сарана комитет по здравоохранению биография
OpenTown Открытый город
Чиновник Смольного проговорился о реальной
Реальную статистику по коронавирусу в Петербурге привел зампредседателя комитета по здравоохранению
К началу масштабной вакцинации в Петербурге коронавирусом заразились более 400 тысяч человек, хотя в официальную статистику попало втрое меньше.
Точные данные в июльском подкасте радио Комсомольская правда назвал первый зампредседателя комитета по здравоохранению Андрей Сарана. Фонтанка обратила внимание на них 10 июля.
Отвечая на вопросы ведущих, чиновник объяснял, каким образом Смольный пришел к необходимости привить 1,2 миллиона петербуржцев для коллективного иммунитета.
Из результата чиновники вычли беременных, кормящих, детей и пациентов с коморбидными (то есть тяжелыми побочными) заболеваниями и получили аудиторию 2 миллиона. Взяв 60 %, вышли на 1,2 миллиона.
Следовательно, к началу декабря в Петербурге COVID-19 через ПЦР-тестирование и госпитализации подтвердился у более чем 400 тысяч человек. В официальной статистике штаба по коронавирусу на тот момент присутствовали менее 140 тысяч случаев.
Подкаст с Андреем Сараной можно прослушать по этой ссылке.
Фонтанка рассказывала о несовпадении статистики местного оперштаба и федерального регистра, но реальные пропорции расхождений известны не были. Смольный называл свои данные более стабильными, уверяя, что в регистр Минздрава попадают неподтвержденные случаи. Судя по выступлению первого зампреда комитета, это не так.
Комитет по здравоохранению на запрос Фонтанки пока не отреагировал. Андрей Сарана отказался разговаривать, сославшись на то, что ему звонит неизвестный ему человек.
По официальным данным, в Петербурге к 10 июля зарегистрированы 488 тысяч случаев COVID-19 — втрое меньше Москвы. Умерли и выздоровели 485 тысяч человек. При этом в коронавирусных больницах остаются более 10 тысяч пациентов.
0 комментариев *
Про конституционное право россиян на получение достоверной информации чиновник Смольного видимо забыл. А вот, например, Платошкин помнил, высказывался правдиво, за что ему и впаяли шесть лет (условного) уголовного наказания. Так нахера такая власть россиянам нужна?
«Свободный формат». Как Петербург готовится к осеннему вирусному периоду?
В. Нечай ― Здравствуйте. Меня зовут Валерий Нечай, и мы начинаем программу «Свободный формат». Тема, которую мы заявили для этого эфира, выглядит следующим образом: «Как Петербург готовится к осеннему вирусному периоду?» Конечно, мы поговорим ещё о многих других темах. И у нас на связи сейчас первый заместитель председателя комитета по здравоохранению Петербурга Андрей Сарана. Андрей Михайлович, здравствуйте.
А. Сарана ― Добрый день, здравствуйте.
В. Нечай ― Спасибо большое за то, что согласились поговорить сейчас в эфире. Один из аспектов и вопросов, которые я, например, хотел вам задать… Идут вот эти споры: первая волна, вторая волна и так далее, и тому подобное. Сейчас по вашим оценкам всё-таки мы на каком периоде находимся?
А. Сарана ― Уважаемый Валерий, дело в том, что после того, как 2 марта был обнаружен первый пациент в городе Петербурге с коронавирусной инфекцией – прибывший студент-итальянец — собственно говоря, мы живём с этой коронавирусной инфекцией. Её то больше, то меньше. У нас был, конечно, достаточно большой подъём – это последние две недели мая и первые две недели июня. Сейчас количество госпитализированных пациентов со средней и тяжёлой степенью повреждения при коронавирусной инфекции в городе снизился и колеблется где-то в районе 180, плюс-минус 20 человек ежедневно. Это, конечно, меньше нагрузка на здравоохранение, чем та, которая была в указанный период, конец мая – начало июня.
