К тому делу они были приобщены тогда, когда Владимира Цкаева незаконно задержали сотрудники Иристонского ОВД.
Земфира пояснила, что обратилась в Ленинский суд, зарегистрировав у секретаря прошение о том, чтобы «мобильный телефон, цепь и две экспертизы, которые были сфальсифицированы (по отпечаткам ладоней рук и экспертиза брюк, на которые механическим образом была нанесена кровь Плиева) приобщили к материалам дела об убийстве Цкаева».
Адвокат решил уточнить:
– Почему вы, не обратившись к следователю, сразу отправились в суд?
– Я обращалась, но никакого ответа не получила ни от следственного комитета, ни от суда.
– А сейчас эти вещи где находятся?
– В Ленинском районном суде.
Адвокат Юрий Багаев не унимался:
– Вы видели вещи Цкаева в кабинете следователя Хугаева, так? Что именно из вещей Цкаева вы видели?
– Все вещи находились в кульке, вещи были грязные. Если Вы не понимаете, то я объясню, что очень тяжело и больно было их рассматривать.
– Я же не просто так спрашиваю. Эти вещи являются важной уликой и их обязательно надо приобщить к материалам по делу об убийстве Владимира Цкаева.
После этого начался допрос свидетеля Таймураза Икоева, который 30 октября 2015 года находился в Иристонском ОВД в качестве понятого.
Он восстановил хронологию событий:
– Где-то в восемь часов вечера мне позвонил Олег Дзампаев и попросил выступить в качестве понятого по делу незаконного хранения наркотических средств.
Икоев уточнил, что находился в одном из кабинетов на втором этаже левого крыла Иристонского ОВД, где оперуполномоченный Тимур Сытник составлял протокол. Минут через пять Икоев подписал документы, которые ему предоставил Сытник, вышел из кабинета и зашел в один из соседних, где около получаса беседовал со своим знакомым сотрудником Иристонского ОВД Качлаевым.
После этого Икоева отвели в правое крыло здания, чтобы он «подписал еще какие-то документы по другому делу». Икоев не вспомнил, кто именно его отвел в злополучный кабинет №57, но был уверен, что это был сотрудник уголовного розыска. Запомнил свидетель и самую важную деталь:
– В кабинете на полу лежал Владимир Цкаев без сознания. Я заметил, что у него под глазами синяки. Никто из сотрудников ему не пытался помочь. После того, как я расписался на бирке с печатью, которая была на пакете с вещами Цкаева, поспешил сделать ему непрямой массаж сердца, но это не помогало. Я дал телефон Сослану Ситохову, чтобы он вызвал скорую помощь, так как человек не приходил в себя. Ситохов вышел с телефоном, разговора я не слышал.
После этого Икоев тоже покинул кабинет, но остался в ОВД, потому что ждал друга:
– Периодически выглядывал в коридор, но в кабинет, где находился Цкаев, больше не заходил. Минут через тридцать после звонка скорая помощь приехала. Я через дверь увидел, как Цкаева медики уносят на носилках.
Вопросы Икоеву начал задавать подсудимый Сослан Ситохов:
– В каком именно кабинете ты смотрел футбол?
– Не помню. Где-то рядом с кабинетом, где был Цкаев.
– Ты прекрасно знаешь, как расположены кабинеты в Иристонском ОВД. Вспоминай, в каком именно кабинете ты находился.
– Ну, в том кабинете, где ты сидел.
– Кто в это время еще находился в кабинете?
– Ты и кто-то еще заходил.
– Кто именно? Вспоминай, Тамик.
– Кто-то из руководства.
– Мне сказали выйти, так как там был какой-то важный разговор.
– А по чьей просьбе ты зашел в кабинет к Цкаеву, чтобы проверить его пульс?
– А почему ты тогда во всех показаниях говоришь, что никто Цкаеву помощь не оказывал?
Тут Ситохов обратился к залу, пытаясь доказать, что хотел помочь Владимиру Цкаеву:
– Я просто знаю, что Икоев бывший наркоман, а они прекрасно умеют прощупывать пульс, делать массаж сердца.
Но тут же проговорился:
– Просто у меня самого дрожали руки, и я не мог все это сделать сам.
Земфира Цкаева не выдержала:
– А от чего у тебя дрожали руки? От того, что ты Цкаева добивал?
На протяжении всего допроса Икоева подсудимый Азамат Цугкиев, с лица которого не сходила улыбка, не сводил взгляд с сидящей напротив него Земфиры Цкаевой. Наконец, вдова Владимира попросила пересадить Цугкиева. Просьба вызвала волну возмущения среди обвиняемых. Один из них, Георгий Цомаев, развернулся к журналистам и заявил:
– Напишите про то, как Земфира Цкаева постоянно рот свой открывает.
