ратнер тайны жизни ники турбиной
Ратнер тайны жизни ники турбиной
© Александр Ратнер, текст
© Дмитрий Быков, предисловие
© ООО «Издательство АСТ»
Чтобы сразу снять серьезный вопрос: из этой книги явствует, что – выразимся осторожно – не все свои детские стихи Ника Турбина написала сама. Возможно, что помогали бабушка и мама, и Ратнер от этого факта не прячется. Добавлю, что справедливы мнения, высказанные уже после ее смерти, – о том, что стихи ее в большинстве своем были не слишком хороши, и напечатай такое взрослый человек – его бы скорее всего записали в графоманы, в лучшем случае в маргиналы вроде Ксении Некрасовой. Но это совершенно не принципиально, потому что встречал я серьезных художников, которые и о творчестве Нади Рушевой высказывались скептично: «Интересен ее возраст, а графика – так себе маэстризм», сказал мне крупный художник, у которого точно не было оснований для профессиональной ревности. И неважно, хороши ли были стихи Ники Турбиной: важно, что и в поведении, и в разговорах с бесконечными интервьюерами она была старше своего возраста, и слава чаще приносила ей депрессии, чем радость. Сложный, рано выросший – и притом бесконечно инфантильный – ребенок из сложного времени, порождение уникальной страны, феноменально умной, зрелой, культурной – и бесконечно нелепой, неумелой, инфантильной во всем, что касалось жизненной практики.
Ника Турбина погибла потому, что перестала быть кому-либо нужна, а вовсе не потому, что перестала писать стихи. Она могла бы делать это дальше – и лучше, – но столкнулась с двумя кризисами сразу, и погубило ее именно то, что они совпали. Первым кризисом был переходный возраст, вторым – переходный период. Надо было развиваться, пробовать новые техники, общаться с литературной средой – но эта среда перестала существовать. Выросшая Турбина интересовала всех только как пример бесповоротного и отчаянного падения – и так же, как раньше в ответ на общественный запрос она сочиняла стихи, теперь в ответ на этот запрос она демонстративно и откровенно гибла. Ей надо было вызывать у окружающих ощущение чуда, существовать без этого она уже не могла – и поскольку поэзия таким чудом быть перестала, о чем многие успели тогда написать, осталось чудо безоглядной и жестокой саморастраты. Это было зрелище непривлекательное, но зато Турбина с прежней наглядностью демонстрировала все стадии распада того самого социума, который недавно носил ее на руках.
Вне зависимости от всего этого, дни Турбиной – так же, как «Дни Турбиных», – обозначили конец эпохи. А сама Ника Турбина прожила подлинную жизнь поэта – потому что задача поэта в том и состоит, чтобы на собственном примере показывать другим, что происходит.
И потому ей суждено литературное бессмертие, и у первой настоящей книги о ней будет долгая счастливая судьба. Несмотря на то, что при этой первой публикации ее пришлось в полтора раза сократить, и ждала она своего часа почти десять лет, странствуя по издательствам и получая бесконечные отказы. «Сейчас это никому не нужно», – говорили Ратнеру.
От читателя, который держит эту книгу в руках, зависит ответ на вопрос – нужно все это кому-нибудь или нет.
Нику Турбину убивали её мать и бабушка
— Александр, как вы стали биографом Турбиной?
— О какой правде вы говорите?
— О том, что они замучили своего ребенка! Бабушка с мамой истерзали ее. Перед выступлениями пичкали ее седативными препаратами. А ведь у нее доброкачественная опухоль на затылке была, нейрохирург советовал оградить девочку от суеты…
— Какими людьми были близкие Ники?
— При первой встрече чувствовалось, что они люди эрудированные, творческие, но при этом удивительно неискренние. Потом я понял больше. Эти интересные люди оказались распущенными донельзя. Бабушка Ники считалась одной из самых красивых женщин Ялты. Она работала в бюро обслуживания интуристов в гостинице «Ялта», сотрудничала с КГБ. При живом муже спала с интуристами, выуживая из них информацию. Как мне сказала одна из коллег Людмилы Владимировны: «Людка всегда была озабоченная, никогда не отказывала». И эти ценности прививались Нике.
— А что можно сказать о маме? В книге у вас очень корректно написано, но в каждом новом эпизоде Майя появляется с бутылкой нового спиртного.
— Конечно, я написал не все, что об этом знал. Ведь я книгу сократил на 300 страниц. Мама Майя была сексапильной женщиной. В свое время она нравилась всем известным поэтам. У нее были красивые ноги, неплохое лицо, достаточный рост. Она была женщина свободных нравов, не то слово… Даже не знаю, чего там больше было: пьянства или свободных нравов. В конце концов, она стала алкоголичкой.