При этом городское здравоохранение абсолютно готово для того, что будет прирост этой инфекции, потому что в принципе мы достаточно хорошо работали в период, который прошёл, и накопили опыт. Есть все силы и резервы для того, чтобы спокойно встречать любую волну, которая будет. Говорить о том, что это будет вторая волна, я не могу, потому что волна была бы, если бы первая сникла до нуля, а потом бы начался подъём. А она у нас не сникла — как я сказал, где-то 180-200 человек ежедневно поступает. Поэтому говорить о каком-то подъёме второй волны и когда она будет… Почему-то все называют какую-то мифическую цифру – 20 сентября.
В. Нечай ― Да, при этом ссылаются на знакомых знакомых. «Сказали на улице…», и все начинают это транслировать.
А. Сарана ― Меня умиляет эта цифра. Почему не 18 сентября, не 24-е? Почему-то именно 20-е, не знаю, с чем это связано. Мы, как медики, абсолютно не привязываемся ни к какой дате, мы в любом случае готовы. Если будет увеличиваться количество заболевших, вы это будете видеть на постоянных ежедневных сводках, которые комитетом здравоохранения и правительством Петербурга постоянно публикуются. Это будет видно и заметно, и будет ли вторая волна, каждый житель города может оценить, просто зайдя в средства массовой информации. Время нас рассудит. Мне кажется, что это какая-то придуманная цифра, поэтому я бы на неё вообще никак не ориентировался.
В. Нечай ― То есть, другими словами, ещё раз: мы сейчас находимся на этапе первой волны.
А. Сарана ― Мне кажется, да. Конец первой волны, если называть это волной. Просто ситуация такая, что да, количество заболевших есть, оно продолжается. Это связано и с особенностями инфекции, и с тем, что мы всё-таки не совсем адекватно носим средства защиты – я имею в виду маски, и дистанцию социальную не везде соблюдаем, посещаем общие места. Понятно, что все устали. Как есть, так есть. Призывать людей ещё больше, чтобы они не ходили никуда и носили маски – мы каждый день это говорим и делаем, но не все это выполняют. Поэтому какое-то количество инфекции, скажем так, тлеет, она продолжается, и она есть.
В. Нечай ― Я сейчас обращаюсь к нашим слушателям: вы пишите нам вопросы, наверняка какие-то будут. Если будет мало вопросов про какие-то проблемы, я скажу, что никаких у нас сложностей со здравоохранением нет. Может быть, вы поблагодарите кого-то из своих врачей, мне кажется, докторов тоже надо благодарить.
А. Сарана ― Я постоянно этим занимаюсь, потому что я считаю, что две профессии – сапёры и врачи, которые в том числе сейчас работают в красных зонах – это героические люди, которые, несмотря на то, что понимают риск, связанный со своей профессией, этим занимаются.
В. Нечай ― Это вы, кстати, про сапёров, наверное, неслучайно вспомнили – я так понимаю, вы же военный медик.
А. Сарана ― Да, я подполковник медицинской службы в запасе.
В. Нечай ― Понятно. Сразу ясно, почему об этом речь пошла. Я слушателям назову, если они прослушали: по обновлённым данным 185 человек за последние сутки заболело, 86 выздоровело. Теперь далее. Если мы говорим про новый эпидемиологический вирусный период…
А. Сарана ― Эпидемический подъём возможный.
В. Нечай ― Мы ведь сейчас говорим не только про коронавирус, но и про другие инфекции. А то у нас как-то только коронавирус существует, а ведь есть масса других дел.
А. Сарана ― На самом деле мы никогда не забывали, что у нас есть и другие заболевания: соматические, онкологии, инфаркты, инсульты и сахарный диабет…
В. Нечай ― Это я со стороны простого обывателя.
А. Сарана ― Коронавирус на слуху у всех, и почему-то все подзабыли про всё остальное. Мы, к сожалению, не можем так поступить, приходится заниматься всем. И если раньше, в прошлом году у нас были грипп, ОРВИ и внебольничная пневмония, то, конечно, в этом году ситуация осложняется тем, что у нас есть грипп, ОРВИ, пневмония и ещё новая коронавирусная инфекция. То есть, ситуация ухудшилась, потому что появилась новая инфекция, которая вносит свои коррективы.
