смысл жизни человека в учениях русских философов
СМЫСЛ ЖИЗНИ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ
Над смыслом жизни в России начинают задумываться в процессе все усиливающегося западного влияния, но сам вопрос характерен именно для русской философии, ибо в европейских языках нельзя даже указать точного соответствия русскому смыслу.
Вечное, как известно, всегда актуально, и именно такова проблема смысла жизни до тех пор, пока существует человечество. Исходя из признания общей значимости проблемы смысла жизни и того вклада, который внесли русские религиозные философы в его изучение, научная актуальность данного историко-философского исследования обусловлена:
— гуманистической направленностью русской религиозной философии и религиозно-нравственных учений великих русских писателей и богословов – утверждением первичной важности для личности смысла жизни, его центрального места в воспитательном и образовательном процессе. Осмысляя все важнейшие моменты жизни человека, русские философы основывались на христианском мировоззрении, которое рассматривалось ими как действенный путь освобождения и созидания личности, как основа национальной идеологии;
— важностью исследования причин мировоззренческого раскола национального сознания – его сущности, нравственного смысла, практических результатов, условий преодоления в деле возрождения России.
Что такое смысл жизни?
Смысл жизни – тема вечная и столь же важная, как и сама жизнь. Предчувствие скрытой тайны миров, существ, событий и явлений в Природе и Вселенной, этого загадочного «нечто», дающего обоснование нашим побуждениям и поступкам, пронизывает всю нашу жизнь.
Стремление к смыслу свойственно всем людям – это врожденное и естественное качество, заложенное в каждом из нас. Часто оно так и остается глубоко запрятанным в нашем подсознании, и нам бывает трудно объяснить и четко сформулировать, к чему, собственно, мы стремимся и что хотим понять.
Понятие смысла жизни наличествует в любой развитой мировоззренческой системе, оправдывая и истолковывая свойственные этой системе моральные нормы и ценности, демонстрируя цели, оправдывающие предписываемую ими деятельность.
Социальное положение индивидов, групп, классов, их потребности и интересы, стремления и ожидания, принципы и нормы поведения определяют содержание массовых представлений о смысле жизни, которые при каждом общественном строе имеют специфический характер, хотя и обнаруживают известные моменты повторяемости.
Подвергая теоретическому анализу представления массового сознания о смысле жизни, многие философы исходили из признания некой неизменной «человеческой природы», конструируя на этой основе некий идеал человека, в достижении которого и усматривался смысл жизни, основное назначение человеческой деятельности.
Великие философы – такие, как Сократ, Платон, Декарт, Спиноза, Диоген и многие другие – обладали четкими представлениями о том, какая жизнь «лучше всего» (а, следовательно, и более всего осмысленна) и, как правило, ассоциировали смысл жизни с понятием блага.
Так или иначе, жизнь человека должна иметь смысл. Но за этой, на первый взгляд простой, констатацией стоит очень много вопросов, еще не получивших однозначного ответа.
Человек должен дать своей жизни определенный смысл. Но может ли это быть любая цель и любое устремление, лишь бы была «соломинка», за которую можно было бы ухватиться? Можно ли любую цель, любую задачу назвать «смыслом жизни»? Бывает ли смысл жизни «хорошим» или «плохим»?
Смысл жизни – это нечто сугубо внутреннее, формирующееся благодаря опыту самого человека или это что-то приходящее «извне»?
Какое влияние на формирование смысла жизни может оказать та эпоха, мировоззрение или религия, которой человек принадлежит? Какую роль в этом играют его образованность, его таланты и способности? Можно ли сказать, что у каждого свой собственный смысл жизни и, сколько людей, столько же существует и «смыслов жизни»?
Или все же, говоря о смысле существования, мы обращаемся к чему-то более глубокому и более сокровенному, к чему-то выходящему за рамки жизни конкретного человека, его личных проблем, целей, наклонностей и потенциалов? Возможно, независимо от эпохи, от мировоззрения или религии существуют некие всеобщие «вечные ценности» и «вечные знания», объединяющие совершенно разных людей? Тогда можно ли сказать, что именно в стремлении к этим вечным ценностям, именно в попытках постичь их формируется смысл жизни каждого отдельного человека?
Вопросов гораздо больше, чем возможных ответов, что закономерно. И это даже не сами ответы, а намек на длинный и не имеющий конца путь поисков – поисков самого себя, своего места в мире, своей причастности ко всему, что происходит в Природе и Вселенной. Этот путь имеет свои этапы, свои трудности и испытания, на нем нет ни однозначных, ни готовых решений. Главное – не останавливаться, не переставать искать.