— От чего умерли Никины бабушка и мать?
— Мать умерла в 2009 году от лени, ей было всего 58 лет. Она придумала, будто у нее трещина в бедре. Ее 80-летняя мама прыгала вокруг нее, я по возможности покупал лекарства, а Майя то и дело выдавала себя тем, что когда телефон звонил в другой комнате, бежала туда, думая, что никого нет. Бабушка пережила дочь на пять лет. Она жалела о том, что произошло. Желала другой жизни внучке и дочери. Много раз говорила мне: «Только мы во всем виноваты». Когда я работал над биографией, я каждый раз находил новый ужасающий факт и шел к ней, говорил прямым текстом об их образе жизни, о Нике, о Евтушенко. Я рубил, но понимал, что человек скоро уйдет, нужно подтверждение моим словам. Она практически ни от чего не отказалась.
Вознесенский назвал девочку испорченным ангелом. Фото: Культурный фонд Ники Турбиной
«Насиловать? Она бы сама раздвинула ноги»
— Александр, вы ведь никогда не встречались с Никой. Хотели бы увидеть ее?
— Ника действительно родилась уникальной девочкой?
— Безусловно. Но у нее было слабое здоровье. Расшатанная психика, астма. Она задыхалась, а в доме всегда стояла завеса сигаретного дыма. У Ники была аллергия на кошек, а в доме их было три… Бабушка из квартиры устроила литературный салон, ялтинский Дом творчества. Туда приезжали все известные писатели, сидели до ночи. Говорили при ребенке о том, о чем не надо… Ника, будучи маленькой, засыпала под утро, не потому что не могла спать, а потому что не давали…
— Когда вы поняли, что семья лжет?
Вознесенский, Евтушенко и настоящий отец
Андрей Вознесенский. Фото Владимира Веленгурина/«Комсомольская правда»
— Все говорили, что Вознесенский. Мать рассказывала всем, что он в роддом ей принес цветы. Но даже если принес, вряд ли это доказывает отцовство. Мне понадобилось шесть лет, чтобы узнать правду. Отцом оказался Георгий Торбин, оперный режиссер, которого Ника никогда не видела. Он несколько лет работал в Куйбышевском театре оперы и балета, поставил несколько спектаклей. Человек был очень талантливый, красивый, с прекрасным голосом. Внешне, как мне рассказывали, очень похож на певца Юрия Гуляева. Когда я выяснил, что отец Ники не Вознесенский, бабушка страшно обиделась, но потом оттаяла. Второй раз она обиделась, когда я начал раскручивать историю, почему Евтушенко, который способствовал всему, чего достигла Ника, резко ушел в сторону.
— Что же произошло?
— Это был не профессор, а просто психиатр, лечивший больных детей стихами и музыкой. По легенде психиатр прочел стихотворение Ники «Кукла» тяжелобольной девочке, и той стало легче… Тогда он решил, что Ника должна работать вместе с ним, читая свои стихи этим несчастным детям. Она в 16 лет уехала на год в Лозанну. А по факту стала содержанкой у 76-летнего старика. Майя продала дочку сознательно, зная, что он с ней спал… За год Ника надоела ему, он выписал новую девочку, восемнадцатилетнюю армянку, а Нику выдворил. Она вернулась сюда, в безысходность, без денег. Пошла стоять на Тверскую. Но, как говорили товарки, брали ее редко, потому что она была пьяная почти всегда.
В «Фабрике звезд» участвовало пятеро
— Ника действительно ничего не писала?
— Дело в том, что из-за ночных кутежей в доме девочка плохо спала и по ночам кричала. Предприимчивые мама и бабушка записывали ее крики. Иногда в них были интересные начала стихов, что, в общем, неудивительно, учитывая, что стихи в доме читались с утра до ночи, и Ника с малых лет слышала маминого любовника Андрея Вознесенского. Выкрикнутые строчки мама переписывала, а утром говорила: «Вот ночью ты кричала такое стихотворение. Выучи». Ребенок заучивал, ребенку нравилось. Мама сделала ей прическу а-ля Цветаева. Это были такие поэтические игры. Сам я старался не лезть в это. Только когда появились сомнения, открыл черновики, сделал графологическую экспертизу почерков всех членов семьи и выяснил, что в основном стихи за Нику писала ее мать. Причем часто для стихотворений не нужно было и первой выкрикнутой строчки: Майя писала «впрок», а потом просила Нику переписать своей рукой. Но Ника была настолько безграмотна, что даже на третий раз переписывала с ошибками. Даже в записке своему любимому парню она в слове из трех букв сделала две ошибки. Но вообще в этой «Фабрике звезд» поучаствовали пять человек: Майя, бабушка, сестра бабушки Светлана, которая была нянькой у Ники, и дедушка, великолепный редактор. Не буду выставлять по степени одаренности, но из этих пяти поэтов самой талантливой была именно Светлана.
