родился в башкирии и провел ранние годы жизни и творчества русский художник
Жизнь и творчество Александра Эрастовича Тюлькина (1888-1980)
З амечательный художник и живописец – колорист, мастер пейзажа и натюрморта Александр Эрастович Тюлькин родился 30 августа 1888 года в городе Уфе.
«Однажды, у Пластова в Прислонихе заговорили о старых русских живописцах, которые стали мостом из дореволюционной художественной культуры в нынешнюю. «А вот Тюлькин в Уфе? — сказал Аркадий Александрович. — Неужто не знаете? Ну что вы. Учился у самого Николая Ивановича в Казани. Жив и нынче! Умное у него искусство». «Умное» у Пластова было высшей похвалой», — вспоминает об одной из своих бесед с А. А. Пластовым московский искусствовед А. М. Пистунова.
Ныне, оглядывая весь путь, пройденный художником, отмечая его главные вехи, анализируя отдельные произведения, теперь уже несколько отстраненно от личного обаяния самого автора, убеждаешься, что живописные образы старой Уфы — провинциальной окраины России, объединенные в единую, большую тему Родины, составляют все же главную, основную линию в творчестве Александра Тюлькина.
«Если бы я написал книгу о себе, то эпиграфом поставил бы слова: «Всю жизнь прожил в Архиерейке и мечтал о Тициане». Так коротко, лаконично сам Александр Эрастович определил характер своего творческого пути, своей художнической судьбы. Эпиграф остался запечатленным на разрозненных страничках его автобиографических записей, так и озаглавленных «Опыт автобиографии». «Всю жизнь прожил в Архиерейке» (в овраге) — это действительность в самом прямом и переносном смысле: то есть прожил на отшибе, в стороне от столичной художественной жизни — самовольная ссылка. Но шкалу ценностей в искусстве, в своем творчестве обозначил высокую — ТИЦИАН. В его творческих замыслах и нравственных идеалах не было и тени провинциализма.
Художественное образование Александр Тюлькин получил до революции (1912—1918) в Казани, в Художественной школе, находившейся тогда в ведении Академии художеств (школа была открыта в 1895 году). Возглавлял ее в те годы молодой художник Николай Иванович Фешин, выпускник Академии, почти сразу же получивший звание академика, ставший вскоре широко известным своими работами не только в русском, но и европейском искусстве начала XX в. Кроме Фешина, из преподавателей Тюлькин вспоминал акварелиста П. Х. Скорнякова, тоже выпускника Академии, П. А. Радимова, читавшего курсы литературы и истории искусств.
В том же году произошла незабываемая встреча казанских студентов с приехавшими из Москвы футуристами: Давидом Бурлюком, Владимиром Маяковским, В. Каменским. В переполненном зале Дворянского собрания 20 февраля 1914 г. они читали лекцию о живописи и поэзии, а Маяковский в своей знаменитой желтой кофте сделал доклад «Достижение футуризма». Об этом часто рассказывал уфимцам Александр Эрастович. Александр Родченко, тоже учившийся в те годы в Казанской художественной школе, рассказывал об этом же Волкову-Ланниту, известному фотографу, писателю, жившему в Москве, впоследствии автору книги «Александр Родченко». Кстати, сам Л. Волков-Ланнит — уфимец, занимался в начале двадцатых годов в студии А. Тюлькина. И автор этих строк слушал в арбатской квартире воспоминания Волкова-Ланнита о футуристском десанте в Казани, разглядывая фотографии тех лет.
Картины Александра Эрастовича Тюлькина
Спустя год, в 1915 году художник Давид Бурлюк приедет в Уфу, проживет здесь около трех лет, напишет множество этюдов, ценных и в живописном отношении, и в плане художественного проникновения в особенности бытового уклада, пейзажа татарских и башкирских деревень. Он был очарован лицами, типажами людей, населяющих, как он сам говорил, «татарскую степь», где уловил внутренним зрением и слухом «и шепот, и топот татар» (М. Цветаева). Интересно, что в большинстве из этих работ и следа не осталось от его футуристических опытов — добротная пленэрная живопись скорее с импрессионистическими приемами, которые в какой-то степени оказали воздействие на раннюю живопись Тюлькина. А самое главное: Бурлюк настроил уфимских художников, в то время еще очень малочисленных, на волну художественного интереса и творческого внимания ко всему характерному в жизни обитателей этого края. Он вспоминал, как вместе с Давидом Бурлюком, К. Девлеткильдеевым ходили на этюды в живописные уфимские овраги, порой писали одновременно один и тот же мотив. Именно тогда был написан этюд «Башкирка у окна» (работа не сохранилась, имеется только фотография) — один из первых вариантов композиции будущей известной его картины, написанной в 1924 г. «Цветущие окна».
