Прочитайте справочную статью о ермаке что

Пушкин сделал!

Разбор домашних заданий 1-4 класс

Home » Литературное чтение » Легенда о покорении Сибири Ермаком. Л.А. Ефросинина Литературное чтение. 4 класс. Рабочая тетрадь. Ответы

Легенда о покорении Сибири Ермаком. Л.А. Ефросинина Литературное чтение. 4 класс. Рабочая тетрадь. Ответы

1. Книгочей.

Прочитайте справочную статью о Ермаке. Что нового вы узнали о народном герое? Подчеркните.

Ермак Тимофеевич – казачий атаман (начальник). Походом около 1581 года начал завоевание Сибири Российским Государством. Погиб в 1585 году в бою с ханом Кучумом. Герой народных песен.

2. Точное слово

Впишите пропущенные слова.

Ермак Тимофеевич – народный герой, герой народных песен и казачий атаман (начальник).

3. Схема

Разделите текст на части. Проверьте, есть ли ошибка в плане. Пронумеруйте части правильно.

Пометка для родителей: Правильная последовательность в плане по «Легенде о покорении Сибири Ермаком»: 1. Дума Царя. 2. Совет слуги. 3. Поиски Ермака. 4. Завоевание Сибири.

4.*. Поиск

Кроссворд «Легенда о покорении Сибири Ермаком»

4,5. До каких рек дошел Ермак со своим войском?

Пометка для родителей: Ответы к кроссворду по «Легенде о покорении Сибири Ермаком»: 1. Сибирь хотел присоединить к Руси царь Иван. 2. Грозный – это второе имя дал царю Ивану народ. 3. Дон – на Дону искали Ермака слуги царя, ведь Ермак был донским казаком. 4. Иртыш – до этой реки дошел Ермак. 5. Тобол переходил Ермак во время своего похода на Кучумское царство. 6. Кучум – имя царя, с которым сражался Ермак. 7. Крестьянин – бедный слуга, подсказавший царю Ивану имя храбреца, способного покорить Сибирь. 8. Урал – место, где жила семья Ермака.

Источник

Ермак Тимофеевич

Фото Все

Видео Все

Поход Ермака и освоение Сибири. Россия на Дальнем Востоке

Кем был Ермак и где он похоронен? Документальные фильмы. Искатели 2016

Ермак Тимофеевич — биография

Ермак Тимофеевич – известный землепроходец, завоеватель и казацкий атаман, биография которого до сих пор содержит немало тайн для историков.

В России Ермака Тимофеевича почитают точно так же, как былинных богатырей. Он выдающаяся личность, которая не только оставила заметный след в истории государства, но и символизирует ее славное героическое прошлое. Благодаря именно его заслугам, в составе России появились земли, принадлежащие ранее Сибирскому ханству.

Детство

История содержит несколько версий, касающихся места рождения Ермака. Тогда новорожденных детей не принято было регистрировать, поэтому точную дату его рождения тоже выяснить достаточно трудно. Предположительно, это знаменательное событие произошло в 1533 году.

Легенда гласит, что его дед родом из Суздаля. Отец Ермака – Тимофей, бежал от нищеты на земли, которыми владели купцы Строгановы. Родитель будущего атамана поселился на берегу речки Чусовой, женился и занимался воспитанием двух сыновей. По дошедшим до этой поры данным, дети звались Родионом и Василием. По мнению ученых, именно Василий и стал прославленным Ермаком.

Портрет Ермака Тимофеевича

Под руководством купцов Строгановых Василий управлял плоскодонным судном на Волге и Каме. Потом основным его занятием стал разбой, вследствие чего его возвели в атаманы и прозвали Ермаком. Словарь Даля дает трактовку этому имени, оно означает мельничный жернов, и поэтому логично вписывается в ассоциативный ряд. Сильный и могучий воин вполне мог получить имя Ермак. Помимо этого, полководца называли и прозвищем Поволский, которое он получил от своих соратников.

Стоит отметить, что псевдоним Ермака переводится как «человек с Волги». В «Сибирской летописи», изданной в 1907 году, нашлась и фамилия Ермака – Аленин. Поэтому полное имя атамана – Василий Тимофеевич Аленин.

