сэм вакнин биография личная жизнь
tanja_tank
tanja_tankПерверзные нарциссисты, психопаты
Способен ли нарцисс раскаиваться искренне, если причиняет боль собственным детям? Мой свекор и экс-супруг нарциссы, как мне уберечь от их очарования моих детей? Если я воспитываю ребенка в непосредственной близости от нарцисса (супруга, родителя, брата, сестры и т. д.), и у меня нет возможности покинуть токсичные отношения — что я могу сделать, чтобы защитить ребенка от разрушительного влияния нарцисса, по крайней мере, до того момента, когда смогу физически дистанцироваться?
Нарциссическая личность диссотиативна и дискретна, расколота между ложным и истинным «я», с изобильными расстройствами памяти и мышления. Поэтому во время наказания за его злодеяния нарцисс шокирован и чувствует боль. Он восстает против ощущаемой им несправедливости.
Нарциссизм имеет тенденцию к размножению, но это не является неизбежностью. Не каждый ребенок нарцисса непременно становится нарциссом.
Есть ли перспектива нормального и близкого общения отца, страдающего нарциссизмом, и его аутичного ребенка?
Безжалостно оспоренный существованием дефектного потомства и продолжением связанных с ним болезненных напоминаний, нарцисс срывается в стремлении к обвинению и наказанию источников его мучительной фрустрации: ребенка и его мать. Нарцисс назначает ее ответственной за этот сбой, а не себя. Она навлекла этот позор и возмущение в его в остальном потрясающую жизнь. Это она принесла ему новые терзания, постоянное напоминание об ошибке, дефекте, гибели, бессилии, виновности, безобразии и страхе.
Считая себя сострадательным сторонником крепкой любви, нарцисс беспощадно обвиняет. Он сопоставляет их медлительность со своим исключительным рвением, их ограничения со своей бесконечной востребованностью, их заурядность со своими гениальностью и остротой зрения, их поражения со своей триумфальной жизнью, реальной или воображаемой. Он играет на их незащищенности и отображает свое злобное презрение к матери ребенка с горячей местью всякий раз, когда он в конфронтации, подвергнут критике или отвергнут. Он может даже прийти в ярость, чтобы навязать свое искаженное мировоззрение и сумасшедшую интерпретацию реальности. Он ослабляет их, чувствуя себя в очередной раз выше.
Нарциссичные и психопатические родители и их дети:
. дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
Сэм Вакнин. Может ли Нарцисс Жить Осмысленной Жизнью?
Нарциссом движет чувство вины, его осаждает стыд, так как реальность несовместима с его грандиозными фантазиями, чувством собственной важности и садистским Суперэго и Идеальным Эго: впитанными голосами родителей, ровесников и других взрослых ролевых моделей в его жестоком итравматическом раннем детстве.
У нас всех есть жизненный сценарий. Мы выдумываем, принимаем наши личные повествования, они ведут нас, мы соизмеряем себя с ними. Обычно они совместимы с нашей личной историей, нашими склонностями, возможностями, ограничениями и умениями. Мы не склонны выдумывать повествование, дико расходящееся с нашей самостью. Мы редко судим себя исходя из повествования, которое как-либо не соотносится с тем, что мы можем обоснованно желать достигнуть. Другими словами, мы не склонны лишать себя чего-либо и наказывать себя сознательно.
По мере нашего взросления, наши повествования меняются. Какие-то их части осознаются, и это увеличивает наше самопознание, чувство собственного достоинства и самоуважения и даёт нам почувствовать себя цельными, удовлетворёнными и умиротворёнными. Нарцисс отличается от нормальных людей тем, что у него КРАЙНЕ нереалистичное личное повествование. Этот выбор мог быть привит садистским и полным ненависти Первичным Объектом (к примеру, нарциссическая, доминирующая мать), или он может быть продуктом собственной израненной души нарцисса.
