смотреть супружеская жизнь 1963 года в хорошем качестве
Вышел ремейк фильма «Сцены из супружеской жизни» Ингмара Бергмана: чем он отличается от оригинала
О чём фильм Ингмара Бергмана
«Сцены из супружеской жизни» – одна из главных картин в творчестве шведского режиссёра Ингмара Бергмана, снятая в 1973 году. Изначально «Сцены» вышли на шведском канале SVT2 в виде сериала из шести эпизодов, но позже в кинопрокат поступила укороченная версия.
Это история брака Марианны (Лив Ульман) и Йохана (Эрланд Юзефсон) — супружеской пары из Швеции, которая вместе уже десять лет. У них средний достаток, двое детей, банальная история встречи и нет никаких серьёзных проблем. Йохан – профессор психологии и главный добытчик в семье, Марианна – юристка, специализирующаяся на семейном праве. События фильма разворачиваются на протяжении десяти лет: картина начинается с самой счастливой стадии отношений и заканчивается уже после развода. По большей части фильм состоит из разговоров двух героев. Одновременно в кадре не появляется больше четырёх актёров.
Лив Ульман и Эрланд Юзефсон в фильме Бергмана
Несмотря на благополучную и спокойную жизнь, Йохан неожиданно предлагает Марианне развестись. Оказывается, что он завёл роман и хочет уехать в Париж со своей возлюбленной, молодой женщиной Полой. Это побуждает и Йохана, и Марианну наконец выпустить накопленные обиды, злость и неудовлетворенность, которые они годами держали в себе. Когда Йохан уходит от любовницы и хочет вернуться к бывшей жене, она его не принимает.
Но после развода отношения Йохана и Марианны не заканчиваются. Спустя годы они сходятся снова — уже не для брака, а для секса, потому что их по-прежнему влечёт друг к другу. В конце фильма Йохан и Марианна приходят к выводу, что именно так для них выглядит любовь.
Бергман частично списал сюжет с реальной жизни, например, перенёся на экран историю собственных отношений с актрисой Лив Ульман (в фильме она сыграла Марианну). Первую сцену вдохновила знакомая пара из Дании, которую Бергман считал идеальной. Сюжетную линию с побегом в Париж с любовницей режиссёр тоже позаимствовал из собственной жизни.
Бергман сам снял два фильма-продолжения: «Из жизни марионеток» (1980) и «Сарабанду» (2003) о Марианне и Йохане в более зрелом возрасте.
Российский режиссёр Андрей Звягинцев хотел сделать прямой ремейк «Сцен», но не смог приобрести права. Тогда он снял современную интерпретацию этой истории – драму «Нелюбовь» (2017), номинированную на премии «Оскар» и «Золотой глобус». С фильмом Бергмана перекликается ещё один номинант на «Оскар» – нашумевшая картина «Брачная история» (2019) Ноа Баумбака со Скарлетт Йоханссон и Адамом Драйвером.
Отличия ремейка
1. Смена ролей
«Сцены из супружеской жизни» Бергмана – камерное кино о разрыве двух людей, от самого счастливого периода из брака до развода. Из семьи в нём уходит муж, увлечённый новой страстью. В сериале же роли полностью перевернуты. Мира (Джессика Честейн) – кормилица семьи, занимающая руководящую должность в крупной технологической фирме. У её мужа Джонатана (Оскар Айзек) нет карьерных амбиций: он заботится о дочери и преподает философию в университете. Судя по первому эпизоду, дальше Мира повторит судьбу Йохана, а Джонатан останется в роли Марианны.
2. Сюжет
Авторы сериала, режиссёр Хагай Леви («Любовники») и сценаристка-дебютантка Эми Херцог, не стали глобально менять сюжет. В первом эпизоде Мира и Джонатан начинают с рассказа о своём укладе жизни – и размышляют о том, почему распределение сил и обязанностей в их семье так хорошо работает.
Единственное сюжетное различие — это судьба второстепенных персонажей. В картине 1973 года друзья Йохана и Марианны были на грани развода и в конечном итоге разошлись. Но герои из новой версии, Кейт (Николь Бахари) и Питер (Кори Столл) живут в открытом браке: оба свободно встречаются с другими людьми. Кейт переживает из-за разрыва с последним любовником и хочет сочувствия от мужа, но не получает его.
Проблемы приятелей заставляют Джонатана и Миру задуматься о собственных отношениях. Посреди разговора Мира вдруг сообщает, что беременна вторым ребёнком и не знает, хочет ли его оставить.