По воспоминаниям соратников Ермака, он проходил службу в волжских станицах. В 1565-м уже приобрел необходимый статус и авторитет, постоянно проживал в Поволжье. Ермак активно участвовал в Ливонской войне, был казачьим сотником. Смелость характера, удаль и бойцовскую отвагу он продемонстрировал во время атаки Могилевской крепости, потом сражался с шведами и участвовал в освобождении Пскова.

Служба и завоевания

На протяжении двадцати лет Ермак служил на рубежах российских границ. В 1581-м он получил приглашение от Строгановых, которые звали его обратно, к ним в Сибирь. Им нужна была надежная охрана, чтобы противостоять сибирскому хану Кучуму, который промышлял разбоем на этих территориях. Пока не было врага, Сибирское ханство исправно платило дань Москве пушниной. А когда появился новый хан, выплат не стало, купцы Строгановы постепенно вытеснялись с территории Западного Урала. Поэтому они решили, что пора готовить сопернику отпор.

Ермак проявил всю свою предусмотрительность, однако против него выступала армия в количестве 10 тысяч бойцов, и противостоять ей было достаточно трудно.

Простые жители Сибирского ханства питали ненависть к самовольно занявшему пост главы, просили Ермака, чтобы тот освободил их как можно скорее. Но сами они вступать в борьбу не решались. Ермак с дружиной пересек Уральский хребет, повел воинов по Чусовой, в то место, где разветвляется Обь и Кама.

По ходу действия, Ермак сражался с татарами возле Тагила и в устье реки Тобол. Постепенно войско атамана подбиралось к Иртышу. После победы над главным ханским войском, Ермак прогнал противника в Ишим. Осенью 1582-го войско Ермака овладело городом под названием Сибирь. Через несколько дней он уже принимал дары от местных жителей – народностей ханты и манси.

Ермак Тимофеевич покоряет Сибирь

Ермак обещал им защиту, если они станут платить налог и примут гражданство России. Декабрь того же года ознаменовался новой битвой с татарами, и снова атаману удалось одолеть врага. Он настойчиво преследовал свою главную цель – завоевание новых земель. Вскоре войско Ермака получило награду от Ивана Грозного, которая выражалась в материальном вознаграждении и новых доспехах. Татары и не собирались сдаваться, они ликвидировали одного атамана за другим, однако Ермаку судьба благоволила. От плена он спасся благодаря случайности.

Личная жизнь

Вся жизнь Ермака Тимофеевича была отдана борьбе за правое дело. Историки не располагают точными данными, проливающими свет на его личную жизнь. Неизвестно также, чем увлекался этот выдающийся человек.

Можно только представить, чем мог радовать себя этот суровый казак. Однако никаких сведений о жене и детях, а также близких родственниках, которые могли бы поделиться данными его биографии, обнаружено не было.

Источник

Быль о Ермаке

Казачий атаман Ермак Тимофеевич в последнее время нередко оказывается в центре полемических баталий — то при обсуждении сценария посвящённого ему художественного фильма, то в связи со сносом в «братском» Казахстане памятника «покорителю Сибири» в городе Ермаке (ныне Аксу) Павлодарской области, то из-за попытки установить аналогичный монумент в Тюмени… А с лета 2020 года вокруг личности Ермака опять закипели нешуточные страсти — на этот раз их центром стал Тобольск, где председатель президиума общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» Аркадий Григорьевич Елфимов решил воплотить в жизнь свой давний замысел: установить в парке «Ермаково поле», созданном им на месте превратившегося в свалку пустыря, большой поклонный крест, посвящённый атаману Ермаку и его дружине.

