романтический взгляд на жизнь

7 известных художников и их таинственные картины о самых светлых чувствах: Климт, Магритт и др

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

1. Климт

Немногие произведения искусства так обожаемы или широко воспроизводятся, как «Поцелуй» Густава Климта. Роскошные позолоченные объятия украшают плакаты, чашки и футболки за десять долларов по всему миру, но история картины гораздо больше, чем её сегодняшняя коммерческая вездесущность.

Когда Климт создавал свой шедевр, он был уже бесстрашным лидером Венского Авангарда. Кроме того, он нажил себе непримиримых врагов в чопорном австрийском художественном истеблишменте, которому претила беззастенчивая чувственность и эстетический декаданс его работ.

Эта картина пересекает социальные границы: она иллюстрирует, что как только люди поглощены страстью, они духовно освобождаются от привязанности к этому миру и его ограничениям. Они становятся единым целым с космосом, который принимает всех существ, независимо от генетики.

Интересный факт: в то время, когда «Поцелуй» был написан, он рассматривался пост-викторианским обществом как порнографический материал, а на сегодняшний день это произведение искусства считается одним из самых выдающихся и уникальных в своём роде.

2. Рой Лихтенштейн

На первый взгляд эта романтическая картина влюбленных может показаться весьма странной. Но на самом деле всё гораздо проще, стоит лишь углубиться в контекст данной работы.

Американский красавчик встречается с симпатичной блондинкой. Их «любовь» настолько глубока, что внешний мир перестал существовать, и им даже не нужен воздух, чтобы дышать, когда они с головой уходят под воду в объятиях друг друга.

Однако Рой Лихтенштейн на самом деле высмеивает поверхностность любви здесь. Весь этот образ ложен и искажён, поскольку он представляет собой иллюзию «совершенной любви».

Не случайно он сделал её похожей на рекламу, заставив картину служить гораздо более глубокой цели: показать реальность того, как люди «покупают» такие иллюзии, не задумываясь о том, что же им предлагают на самом деле.

Интересный факт: для этого холста Лихтенштейн использовал композицию разделённой панели между текстом и изображением. Это должно было смешать повествование между двумя персонажами.

3. Рене Магритт

Однако другие интерпретации склоняются к тому, что здесь всё гораздо печальнее, чем кажется на первый взгляд. Может ли это быть отражением отвержения, отрицания любви? Представляет ли он отношения в целом, и как они часто нарушаются из-за различных проблем, в том числе из-за отсутствия общения?

Эта картина настолько противоречива, что, исходя из вышеприведённых интерпретаций, художник также может показать в этом образе то, что как бы близко ни подходил человек к своему партнеру, он никогда не узнает свою истинную природу, которая представлена барьерами из ткани.

4. Судзуки Харунобу

Спокойствие влюблённых, идущих под снегом, воплощает японскую эстетику ваби-саби, которая ценит несовершенную красоту природы. Эта пара олицетворяет молодую любовь, и, подобно героям «Поцелуя» Климта, они пользуются своим желанием побыть наедине, не привязанные к внешнему миру, доказывая, что, независимо от происхождения, все разделяют подобный опыт романтической любви.

5. Рембрандт

Как и другие картины, «Еврейская невеста» может быть истолкована как смесь духовной и физической любви. Однако это толкование также допускает некоторую ложь, поскольку это неаутентичный образ еврейской невесты и жениха из Библии. Вместо этого это приукрашенное романтизированное изображение культурного ритуала, выходящего за рамки опыта преимущественно христианского общества.

6. Томас Харт Бентон

Романтика почти не нуждается в объяснении относительно того, как она пересекает социальные границы. На этой романтической картине изображена молодая, хорошо одетая чернокожая пара, небрежно идущая на вечернюю прогулку по усадьбе.

Томас Харт Бентон был художником, монументалистом и патриотом, известным своими сценами на тему страны, которые изображают американскую глубинку, а именно в южных, средних и западных штатах. Его цель состояла в том, чтобы изобразить тяжёлую работу, автономию и общее удовлетворение людей после Первой мировой войны.

Бентон использовал своё искусство для проведения социальных и политических реформ. Здесь субъекты изображаются довольными своей повседневной жизнью. Это чувствуется в их походке и в том, как они держатся за руки.

