сестры берри биография личная жизнь
Новое в блогах
Сёстры Бэрри
Сёстры Бэрри
Они тогда решили именоваться «Бэрри», Клара изменила имя на Клэр, а Минна – на Мирна.
Юные певицы уже записали на радио несколько «солнечных зонгов», когда их заметил известный шоумен Эдди Салливан, который стал импресарио сестёр, много сделал для превращения семейного дуэта в профессиональный.
Продюсер Эд Салливан
Девочки стали заниматься профессиональным вокалом. Эд Салливан ввел их в мир большого фольклорного и джазового искусства. Однажды Абе Эльштейн, только познакомившись с ними, сказал: «О, идея! Пусть Клэр поет мелодию, у нее голос повыше,а Мирна – гармонию». Так и родилось их двухголосие, их неподражаемая чистейшая терция, «терция сестер». Не имея практически никакого образования, обладая лишь природной постановкой голоса и дыхания, сестры молниеносно завоевали сначала Нью-Йорк, а потом и всю Америку. Дуэт, известный в 40-х-70-х годах прошлого века как «The Barry Sisters», появился в середине 30-х годов и поначалу назывался «The Bagelman Sisters». Со слов автора интервью, Клэр, несмотря на свой возраст, человек с очень четким, очень мудрым и очень светлым сознанием. Она говорит простые слова, но каждое из ее слов много весит и, совершенно явным образом, очень тепло светит. Сразу бросается в глаза ее удивительно прямая, просто княжеская осанка, сейчас среди двадцатилетних девушек не найдешь и одну на пятьдесят с такой осанкой. Она рассказала, что великий композитор Шалом Секунда написал «Ба мир бист ду Шейн» и хотел отдать её в исполнение Кларе и Мирне Бейгельман, но вскоре почему-то продал авторские права на песню за 30 долларов.
Композитор Шалом Секунда
Так Клэр с Мирной лишились возможности ее петь. Изначально творчество дуэта было ориентировано на исполнение еврейского фольклора и песен на идиш. Сочетание высокого нежного голоса Клэр и низкого бархатного Мерны, а также тщательный подбор репертуара продюсером дуэта Абрамом Эльштейном сделало дуэт очень популярным.
Огромные способности дуэта принесли ему известность не только в США, но и в других странах мира, сделав его международным.
Barry Sisters- Bei mir bisti sheyn
Немалую роль в этом сыграл замечательный талант аранжировщика и композитора Абрама Эльштейна, руководителя дуэта. Именно он создал для сестер аранжировки местечковых еврейских песен, сохранив их еврейский колорит и добавив модное «приджазОванное» звучание. Благодаря этому звучанию, в соединении с талантом и темпераментом исполнительниц, зрителя, слушающего сестер Бэрри, не покидает ощущение импровизации и полной вокальной свободы, хотя все поется и играется по нотам.
Лехаим
Клэр и Мерна сделали многое для популяризации фольклора ( еврейского, идругих народов) при помощи модных тогда джазовых обработок.
Chiribim Chiribom
… По случаю открытия американской выставки в 1959 году в Москве в Зелёном театре парка имени Горького состоялся большой концерт. Казалось, известная эстрадная площадка никогда не видела такого столпотворения: для москвичей артистов, приехавших из самой Америки, был сенсацией, в которую в те годы трудно было поверить. И вот на эстраде появились две очаровательные, стройные, сияющие улыбками певицы и запели — да так, как может петь человек от полноты жизни. «Бублички» вернулись в Россию …
Был ещё один их сольный концерт в Москве. Сёстры Берри «завоевали» СССР…Не известно, откликнулась ли какая-нибудь советская газета на выступление в Москве сестер Бэрри. Но вот что писал музыкальный обозреватель «The New York Times»: «Сестры весело дарят миру удивительную коллекцию еврейских песен на фоне потрясающих аранжировок. Девушки легко варьируют знакомое и неизвестное и, для полного удовольствия, ошеломляют нас неожиданными еврейскими интерпретациями песен разных народов. В их исполнении нет стыков, есть органичное действо, подчиняющее внутреннему ритму».
