рассказ повесть о жизни паустовский краткое содержание
Краткое содержание Паустовский Повесть о жизни
Эта повесть, в которой отражены все воспоминания из детства маленького мальчика мечтателя, его влекло море, такое красивое и непонятное. Он повествует о событиях и людях, которых он когда-то встречал. Все это, несомненно, наложило отпечаток на его судьбу и повлияло на его выбор.
Спустя длительное время мальчик вспоминает обо всем с улыбкой и благодарностью, о тех людях и увлечениях, которые, конечно, смогли научить его чему – то, и повлиять на дальнейшей выбор в его жизни.
Как и все произведения К.Г. Паустовского и «повесть о жизни» учат добру, отзывчивости. Он очень тонко чувствовал природу, поэтому ее описание у него было всегда необычайно красивым. Все до мельчайших деталей до легкого дуновения ветерка, все дышит любовь и теплотой. Это произведение автобиографичное, автор вспоминает о своем детстве и своих мечтах, которыми он жил тогда. И пусть даже если не станешь летчиком или как в данном случае моряком, но встреча с интересными людьми всегда оставит добрый отпечаток и в памяти, и в жизни. Это будет своеобразным опытом, который когда-нибудь, но пригодиться.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Паустовский. Все произведения
Повесть о жизни. Картинка к рассказу
Сейчас читают
Огромный предмет продолговатой формы впервые был замечен ещё в 1866 году. Учёные решили, что это неизвестная морская тварь. Спустя год Это напало на корабль, проткнув ему дно.
Мальчика поздравили с днём рождения, подарили коробочку с двадцатью пятью оловянными солдатами. Красавцы: в мундирах сине-красного цвета, с ручьем на плече и с устремленным взглядом. Их матерью была старая оловянная ложка, они были похожи
Произведение посвящено изложению теоретических принципов поэтической науки, представленных французским поэтом в виде легких, остроумных стихотворений, собранных в единую поэму-трактат.
Это произведение – своего рода притча о том, какое положение человек занимает в своей жизни и как он должен относиться к себе и окружающим людям.
Краткое содержание Паустовский Повесть о жизни для читательского дневника
В повести описаны воспоминания юного мечтателя, увлечённого морем. В ней рассказывается о событиях и людях, каждый из которых повлиял на дальнейшую судьбу юного мореплавателя.
Среди них родные и близкие главного героя и удивительные люди, повстречавшиеся на жизненном пути героя. Люди эти просты на первый взгляд, будь то лодочник,гардемарин или извозчик, но они восхищали героя, волновали его детское воображение. Люди и события переплетаются с подробным описанием великолепной природы Кавказа, морских приключений и путешествий в непролазный густой лес.
В более зрелом возрасте автор с благодарностью вспоминает о своих детских увлечениях, многому научивших его. События детства иногда могут изменить взрослого человека. Море очень сильная стихия.
Читать краткое содержание Повесть о жизни. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений
Паустовский. Краткие содержания произведений
Картинка или рисунок Повесть о жизни
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
Рассказ «Волки» сталкивает в экстремальной двух героев: тестя и зятя. У них нет друг к другу симпатии. Они вечно посмеиваются друг над другом, критикуют друг друга, но ради женщины, которая их связала, сохраняют мир.
Опера Вагнера, «Тристан и Изольда», стала настоящей классикой своего жанра. Опера состоит из 3 действий.
Александр Романович Беляев является первым из советских писателей, кто посвятил себя полностью жанру фантастика. Писателя интересовали тайны человеческого организма: возможно ли функционирование мозга вне тела человека
Действие пьесы начинается с дома Фамусова. Где юная семнадцатилетняя дочь Софья тайно влюблена в секретаря отца Алексея Молчалина. По ночам влюбленные тайком от всех видятся в комнате у девушки. Служанка Лиза охраняет их дверь, чтоб отец не обнаружил их
Песнь о Гайавате — это поэма Генри Лонгфелло в основу которой легли индейские легенды и сказания. Произведение начинается рассказом о том, как Творец Гитчи Манито призывает вождей индейских племен, прекратить вражду и войны.
