скворцов степанов психиатр биография
Скворцов-Степанов, Иван Иванович
как министр Временного правительства —
Михаил Владимирович Бернацкий
дер. Мальцево-Бродово, Богородский уезд, Московская губерния, Российская империя
Сочи,
Черноморский округ, Северо-Кавказский край, РСФСР, СССР
Ива́н Ива́нович Скворцо́в-Степа́нов (настоящая фамилия — Скворцов, литературный псевдоним — И. Степанов, 1870—1928) — советский государственный и партийный деятель, историк, экономист.
Содержание
Биография
В 1911 году выслан в Архангельскую губернию.
В 1917 году — член Московского комитета РСДРП(б), редактор «Известий» Московского совета, член редколлегии газеты «Социал-демократ». В октябре 1917 года — член Московского военно-революционного комитета. В ноябре 1917 г. — нарком финансов в первом составе СНК. В начале 1918 г. выступал против заключения мира с Германией, «левый коммунист». В 1918—1924 гг. сотрудник газеты «Правда», член редколлегии издательства ЦК РКП(б) «Коммунист», заместитель председателя Всесоюзного совета рабочей кооперации, заместитель председателя редколлегии Госиздата, член правления Центросоюза.
Один из создателей политической цензуры. Автор публицистических статей. С 1925 года ответственный редактор газеты «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», с 1927 года — зам. ответственного секретаря газеты «Правда», одновременно с 1926 года директор Института Ленина при ЦК ВКП(б).
Ярый атеист, вместе с председателем Союза воинствующих безбожников Емельяном Ярославским — один из главных инициаторов агрессивной атеистической пропагандистской кампании. Использовал при антирелигиозной пропаганде оригинальные приёмы: например, выступал от имени рядового верующего, который задавал вопрос: если церковь учит, что любая власть от Бога, то почему тогда церковь выступает против Советской власти? В 1926—1928 гг. ответственный редактор газеты «Ленинградская правда». Активный сторонник И. В. Сталина, в газетах партийной прессы «громил» сначала сторонников Л. Д. Троцкого, а затем Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева, чем оказал неоценимые услуги Сталину. С 1925 года член ЦК ВКП(б).
Работы
Память
Литература
Примечания
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Скворцов-Степанов, Иван Иванович» в других словарях:
Скворцов-Степанов Иван Иванович — (настоящая фамилия ‒ Скворцов, литературный псевдоним ‒ И. Степанов) [24.2(8.3).1870, Богородск, ныне Ногинск Московской области, ‒ 8.10.1928, Сочи], советский государственный и партийный деятель, историк, экономист. Член Коммунистической партии… … Большая советская энциклопедия
Скворцов-Степанов Иван Иванович — (1870 1928), политический деятель, публицист. С 1925 редактор «Известий», заместитель редактора «Правды», редактор «Ленинградской правды». Член ЦК ВКП(б) с 1925. Труды по истории революционного движения, атеизму; переводчик «Капитала» К. Маркса.… … Энциклопедический словарь
СКВОРЦОВ-СТЕПАНОВ Иван Иванович — (Скворцов фамилия, Степанов лит. псевдоним, 1870 1928) сов. парт.. гос. деятель, ученый, публицист. С. С. автор мн. работ по истории революц. движения, переводчик и редактор «Капитала» К. Маркса, теоретик, историк и практик марксист. ленин.… … Атеистический словарь
Скворцов-Степанов Иван Иванович (1870-1928) — русский экономист, философ, историк. В 1913 1914 гг. опубликовал серию статей под названием лИмпериализм Словарь бизнес терминов. Академик.ру. 2001 … Словарь бизнес-терминов
Скворцов-Степанов — Скворцов Степанов, Иван Иванович … Википедия
Иван Иванович Скворцов-Степанов — СНК, начало 1918 года, Скворцов Степанов второй слева Скворцов Степанов Иван Иванович (настоящая фамилия Скворцов, литературный псевдоним И. Степанов) (24 февраля (8 марта) 1870, Богородск, ныне Ногинск Московской области, 8 октября 1928, Сочи),… … Википедия
История больницы
История больницы началась ещё полтора века назад. Участок «Петербургской удельной фермы», находящейся севернее бывшего Удельного земледельческого училища, был отведен под строительство Дома призрения душевнобольных, учрежденного наследником, впоследствии императором Александром III. 26 февраля 1870 года цесаревич Александр Александрович испросил у императора Александра I «соизволения на устройство особого приюта для неизлечимых помешанных». Была создана комиссия под председательством городского головы Ф. Ф. Трепова. Средства на строительство выделили купцы Громов и Егоров. Наследник из своих средств выделил 60-70 тыс. на строительство и 20 тыс. в год на содержание больных. Проект будущего приюта был доверен академику архитектуры И. В. Штрому.
