сестра юрия вяземского актриса фото
Юрий Вяземский
Юрий Павлович Вяземский (урожденный Станкевич). Родился 5 июня 1951 года в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург). Советский и российский писатель, философ, телеведущий. Кандидат исторических наук, профессор. Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2006). Ведущий программы «Умницы и умники».
Юрий Вяземский родился 5 июня 1951 года в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).
Владеет пятью языками: английским, французским, шведским, немецким и испанским.
Юрий Вяземский в фильме «Баламут»
Работал в журнале «Международная жизнь».
Юрий Вяземский и Евгения Симонова
Автор и ведущий интеллектуальной телеолимпиады для старшеклассников «Умницы и умники».
Юрий Вяземский в программе «Умницы и умники»
В марте 2018 года Юрий Вяземский выступил на собрании Совета Федерации с предложением по открытию филиалов образовательного центра «Сириус» по всей России.
Личная жизнь Юрия Вяземского:
Первый раз женился в 1970 году на своей однокласснице Ирине.
Дочь Анастасия окончила Литературный институт, отделение переводчиков. Ее первый муж работал дипломатом в Ливане и там погиб. Потом она снова вышла замуж и уехала с супругом в Голландию. Сейчас у нее третий брак со швейцарцем и трое детей от каждого из мужей.
Дочь Ксения окончила МГИМО, проживает в Лондоне. У нее есть дочь Ольга и сын Джордж.
Юрий Вяземский и жена Татьяна
Фильмография Юрия Вяземского:
Сценарии Юрия Вяземского:
Библиография Юрия Вяземского:
Награды и звания Юрия Вяземского:
— Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2006)
— Орден Дружбы (2008)
— Орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени (2011)
— Орден святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского, I степени (2016).
«У нее есть всего один недостаток» — Юрий Вяземский о своей сестре Евгении Симоновой
Приблизительное время чтения: 7 мин.
1 июня свой день рождения отмечает актриса театра и кино, народная артистка России, лауреат Государственной премии СССР Евгения Симонова. Она сыграла жен двух мировых гениев — Анну Григорьевну Достоевскую и Софию Андреевну Толстую, в ее фильмографии такие известные картины, как «В бой идут одни «старики»», «Афоня», «Обыкновенное чудо» и многие другие.
Евгения Симонова — младшая сестра писателя, профессора МГИМО, автора и ведущего программы «Умницы и умники» Юрия Вяземского. Он поделился с «Фомой» самыми яркими историями из их детства.
Моя любимая сестра — моя единственная сестра, поэтому детских воспоминаний, связанных с ней, у меня чрезвычайно много.
Я очень хорошо помню себя, когда мама сказала: «Юрочка, у тебя скоро будет сестричка». С этого момента начинается моя осознанная жизнь.
Я очень ждал эту сестричку — мне очень хотелось как можно скорее поиграть с ней. Каково же было мое разочарование, когда вместо сестрички привезли какой-то маленький, едва шевелящийся кулек, совершенно непохожий, по моему тогдашнему мнению, на человека. Папа потом моих новорожденных детей называл «моллюсками». «Юрка, ты моллюска купаешь?» — спрашивал он меня. Так вот и мне тогда привезли какого-то «моллюска» и сказали, что это моя сестра.
Мама мне рассказывала потом, как я с сестрой «познакомился». Когда я впервые увидел, как кормят сестричку, я, картавя, спросил:
— Мама, а зачем она тебе грудь грызет?
Мама мне объяснила, что она кормит Женю.
— Чем? Супом? — спросил я.
— Молоком, — ответила мама.
Тогда последовал еще один вопрос:
— А как ты туда его (молоко) налила?
Когда моя сестричка подросла и сделала первые шаги, она сразу поступила в мое распоряжение и должна была участвовать во всех моих воображаемых театральных постановках, операх, играх и других фантазиях. С тех пор Женя, как рабыня Изаура, работала исключительно на меня. Я беспрестанно ставил спектакли или играл на скрипке, а Женя должна была сидеть за столом и изображать, что играет на пианино. Она, бедная, все время работала в театральном режиме.