Журнал «ПАРТНЕР»
Сестры Бэрри, дочери пекаря
Жил-был в Киеве Хаим Бейгельман. Владел пекарней, в которой пекли и продавали бублики – бейгелах по-еврейски. Рассказывают, что, когда самого Хаима в Киеве уже давно не было, еще очень долго киевляне шли за бубликами «к Бейгельману»…
В 17-18 годы прошлого века в переходящем из рук в руки Киеве свирепствовали еврейские погромы. И Хаиму Бейгельману это очень не пoнравилось. Kупив билеты на пароход, oн через некоторое время начал печь свои бублики в маленькой пекарне на… Манхэттене.
Купите бублики
Вернемся, однако, в Киев, где в то же время жил журналист Яков Давыдов. Ну, каким журналистом мог быть бедный еврейский парень? Писал всё, что мог, и публиковал всюду, где брали: новости и фельетоны, и даже стихи. Зарабатывал на хлеб и на. бублики, которые порой покупал к пустому чаю у Бейгельмана.
На чай с бубликами Якову денег хватало, а вот на билет в Новый Свет – увы. Доехал он до Одессы, там и осел. Познакомился с Ильфом, Петровым, Катаевым, Паустовским. Взял псевдоним – Яков Ядов. Начал писать в газеты и сочинять полублатные песенки. Время было подходящее, и к началу 1926 года вся Одесса напевала «Лимончики» и «Мурку».
Надо признать, что авторство «Мурки» наряду с Яковом Ядовым приписывают и рижскому композитору Оскару Строку.
Однажды куплетист Григорий Красавин наиграл на скрипке своему приятелю Яше Ядову симпатичную мелодию и попросил сочинить какие-нибудь стихи. Через полчаса он получил новую песенку, а на следующий день ему уже аплодировал «Гамбринус». А потом «Купите бублики» запели и Одесса, и Москва.
Ночь надвигается, фонарь качается,
Всё погружается в ночную мглу.
А я несчастная, торговка частная
Стою и бублики я продаю.
Купите бублики, горячи бублики!
Спустя годы Красавин рассказывал: «Утёсов, встретив меня, сказал: «Гриша, я пою твои «Бублики». Ничего?» – «Кушай на здоровье!» – ответил я ему».
А «Бублики» пересекли океан и «доплыли» до Нью-Йорка, где в семье Хаима Бейгельмана подрастали четыре дочери – Клара, Мина, Сейл и Джули.
Москва, 1968 год
Kак давно это было! Курский вокзал, солнечное летнее утро. Я, прилипшая к вагонному стеклу: «Москва! Москва! Быстрее! На Красную площадь! В Третьяковку! В Большой театр! Неважно куда – только быстрее».
Но тот воскресный день мы провели не на Красной площади, а на подмосковной даче папиного двоюродного брата.
Помните старые магнитофоны с бобинами. Под тихое шипение пленки вдруг зазвучали два женских голоса: низкий бархатный и высокий звонкий:
Тум-бала, тум-бала, тум-балалайкэ
Тум-бала, тум-бала, тум-балалайкэ,
Тум-балалайкэ, шпил, балалайкэ,
шпил, балалайкэ, фрэйлех зол зайн!
Потом были еще несколько песен на незнакомом языке. Я точно знала, что слышала их впервые. Но почему-то они казались какими-то. не то чтобы знакомыми, а своими, что ли. Назовите это голосом крови, генетической памятью. я не знаю. Но в горле стоял ком, на глаза навернулись слезы.
Отдышавшись, я спросила, что же это было? И мне рассказали такую историю.
Москва, 1959 год
Хрущевская оттепель. Время счастливых надежд. В «железном занавесе» начали появляться маленькие окошки.
25 июля 1959 года в Москве Н.С. Хрущев и вице-президент США Р. Никсон открыли американскую выставку «Промышленная продукция США». А в Зеленом театре Парка имени Горького прошел концерт американских артистов. Известный певец пел и играл на банджо, зрители дружно аплодировали жонглерам. А потом. потом на сцене появились две красотки – очаровательные, стройные, сияющие знаменитыми американскими улыбками. Заиграл оркестр и. «Бублички, койф майне бейгелах …».