Строительство началось после торжественного молебна 21 июня 1870 года, а 23 октября 1871 года протоиерей Баженов в присутствии Наследника освятил комплекс деревянных построек Дома призрения на 120-130 человек, спланированный по павильонной системе. Тогда же была освящена церковь имени Св. Пантелеймона. Главной иконой церкви служила икона Св. Пантелеимона, привезённая из Пантелеимонова монастыря на Афоне. Деревянные с мезонинами корпуса и церковь по желанию Наследника были выполнены «в сельском стиле» и покрыты изящной резьбой. Здания корпусов больницы причисляемы к лучшим образцам северного модерна. Несмотря на многочисленные перестройки и пожары, несколько деревянных строений сохранились до наших дней. Прослужив больше 40 лет складом, церковь Св. Пантелеймона в 1990 году была восстановлена в первозданном виде и сейчас является действующим храмом.
Заведение для душевнобольных находилось в ведении попечительского совета, председателем которого был принц А. П. Ольденбургский. Возглавлял больницу известный психиатр, лейб-медик А.В. Тимофеев. По заведенным правилам главный врач жил при больнице. С 1892 года его по воскресным дням навещал И.П. Павлов, который обязательно присутствовал на врачебном обходе больничных палат. Затем в кабинете у Тимофеева продолжалось обсуждение историй болезни заранее намеченных больных. Именно в те годы и зародился у Павлова интерес к психиатрии, вылившийся затем в многолетние исследования по физиологии высшей нервной деятельности животных и человека. Большинство больных — представители дворян, духовенства и купечества — принимались на платной основе, в среднем призор стоил 500 рублей. Благодаря этому попечители могли обеспечить пациентам содержание «согласно новейшим указаниям психиатрии»: благоустроенные павильоны напоминали домашнюю обстановку. Первоначально приют был рассчитан на 110 мест, но к концу XIX века их количество увеличилось до 350. На средства от пожертвований родственников больных Дом призрения выстраивает каменные «пансионатные дома»: 1-й появился в 1893 году, следующий — в 1900-м.
Некоторые состоятельные пациенты содержались в отдельных зданиях. Так, графы Орловы построили небольшой особняк для своего больного брата. Этот дом полностью сгорел в начале ХХ века, но сохранился более поздний флигель, в котором обитала дочь лейб-медика, лечившего представителей царской семьи. Самые интересные с архитектурной точки зрения здания появляются в 1904 году. В северной части больничной территории, неподалёку от церкви Св. Пантелеймона, вырастают один напротив другого мужской и женский корпуса, предназначенные по большей части для офицеров и фрейлин императорского двора. Архитектор Г. И. Люцедарский оснастил здания в духе новейших достижений инженерной мысли. По трубам амосовских воздушных печей тепло расходилось от миниатюрного вентилятора, мощности коего хватало на весь двухэтажный корпус. Решёток на окнах не было даже в палатах беспокойных пациентов — вместо них использовались корабельные стёкла, способные выдержать выстрел из револьвера. В 1904 году в Санкт-Петербурге было проведено около 100 телефонных номеров, и два из них принадлежали «фрейлинским» корпусам. В настоящее время здесь содержат самых трудноизлечимых больных. В 30 метрах от «фрейлинских» корпусов — ещё два сооружения, к возникновению которых причастен Люцедарский. Бывшая центральная прачечная и бывшая котельная выглядят скромно: стандартный «промышленный» красный кирпич, минимум отделки.