В философии понятие смысла рассматривается как суть, основная Идея, основной Закон, определяющий назначение любой вещи, события или явления. Истинную суть можно так и не увидеть, она не всегда доступна для восприятия. Тем не менее, у людей всегда складывается определенное представление и мнение о том, что их окружает. Чаще всего смыслом принято считать именно то значение, которое предметам, событиям и явлениям придает сам человек — в зависимости от степени его собственного понимания и от того, какую важность имеет для него это событие или этот предмет.
Например, невзрачная на вид вещица одному человеку ни о чем не скажет, с ней не будет связано ничего, а для другого она наполнится особым смыслом, потому что напомнит о дорогом сердцу существе или о важном событии либо переживании. Классический пример тому традиция дарить друг другу подарки. Ведь подарок ценен не тем, сколько денег мы на него потратили или насколько модна эта вещь, а тем, что мы в него вложили. Именно наша любовь, потребность передать что-то от сердца к сердцу и вся остальная гамма чувств, пожеланий и размышлений «заряжают» подарок особой силой.
Точно так же ценность каждого нашего действия, каждого поступка, каждого принятого решения заключается не в них самих, а в том, что мы в них вкладываем, и только тогда они приобретают смысл. С одной стороны, этот особый смысл складывается из того, ради чего совершаются те или иные действия и поступки, принимаются те или иные решения. С другой стороны, он складывается из всей палитры чувств, состояний, преодолений и соответствующих осознаний, которые из этого рождаются.
Как бы то ни было, ответы на вопрос о смысле жизни может дать только сама жизнь. Опыт многих поколений показал: поиск смысла – это не вопрос построения теорий о собственной жизни или о жизни вообще.
Смысл открывается постепенно, благодаря самому стремлению жить, благодаря стремлению постичь величайшее из всех искусств – искусство жить по-настоящему. Любые попытки сконструировать смысл жизни искусственным способом будут быстро опровергнуты самой жизнью.
К этому остается только добавить мудрые слова писателя Уильяма Джеймса: «Поверь в тот факт, что есть ради чего жить, и твоя вера поможет этому факту свершиться» [9].
Михаил Булгаков писал: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них?» [2].
Русские философы о смысле жизни.
Идеи Хомякова о соборности перекликаются с идеями В. Соловьева. Наиболее общие идеи Вл. Соловьева о смысле жизни содержатся в Предисловии к первому изданию работы «Оправдание добра» (1897 г.). Здесь он ставит ряд вопросов:
1. Есть ли у нашей жизни какой-либо смысл?
2. Если он есть, то имеет ли он нравственный характер?
3. Если смысл жизни имеет нравственный характер, то в чем он состоит?
Свое доказательство того, что смысл жизни, несомненно, есть, Соловьев строит на опровержении взглядов тех, кто утверждает бессмысленность жизни. Среди них он различает людей серьезных, «которые свое отрицание завершают делом – самоубийством», и несерьезных, которых он называет также теоретическими пессимистами, «отрицающих смысл жизни лишь посредством рассуждений и целых мнимо-философских систем».
Второе решение состоит в том, что жизнь сама по себе, как она есть, содержит некий смысл, который и позволяет большинству человечества жить. Поясним эту мысль словами Ивана из романа «Братья Карамазовы» Ф. Достоевского: «Жить хочется, и я живу, хотя бы и вопреки логике. Пусть я не верю в порядок вещей, но дороги мне клейкие, распускающиеся весной листочки, дорого голубое небо, дорог иной человек, которого иной раз, поверишь ли, не знаешь за что и любишь, дорог иной подвиг человеческий, в который давно уже, может быть, перестал и верить, а все-таки по старой памяти чтишь его сердцем. … Тут не ум, не логика, тут нутром, тут чревом любишь, первые свои молодые силы любишь…».
Наконец, третье решение состоит в том, что смысл жизни состоит в благой жизни, и в таком случае через степень соответствия реальной жизни отдельной личности или целого народа идеалу благой жизни можно определять, насколько жизнь данной личности или народа не является бессмысленной. В этом третьем решении состоит позиция самого Соловьева [3, с. 20].
Другие представления о смысле жизни мы встречаем у К. Д. Кавелина.