— Как бабушка могла допустить, чтобы вы в биографии опубликовали такую правду о ее внучке?
— Могла ли быть у Ники другая судьба?
Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…)
Скачать книгу в формате:
Аннотация
Ника Турбина – знаковая фигура конца 80-начала 90-х годов, поэтесса, известная своими ранними стихотворениями, трагически погибшая в возрасте 27 лет. Многое из ее биографии до сих пор покрыто тайной даже для поклонников ее творчества, в частности, кто был ее отцом, почему порвал с ней отношения Евгений Евтушенко, что делала она в течение года в Швейцарии, действительно ли она являлась автором своих стихов и многое другое.
В книге впервые приведена полная биография Ники Турбиной, автор приоткрыл завесы многих ее тайн и рассказал также о семье героини и ее окружении.
Книга проиллюстрирована уникальными фотографиями, черновиками стихов, письмами и др.
Отзывы
Популярные книги
Дмитрий Портнягин – простой парень родом из Тынды, который рано потерял отца и, оказавшись в слож.
Трансформатор. Как создать свой бизнес и начать зарабатывать
Essential Grammar in Use
Рэй Бредбери 451° по Фаренгейту 451° по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и го.
451 градус по Фаренгейту
«Книга, которой нет» – это не художественное произведение, автор которого борется за признание, ова.
Книга которой нет
БИБЛИОТЕКА ПРИКЛЮЧЕНИЙ И НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ Серия основана в 1954 году НОВОСИБ.
Момент истины (В августе 44-го) Изд.1990
Стивен Кинг Оно Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня бы.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…)» Ратнер Александр утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Актуальность проблематики, взятой за основу, можно отнести к разряду вечных, ведь пока есть люди их взаимоотношения всегда будут сложными и многообразными. В тексте находим много комизмов случающихся с персонажами, но эти насмешки веселые и безобидные, близки к умилению, а не злорадству. Динамичный и живой язык повествования с невероятной скоростью приводит финалу и удивляет непредсказуемой развязкой. Помимо увлекательного, захватывающего и интересного повествования, в сюжете также сохраняется логичность и последовательность событий. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Произведение, благодаря мастерскому перу автора, наполнено тонкими и живыми психологическими портретами. Умелое и красочное иллюстрирование природы, мест событий часто завораживает своей непередаваемой красотой и очарованием. Это настоящее явление в литературе, которое не любишь, а восхищаешься всем естеством, оно не нравится, а приводит в неописуемый восторг. С первых строк обращают на себя внимание зрительные образы, они во многом отчетливы, красочны и графичны. Интрига настолько запутанна, что несмотря на встречающиеся подсказки невероятно сложно угадать дорогу, по которой пойдет сюжет. «Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…)» Ратнер Александр читать бесплатно онлайн приятно и увлекательно, все настолько гармонично, что хочется вернуться к нему еще раз.
Новинки
Прошло много лет с тех пор, как закончилась Вторая мировая война с машинами, но для того, чтобы жить.
Ратнер тайны жизни ники турбиной
Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)
В книге использованы фотографии Николая Орлова, Марка Яблонского, Евгения Комарова, Михаила Харлампиева, Феликса Розенштейна, Константина Постникова, Паоло Суриано, Джузеппе Коломбо, а также из архива автора.
© Александр Ратнер, текст
© Дмитрий Быков, предисловие
© ООО «Издательство АСТ»
Чтобы сразу снять серьезный вопрос: из этой книги явствует, что – выразимся осторожно – не все свои детские стихи Ника Турбина написала сама. Возможно, что помогали бабушка и мама, и Ратнер от этого факта не прячется. Добавлю, что справедливы мнения, высказанные уже после ее смерти, – о том, что стихи ее в большинстве своем были не слишком хороши, и напечатай такое взрослый человек – его бы скорее всего записали в графоманы, в лучшем случае в маргиналы вроде Ксении Некрасовой. Но это совершенно не принципиально, потому что встречал я серьезных художников, которые и о творчестве Нади Рушевой высказывались скептично: «Интересен ее возраст, а графика – так себе маэстризм», сказал мне крупный художник, у которого точно не было оснований для профессиональной ревности. И неважно, хороши ли были стихи Ники Турбиной: важно, что и в поведении, и в разговорах с бесконечными интервьюерами она была старше своего возраста, и слава чаще приносила ей депрессии, чем радость. Сложный, рано выросший – и притом бесконечно инфантильный – ребенок из сложного времени, порождение уникальной страны, феноменально умной, зрелой, культурной – и бесконечно нелепой, неумелой, инфантильной во всем, что касалось жизненной практики.
