Про что 2 сезон настоящего детектива
Сериал, который мы заслужили. «Настоящий детектив», второй сезон
Подлинное зло — не в аду. В сущности, подлинное зло таится в нас, а значит, ад давно уже властвует в нашем мире. Первый сезон «Настоящего детектива» предлагал взглянуть на него украдкой, со стороны, глазами двух грешников, которые отчаянно не желают признавать суть человечества и борются с этим знанием. Однако история троих копов из второго сезона, по роковой случайности ставших напарниками, окунает нас в этот ад с головой.
Хорошие люди
Между первым и вторым сезонами — просто пропасть, почти ничего общего, а потому и сравнивать их не имеет смысла. Их роднит только одно: и то и другое — потрясающая история о гнилой людской сути и. потрясающе плохой детектив. Вы попадете в мешанину из событий и имен, но так ничего и не поймете. Сериал совершенно не соответствует заявленному жанру: вряд ли вы будете строить догадки по ходу расследования, да и незачем.
Гораздо интереснее здесь другое: грехопадение целого города, а вместе с ним — и всего остального мира.
Нечистый на руку детектив Рэй Велкоро — пьяница, наркоман и убийца. Детектив Эни Беззеридес — бросившая свою семью девушка с явными сексуальными проблемами. Офицер Пол Вудроу — гей, который не может принять свою суть и ломает враньем жизнь своей девушки. Это не философствующие Раст и Марти из первого сезона, вовсе нет! Это герои, которых мы действительно заслужили.
Местное зло полностью рационально, здесь оно наконец обретает плоть: это не черная дыра в небе над головой Раста Коула, а вполне реальные люди, крепко-накрепко повязанные между собой чередой убийств и взяток. И философии, равно как и мистики, здесь нет. Зато есть кое-что поважнее: второй сезон нарочито медленно и аккуратно вскрывает все самые низменные, отвратительные человеческие пороки. Как будто ты, смакуя свое больное удовольствие, вдали ото всех, потихоньку, методично отрываешь коросту с локтя, стоя перед зеркалом — кусочек за кусочком, обнажая свежую, чистую, розовую кожу.
Это история о грехах, на фоне которых пороки главных героев — ничто. История о расправе вселенной над всеми сразу, без разбора. «Люди, целые культуры. Тебя поняли бы. Я понимаю», — говорит детектив Беззеридес своему коллеге в заключительной серии. Мы понимаем тоже.
Гностическая трагедия
Создатель сериала Ник Пиццолатто в одном из интервью признался, что второй сезон должен был быть мистическим, как первый, но герои получились вовсе не под мистику, так что пришлось все переписать. Впрочем, следы иррационального все-таки остались.
Однако вскоре режиссеры забывают про всяческую мистику и приступают к исследованию человеческого падения. И нет здесь доброго чудака с бородой и в белых одеждах, который возьмет и объяснит людям, как им нужно жить, чтобы спастись. А будь он — его даже судить не стали бы. Просто молча застрелили, и все. Ведь путей к спасению нет, все уже горят в аду.
И даже тема ошибочного самоопределения офицером Вудроу подана настолько реально, что становится не просто страшно, а. мерзко. Как бы ни старались Вачовски в Sense8 преподнести проблему неприятия обществом гомосексуализма красиво, она все равно остается отвратительной, как в «Настоящем детективе». Люди вынуждены врать, чтобы жить. Но потом неизменно следует расплата за вранье.
И, что самое странное, второй сезон «Настоящего детектива» мог запросто быть снят в России, если б у нас умели и хотели снимать нормальные сериалы. Реализм и философия горя — истинно русская традиция. Но невермайнд.
Это совершенно неважно, ведь второй сезон не будет популярен. По нему не будут рисовать тонны фанарта, как по первому, его вряд ли будут вспоминать или цитировать через пару-тройку лет. Он слишком грязный, слишком мерзкий, слишком настоящий. Поступательными движениями и очень медленно он ломает вашу веру в человечество, и кто знает, что вырастет на этих руинах потом. И вырастет ли вообще.
