русская тюрьма жизнь в аду
Не есть из одной посуды. Как живут неприкасаемые в тюрьме
Во время заключения Владимир Переверзин, отсидевший 7 лет по делу ЮКОСа, нелегально вел записи о жизни в неволе. Записки превратились в цикл документальных рассказов «Оставаясь свободным». «Сноб» публикует шестой рассказ
Поделиться:
Начало цикла читайте здесь:
Сложно себе представить, как могут уживаться в одном помещении сто здоровых, разной степени агрессивности, не всегда адекватных мужчин. У каждого из них своя история, свой опыт, свои интересы. Естественно, между ними возникают конфликты. Теснота, бытовые неудобства лишь усугубляют ситуацию. Тем не менее жизнь в местах лишения свободы подчиняется строгим законам и правилам, которые жестко регламентируют поведение местных жителей.
Неотъемлемой частью этих правил является существование среди заключенных отдельной касты отверженных. Это так называемые обиженные, опущенные или угловые. Они так вписались в тюремную иерархию, делая самую грязную работу, что без их существования само функционирование системы было бы под вопросом. Более того, наличие такой касты открывает большие возможности для всевозможных манипуляций и управления заключенными. Перспектива попасть в обиженные делает зэков сговорчивыми и способными пойти на многие компромиссы.
Через некоторое время, находясь в другом отряде, я услышал следующую историю об Артеме, которая приключилась с ним в отряде для ВИЧ-инфицированных. Один блатной зэк, цыган по прозвищу Будулай, которого я знал лично, начал приставать к Артему. Цыган настаивал, чтобы Артем в известном процессе играл активную роль. «Не могу! — отчаянно сопротивлялся Артем. — Если меня, то пожалуйста! А сам я ну никак не смогу». Цыган не отставал и продолжал настаивать на своем. Артем решил пожаловаться на ловеласа местным блатным. «Да ты что, гадина, на мужика наговариваешь?!» — не поверили те Артему. Но, уступив его настойчивости, все-таки решили проверить цыгана. «Назначай свидание! — сказали блатные. — Мы будем рядом, в засаде. Если что — прикроем».
Наступила ночь, и наша парочка, стараясь не привлекать ничьего внимания, пробирается на место свидания — в помещение воспитательной работы. Есть такая комната в бараке, где заключенные смотрят телевизор. Эх, не знал Будулай, что ждала его там засада. В самый ответственный момент включился свет, и изумленным взорам зэков предстал обнаженный Будулай, находящийся в недвусмысленном положении. Понимая, что его ожидает, он не растерялся и выпрыгнул в окно второго этажа, пробив стекла. Непостижимым образом за считаные секунды он сумел преодолеть высоченную ограду локального сектора, снабженную специальными барабанами — вертушками с колючей проволокой. Захочешь перелезть, возьмешься за реечку, подтянешься, а барабан прокрутится вниз.
Голый цыган с криками «Спасите, помогите, убивают!» залетел в расположенную на аллее будку секторов — помещение, где находятся сотрудники колонии, следящие за передвижением зэков. Ни один осужденный не выйдет из локального сектора без ведома дежурного милиционера. Той ночью цыган ворвался в их сон. Ничего не понимающие мусора долго протирали глаза, глядя на голого заключенного, ночью, в середине зимы вломившегося в их домик. Цыгана спасли, предоставив ему политическое убежище в другом отряде. Его жизнь кардинально поменялась, и он стал покорно нести все тяготы и лишения своей нелегкой жизни. Ряды обиженных, которых в колонии не хватало, пополнились еще одним отверженным.
Однажды к нам в отряд заехал некий Миша П. Обычный зэк, ничем не выделяющийся из общей массы, осужденный за грабежи и разбои. Он оставался обычным до тех пор, пока в колонию не прибыл другой этап и не выяснилось, что Миша — угловой. По понятиям такой заключенный должен был сразу сообщить о своем статусе и занять свое место. Миша же решил начать новую жизнь и больше недели сидел за одним столом с другими заключенными, ел с ними из одной посуды, пил чифир из одной кружки. Получалось, что он «заразил» весь отряд. Но нет! Оказывается, по тем же понятиям, если заключенные не знали о том, что другой зэк угловой, а тот это дело скрыл, то так не считается. Мишу жестоко наказали, избив его до полусмерти.