3. Формат
Фильм Бергмана разделен на шесть глав, которые в телевизионной версии были просто сериями. У каждой есть своё название — «Невинность и паника», «Искусство не выносить сор из избы», «Пола», «Долина слёз», «Невежды» и «Среди ночи в тёмном доме где-то на краю света». В версии 2021 года таких эпизодов-глав всего пять, но авторы сохранили звучные названия от Бергмана.
Главное достоинство «Сцен супружеской жизни» 1973 года — в камерности и глубоких, очень человечных диалогах. Фильм действительно выглядел как сцены, которые можно было бы увидеть в домах обычных людей. Зрителям из Швеции они показались настолько реалистичными и правдивыми, что, по слухам, в стране увеличился процент разводов (официально это не подтверждено). По словам профессора скандинавской литературы и кино Линды Рагг, люди восприняли «Сцены» как документальный фильм об истории одного развода, и увидели в картине себя.
Кроме того, в картине Бергмана всего восемь действующих лиц и минимум декораций. Оператор часто снимал актёров крупным планом, благодаря чему всё внимание было направлено на героев, их эмоции, реплики и реакцию друг на друга. Камерность фильма делала происходящее чем-то интимным, как будто зрители подсматривали за чужой жизнью.
Сериал 2021 года снят так же, но написан гораздо проще. Мира, Джонатан и их друзья часто прямо проговаривают свои эмоции и мысли. Например, Мира во время интервью открыто сомневается в словах мужа. Сериал разворачивается как классическое американское шоу: в семейной эпопее NBC «Это мы» можно встретить ровно такие же разговоры, откровенные и драматичные, но лишённые психологизма. В фильме Бергмана для понимания отношений Миры и Йохана важна каждая деталь, практически каждое слово и даже паузы в разговоре. Новые «Сцены» явно адаптированы для более массового и менее внимательного зрителя.
4. Новые стороны семейной жизни
Шведская исследовательница кино Биргитта Стин в книге «Путеводитель по Бергману» приводит слова режиссёра о том, что «Сцены из семейной жизни» – это фильм об освобождении Марианны. Бергман использует прогрессивные идеи женской сексуальности и независимости: героиня вполне успешно справляется с уходом Йохана. После развода Марианна она растит детей, находит новую любовь и учится жить в других отношениях — гораздо более свободных.
Сериал тоже имеет явную феминистскую направленность: Мира заботится о финансовом благополучии семьи, а её муж выполняет в массовом понимании женскую роль и доволен этим. Но также в «Сценах» 2021 года Мира – пример женщины без материнского инстинкта и вообще желания строить семью. Джонатан воспитан ортодоксальными евреями, и часто его религиозные идеи сталкиваются с прагматичным (почти научным) взглядом жены на мир. Друзья Джонатана и Миры стараются сохранить свободные отношения, но оба страдают от своих измен.
Авторы сериала создавали его с оглядкой на современные ценности, что заметно даже в мелочах. В самой первой сцене интервьюер первым делом уточняет у Миры и Джонатана их местоимения. Темы гендера, ориентации, распределения ролей в семье, измен и верности пропущены через призму XXI века. И следующие четыре эпизода покажут, получилось ли у режиссёров и сценаристов достойно осовременить Бергмана.
Обложка и фото в материале: скриншоты «Канобу», оф. сайт HBO
«Сцены из супружеской жизни»: зачем смотреть ремейк культового фильма о любви и браке
Мира (Джессика Честейн) и Джонатан (Оскар Айзек) женаты десять лет и со стороны похожи на идеальную пару, воплощение американской мечты: большой дом, чудесная дочка, гармоничные отношения. Но уже с первой серии эта иллюзия распадается.
За новую интерпретацию старой темы отвечают Хагай Леви (режиссер и сценарист) и Эми Херцог (сценаристка нескольких серий и продюсер). Они строят сериал по тому же принципу, что и их шведский предшественник Ингмар Бергман: несколько глав (только у Леви и Херцог на одну меньше) рассказывают о нескольких поворотных событиях в жизни героев. Создатели совершенно не стремятся отречься от оригинала и отдают дань Бергману: имена персонажей созвучны шведским аналогам, названия глав совпадают, все сюжетные перипетии строго следуют бергмановским. Диалоги Миры и Джонатана вторят разговорам Марианны и Йохана, а некоторые повторяются дословно.
Сама идея ремейка принадлежит Даниэлю Бергману, сыну шведского мастера. Он же предложил кандидатуру Леви на пост режиссера, памятуя его сериал «Пациенты», тоже во многом разговорную и камерную историю. Сюжет «Сцен» также рифмуется с другим проектом израильского кинематографиста — сериалом о супружеской неверности «Любовники».