Когда она иногда говорила: «Юрочка, я в туалет хочу, можно я выйду?», то получала от меня нагоняй, причем физический. «Ну как можно идти в туалет во время спектакля?!» — недоумевал я.
Поэтому сейчас, когда моя сестра, народная артистка, говорит о своих наставниках, вспоминает замечательного Леонида Быкова, прекрасного Марка Захарова, чудесного Георгия Данелия, грандиозного, взявшего ее в свой театр им. Маяковского Андрея Гончарова — и при этом всех их называет учителями! — я недоуменно на нее смотрю и думаю: «Они же все пришли потом, на готовое! Я тебя воспитал! Я из тебя сделал артистку! Ты у меня эту школу прошла мучительно, но продуктивно! И Данелия, и Гончаров, и Быков получили готовый материал от педагога, режиссера, автора, мучителя и вдохновителя — старшего брата!»
Мы с сестрой вообще очень хорошая, интересная пара. Мы вместе танцевали — она была удивительной, самой лучшей партнершей. У меня больше никогда таких партнерш не было и, наверное, быть не могло.
Помню, как нас по знакомству повели показывать в школу хореографии — академию при Большом театре. Педагог, посмотрев нас, пришла в полный ужас и обратилась к маме: «Кого вы мне привели? Это же какие-то слонята! У них абсолютно нет данных — ни подъема, ни прыжка, ни шага, ни растяжки!» В общем, танцмейстер была в полнейшем шоке и не понимала, зачем один из народных артистов попросил ее нас посмотреть.
От отчаяния мама предложила взглянуть, как мы танцуем. И мы стали перед ней танцевать то, что когда-то придумал я сам. И тут педагог еще больше огорчилась и сказала: «Как же несправедливо устроен мир! У ваших детей нет никаких данных, но какая музыкальность, какая фантазия! Какая изобразительность! А мои ученики — куклы по сравнению с вашими, живыми». Вот такое у нас было художественное детство.
В итоге Женечка всего добилась сама, без протекции. Показательной для меня является ее история поступления в вуз. Женя заканчивала школу, и ей пришло время выбирать, куда идти учиться дальше. Наш папа, академик и талантливый ученый Павел Васильевич Симонов, читал в это время лекции в школе-студии МХАТ. И написал ей рекомендацию. Она отправилась на вступительное испытание, дошла до второго тура, и тут ректор сказал ей: «Ваш папа очень хороший, замечательный ученый, но эта профессия актрисы — не ваша. Не надо вам идти в артистки».
Меня всегда удивляли люди, которые произносили такие слова: «Это не ваша профессия», «У вас не кинематографическая внешность», «С таким лицом не надо поступать в театральный». Ведь всегда можно сказать: «Вы нам не подошли, мы вас не берем». Но зачем же ставить такие смертельные диагнозы?!
После этого случая она тайно, никому ничего на сказав, отправилась в Щукинское училище с полной уверенностью, что провалилась в МХАТе только потому, что шла «по блату». И это осталось в ней на всю жизнь: когда за тебя ходатайствуют, ты проваливаешься, а когда все делаешь сама — все получается.
Я видел ту программу, с которой она шла на просмотры, и она мне не нравилась. Когда она выступала в Щукинском на пробах, на нее смотрели обреченно. Но тут она попросила разрешения спеть. Юрий Васильевич Катин-Ярцев, который тогда набирал музыкальный курс, захотел ее послушать. Но обычно, когда выступающие девушки предлагают еще и спеть, это рассматривается как жест отчаяния. А тут ей разрешили спеть, и она проявила себя совершенно по-другому: ожила, стала двигаться. Она великолепно исполнила песню «Just you wait» из «Моей прекрасной леди». «Погоди, Генри Хиггинс! Ты будешь раскаиваться, но плакать будет уже поздно!» — спела она на английском. И это стало судьбоносным моментом — она потом действительно всем показала, какая она трудолюбивая и какая талантливая.
Много раз я слышал в ее адрес слова о том, какая Женя интеллигентная. Она правда от всех отличалась своей интеллигентностью и аристократичностью, и, я бы сказал, своей «принцессностью», поддерживая в этом плане высказывание Марка Захарова. Тогда такие качества актрисы ценились. Сейчас нужны другие артисты и артистки — сейчас аристократичность и интеллигентность не в моде. Крутые, хабалистые в моде.