В 1885 году из-за переполнения палат рядом с Домом призрения организовали новую психиатрическую больницу для простого люда на 600 коек, названную Петербургской городской больницей для душевнобольных во имя великомученика и целителя Пантелеймона. Первое время она принимала беспокойных больных из других психиатрических стационаров и только в дальнейшем стала обслуживать городских пациентов. Её первым главным врачом был В. Ф. Чиж. Это заведение полностью содержалось на средства городской казны, поэтому ни комфортных палат, ни архитектурных изысков позволить себе не могло. Первое время пациенты и персонал занимали деревянные бараки, выстроенные ещё в 1832 году для земледельческой школы и позже переоборудованные под инфекционную больницу.
Для сравнения можно сказать, что в 1901 году на излечении в Доме призрения находились 353 человека, 84,2% которых были выходцами из дворян, духовенства, купечества, почетными гражданами, а в том же году в больнице Св. Пантелеймона содержалось 688 больных, из которых 88,9% составляли мещане, крестьяне, разночинцы, ремесленники и рабочие. В старых деревянных бараках Пантелеймоновской больницы пациенты размещались скученно, обслуживающего персонала не хватало, средств на питание и медикаменты выделялось меньше. Электрическое освещение, водопровод и канализация появились много позже, отопление было печным, а рабочий день среднего и младшего персонала длился 12 часов, что не могло не сказываться на состоянии пациентов.
Однако было у этих учреждений и нечто общее. Оба они возглавлялись передовыми психиатрами того времени, которые учили персонал гуманному обращению с больными, придавали большое значение трудотерапии, культурным развлечениям, активно разрабатывали основы организации психиатрической помощи населению, способствовали проведению научных работ. Консультантами в больнице работали такие известные врачи-психиатры, как И. П. Мержеевский и В. М. Бехтерев. С 1893 по 1929 год И. П. Павлов проводил там свои наблюдения, которые обобщил в статье «Психиатрия как пособница физиологии больших полушарий».
В 1929 году церковь Св. Пантелеймона закрыли и перестроили под хозяйственный корпус психиатрической больницы. В 1937 году на территории больницы выстроили двухэтажный корпус и лечебно-трудовые мастерские. В 1967-1969 годах под руководством профессора Ф. И. Случевского были построены ещё три лечебных корпуса по 240 коек, в которых разместились больные из бараков Пантелеймоновской больницы, деревянных коттеджей северной стороны. Было открыто 18 новых отделений. Штатное число коек достигло 1900, но количество больных в 1970-1980-е годы порой превышало 3100.
Врачи больницы первыми в стране использовали новейшие методы обследования и лечения. С 1926 года начала работать клиническая лаборатория, с 1931 года — серологическая, с 1961 года — бактериологическая. С 1953 года в больнице существует электрокардиографический, а с 1958 года — электроэнцефалографический кабинеты. В 1932 году появился рентгеновский кабинет, с 1936 года проводится пневмоэнцефалография. Также были открыты психологический кабинет, ФТО, водолечебница, хирургический и стоматологический блоки, глазной, ЛОР, гинекологический кабинеты. В 1920-е годы в рамках борьбы с наркотизмом и алкоголизмом в больницу пытались помещать алкоголиков, несмотря на протесты сотрудников больницы, что привело к бунту этой категории пациентов, во время которого пострадал медперсонал. В итоге алкоголистическое отделение было решено закрыть .