Вместо реалистичных ожиданий от себя, у нарцисса есть грандиозные фантазии. Они не могут быть эффективно реализованы. Они –ускользающие, постоянно удаляющиеся цели. Эта постоянная неудача (Пробел Величия) ведёт к дисфории (волне уныния) и потерям. Рассмотренный снаружи, нарцисс видится как чудаковатый, подверженный иллюзиям и самообману и, следовательно, как ограниченный в своих суждениях. Эти дисфории – горькие плоды нарциссических невозможных запросов к себе – болезненны. Постепенно нарцисс выучивается избегать их путём избегания структурированного повествования вообще. Жизненные разочарования и неудачи вынуждают его понять, что его личный «бренд» нереалистичного повествования неизбежно ведёт к фрустрации, грусти и мучениям и является формой самонаказания (наложенного на него его садистским, жёстким Суперэго).
Это нескончаемое наказание служит и другой цели: поддерживать и подтверждать негативную оценку, исходящую из уст Первичных Объектов нарцисса (обычно – его родители и опекуны) в его раннем детстве (в дальнейшем становясь неотделимой частью его Сверх-Я). Мать нарцисса, к примеру, могла постоянно настаивать, что нарцисс плохой, испорченный или бесполезный. Наверняка она не могла ошибаться, говорится во внутреннем диалоге нарцисса. Даже рассмотрение вероятности её неправоты подтверждает её правоту! Нарцисс вынужден подтверждать её вердикт, удостоверяя, что без сомнения он И ЕСТЬ плохой, испорченный и бесполезный.
В то же время никакое человеческое существо – как угодно искажённое – не может жить без повествования. Нарцисс развивает окольные, произвольные, доскональные и фантастические «жизненные повести» (Условные Повествования). Их роль заключается в избегании столкновения с (часто разочаровывающей и неутешительной) реальностью. Таким образом, он уменьшает количество дисфорий и их силу, хотя обычно ему не удаётся избежать Нарциссических Циклов.
Нарцисс платит огромную цену за принятие своих дисфункциональных нарративов. Опустошённость, экзистенциальное одиночество (он не разделяет никакой общей духовной площади с другими людьми), тоска, дрейф, эмоциональная отстранённость, эмоциональная пошлость, механизация / роботизация (отсутствие «анимы» – предельной персоны по Юнгу) и бессмысленность. Всё это – топливо для его зависти и проистекающей из неё ярости, и также усилитель для Механизмов Предотвращения Эмоциональной Вовлечённости (EIPM).Нарцисс развивает синдром «Zu Leicht – Zu Schwer» («Слишком просто – слишком трудно»):С одной стороны, жизнь нарцисса невыносимо тяжела. Те немногие реальные достижения, какие у него имеются, должны были бы смягчить эту воспринимаемую суровость. Но, дабы сохранить ощущение своего всемогущества, он вынужден эти достижения «понизить в стоимости», отметив их как «слишком простые».
Нарцисс не может принять тот факт, что он чего-то достиг с большим трудом, и признанием этого сокрушить своё грандиозное Ложное Я. Он обязан занижать каждое своё достижение и представлять его как рутинную тривиальность. Это необходимо для поддержания фантастической составляющей его фрагментированной личности. Но это также препятствует получению психологических выгод, которыми обычно сопровождается достижение целей: усиление уверенности в себе, более реалистичная оценка своих способностей и возможностей, укрепление чувства собственного достоинства.
Нарцисс обречён скитаться по зацикленному лабиринту. Когда он действительно достигает чего-либо, он занижает это ради насыщения своего чувства всемогущества, совершенства и блистательности. Когда он терпит неудачу, он стремится не встречать реальность. Он сбегает в землю без повествований, где жизнь есть не более чем бессмысленная пустошь. Нарцисс попусту тратит свою жизнь.
Но на что это похоже – быть нарциссом?
Нарцисс часто тревожен. Обычно это подсознательно, как ноющая боль, это устойчивое состояние, напоминающее ощущение втянутости в желатиновый раствор, это как быть пойманным в ловушку и беспомощным, или, как это формулирует DSM, нарциссизм «всепоглощающ». При этом тревожность никогда не растворяется. Нарцисс переживает по поводу конкретных людей или возможных событий, или более или менее правдоподобных сценариев. Он, похоже, постоянно городит одну причину на другую, чтобы выходить волнующимся или потерпевшим.