Женечка очень совестливый, очень порядочный, удивительно трудолюбивый человек. Когда она про себя говорит: «У меня талантов мало, я просто все время работаю над собой» — она себя недооценивает. У нее много природных задатков, но главный задаток один — это трудолюбие. Она глубоко погружается во все, чем занимается, — и потому такой результат.
Я очень люблю свою сестру. Причем чем дальше, тем сильнее. Ходить на ее премьеры, спектакли для меня всегда было мучительно и страшно. Я довольно смелый парень, потому что воспитывался на сцене — меня учили в профессиональной школе при консерватории, так что страха сцены нет с детства. А вот когда сестра играет, я всегда жутко волнуюсь, но какую радость мне доставляет ее игра!
Однажды сестра изменила мою судьбу. Когда Женя поступила в Щукинское училище, к нам в гости стали приходить ее однокурсники, очень интересные и талантливые ребята. Это оказало «обратное» влияние на меня: я вспомнил, что всю жизнь был артистом, но почему-то пошел в МГИМО. Решив что-то доказать себе, я решил поступить в Щукинское училище. В этом мне помогла сестра — именно она подготовила мне программу, была моим режиссером. Проучившись там полгода в качестве вольного слушателя, быстро понял, что я никакой не артист и был вынужден уйти из «Щуки».
Тогда жизнь без творчества, игры мне показалась жутко тоскливой. От этой тоски и скуки я написал свой первый более-менее профессиональный рассказ. Благодаря сестре поступил в Щукинское, благодаря сестре стал и писателем. Так же, как я считаю, что благодаря мне она стала артисткой.
У нее есть всего один недостаток: я давно работаю над тем, чтобы ее воцерковить. Пока не очень получается. Но я уже победил ее атеизм: объяснил ей, что настоящая артистка не может быть атеисткой. Мы продвинулись немного выше по шкале в признании того, что жизнь наша бессмысленна, если не верить в Бога. Она пока сомневающаяся — если человек не сомневается по крупным вопросам, ему в искусстве делать нечего: и актера из него не получится, и другие творческие профессии для него будут пустопорожними.
Одного мне надо от жизни, чтобы Женечка сказала: «Я верующая». Так что через журнал «Фома» обращаюсь к своей сестре, повторяя слова Христа, адресованные апостолу Фоме: «Не будь неверующим, но верующим».
Мужья и любовники Евгении Симоновой
Ради Каина бросила Ромео
Не случись всех этих ужасных событий, вы, друзья, сейчас читали бы об актрисе Евгении Станкевич, в которой, как она признавалась, течет не только русская, а еще польская, литовская и немецкая кровь.
В юности Женя собиралась по маминым стопам стать преподавателем английского и готовилась к поступлению на филологический факультет. Но тогда их с Юрой отец, который занимал руководящие посты в Институте высшей нервной деятельности, занялся изучением психологии творчества. И его пригласили прочитать цикл лекций на курсах повышения квалификации актеров и режиссеров в Школе-студии МХАТ. В результате театром увлеклась и Женя. После школы подала документы во все актерские вузы, но взяли ее только в Щукинское училище.
Симонова не страдает из-за своего возраста и не пытается искусственно сохранить юность, превратившись в перетянутую восковую мумию. Фото: Personastars.com
По словам Васильева, он дико ревновал свою Джульетту. И, как оказалось, не зря! На очередных каникулах, летом 74-го, Симонова улетела сниматься в ленте «Пропавшая экспедиция» на Урал и там потеряла голову от партнера Александра Кайдановского, которого из-за безоглядной дерзости, нелюдимости и интереса к теме смерти многие называли Каином.
Вернувшись в Москву, Евгения сразу же объяснилась с Васильевым. Тот впал в ступор, а потом назло бывшей стал крутить романы едва ли не со всеми симпатичными студентками Щуки.
Съемки на сносях
По словам Никиты Михалкова, в свое время снявшего Кайдановского в советском истерне «Свой среди чужих…», на момент знакомства с Симоновой Александр устал от своих киноролей, ведь постановщики использовали лишь одну краску из его широкой палитры и предлагали образы разных поручиков.