На базе больницы в советские годы существовали психиатрические кафедры под руководством всемирно известных ученых-психиатров лучших научно-медицинских учреждений:
Очередная смена власти не подкосила уже разросшийся больничный комплекс. Несмотря на внешние воздействия, больница продолжает жить. С 1991 года по инициативе руководства больницы возобновились службы в «домовом» храме для пациентов — церкви Святого великомученика Пантелеймона. Осенью 1990 года здание церкви, утратившее кровлю еще в 1950-х годах, с провалившимся полом и обугленными после пожара стенами, вернули верующим, и в течение нескольких последующих лет она была восстановлена. В 1995—1996 годах. были восстановлены утраченные звонница и шатёр, в июне 1996 года был поднят крест. В 2007 году напротив входа в церковь на средства администрации Приморского района установлен утраченный в советское время бюст Александру III.
Не дожила до наших дней благородная мебель, исчезли из холлов бронзовые люстры. В царское время на ремонтные работы выделяли ежегодно по 5 копеек на квадратный метр, сейчас, возможно, столько же. Однако ни плитка при входе, ни деревянная отделка в холле, ни латунные ручки на дверях пока не требуют серьёзного вмешательства. В холлах по-прежнему висят огромные зеркала, и не пострадали овальные зеркальные вставки в коридорах на отделениях. На том же месте, что и в царское время, стоит рояль, на котором играла для своих занедуживших фрейлин императрица Александра Фёдоровна. Всё так же нет на большинстве окон решёток — корабельные стёкла ещё держатся. Дореволюционный архив Дома призрения был утрачен, но даже те сведения о высокопоставленных и известных пациентах, которые сохранились в косвенных свидетельствах и устных преданиях, в больнице не разглашают — врачебная тайна.
Биография Ивана Скворцова (Степанова)
Советский государственный и партийный деятель, историк, экономист Скворцов Иван Иванович (литературный псевдоним Степанов) родился 8 марта (24 февраля по старому стилю) 1870 года в селе Мальцебродово Московского уезда Московской губернии (ныне поселок Лесные Поляны Пушкинского района Московской области), по другим сведениям — в деревне Мальцеве Богородского уезда Московской губернии (ныне город Ногинск Московской области).
В 1890 году окончил Московский учительский институт. Работал преподавателем начального училища в Москве.
В 1895 году был впервые арестован за революционную пропаганду.
В 1896 году примкнул к социал-демократам, позже вступил в РСДРП, большевик.
В 1905 году стал членом литературно-лекторской группы Московского комитета РСДРП. Был делегатом 4-го съезда РСДРП от Московской партийной организации.
В марте 1906 года познакомился с Владимиром Лениным, выполнял его поручения.
С 1914 года по 1917 год вел партийную работу в Москве.
После Февральской революции 1917 года был редактором газеты «Известия» Московского совета, членом редколлегии газеты «Социал-демократ», членом Московского Комитета РСДРП (б), председателем большевистской фракции Московской городской думы.
В октябрьские дни 1917 года был членом Московского ВРК.
С 8 ноября (26 октября по старому стилю) 1917 года по 2 февраля (20 января по старому стилю) 1918 года — нарком финансов в первом советском правительстве.
В 1918-1919 годах — член редколлегии издательства ЦК РКП(б) «Коммунист».
Примыкал к «левым коммунистам» по вопросу о заключении Брестского мира (1918).
В 1918-1924 годах — сотрудник, в 1924-1925 годах — член редакции, в 1927-1928 годах — заместитель ответственного редактора газеты «Правда».
В 1919-1920 годах — заместитель председателя Всероссийского совета рабочей кооперации, член правления Центросоюза.
В 1921-1925 годах — заместитель председателя редколлегии Госиздата.
В 1921-1924 годах — член Центральной ревизионной комиссии.
С 1925 года — член ЦК РКП(б) — ВКП(б).
В 1925-1928 годах — ответственный редактор газеты «Известия».