Крест из гранита был изготовлен на народные пожертвования московским скульптором Сергеем Мильченко и освящён настоятелем Тюменского казачьего храма отцом Владимиром. Установку этого знака планировалось приурочить к середине августа (дате гибели Ермака), оставалось лишь получить добро от местной администрации, но та, что называется, «взяла паузу». Как оказалось, представители «сибирско-татарской общественности» в письмах, направленных в соответствующие инстанции, обвинили инициаторов намеченного мероприятия в «принижении иных национальностей» и «разжигании межнациональной розни». Эти «протестные заявления», в свою очередь, вызвали в адрес их «подписантов» контробвинения. В итоге ситуация, сложившаяся вокруг поклонного креста, стала наводить сторонних наблюдателей на мысль, что модная нынче «война с памятниками» докатилась и до Сибири.

Обе стороны в разгоревшейся полемике обращаются прежде всего к «фактам истории», и поскольку я уже много лет профессионально исследую тему покорения Сибири, то считаю возможным и необходимым высказать свои соображения о предмете возникшего спора и его особенностях.

В обобщённом виде главные доводы татарских активистов были таковы: поклонный крест ставить нельзя потому, что Ермак — «неоднозначный исторический персонаж» и «криминальная личность», «разбойник», «кровопийца», «завоеватель». Он «пришёл с войной» в Сибирь и «истребил мирное население Сибирского ханства». «Не татары пришли с войной на русских, — подчёркивается в одном из заявлений, — а Ермак пришёл с войной». И, значит, памятники «надо ставить тем, кто героически защищал своё отечество, а не тем, кто нападал на чужое государство». И вообще, недопустимо постоянно напоминать татарам, что их «завоевали»…

Из этих пассажей следует, что их авторы начисто игнорируют (либо просто не знают) предысторию похода Ермака в Сибирь, имеют весьма смутные представления о событиях, происходивших на территории бывшего Сибирского ханства как накануне, так и после её включения в состав российского государства, а при их оценке грубо нарушают главное, чем должен руководствоваться любой исследователь прошлого, — принцип историзма, суть которого выразил ещё Н.М. Карамзин: «Мы должны судить о героях истории по обычаям и нравам их времени».

У каждой эпохи своя мораль, своя этика, нередко сильно отличающиеся от позднейших представлений о том, что есть «хорошо» или «плохо», что допустимо или неприемлемо во взаимоотношениях между людьми, народами и государствами. В частности, в XVI–XVII веках сам по себе вооружённый захват «чужих» земель вовсе не считался чем-то предосудительным. Наоборот, им даже гордились, воспринимая как выражение воли «высших сил», и приобретение каких-то территорий путём их завоевания («за саблею», как говорили на Руси) если не встречало возражений со стороны других претендентов на них, то рассматривалось всеми как законное право победителя. Именно так, кстати, отреагировали на извещение Москвы о завоевании Сибирского ханства европейские державы. А германский император Рудольф в грамоте, отправленной в 1600 году русскому царю, даже поздравил его с этой победой.

Ещё в 1555 году прибывшие в Москву послы правителя Сибирского юрта Едигера передали Ивану Грозному просьбу их государя о покровительстве. После долгих переговоров этот вопрос был решён положительно, и в 1557 году к титулу русского царя прибавился ещё один — «всея Сибирския земли повелитель» (после чего, по представлениям той эпохи, территория Сибирского ханства уже могла на законных основаниях считаться присоединённой к Московскому государству, но мы абстрагируемся и от этой формальности). Однако в 1563 году при поддержке Бухары и ногайцев Сибирский юрт захватили братья Ахмад-Гирей и Кучум, при этом правившие им вассалы Москвы Едигер и его брат Бекбулат были убиты, а внешнеполитический курс их государства резко поменялся, особенно после того, как Кучум в 1569 году стал единоличным правителем своего ханства. Первое время он ещё сохранял вассальные отношения с Москвой, но, узнав о её сожжении при очередном крымском набеге (в 1571 году), разорвал их и активизировал антирусскую политику.