С Кайдановским на съемках «Пропавшей экспедиции». На площадке Александр не раз колотил 15-летнего актера Сережу Шевкуненко (в круге), который безответно влюбился в Евгению и мешал их отношениям
Юная Женя с отцом Павлом Васильевичем, который из поездки в Японию привез ей кимоно. Фото из личного архива
Замужество в отместку
— Когда у Жени с Димой вспыхнул роман, она со мной советовалась: «Саш, не знаю, что и делать. То ли замуж за Димку выходить, он же так безумно красиво поет, то ли нет». И с моей легкой руки вышла. Но прожили они всего год и разбежались. Вскоре Симонова встретила кинорежиссера Андрея Эшпая, с которым живет уже больше 35 лет. И когда забеременела от него дочкой Машей и ушла в декрет, я вместо нее играла в спектакле «Молва». Ну а до меня вот таким долгим путем дошел мой Дима. Самый близкий и родной человек. В свои чуть за 60 он отлично выглядит, играет в футбол и большой теннис.
«Живым его не выпущу»
С Эшпаем Симонову познакомил коллега по Театру им. Маяковского Игорь Костолевский.
Той «счастливой женщиной», женой Эшпая, на момент знакомства режиссера с Симоновой, была известная актриса Лариса Удовиченко. Андрей Андреевич боготворил Маньку Облигацию.
Второй муж Евгении Павловны Дмитрий Полонский покорил ее своим вокалом. Кадр: Youtube.com
А свою новую супругу Евгению Павловну Эшпай после долгого перерыва вернул в кино. Она стала сниматься практически во всех его фильмах и сериалах: «Дети Арбата», «Событие», «Многоточие» и не могла нарадоваться, что вплоть до мелочей совпала со своим третьим супругом.
А ее коллега по Театру им. Маяковского Юрий Соколов, который знаком с Симоновой чуть ли не 40 лет, считает, что Евгения Павловна зря пытается отдалиться от прилипшего образа Принцессы:
— Женя очень светлая, добрая и состояние души с ее героиней из «Обыкновенного чуда» до сих пор в ней. Она крестная мама моего и Ольги Прокофьевой сына Саши. Да, Евгения многое преодолела. Она, как трактор «Беларусь», но только в изящном и хрупком теле. Я был свидетелем, как ей бывало тяжело, в финансовом плане в том числе. Другая бы давно опустила руки, а Симонова на своих плечах все это несет. При этом великолепно выглядит, улыбается и повода спросить: «Какие у тебя проблемы», не дает. Часто вспоминаю, как мы всем театром были на гастролях в Киеве, во времена, когда еще Наташа Гундарева была жива. После спектакля все поехали на живописную реку на пикник. Мероприятие совпало с тем, что Жене дали премию Станиславского. Рома Мадянов в честь этого стал жарить шашлыки. А пока все мы, другие мужики, ринулись в реку, Евгения Павловна в сторонке тихонько плескалась. Увидев это, мы вылезли из воды, подошли к ней сзади, схватили и, как королеву, подняли на руки. Понесли на песчаную гору с криками: «Эйо! Эйо!» Наблюдая за этим, наш режиссер Юра Иоффе с грустью вздохнул: «Боже мой, как же в этом народе еще сильно язычество!»
«У нее есть всего один недостаток» — Юрий Вяземский о своей сестре Евгении Симоновой
1 июня свой день рождения отметила актриса театра и кино, народная артистка России, лауреат Государственной премии СССР Евгения Симонова. Она сыграла жен двух мировых гениев — Анну Григорьевну Достоевскую и Софию Андреевну Толстую, в ее фильмографии такие известные картины, как «В бой идут одни «старики»», «Афоня», «Обыкновенное чудо» и многие другие.
Евгения Симонова — младшая сестра писателя, профессора МГИМО, автора и ведущего программы «Умницы и умники» Юрия Вяземского. Он поделился с «Фомой» самыми яркими историями из их детства.
Я очень хорошо помню себя, когда мама сказала: «Юрочка, у тебя скоро будет сестричка». С этого момента начинается моя осознанная жизнь.