Унаследовав уроки живописи у Николая Ивановича Фешина, несмотря на его громадный авторитет живописца, Тюлькин сумел избежать подражательности маэстро. Лишь приверженность к сложной серебристо-жемчужной гамме в колорите холста позволяет догадываться, что Тюлькин учился у Фешина. Вспоминая о нем, Александр Эрастович неизменно подчеркивал: «Он научил меня мешать краски», то есть уже на палитре, искать, сочинять и чувствовать ту общую живописную тональность, которая должна быть абсолютно адекватной его настроению, переживанию художественного образа — замысла в предстоящей работе над картиной.
Полотна, написанные Александром Тюлькиным в Уфе, сразу после завершения учебы в Казани, дают представление о том, в каком направлении дальше велись его живописные поиски. Одна из таких работ «Домик на даче» (1919). Энергичные движения кисти в напряженной цветовой гамме уверенно моделируют весомые, тяжелые формы предметов: темные стволы деревьев, сине-красные объемы дома с мезонином, густую тень от них, передавая ощущения их массы, материальности, конструкции — особенности, которые нравились ему в работах П. Кончаловского, И. Машкова. Еще раньше — в полотнах П. Сезанна, с которыми он познакомился во время своей короткой поездки в Петербург в 1913 г. на выставке «Сто лет французской живописи», организованной во дворце Юсуповых. Она явилась огромным событием в жизни молодого Тюлькина, и даже в самые последние годы он рассказывал о ней так живо, увлекательно и подробно, словно видел ее только вчера.
Картины Александра Эрастовича Тюлькина
Художника Тюлькина на протяжении всего творчества увлекают задачи пленэрной живописи, передача свето-воздушной среды, неуловимая игра тончайших оттенков во взаимоотношениях тени и света, живописное касание предметов, сотворенных из разных материалов и фактур, задачи, близкие к импрессионистическим. Захватывала сама тайна этих отношений, отвечая его внутреннему душевному состоянию художника. Потому, вероятно наряду с чистыми пейзажами, Тюлькин пишет натюрморты на природе, погружая предметы в воздух, свет, солнце. Он любит приблизить к зрителю увиденный им предметный мир, передать особое состояние его жизни в воздушной среде, в нерасторжимом единстве с природой, наблюдать в нем бесконечную изменчивость в зависимости от состояния дня и освещенности — для Тюлькина это огромный мир поэзии, наполненный счастливыми и глубокими переживаниями. Через этот мир, через видения и воспоминания детства, он проникся и полюбил свою окраину глубокой любовью художника. Так в самом начале пути у Тюлькина сформировалась своя тема, точнее свой образ в живописи, который он с удивительным постоянством проповедовал всю жизнь, — образ старой Уфы, города его детства, юности, всей его долгой жизни. Причем его интересовал не столько город как таковой в целом, а именно его окраина, как бы сказали раньше ее посадская часть, та, что была связана с рекой, оврагами, воспетых еще художником Михаилом Васильевичем Нестеровым, пристанью.
И все же творческие интересы Александра Тюлькина не могли ограничиться раздумьями только о старой Уфе. Он вступил в самостоятельную художественную жизнь в то самое время, когда его патриархальная окраина была разбужена революцией. В советское искусство Александр Тюлькин пришел молодым, тридцатилетним, со своим художественным взглядом. Вместе с немногочисленной группой художников, объединившихся еще в 1913 году в «Уфимское общество любителей живописи», он активно включился в строительство новой культуры, в становление профессионального изобразительного искусства Башкирии. Но не обжив, не поняв до конца случившееся новое, он не спешил, да и, видимо, просто не мог сразу ввести его в свою живопись, сделать его частью своей внутренней духовной жизни — поэзии. В те годы Тюлькин много сил отдает организационной, общественной, особенно педагогической работе, убежденный в том, что в первую очередь необходимо формировать в Уфе активную художественную среду, атмосферу творческой жизни.