Позитивный прошлый опыт не смягчает эту поглощённость. Нарцисс уверен, что мир враждебен, жестоко случаен, всеобще противоречив, умышленно коварен и безразлично разрушителен. Нарцисс просто «знает» – всё это кончится плохо и без какой-либо на то причины. Жизнь слишком хороша, чтобы быть правдой, и слишком плоха, чтобы её выносить. Цивилизация – идеал, и отклонения от неё – это то, что мы зовём «историей». Нарцисс – неизлечимый пессимист, невежда по своему же выбору, и он неисправимо слеп к любому факту, свидетельствующему об обратном.
Подо всем этим существует Обобщённая Тревожность. Нарцисс боится жизни и того, что люди делают друг с другом. Он боится своего страха и того, что он делает с ним. Он знает, что является участником в игре, чьими правилами он никогда не овладеет, в которой само его существование под угрозой. Он не доверяет никому, не верит ни во что, знает наверняка только две вещи: зло существует и жизнь бессмысленна. Он убеждён, что всем плевать.
Этот экзистенциальный страх, пронизывающий каждую клетку, атавистичен и иррационален. У него нет ни имени, ни подобия. Он – как чудовище в спальне каждого ребёнка, где выключен свет. Но, будучи рационализирующими иинтеллектуализирующими существами, церебральные нарциссы немедленно объясняют эту тяжесть, отговариваются от неё, анализируют её и пытаются предсказать её наступление. Они приписывают это отравляющее присутствие какой-либо внешней причине. Они делают из него шаблон, включают в контекст, преобразуют его в звено общей цепи бытия. То есть они преобразуют размытую тревожность сфокусированных врагов. Враги – известные и исчислимые сущности. У них есть мотивы, которые можно блокировать и уничтожить. У них есть начало и конец. Они привязаны к именам, местам, лицам и людям. Враги – люди. Так, нарцисс преобразует своих демонов в принудительные заметки в своём реальном или умственном дневнике: проверь это, сделай то, прими превентивные меры, не позволяй, дави, атакуй, избегай. Нарцисс превращает в ритуалы и дискомфорт, и попытки с ним совладать. Но такое избыточное беспокойство – чьё единственное назначение состоит в конвертации иррациональной тревоги в земную и осязаемую – есть принадлежность паранойи.
Что такое паранойя, если не приписывание внутренней дезинтеграции внешнему преследованию, замена злобными агентами снаружи вымысла суматохи внутри. Параноик пытается смягчить пустоту внутри себя через иррациональное цепляние за рациональность. Всё настолько плохо, говорит он по большей части самому себе, потому что я жертва, потому что «они» преследуют меня, за мной охотится монстр государственной машины или Вольные Каменщики, или евреи, или сосед-библиотекарь. Это тот путь, который ведёт к облаку тревожности мимофонарных столбов беспокойства – к всепоглощающей тьме паранойи.
Паранойя – это защита против тревожности и агрессии. В параноидальном состоянии агрессия проецируется наружу, на воображаемые объекты, инструменты собственного распятия. Тревожность также является защитой от агрессивных импульсов. Следовательно, тревожность и паранойя – сёстры, и вторая есть лишь сфокусированная форма первой. Люди с умственным расстройством защищаются от своей же склонности к агрессии через тревожность и превращение в параноиков.
Неудивительно, что нарцисс наиболее обеспокоен, когда им овладевает скука. Нарцисс агрессивен. Он направляет свою агрессию и интернализирует её. Он испытывает эту пойманную в бутылку злобу как скуку. Когда нарциссу скучно, он ощущает угрозу со стороны своей тоски туманным, загадочным образом. Наступает тревожность. Он рвётся соорудить интеллектуальную доктрину, чтобы совладать со всеми этими примитивными эмоциями и их трансформациями. Он идентифицирует причины, следствия, эффекты и возможности во внешнем мире. Он сооружает сценарии. Он накручивает повествования. В результате он больше не ощущает тревогу. Он определил врага (или так он считает). И теперь, вместо того чтобы тревожиться, он просто обеспокоен.
Он параноидален. Нарциссы часто критикуют людей как «расслабленных», или, если говорить менее снисходительно – как ленивых, паразитов, испорченных и потворствующих себе. Но, как всегда бывает с нарциссами, внешность обманчива. Нарциссов либо непреодолимо влечёт к сверхдостижениям, либо они – хронические бездельники. Большинству из них не удаётся целиком и продуктивно использовать свой потенциал и возможности. Многие избегают даже стандартного нынче пути получения академической степени, карьеры и семейной жизни.