Стремясь распространить своё влияние на народы не только Уральского, но и Поволжского регионов, сибирский хан в 1572 году стал подстрекать к антирусскому бунту марийцев, а в 1573-м бросил открытый вызов Москве: по его приказу был убит вместе со своей свитой направлявшийся к казахскому хану Хакк-Назару царский посол Третьяк Чебуков. На уральские владения Московского государства начались регулярные вооружённые нападения со стороны Сибирского ханства, его вассалов и союзников. С 1572 по 1582 год было совершено не менее пяти опустошительных рейдов по русской территории, которые возглавляли то мансийские князья (Бегбелей, Кихек), то родичи самого Кучума (племянник Маметкул, сын Алей). Они «предавали огню и мечу» русские поселения по Чусовой, Сылве, Косьве, Каме. От этих набегов в первую очередь страдали владения купцов и солепромышленников Строгановых, жаловавшихся царю, что «сибирцы» у них «лошадей, коровы отганивают, и людей побивают, и промыслы у них в слободах отняли, и соли варити не дадут». Но кучумляне разоряли и другие земли русского Приуралья, осаждали даже Чердынь — главный город Пермского края, а Соликамск захватили и сожгли, вырезав почти всех жителей.

Как должна была реагировать на такие «эксцессы» русская сторона? Строгановы отреагировали вполне адекватно: пригласили для защиты своих владений волжских казаков во главе с Ермаком, а тот, понимая, что «лучшая оборона — наступление», предпринял поход в Сибирь. Всё это — к приведённым выше рассуждениям о том, кто на кого «пришёл с войной» и кто первым «напал на чужое государство»…

Также не соответствует историческим фактам оценка татарскими активистами атамана Ермака как «криминальной личности».

Между вольным казаком и разбойником XVI века, действительно, порой трудно провести чёткую грань, но только не в случае с Ермаком. Есть, правда, сведения, что он незадолго до похода в Сибирь отогнал у ногайцев табун лошадей, но угон скота у соседей — обычное дело для обитателей степи, своеобразный спорт; у него и своё название есть — «баранта» (или «барымта»). Вместе с тем давно известно заслуживающее доверия сообщение о службе Ермака в царской армии на фронтах Ливонской войны.

Также глубоко неправы «обличители» Ермака, когда пишут, что он «покорял татар». Не сибирских татар он «покорял», а Сибирское ханство. В ипостаси такого же «покорителя» за два десятка лет до того выступал и Кучум. Ведь он, в отличие от казнённых им представителей местной династии (Едигера и Бекбулата), татарином не был. Кучум был Чингизидом (одним из потомков Чингисхана) и воцарился на сибирском престоле благодаря иностранной поддержке, придя в Сибирь из Бухары. Так что и Ермак, и Кучум — оба «завоеватели», оба для сибирских татар чужаки, но разница между этими «покорителями» принципиальна. Ермак «напал» на Сибирское ханство, чтобы пресечь набеги на русские земли с его территории, подчинив её Московскому государству. Кучума же никакие набеги «сибирцев» на Бухару не беспокоили (ввиду их отсутствия), и он захватил Сибирский юрт лишь для того, чтобы сделать его своим владением и всемерно расширять. Методы управления Кучума своим ханством наглядно демонстрируют картинки из Ремезовской летописи (относящиеся к «статьям» 26 и 28). На них показана расправа «сибирского царя» над «абызами» и «волхвами», предсказавшими ему военное поражение. Особенно впечатляют изображения голых людей, привязанных за ноги или за руки к мчащимся по лугу лошадям…

Констатировав, что «Кучумово царство» не было государством татар, представим теперь перспективы их дальнейшего пребывания в его составе в случае сохранения им независимости. При самом благоприятном раскладе их ждала бы участь жителей хорошо известных нам Хивинского или Кокандского ханств, которые, наживаясь на работорговле и контроле за торговыми путями, даже в конце XIX века, накануне утраты независимости, являли собой редкий заповедник экономической, социальной, культурной и политической отсталости. А Россия к тому времени стала одной из мировых держав, достигла грандиозных успехов в развитии экономики и культуры как в центре страны, так и на её окраинах. Даже ярый ненавистник России Фридрих Энгельс был вынужден признать, что она играет прогрессивную, цивилизаторскую роль по отношению к Востоку, особо выделив бассейны Чёрного и Каспийского морей, башкир и татар.