В начале двадцатых годов художник Александр Тюлькин участвовал в конкурсе на лучшее оформление спектакля Э. Верхарна «Зори», оформлял журнал «Красный курсант», обучал рисованию детей-сирот в школе первой ступени им. В. И. Ленина, преподавал в Чувашском педтехникуме, затем в Уфимском техникуме искусств и отдал в целом педагогической работе более двадцати лет. Одновременно принимал участие в художественных выставках не только в республике, но и за ее пределами, например в Москве на выставке «Жизнь и быт народов СССР»7 (1926), на выставке «Художники окраины», организованной в 1929 г. в США в г. Сан-Диего. И это далеко не полный перечень работ, которыми отмечена биография художника в 20-е годы.
Александр Тюлькин. Карьер. Картон. Масло. 34 Х 35..
С 1925 года некоторое время Аалександр Эрастович Тюлькин возглавляет Уфимское отделение АХРР, в начале 30-х создает монументальные росписи в здании Управления железной дороги и в Доме культуры железнодорожников. Позже избирался председателем Союза художников Башкирии — далеко неполный перечень работ, в который был вовлечен художник в те годы.
В мир новых художественных идеалов и образов Тюлькин входил медленно, трудно. «Конечно, руины писать легче, — говорил он, — они так обработаны стихией, что стали уже как бы частью самой природы. Новое вторгается в нее как диссонанс, и нужно суметь почувствовать и найти контакт нового с природой». Тюлькин много думал и постоянно искал красоту в нарождающемся новом. Для него красота подлинна в том случае, если она исходит из веры, глубокой внутренней убежденности. По его собственному признанию, раскрыть по-настоящему поэзию и красоту в формировании новой жизни он до конца так и не смог. И уж готов был себя корить и корил, полагая, что он, как человек более из прошлого XIX века, чем из настоящего, потому ему сложно понять индустриальную новизну, которая так грубо вторгается и разрушает природу.
В своих автобиографических записях он признается: «Когда писал и любовался отживающим, невольно возникали мысли о колючем, некрасивом, новом, и мучительно хотелось проникнуть в него и найти в этом красоту». И далее искренне признавался: «Я хотел написать новую Башкирию, но картина не получалась. В этом противоречивом борении прошла вся моя жизнь». Мастер живописи в строгом, подлинном значении этого слова мужественно признавался в своей неудаче.
У Тюлькина в основе его мироощущения — закон благоговения перед жизнью, определяющий философское и религиозное отношение к миру, к общечеловеческим ценностям.
Отсюда у Тюлькина любовь к скромным, непритязательным мотивам, к неярким, сдержанным краскам, через которые он идет к своей живописной правде. Когда началась война и дошли первые вести о погибших, художник взялся за работу над картиной «Голубец» (1942). Крупно, энергично, на весь формат холста изобразил потемневший от дождей и ветров деревянный крест у дороги под мерцающим золотом осенней березы. В глубине композиции, в тени, чуть светится медный литой образок, а рядом — ломоть ржаного хлеба и жаркая гроздь рябины. И вдаль уходит до самого горизонта, до верхнего края картины живая дорога, протоптанная, изрезанная колеями телег. Так живописными средствами автор выразил свое ощущение русской души, ее судьбы.
В последние годы жизни Александр Эрастович Тюлькин размышлял о своем месте в искусстве, в художественной жизни страны. «Если я играл какую-то роль в искусстве, то прежде всего как местный художник, художник провинции. И как педагог. В своей живописи я хотел отразить наиболее устойчивые черты быта русской провинции». Всю жизнь посредством искусства размышляя о мире, он тяготел к пониманию, что мир начинается не с центра, а с окраины. «Потому что окраина — это не конец мира, а его начало», — как бы вторит ему известный поэт Иосиф Бродский.
Картины художника Александра Эрастовича Тюлькина
Творческая судьба Александра Эрастовича Тюлькина, истинно талантливого, честного и преданного искусству художника, как и водится в России, складывалась достаточно драматично. Мастер реалистического письма, преданный натуре, однако его художественные идеалы, творческие методы в живописи не отвечали требованиям официального искусства, методу социалистического реализма. Интеллигент, художник, вольнодумец, он в 1930—40 годах жил под строгим надзором соответствующих органов. «И даже от стука, от скрипа в калитке все замирало внутри», — вспоминал он.