Повесть о жизни
Однажды весной я сидел в Мариинском парке и читал «Остров сокровищ» Стивенсона. Сестра Галя сидела рядом и тоже читала. Ее летняя шляпа с зелёными лентами, лежала на скамейке. Ветер шевелил ленты, Галя была близорукая, очень доверчивая, и вывести её из добродушного состояния было почти невозможно.
Утром прошёл дождь, но сейчас над нами блистало чистое небо весны. Только с сирени слетали запоздалые капли дождя.
Девочка с бантами в волосах остановилась против нас и начала прыгать через верёвочку. Она мне мешала читать. Я потряс сирень. Маленький дождь шумно посыпался на девочку и на Галю. Девочка показала мне язык и убежала, а Галя стряхнула с книги капли дождя и продолжала читать.
По аллее легко шёл высокий гардемарин с загорелым спокойным лицом. Прямой чёрный палаш висел у него на лакированном поясе. Чёрные ленточки с бронзовыми якорями развевались от тихого ветра. Он был весь в чёрном. Только яркое золото нашивок оттеняло его строгую форму.
В сухопутном Киеве, где мы почти не видели моряков, это был пришелец из далёкого легендарного мира крылатых кораблей, фрегата «Паллада», из мира всех океанов, морей, всех портовых городов, всех ветров и всех очарований, какие связаны были с живописным трудом мореплавателей. Старинный палаш с черным эфесом как будто появился в Мариинском парке со страниц Стивенсона.
Гардемарин прошёл мимо, хрустя по песку. Я поднялся и пошёл за ним. Галя по близорукости не заметила моего исчезновения.
Вся моя мечта о море воплотилась в этом человеке. Я часто воображал себе моря, туманные и золотые от вечернего штиля, далёкие плаванья, когда весь мир сменяется, как быстрый калейдоскоп, за стёклами иллюминатора. Боже мой, если бы кто-нибудь догадался подарить мне хотя бы кусок окаменелой ржавчины, отбитой от старого якоря! Я бы хранил его, как драгоценность.
Гардемарин оглянулся. На чёрной ленточке его бескозырки я прочёл загадочное слово: «Азимут». Позже я узнал, что так назывался учебный корабль Балтийского флота.
Я шёл за ним по Елизаветинской улице, потом по Институтской и Николаевской. Гардемарин изящно и небрежно отдавал честь пехотным офицерам. Мне было стыдно перед ним за этих мешковатых киевских вояк.
Несколько раз гардемарин оглядывался, а на углу Меринговской остановился и подозвал меня.
— Мальчик, — спросил он насмешливо, — почему вы тащились за мной на буксире?
Я покраснел и ничего не ответил.
— Все ясно: он мечтает быть моряком, — догадался гардемарин, говоря почему-то обо мне в третьем лице.
— Я близорукий, — ответил я упавшим голосом. Гардемарин положил мне на плечо худую руку.
— Дойдём до Крещатика.
Мы пошли рядом. Я боялся поднять глаза и видел только начищенные до невероятного блеска крепкие ботинки гардемарина.
На Крещатике гардемарин зашёл со мной в кофейную Семадени, заказал две порции фисташкового мороженого и два стакана воды. Нам подали мороженое на маленький трёхногий столик из мрамора. Он был очень холодный и весь исписан цифрами: у Семадени собирались биржевые дельцы и подсчитывали на столиках свои прибыли и убытки.
Мы молча съели мороженое. Гардемарин достал из бумажника фотографию великолепного корвета с парусной оснасткой и широкой трубой и протянул мне.
— Возьмите на память. Это мой корабль. Я ходил на нем в Ливерпуль.
После этой встречи желание сделаться моряком мучило меня много лет. Я рвался к морю. Первый раз я видел его мельком в Новороссийске, куда ездил на несколько дней с отцом. Но этого было недостаточно.
Часами я просиживал над атласом, рассматривал побережья океанов, выискивал неизвестные приморские городки, мысы, острова, устья рек.
Я придумал сложную игру. Я составил длинный список пароходов со звучными именами: «Полярная звезда», «Вальтер Скотт», «Хинган», «Сириус». Список этот разбухал с каждым днём. Я был владельцем самого большого флота в мире.