7. Модесто Брокос

Как и другие романтические картины о влюблённых, «Искупление Хама» может показаться причудливой семейной сценой. Однако на самом деле это пример blanqueamiento, который был распространён в Бразилии девятнадцатого века.

Интересный факт: Данная работа проливает свет на другой вид расизма. Полотно было создано после отмены рабства в Бразилии, где было смешанное население темнокожих и белых—первое уменьшалось из-за прекращения ввоза африканских рабов в страну. В результате появились женщины смешанной расы, которые привлекали белых мужчин-иммигрантов. Таким образом, власть стремилась произвести полностью белых детей, чтобы искоренить тёмную кожу предков.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Источник

Новый взгляд на романтику в отношениях

Вряд ли можно представить любовные отношения без романтики. Идеалы романтической любви проникают в наши души буквально с самого детства. И про алые паруса из романтического произведения А. Грина многие помнят.

Определение романтики

Романтика – это, во-первых, особое умонастроение, которое предполагает идеализацию окружающей действительности. Во-вторых, это совокупность эмоционально-возвышающих идей, мыслей, чувств и условий существования. В-третьих, романтический образ жизни предполагает преобладание оптимизма, положительных эмоций и возвышенных чувств, а также альтруизм и мечтательную созерцательность. При этом на первый план выходят духовные ценности, а все материальное и прагматичное отступает на задний или вообще игнорируется. Романтика бывает как постоянным мироощущением, так и временным состоянием.

Романтичное настроение, возникающее в период влюбленности и влечения, характеризуется душевным подъемом, лирическим настроем, мечтательностью и возвышенным отношением к человеку – объекту страсти. Из этой серии выражение «с милым рай в шалаше».

Романтизм – это эмоциональность и чувствительность, ранимость и незащищенность. Романтик говорит твердое «нет» серым будням, корыстным интересам, политическим дрязгам, карьерным устремлениям, материальным благам. Когда двое влюблены, романтично настроены и увлечены друг другом, то внешний мир перестает для них существовать. Они могут даже не замечать присутствия других людей рядом.

Романтика многогранна и воспринимается по-разному, каждым индивидуально. Это и знаки внимания, и нежность, и забота, и комплименты, и экстремальные приключения, и методы ухаживания. Представления о романтике в отношениях часто формируются под воздействием кинокартин, книг и романов. В результате получается некий стандартный набор. Романтичным для кого-то может быть время года (в этом плане лидируют весна и осень). Общепринятыми атрибутами романтичных отношений считаются такие стереотипы, как кофе в постель, лепестки цветов вокруг, ужин при свечах и лирические стихи.

Романтизировать можно как любую сторону жизни, так и сам образ жизни. Есть романтично воспринимаемые профессии и формы досуга. К примеру, ореол героя и притягательность для противоположного пола есть у летчиков, космонавтов, разведчиков, вулканологов и т.п.

Есть категория людей, которая видит романтику в сближении с природой и существовании в экстремальных условиях. Это альпинисты и скалолазы, туристы и заядлые путешественники. К тому же соответствующее настроение создают костер, ночные звезды в небе и песни под гитару определенного содержания. Действительно, в таком времяпрепровождении немало романтичного. Однако для непривычного, неподготовленного или сугубо городского человека плюсы оборачиваются минусами, а любовные отношения разрушаются. Происходит это по нескольким причинам.

Хотя само по себе занятие альпинизмом – это особая романтика. Не зря сами альпинисты называют его «школой замужества, а не мужества» – немало влюбленных пар возникло в горах и предгорьях. А еще это путь к славе, испытание себя на прочность и способ узнать истинную стоимость человеческого духа.

Стимул для отношений и любви

Романтичные отношения, как правило, надолго сохраняются в памяти даже тогда, когда они не заканчиваются серьезным романом или же свадьбой. А потом в качестве воспоминаний способны подарить приятные минуты.

Стимулятором появления романтического настроения могут быть пейзаж, место пребывания, прочитанная книга, услышанная песня, увиденный фильм, общение с кем-то и т.д.

Поступки тоже могут быть романтичными. Зачастую они лишены логики и здравого смысла, являются рискованными и безрассудными. Например, ради любимых люди преодолевают огромные расстояния, прыгают с парашютом, сочиняют стихи или даже отрекаются от престола, если являются членами королевских династий. И чем более трудновыполнимым является проект, тем сильнее поражает задумка.