Подлинное официальное признание пришло к Александру Эрастовичу Тюлькину после XX съезда КПСС с наступлением политической оттепели в стране и в связи с этим некоторого послабления в искусстве. Он награждается орденом «Знак Почета», в связи с 70-летием получает звание заслуженного деятеля искусств РСФСР, а после небольшой персональной выставки в Москве (1975) — лауреата республиканской премии имени Салавата Юлаева. В России, чтобы добиться признания, необходимое условие — нужно быть долгожителем.
Но его долгая подвижническая жизнь в творчестве, благодаря его незаурядному таланту, одновременно и счастлива. Александр Эрастович Тюлькин — редкого дарования живописец и замечательный педагог, воспитавший вместе со своими современниками: Л. И. Лезенковым, К. С. Девлеткильдеевым, А. П. Лежневым, М. Н. Арслановым, искусствоведом Л. В. Казанской и другими; целое поколение уфимских художников, участие которых в 1950—60 гг. на всероссийских и всесоюзных выставках было замечено и позволило говорить в специальной прессе, в искусствоведческой литературе о формировании яркого, интересного художественного феномена в искусстве страны — уфимской школы живописи. Художники А. В. Пантелеев (1932—1990), Б. Ф. Домашников (1924—2003), Г. Ш. Имашева (1915—1995), А. Ф. Лутфуллин, М. А. Назаров, Ф. А. Кащеев и др. — все они из гнезда, свитого при участии и пристальном внимании своего учителя Александра Эрастовича Тюлькина. Некоторые из них уезжали продолжать учебу в других городах, но, как правило, возвращались на родину. А те, кто не занимался в учебные годы непосредственно у Тюлькина, как, например, художник Александр Данилович Бурзянцев (1928—1997) — известный в России живописец или А. А. Кузнецов (1927—1990), как и многие другие художники, духовно наполнялись, часто встречаясь с мастером в его доме-мастерской на тихой, уютной улочке Волновой. «Уфимская Академия» назвала этот дом, утопающий в саду, искусствовед Г. С. Кушнеровская.
Под высоким небом, притулившись у крутого косогора, где внизу серебрится и тихо несет свои воды река Белая, старенькая, скрипучая калитка являет собой вход в особо таинственный мир, о котором Александр Эрастович говорил: «Маленький кусочек мирового пространства, принадлежащий мне». Здесь все — память о нем.
Основоположник изобразительного искусства Башкортостана родился 125 лет назад
Имя выдающегося живописца, известного педагога, заслуженного деятеля искусств РСФСР и БАССР, народного художника БАССР Александра Тюлькина находится в ряду тех деятелей, которые прославили нашу республику. Мастер живописи, работавший преимущественно в жанре пейзажа и натюрморта, он создал произведения, которые вошли в собрания крупнейших музеев страны: Русского музея, Третьяковской галереи, Музея искусств народов Востока. Большая часть его работ находится в Художественном музее имени М.В.Нестерова в Уфе.
Александр Эрастович Тюлькин большую часть своей жизни прожил в Уфе, где он родился 19 августа 1888 года (30 августа по новому стилю). Умер он 18 марта 1980 года, похоронен на Южном кладбище Уфы. В течение своей долгой творческой жизни он посвятил родному городу основную часть своих произведений.
Родился будущий художник в семье крестьянина Порфирия Соколова и Варвары Андреевой. Позже мальчик был усыновлен Эрастом Елизарьевичем Тюлькиным, и получил фамилию и отчество отчима. С 1912 по 1918 годы учился живописи в Казанской художественной школе (ныне — Казанское художественное училище им. Н.И.Фешина). Учителями Тюлькина были художники Николай Фешин и Павел Беньков. После окончания школы Александр Тюлькин вернулся в Уфу.
В начале своей деятельности увлекался «аналитическим импрессионизмом», входил в Уфимский художественный кружок художника Бурлюка. В 1916 году вступил в Уфимский художественный кружок. Позже стал одним из учредителей и первым председателем Уфимского филиала Ассоциации художников революционной России.
В 1920-е годы Александр Эрастович стал организатором Уфимского отделения Высших государственных художественно-технических мастерских, путешествовал по районам Башкирии, где изучал быт и культуру башкир; участвовал в экспедиции в Среднюю Азию с целью приобретения экспонатов для Музея народов Востока в Уфе. В начале 1930-х годов выезжал с творческими командировками в промышленные центры Урала (Белорецк, Магнитогорск, Златоуст), на нефтепромыслы в Ишимбай, зауральский совхоз «Красная Башкирия».