Конечно, я сидел у себя в пароходной конторе, в дыму сигар, среди пёстрых плакатов и расписаний. Широкие окна выходили, естественно, на набережную. Жёлтые мачты пароходов торчали около самых окон, а за стенами шумели добродушные вязы. Пароходный дым развязно влетал в окна, смешиваясь с запахом гнилого рассола и новеньких, весёлых рогож.
Я придумал список удивительных рейсов для своих пароходов. Не было самого забытого уголка земли, куда бы они не заходили. Они посещали даже остров Тристан да-Кунью.
Я снимал пароходы с одного рейса и посылал на другой. Я следил за плаваньем своих кораблей и безошибочно знал, где сегодня «Адмирал Истомин», а где «Летучий голландец»: «Истомин» грузит бананы в Сингапуре, а «Летучий голландец» разгружает муку на Фарерских островах.
Для того чтобы руководить таким обширным пароходным предприятием, мне понадобилось много знаний. Я зачитывался путеводителями, судовыми справочниками и всем, что имело хотя бы отдалённое касательство к морю.
Тогда впервые я услышал от мамы слово «менингит».
— Он дойдёт бог знает до чего со своими играми, — сказала однажды мама. — Как бы все это не кончилось менингитом.
Я слышал, что менингит — это болезнь мальчиков, которые слишком рано научились читать. Поэтому я только усмехнулся на мамины страхи.
Все окончилось тем, что родители решили поехать всей семьёй на лето к морю.
Теперь я догадываюсь, что мама надеялась вылечить меня этой поездкой от чрезмерного увлечения морем. Она думала, что я буду, как это всегда бывает, разочарован от непосредственного столкновения с тем, к чему я так страстно стремился в мечтах. И она была права, но только отчасти.
Однажды мама торжественно объявила, что на днях мы на все лето уезжаем на Чёрное море, в маленький городок Геленджик, вблизи, Новороссийска.
Нельзя было, пожалуй, выбрать лучшего места, чем Геленджик, для того чтобы разочаровать меня в моем увлечении морем и югом.
Геленджик был тогда очень пыльным и жарким городком без всякой растительности. Вся зелень на много километров вокруг была уничтожена жестокими новороссийскими ветрами — норд-остами. Только колючие кусты держи-дерева и чахлая акация с жёлтыми сухими цветочками росли в палисадниках. От высоких гор тянуло зноем. В конце бухты дымил цементный завод.
Но геленджикская бухта была очень хороша. В прозрачной и тёплой её воде плавали, как розовые и голубые цветы, большие медузы. На песчаном дне лежали пятнистые камбалы и пучеглазые бычки. Прибой выбрасывал на берег красные водоросли, гнилые поплавки-балберки от рыбачьих сетей и обкатанные волнами куски темно-зелёных бутылок.
Море после Геленджика не потеряло для меня своей прелести. Оно сделалось только более простым и тем самым более прекрасным, чем в моих нарядных мечтах.
В Геленджике я подружился с пожилым лодочником Анастасом. Он был грек, родом из города Воло. У него была новая парусная шлюпка, белая с красным килем и вымытым до седины решётчатым настилом.
Анастас катал на шлюпке дачников. Он славился ловкостью и хладнокровием, и мама иногда отпускала меня одного с Анастасом.
Однажды Анастас вышел со мной из бухты в открытое море. Я никогда не забуду того ужаса и восторга, какие я испытал, когда парус, надувшись, накренил шлюпку так низко, что вода понеслась на уровне борта. Шумящие огромные валы покатились навстречу, просвечивая зеленью и обдавая лицо солёной пылью.
— Почём твоя мама отдала за эти чувяки? Ай, хороши чувяки!
Он кивнул на мои мягкие кавказские туфли — чувяки. Ноги мои дрожали. Я ничего не ответил. Анастас зевнул и сказал:
— Ничего! Маленький душ, тёплый душ. Обедать будешь с аппетитом. Не надо будет просить — скушай за папу-маму!
Он небрежно и уверенно повернул шлюпку. Она зачерпнула воду, и мы помчались в бухту, ныряя и выскакивая на гребни волн. Они уходили из-под кормы с грозным шумом. Сердце у меня падало и обмирало.