Некоторые представители «сибирско-татарской общественности» упорно настаивают на том, что жизнь их народа в составе России была крайне тяжёлой и едва не привела к полному вымиранию. Это уже полный абсурд. На демографическую ситуацию Сибири, конечно, влияли разные факторы, в том числе крайне неблагоприятные: войны, эпидемии, неурожаи и падежи скота, «испромышление» охотничьих угодий; не прекращались и ассимиляционно-миграционные процессы. Тем не менее общая численность сибирских татар неуклонно росла, и если на рубеже XVI и XVII веков она составляла примерно 15–20 тысяч человек, то в 1897 году — почти 57 тысяч, в 1939 году — около 80 тысяч, а по переписи 2010 года — 190 тысяч (всего же татар в Западной Сибири — с теми, кто переселился туда из европейской части страны, — более полумиллиона).

Исторические факты также свидетельствуют о том, что в конце XVI века и в XVII веке судьба «сбитого с куреня» Кучума не слишком печалила его бывших подданных — они, видимо, хорошо помнили, каким образом он воцарился и как правил на сибирском престоле. После постройки за Уралом первых русских городов они стали охотно пополнять их гарнизоны, присягая на верность русскому «белому царю». При некоторых из гарнизонов (тобольском, тюменском, томском, тарском, красноярском) появилась особая категория ратных людей — «юртовские служилые татары». Они сохраняли мусульманскую веру и родовые земельные владения, размеры которых позволяли обеспечить безбедное существование не только им самим и их семьям, но также многочисленным родственникам и «захребетникам». При этом рубежи государства Российского служилые татары защищали не менее ревностно, чем русские казаки и стрельцы, даже упрекая последних в недостаточном радении «великому государю». Показательно, что в сибирской столице — Тобольске — служилыми татарами «ведал» соратник Ермака Черкас Александров, и в 1598 году они с ним участвовали в походе, который закончился окончательным разгромом Кучума на Оби возле Ирменского бора. А во время смуты начала XVII века татары находились в числе сибирских служилых людей, влившихся в ополчение Минина и Пожарского: их привёл в Ярославль «царевич» Араслан. Конечно, далеко не все татары «Кучумова царства» готовы были сразу же сменить сюзерена и присягнуть русскому царю, но даже те из них, кто ушёл в степи с сыновьями и внуками сибирского хана, совершая оттуда набеги на российские владения, в конце концов осознали бесперспективность и бессмысленность борьбы с Россией и стали переходить в её подданство.

Сибирские татары, не занятые военной службой, в массе своей тоже отнюдь не бедствовали, и в обеспечении землёй, как правило, находились в более выгодном положении, чем русские поселенцы, вынужденные вплоть до 1930-х годов арендовать у татарских соседей покосы и пастбища или пользоваться этими угодьями по какому-нибудь «полюбовному договору». О широком распространении такой практики я впервые узнал, ещё будучи студентом, в 1968 году, когда в этнографической экспедиции расспрашивал о «прежней жизни» стариков из деревень на берегах Тобола. А историк А.Л. Вычугжанин недавно нашёл в газете «Тифлисский листок» от 10 октября 1917 года любопытную заметку следующего содержания: «Среди татар Тобольской губернии в последнее время появилось крайне опасное течение под флагом «Давай царя». Движение растёт, захватывая всё больше и больше татарских селений. Татары Тобольской губ. в большинстве являются крупными земельными собственниками, за которыми земельные угодья закреплены жалованными царскими грамотами. Татары боятся, что новый строй отнимет у них земли…» (и ведь как в воду глядели: «социалистические преобразования сельского хозяйства» уравняли занятых в нём татар с русскими, пусть и не совсем: татарским колхозникам, в отличие от русских, разрешалось иметь в личной собственности лошадей, и это стало одной из причин того, что на «мусульманскую» деревню коллективизация не оказала столь же пагубного влияния, как на деревню «русскую»).