Кто-то из зрителей понял, что девушки пели на идиш, кто-то решил, что американские певицы поют американскую песню сo знакомой почему-то мелодией на «американском языке». Зал ревел от восторга. А когда красавицы, потупив глазки, сказали в микрофон, что будут петь «Отчи чьoрные», да еще первый куплет спели на русском языке, зал взорвался овациями и встал, буквально рыдая от переполнявших чувств.
Так я впервые услышала o дуэтe сестeр Бэрри.
История, о которой я узнала спустя годы, была бы смешной. если бы не была грустной.
Веселую ковбойскую песенку сестры Бэрри исполняли в ковбойских костюмах: сапоги, рубашки, широкополые шляпы. В руках – кольты. Ну, какие кольты – муляжи. В конце песни девушки выбрасывали вверх руки с кольтами и «стреляли»: «Юпа-юп!»
B гримерке их ждали двое мужчин. Представились журналистами. Далее произошел следующий диалог:
– Наш народ этого не любит.
На следующем концерте сестры были уже без кольтов. Дурацкая история, вполне в духе того времени.
Башерт
Слово «Башерт» на идише означает «то, чему суждено было случиться».
Хаиму Бейгельману было суждено осесть в Нью-Йорке и жениться там на эмигрантке из Австрии, красавице Эстер. Их детям суждено было иметь не очень обеспеченное, но теплое детство. Старшая, Клара, вспоминала: «Семья была большой и дружной. Мы всегда ели только вместе, отдыхали вместе … вместе помогали маме. Телевидения в те годы не было. Каждое воскресенье мы буквально замирали у радиоприемника и слушали еврейскую музыку и детскую музыкальную передачу, в которой талантливые дети … пели, играли на скрипке и пианино».
Две старшие девочки Клара и Мина хорошо пели. А Эстер, их мама, заботилась не только о том, чтобы дети были сытыми и чистенько одетыми. Однажды она сказала мужу: «Если те дети могут петь на радио, почему наша девочка не может что-то спеть?» И повезла Клару на прослушивание. Девочка понравилась, ее пригласили спеть в детской музыкальной передаче.
Клара спела на идише песенку «Папиросы». Ее хвалили, и, казалось бы. дело сделано. Но Бог дал девочке маму не только добрую, но и умную.
Была у Клары подружка Белла. Ee cемья была зажиточной, девочку учили играть на пианино. Эстер пошла к маме Беллы и спросила: «Сколько это вам стоит?» Та ответила: «Пятьдесят центов за час». Эстер попросила: «Я буду платить вам 25, пусть Белла учит Клару». Белла учила Клару, а Клара – сестренку Мину.
Девочки начали петь на радио. Нашелся человек, который не только аккомпанировал сестрам, но и учил их музыкальной грамоте. А за каждое выступление они получали по пять долларов – деньги по тем временам приличные. Клара как-то призналась: «Обучение шло с трудом, и я бы, конечно, давно плюнула на это нудное дело, если бы не… обещанные пять долларов. Для меня это было настоящим богатством!» Ни Клара, ни Мина не бросили «это нудное дело». Они продолжали петь в передаче «Дядя Норман» на радиостанции WLTH.
Так в 30-х годах в Нью-Йорке родился дуэт «Сестры Бейгельман».
Нью-Йорк, Вторая авеню
Вторая авеню в конце 30-х – начале 40-х ХХ века была известна как «Идиш-Бродвей». Более 20-ти драмтеатров и два театра оперетты играли и пели на идиш.
Долгие годы президентом Еврейского актерского союзa был Герман Яблоков.
Ночь туманна и дождлива, за окном темно,
Мальчик маленький рыдает только об одном.
Он стоит, к стене прижатый
И на вид чуть-чуть горбатый,
И поет на языке родном:
Друзья, купите папиросы!
Подходи, пехота и матросы!
Сироту меня согрейте!
Посмотрите, ноги мои босы.
Это не просто песня – это история России конца 20-х: порушенные семьи, убитые родители, бездомные дети.
Развеселая музыка несется из кафешантанов портового города. Под дождем мокнет худенький замерзший подросток, пытаясь продать папиросы и заработать на кусок хлеба. А мимо проходят хохочущие матросы. Им дождь не страшен: они зайдут сейчас в кабак, выпьют, согреются. А мальчишка – сирота, беспризорник – стоит, никому не нужный щенок.