На оригинальность Леви совершенно не претендует, все отсылки и оммажи он оставляет на виду. Кроме того, он вскрывает нереальную, фильмическую природу происходящего на экране: «Сцены» предваряются небольшими эпизодами со съемочной площадки, в которых актеры готовятся к съемкам, делают последний глоток кофе перед ударом хлопушки и обсуждают, как игрался тот или иной эпизод у Бергмана. В начале первой серии Джессика Честейн берет у ассистентки свой реквизит перед тем, как войти в кадр, в конце последней она символично его сдает. Даже здесь Леви следует Бергману, который разрушал иллюзию реальности в кадре, пересказывая в начале каждой серии содержание предыдущей, а в конце обозначая буквально: вы посмотрели такой-то эпизод.
Это просто новая реальность, где женщина может обеспечивать семью, а мужчина — ухаживать за ребенком
У Леви эти метавставки не только работают на остранение, но и служат отличным индикатором времени. Вся съемочная группа — в масках, и это главная визуальная примета нашей ковидной реальности. Действие «Сцен» Бергмана происходило в 70-х годах в Швеции, а герои Леви существуют в точно определенном контексте США 2020-х годов— со всеми вытекающими последствиями. Ненавязчивые намеки на современную реальность органично вписаны в диалоги и размышления о любви и страсти.
Но современность здесь принципиальна. Главное отличие сериала Леви — смена гендерных ролей, но это не гротескный перевертыш в духе фильма «Джеки в царстве женщин», призванный высмеять абсурдность патриархальных устоев. Это просто новая реальность, где женщина может обеспечивать семью, а мужчина — ухаживать за ребенком. У Бергмана мы знакомились с героями через интервью для журнала (Юхан описывал себя через свои достижения, Марианна — через брак, супруга, детей). У Леви мы встречаем их, когда они отвечают на вопросы молодой исследовательницы, изучающей «успешность» моногамных браков, где женщина зарабатывает больше. В корне от такой перестановки мест слагаемых ничего не меняется: героев все также преследует одиночество, непонимание, отсутствие коммуникации, недостаток любви в себе и в партнере, и финал их ждет такой же.
Серии заканчиваются отстраненными и тревожными кадрами безлюдной улицы, на которой стоит дом героев, его пустых коридоров и неразобранных кроватей. Все это дополняет ощущение пустоты и одиночества, которые сквозными мотивами проходят через каждую сцену и каждый разговор.
Героиня Честейн много говорит о привязанности к вещам (своей, мужа, дочери). Герой Айзека, профессор, размышляет о роли капитализма в личной жизни, о том, как он влияет на современную любовь, и как в современном мире даже брак измеряется показателями успеха. В отличие от довольно минималистичной картинки Бергмана, где правят персонажи, кадр Леви часто переполнен вещами: куча баночек для ухода в ванной, изобилие закусок и снеков на кухонном столе. Мир Миры и Джонатана — это мир вещей, которые управляют людьми. Это консьюмеристский мир, в котором сами отношения перестают быть живыми и превращаются в вещь, в предмет.
Создатели также пытаются осмыслить, как прошлое каждого человека влияет на его поведение и восприятие отношений. Израильтянин Леви делает своего героя Джонатана ортодоксальным в прошлом иудеем, который в бытность студентом отдалился от религии. Консервативное воспитание Джонатана сильно отличалось от воспитания Миры, популярной чирлидерши, и отразилось на их отношениях.
«Сцены» не привносят ничего нового в экранную дискуссию о супружестве и разводе, но в этом, кажется, и заключается смысл упражнения Леви
Одно из главных достижений мини-сериала — актерские работы. Джессика Честейн и Оскар Айзек знакомы и дружат около двух десятилетий, и это позволяет им сохранять в кадре интимную дистанцию супругов, которые вместе уже много лет. Холодная, но в то же время нервическая Мира и меланхоличный, до определенной точки кипения спокойный Джонатан — для этих персонажей Честейн и Айзек оказались идеальными исполнителями, а их мастерство подчеркивают точные мизансцены Леви и камера оператора Андрия Пареха.
Зарубежные критики отмечают «невероятную химию» между актерами, глубину их персонажей и тонкое чувство сценария Леви. Многие говорят о том, что «Сцены» не привносят ничего нового в экранную дискуссию о супружестве и разводе, но в этом, кажется, и заключается смысл упражнения Леви. Гендерные роли меняются, меняется реальность, меняются принципы взаимодействия и коммуникации, однако многое остается неизменным. В конечном итоге «Сцены из супружеской жизни» — это сериал о том, как важно быть желанным — во все времена и во всех смыслах.
«Сцены из супружеской жизни» на HBO: Бергман-лайт с Оскаром Айзеком и Джессикой Честейн
Станислав Зельвенский — о новом ремейке чуть ли не величайшего телесериала всех времен, снятого Ингмаром Бергманом.