Неизбежное противоречие индивидуальных интересов личности и внешних социальных условий, являющихся по отношении к ней объективными, рассматривается К.Д. Кавелиным как источник личностного и общественного развития. Человек понимается как часть целого, поэтому его жизнедеятельность согласовывается с обществом. Такое согласование осуществляется посредством общественного идеала как представления о «правильной» общественной организации.
Осуществить идеал в действительности возможно при условии его преобразования в мотив деятельности субъекта. Этот процесс обозначается как нравственная субъективная деятельность. Конкретное содержание нравственных убеждений личности выводится из условий исторического и культурного развития (социального опыта). К.Д. Кавелин абсолютизирует субъективное выражение этического, и этический поступок приобретает статус способности или навыка.
Нравственная характеристика личности приобретает значение актуальной экзистенциальной проблемы. Таким образом, этическое теоретизирование К.Д. Кавелина определяется как этический гуманизм, суть которого заключается в признании в Другом обязательного наличия высших человеческих качеств.
Антропология К.Д. Кавелина исходит из представления, общего всем философско-антропологическим учениям. Он полагал, что человек – «двойственное существо», исследование которого основывается на оппозициях «детерминизм / индетерминизм», «материальное / психическое». Ни одна из этих конструкций не способна создать окончательное понимание человека. Автор писал: «Сложные явления, в которые замешана духовная природа человека, допускают, по составным своим стихиям, двоякое объяснение, и когда одно было исчерпано без успеха, место его заступило другое».
Антропологическая схема К.Д. Кавелина выстраивается вокруг проблемы свободы воли. Этот тезис был призван противостоять редукционизму в гуманитарном знании. Идея свободы воли была производной тезиса о реальности психического.
Русский ученый писал: «относительная самостоятельность психических движений, ее относительная независимость, по крайней мере, отсутствие непосредственной ее зависимости от внешних побуждений, порождает понятие о свободной воле», причем, «с нашей точки зрения свобода воли не есть иллюзия, а действительное явление». Свобода воли обнаруживается в поведении как «произвольное действие» [7, с. 27].
Тема личности является основной в творчестве русского философа, пытавшегося выявить структуру внутреннего, духовного мира человека, установить его взаимосвязи с окружающей средой. По Кавелину, внутренне свободная, творческая, нравственная личность предстает тем идеалом, достижение которого, являлось целью и задачей общественного прогресса. Он рассматривает личность не столько как результат развития общества, обеспечивающего ее гражданскими правами и политическими свободами, сколько под углом ее взаимосвязи с социокультурной средой, обращает внимание на психическую и нравственную стороны ее внутреннего мира, без совершенствования которого невозможно и продвижение самого общества по пути прогресса. Таким образом, в рефлексии К. Д. Кавелина, наиболее значимой в иерархии культурных ценностей является личность как выразитель и одновременно двигатель исторического процесса, соединяющий в себе психологическое, нравственно-антропологическое и социальное начала. Человек как носитель и творец культуры, как субъект и одновременно объект власти в этой системе выполняет культуросозидательную роль.
Идея богочеловечества, характерная для русской философской мысли, восходит к христианскому учению о единстве божественной и человеческой природы Иисуса Христа. Человек, согласно Бердяеву, по своей природе существо общественное, история – это способ его жизни, поэтому Бердяев уделяет большое внимание философии истории.
В своем развитии человечество прошло несколько этапов понимания истории. Раннее понимание истории было характерно для греческой философии, осознававшей себя в неразрывной связи с обществом и природой и рассматривавшей движение истории как круговорот. Затем, с возникновением принципа историзма в западноевропейской философии Возрождения и особенно Просвещения появляется новое толкование истории как поступательного развития. Ее наивысшее выражение – «экономический материализм» Маркса. На самом же деле, по мнению Бердяева, существует особое духовное бытие истории, и чтобы его понять, необходимо «постигнуть это историческое, как. до глубины мою историю, как до глубины мою судьбу. Я должен поставить себя в историческую судьбу и историческую судьбу в свою собственную человеческую глубину».
Историю определяют три силы: Бог, судьба и человеческая свобода. Смысл исторического процесса состоит в борьбе добра против иррациональной свободы: в период господства последней реальность начинает возвращаться к первоначальному хаосу, наступает процесс распада, падение веры, утрата людьми объединяющего духовного центра жизни и наступает эпоха революций. Творческие периоды истории приходят на смену после революций, несущих разрушение.