Ho aвтор «Папирос» никогда не был в России. Песня была написана в СШA уроженцем польского Гродно Хаимом Яблоником. В 1924 году через Германию и Голландию ему удалось добраться до США. Он сменил имя, на Идиш-Бродвей играл в театрах, режиссировал. Писал пьесы и песни уже не Хаим Яблоник, а Герман Яблоков. Один из спектаклей назывался «Папиросн». В нем в 1932 году впервые прозвучала песня:
А сестра моя в неволе
Погибает в чистом поле –
Так свое я детство потерял.
Друзья, купите папиросы!
«Папиросн» пели многие. Но настоящим шедевром песня стала в исполнении сестер Бэрри. Ее слушали во всем мире, где гастролировали американские певицы. Слушали и плакали даже те, кто не понимал идиш.
Сестры Бэрри
В конце 30-х гг. Клара и Мина сделали свои первые записи на радио.
Они пели на разных языках: английском, русском, идише. Среди множества знаменитых в США музыкантов, тех, кто писал для них песни, аккомпанировал, продюссировал, особое место занимает Абрам (или на американский манер – Эйб) Эльштейн.
Был он талантливым музыкантом, композитором, импресарио сестер и аранжировщиком песен, которые они пели. «Бублички», «Аидише мамэ», «Тум-балалайка» в его аранжировке зазвучали как современные джазовые шлягеры. При этом в них отчетливо звучали мотивы оставшихся в прошлом еврейских местечек, полузабытыe мелодии песен, которые пели нам в детстве мамы. Всё это делало пение сестер не только услаждающим слух, но и будоражущим души. Записанная ими на нью-йоркском радио программа Yiddish Melodies in Swing произвела ошеломляющее впечатление.
Сейчас уже не узнаешь, кто первый произнес вслух: фамилия Бейгельман звучит не совсем по-американски. Девушки взяли себе сценические псевдонимы: Клара стала Клэр, а Мина – Мэрной. Как вспоминали очевидцы, Мэрна взяла. телефонную книгу и выбрала красивую, звучащую совсем по-американски фамилию Бэрри.
Так появился дуэт «Сестры Бэрри».
…Tихо плакала мама
В октябре 1973-го года «Сестры Бэрри» гастролировали в Израиле. Шла война Судного дня.
Они пели перед солдатами, пели в госпиталях. Как-то зашли в палату, где лежал в гипсе и бинтах раненый. Возле него тихо плакала мама. Сестры заговорили с ней, и она pacсказала, что сын уже три недели лежит, не шевелясь и не говоря ни слова. Клэр позднее вспоминала: «Мы переглянулись и потихоньку запели: «Хава нагила… хава…» И вдруг парень шевельнул перебитой ногой – как бы в такт мелодии… Это было поразительно! Его мать не могла поверить своим глазам и только обнимала нас и плакала…».
Чем были для нac сестры Бэрри
Советский Союз, 60-е, 70-е. В радиоконцертах «По заявкам зрителей» никогда не пели сестры Бэрри. Американских сестeр не показывали в «Голубых огоньках». Но их популярность была невероятной.
Фантастическoe сочетание песен ушедшего в небытие еврейского местечка и зажигательных мелодий бродвейских мюзиклов делали песни сестер Бэрри неповторимо прекрасными.
Но причина популярности американских певиц была не только в этом. Родившиеся в Бронксе, выросшие в Нью-Йорке, прославившиеся в Америке и во всем мире, красавицы сестры никогда не скрывали, что они еврейки. Для меня, выросшей в СССР, это было неким нравственным примером.
Я жила в Харькове, городе, где никогда, ни в старые, ни в новые времена, не было погромов. НО! Советская власть воспитала нас «интернационалистами» до такой степени, что лично я слово еврей вслух старалась не произносить. Я, дочь и внучка прошедших войну с фашизмом отца и деда, племянница лейтенанта, освобождавшего Освенцим, старалась не упоминать, что я еврейка. Стыдно, горько. но так было.
И когда из старых магнитофонов звучала вроде бы старая, полузабытая, но такая веселая и такая современная еврейская песня, люди верили, что сгоревшие в пожарищах войны еврейские местечки, миллионы погибших, гонения уже в мирное время – вcё в прошлом. Hаш народ всё пережил и наш народ вечен!