Производят впечатление на женщин отчаянно-неожиданные поступки мужчин. В фильме «Бесприданница» (1936 г.) есть впечатляющая сцена, когда на улице Паратов бросает в лужу роскошную шубу, чтобы Лариса Огудалова прошла и не замочила ног.

Ухаживания и подарки

Романтика во взаимоотношениях предполагает красивые, затейливые и сложные формы ухаживания, ритуалы, знаки внимания, подарки и приятные сюрпризы. В этом плане полезны – цветы без повода, неожиданна эсэмэска, любовное письмо в вещах, путешествия вдвоем, смена привычной обстановки, совместные традиции и праздники в значимые для вашей пары даты (к примеру, день знакомства, первый поцелуй и т.п.), и т.д.

Но главное, чтобы на этой стадии отношения не заканчивались, а развивались и установились прочнее. А так как нередко мужчины и женщины воспринимают романтику по-разному, людям важно понимать друг друга и ориентироваться на желания любимого человека, иначе можно навредить и испортить отношения. Поэтому не лишним будет обсудить друг с другом, что кому нравится, а что – нет, прислушаться к мнению любимого и найти точки соприкосновения, общие интересы и совместные желания. А бездумно и упрямо проявляемая инициатива воспринимается как негатив. Важно и то, что стоит за романтизмом. А то ведь бывает так, что романтика есть, а положиться на человека нельзя.

Положительные моменты

Романтика делает как отношения между людьми, так и жизнь в целом более осмысленной. Каждый день может стать праздником благодаря совершенно простым вещам и милым мелочам – букетику цветов, изящно накрытому к трапезе, звучащей мелодии, добрым пожеланиям и т.п.

Тот, кто настроен романтически, глубже и ярче видит прекрасное вокруг. Это касается не только объекта любви, но и многого другого – природы, произведений искусства, литературы и т.д. Неслучайно романтику называют «поэзией души».

Обратная сторона романтики

Романтические проявления помогают завязать роман, красиво ухаживать и добиваться своей цели в любви. Но и романтика иногда надоедает и утомляет. Ведь в жизни приходится не только любоваться заходящим солнцем и яркими звездами, но и постоянно решать проблемы, преодолевать бытовые трудности и заниматься совсем не романтичными делами.

То, что сначала выглядит как романтика, со временем может и приедаться, надоедать и входить в привычку. Еще хуже, когда романтичные поступки превращаются в рутину, становятся однообразными и воспринимаются как должное. Конечно, как питаться одним-единственным лакомством невозможно, так и в отношениях притупляется вкус к тому, что изначально воспринимается как деликатес.

Чужие интересы для него важнее собственных: он беспокоится за близких, жалеет обездоленных и хочет помогать нуждающимся, но его добрые намерения должен осуществлять кто-то другой. А если в его голове рождаются далеко идущие и оптимистичные проекты, то он не думает, кто их будет выполнять и «за чей счет банкет».

«Давайте устроим праздник!» – призывает романтик. И если ему резонно возражают, что необходимы средства и человеческие усилия для организации мероприятия, то он тут же парирует: «Ну вот, я хотел, чтобы всем было хорошо, а вы мне крылья подрезаете!»

Р омантик по натуре альтруист, он пасует в ситуации конкуренции и способен пожертвовать собой, но он не склонен к компромиссам. Да и что-то рассчитывать, выжидать и уступать он вряд ли станет. Если у него сразу не получилось, как он хотел, то он скорее бросит все разом и уйдет в себя, нежели станет бороться за успех. А еще он погрузится в депрессию или будет искать выход и утешение в дурных пристрастиях и вредных привычках чаще, чем другие люди. Романтик частенько бросается из крайности в крайность. К примеру, чередуются энтузиазм и печаль, любовь и тоска, страсть и апатия, а настроение неустойчивое.

Р омантику важны любовь, независимость, свобода личности, справедливость, высокие стремления, нравственные идеалы и возвышенные цели. Он страдает от несовершенства как окружающего мира, так и людей. И при этом хочет идеальных отношений и огромной любви – вечной и чистой.

В картину романтичных отношений вписывается платоническая любовь. Это возвышенные отношения, основанные на духовном влечении и романтической чувственности, без физического влечения, которое считается низменным. Романтику нередко сопутствуют асексуальность, созерцание и восхищение объектом преклонения.