Надо сказать, что история эта произвела на меня сильное впечатление и заставила задуматься о хрупкости нашего бытия.
«Это не люди, а машины для пыток» Автор крупнейшего слива видео насилия в российских тюрьмах — о том, кто за этим стоит
Материалы по теме
«Там сидят генералы, замешанные в грязных делах»
В российской тюремной больнице массово пытали заключенных.
При этом заключенные связаны в неестественных позах на больничных койках или их удерживают другие, «привилегированные» зэки. Акты насилия сопровождаются истошными криками, но несмотря на то что издевательства происходят в больнице, никто из медперсонала не приходит на помощь к жертвам.
«Привилегированных» зэков, которые пытали других осужденных, правозащитники из «Гулагу.нет» называют «капо-разработчиками» по аналогии с kazetpolizei, добровольными помощниками вспомогательной полиции в нацистских концлагерях. Чтобы понять их мотивы, нужно сказать о самом устройстве пыточного «конвейера» на зонах.
По словам Владимира Осечкина, попасть в тюремную больницу есть шанс у любого зэка: в каждой колонии России после медосмотра заключенному могут сказать, что у него, к примеру, есть пятно на снимке легких. И вот его уже везут в больницу — подлечиться. Заключенный права голоса в этом вопросе не имеет. А в самой больнице перед ним открываются несколько вариантов.
Мотивы могут быть разные, но объединяет их одно — разработчики используют видеорегистраторы, закупленные государством для нужд колоний. А после пыток и насилия «разработчики» несут эти видеофайлы своим кураторам. Но внезапно из этой закрытой системы произошла крупнейшая в мире утечка записей с тюремными пытками.
Качество видео в регистраторах на уровне среднего смартфона, так что длительность записей в архиве — колоссальная. Как объясняет Осечкин, сотрудники ФСИН собирали эти видео по нескольким причинам, но основные из них — шантаж или доказательства «проделанной работы» в случаях с заказами с воли.
Но однажды, улучив момент, он скопировал файлы. В настоящий момент этот осведомитель находится за пределами России и оформляет политическое убежище. А правозащитный проект «Гулагу.нет» начал публикацию полученных записей, которые уже привели к отставке руководства ОТБ-1 и возбуждению целого ряда уголовных дел.
«Лента.ру»: В чем вы видите конечную цель публикаций видео из секретного архива?
Он самый эффективный с точки зрения получения от человека показаний и с точки зрения раскрываемости преступлений
Очень просто все. Кипятильник засунул, включил в розетку и через три секунды человек орет: «Давай все скажу, пока он не нагрелся!» Еще бы — его ведь сейчас инвалидом сделают. Такое в XXI веке — это бесчеловечно и позорно.
На данный момент все выглядит так, будто началось серьезное расследование этих фактов.
Сейчас очевидно, что следователи собираются наказать и сотрудников ОТБ-1, и зэков, которые насиловали других осужденных. В Саратов уже приехали московские оперативники и заперли всех этих «разработчиков» в отдельное помещение. Теперь настал их черед бояться.
Понятно, что в течение пары недель какое-то количество и сотрудников ФСИН, и этих «разработчиков» окажется в СИЗО. Но проблема в том, что локальное расследование на уровне саратовского управления СКР не может нас устроить в принципе. Потому что такие прецеденты раньше были в других регионах России.
Я хочу, чтобы на скамье подсудимых оказались те, кому везли флешки с записями пыток. Пускай это будут не те генералы определенных силовых структур, которые отдавали приказы из Москвы: до них не добраться. Но важно, чтобы в итоге судили хотя бы тех, кто эти флешки получал на местах.
Был ли хоть раз в мире подобный «слив» видео с пытками?