Свои размышления о судьбе России и ее месте в историческом процессе Бердяев изложил в книге «Истоки и смысл русского коммунизма», опубликованной в 1937 г. Россия по своему географическому и духовному положению находится между Востоком и Западом, и русскому менталитету свойственно совмещение противоположных начал: деспотии и анархии, национализма и универсального духа, склонной к «всечеловечности», сострадательность и склонность причинять страдания. Но самой характерной его чертой является идея мессианства, поиска истинного божьего царства, обусловленные принадлежностью к православию. Бердяев выделяет пять периодов в истории России, или «пять Россий»: «Россию киевскую, Россию татарского периода, Россию московскую, Россию петровскую, императорскую и, наконец, новую советскую Россию, где победил специфический, русский коммунизм, обусловленный особенностями русского национального характера».
Н.А. Бердяев строил свою философию истории на основе христианского вероучения; смысловым центром модели исторического процесса для него было рождение и историческое развитие христианства. Кроме того, философ, исповедуя православие, рассматривал христианство как целостность, понимая его в экуменическом ключе.
Христианство Бердяева антропологично, оно основано на идее богоподобия человека и очеловечивании Бога. Если это так, то человек призван к соучастию в Божественном творчестве и, следовательно, история становится продолжением миротворения. Причем «конец истории и путь к концу – не исключительно божественный, а богочеловеческий, и в богочеловечности таится возможность осмыслить божественный план истории, не погасив индивидуальной свободы человека».
Более четко и полно идею внебытийного характера свободы Н. Бердяев раскрыл в книге «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916 г.). В понимании творчества философ исходил из убеждения, что оно не детерминировано внешними причинами и потребностями мира. Настоящее творчество есть, творчество из ничего, есть эманация свободы. Бердяев не отрицал, что творческие дары даны человеку Богом, но считал, что в творческих актах есть элемент свободы, не детерминированный даже Богом. Более того, он приписывает человеку божественное могущество творить «из ничего» [1].
Центральной темой философии Николая Александровича Бердяева является человек, человек свободный, творческий, а таким он является лишь в свете божественного, точнее, божественного «ничто». Бог сотворил мир из ничто, следовательно, Богу предшествует первичный принцип, не предполагающий какой-либо дифференциации, какого-либо события. Это и есть ничто. Бог свободен. И человек свободен. Бог помогает человеку стать добрым, но он не в состоянии контролировать ничто, принцип свободы. В своей подлинной свободе человек божественен. Бог и человек есть дух. Будучи свободным, человек творит, оправдание человека в его свободе, его творчестве, его откровении. Для Бердяева главное – это оправдание человека, его философия ярко персоналистична, романтична, расцвечена тысячами красок человеческого бытия. Ясно, что философ с таким мировоззрением не мог быть противником тоталитарных режимов, лжи, зла, насилия и террора. Всеобщее воскресение достигается не в технике, не в революциях, а в божественной духовной жизни. Бердяев считал, что в этом отношении много можно ожидать от русской души и русской идеи.
Когда в России в 90-х годах стали появляться одно за другим произведения Бердяева, а написал он больше, чем любой другой отечественный философ, то россияне открывали для себя новый, во многом неведомый мир, они стали иначе оценивать назначение человека, смысл истории, судьбу российского социализма, миссию России. Книги Бердяева являют его соотечественникам кладезь мудрости. Не в этом ли состоит назначение подлинного философа?
Таким образом, смысл жизни является высшей истинной ценностью, которая должна быть увидена («постигнута» через мистическую интуицию), легко принята человеком и осуществлена в его деятельности.
Одной из ключевых тем русской философии всегда был вопрос о смысле жизни и о том, где, в каких областях жизни человека его искать. Одной из наиболее оригинальных и законченных попыток подобраться к тайне смысла жизни стала концепция замечательного отечественного мыслителя Серебряного века русской культуры Семена Людвиговича Франка. В начале статьи с одноименным названием, вышедшей в Берлине 29 августа 1925 г., вопрошается: «Имеет ли жизнь вообще смысл, и если да – то какой именно?»
В чем смысл жизни? Или жизнь есть просто бессмыслица, бессмысленный, никчемный процесс естественного рождения, расцветания, созревания, увядания и смерти человека, как всякого другого органического существа?». По всей видимости, начиная работать над дефиницией понятия «смысл жизни», Франк допускал и возможность его небытия вообще.