Р омантик не только оторван от реальности, еще ему присуща некоторая инфантильность («детский сад»). Он будет взахлеб читать стихи, а мусор вокруг себя убрать не удосужится. «Мирское» ему неважно, когда преобладают тоска от любви и стремление к высокому. Именно таким предстает перед нами герой известного фильма «Формула любви» (1981 г.) Алексей Федяшев.

Р омантик, как правило, не созидатель и создатель материальных ценностей, а в лучшем случае творец стихов и других художественных произведений. Он не станет решать проблемы и далеко не всегда сможет обеспечить семью, а будет сидеть сложа руки, хныкать, жаловаться и сетовать на судьбу. Частенько он слаб, беззащитен, зависим и мнителен. Романтик, как правило, не умеет быть лидером. Он пообещает вам достать звезду с неба, но вряд ли сможет выполнить это обещание.

Зато романтики видят прекрасное там, где другие ничего хорошего не замечают. Романтик – это рыцарь и воздыхатель, которому претит заурядность. Он благоговеет перед объектом обожания. Его чувства сильные и глубокие, с оттенком драматизации и долей авантюризма.

Розовые очки и подводные камни

Романтики склонны идеализировать объект обожания и любви. Они считают его совершенным и уверены, что он значительно лучше, чем есть на самом деле. При этом он влюбленный наделяется качествами, которых не имеет в реальности, и от него ждут того, чего он сделать не в состоянии. Но любимый человек, как правило, безупречен лишь до определенного момента. Поэтому романтично настроенным людям особенно горько испытывать разочарование. Ведь реалист понимает, что у всех есть плюсы и минусы, сильные и слабые стороны. Он видит чужие достоинства и недостатки. А романтик, во-первых, замечает только плюсы, а во-вторых, выдумывает положительные качества объекта своей любви. И когда выясняется, что превознесенный чуть ли не до небес объект страсти несовершенен, наступает если не крах жизни, то разрушение картины мира. Ну как же, вдруг выясняется, что принцесса питается не одной амброзией, а принц храпит и почесывается во сне.

Можно сказать, что романтик смотрит на мир через розовые очки. А идеализация, как правило, не заканчивается для него ничем хорошим. Женщины считают слишком романтичных мужчин слабохарактерными и не способными самостоятельно принимать решения.

Долгие романтические ухаживания могут и надоедать, ведь рано или поздно наступает время перейти на новый, более серьезный этап отношений. И здесь главное – научиться чередовать романтику и быт, иначе в паре рано или поздно начнутся размолвки, рискующие стать причиной разрыва.

Источник

Расшифровка Любовь, искусство и смерть: романтизм как мироощущение

Почему романтизм — это не просто термин из школьной программы, а культурная макроэпоха, определившая нашу жизнь на 250 с лишним лет

Романтизм часто понимается как литературное или, шире, художественное направление, возникшее в начале XIX века и существовавшее примерно в интервале между классицизмом и реализмом. Оно сменяет классическое искусство — потом реалистическое искусство приходит ему на смену. Обычно называются имена Лермонтова, Байрона, Новалиса, Шумана, Брюллова и других классиков разных форм искусства. Это традиционное, школьно-вузовское понимание романтизма в рамках классических курсов литературы и разных искусств.

В этой лекции романтизм будет пониматься несколько иначе, скорее как огромная макроисторическая культурная эпоха. Эта эпоха началась в середине XVIII столетия, сформировала современную культуру и продол­жалась примерно четверть тысячелетия, а после Второй мировой войны она начала уходить в прошлое.

Завершается она на наших глазах. Процесс смены этих макроистори­ческих эпох уже зашел достаточно далеко, но еще едва ли завершен полностью, поэтому многие из нас, в особенности люди старшего поколения, еще помнят то, о чем я буду сегодня говорить, по собственному жизненному опыту.

И поэтому существует тот идеал, от которого мы оторвались, та чаемая полно­та существования, к которой мы стремимся, но которой никогда не можем достигнуть. Это и есть, на мой взгляд, основа того, что назы­вается романти­ческим восприятием мира.

Откуда возникает и берется это новое мироощущение? Примерно четверть тысячелетия тому назад, в середине XVIII века, многие культурные и обра­зо­ванные люди стали ощущать одиночество человека в мире, оторванность его от своих корней, из которых тысячелетиями произрастало человеческое общество.