С первых этюдов у Тюлькина стала формироваться своя тема, которой он не изменил и в дальнейшем — поэтические образы его родины Уфы. Причем интересовала его, прежде всего, окраина. Сам он жил в небольшом домике на крутом берегу реки Белой в районе Архиерейки. Река, овраги, пристань, остатки Уфимского кремля и некогда великолепного Троицкого собора — все это было дорого художнику. Здесь в пору детства и юности художника русская культура, речь и православная вера своеобразно переплетались с нравами, обычаями, говором татар и башкир — мусульманской части населения.
Образы Уфы стали для художника главной темой и источником глубоких переживаний на протяжении всего творчества. В первые десятилетия XX века им были написаны такие известные ныне работы, как «Домик на даче», «Гортензии», «Цветущие окна», «Дома в овраге». Скромные мотивы провинциальной жизни плохо вписывались в концепцию «поступательного развития советского искусства», и это обстоятельство долго мешало официальному признанию художника.
В 30-е и более поздние годы у Александра Тюлькина значительно расширяются творческие интересы. Им была написана одна из лучших и характерных работ тех лет «Первая ишимбайская вышка». В 40-60-е годы художник создает ряд композиций исторического и бытового плана: «Пушкин среди башкир», «На родине Нестерова», «Праздник на окраине», «Ленин в Уфе». За свою долгую жизнь Александр Тюлькин создал более 300 живописных полотен, отражающих извечную красоту родного края, историю народа. Широкую известность получили его картины «Изба Салавата», «Башкирский мед», «Шиханы под Уфой».
С 1916 года художник являлся участником республиканских, всероссийских и всесоюзных выставок. В 1943 и 1966 годах с успехом прошли его выставки в Уфе. В 1963 и 1975 годах состоялись персональные выставки в Ленинграде и Москве. В 1937 году он вступил в Союз художников СССР. С 1937 по 1944 год возглавлял Союз художников Башкирской АССР.
Он много сил и энергии отдал педагогической деятельности. Еще в 20-е годы Александр Эрастович преподавал детям-сиротам рисование в школе первой ступени им. В.И.Ленина, Чувашском педагогическом техникуме. Почти 30 лет был педагогом художественного отделения Башкирского государственного техникума искусств (позже — Уфимское училище искусств). Воспитал целое поколение башкирских художников. Среди них известные и признанные художники Борис Домашников, Ахмат Лутфуллин, Александр Бурзянцев, Федор Кащеев.
Александр Тюлькин был награжден орденом «Знак Почета». В 1975 году ему была присуждена государственная премия им. С.Юлаева.
Уфимцы бережно хранят память об этом удивительном художнике. В столице республики открыт Дом-музей художника, находящийся в самом конце улицы Цюрупы. Стараниями учеников Александра Эрастовича, его вдовы Антонины Николаевны дом, в котором он жил, избежал сноса, сохранилась замечательная коллекция натюрмортов, пейзажей, портретов. Имя Тюлькина присвоено детской картинной галерее при Художественной школе №2 города Уфы, где с 2001 года проводится Открытый республиканский конкурс детского художественного творчества имени А.Э.Тюлькина. Именем Тюлькина назван бульвар в уфимском микрорайоне Глумилино.
Народная галерея художников Башкирии
Знакомьтесь с творчеством, голосуйте за любимые картины!
+7-905-359-33-39
+7-963-237-21-86
mail@artrb.ru
Художник Александр Тюлькин (1888–1980 гг.)
«Надо всё брать только из жизни. »
Александр Эрастович Тюлькин – заслуженный деятель искусств БАССР (1944 г.) и РСФСР (1960 г.), народный художник БАССР (1955 г.), лауреат Государственной премии БАССР им. Салавата Юлаева (1975 г.).
Он был моложе Николая Фешина, своего учителя, всего лишь на семь лет, но влияние Фешина на него огромно. Тем не менее, если Фешин остался в рамках стиля «модерн» до конца своих дней, то его ученик, Тюлькин, уже в одном из первых самостоятельных произведений «Дворик на даче», созданном в Уфе в 1919 году, отходит от своего учителя. Он здесь предстаёт более близким к кругу художников «Бубнового валета». После поездки в Москву, затем в Петроград, близкого и детального знакомства с современной живописью, Тюлькин возвращается в Уфу и начинает формировать собственный стиль. Он ищет оригинальный пластический язык и колорит. Художник находит его в рамках простых сюжетов и фактурной живописи, вдохновляясь оврагами и шиханами любимой им Уфы: «Троицкий собор», «Гортензии», «Весна на Белой», «Тишина», «Цветущие окна», «Голубец», «Изба Салавата».