Помнится, тогда же, в 1968 году, меня приятно удивил добрососедский характер отношений в Сибири между русскими и татарами; особенно впечатляли их рассказы о том, как они ездили друг к другу в гости — «чай пить». Сам же я встречей с сибирскими татарами был просто очарован — они оказались людьми на редкость приветливыми, радушными, доброжелательными, красивыми (особенно девушки) и совершенно свободными от комплексов по поводу событий, произошедших на их земле 400 лет назад (хотя и знали о них). Правда, общался я тогда исключительно с «сельскими тружениками», а вот от моего более позднего знакомства с представителями «национальной интеллигенции» впечатления оказались совсем другими. В июле 1991 года я участвовал в работе круглого стола, посвящённого обсуждению сценария фильма «Ермак» (режиссеры В.А. Краснопольский и В.И. Усков), позиция членов Ассоциации татар Тюменской области «Сыбыр» была крайне жёсткой и непродуктивной. Воспроизведя практически тот же набор «доводов», который ныне используют противники Ермака, они требовали, чтобы «завоеватель Сибири» был показан в фильме как однозначно отрицательный персонаж, вызывая у русских лишь чувство глубокой вины перед татарами за события четырёхвековой давности. Иные мнения татарская сторона просто не воспринимала, и разгоревшаяся на круглом столе дискуссия (в которой между делом зашла речь и о желании сибирских татар иметь в России «свою республику») оставила крайне неприятный осадок…

Складывается впечатление, что среди татарской интеллигенции есть весьма деятельная группа, которая одержима идеей во что бы то ни стало рассорить свой народ с русскими, для чего готова использовать любой повод — будь то фильм, памятник или «национальные обиды» многовековой давности. Правда, у большинства сибирских татар эти усилия отклика пока не находят, о чём, в частности, свидетельствует частота татарских свадеб, проводимых на территории созданного А.Г. Елфимовым парка «Ермаково поле». Но эту «недоработку» в воспитании молодёжи противники установки поклонного креста наверняка попытаются исправить, и одним из их следующих шагов, возможно, станут требования если и не снести парк со столь «неудобным» названием, то, по крайней мере, переименовать его…

В истории с поклонным крестом у меня вызывает недоумение и позиция некоторых коллег. Так, доктор исторических наук Д.М. Исхаков назвал инициаторов установки памятного знака Ермаку «шовинистами». В чём же, интересно, уважаемый Дамир Мавлявеевич усмотрел здесь проявления шовинизма? Суть этой идеологии чётко определена толковыми словарями, справочниками, и, исходя из этих определений, позволительно спросить, где в высказываниях А.Г. Елфимова и его сторонников есть хоть какие-то признаки «враждебного отношения к другим нациям» или «проявления национальной исключительности и ненависти к другим народам»? Ведь даже намёка на подобное там не найти.

Удивляет и позиция З.А. Тычинских. Прежде всего тем, что, являясь автором добротного исследования о служилых татарах Сибири и, стало быть, прекрасно зная об их ревностном служении России, выступила против увековечивания памяти других её защитников — казаков Ермака. Ещё большее недоумение вызывает упрек Тычинских Елфимову за стремление «возвести фигуру Ермака на самый-самый высокий пьедестал» и «создать вокруг него такой ореол сказочности, былинности». Неужели кандидат исторических наук Зайтуна Аптрашитовна Тычинских не знает, что такой «ореол» Ермаку давным-давно создан, и вовсе не Аркадием Григорьевичем Елфимовым, а русским народом. Ведь «покоритель Сибири» — один из самых любимых героев русского эпоса. Достаточно сказать, что большинство дошедших до нас исторических песен о событиях XVI века посвящено именно Ермаку. Изучению этого феномена посвящено немало работ историков и филологов, он даже является предметом диссертационных исследований.