В. Нечай ― Есть уже какие-то прогнозы? Если они совпадут вместе – грипп и коронавирусная инфекция – есть какие-то прогнозы, как это будет развиваться?
А. Сарана ― Конечно, две инфекции в одном человеке… Несмотря на то, что у них есть и общие точки приложения, и некоторые другие воздействия, различные повреждения нашего организма и угнетения нашего здоровья – конечно, две инфекции друг друга будут усугублять. В конце прошлой недели у нас стартовала вакцинальная программа по профилактике гриппа, как минимум от одного мы сможем защититься, если мы привьёмся. Потому что понятно, что одно другое в любом случае ухудшит, и это может привести к фатальным последствиям. Каждая из этих инфекций может привести к фатальным осложнениям, ну а их совокупность может ещё более отяготить ситуацию. И конечно, если человек ещё болеет какими-то другими фоновыми заболеваниями – сахарным диабетом, ожирением, скажем – это ещё дополнительные отрицательные вещи в копилку нездоровья.
В. Нечай ― Здесь тогда как раз и возникает вопрос, который я слышал много раз: это вакцинация от гриппа. Что это важно, но при этом вы сейчас говорите с человеком, который не разбирается в этом совершенно, и многие слушатели наши тоже. Всё-таки говорят, что вакцинация возможна только от одного штамма. Или от нескольких? Они разные бывают. Не получится ли так, что мы вакцинируемся от того, чего нет, чего мы не подхватим?
А. Сарана ― Смотрите. Мы в любом случае пытаемся подстелить соломку там, где ещё ничего не наступило. Мы не говорим о какой-то моноинфекции – например, об оспе или о кори, где конкретная вакцина против конкретного заболевания. Вирус гриппа, к сожалению или к счастью, имеет несколько штаммов. На сегодняшний момент ВОЗ определила для северного полушария, куда мы входим, что у нас будет предположительно 4 штамма гриппа. При этом 3 вируса у нас новых – это Guangdong, Hong Kong и Washington, и один штамм, который с прошлого года сохраняется – Phuket.
Хочу сказать, что каждый год к тем штаммам, которые предположительно придут в полушарие и, соответственно, в нашу страну, разрабатывается вакцина, которая содержит в себе компоненты, которые работают именно против тех штаммов, которые предположительно придут. Поэтому мы прививаемся, конечно, именно к тем, которые рекомендованы ВОЗ. И если мы возьмём, например, российскую вакцину «Совигрипп», её состав в прошлом году отличается от той, что в этом году. Название у неё одинаковое, а в этом году она сделана именно под те штаммы, которые предположительно будут в этом эпидсезоне.
Вы говорите, что совсем не понимаете, что такое вакцинация и насколько она нужна – хочу привести пример. За последние годы у нас количество вакцинируемых от гриппа увеличилось с 25% в 2012 году до 55% в прошлом году. И хочу сказать, что это, наверное, связано, в том числе, с определённой информационной работой с населением, с пониманием населения, что это необходимо. Потому что напомню, что эпидемический период 2016-2017 года, к сожалению, унёс у нас порядка 100 жизней пациентов с фатальными осложнениями после гриппа. После этого у нас произошёл резкий скачок по вакцинации, 2017-2018 год. В прошлом 2019 году мы не потеряли ни одного человека по осложнениям от гриппа.
В. Нечай ― Кому основная рекомендация вакцинироваться? Если мы не говорим «всем».
А. Сарана ― И Роспотребнадзором, и всеми медиками выделена определённые группы риска, которые должны быть вакцинированы: дети до 11 класса включительно; призывной возраст – те молодые люди, которые будут призваны; беременные; пациенты, которые имеют преморбидный фон – то есть, другие заболевания, например, сахарный диабет; пациенты старшей возрастной группы, старше 60 лет. В этом году у нас особое внимание будет уделяться ещё лицам, которые работают в организациях птицеводства и свиноводства, сотрудникам ветеринарных клиник, зоопарков, которые имеют контакт с птицей, свиньями и занимаются разведением домашней птицы и свиней для реализации населения.