Эти произведения мастера прославили его и одновременно послужили примером и маяком для талантливых учеников. В 50-х – 60-х годах именно ученики Тюлькина сумели создать легко узнаваемый в СССР «уфимской стиль живописи»: дерзкий, свежий, фактурный, яркий по цвету – на фоне традиционной серо-коричневой живописи соседних республик и областей Урала и Поволжья. Это были молодые уфимцы Б. Домашников, А. Бурзянцев, П. Салмасов, А. Пантелеев, Н. Русских, А. Кузнецов, А. Лутфуллин, Р. Нурмухаметов, В. Позднов, М. Назаров, Ф. Кащеев. Многие из них – питомцы Тюлькина, прямые или косвенные его ученики по училищу искусств, выпускники разных лет. Пятнадцатилетний Федя Кащеев, приехавший из Аскино в Уфу учиться на художника, целый год жил у Тюлькиных дома. У Феди не было денег даже на художественные материалы. Учитель давал юноше свои кисти и краски. Вот откуда у Кащеева на всю жизнь сохранилось трепетное отношение не только к мастеру, но и к матовой темперной живописи. Тюлькин любил темперные краски и часто пользовался ими в своём творчестве.
Учитель – это не только тот, кто учит, но и тот, у кого учатся. Его учениками могут с полным правом считать себя художники более молодого поколения, выпускники училища 60-х – 70-х годов: Михаил Кузнецов, Владислав Меос, Николай Пахомов, Павел Ходаев, С. Лебедев, Н. Латфуллин, З. Шайхлисламов, А. Кашаев. Особенно близок к Александру Эрастовичу в последние годы его жизни был Николай Пахомов, который в очерке «Художник и мудрец А.Э. Тюлькин» создал живой образ своего Учителя на все времена.
«Шиханы под Уфой», Александр Тюлькин (1888-1980), 1953, Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова
Тюлькин советовал художникам вдохновляться самой жизнью:
«Я люблю фантазию. Я прошел через все направления в живописи ХХ века. Но в итоге своей жизни пришел к выводу, что выше натуры, выше жизни нет ничего. Надо все брать только из жизни. Фантазию – тоже. Жизнь – бездна».
Мудрый мастер призывал своих учеников стараться держаться подальше от власти и быть выше политики. Может быть, потому, что эта позиция ему самому помогла пережить мрачные времена культа личности в 1930-х и хрущевские выпады в сторону творческой интеллигенции в 1960-х. Сохранив в себе художника, Тюлькин, по словам его учеников, учил не только в классе, а больше на примере собственной жизни вне училища, в мастерской по улице Волновой, 21, где он прожил вместе с женой в домике на крутом берегу реки Белой всю свою жизнь. Было так: небо над головой и вода под ногами, а между ними – дом художника, окруженный яблоневым садом, рядом – его ученики. Как это символично! Александр Тюлькин создал таким образом оазис иной, духовной, реальности. Он был в большей степени учителем восточного типа, диаметрально противоположным европейскому типу учителя. Он учил видеть внутренним зрением, а сердцем читать мир вокруг себя, мир, полный символов и смыслов. Он жил и работал, а ученики приходили и работали рядом, учились у него.
Окна – один из излюбленных объектов художника. Они в его произведениях приобретают символ границы меж двух миров, меж двух пространств. Более того, это своего рода художественный принцип, «театр в театре», эффект пространства в пространстве. Он впервые создает в башкирской живописи образ окна, впоследствии много раз варьированный другими художниками и в том числе – его учениками. В 1924 году Александр Тюлькин пишет свой шедевр – «Цветущие окна». В 1955 году он повторно напишет его еще раз.