Известно множество народных песен, легенд, сказаний, где Ермак действительно выглядит сказочным, былинным богатырем. Причины тому понятны и не имеют никакого отношения к какому бы то ни было шовинизму: поход Ермака стал одним из завершающих эпизодов тяжелейшей, изнурительной борьбы Руси с наследием ордынского ига. После его свержения в 1480 году образовавшиеся на развалинах Золотой Орды «царства» (в числе которых был и «Сибирский юрт») ещё долго терзали Русь опустошительными набегами, сжигая сёла и города, уводя в рабство или убивая самым жестоким образом множество мирных жителей. О сожжении крымскими татарами Москвы в 1571 году уже упоминалось выше. В целом же о масштабах урона, наносимого стране «осколками» Золотой Орды, можно судить хотя бы по таким данным: в Казанском ханстве накануне его завоевания Иваном Грозным находилось не менее 100 тысяч русских пленников, а сколько их к тому времени было продано в рабство на рынках Крыма, Средней Азии и Северной Африки — вообще не поддаётся исчислению. В Крым с территории Московского государства лишь за первую половину XVII века было угнано не менее 150–200 тысяч человек. Это огромные потери для страны, численность населения которой в ту эпоху составляла всего 6,5–7 миллионов человек.

Впечатляют и дошедшие до нас воспоминания современников. Вот что, например, писал автор знаменитой «Казанской истории»: «И было тогда беды… от казанцев и черемисов больше, чем при Батые. Батый единожды Русскую землю прошёл, как молнии стрела. Казанцы же не так губили Русь, никогда из земли русской не выходили: когда с царём своим, когда с воеводами воевали Русь и посекали, как сады, русских людей». А вот слова князя Андрея Курбского, не понаслышке знавшего проблемы с обороной южных и восточных рубежей Московского государства: «Безчисленными плененьми варварскими, ово от царя перекопскаго, ово от татар ногайских, сиречь заволских, а наипаче и горши всех от царя казанского… уже было все пусто за осмьнадесять миль до Московского места»…

Для защиты мирного населения от этих набегов правительство шло на беспрецедентные по масштабам и дороговизне меры: от польской границы до предгорий Урала была построена непрерывная цепь укреплений, состоящая из крепостей, валов, частоколов, надолб, засек. Вдоль этой «черты» (представлявшей собой по сути древо-земляной аналог Великой Китайской стены, прикрывавшей Поднебесную от вторжений из степи) были размещены внушительные военные силы, до совершенства отлажена разведывательно-сторожевая служба, однако полностью пресечь вражеские вторжения эти меры не смогли. Покончить с исходящей от «осколков» Золотой Орды опасностью удавалось только после их включения в состав России. Поэтому нетрудно представить, какой отклик должна была получить в стране весть о том, что уже не «грозный царь», а какой-то казачий атаман разгромил ещё одно «татарское царство»!

На большей части российской территории реальная сторона событий, связанных с именем Ермака, вскоре забылась, но память о нём как о великом ратоборце, народном заступнике и герое навеки осталась, воплощаясь даже в былинные образы — вплоть до превращения знаменитого атамана в соратника самого Ильи Муромца. Никто из пошедших по проложенному Ермаком пути не был удостоен подобной чести и славы. Как заметил один из лучших знатоков русского фольклора Л.Н. Пушкарёв, «сам факт превращения казачьего атамана в русского богатыря следует рассматривать как феномен народного сознания, как оценку подвига исторического деятеля народом»…

Обращения «татарской общественности» в «инстанции» по поводу «восхваления Ермака», как правило, содержат тезис о необходимости уважительного отношения к национальным чувствам любого народа. Мысль, безусловно, верная. Вот только одна незадача: «подписантами» почему-то не учитывается то немаловажное обстоятельство, что их выпады против Ермака, основанные на незнании исторических фактов или их тенденциозной трактовке, тоже ведь могут оскорблять чьи-то национальные чувства. Тем более, что речь в данном случае идёт об очернении не просто любимого героя народных преданий, а знаковой фигуры нашей истории, запечатлённой, кстати, в ряду её выдающихся деятелей на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде.