Неожиданно Анастас запел. Я перестал дрожать и с недоумением слушал эту песню:
Под эту песню мы спустили парус и с разгона быстро подошли к пристани, где ждала бледная мама. Анастас поднял меня на руки, поставил на пристань и сказал:
— Теперь он у вас солёный, мадам. Уже имеет к морю привычку.
Однажды отец нанял линейку, и мы поехали из Геленджика на Михайловский перевал.
Сначала щебёнчатая дорога шла по склону голых и пыльных гор. Мы проезжали мосты через овраги, где не было ни капли воды. На горах весь день лежали, зацепившись за вершины, одни и те же облака из серой сухой ваты.
Мне хотелось пить. Рыжий извозчик-казак оборачивался и говорил, чтобы я повременил до перевала — там я напьюсь вкусной и холодной воды. Но я не верил извозчику. Сухость гор и отсутствие воды пугали меня. Я с тоской смотрел на тёмную и свежую полоску моря. Из него нельзя было напиться, но, по крайней мере, можно било выкупаться в его прохладной воде.
Дорога подымалась все выше. Вдруг в лицо нам потянуло свежестью.
— Самый перевал! — сказал извозчик, остановил лошадей, слез и подложил под колеса железные тормоза.
С гребня горы мы увидели огромные и густые леса. Они волнами тянулись по горам до горизонта. Кое-где из зелени торчали красные гранитные утёсы, а вдали я увидел вершину, горевшую льдом и снегом.
— Норд-ост сюда не достигает, — сказал извозчик. — Тут рай!
Линейка начала спускаться. Тотчас густая тень накрыла нас. Мы услышали в непролазной чаще деревьев журчание воды, свист птиц и шелест листвы, взволнованной полуденным ветром.
Чем ниже мы спускались, тем гуще делался лес и тенистее Дорога. Прозрачный ручей уже бежал по её обочине. Он перемывал разноцветные камни, задевал своей струёй лиловые цветы и заставлял их кланяться и дрожать, но не мог оторвать от каменистой земли и унести с собою вниз, в ущелье.
Мама набрала воды из ручья в кружку и дала мне напиться. Вода была такая холодная, что кружка тотчас покрылась потом.
— Пахнет озоном, — сказал отец.
Я глубоко вздохнул. Я не знал, чем пахло вокруг, но мне казалось, что меня завалили ворохом веток, смоченных душистым дождём.
Лианы цеплялись за наши головы. И то тут, то там на откосах дороги высовывался из-под камня какой-нибудь мохнатый цветок и с любопытством смотрел на нашу линейку и на серых лошадей, задравших головы и выступавших торжественно, как на параде, чтобы не сорваться вскачь и не раскатить линейку.
— Вон ящерица! — сказала мама. Где?
— Вон там. Видишь орешник? А налево — красный камень в траве. Смотри выше. Видишь жёлтый венчик? Это азалия. Чуть правее азалии, на поваленном буке, около самого корня. Вон, видишь, такой мохнатый рыжий корень в сухой земле и каких-то крошечных синих цветах? Так вот рядом с ним.
Я увидел ящерицу. Но пока я её нашёл, я проделал чудесное путешествие по орешнику, красному камню, цветку азалии и поваленному буку.
«Так вот он какой, Кавказ!» — подумал я.
— Тут рай! — повторил извозчик, сворачивая с шоссе на травянистую узкую просеку в лесу. — Сейчас распряжём коней, будем купаться.
Мы въехали в такую чащу и ветки так били нас по лицу, что пришлось остановить лошадей, слезть с линейки и идти дальше пешком. Линейка медленно ехала следом за нами.
Мы вышли на поляну в зелёном ущелье. Как белые острова, стояли в сочной траве толпы высоких одуванчиков. Под густыми буками мы увидели старый пустой сарай. Он стоял на берегу шумной горной речонки. Она туго переливала через камни прозрачную воду, шипела и уволакивала вместе с водой множество воздушных пузырей.
Пока извозчик распрягал и ходил с отцом за хворостом для костра, мы умылись в реке. Лица наши после умывания горели жаром.
Мы хотели тотчас идти вверх по реке, но мама расстелила на траве скатерть, достала провизию и сказала, что, пока мы не поедим, она никуда нас не пустит.