Павел Васильевич Симонов и Ольга Сергеевна Вяземская – родители
Я очень ждал эту сестричку — мне очень хотелось как можно скорее поиграть с ней. Каково же было мое разочарование, когда вместо сестрички привезли какой-то маленький, едва шевелящийся кулек, совершенно непохожий, по моему тогдашнему мнению, на человека. Папа потом моих новорожденных детей называл «моллюсками». «Юрка, ты моллюска купаешь?» — спрашивал он меня. Так вот и мне тогда привезли какого-то «моллюска» и сказали, что это моя сестра.
Мама мне рассказывала потом, как я с сестрой «познакомился». Когда я впервые увидел, как кормят сестричку, я, картавя, спросил:
— Мама, а зачем она тебе грудь грызет?
Мама мне объяснила, что она кормит Женю.
— Чем? Супом? — спросил я.
— Молоком, — ответила мама.
Тогда последовал еще один вопрос:
— А как ты туда его (молоко) налила?
Когда моя сестричка подросла и сделала первые шаги, она сразу поступила в мое распоряжение и должна была участвовать во всех моих воображаемых театральных постановках, операх, играх и других фантазиях. С тех пор Женя, как рабыня Изаура, работала исключительно на меня. Я беспрестанно ставил спектакли или играл на скрипке, а Женя должна была сидеть за столом и изображать, что играет на пианино. Она, бедная, все время работала в театральном режиме.
Когда она иногда говорила: «Юрочка, я в туалет хочу, можно я выйду?», то получала от меня нагоняй, причем физический. «Ну как можно идти в туалет во время спектакля?!» — недоумевал я.
Поэтому сейчас, когда моя сестра, народная артистка, говорит о своих наставниках, вспоминает замечательного Леонида Быкова, прекрасного Марка Захарова, чудесного Георгия Данелия, грандиозного, взявшего ее в свой театр им. Маяковского Андрея Гончарова — и при этом всех их называет учителями! — я недоуменно на нее смотрю и думаю: «Они же все пришли потом, на готовое! Я тебя воспитал! Я из тебя сделал артистку! Ты у меня эту школу прошла мучительно, но продуктивно! И Данелия, и Гончаров, и Быков получили готовый материал от педагога, режиссера, автора, мучителя и вдохновителя — старшего брата!»
Мы с сестрой вообще очень хорошая, интересная пара. Мы вместе танцевали — она была удивительной, самой лучшей партнершей. У меня больше никогда таких партнерш не было и, наверное, быть не могло.
Помню, как нас по знакомству повели показывать в школу хореографии — академию при Большом театре. Педагог, посмотрев нас, пришла в полный ужас и обратилась к маме: «Кого вы мне привели? Это же какие-то слонята! У них абсолютно нет данных — ни подъема, ни прыжка, ни шага, ни растяжки!» В общем, танцмейстер была в полнейшем шоке и не понимала, зачем один из народных артистов попросил ее нас посмотреть.
Кадр из фильма «Многоточие»
От отчаяния мама предложила взглянуть, как мы танцуем. И мы стали перед ней танцевать то, что когда-то придумал я сам. И тут педагог еще больше огорчилась и сказала: «Как же несправедливо устроен мир! У ваших детей нет никаких данных, но какая музыкальность, какая фантазия! Какая изобразительность! А мои ученики — куклы по сравнению с вашими, живыми». Вот такое у нас было художественное детство.
В итоге Женечка всего добилась сама, без протекции. Показательной для меня является ее история поступления в вуз. Женя заканчивала школу, и ей пришло время выбирать, куда идти учиться дальше. Наш папа, академик и талантливый ученый Павел Васильевич Симонов, читал в это время лекции в школе-студии МХАТ. И написал ей рекомендацию. Она отправилась на вступительное испытание, дошла до второго тура, и тут ректор сказал ей: «Ваш папа очень хороший, замечательный ученый, но эта профессия актрисы — не ваша. Не надо вам идти в артистки».
Меня всегда удивляли люди, которые произносили такие слова: «Это не ваша профессия», «У вас не кинематографическая внешность», «С таким лицом не надо поступать в театральный». Ведь всегда можно сказать: «Вы нам не подошли, мы вас не берем». Но зачем же ставить такие смертельные диагнозы?!