Я, конечно, не говорю о том, что это будут медицинские работники, процент которых по стационарам будет достигать 90% вакцинации, а по инфекционным стационарам до 95%. И охват ещё работников образовательной сферы, потому что опять-таки они относятся к группам риска.
Немаловажно заметить, что осенью желательно привиться ещё от двух инфекций. Первая – это вакцинация пневмококком против пневмонии. Это тоже старшая возрастная группа, мы её ежегодно прививаем, прививаем население, которое находится в психоневрологических диспансерах, домах престарелых, потому что это позволит избежать внебольничной пневмонии. И вторая прививка, которая прививается осенью – это клещевой энцефалит, потому что те, кто знает, что по весне или ранним летом будет ходить в лес… У нас эпидемические очаги есть по энцефалиту, необходимо начать прививаться уже сейчас. Можно, конечно, энцефалитом прививаться экстренно в апреле-марте, но если грамотно, то лучше начать это делать в сентябре.
В. Нечай ― Вы мне сейчас сказали про эти три прививки, и я сразу же подумал – готовы ли наши слушатели хотя бы одну из них сделать? И кстати я предлагаю, может быть, мы заодно проголосуем, да, Серёжа? Сергей Бабайкин у нас за режиссёрским пультом. Мы узнаем сейчас, насколько готовы, а вас потом попросим прокомментировать результаты.
А. Сарана ― Давайте, конечно. Давайте от гриппа, это сейчас основное.
В. Нечай ― Если вы готовы привиться от гриппа в ближайшее время, добровольно: 904 42 01, если нет: 904 42 02. Через 5 минут подведём итоги. Всё-таки, эти три прививки, ну даже первые две, о которых вы сказали, от гриппа и пневмококка – они не осложняют иммунитет для обычных людей?
А. Сарана ― Вакцины обычно изготавливаются таким образом, что имеют в себе ту природу, чтобы немножко возбудить собственный иммунитет и при этом не повредить организм. Поэтому, конечно, пациент должен «несколько переболеть». У некоторых это проходит совсем незаметно, у других есть какие-то легкие продромальные явления. Прежде чем производится прививка, у пациента собирается анамнез, спрашивают, есть ли осложнения какие-то, температура, производится осмотр и только после этого сама прививка. Если есть осложнения, никто прививать не будет, в болезненном состоянии прививаться невозможно и не нужно, организм и так борется с какой-то другой инфекцией. Но если человек более-менее здоров и нет противопоказаний, то прививка, абсолютно бесплатная для жителей Санкт-Петербурга, будет выполнена.
В. Нечай ― Кстати, а где? Как это всё делается? Давайте к гриппу вернёмся (точнее, к прививке).
А. Сарана ― Если говорить о гриппе, то по детскому населению: мы ещё на прошлой неделе, 28 числа начали прививать детское население, потому что 27 числа у нас прошла поставка августа.
В. Нечай ― То есть это что, в детские сады приезжают машины, или что?
А. Сарана ― Нет, это происходит в детских поликлиниках. Если говорить о взрослом населении, то вчера от Минздрава мы получили 594 тысячи доз, это первая поставка вакцины из тех 2 миллионов 700 тысяч доз, которые нам поставляет Минздрав. Всего в этом году мы привьём 3 миллиона 240 тысяч пациентов, это составляет 60% от всего населения Петербурга. То есть, это достаточно большая иммунная прослойка. Где можно привиться? Взрослое население прививается в поликлиниках. Если пациент находится на стационарном лечении, то он может быть привит в условиях стационара. У нас развёрнуты и продолжают разворачиваться (сейчас количество их наращивается) передвижные пункты по вакцинации, которые располагаются у метро. И, если это большие организованные коллективы (заводы, образовательные учреждения — там, где есть специализированные кабинеты), то это можно сделать и по месту работы или учёбы.