С 1926 года — директор Института В.И. Ленина при ЦК ВКП(б).
С 1926 года — ответственный редактор газеты «Ленинградская правда».
С 1926 года — член Главной редакции 1-го издания Большой советской энциклопедии.
Автор работ по истории революционного движения, политэкономии, теории научного атеизма и др.; переводчик и редактор русского издания «Капитала» Карла Маркса (т. 1-3, 1920).
Иван Скворцов (Степанов) скончался 8 октября 1928 года в Сочи от брюшного тифа. Урна с прахом захоронена в Кремлевской стене на Красной площади в Москве.
Именем Скворцова-Степанова в 1928 году был назван проезд (в настоящее время переулку возвращено историческое название Большой Путинковский переулок, в районе Пушкинской площади).
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Жизнь и судьба
Переводчиков и редакторов «Капитала»
Большой Путинковский переулок шестьдесят лет в советской Москве назывался именем Скворцова-Степанова. Это один из литературных псевдонимов Скворцова Ивана Ивановича, взятый в честь деда Степана. Его звездный час наступил в октябре 1917 года, когда в бывшей резиденции генерал-губернатора на Тверской он сочинил текст «Манифеста», обращенный «Ко всем гражданам Москвы!», и оповестил народ о победе над защитниками Временного правительства.
Граждане всей России тогда узнали, что в Петрограде в Совете народных комиссаров, сокращенно СНК, как назвало себя новое правительство России, состоит «народный комиссар финансов И.И.Скворцов-Степанов».
Большой Путинковский переулок. Фото: Кирилл Искольдский
На эту должность рекомендовал Съезду Советов, взявшему власть, заочно председатель правительства «Владимир Ульянов-Ленин». Узнав об этом, большевик мог бы сказать: «Без меня меня женили». Высокое назначение не принял, из Москвы в столицу с повышением не уехал. Как так? Двадцать лет боролся за победу пролетариата, сидел в тюрьмах, томился в сибирской ссылке, жил под надзором полиции, в одном 1917 году написал свыше ста статей, призывая к борьбе за власть партии большевиков во главе с Лениным. И когда она свалилась ему в руки — отказывается от такой чести.
То была первая в истории советского государства добровольная отставка на столь высоком уровне, удивившая партию, которая подобного своеволия от верного товарища не ожидала. И не одобряла. Несостоявшийся народный комиссар объяснил поступок тем, что он «плохой практик финансового дела». Почему же Ленин счел его способным руководить министерством финансов самого большого в мире государства? Потому что в партии мало кто так хорошо знал сочинения Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Скворцов-Степанов переводил, комментировал и редактировал многие их работы. Его имя стояло на обложке «Курса политической экономии» в четырех томах. Но переводчик, экономист, литератор ни дня не служил в банке, не имел дела с финансами. Если бы так, как он, поступили другие «плохие практики», занявшие кабинеты свергнутых министров, возможно, история Российского государства продолжилась бы не столь кроваво.
Родился Иван Скворцов в селе Мальцево-Бродово близ станции Тарасовка, известном как дачное место в Подмосковье. Отец служил конторщиком на фабрике, сын стал дипломированным учителем. Пять лет выпускник Московского учительского института (его здание сохранилось на Большой Полянке, 50) преподавал. Полагалось тем, кто учился в институте за казенный счет, «по окончании курса прослужить не менее 6 лет в должности учителя высшего начального училища по назначению начальства». Такое заведение — Арбатское высшее народное училище — находилось на Малой Бронной, 15. Взятые мной в кавычки слова — из условия приема в институт в 1917 году, куда могли поступить «молодые люди православного вероисповедания всех званий и состояний». Предписанные шесть лет молодой учитель не отслужил, потому что стал бороться против всех «вероисповеданий, званий и состояний». Его арестовали, полгода продержали в тюрьме и сослали под надзор полиции в Тулу.