Мыслитель отмечал, что одной из наиболее актуальных проблем современного общества является проблема добра и правды, тесным образом связанная с проблемой смысла жизни. Именно добро и правду Франк причисляет к «дремлющим в нас, скрытым от постороннего взора, но настойчиво требующим своего обнаружения духовным силам, образующим как бы истинное существо нашего «Я»». С.Л. Франк отмечает, что для человека уже с ранней юности очень важна проблема «духовной значительности» и «осмысленности» жизни, осознание того, что мы родились «не даром». Это, по мысли философа, дает каждому основание думать, что «мы призваны осуществить в мире что-то великое и решающее» и тем самым реализовать себя.
Вкратце кредо мыслителя-гуманиста можно обозначить так: «если мы родились в этом мире – значит, это кому-то надо!» Вся его статья «Смысл жизни», тем не менее, пронизана главным вопросом «зачем мы живем?», который «волнует и мучает в глубине души» каждого человека. И далее, как развитие темы: «ожидание его решения не от внутренней духовной энергии нашей собственной воли, а от непредвиденных перемен судьбы, это совершенное презрение к настоящему и капитуляция перед ним за счет мечтательной идеализации будущего». Франк подчеркивает, что такое ожидание и есть «душевная и нравственная болезнь».
Вопрос о смысле жизни сводится мыслителем к знаменитому вопросу Чернышевского «Что делать?». Далее по тексту статьи Франк сам отвечает на него следующим образом: необходимо совершенствоваться в соответствии со своим нравственным идеалом. «Дело», которое в этом случае должно спасти мир – это внутренняя воспитательная работа над самим собой и другими. Далее С.Л. Франк продолжает: «по человеческому замыслу и человеческими силами осуществляемая планомерная мировая реформа, освобождающая мир от зла и тем осмысливающая жизнь» имеет в своей основе «общее дело», которое и «дарует смысл жизни личности. Мыслитель полагает, что в основе этого дела находится «глубокое и верное, хотя и смутное, религиозное чувство».
После этого допущения Франк задает вполне резонный, думается, вопрос: «на чем основывается здесь убеждение в возможности спасения мира?», откуда в этой реформе могут взяться силы для самоисправления и уничтожения этой бессмысленности, каково начало этой возможности? Философ отвечает на это так: начало это всегда – осознанно или бессознательно – человек и его стремления к совершенству, к идеалу, к добру. Такое умонастроение, думается, и позволяет назвать С.Л. Франка философом-гуманистом, человеколюбом и человекозащитником. Он утверждает: через нравственно-гуманную деятельность человек достигает того смысла жизни, который обозначился в начале его пути.
Чем же обеспечена возможность человеческого прогресса, то есть постепенного, а иногда и внезапного, достижения им совершенства? По мысли Франка, «возможность человеческого прогресса… достижения им совершенства… определяется внутренним процессом самоочищения и самоопределения». Если же природа или мировая история употребляет нас как рабов, для накопления богатства грядущих человеческих поколений – то и наша собственная жизнь так же лишена смысла.
Мыслитель убежден, что есть какая-то «чудовищная несправедливость», с которой не могут примириться ни разум, ни совесть; она неравномерно распределяет добро и зло, разум и бессмыслицу, она же делает жизнь бессмысленной как целое. Философ задается вопросом: почему одни должны страдать и умирать «во тьме», а другие, их «грядущие преемники» наслаждаться добром и счастьем, которое дает им жизнь? С.Л. Франка волнует и вопрос, почему мир так несправедлив, что реализации правды должен предшествовать долгий период неправды, и очень большое количество людей обречены проводить свою жизнь в этом затянутом «приготовительном классе» человечества?
Заметим: сам Франк не может дать ответа на этот вопрос. Он только констатирует, что пока человечество не ответит на этот вопрос, мир будет оставаться бессмысленным, а потому бессмысленно и само грядущее его «блаженство». Мыслитель отмечает, что «мировая жизнь в целом и наша собственная как единое целое слитое в единстве со всей мировой жизнью… должно сознаваться как вневременное и всеобъемлющее «целое». Он подчеркивает, что только смысл жизни – если он есть – и может вдохновлять человека на истинно великие дела.
Исследователь творчества С.Л. Франка В. Иконников отмечает, что «он [Франк] считал жизнь в ее непосредственном стихийном течении бессмысленной, и пытался угадать общее для всех дело, посредством которого обретала бы смысл и индивидуальная жизнь» [6].