Нарцисс – Раб своей же инерции. Некоторые нарциссы вечно ускоряются на пути к всё более высоким вершинам и всё более зелёным пастбищам. Другие впадают в отупляющую рутину, расходующую минимум энергии, и охоту на уязвимых. Но в любом случае, нарцисс не контролирует свою жизнь, она отдана на откуп безжалостным внутренним голосам и внутренним силам.
Недодостигающий нарцисс уклоняется от соревнований, избегает тестов, увиливает от состязаний, обходит ожидания, бежит от ответственности, ускользает от авторитета – потому что он боится неудачи и потому что делать то, что делают все, угрожает его чувству исключительности. Отсюда, явная «лень» и «паразитизм» нарцисса. Его чувство особенного призвания – без соответствующих свершений или затрат – раздражает его социальное окружение. Люди склонны относиться к таким нарциссам как к «трудным детям».
В обманчивом контрасте находится передостигающий нарцисс – он ищет вызовы и риски, провоцирует соревнование, приукрашивает ожидания, агрессивно навязывает ответственность и авторитет и вызывает ощущение зловещей самоуверенности. Люди склонны относиться к таким особям как к «предприимчивым», «отважным», «визионерским» или «тираническим». Тем не менее, этих нарциссов также ужасает возможная неудача, и они также движимы сильной убеждённостью в своём предзнаменовании, пытаются быть уникальными и хотят, чтобы их воспринимали таковыми. Их гиперактивность – всего лишь обратная сторона недовыполняющей деятельности: она фальшива и так же пуста и обречена на провал и бесчестье. Она часто стерильна или иллюзорна, лишь дым и зеркала вместо субстанции. Сомнительные «достижения» такого нарцисса неизбежно разоблачаются. Они часто действуют вне закона или социальных норм. Их усердие, трудоголизм, амбиции и отдача призваны замаскировать их генетическую неспособность производить и строить. Им принадлежит лишь свист в ушах, претензии, потёмкинская жизнь, сплошное громогласное притворство.
Комментарий По Поводу Стыда
Пробел Величия – это разница между образом себя – тем, как нарцисс воспринимает себя, – и противоречащими сигналами от реальности. Чем больше конфликт между величием и реальностью, тем больше зазор и сильнее нарциссические чувства стыда и вины.
Есть две разновидности стыда: Нарциссический Стыд – переживаниие нарцисса по поводу Пробела Величия (и его аффективного соотношения). Субъективно он воспринимается как всепоглощающее чувство бесполезности (дисфункциональная регуляция чувства собственного достоинства есть сама ось патологического нарциссизма), «невидимость» и смехотворность. Пациент чувствует себя жалким и глупым, заслуживающим насмешек и унижения.
Нарциссы прибегают ко всем типам защиты для того, чтобы совладать снарциссическим стыдом. Он развивает пристрастия, безрассудное или импульсивное поведение. Он отрицает, отступает, бесится или вовлекается в страстную погоню за каким-либо видом (разумеется, недостижимого) совершенства. Он демонстрирует заносчивость, эксгибиционизм и так далее. Все эти защиты примитивны и включают откалывание, проекцию, проективную идентификацию и интеллектуализацию.
Второй тип стыда – Относящийся к Самости. Он происходит из зазора между нарциссическим грандиозным Идеальным Эго и его самостью или Эго. Это хорошо известная концепция стыда, широко освещённая в работах Фрейда (1914), Райха (1960), Якобсона (1964), Когута (1977), Кингстона (1983), Сперо (1984) и Моррисона (1989).Нужно проводить чёткое различие между стыдом, связанным с ВИНОЙ (или контролем) и ПОДЧИНЕНИЕМ.
Вина – «объективно» определяемая философская категория (при адекватном знании относительно общества и культуры по существу). Она зависит от контекста. Она производна от лежащего в её основе допущения, сделанного ДРУГИМИ, что Моральный Агент контролирует некоторые аспекты мира. Этому предполагаемому агенту контроля вменяется вина, если он действует образом, несовместимым с превалирующей моралью или сдерживается от действий, удовлетворяющих ей. Стыд, в таком случае, есть исход ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО возникновения последствий, которых можно было ИЗБЕЖАТЬ – событий, вменяющих вину Моральному Агенту, действовавшему неверно или бездействовавшему.