В. Нечай ― Вы говорите про развёрнутые у метро пункты. То есть, я прохожу мимо, вижу, подхожу, меня, наверное, спрашивают, задают стандартные вопросы…
Понятно, что люди, которые стоят перед этим передвижным пунктом, должны соблюдать социальную дистанцию. Мы не наносим никаким маркером на асфальт расстояние, потому что все здравые люди и так могут примерно определить полтора метра до предыдущего человека, чтобы не скапливаться. Это пользуется популярностью, обычно выстраиваются небольшие очереди, можно, идя на работу или с работы, привиться и защитить себя от гриппа.
В. Нечай ― Я напоминаю, что у нас на связи первый заместитель главы комитета по здравоохранению Петербурга Андрей Сарана, и вот здесь уже спрашивают (повалились, наконец-то, вопросы), насколько опасно делать прививку отечественными вакцинами? Говорят, что готовы только на иностранную.
А. Сарана ― На самом деле, абсолютно безопасно. В прошлом году я прививался первым в Санкт-Петербурге, показательно, потому что я абсолютно чётко за вакцинальную кампанию. Вакцина – то, что позволяет нам либо совсем избежать болезни при встрече с инфекцией, либо, как минимум, переболеть в лёгкой форме. Иногда люди задают такой вопрос: «Я привился и всё равно заболел гриппом». Да, но если бы вы не были привиты, то болели бы более тяжело и могли бы получить фатальные осложнения по лёгким, по почкам, по сердечной мышце, получить более тяжёлые повреждения организма, чем если бы вы были привиты. Поэтому разницы между российской вакцины и импортной практически нет, технология на всех заводах соответствует мировым стандартам. Для этого просто нужно посетить один из заводов, посмотреть, как это делается. И сразу все вопросы о том, насколько хороша или плоха российская вакцина, отпадут.
В. Нечай ― Здесь ещё задают вопрос. Вы уже говорили про людей призывного возраста, но тем не менее. Будет ли обязательной вакцинация для военнослужащих, в том числе курсантов и кадетов, если они не переходили или не перейдут на дистанционное обучение?
А. Сарана ― Думаю, этот вопрос всё-таки адресуется Министерству обороны, но оно также заинтересовано в том, чтобы у них люди не болели. Поэтому вакцинальная кампания у них также будет проводиться. По призывникам цифра, которую мы будем прививать – в районе 85-87%. Практически все призывники, которые из Санкт-Петербурга пойдут в этом году служить, будут привиты. Вопрос дистанта колеблется, ограничения могут быть сняты, грубо говоря, в ноябре. Дистант закончится и слушатели академий, военных училищ выйдут, грубо говоря, на службу, будут учиться в организованных коллективах. Потому уже прививать будет бессмысленно, привиться нужно именно сейчас, до начала эпидемического подъёма, в межэпидемический период.
В. Нечай ― Ну что, останавливаю я голосование. 54% слушателей говорят, что готовы привиться и собираются это сделать. 46% говорят, что нет. Вот вам результат.
А. Сарана ― В прошлом году мы привили 55% населения Санкт-Петербурга.
В. Нечай ― А, то есть мы попадаем примерно туда.
А. Сарана ― Практически да. Видно все, кто дозвонился, все привились в прошлом году.
В. Нечай ― Возможно. У нас есть ещё три минуты до перерыва, потом продолжим. Я думаю, может быть поликлиники, тем более здесь спрашивают. Губернатор Петербурга сказал про переход на бережливый формат работы поликлиник, в чём суть, что это такое?
А. Сарана ― Это продолжение той работы, которую, мы начали в прошлом году под руководством Александра Дмитриевича, нам помогал «Росатом», когда мы перевели 85% детских поликлиник на так называемую «бережливую технологию», и 35 взрослых. В этом году мы переводим оставшиеся взрослые поликлиники. То есть, к концу этого года у нас и взрослые, и детские поликлиники будет работать по технологии «бережливости».