Другой стороной учения С.Л. Франка о смысле жизни является его теория развития религиозного чувства человека как устремленности к смыслу и ценностям духовно-нравственной сферы, духовному росту. Именно религиозное сознание понимается Франком как высшая форма нравственного сознания. Здесь следует обратить внимание на постановку мыслителем того же самого вопроса «Что делать?» в евангельском контексте. Под «делом» здесь понимается внутреннее перерождение человека через самоотречение, покаяние и веру, а главной заповедью должна стать «любовь к Богу и любовь к ближнему; «так поступай, и будешь жить» (Ев. Луки 10.25-28). С.Л. Франк приходит к выводу, что любовь к Богу и происходящая из нее любовь к ближнему – вот не только смысл, но и спасение жизни. Мыслитель убежден, что только вера сохранит человека как человека.
Жить истинной жизнью, жить в вере – значит, жить в постоянном напряжении своих моральных и физических сил, жить «полным», «большим» сознанием того, что любой предмет, любая внешняя данность открывается в ее несказанности, значительности, таинственности. Философ убежден, что «это есть подлинный труд, подлинная борьба, подлинное творчество, в котором мы… творим нечто совершенно иное, небывалое – именно преображенную реальность нашего существа, нового человека». Таким образом, условия самой возможности смысла жизни, по Франку, это «религиозное внутреннее делание, борьба с самим собой».
Что же такое понятие «смысл» по Франку? А это примерно тоже, что «разумность», то есть «поведение, правильно ведущее к цели», при условии, что сама эта цель бесспорно разумна. Отсюда условием разумности жизни как ценности «является не только, чтобы она разумно осуществляла какие-либо средства цели», но чтобы и самые цели эти, в свою очередь, были разумны. Мыслитель небезосновательно утверждал, что разумность представляет собой самодовлеющую ценность нашей души, которая должна быть (или стать!) служением высшему и абсолютному благу.
Таким образом, следует отметить: С.Л. Франк признает абсолютным такое благо, которое «одновременно и самодовлеющее, превышающее все мои личные интересы, благо, и благо для меня». С точки зрения аксиологии такое благо есть высшая ценность, онтологически же оно благо и в объективном (как самоцель), и в субъективном (вспомогательном) смысле.
С.Л. Франк резюмирует: для того, чтобы жизнь имела смысл, необходимы два условия: существование Бога и свободные участники и причастники божественной жизни, так, чтобы служа Ему, эту жизнь утверждали, обогащали и просветляли. Размышления Франка о смысле жизни в таком философско-религиозном ключе возродили в начале XX в. дискуссию о том, зачем же мы живем, и нужно отметить, что она далека от своего завершения и в наши дни.
Заключение.
Поиски смысла жизни, которые так характерны для русского человека и русской философии, стали занимать умы ученых-философов с XVIII века. Но наибольшего внимания эта проблема удостоилась в конце XIX начале XX вв.
Цель и смысл индивидуальной жизни каждой личности тесно связаны с социальными идеями и действиями, определяющими цель и смысл всей человеческой истории, общества, в котором человек живет и трудится, человечества как целого, его предназначение, а, следовательно, ответственность на Земле и во Вселенной. Этой ответственностью четко очерчиваются границы того, что могут и чего не могут ни при каких условиях делать на индивидуальном и социальном уровне человек и человечество. Этим же определяется и то, какими средствами могут или не могут они добиваться своих целей, даже если эти цели представляются высокими, нравственными.
Понимает истинный смысл жизни лишь тот человек, который добивается поставленной цели, ибо он может мыслить и действовать без малейших колебаний, а не жалкое существо, с потребностями, ограниченными плотскими вожделениями.
Список использованной литературы.
3. Евсеева В.А. Проблема Смысла жизни в философии В.С. Соловьева (социально-философский аспект): Дисс. на соиск. учен. степ. канд. философск. наук. Архангельск, 2008.
4. Емельянов, В.В. Очерки русской философии XX века / В.В. Емельянов. – Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001. – 338 с.
5. Красиков, В.И. Философия и философия науки: Учебное пособие / В.И. Красиков. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. – 348 с.
6. Молдагалиев, С.Е. Понятие «смысл жизни» в философско-религиозной интерпретации С.Л. Франка.
7. Панищев, А.Л. Проблема развития правосознания в русской философской мысли конца XIX века: К.Д. Кавелин / А.Л. Панищев // Человек: диагноз и прогноз в социально-гуманитарном знании. – Курск: Изд-во Курск. гос. университета, 2009. – С. 24-32.