Такого никогда и нигде не было. Сейчас CNN, BBC и другая зарубежная пресса находится в ожидании, когда наш осведомитель пройдет все первичные процедуры по оформлению политического убежища, чтобы записать с ним интервью.
Запад уже понял, что это «русский Сноуден». Много запросов и из России — выстроилась очередь
А он сам еще не понимает, что превратился в такого героя. Он пока просто человек, который сидит у отеля на берегу моря. Мы стараемся максимально помочь ему отдохнуть и оградить его от стрессов. Потому что он реально чуть умом не тронулся, пока бежал из России с секретными записями.
Подобные пыточные «конвейеры» — это чисто российская история? Или они есть где-то еще?
А в России, как на одном из видео, которые были в архиве: вчера ты «бродяга» по жизни, блатуешь, кого-то крышуешь, контролируешь две-три зоны. А завтра на тебя помочились, изнасиловали — и ты опускаешься в самый низ иерархии и становишься «обиженным».
То есть в существовании пыточного «конвейера» отчасти виновата сама российская криминальная субкультура?
Вообще с этими тюремными «понятиями» надо что-то делать: они уже не работают так, как раньше. Зато все эти понятия униженных и «обиженных» успешно освоили и эксплуатируют спецслужбы. Для того чтобы сейчас опуститься в тюремной иерархии, не нужно нарушать никакие воровские законы.
Что толкает заключенных становиться «разработчиками» и пытать других зэков?
А самое страшное, что маньяков из них сделало государство. Но судить их нужно в строгом соответствии с законом
«К нему прямо в камеру приводили несчастных»
Как долго свой пост занимал начальник ОТБ-1 Павел Гаценко?
Он являлся начальником более десяти лет. И лишь 6 октября директор ФСИН приказом по дискредитирующим обстоятельствам уволил с позором его вместе с заместителем по безопасности и оперативной работе Дмитрием Саловым, начальником отдела безопасности Сергеем Мальцевым и начальником оперативного отдела Бочковым.
Какая география у пыточного «конвейера» в российских колониях?
«Мы признаемся, но вместе с нами сядете вы»
Но если все «пыточные» колонии известны, почему в отношении них не принимаются меры?
Их еще нужно «разминировать», понимаете? Помимо того что причастных к пыткам там нужно наказать, необходимы еще очень серьезные психологические воспитательные работы с «разработчиками»: это люди, представляющие повышенную опасность.
Они не только знают, как работают оперативники, — у них самих есть компромат на половину сотрудников местных силовых структур
Потому что именно эти «разработчики» лучше всех знают, скольких людей они заставили оговорить себя. Это очень опасные персонажи, не люди, а машины для убийств и пыток. А потом многие из них будут выходить на свободу и совершать страшные преступления.
Получается, любой «разработчик» — это настоящий кладезь компромата?
Да, ведь каждый «разработчик» точно знает, сколько людей взяли на себя вину из-за кипятильника или швабры в заднице. Вы поймите: садистов из саратовской ОТБ-1 мы вычислили еще в начале года. Были возбуждены четыре уголовных дела по изнасилованиям и два — по вымогательствам. Вот только обвиняемых за это время так и не появилось.
Но почему так происходит, если фамилии всех причастных известны? А причина проста. Просто «капо-разработчики» — как дружная команда с круговой порукой — заявили своим кураторам примерно следующее: «Если в нашу сторону следователи сделают шаг и предъявят обвинения, мы не будем все брать на себя. Мы признаемся, но вместе с нами сядете вы».
И тогда кураторы побежали к следователям и сказали, чтобы историю с пытками «притормозили». И все!
Дела возбуждены, потерпевшие есть, денежные переводы по вымогательствам прошли, но тут вдруг расследование споткнулось о круговую поруку. Тогда мы пошли на публикации видео из секретного архива: это сработало. Но главное еще впереди. Дело в том, что видео, которые мы выложили в сеть, ужасны. Но в материалах, которые еще ждут своей публикации, все намного, намного хуже.