После этого случая она тайно, никому ничего на сказав, отправилась в Щукинское училище с полной уверенностью, что провалилась в МХАТе только потому, что шла «по блату». И это осталось в ней на всю жизнь: когда за тебя ходатайствуют, ты проваливаешься, а когда все делаешь сама — все получается.
Я видел ту программу, с которой она шла на просмотры, и она мне не нравилась. Когда она выступала в Щукинском на пробах, на нее смотрели обреченно. Но тут она попросила разрешения спеть. Юрий Васильевич Катин-Ярцев, который тогда набирал музыкальный курс, захотел ее послушать. Но обычно, когда выступающие девушки предлагают еще и спеть, это рассматривается как жест отчаяния. А тут ей разрешили спеть, и она проявила себя совершенно по-другому: ожила, стала двигаться. Она великолепно исполнила песню «Just you wait» из «Моей прекрасной леди». «Погоди, Генри Хиггинс! Ты будешь раскаиваться, но плакать будет уже поздно!» — спела она на английском. И это стало судьбоносным моментом — она потом действительно всем показала, какая она трудолюбивая и какая талантливая.
Кадр из фильма «В бой идут одни старики»
Много раз я слышал в ее адрес слова о том, какая Женя интеллигентная. Она правда от всех отличалась своей интеллигентностью и аристократичностью, и, я бы сказал, своей «принцессностью», поддерживая в этом плане высказывание Марка Захарова. Тогда такие качества актрисы ценились. Сейчас нужны другие артисты и артистки — сейчас аристократичность и интеллигентность не в моде. Крутые, хабалистые в моде.
Женечка очень совестливый, очень порядочный, удивительно трудолюбивый человек. Когда она про себя говорит: «У меня талантов мало, я просто все время работаю над собой» — она себя недооценивает. У нее много природных задатков, но главный задаток один — это трудолюбие. Она глубоко погружается во все, чем занимается, — и потому такой результат.
Я очень люблю свою сестру. Причем чем дальше, тем сильнее. Ходить на ее премьеры, спектакли для меня всегда было мучительно и страшно. Я довольно смелый парень, потому что воспитывался на сцене — меня учили в профессиональной школе при консерватории, так что страха сцены нет с детства. А вот когда сестра играет, я всегда жутко волнуюсь, но какую радость мне доставляет ее игра!
Юрий Вяземский и Евгения Симонова в фильме «Баламут» в роли преподавателей английского языка
Однажды сестра изменила мою судьбу. Когда Женя поступила в Щукинское училище, к нам в гости стали приходить ее однокурсники, очень интересные и талантливые ребята. Это оказало «обратное» влияние на меня: я вспомнил, что всю жизнь был артистом, но почему-то пошел в МГИМО. Решив что-то доказать себе, я решил поступить в Щукинское училище. В этом мне помогла сестра — именно она подготовила мне программу, была моим режиссером. Проучившись там полгода в качестве вольного слушателя, быстро понял, что я никакой не артист и был вынужден уйти из «Щуки».
Тогда жизнь без творчества, игры мне показалась жутко тоскливой. От этой тоски и скуки я написал свой первый более-менее профессиональный рассказ. Благодаря сестре поступил в Щукинское, благодаря сестре стал и писателем. Так же, как я считаю, что благодаря мне она стала артисткой.
У нее есть всего один недостаток: я давно работаю над тем, чтобы ее воцерковить. Пока не очень получается. Но я уже победил ее атеизм: объяснил ей, что настоящая артистка не может быть атеисткой. Мы продвинулись немного выше по шкале в признании того, что жизнь наша бессмысленна, если не верить в Бога. Она пока сомневающаяся — если человек не сомневается по крупным вопросам, ему в искусстве делать нечего: и актера из него не получится, и другие творческие профессии для него будут пустопорожними.
Одного мне надо от жизни, чтобы Женечка сказала: «Я верующая». Так что через журнал «Фома» обращаюсь к своей сестре, повторяя слова Христа, адресованные апостолу Фоме: «Не будь неверующим, но верующим».