В той ссылке он подружился с Владимиром Рудневым, сыном дворянина, врача, жил в его семье, и с Александром Малиновским, сыном учителя. У них образование было лучше, чем у Скворцова: оба окончили тульскую гимназию, поступили в Московский университет на естественное отделение физико-математического факультета. Руднев прошел полный курс, специализируясь по химии, диплом не получил из-за ареста. В эмиграции окончил философский факультет Берлинского университета. Малиновский по той же причине не доучился в Московском университете, высшее образование получил в Харьковском университете на медицинском факультете.
Владимир Руднев (Базаров).
Сильнее педагогики, химии и медицины друзей, как многих вступавших в жизнь молодых русских, увлек марксизм, обосновывавший грядущую мировую революцию пролетариата, которому «в ней нечего было терять, кроме своих цепей».
Все трое начинали борьбу с самодержавием в кружках, приобщая тульских рабочих к марксизму. Руднев кроме литературного псевдонима — Базаров — обзавелся партийными кличками — Седой, Туляк, Василий Темный. Первый арест в Москве закончился ссылкой на родину. Второй арест члена МК РСДРП обернулся ссылкой далеко-далеко — в глухое село Енисейской губернии. В 24 года молодой марксист пишет книгу, вышедшую в Санкт-Петербурге под названием «Труд производительный и труд, образующий ценности». В ней предстает не только сторонником Маркса, труды которого прочел в оригинале в Германии, но и критиком «некоторых неточностей и противоречий, мешающих системе Маркса — Энгельса принять вполне стройный и законченный вид».
Александр Малиновский (Богданов).
В глазах Максима Горького Богданов и Базаров были «крупные люди, отлично, всесторонне образованные, в партии я не встречал равных им, считал их с Лениным людьми одной цели». Но, возмужав, они стали приверженцами других средств ее достижения. В недавнем прошлом часто публиковалась фотография, сделанная на Капри в апреле 1908 года, где Ленин в шляпе склонился над шахматной доской. Как писал находившийся рядом Горький, он «азартно играл с Богдановым в шахматы и, проигрывая, сердился, даже унывал». На политической арене Ленин победил спустя год после проигрыша в шахматы. Ближайшего сподвижника, члена ЦК партии, выступавшего на партийном съезде в Лондоне с докладом о вооруженном восстании, Ильин-Ленин исключил из партии.
В годы СССР во всех высших заведениях, будь то технический институт или консерватория, все студенты обязательно изучали курс «Истории КПСС» и узнавали, что Ленин в сочинении «Материализм и эмпириокритицизм» подверг резкой критике Богданова и Базарова за отступления от философии диалектического материализма Маркса. Взаимное тяготение соратников превратилось в нескрываемую вражду.
— Умные, талантливые люди немало сделали для партии, могли бы сделать в десять раз больше, а не пойдут они с нами! Не могут. — высказывался Ленин о Базарове и Богданове. Они пошли другим путем. Перед мировой войной вышло трехтомное сочинение Богданова «Тектология. Всеобщая организационная наука», сочинение философа, не понятое современниками, предвосхитившее идеи кибернетики и других современных направлений науки.
Владимир Базаров кроме статей по философии и экономике писал о театре, литературно-критические статьи о Льве Толстом, Дмитрии Мережковском, Александре Блоке. Поэт ценил критика за любовь к «ценностям вечным» и нелюбовь «к агитационной трескотне».
Скворцов-Степанов с друзьями молодости не разошелся. Чтобы читать сочинения Маркса в оригинале, самостоятельно изучил в совершенстве немецкий язык. С ними сделал лучший перевод «Капитала» на русский язык, непревзойденный за годы советской власти. Все прочие издания Ленин, который немецкий язык знал как родной, считал неудачными. Скворцов-Степанов и Базаров перевели три тома «Капитала», Богданов выступил редактором. То была малая часть их занятий.