В. Нечай ― Что это такое?
А. Сарана ― Это более быстрый приём и сортировка. Пациент не должен стоять в очереди ни в регистратуру, ни у прививочного кабинета, ни у процедурного, ни у доктора. То есть, отпадает… Знаете, есть такое: «Я только спросить», человек заглядывает в кабинет, отвлекает доктора от следующего пациента. Это сделано для того, чтобы доктор мог максимально уделить время именно своему профильному пациенту, максимально оказать ему помощь и это было максимально удобно для людей, экономия, прежде всего, их невосстанавливаемого ресурса, который называется время. У нас есть два невосстанавливаемых ресурса – время и здоровье. И их надо обязательно беречь.
В. Нечай ― Как это всё организовано, чтобы простой горожанин мог с этим справиться? Через что, каким образом?
А. Сарана ― Это информационные технологии, табло на входе, отсутствие всех барьеров, максимально удобная запись – и из дома, через порталы Госуслуги, Моё здоровье. Это автоматы, которые позволяют на входе… Как в банковской системе: ты зашёл, электронная очередь, определился, куда идти, тебя распределили, ты пошёл. Это разделение потоков инфекционных и неинфекционных больных, то, что нам сейчас максимально важно, для того, чтобы не пересекались пациенты. С признаками ОРВИ идут в одну дверь, а без признаков ОРВИ, но с другими заболеваниями, которые заставили их прийти в поликлинику – в другую. Это более быстрое движение по очереди и большее время, когда ты не сидишь под кабинетом, а находишься у врача и он занимается тобой лично, твоими проблемами.
В. Нечай ― Здесь спрашивают, насколько безопасно проходить медосмотр сейчас, здоровые и больные сидят в одной очереди к терапевту.
А. Сарана ― Вы абсолютно верно сказали – «здоровые» больные должны сидеть в одной очереди к терапевту. А те, кто с ОРВИ – в другой очереди, со стороны бокса, к другому терапевту. Который сидит защищённым, в средствах защиты – начиная от костюмов и заканчивая обычными масками, щитками для глаз и халатами. Всё зависит от степени опасности пациента, который пришёл на приём.
В. Нечай ― Хорошо, спасибо. Сейчас мы прервёмся на новости.
В. Нечай ― Напомню, что мы говорим с первым заместителем главы комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга Андреем Сараной. Андрей Михайлович, мы тут общались со слушателями в чате на Youtube, и они говорят, что не всё так радужно, как вы говорили в первой половине. Смотрите, что мне тут пишут: «Сидят люди на капельнице в дневном стационаре больше часа. Поликлиника № 6 на проспекте Елизарова». Очереди, полно народу, всё вплотную, никаких расстояний, ничего не соблюдается. Поликлиника Николаевской больницы в Петергофе – примерно всё то же самое. Говорят, что не везде есть соблюдение.
А. Сарана ― Согласен абсолютно. Спасибо большое за то, что наше население реагирует. Смотрите – у нас есть горячая линия на сайте комитета по здравоохранению, куда можно просто дозвониться и наговорить, необязательно писать эту жалобу. Она сразу переведётся в режим напечатанного текста и будет просмотрена согласно59-му Федеральному закону. Перегибы могут быть связаны с тем, ну не знаю.. Заболели врачи и все у одного кабинета собрались. Это неправильно и мы готовы по каждому конкретному случаю работать и разобраться, почему это происходит. Так быть не должно.
В. Нечай ― Наказывать-то медиков, наверное, не будут, просто разберутся и всё?
А. Сарана ― Нужно разобраться. Поверьте, никто специально не собирает на одно время всех пациентов: «А давайте вы придите, посидите тут у нас, мы над вами поиздеваемся». Все же здравые люди, тем более врачи, все давали клятвы, кто-то советского, а кто-то уже российского врача. Сестринский персонал тоже знает основы этики, понятно, что все хотят только «причинить» разумное, доброе, вечное нашим любимым пациентам. Но если есть какие-то перегибы, мы готовы отработать, понять, почему так происходит и подкорректировать — там, где это возможно.