«Как выжить в зоне»: 5 мифов о жизни за решеткой (6 фото + 1 видео)
Миф №1: в зоне легко стать гомосексуалистом
— Поражаешься, чего только не придумают ради острого сюжета. Обыватель может подумать, что там за свою задницу нужно бояться почти каждому. Сильный может подойти к слабому. На самом деле, даже самых отъявленных «петухов» нельзя просто взять и обидеть. Те, кто решит пользоваться их услугами, должны с ними договариваться. Желающие предлагают деньги, сигареты, чай. А «пассивы» еще и капризничают, копируя женскую манеру поведения. Требуют больше подарков или переносят свидание на другой день. И эти «отношения» происходят не у всех на виду, а в каптерке, в бане или в каком-нибудь закрытом помещении. Контакт предпочитают не афишировать. Быть в «активе» это не западло на зоне, но на свободе получается, что ты активный гомосексуалист. Так что к педерастам ходит далеко не каждый.
Миф №2: Если человека посадили за изнасилование, то его непременно накажут
Первый вопрос для новоприбывшего, откуда приехал, а уже потом всё остальное. Все будут рады увидеть земляка — это сразу куча общих тем. Потом уже могут спросить, чем занимался на воле, поинтересоваться статьей.
Миф №3. Зэки убьют или покалечат сокамерника, если авторитетные воры дадут приказ
— Уважение к ворам по-прежнему есть, но преувеличивать их значение тоже не стоит. Ты сидишь с определенным человеком, сдружился с ним, делишься посылками, а потом вдруг кто-то изъявил желание «рассчитаться» с ним. И что, ты будешь его сразу убивать? Нет, конечно!
Такие традиции, может быть, остались у «пиковых» (воров кавказской национальности). Во-первых, не исключено, что вор у вора украл, и надо разбираться в ситуации. Во-вторых, а кто будет отвечать за «жмурика»? Трупом заинтересуются следователи. Новый срок тянуть никому не хочется, «гражданам-начальникам» такие ЧП тоже не нужны.
Однако и принижать влияние воров тоже не стоит. Однажды приехали к нам из сибирской зоны несколько человек. Пару дней спустя в большом бараке на 50 человек новичков стали избивать. Эти люди были обычными зэками, но, как выяснилось, они не вступились, когда полицейские «по-беспределу» убили в их былой зоне известного жулика из Хабаровска. Вот тогда я понял, что связь между преступным миром существует по всей стране и ничего серьезного не утаишь.
Бывает, что конвоиры бьют непримиримых зеков, забегают в камеру и дубасят резиновыми дубинками всех подряд. Но эта мера у них для крайних случаев, когда поднимается большая буза. Чаще с охраной можно договориться – за взятку. Надо получить положительную характеристику для УДО (условно-досрочное освобождение), плати вознаграждение, напрягай своих родственников. Но я-то в конце концов окажусь на воле, а вертухаи там всю жизнь готовы находиться.
Жаловаться на администрацию колонии не советую. Всё равно пришлют отписку, что проверка была проведена, и ничего не выявлено. Зато отношения с тюремным начальством испортить можно навсегда.
Миф №4. Тюрьма – место, где можно заняться спортом
Спортзал у нас был, некоторые отжимались, штангу тягали, но без фанатизма. Спортом заниматься серьезно там сложно, потому как все в бараках курили. И не курить было нельзя. Наивные пытались бросить, но потом чувствовали себя еще хуже. Все в этом бетонном мешке дымят, вокруг сырость. Летом душно, вентиляции нет, камера остывала только к утру. Спишь и чувствуешь, что гниешь изнутри. Утром видишь, что постель в кровавых пятнах, у меня до сих пор нарывы на теле остались.
Делать особо было нечего. Работой не напрягали. Кстати, к ней на зоне надо относиться осторожно, если не хочешь испортить отношения с блатными. Не надо соглашаться на должности типа: завхоз отряда, заведующий столовой, баней, бригадир и т.д. Зэки таких не любят: ради чего в командиры лезешь?