Я должна жить, пока живу.
В последний раз сестры Бэрри вышли вместе на сцену на гастролях в Австралии. В 1976 году неожиданно умерла Мэрна. Никогда не болевшая, 53-летняя красивая женщина сгорела от безжалостной болезни. Вместе с ней умер и дуэт «Сестры Бэрри».
Спустя много лет в одном из своих последних интервью Клэр сказала: «Я так благодарю Бога за всё, что он дал мне в жизни. Он давал мне всегда так много. Я должна жить, пока живу…» Oна долго вообще не пела. Потом подготовила несколько программ с Эмилем Горовцем, с Яковом Яхно.
В 2009 году во Флориде 89-летняя Клэр Бэрри последний раз вышла на сцену. Она пела «Майн идише мамэ» и в зале плакали. Стояли слезы и в прекрасных глазах самой певицы. Может быть, она в этот момент мысленно обратилась к своей маме: «Мамочка, спасибо тебе, это только твоя заслуга, что мы стали петь и известны во всем мире».
Клэр Бэрри ушла из жизни в 2014 году. Ей было 94 годa.
P.S. Спасибо вам, ушедшие в прошлое магнитофоны катушечные, магнитофоны кассетные. Сегодня всё стало совсем просто: я набираю в «гугле» два слова – «сестры Бэрри».
И снова, как встарь, слушаю «Бублички, койф майне бейгелах…», старую одесскую песенку, которой сестры Бэрри подарили долгую жизнь.
Башерт – то, чему суждено было случиться.
сёстры Бэрри
Из интернета
(по-переписке)
.
Решив однажды узнать биографию любимых мною сестёр Бэрри, обнаружила, что сведения
о них достаточно скудны.
В результате продолжительных поисков я наткнулась на
интервью, данное старшей сестрой Кларой А. Пинскому,
“Jewush News“.
Из него я узнала, что сёстры Мирна (1925—1976) и Клара (р. 1923)
Бейгельман родились в Бронксе, районе Нью-Йорка,
в семье еврейских иммигрантов из России.
Они тогда решили именоваться «Бэрри», Клара изменила
имя на Клэр, а Минна – на Мирна.
Юные певицы уже записали на радио несколько
«солнечных зонгов», когда их заметил известный шоумен
Эдди Салливан, который стал импресарио сестёр, много
сделал для превращения семейного дуэта
в профессиональный.
Продюсер Эд Салливан
Девочки стали заниматься профессиональным вокалом.
Эд Салливан ввел их в мир большого фольклорного и
джазового искусства.
Однажды Абе Эльштейн, только познакомившись с ними,
сказал: «О, идея! Пусть Клэр поет мелодию, у нее голос
повыше,а Мирна – гармонию».
Так и родилось их двухголосие, их
неподражаемая чистейшая терция, «терция сестер».
Не имея практически никакого образования, обладая
лишь природной постановкой голоса и дыхания,
сестры молниеносно завоевали
сначала Нью-Йорк, а потом и всю Америку.
Дуэт, известный в 40-х-70-х годах прошлого века как
«The Barry Sisters», появился в середине 30-х годов
и поначалу назывался «The Bagelman Sisters».
Со слов автора интервью, Клэр, несмотря на свой
возраст, человек с очень четким, очень мудрым и
очень светлым сознанием.
Она говорит простые слова, но каждое из ее слов
много весит и, совершенно явным образом, очень
тепло светит. Сразу бросается в глаза ее удивительно
прямая, просто княжеская осанка, сейчас среди
двадцатилетних девушек не найдешь и одну на пятьдесят
с такой осанкой.
Она рассказала, что великий композитор Шалом Секунда
написал «Ба мир бист ду Шейн» и хотел отдать её в
исполнение Кларе и Мирне Бейгельман, но вскоре
почему-то продал авторские права
на песню за 30 долларов.
Композитор Шалом Секунда.
Так Клэр с Мирной лишились возможности ее петь.
Изначально творчество дуэта было ориентировано на
исполнение еврейского фольклора и песен на идиш.
Сочетание высокого нежного голоса Клэр и низкого
бархатного Мерны, а также тщательный подбор
репертуара продюсером дуэта Абрамом Эльштейном
сделало дуэт очень популярным.