Его спешно начал успокаивать подельник Алан Хохоев:
– Это провокация. Успокойся. Она е*****ка, не поддавайся провокациям.
Тем временем судья Ачеев начал читать показания Икоева на стадии следствия:
«Я заглянул в кабинет, где лежал Цкаев без сознания, но уже не на полу, а на диване. Все сотрудники выглядели растерянными. Я дал свой телефон Ситохову, чтобы он вызвал скорую медицинскую помощь. Вызвал Сослан Ситохов скорую на угол улиц Бутырина и Революции»
Через некоторое время к Икоеву зашел сотрудник уголовного розыска, имя которого он не помнит, и попросил телефон для того, чтобы вызвать скорую помощь. Разговора Икоев не слышал, но через десять минут после звонка приехали врачи.
В показаниях Икоев отметил, что когда его 1 ноября 2015 года повезли в Иристонский ОВД, подсудимый Дзампаев объяснил, что именно надо будет говорить:
«Он мне не угрожал, но ясно дал понять, что надо будет говорить, а именно, что Цкаев сам бился головой об стол и об пол»
Следующим свидетелем обвинения стал Мурат Хабаев, который в конце 2015 года состоял в должности заместителя начальника уголовного розыска ОВД Владикавказа. Хабаев рассказал о том, что 30 октября 2015 года ему «сообщили об огнестреле в сотрудника ОМОН Плиева»:
– Я находился дома. Это было примерно в 3 часа ночи. Мне позвонили и сказали, что собирают личный состав в ОВД. Кто именно сказал – не помню. Я незамедлительно приехал, узнал обстоятельства произошедшего. На тот момент руководство уже выехало на место преступления, поэтому сам я не выезжал ночью. Только днём выехал на короткое время с сотрудником. Вернулся в ОВД и больше на место преступления не выезжал.
Хабаев отметил, что 30 октября в одном из кабинетов левого крыла ОВД видел Владимира Цкаева. Ему объяснили, что тот подозревается в совершении преступления в отношении омоновца Плиева:
– Это было днём, точное время сказать не могу. На нем никаких телесных повреждений не было. После этого Цкаева я больше не видел.
Мурат Хабаев дал распоряжение сотрудникам уголовного розыска провести обыск в доме Цкаева вместе с сотрудниками ОМОН:
— Это было вечером. Я уже уходил домой. За старшего в ОВД оставался начальник отделения Сослан Ситохов. Ушел я раньше, потому что у моей племянницы был день рождения. Примерно в восемь часов вечера мне позвонил начальник полиции Елоев и спросил, почему меня нет на месте. Я ответил, что вернусь, когда мы встанем из-за стола. Набрал Ситохову и поинтересовался что происходит в ОВД. Он сказал, что все в порядке. Примерно в десять часов вечера я выехал на работу и позвонил Ситохову, который мне сказал, что ехать бессмысленно. Я вернулся домой. На следующий день мне стало известно, что Цкаев скончался.
На вопрос гособвинителя о том, кто дал распоряжение о задержании Цкаева, Хабаев ответил, что не знает.
– Кому подчинялись сотрудники уголовного розыска?
– Вы давали распоряжение о задержании Цкаева?
– Человека задержали с подозрением в совершении тяжкого преступления. Подняли весь отдел. А Вы просто уехали домой. Почему?
– Я собирался вернуться.
Здесь снова не выдержал Сослан Ситохов, который выдал с места:
– Испугался человек ситуации. Что непонятного здесь?
И тут же начал сам задавать вопросы Хабаеву:
– Почему, когда я тебе звонил, объяснил в каком состоянии находится Цкаев и просил приехать, ты не приехал и, более того, выключил телефон?
– Потому что ты мне такого не говорил. Ты сказал, что все в порядке, и я могу не выезжать.
Судья отпустил свидетеля, поняв, что ничего дельного он больше не скажет, и завершил заседание.
Уже на выходе из здания суда Сослан Ситохов начал угрожать Мурату Хабаеву:
– Хабаев, ты сейчас сядешь в машину и ответишь за свои слова, пока я тебе рот не раз***ал!
Свидетель не согласился и у Ситохова началась практически истерика:
– Сядь в машину, ублюдок, не провоцируй меня!
Хабаев проигнорировал крик души бывшего полицейского и удалился.
Тем временем, адвокат Земфиры Цкаевой Анджелика Сикоева, комментируя ход процесса, отметила, что будет добиваться того, чтобы в отношении свидетелей, которые давали заведомо ложные показания под присягой, возбудили уголовные дела.