Однако мы обязаны различать ВИНУ от ЧУВСТВА ВИНЫ. Вина следует за событиями. Чувство вины может предвосхищать их. Чувства вины (и прилагаемый стыд) могут быть ПРЕДВОСХИЩАЮЩИМИ. Моральные Агенты предполагают, что они контролируют некоторые аспекты мироздания. Это делает их способными предсказывать исход их НАМЕРЕНИЙ, и в результате они чувствуют вину и стыд, даже если ничего не произошло!
Чувства Вины составлены из компонента Страха и компонента Тревожности. Страх относится к внешним, объективным, обозримым последствиям действий или бездействий со стороны Морального Агента. Тревожность имеет дело с ВНУТРЕННИМИ последствиями. Она неприемлема для Эго и угрожает целостности Морального Агента, так как Мораль – важная часть этого. Усвоение чувства вины ведёт к реакции стыда. Таким образом, стыд имеет отношение к чувству вины, но не к ВИНЕ как таковой.
Ещё раз – ВИНА определена реакциями и ожидаемыми реакциями других на внешние последствия вроде попустительства или небрежности (компонента СТРАХА). ЧУВСТВА ВИНЫ есть реакции и ожидаемые реакции самого Морального Агента на внутренние последствия (беспомощность или потеря контроля, нарциссические раны – компонент ТРЕВОЖНОСТИ). Также существует СТЫД, ПРОИЗВОДИМЫЙ ПОДЧИНЕНИЕМ. Он имеет дело с нарциссическим чувством «отличности». Он также включает компоненты страха (реакций других на свою уникальность) и тревожности (реакций себя на свою уникальность). Стыд, проистекающий из вины, связан с самопроизводным стыдом (возможно, посредством психического конструкта сходного с Суперэго). Стыд, проистекающий из подчинения, более схож с нарциссическим стыдом.
Сэм Вакнин
Отсюда: Оригинал статьи на английском: Can the Narcissist Have a Meaningful Life?
ru_dark_triad
ru_dark_triadТёмная триада
Макиавеллизм, психопатия, нарциссизм
Шмуэль Бен Давид «Сэм» Вакнин (родился в апреле 1961 года) — израильский писатель. Он является автором и издателем книги Злокачественная самовлюбленность. Нарциссизм пересмотренный (2001), и главным редактором газеты globalpolitician.com. Он также запустил сайт о нарциссическом расстройстве личности (НРЛ).
Вакнин родился в Кирьят-Яме, Хайфе, являлся старшим из пятерых детей, от матери-турчанки, которую Вакнин считал самовлюбленной, и отца, который был строителем из Марокко. Он описывает трудное детство, о котором он пишет, что его родители «не справлялись с воспитанием обычных детей, не говоря уже об одаренных», включая самого Вакнин с коэффициентом интеллекта 185.
Он ушел из дома, чтобы служить в Армии обороны Израиля с 1979 по 1982 год. Между 1980 и 1983 годом он основал сеть компьютеризированных информационных киосков в Тель-Авиве, а в 1982 году работал на Нессим Д. Гаон Групп в Женеве, Париже и Нью-Йорке. С 1986 по 1987 год он был генеральным директором ООО Ай-Пи-И в Лондоне. В середине 1980-х он стал директором израильской инвестиционной компании Микбац Тешуа и президентом израильского филиала Академии профессоров за мир во всем мире.
Вакнин переехал в Скопье, Македония в 1996 году, где он женился на македонке Лидии Рангеловска. Они основали издательство Нарцисс Пабликейшнс в 1997 году, публикующее работы Вакнина. В период между 2001 и 2003 годами, Вакнин был старшим бизнес-корреспондентом для United Press International. Он также писал для Централ Юроп Ревью на политические темы Балкан, а также для Мидл Ист Таймс.
Какой партнер надолго остается с нарциссом? (Вакнин)
Завершаю публикацию ответов Сэма Вакнина на ваши вопросы. Да, вопросов было гораздо больше, но сами понимаете, что за человек наш эксперт. За перевод благодарю Елену Капшутарь.