В. Нечай ― Здесь нам уже присылают вопросы по выплатам медикам. Наверное, с больного я начну. Накануне появилась статья в «Новой Газете» — «Заболел при невыясненных обстоятельствах». Там речь идёт о том, что только 21 из 75 погибших медиков Петербурга признаны жертвами COVID-19. Уже видимо будет 22-й, потому что сейчас комиссия рассмотрела вопрос. Так или иначе – снова медик умирает и нужно доказывать, что он заразился на рабочем месте. Почему так происходит?
А. Сарана ― Во-первых, я хотел бы выразить от себя лично и от комитета по здравоохранению соболезнования всем тем нашим друзьям, коллегам, которые, так или иначе, умерли в эту пандемию. При этом хочу сказать. что цифра, которую вы называете – 75 – это то количество фотографий, которые мы видим каждый день, те, кто у нас находятся на так называемой Стене памяти. Но хочу сказать (и создатели этой стены не отрицают этого), что там не все наши коллеги, которые умерли от ковида. Там есть часть людей, которые просто умерли в это время, находясь дома, на самоизоляции. Они умерли от совершенно других заболеваний – онкологических, тотальных поражений сердечно-сосудистой системы, тромбоэмболия лёгочной артерии. И те, которые находились в отпуске и вообще не были в Санкт-Петербурге.
То есть, это стена – это люди, наши коллеги, которые погибли за промежуток времени, который начался в марте и продолжается до сегодняшнего момента. Если мы говорим о тех наших сотрудниках, медиках из Санкт-Петербурга, в том числе из федеральных учреждений, то это 43 случая, которые на сегодняшний момент поданы для рассмотрения, из которых 35 человек признано по 221-му постановлению правительства города о том, что они получат эту выплату. То есть, 35 из 43 случаев именно медицинских работников. Повторюсь: из 75 фотографий наших друзей, коллег, которые мы видим на этой стене, 43 действительно медицинских работника. Там есть люди (вы можете сами прийти и посмотреть), которые не являются медработниками. Они могли работать в больнице, могли вообще не работать в больнице, быть на пенсии, но когда-то были медицинским работником, и вообще в эту эпидемию никак не участвовали.
При этом хочу сказать: на сегодняшний момент 22 человека, с последним доктором из роддома, нашим анестезиологом, уже признаны Фондом социального страхования, и все они получат деньги. Деньги на сегодняшний момент по умершим выгодоприобретателям получило по ФСС по 2 миллиона 750 тысяч — 5 человек. При этом вдумайтесь в цифру: те, которые получили от ФСС по 68 тысяч 800 рублей (за то, что ты заболел ковидом) – их 4163 человека медиков. И напомню, что от города у нас есть постановление правительства № 221, где 35 человек на вчерашний день признано погибшими именно от коронавирусной инфекции и 22 человека из них получили от города по одному миллиону рублей от комитета по соцполитике.
Конечно, никакие деньги не заменят наших ушедших друзей, товарищей, родителей, сыновей, матерей. Тех, кто погиб, к сожалению, не вернуть. Но деньги государство выделяет, город выделяет. Мы как тот отряд памяти, только отряды памяти занимаются раскопками и ищут наших солдат, погибших во время Великой Отечественной войны. Это очень давно случилось. Здесь же это случилось недавно и мы скрупулёзно, по каждому случаю разбираемся. Даже если у нас есть отказ на каком-то первичном этапе, на этапе разбора случая в учреждении, в котором работал человек, создана конфликтная комиссия, в которую можно обратиться и комитет по здравоохранению повторно ещё раз рассматривает этот случай. И очень часто мы возвращаем эти случаи на повторное рассмотрение в учреждения, чтобы никого не обидеть и максимально скрупулёзно подойти к каждому человеку, каждого разобрать.