Ника Турбина погибла потому, что перестала быть кому-либо нужна, а вовсе не потому, что перестала писать стихи. Она могла бы делать это дальше – и лучше, – но столкнулась с двумя кризисами сразу, и погубило ее именно то, что они совпали. Первым кризисом был переходный возраст, вторым – переходный период. Надо было развиваться, пробовать новые техники, общаться с литературной средой – но эта среда перестала существовать. Выросшая Турбина интересовала всех только как пример бесповоротного и отчаянного падения – и так же, как раньше в ответ на общественный запрос она сочиняла стихи, теперь в ответ на этот запрос она демонстративно и откровенно гибла. Ей надо было вызывать у окружающих ощущение чуда, существовать без этого она уже не могла – и поскольку поэзия таким чудом быть перестала, о чем многие успели тогда написать, осталось чудо безоглядной и жестокой саморастраты. Это было зрелище непривлекательное, но зато Турбина с прежней наглядностью демонстрировала все стадии распада того самого социума, который недавно носил ее на руках.
Ратнер тайны жизни ники турбиной
© Александр Ратнер, текст
© Дмитрий Быков, предисловие
© ООО «Издательство АСТ»
Чтобы сразу снять серьезный вопрос: из этой книги явствует, что – выразимся осторожно – не все свои детские стихи Ника Турбина написала сама. Возможно, что помогали бабушка и мама, и Ратнер от этого факта не прячется. Добавлю, что справедливы мнения, высказанные уже после ее смерти, – о том, что стихи ее в большинстве своем были не слишком хороши, и напечатай такое взрослый человек – его бы скорее всего записали в графоманы, в лучшем случае в маргиналы вроде Ксении Некрасовой. Но это совершенно не принципиально, потому что встречал я серьезных художников, которые и о творчестве Нади Рушевой высказывались скептично: «Интересен ее возраст, а графика – так себе маэстризм», сказал мне крупный художник, у которого точно не было оснований для профессиональной ревности. И неважно, хороши ли были стихи Ники Турбиной: важно, что и в поведении, и в разговорах с бесконечными интервьюерами она была старше своего возраста, и слава чаще приносила ей депрессии, чем радость. Сложный, рано выросший – и притом бесконечно инфантильный – ребенок из сложного времени, порождение уникальной страны, феноменально умной, зрелой, культурной – и бесконечно нелепой, неумелой, инфантильной во всем, что касалось жизненной практики.
Ника Турбина погибла потому, что перестала быть кому-либо нужна, а вовсе не потому, что перестала писать стихи. Она могла бы делать это дальше – и лучше, – но столкнулась с двумя кризисами сразу, и погубило ее именно то, что они совпали. Первым кризисом был переходный возраст, вторым – переходный период. Надо было развиваться, пробовать новые техники, общаться с литературной средой – но эта среда перестала существовать. Выросшая Турбина интересовала всех только как пример бесповоротного и отчаянного падения – и так же, как раньше в ответ на общественный запрос она сочиняла стихи, теперь в ответ на этот запрос она демонстративно и откровенно гибла. Ей надо было вызывать у окружающих ощущение чуда, существовать без этого она уже не могла – и поскольку поэзия таким чудом быть перестала, о чем многие успели тогда написать, осталось чудо безоглядной и жестокой саморастраты. Это было зрелище непривлекательное, но зато Турбина с прежней наглядностью демонстрировала все стадии распада того самого социума, который недавно носил ее на руках.
Вне зависимости от всего этого, дни Турбиной – так же, как «Дни Турбиных», – обозначили конец эпохи. А сама Ника Турбина прожила подлинную жизнь поэта – потому что задача поэта в том и состоит, чтобы на собственном примере показывать другим, что происходит.
И потому ей суждено литературное бессмертие, и у первой настоящей книги о ней будет долгая счастливая судьба. Несмотря на то, что при этой первой публикации ее пришлось в полтора раза сократить, и ждала она своего часа почти десять лет, странствуя по издательствам и получая бесконечные отказы. «Сейчас это никому не нужно», – говорили Ратнеру.
От читателя, который держит эту книгу в руках, зависит ответ на вопрос – нужно все это кому-нибудь или нет.