Миф №5. Просто так никого не сажают
— Невиновных сидит много. На мой взгляд, каждый десятый. На кого-то просто «повесили» статью, чтобы раскрыть преступление. Обычно, первым делом начинают шерстить судимых или если кто-то состоит в списке потенциальных экстремистов. А есть еще люди, которые взяли вину на себя намеренно, чтобы выгородить близкого им человека, богатого начальника или кого-то из братвы. С нами в одно время сидел 25-летний парень, который передал руль своему пьяному шефу. Тот сбил насмерть двух пешеходов на зебре и уговорил своего водителя взять вину на себя, пообещав для него минимальный срок и квартиру. «Закрыли» молодого человека на четыре года, в итоге тот отсидел 2,5. Потом он писал мне, что шеф его не обманул, дал два миллиона рублей.
Меня иногда злость берет. Люди воруют миллиардами, давят по пьянке безнаказанно детей на дороге, и ничего – пользуются в городе почетом и уважением. А я за то, что связал веревкой нескольких человек, которых не бил, получил 10 лет как один из организаторов ОПГ. Мне удалось сократить срок, потому что тоже не сидел сложа руки. Очень хотел увидеть, как дочь пойдет в первый класс, хотел ей портфель привезти в подарок, и рад, что в итоге мне удалось это сделать.
Жить на зоне можно. Есть небольшие камеры размером в двухкомнатную квартиру, где могут сосуществовать по 30-40 человек. А есть просторные комнаты на 3-4 человека с евроремонтом, телевизором, компьютером, порнушными дисками, аквариумом. Полы покрашены, потолки побелены, на стенах картины висят. Прямо в «хате» хранятся мешки макарон, гречки, колбасы и сало. Были бы деньги. Хуже всего бывает в следственных изоляторах, когда еще начинаются первые допросы, ждешь суда, спишь на досках.
Когда меня, совсем молодого, впервые закрыли на 15 суток, то услышал разговор двух бывалых сокамерников, которые говорили, мол, скорей бы суд и на этап, хотя бы поспим нормально. Тогда меня это удивило. Но так и есть, в СИЗО даже в туалет иногда не выпускали, с бомжами приходилось сидеть, от которых вши к тебе перебегают.
На воле работаю, есть строительная бригада, ремонтируем загородные дома. Есть заказы не только из Татарстана. Вижу, в каких хоромах живут прокурорские работники, начальство из полиции, чиновники мэрии, известные коммерсанты, хоккеисты, священники. Какими дорогими изделиями пользуются в доме. Эти люди зачастую не считают денег. Но я им не завидую и «на криминал» меня тоже не тянет. Получаю неплохо, иногда и больше 100 тысяч в месяц выходит…
Кто и зачем пугает заключённых. Рассказ писателя сидевшего за неуважение к фашистам.
Сумеречная зона Маньяки, каннибалы, террористы: где спрятана самая мрачная колония России
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о колониях особого режима — самых страшных зонах России. Там в крайне суровых условиях отбывают пожизненные сроки наиболее опасные преступники — от маньяков и каннибалов до террористов и главарей преступных группировок. В предыдущей статье мы рассказали о колонии «Белый лебедь» в Пермском крае, а в этот раз речь пойдет о колонии «Единичка», расположенной в глухих лесах Мордовии. В сталинские времена сюда ссылали «изменников Родины», многие из которых сгинули на зоне, а сегодня там содержат осужденных на пожизненные сроки. Большинство из них никогда не покинет одну из самых мрачных колоний России — такова цена, которую им придется заплатить за свои преступления.
В лесной глуши
Колония №1 (ИК-1) в поселке Сосновка Зубово-Полянского района Мордовии, получившая в народе название «Единичка», возникла на месте печально известного в сталинские времена Темниковского исправительно-трудового лагеря (Темлага) — зоны для преступников всех мастей. Лагерное управление с июня 1931 года находилось в поселке Явас, окруженном густыми труднопроходимыми лесами, практически исключавшими побеги. Заготовка древесины была основным видом работ для узников Темлага.