«Цветущие окна», Александр Тюлькин (1888-1980), 1960, холст, темпера, фонд БГХМ им. М. В. Нестерова
С начала 20-х годов два его учителя и близких по духу человека Д. Бурлюк и Н. Фешин живут в США. От Бурлюка он получает открытки, письма. В это временя Тюлькин чувствует себя как художник покинутым, одиноким, что явно отразилось в его знаковом произведении «Цветущие окна». Композиция проста, как небо и вода, как кусок хлеба. На фоне ветхой серо-серебристой стены домика – три покосившихся окна с простенькими ставнями. Белые рамы у двух окошек открыты настежь. На подоконниках благоухают алые и белые герани – символы концентрированной жизненной энергии природы, щедро расточая в раскрытие окна свой аромат. Всему миру. А вот третье окно – едва раскрыто, на нем нет ярких цветов, а виднеется чуть приоткрытая занавеска. Это окно одиноко контрастирует с двумя другими. Но «два» в природе всегда порождает «три». Художник оставляет себе надежду и верит в себя. В этом его произведении есть что-то глубоко личное. Три окна – как три картины трех друзей на вернисаже… Фон, на котором они расположены в композиции, – это ветхая стена, когда-то сияющая белизной; нынче она рассыпается, вот-вот развалится, и все исчезнет… В работе видится символ прежней жизни и прежней России, которой больше не будет. Учеба в Казанской художественной школе у Николая Фешина, его слова о цвете, фактуре в живописи. Разговоры с Давидом Бурлюком: «Рисуйте, Сашенька, уфимские окна – там есть все – фактура, цвет, жизнь». А еще Тюлькин не забывал совместные походы на этюды с Бурлюком. «Отец русского футуризма» вел себя как бог, сошедший на землю с небес ниспровергать всё старое и создавать новый мир, новую живопись, новые смыслы. По словам Тюлькина, Давид Бурлюк всюду оставался неординарным, большим и шумным человеком. На этюдах он всегда имел в кармане горсть конфет и раздавал снующим возле художников мальчишкам, просил их бежать впереди и кричать: «Бурлюк идет!». Он так же, громко, появился в среде «Уфимского общества любителей живописи». В башкирский период, помимо своих кубофутуристических работ «Натурщица», «Красный полдень» и др., Бурлюк написал множество видов татарских деревень, портреты татар и татарок. В Башкирии им создано много натюрмортов в реалистической манере, но свойственном художнику насыщенном по цвету и предельно пастозном, брутальном, даже грубоватом стиле.
«Гортензии», Александр Тюлькин (1888-1980), 1920, гуашь, картон, темпера, фонд БГХМ им. М. В. Нестерова
На первую выставку «Уфимского общества любителей живописи» Бурлюка пригласили, скорее всего, по инициативе Тюлькина, молодого тогда художника, также не чуждого новейшим веяниям в искусстве. На первой выставке «Уфимского общества любителей живописи», в октябре 1916 года, Бурлюк был представлен вместе с уфимскими художниками в здании Губернского музея, где ему предоставили отдельный зал. Он выставил 20 своих произведений. Совместно с работами Бурлюка и уфимских художников экспонировались работы русских художников из собраний уфимских коллекционеров: Айвазовский, Васнецов, Келин, Шишкин.
На второй выставке экспонировались работы стилистически разных художников: М. Нестерова и К. Первухина, Д. Бурлюка и художников «Уфимского общества любителей живописи». Уфимский зритель впервые увидел кубофутуристические произведения Бурлюка «Казак Мамай», «Радуга», «Женщина с зеркалом» и др. На третьей выставке, в апреле 1918 года, были показаны только произведения художников Уфы и Бурлюка. В результате в 1916–1918 гг., выражаясь фигурально, в духе футуристов, в захолустную провинциальную жизнь губернского городка Уфы Бурлюком были брошены первые «камни» нового искусства – «крутого авангарда». Вот так, на выставках уфимских реалистов, впервые появилось модернистское искусство в Уфе, получившее позднее более точное название «авангард». «Волны» от этих «камней» оказались живучими. Но, тем не менее, Бурлюку пришлось издавать свой буклетик, поясняющий для уфимских любителей живописи и простых зрителей, «Как нужно понимать картины Д. Бурлюка».
В массе своей уфимские художники писали тогда в традиционной манере. Ю. Блюменталь, профессиональный художник, был главным авторитетом в городе. Еще в годы учебы в Академии художеств в Санкт-Петербурге он был знаком и близок к так называемым «куинджистам» – молодым художникам, свободным от старых академических требований. Произведение Блюменталя «Сумерки» – это чистая лирика в сюжете и в цвете, написанная в традиционной манере русского пейзажа. В выборе композиции и сюжета есть отголосок самого А. Куинджи.
«Сирень», Александр Тюлькин (1888–1980), 1961, фонд БГХМ им. М.В. Нестерова