В жизни каждого режиссера наступает момент, когда он думает: не снять ли мне ремейк Ингмара Бергмана? Подумав, каждый режиссер отбрасывает эту идею как бестолковую, но не таков израильтянин Хагай Леви, шоураннер популярных сериалов, известных в России как «Любовники» и «Пациенты»: теперь он сделал для HBO минисериал, который мог бы называться и так и так, но называется — вслед за бергмановским оригиналом 1973 года — «Сцены из супружеской жизни».
«Сценам», справедливости ради, не привыкать к адаптациям: написанные и поставленные Бергманом как телепьеса (в формате шестисерийного телефильма, потом ужатого до трехчасового кинофильма), впоследствии они переместились в настоящий театр, где и живут по сей день: едва ли не самый универсальный, как оказалось, сюжет великого шведа. Формально это история про развалившийся буржуазный брак, фактически — клиническое исследование долгосрочных взрослых отношений, токсичных, как тогда еще не выражались, но поразительным образом жизнеспособных. Считается, что Лив Ульман играла какую‑то версию самой себя, а Эрланд Юзефсон, соответственно, — автора; впрочем, Ульман — редкая возлюбленная Бергмана, на которой он как раз не женился.
У Леви супругов, Джонатана и Миру, играют Оскар Айзек и Джессика Честейн (уже бывшие непростой парой в замечательной картине «Самый жестокий год»). История растягивается на много лет, но в начале обоим около сорока, они давно вместе, у них маленькая дочь и дом в пригороде Бостона. Мира, топ-менеджер в IT-фирме, работает и зарабатывает больше; Джонатан, профессор философии, часто трудится дома, хозяйство и дочь в основном на нем. Сериал начинается с того, что студентка гендерных исследований расспрашивает их для своей диссертации об успехе их брака — успехе, как вскоре выяснится, более чем относительном.
Первая серия — самая многолюдная: помимо студентки героев навещают друзья (Кори Столл и Николь Бехари), живущие в свободных отношениях, которые только что с грохотом обрушились им на головы. Но большую часть времени Джонатан и Мира проводят наедине друг с другом; даже дочка появляется лишь мимолетно, а обычно спит за стенкой (Бергман обозначил наличие детей, но вовсе убрал их из кадра), не вмешиваясь в эту бесконечную битву и не нарушая ее болезненную интимность.
Леви в общих чертах сохранил бергмановскую структуру и характеры с мелкими поправками на эпоху айфонов и Airbnb (плюс Джонатан у него превратился в экс-иудея с соответствующими комплексами). За одним принципиальным исключением: муж и жена в новой версии поменялись местами, условный «разрушитель брака» и «плохая мать» теперь Мира, а «жертва» — Джонатан. Это, конечно, огромный сдвиг, над которым интересно подумать, но работает он, как и многие гендерные перевертыши сегодня, со скрипом. Самая очевидная проблема: медленное, мучительное освобождение бергмановской Марианны от козла-мужа — абсолютно понятный, в том числе социально, процесс. Почему Джонатан ведет себя так, как ведет, почему он терпит Миру и что он вообще в ней нашел — вопрос, на который здесь нет убедительного ответа. Всегда можно сказать «это любовь», но это как начать путешествие по лабиринту сразу из его центра.
Перемены, случившиеся в обществе, в том числе в институте брака, за пятьдесят лет, не сводятся к расплывчатости гендерных норм. Развод сегодня — совсем не то, что развод в 1970-х: авторы, разумеется, понимают это и пытаются отрефлексировать, но путано и нерешительно («Брачная история» Баумбаха — лежащий на поверхности пример более удачного апдейта Бергмана). Равно как и еще один важный сюжетный пункт, который из сегодняшнего дня под определенным углом (и в свете некоторых американских новостей) выглядит спорно, даже реакционно.
Каждая серия начинается как бы из‑за четвертой стены: мы видим, как Айзек или Честейн приходят на площадку, слышим команду «Мотор!». Прием, который призван, вероятно, устанавливать отношения между нашей реальностью (члены съемочной группы снуют вокруг в масках) и экранной, но де-факто кажется претенциозным, особенно со второго раза. За кадром вместо оглушающей бергмановской тишины иногда звучит музыка братьев Гальпериных — красивая, но почему‑то в духе «Охотника за разумом» (в этой семье все не настолько плохо). Идут годы, герои выглядят все лучше, их проблемы кажутся все более незначительными, это уже похоже не на Бергмана, а на Франсуа Озона. Постепенно четвертая стена вовсе перестает существовать: остаются два хороших артиста, зачитывающих что‑то вроде радиопьесы, и мы, зачем‑то запертые с ними на пять нескончаемых часов.