Материалы по теме
Территория монстров
«Голос говорит мне: возьми топор и убей»
Уровень смертности в Темлаге был одним из самых высоких среди советских лагерей: в 1933 году от истощения и болезней там погибал каждый шестой осужденный, и это при максимальной зафиксированной численности арестантов 31 тысяча человек. Несмотря на это, даже освободившись из лагеря, бывшие зэки оставались жить в тех краях.
В 1937 году в Темлаг начали ссылать членов семей врагов народа — наркомов, дипломатов и членов ЦК партии. Только за один штамп в паспорте женщины получали от трех до восьми лет лишения свободы. При этом свои сроки арестантки узнавали, лишь оказавшись в бараках Темлага, где им оглашали приговор. Среди узниц одного из самых мрачных лагерей СССР оказались супруга опального маршала Советского Союза Михаила Тухачевского и родственница революционера Льва Троцкого. В 1945 году в Темлаг этапировали 49-летнюю Галину Кузьменко, вдову украинского революционера Нестора Махно: ее приговорили к восьми годам лишения свободы за бандитизм.
К середине 40-х годов женщины составляли более трети 15-тысячного контингента Темлага.
Эволюция зоны
С 1940 года узники Темлага, помимо заготовки древесины, стали заниматься деревообработкой: делали шашки, шахматы, футляры и мебель. В годы Великой Отечественной войны осужденные шили военную форму и занимались изготовлением противогазов.
После войны, в 1948 году, Темлаг превратился в новый лагерь — Дубравный, или Дубравлаг, там все так же содержали преимущественно политических заключенных. А с начала 60-х годов и вплоть до 1972 года мордовские лагеря были единственным местом в СССР, где отбывали наказания диссиденты.
Однако ближе к середине 70-х статьи осужденных в Дубравлаге становятся все разнообразнее. Среди прочих в лагере оказался Юрий Айзеншпис — в будущем известный музыкальный продюсер. В его квартире нашли 18 тысяч долларов, что привело к обвинениям в валютных операциях, а затем — к тюремному сроку в 17 лет.
Свой нынешний статус исправительной колонии особого режима мордовская «Единичка» получила в 90-х годах. Помимо 162 пожизненно осужденных в ИК-1 находится еще примерно 750 зэков, приговоренных к длительным срокам лишения свободы. При этом «Единичка» рассчитана на 1005 мест.
Жажда побега
Первые пожизненно осужденные прибыли в мордовскую «Единичку» в 1998 году. Сотрудники ИК-1 вспоминают, что зэки были страшно растеряны — они готовились к смертной казни, а потому известие о такой перемене в судьбе стало для них большой неожиданностью. Сегодня они обитают в двух корпусах пожизненного лишения свободы (ПЛС), которые отделены от остальной зоны трехметровым забором с колючей проволокой. За 162 заключенными этого блока в «Единичке» следит 61 сотрудник.
В камерах «Единички», как правило, сидят по двое, иногда — по одному. Обстановка там аскетичная: двухъярусная кровать, стол и табуретки приколочены к полу, на стене — полки с книгами и предметами гигиены. За зэками круглосуточно следят камеры наблюдения. Даже электробритвами им разрешено пользоваться только под контролем тюремщиков.
А еще многих из тех, кто осужден пожизненно, мучает навязчивое желание сбежать. Оно и понятно, ведь терять им нечего. Срок точно не добавят, а если и застрелят при попытке побега, то для многих такой исход оказался бы не худшим вариантом. Многие из стрелков на вышках ИК-1 — женщины из поселков рядом с зоной. Карточки потенциальных беглецов тоже имеют характерные отметки в виде красных диагональных линий.
Работа не для всех
Распорядок дня у обитателей «Единички» расписан по часам. Подъем в 6:00, прослушивание радио, гигиенические процедуры — чистка зубов и умывание. В 8:00 наступает время завтрака; пожизненно осужденные едят строго в своих камерах.