В. Нечай ― Ну, это вот про Александра Шаронова история, как я понимаю.
А. Сарана ― Я просто не называю имени. Я сам анестезиолог-реаниматолог, знаю его, как прекрасного специалиста. Очень молодой, и к сожалению вот…
В. Нечай ― «Новая газета» про это писала. У меня один вопрос: почему это получается? Почему есть случаи, когда отказывают на первом этапе? Это же, наверное, надо как-то разбирать? Отказали и ошиблись?
А. Сарана ― Конечно. Мы разбираем каждый случай, потому что не всегда это очевидно. У нас есть случаи, к счастью пока единичные, когда человек уже получил денежные средства. Он не погиб, слава богу, но при этом получил их незаконно. За каждую выплату мы должны отчитаться, выплатить тем, кому положено. Этот человек (не буду называть его фамилию, имя, отчество) получил деньги, съездил в отпуск в Крым, потом вернулся. Комиссия, поднимая все истории болезни, выясняя, участвовал ли он в лечении пациентов с коронавирусной инфекции – он совсем не участвовал! К нему обратились – почему так? Он говорит: «Ну, я подал, получил деньги, и хорошо». Теперь мы через суд, скорее всего, будем их возвращать. Есть и такие случаи.
Ещё раз повторюсь: те, кто пострадал, кто действительно работал, даже которые не касались пациентов – например, если мы говорим про диспетчеров «Скорой помощи», долго шёл сыр-бор, как им заплатить, потому что вроде как не видят пациентов. Но они участвовали, реально оказывали помощь, направляя машины тем пациентам, которые болеют коронавирусом. Или, например, взять работников лабораторий — я не имею в виду ПЦР, а тех, которые смотрят общеклинические анализы мочи и крови. Этот материал-то тоже заражён. Изначально они тоже не попадали в эту когорту, которая может получить. И только со временем, с разъяснительными письмами всё-таки… То есть, изначально был отказ, потом дело пересматривалось и уже потом человек получал деньги.
Повторюсь: деньги на это есть, основной вопрос это кропотливая работа. Мы, к сожалению, не укладываемся в те сроки, которые нам определены совместным письмом Минтруда и Минздрава — девятидневный срок. Потому что изначально вообще в постановлении 60-ти дневный, но понятно, что нужно делать быстрее. Поэтому мы стараемся быть максимально гибкими и быстро отрабатывать, и там, где есть какой-то перегиб или недопонимание – всегда есть конфликтная комиссия в комитете по здравоохранению, которая готова сколько угодно раз.
В. Нечай ― Здесь как раз поступают вопросы и про медиков «Скорой помощи», которые работали в одинаковых условиях, но не получили выплаты. Давайте я просто передам вам эти контакты на всякий случай.
А. Сарана ― Конечно. Мы ежедневно собираем через сайт Гослуслуг все жалобы, которые есть, и каждая жалоба отрабатывается. Если первая жалоба отрабатывается на уровне комздрава и учреждения, в котором работал сотрудник, то повторная жалоба отрабатывается на уровне Смольного и губернатора. То есть, там ответственность очень высока и поверьте мне, каждый человек скрупулёзно рассматривается со всех сторон. Если действительно есть отказ, значит, человек либо не участвовал, либо не встречался с инфекцией и ему не положена выплата. Но тем, кому положена – я двумя руками «за», они должны получить деньги.
В. Нечай ― Здесь ещё много сообщений про лекарства, но боюсь, что времени не хватит уже. Пишут, что нет анаприлина и невозможно его почему-то купить. Наверное, мы тоже вам передадим.
А. Сарана ― Да, пожалуйста. Разберёмся.
В. Нечай ― Спасибо. Я напомню, что у нас в гостях был первый заместитель председателя комитета по здравоохранению Петербурга Андрей Сарана. Надеюсь, что в следующий раз мы поговорим про это всё. Удачи.
А. Сарана ― Спасибо огромное. Всем здоровья.