Вопрос. Какой партнер создает с нарциссом устойчивую связь?
Ответ: На первый взгляд, нет определенного типа партнера, который бы «ввязывался» в отношения с нарциссом с наибольшей вероятностью. Среди них встречаются самые разные люди.
Начальные фазы влечения («Разведки»), страсти и влюбленности («Обольщения») выглядят вполне нормально. Нарцисс надевает свою лучшую маску – и его партнер ослеплен началом романа. Процесс естественного отбора происходит уже значительно позже, когда отношения развиваются и проходят проверку.
Жизнь с нарциссом может быть бодрящей, но она всегда трудна, нередко мучительна. Таким образом, те, кто выжил в этих отношениях, демонстрируют некоторые параметры типичной личности выжившего. Она (или, намного реже, он) вылеплена этими отношениями в Типичную Спутницу/Партнерку/Супругу нарцисса.
Иногда для партнера очень важно выглядеть высокоморальным, жертвенным. В остальное время он даже не осознает всей ситуации. Нарцисс воспринимается партнером как человек, который имеет право требовать жертв от него, потому что превосходит его по многим параметрам (интеллектуально, эмоционально, морально, профессионально или финансово).
Статус профессиональной жертвы хорошо сочетается с тенденцией партнера к самонаказыванию, то есть с ее мазохистскими наклонностями. Мучительная жизнь с нарциссом – именно то, чего она заслуживает.
В этом плане партнер – зеркало нарцисса. Поддерживая симбиотические отношения с ним, будучи полностью в зависимости от источника мазохистического ресурса (которым нарцисс совершенно точно располагает и обильно поставляет), партнер углубляет определенные черты характера и поощряет определенные типы поведения, которые и являются сутью нарциссизма.
Нарцисс не может быть цельным без обожающего, подчиняющегося, доступного и самоунижающегося партнера. Его ощущение превосходства, его Ложное Я зависят от этого. Его садистическое Суперэго переключает внимание с нарцисса (в котором оно часто вызывает суицидальные мысли) на партнера, тем самым получая альтернативный источник садистского удовлетворения.
Партнер выживает за счет самоотрицания. Он отрицает свои желания, мечты, надежды, стремления, сексуальные, психологические и материальные потребности, пристрастия, предпочтения, ценности и многое другое. Он воспринимает свои потребности как угрожающие, потому что они могут породить ярость богоподобной, верховной нарциссической натуры.
Нарцисс выглядит в его глазах еще более вышестоящим из-за самоотрицания. Самоотрицание происходит ради упрощения жизни «великого человека». Чем более «велик» человек (=нарцисс), тем проще его партнеру игнорировать себя, скукожиться, выродиться, превратиться в придаток нарцисса и, в конце концов, стать ничем иным, как расширением, слиться с нарциссом до полного самозабвения и смутных воспоминаний о себе.
Эти двое танцуют вместе в этой пляске смерти. Партнер сформирован нарциссом ровно настолько же, насколько нарцисс сформирован партнером. Подчинение порождает превосходство, а мазохизм порождает садизм. Роли предопределены почти с самого начала, а любые отклонения воспринимаются агрессивно.
Основное ментальное состояние партнера – полное замешательство. Даже самые базовые отношения – с мужем, детьми, родителями – как бы накрыты гигантской тенью, которую отбрасывает интенсивное общение с нарциссом. Отрешение от рассудка – неотъемлемая часть отрешения от индивидуальности, что одновременно и условие, и результат жизни с нарциссом. У партнера уже размыты понятия о том, что хорошо и правильно, а что плохо и неправильно.
Что он и делает. Если что и можно с полной уверенностью сказать о тех, кто эмоционально соединяется с нарциссом, так это то, что они очень явно зависимы.
Партнер не знает, что делать, и это естественно в той мясорубке, которой являются отношения с нарциссом. Но типичный партнер также не знает, чего он хочет и, в немалой степени, кто он и кем хочет быть. Когда отношения заканчиваются, партнер скорбит именно по уничтоженному образу. Эти вопросы без ответов затрудняют способность партнера соизмерять реальность. Его первородный грех в том, что он влюбился в образ, а не в реального человека.