В 12:00 осужденные обедают, затем наступает время прогулки, которая длится 1,5 часа. Обычные зэки ИК-1 в это время могут заняться спортом — их прогулочные блоки оборудованы турниками, брусьями, штангами и даже столами для пинг-понга. А променад «пожизненников» сводится к хождению от стены до стены в крошечной клетке размером полтора на три метра.
Исповедь надзирателю
Вечером зэков ожидает досуг: кто-то коротает время за чтением книг, кто-то играет в шашки, кто-то читает молитвы. С некоторых пор пожизненно осужденным в ИК-1 разрешено иметь телевизоры — но лишь при условии, что технику для них купят родственники. А они в мордовской «Единичке» есть далеко не у всех: от зэков порой отказываются даже матери.
Многие из осужденных «Единички» обращаются к вере, поэтому в штате ИК-1 официально состоял священник, оформленный как социальный работник. На исповедях пожизненно осужденных обязательно присутствовал надзиратель — на случай, если зэк поведет себя неадекватно. В 2008 году на территории ИК-1 открылась небольшая церковь Николая Чудотворца; ее построили сами осужденные.
День зэков мордовской «Единички» заканчивается в 22:00, вместе с командой «отбой». Так они и живут — день за днем, месяц за месяцем, год за годом.
«Спасибо, гражданин начальник»
В 2009 году ИК-1 оказалась в центре большого скандала. Правозащитники из комитета «За гражданские права» рассказали, что зэков, находившихся в камерах и штрафных изоляторах (ШИЗО) «Единички», жестоко избили тюремщики и вызванные на территорию колонии бойцы спецназа. А в 2017 году адвокат Андрей Виканов заявил, что осужденные в ИК-1 постоянно находились в нечеловеческих условиях.
Более того — осужденных в ИК-1, по словам адвоката, морили голодом до обмороков и истощения, а зимой заставляли ходить в летней одежде, что приводило к обморожениям и болезням. Виканов отмечал, что с 2009-го по 2016 год 70 человек из-за систематических избиений стали калеками, а некоторые лишились возможности передвигаться самостоятельно, и их таскали на себе сокамерники. Осужденный сообщил юристу о пяти убийствах, совершенных в ИК-1.
Рассказ Виканова обернулся серьезной проверкой, в которой приняли участие члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Мордовии. Но подтверждения зверств, о которых рассказал осужденный Таркан, в ходе проверки не нашли.
Монстры в тюремных робах
Другой известный маньяк ИК-1 — петербуржец Павел Шувалов, убивший пять девушек. Он рос замкнутым ребенком и подвергался травле со стороны сверстников, которые его били и надевали ему на голову колготки. Годы спустя эти колготки, надетые на голову, станут фетишем маньяка Шувалова. Он работал милиционером в метро Санкт-Петербурга и стал искать жертв среди девушек-безбилетниц. Шувалов ловил их у турникетов и вел в служебное помещение, где угрожал будущим жертвам проблемами с законом и требовал приватной встречи в Невском лесопарке.
За гранью
Оленевод из Ямало-Ненецкого автономного округа Андрей Выучейский мечтает об условно-досрочном освобождении (УДО): он хочет вернуться в тундру, где его ждет ручной олень по кличке Черныш. Больше Выучейского не ждет никто — он заживо сжег свою семью, спавшую в брезентовой палатке. Причиной стало то, что родные отказались дать спиртное и без того хорошо выпившему мужчине. Помимо жены, тетки и матери оленевода в огне погибли его шестимесячный сын и маленькая племянница. Свою вину Выучейский не признает, ссылается на несчастный случай и утверждает, что хотел всех спасти.
Сегодня психически неуравновешенный убийца заперт в камере ИК-1 и будет находиться там до конца своих дней. Он постоянно доводит надзирателей и других осужденных безумными кривляньями и громким визгом. По счастью, никто и никогда не услышит их за пределами специального блока самой мрачной колонии, затерянной в мордовских лесах.