Романтизм — это в первую очередь городская культура. В то время подавляю­щее большинство живущих на земле людей продолжают работать на земле, и поначалу романтическая культура касается небольшого количества горожан, но потом их количество растет. Это люди, чей образ жизни, и мироощущение, и опыт кардинально отличаются от опыта их предшественников, и отличаются во многих отношениях.

Точно так же постепенно меняется традиционный образ жизни. На про­тяже­нии веков каждого родившегося на земле человека в большинстве случаев ждало то же самое, что его родителей. Сын крестьянина стано­вился крестья­нином, сын аристо­крата — аристократом. По жизни в собственном доме каждый более-менее понимал, как придется жить ему самому, и учился этому.

Новая эпоха разомкнула эту связь — у человека возникла ответственность за собственную судьбу.

Происходит не только разрыв с природой, с крестьянским образом жизни, с базовыми фундаментальными и вечно неизменными общественными струк­турами — уменьшается связь человека с религией. Религия сохраняет свое значение, но традиционная вера, традиционная Церковь, передающиеся из поколения в поколение, перестают формировать абсолютно все челове­ческое существование. Человек сам начинает искать для себя Бога и высшее начало.

Это обстоятельство привело одновременно к двум, возможно, разнонаправ­ленным, но связанным между собой явлениям. С одной стороны, романти­ческое ощущение основано на том, что называется индивидуализмом, — на культе героики, на образе сильной личности, меняющей собственную жизнь, обстоятельства и мир.

В знаменитом романтическом стихотворении Пушкина «К морю» называются два культовых персонажа романтической эпохи — Наполеон и Байрон. Наполеон был сыном корсиканских офицеров, ставшим императором, а Байрон был англий­ским лордом, ставшим лидером греческого революционного движе­ния, символом европейской революции и, возможно, первым европей­ским селебрити. Это люди, поменявшие свою судьбу и кардинальным образом изменившие эпоху вокруг себя.

Соответственно, героический индиви­дуализм и ностальгия по полноте существования оказываются неразде­лимыми частями романтического мироощущения. Оно непредставимо ни без одного, ни без другого.

В своем понимании и романтического искусства, и романтического миро­ощущения я исхожу из классических трудов американского фило­ло­га Мейера Говарда Абрамса, который выделил два базовых мифа, лежащих в основе романтизма. Первый — античный миф о золотом веке, об утраченном времени идеальной жизни, из которой человек оказывается изгнан. В мере отражением этого мифа является библейский миф о потерянном рае. Второй — миф о блудном сыне, который уходит из родного дома, а потом туда возвращается.

Здесь возникают два центральных мотива, тесно связанных с двумя составляю­щими романтического мироощущения. С одной стороны, этот разрыв можно воспринимать как разрушение золотого века и идиллии: Адам, изгнанный из рая, где он жил, или человек, которого насильственно выбрасывают из от­чего дома. А с другой стороны, его можно воспринимать как результат созна­тельного решения, как побег, как нарушение правил и канонов, как поиск себя как личности, не укладывающийся в заранее установленные рамки.

Это мироощущение отражалось в сознании всего образованного слоя европей­ских, а потом и не только европейских людей на протяжении примерно двух с половиной столетий и до сих пор не ушло до конца. Как и всегда, свое наиболее полное выражение это мироощущение получило в искусстве.

От чего же человек в эту романти­ческую эпоху оказывается оторван, куда он стремится вернуться, потерю чего он так остро ностальгически переживает?

Прежде всего, я назвал бы детство. Романтическая культура начинается с его исследования: с трактата «Эмиль, или О воспитании» Руссо, с рассказов героя шиллеровских «Разбойников» о потерянном рае его детства, о майской, весен­ней эпохе. Можно вспомнить классические русские произведения на эту тему — от Льва Толстого и Сергея Аксакова вплоть до Владимира Набокова.

Детство — время полноты челове­ческого существования, время, когда перед тобой открыты все возможности и ты еще не ограничен. Ты как бы обнимаешь весь мир и все возможности своей душой и еще не испорчен ни грехом, ни смертью. Этот мир в смысле является аналогом и земным воплощением рая, откуда человек оказывается изгнан.

Вторым после детства важнейшим образом идеального мира, от которого человек оказывается оторван, является природа. Детство, конечно, связано с природой: детское время — это когда ты ведешь наиболее природное и наименее испорченное цивилизацией существование. Герои романтического искусства все время воображают себе идеальную гармонию между человеком и природой.