Огромные способности дуэта принесли ему известность
не только в США, но и в других странах мира, сделав его
международным.
Немалую роль в этом сыграл замечательный талант
аранжировщика и композитора Абрама Эльштейна,
руководителя дуэта.
Именно он создал для сестер аранжировки
местечковых еврейских песен,
сохранив их еврейский колорит и добавив модное
«приджазОванное» звучание.
Благодаря этому звучанию, в соединении с талантом
и темпераментом исполнительниц, зрителя, слушающего
сестер Бэрри, не покидает ощущение
импровизации и полной вокальной свободы,
хотя все поется и играется по нотам.
Клэр и Мерна сделали многое для популяризации
фольклора ( еврейского, идругих народов) при
помощи модных тогда джазовых обработок.
Их огромный репертуар включал песни на иврите, идиш,
арамейском, английском, испанском и русском.
Многие песни в исполнении дуэта, в России давно
считаются народными.
Мелодии, напетые ими и украшенные лучащейся
энергией их таланта, стали популярными во всем
мире и продолжают оставаться таковыми
до наших дней.
Они пели все — от классических ашкеназских песен
до новых песен Государства Израиль, а также джазовые
и соул-композиции.
Хотя во всех справочниках «The Barry Sisters» относят
не к джазу, а к еврейскому поп-фолку, к идиш-поп и т.п.,
пение этих талантливых исполнительниц пропитано
истинным джазовым драйвом, чувством свинга.
Певица тепло относится к молодежи.
Однажды ее внучка, будучи уже взрослой девушкой,
рассказала о рэпе.
Клэр за один вечер сочинила рэп-композицию на идише
и потом дала в каком-то модном клубе целый концерт
в стиле рэп.
Успех был оглушительный.
Она помнит слова всех песен петых когда-то.
Москва 60-70-х годов.
…По случаю открытия американской выставки в 1959 году в
Москве в Зелёном театре парка имени Горького состоялся
большой концерт.
Казалось, известная эстрадная площадка никогда не видела
такого столпотворения:для изголодавшихся по зарубежной
эстраде москвичей концерт артистов, приехавших из самой
Америки, был сенсацией, в которую в те годы трудно было
поверить.
Клэр очень охотно и приподнято вспоминала о своем визите в
СССР, в 60-е, о концерте в Парке Горького.
Это все организовал Эд Салливан, знаменитый в те годы на
американском радио.
«Нам аккомпанировало 45 человек, русские, но дирижер у
нас был свой, из Нью-Йорка.
Мы много репетировали перед концертом.
Эд Салливан нам все время говорил: «Мы должны быть
готовы ко всему, это не Америка, это Парк Горького, тут
все может быть».
Этот известный русский романс на слова Гребенки в
джазовой аранжировке Абрама Эльштейна приобрел
совершенное новое звучание, он давно уже
стал хитом мирового музыкального искусства, а в
России прозвучал тогда впервые.
Первый куплет певицы исполнили на русском языке.
Зрители долго их не отпускали.
« После того, как мы спели «Очи черные», публика вся
встала с мест, сделала движение вперед, казалось, сейчас
они рванутся на сцену.
Только раввин сидел на месте и по-прежнему раскачивался.
После концерта ко мне подошла женщина в гримерку, я не
знаю, как она туда проникла, стала меня обнимать и плакать,
я ей дала небольшую нашу пластинку, так она ее засунула под
юбку, под нижнее белье, чтобы никто не увидел из Ка-Джи-Би».
Был ещё один их сольный концерт в Москве.
Так сёстры Берри «завоевали» СССР…
Не известно, откликнулась ли какая-нибудь советская газета
на выступление в Москве сестер Бэрри.
Думаю, что никто бы не решился это сделать в то время.
Но вот что писал музыкальный обозреватель «The New York Times»:
«Сестры весело дарят миру удивительную коллекцию еврейских
песен на фоне потрясающих аранжировок. Девушки легко
варьируют знакомое и неизвестное и, для полного удовольствия,
ошеломляют нас неожиданными еврейскими
интерпретациями песен разных народов.
В их исполнении нет стыков, есть
органичное действо, подчиняющее внутреннему ритму».