С фигурой атамана Ермака связаны события глобальной для целого континента значимости. Они по достоинству оцениваются историками и уже давно своим высоким драматизмом привлекают внимание людей творческого склада, и в первую очередь — писателей. Простой перечень посвящённых Ермаку литературных произведений составил бы целую книгу, однако суть всех содержащихся в них высказываний о «покорителе Сибири» сводится к признанию того, что именно благодаря ему наша страна существует в своих нынешних пределах… «Словно брешь пробил Ермак в стене, сдерживавшей напор колоссальных, пробудившихся в народе сил», — писал Игорь Забелин. Николай Коняев называл Ермака человеком, «продвинувшим Русь в сибирские просторы». Широко разошлись и слова Валентина Распутина, заметившего, что именно благодаря Ермаку и его дружине Русь обрела Сибирь и «стала Россией». Неужели очернители образа Ермака не понимают, что своими действиями они оскорбляют память этих достойнейших людей?

Ситуация вокруг поклонного креста не оставила равнодушным и нашего знаменитого путешественника Фёдора Конюхова. В своём письме главе администрации Тобольска М.В. Афанасьеву он напоминает: «Ермак со товарищи положили начало присоединению Сибири к России, что на века стало залогом её могущества». А поскольку поход Ермака в полной мере продемонстрировал проявление его участниками столь ценимых человечеством во все времена качеств, таких как мужество, воинская доблесть, верность долгу и товариществу, то самую решительную позицию по вопросу об установке поклонного креста заняли казаки. В поддержку проекта А.Г. Елфимова уже поступили письма и обращения от 84 казачьих организаций России и зарубежья, воспринявших «наезды» на Ермака как вызов для всего казачества и проверку его сплочённости. «Сможем ли мы… отказаться от своих героев. Начнём ли мы каяться и становиться на колени, как это делают сегодня в США? Перепишем ли мы свою историю и историю России в угоду тем, кто повышает уровень межнациональной напряжённости в нашей стране?» — обращается к казакам А.В. Бредихин — кандидат исторических наук и советник атамана одного из казачьих союзов, и заключает: «Гранитному кресту в память об атамане Ермаке — быть!»

Как видим, обострение межнациональных отношений у нас уже происходит, но только вызвано оно не намерением установить поклонный крест Ермаку, а теми выступлениями против него, которые организовали некоторые представители «татарской общественности», и если местная власть «прогнётся» под их давлением, то это только усугубит сложившуюся ситуацию…

В обсуждении «ермаковской» темы выявился ещё один нюанс: противники установки поклонного креста любят подчёркивать, что они представляют коренной народ региона и, следовательно, их голос в сложившейся ситуации должен иметь особую значимость и наибольший вес. Что ж, сибирские татары, действительно, являются коренными обитателями Северной Азии, однако на основной территории своего нынешнего расселения их предки обосновались только в XIV–XV веках, т. е. всего за столетие до прихода русских. Выходит, что пять веков проживания на одном месте дают на него какие-то особые права, а четыре — нет? Несерьёзно всё это…

В наше время проблемы национальной безопасности осложняются многими факторами, но особенно — тем, что противостояние держав всё чаще выливается не в реальные боестолкновения, а в раскалывающие общество информационные и гибридные войны, в «цветные революции». Надо ли доказывать, насколько в таких условиях важно для властей страны понимание настроений и чувств её «государствообразующего этноса»?

Либеральная идеология, коей в России в последние три десятилетия в основном и придерживается большая часть СМИ, традиционно предполагает главенство частного над общим и приоритет интересов «меньшинств» перед интересами большинства. Либеральными принципами у нас обычно руководствуются и политики. Но было бы нелишним время от времени им напоминать, к каким последствиям приводил приход к власти либералов, случавшийся в нашей стране дважды — в 1917 и 1991 годах. Как заметил один из ведущих специалистов в области исследования межнациональных отношений А.И. Вдовин, «изучение истории русского народа на его пути через драматический ХХ век приводит к убеждению, что коренная причина разрушения Российской империи в 1917 г. и Советского Союза в 1991 г. заключается в отчуждении между государством и русским народом, в равнодушии наиболее многочисленного народа к судьбе «империи», утрачивающей способность к выражению и защите его национальных интересов и ценностей».

Неужели мы так и не научимся извлекать уроки из трагических событий прошлого.

На фото: Поклонный крест Ермаку в парке «Ермаково поле», г. Тобольск. Установлен в ноябре 2020 года.

Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»

Источник