Скворцов остался верен идее вооруженного восстания и приближал его всеми силами литератора. А его друзья всецело занялись наукой. В автобиографии, написанной по просьбе энциклопедии Гранат, Богданов назвал свои труды по пяти направлениям: политэкономии, историческому материализму, философии, «организационной науке» и «пролетарской культуре». И он же сочинил роман-утопию «Красная звезда», переведенный на многие языки, и роман «Инженер Мэнни», по его словам, «картину столкновения пролетарской и буржуазной культуры».
Вернувшегося по амнистии по случаю дома Романовых в Россию философа и врача мобилизовали. В годы мировой войны он служил в царской армии. Фронт подтвердил его выстраданное убеждение, что пролетарская революция и последующая за ней непременно Гражданская война в XX веке, располагавшем невиданными прежде средствами уничтожения всего живого, вызовет колоссальные жертвы. Богданов пришел к мысли, что пролетариату в первую очередь «нужно стремиться не к политическому господству, а к культурному вызреванию».
Владимир Базаров с семьей пережил Гражданскую войну в Крыму, где его арестовали и чуть было не расстреляли. Ленин, взявший после ужасов «военного коммунизма» курс на новую экономическую политику — НЭП, не дал с ним расправиться. Разрешил вернуться в Москву, ввел в президиум Государственной плановой комиссии — Госплан. Его избирают президентом Социалистической академии, ставшей позднее Коммунистической, куда вошли главным образом ученые-марксисты. Идеи экономиста пришлись в то время кстати. Лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев назвал имя Базарова первым среди выдающихся советских экономистов за «математическую теорию экономического роста».
Александр Богданов после Февральской революции всецело занялся «Пролеткультом». Так называлась возникшая после свержения самодержавия культурно-просветительная организация рабочего класса России. Бывший революционер стал ее идеологом, полагая, что благодаря «Пролеткульту» произойдет «культурное вызревание» рабочего класса. Издательства, книги, журналы, театры массовой организации распространились по всей стране. В Москве во дворце на Воздвиженке, где помещался при советской власти Дом дружбы с народами зарубежных стран, давал представления Первый рабочий театр «Пролеткульта». В нем заявили о себе будущие корифеи советского искусства Сергей Эйзенштейн, Иван Пырьев, Эраст Гарин.
Идею «пролетарской культуры» Ленин отверг. «Под видом „пролетарской культуры“ проводятся А.А.Богдановым буржуазные и реакционные воззрения», — вынес он приговор в предисловии к переизданному «Материализму и эмпириокритицизму». За критикой последовала травля в прессе. И арест в 1923 году: пять недель мук на Лубянке, где условия оказались хуже, чем в Крестах, хорошо известной революционерам царской тюрьме. После унижений, допросов, объяснительных записок и часовой беседы с Дзержинским академика и члена президиума академии выпустили из тюрьмы, откуда он вышел больным.
Далее еще раз в жизни Богданов делает крутой поворот и переключается на медицину, науку о крови — гематологию. Его хорошо помнил Сталин, ставший первой фигурой в СССР, в свое время считавший, что Богданов «метко и правильно отметил некоторые промахи Ильича» в книге «Материализм и эмпириокритицизм». Высказывался также, что Богданов был в свое время недурным большевиком, но это время безвозвратно прошло. Он же, Сталин, помог «Красному Гамлету» организовать и возглавить в 1926 году первый в мире Институт переливания крови как орудие борьбы «за жизнеспособность». Это учреждение в составе Гельминтологического центра существует в Москве поныне.
Финал жизни трех друзей таков.
Скворцов-Степанов редактировал «Известия» до и после Октябрьской революции. Не покидая кабинета правительственной газеты, возглавил Институт Ленина после падения с вершин власти Каменева, основателя института и душеприказчика Ленина. Он же редактировал «Ленинградскую правду», когда расправлялись с Зиновьевым, с которым Ленин летом 1917 года скрывался и ночевал в шалаше в Разливе под Петроградом.