Для литературы и искусства конца XVIII — начала XIX века идеальной декора­цией к воплощению мифа была дворянская усадьба. Бездомный бродяга Руссо сделал своих детских героев, идеальных детей, дворянами. Докторский сын Шиллер сделал героя своей первой трагедии «Разбойники», Карла Моора, наследником родового имения, откуда он изгнан и куда мечтает вернуться, но все безуспешно. Возможно, с наибольшей полнотой и знанием подробно­стей и деталей воплотил этот миф Лев Толстой, рожденный и выросший как раз в дворянской усадьбе.

Дворянская усадьба — это, с одной стороны, мир, где молодой человек прово­дит первые годы своей жизни, а с другой стороны, это мир, где он общается с природой, где он живет в естественном окружении.

Мир дворянской усадьбы с ее родной природой — это не единственная важная для романтизма природная среда. Не меньшее значение имеет экзотическая природа, еще не испор­чен­ная цивилизацией: моря, горы, густые леса — то, куда не ступала нога человека. Пушкин в своем знаменитом стихотворении «К морю» восхищается свободной стихией моря и говорит:

Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.

То есть море является единственным хранителем свободы человеческого порыва и героики.

Природа наша, точно, мерзость:
Смиренно плоские поля —
В России самая земля
Считает высоту за дерзость.

В стихотворении воплощена эта романтическая жажда к особому, уникальному, экзотическому, к высоте, к горам, как у Пушкина в стихотво­рении «Кавказ».

Третий образ, связанный с любовью к экзотической природе и к природе в целом, — это тяга влиться в народ и его историю.

Образованное меньшинство, образованный городской человек, начинает болезненно чувствовать свою оторванность от того, что называется народом. В романтической философии народ воспринимается как единая коллективная личность, в которой каждый человек является только ее малой частью. Если он оказывается оторван от своих национальных корней, то это и огромная трагедия — как «Дубовый листок оторвался от ветки родимой…» у Лермон­това, — и стремле­ние вернуться в свою естественную среду.

И для романтиков характерно увлече­ние не только своим народом, но и чужими экзотическими народами вроде цыган у Пушкина, кавказских жителей у Лермонтова и Толстого и тех, кто еще ведет неиспорченный, естественный, природный образ жизни, кто не оторвался от своего единства и от своих корней.

За этим миром идеальной природы встает ее создатель. Разрыв с природой, с народом, с состоянием собственной идеальной невинности в значительной степени переживается как богоостав­ленность: человек, оторвавшийся от своих корней, виновный, грешный, потерял право на любовь и понимание Богом, потерял живое религиозное чувство, составляющее основу и родник его существования.

Это переживается и как разрыв с Богом, что может приобретать и героический характер, характер богоборчества; Байрон пишет мистерию «Каин» об отпа­де­нии, о преступлении, где это героизируется. И это переживается как фундамен­тальная трагедия человека, лишенного общения с единственным источником всего главного и прекрас­ного на земле.

Весь ностальгический комплекс первоначально и в значительной степени строился на ощущении потери, на ощущении того, что идеальный мир — потерянный рай — находится за нашими спинами, что мы от него ушли и оторвались. А в XX столетии чрезвычайную популярность приобре­тает идея, что этот рай находится в будущем. И авангард, и социалисти­ческий реализм исходят из идеи, что коллективный рай — это то, что мы должны воплотить и построить на земле, что он нас ожидает. Но и для этого точно так же нужно растворение в массе. Маяковский пишет:

Я
всю свою
звонкую силу поэта
тебе отдаю,
атакующий класс.

Ты должен раствориться и быть счастлив, что тело твое невесомое, отдать свой труд своей республике — и тогда ты войдешь в идеальную коллективную прекрасную утопию будущего, которую еще предстоит построить на земле. Здесь меняется направление временной оси — от потери к ожидаемому обретению, но логика остается той же самой. И неслучайно в классическом марксизме тот коммунизм, который ждет человечество, рифмуется с первобытным коммунизмом людей, которые жили на земле, вне зависимости от того, был ли этот коммунизм на самом деле или нет.

Мы говорили о том, куда человек стре­мится влиться и войти, куда ему надо попасть. Но не менее важным является вопрос, как туда попасть. Что нужно сделать человеку, чтобы хотя бы на время оказаться в этом прекрасном, идеальном мире, от которого он безнадежно оторван?