Я, давясь, съел бутерброды с ветчиной и холодную рисовую кашу с изюмом, но оказалось, что я совершенно напрасно торопился — упрямый медный чайник никак не хотел закипать на костре. Должно быть, потому, что вода из речушки была совершенно ледяная.
Потом чайник вскипел так неожиданно и бурно, что залил костёр. Мы напились крепкого чая и начали торопить отца, чтобы идти в лес. Извозчик сказал, что надо быть настороже, потому что в лесу много диких кабанов. Он объяснил нам, что если мы увидим вырытые в земле маленькие ямы, то это и есть места, где кабаны спят по ночам.
Мама заволновалась — идти с нами она не могла, у неё была одышка, — но извозчик успокоил её, заметив, что кабана нужно нарочно раздразнить, чтобы он бросился на человека.
Мы ушли вверх по реке. Мы продирались сквозь чащу, поминутно останавливались и звали друг друга, чтобы показать гранитные бассейны, выбитые рекой, — в них синими искрами проносилась форель, — огромных зелёных жуков с длинными усами, пенистые ворчливые водопады, хвощи выше нашего роста, заросли лесной анемоны и полянки с пионами.
Боря наткнулся на маленькую пыльную яму, похожую на детскую ванну. Мы осторожно обошли её. Очевидно, это было место ночёвки дикого кабана.
Отец ушёл вперёд. Он начал звать нас. Мы пробрались к нему сквозь крушину, обходя огромные мшистые валуны.
Отец стоял около странного сооружения, заросшего ежевикой. Четыре гладко обтёсанных исполинских камня были накрыты, как крышей, пятым обтёсанным камнем. Получался каменный дом. В одном из боковых камней было пробито отверстие, но такое маленькое, что даже я не мог в него пролезть. Вокруг было несколько таких каменных построек.
— Это долмены, — сказал отец. — Древние могильники скифов. А может быть, это вовсе и не могильники. До сих пор учёные не могут узнать, кто, для чего и как строил эти долмены.
Я был уверен, что долмены — это жилища давно вымерших карликовых людей. Но я не сказал об этом отцу, так как с нами был Боря: он поднял бы меня на смех.
В Геленджик мы возвращались совершенно сожжённые солнцем, пьяные от усталости и лесного воздуха. Я уснул и сквозь сон почувствовал, как на меня дохнуло жаром, и услышал отдалённый ропот моря.
С тех пор я сделался в своём воображении владельцем ещё одной великолепной страны — Кавказа. Началось увлечение Лермонтовым, абреками, Шамилем. Мама опять встревожилась.
Сейчас, в зрелом возрасте, я с благодарностью вспоминаю о детских своих увлечениях. Они научили меня многому.
Но я был совсем не похож на захлёбывающихся слюной от волнения шумных и увлекающихся мальчиков, никому не дающих покоя. Наоборот, я был очень застенчивый и со своими увлечениями ни к кому не приставал.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Библиотека для детей
Повесть о жизни — краткое содержание повести К.Г. Паустовского
Эта повесть, в которой отражены все воспоминания из детства маленького мальчика мечтателя, его влекло море, такое красивое и непонятное. Он повествует о событиях и людях, которых он когда-то встречал. Все это, несомненно, наложило отпечаток на его судьбу и повлияло на его выбор.
Среди людей были и его близкие и просто интересные личности, которые каким — то образом оказали на него влияние, были воплощением его мечты и ее представлением. Конечно, на первый взгляд это совершенно простые ничем не выделяющиеся люди, но все же они восхищали его и заставляли воображать все новые и новые мысли, истории. Когда он повстречал гардемарина, то очень долго шел за ним и восхищался, он мечтал стать моряком, ходит в море, покорять новые горизонты. Гардемарин подарил ему фотографию корабля, и он был под таким впечатлением. Спустя время он понимает, что он сделал это из жалости, но, тем не менее, это не повлияло на его мечту. Мальчик продолжал рассматривать атласы, мечтать о море и корабля, лелеять свою мечту, что когда – нибудь и он будет ходить на корабле за горизонт. Все люди очень тесно переплетаются с описаниями красивейшей природой Кавказа, морских приключений и походов, путешествий в лес.