Поэтому разрыв отношений с нарциссом очень сильно эмоционально заряжен. Это кульминация длинной цепочки унижения и подчинения. Это восстание функционирующих и здоровых частей личности партнера против тирании нарцисса.
Скорее всего, партнер совершенно неверно понимал и трактовал это взаимодействие (мне трудно назвать это отношениями). Этот недостаток связи с реальностью может быть назван «патологическим».
Почему же партнер пытается продлить свою боль? В чем источник и цель этих мазохистических наклонностей? По окончании отношений партнер (но не нарцисс, который обычно отказывается расставить все точки над i) вовлекается в мучительную и длительную «жизнь после смерти».
Иногда разрыв инициируется долготерпеливой супругой или сексуальной партнеркой. По мере своего развития и взросления, приобретения уверенности и чуть большего самоуважения, она приобретает больше личной автономности и отказывается обслуживать энергозатратную нужду своего нарцисса: она больше не предоставляет ему столь важный вторичный нарцрессурс (демонстративное уважение, восхищение, лесть, безраздельное внимание, почтение и пересказанные воспоминания прошлых успехов и побед).
Обычно роли после этого меняются, и уже нарцисс демонстрирует созависимое поведение, цепляется за партнера в своей отчаянной попытке задержать свое «творение», своего до недавнего времени надежного поставщика качественного ресурса. Это особенно обостряется у стареющих нарциссов ввиду растущей социальной изоляции, психологической дезинтеграции (декомпенсации) и частых неудач и поражений.
Один церебральный нарцисс написал мне:
«Я думаю, я пережиток мужчин XVIII или XIX века – патриархальных и деловых. У меня было несколько серьезных отношений, в том числе одна помолвка и три брака. Все они имели одинаковую схему: выбрав женщину, которая была намного ниже меня по социальному статусу (и, следовательно, менее склонна к «побегу»), после недолгого периода бурного секса (чтобы продемонстрировать ей, что я «нормальный», и заставить ее предвкушать годы чудесной физической и эмоциональной близости – ложное рекламирование, признаю) я становился затворником, которого интересуют только наука, чтение, написание работ и мир разума. Ноль секса, никакой любви, никакой близости, эмоциональной или физической, никаких детей, никакого дома (обычно мы жили в съемных квартирах) и никакой семьи. Другого не дано, минимальный индекс вредности.
Ее задачи: 1) восхищаться мной; 2) напоминать мне о моих прошлых достижениях и «славе»; 3) быть хорошей домохозяйкой и делать всю работу по дому; 4) быть моим компаньоном, доступным в любой момент для моих распоряжений, следовать моим планам и решениям; 5) отбрасывать на меня хорошую тень, не позоря меня на публике невежеством, неразборчивостью или бесполезностью.
Пока она выполняет все перечисленные функции, мне не важно, что еще она делает и с кем. Во мне ничего не дрогнуло ни разу, даже ни намека на ревность, когда все мои женщины заявляли, что они мне изменяли с другими мужчинами, некоторые – неоднократно. Но когда они показывали явные знаки того, что они сбегают, когда они освобождались от иллюзий, сильно разочаровывались, становились недовольными, холодными, отчужденными, утомленными, демонстративно отсутствующими, потерявшими всякий интерес ко мне и моей работе, демонстрировали вербальный и психологический абьюз и отказывались делать что-либо вместе, я паниковал, потому что боялся потерять их ценные услуги.
Меня ужасало количество времени, усилий и ресурсов, требующихся, чтобы «взломать», натренировать, «одомашнить» и приспособить женщину для своих нужд и определенных требований. Мне также надоело, что все мои женщины уходили с половиной моего имущества. Итого: я женился только для того, чтобы обеспечить себя их присутствием в своей жизни, и я действительно предоставлял им такой уровень жизни, который они бы никогда не смогли достичь самостоятельно, ведь они были настолько ниже меня по положению изначально!
Все мои женщины чувствовали, что со мной что-то не так, что в отношениях чего-то не хватало, но они не могли никак понять, чего именно. Я всего лишь избегал вовлечения, потому что считал полноценные интимные отношения колоссальной тратой моего ценного времени и манифестацией социально-одобряемой посредственности. В них всегда было несоответствие ожиданий, которые вели к неизбежным разрывам и язвительности».