Подобно идеологу, «любимцу партии» Бухарину, Иван Иванович расчищал Сталину дорогу к диктатуре, выметая из Кремля бывших членов правительства Ленина. Что не помешало вождю лишить бывшего друга жизни спустя десять лет. Вряд ли бы и Скворцову-Степанову дал бы «товарищ Сталин» умереть в постели. Другу Богданова и Базарова, «левому коммунисту», протестовавшему против Брестского мира, на Лубянке припомнили бы старый грех. Сделать это не успели. Сталин подписал 9 октября 1928 года некролог «Памяти тов. И.И.Скворцова-Степанова», «отдавшего всю свою яркую жизнь» делу победы диктатуры пролетариата. Его похоронили на Красной площади, рядом с теми, кто погиб, вняв призывам, по словам современника, «жизнерадостного подвижника, веселого революционера, жизнерадостного романтика». В 1994 году из названий улиц Москвы исчезло имя Скворцова-Степанова.
Александр Богданов в год смерти друга молодости поставил на себе рискованный эксперимент по переливанию крови и умер как герой науки. В наши дни автора «Тектологии» считают великим мыслителем. Его труды издают в России и за границей. Создан Международный институт Богданова, как в свое время Институт Ленина.
В книге «Десятилетие отлучения от марксизма», написанной в 1913 году и впервые вышедшей в Богданов в статье, посвященной Ильину-Ленину, называет его «не самостоятельным, исследующим мыслителем, а человеком грубых шаблонов. Если бы он был аптекарем, то перетравил бы массу народу: самого поверхностного сходства ему было бы достаточно, чтобы считать за одно разные медикаменты: сладкий белый сахар и сладкий белый мышьяк, — стоит ли обращать внимание на какую-то разницу в составе?». Расхождение с ним объяснял авторитаризмом, беспринципным выбором средств. И тем, что для него «любой вопрос окончательно и бесповоротно решается подходящей цитатой из Маркса или Энгельса. » Автору этих строк нашлось место в колумбарии Новодевичьего кладбища. Имя А.А.Богданова в наши дни присвоено Институту переливания крови.
Члена президиума Госплана СССР Владимира Базарова Сталин подверг уничтожающей критике за расчет баланса народного хозяйства, неутешительный прогноз развития экономики СССР после осуществленного им «года великого перелома». Начались в 1930 году расправы над экспертами, служившими в наркоматах, институтах, журналах. На суде Базаров единственный не признал себя ни в чем виновным. Может быть, поэтому и приговор был сравнительно мягким — пять лет ссылки, к которой ему было не привыкать. В Москве, отбыв срок, разрешили жить, но все двери перед ним закрылись. Как пишет «Московская энциклопедия» под редакцией академика С.Шмидта, «добывал средства к существованию, занимаясь переводами». С немецкого перевел «Разговоры с Гёте в последние годы его жизни» И.Эккермана. Перевел с французского «Опыты» М.Монтеня. Рукопись утрачена. Умер в 1939 году, пережив казни бывших товарищей по партии и коллег в науке. Где захоронена урна с прахом великого экономиста, неизвестно.
Труд переводчиков и редактора «Капитала» был не напрасным, хотя наш министр культуры и не чтит Маркса, объясняя его классовую ненависть болезнью — варикозным расширением вен заднего прохода, одним словом — геморроем, а не страстью к науке, истине и состраданием к мукам пролетариата Европы в XIX веке.
Сто лет спустя после выхода в России «Капитал» переводят и публикуют в разных странах. Президент США Франклин Рузвельт говорил: «Мы эту умную книгу одним коммунистам не отдадим». Лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев считал книгу Маркса лучше дюжины учебников по современной экономике, а глава Росстата утверждает, что надо знать «Капитал» наизусть, чтобы посчитать ВВП (валовой внутренний продукт. — Л.К.) страны. После недавнего мирового экономического кризиса в Германии «Капитал» сметали с прилавков.