Спустя длительное время мальчик вспоминает обо всем с улыбкой и благодарностью, о тех людях и увлечениях, которые, конечно, смогли научить его чему – то, и повлиять на дальнейшей выбор в его жизни.
Как и все произведения К.Г. Паустовского и «повесть о жизни» учат добру, отзывчивости. Он очень тонко чувствовал природу, поэтому ее описание у него было всегда необычайно красивым. Все до мельчайших деталей до легкого дуновения ветерка, все дышит любовь и теплотой. Это произведение автобиографичное, автор вспоминает о своем детстве и своих мечтах, которыми он жил тогда. И пусть даже если не станешь летчиком или как в данном случае моряком, но встреча с интересными людьми всегда оставит добрый отпечаток и в памяти, и в жизни. Это будет своеобразным опытом, который когда-нибудь, но пригодиться.
Цикл Паустовского «Повесть о жизни»
Год издания последней книги: 1963
Серия книг Паустовского «Повесть о жизни» считается главным произведением писателя входящего в 100 самых читаемых авторов нашего сайта. Данная серия состоит из шести книг, первые три из которых представляют сборники рассказов – «Далекие годы», «Неспокойная юность» и «Начало неведомого века», а последние три отдельные повести – «Время больших ожиданий», «Бросок на юг» и «Время скитаний». Отдельные рассказы и весь цикл «Повесть о жизни» Паустовского читать необходимо согласно школьной программы, что в немалой степени способствует популяризации данного отчасти автобиографического цикла среди молодежи.
Серии «Повесть о жизни» краткое содержание
В первой книги Паустовского «Повесть о жизни» читать можно о том, как рассказчик гуляет со своей сестрой Галей в Мариинском парке Киева. Они с сестрой читают, рассевшись по лавочкам в тени мокрой от недавнего дождя сирени. Девочка, которая начала мешать главному герою прыгая через резинку, получила мокрый душ с дерева и показав язык убежала. В этот момент по аллеи проходит гардемарин, который навсегда отпечатался в памяти рассказчика. Это был моряк Балтийского флота, который разительно отличался от киевских пехотных офицеров. Забыв обо всем, главный герой двинулся за моряком. Гардемарин заметил эту слежку и понял, что мальчик хочет стать моряком. Он угостил его мороженым и подарил фотографию своего корабля.
Далее в серии Паустовского «Повесть о жизни» кратком содержании вы узнаете, что эта встреча изменила жизнь рассказчика. Он начал много читать о море, кораблях и все что хоть как то с ними связано. Мать даже начала опасаться этого увлечения. Поэтому как-то раз она объявила, что их семья едет к морю в Геленджик. Мать надеялась этим вылечить увлечение морем, и серый без растительности Геленджик практически справился с этой задачей. Но вскоре главный герой познакомился с греком Анастасом, которые впервые прокатил его под парусом.
Далее в серии Паустовского «Повесть о жизни» читать можно о том, как вся семья главного героя отправилась на Михайловский перевал. Разительная разница между Геленджиком и перевалом буквально проходила чертой. Перевал утопал в зелени, и во время путешествия им даже пришлось спешиться, иначе буйная растительность больно била по лицу. Здесь главный герой впервые увидел долмен. Уже возвращаясь домой, он понял, что как Лермонтов он влюбился в Кавказ.
Уже после возвращения домой это увлечение вылилось в поиск все более точных данных об этом крае. Что опять начало волновать мать. Но эти помешательства главного героя были тихими. Ведь он ни кого не донимал с просьбами и расспросами, а сам честно пытался узнать. И уже в зрелом возрасте главный герой с благодарностью вспоминает о своих увлечениях.
Серия Паустовского «Повесть о жизни» на сайте Топ книг
Серию Паустовского «Повесть о жизни» читать настолько популярно, что книга представлена в нашем рейтинге топ лучших книг прозы. Кроме того эта популярность позволила книгам серии попасть в рейтинг топ 100 книг которые стоит почитать. И если учитывать, что интерес к серии «Повесть о жизни» имеет достаточно стабильный характер, то она еще не раз попадет в рейтинги сайта Топ книг.
Серию книг Паустовского «Повесть о жизни» читать онлайн на сайте Топ книг вы можете ниже