Вероятно, самым главным способом вернуть себе утраченный рай оказы­вается любовь. Любящие души переживают то самое райское блаженство, то самое чувство идеальной полноты существования, которое недоступно другим. До сегодняшнего дня этот тип любви мы называем романтическим и говорим о романтической любви. Это представ­ление об идеальном, предначертанном на небесах союзе двух любящих душ, которые сливаются в одно.

Первоначально на ранних этапах романтизма, в сентиментальной культуре, за идеей идеальной любви встает образ идеальной семьи — семьи, понимаемой не как экономический союз, чем это считалось раньше, или не как вопрос о наследовании и передаче имущества из поколения в поколение, а как союз двух любящих сердец.

Для уже зрелого высокого романтизма любовь, как правило, трагическая. Невозможность и несовместимость этой любви с земной жизнью стано­вится очевидной: она не укладывается в рамки земного существования. Тем не менее это тот идеал, к которому человек стремится всю жизнь, и ради того, чтобы испытать такую любовь, эту жизнь стоит отдать.

Романтическая любовь, в особенности в зрелом романтизме, доступна только избранным, особенным душам, способным испытывать такие чувства. Точно так же романтическое мироощу­щение выделяет фигуру художника, поэта — человека, способного к осо­бенно сложным, глубоким пережи­ваниям и способ­ного воплотить в словах, в красках, в звуках это ощущение райского блажен­ства, отторгнутости от него, трагедии, ликования.

Искусство — одно из важнейших способов возвращения в этот исходный рай, как и его создание, поэтому творец всегда отмечен особой судьбой. Но и спо­собность воспринимать искусство — тоже. Как пишет Пушкин:

Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.

Потому что это особенный мир, особенное блаженство, особое, ни с чем не сравнимое счастье. И, как писал Пушкин, «божественный глагол» касается до «слуха чуткого».

Творец — это художник, поэт, музыкант, а в рамках романтического восприя­тия возможность прислуши­ваться к этому божественному голосу особенно передает музыка. Музыка служит идеальным воплощением божественной гармонии. Неслучайно романтический писатель Гофман вставляет имя Моцарта — Амадей — в собственное имя, чтобы служить воплощением духа музыки. Неслучайно Пушкин делает Моцарта героем одного из своих самых знаменитых произве­дений. И тема особенной чуткости человека к искусству, тема искусства как лучшего способа постигать тайну мира, постигать божество, понимать и выражать любовь, связь искусства с любовью — это совершенно неотъемлемые и важнейшие черты романтического миросозерцания.

Может быть, одно из самых потрясаю­щих описаний такой смерти в мировой литературе содержится в «Войне и мире», когда уходит Андрей Болкон­ский, который уже почти выздоровел после смертельного ранения, но Наташа Ростова оказывается бессильна вернуть его в жизнь. Он чувствует голос другого мира, призывающий его к себе гораздо более властно, — для него вечная любовь и вечная жизнь оказываются сильнее и значимее, чем любовь и жизнь земные.

Точно так же можно, например, описать классическое и всем известное произве­дение «Герой нашего времени», где есть буквально все базовые романтические мотивы. Складывается ощущение, что автор специально старался, не дай бог, ничего не пропустить.

Мне кажется, что это мироощущение сегодня знакомо практически каждому человеку вне зависимости от того, читал ли он Байрона и Лермонтова, слушал ли он Шопена и Шумана, видел ли он картины Брюллова и Фрид­риха. Это то, что составляет воздух культуры последних двух или двух с половиной столетий, то, на чем мы воспитаны, то, что еще живо в душе многих из нас и на что многие из нас еще способны откликаться.

Вместе с тем мы явственно чувствуем, как эта культура уходит во всех своих проявлениях. Она становится все менее и менее понятной молодым людям и производит впечатление покрывающегося паутиной времени. Уходит представление о необходимости сохранять уникальность собственного харак­тера на всю жизнь, быть верным себе во всем и никогда себе не изме­нять, уходит культ романтической любви, которая все чаще и чаще заменяется многозначным словом «отношения», уходят представления о потерянном рае и мечта вернуться в него.

На смену этим уходящим, но еще волнующим, еще узнаваемым для нас образам приходят очертания совершен­но новой культуры, но пока что ее очер­тания понятны нам не до конца.

Источник