Рецензия на 2-й сезон сериала «Настоящий детектив»
Второй сезон «Детектива» задвинул подальше мистику и философствования о бытие, выпятив на первый план политические и криминальные дрязги с крепкой детективной линией
Небольшой городок Вичи в окрестностях Лос-Анджелеса пользуется дурной славой и оттого не слишком привлекателен для серьезных инвесторов. Зато криминальных личностей тут хоть отбавляй: от пропитого мэра до продажных полицейских, от мексиканской наркомафии до российских бизнесменов, от мелких проституток, согласных переспать за горсть монет, до крупных дельцов, ворочающих недвижимостью. Убийство не самого рядового в городе человека – распорядителя бандитских денег, испорченного извращенца, знающего слишком многое о слишком многих, – поднимает на уши весь город. Кто-то потерял на этом деньги, кто-то – компрометирующие документы, поэтому на поимку убийцы брошено сразу трое детективов из разных департаментов – чтобы не только преступление раскрыли, но и друг за другом слежку вели. Расследование выводит к нелицеприятным для глав города результатам, что делает следователей не средством раскрытия убийства, а неудобными свидетелями…
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
Еще пару лет назад никто и слыхом не слыхивал про Ника Пиццолатто, Желтого короля, Каркозу и зеленоухого макаронного монстра. Сегодня же Пиццолатто – несчастнейший человек. После успеха первого сезона его сериала «Настоящий детектив» с Вуди Харрельсоном и Мэттью МакКонахи от автора потребовали столь же яркого продолжения, но большая часть зрителей продолжением оказалась не удовлетворена. Что же не так сделал автор во втором сезоне, да и вообще – было ли это «не так»?
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
«Настоящий детектив» второго пришествия пал жертвой страшного всеобщего недуга – Синдрома Завышенного Ожидания. После блистательных восьми серий, вышедших весной 2014 года, отмеченных десятками наград и вошедших в топы лучших телеработ минувших лет, зрители не были готовы к тому, что в новом сезоне их ждет другой детектив. Другой – не только из-за героев, иного подхода к постановке (теперь серии снимают разные режиссеры, в отличие от первой части), места действия или даже тематики. Изменилось само понятие расследования. А это принять куда сложнее.
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
Не утратил второй сезон блеска и с другой стороны своей медали – характеры в нем снова удались. Полтора года назад нас взяли тем, что ведущие актеры сыграли своих персонажей в трех разных временах, фактически это была втрое более тяжелая работа, чем обычно. На сей раз нас захватили необычными образами, нехарактерными для выбранных авторами артистов. Ну кто бы мог подумать, что Винс Вон сможет не дурака валять в кадре, а играть серьезнейшего, целеустремленного человека, преодолевающего себя день за днем, строящего свой мир с упорством маньяка. Как вам новая Рэйчел МакАдамс, сбросившая флер романтичных комедий и слезоточивых драм и мастерски орудующая ножами? Что скажете о Колине Фаррелле, отрастившем нелепые усы и скатавшиеся южанские патлы, нежно любящем пухлого сына своего героя, но легко выбивающем дурь из обидчиков? Ничуть не уступает этой тройке и угрюмый одиночка Тейлора Китча, не находящий примирения со своим естеством. Фантастической глубины и развернутости герои, не менее филигранно сыгранные. «Настоящий детектив» вновь пленил персонажами, актерам не будет стыдно за этот год работы.
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
Так за что же так ополчились на «Детективов»? Как мы и говорили выше, всему виной ожидания. Кто-то ждал спрятанных на заднем плане отсылок к мистическим книгам прошлого, кто-то ожидал расширяющих сознания речей и ритуалов а-ля «утро Раста Коула», кому-то хотелось больше ругани и конфликтов, кто-то мечтал о захватывающих погонях и перестрелках. Второй сезон не дал почти ничего из этого, но он дал другое. Предложил подумать об отношениях отцов и детей, разбередил извечные конфликты внутри семей, показал омерзительных «законников» и благородных «гангстеров». Да, временами «Настоящий детектив» переходил на удобные штампы, но чаще колол неудобными поворотами сюжета, неожиданными виражами и зигзагами. А главное – держал напряженную таинственную линию до самого финала.
Зрителям пора бы уже привыкнуть к формату телеальманаха – у нас есть «Американская история ужасов», совсем скоро появится «Криминальная история». Почему бы не быть и такому формату, как антология криминальных психологических перверсий, которые охватывают прежде всего не убийц и маньяков, а людей, которые посвящают жизнь поимке преступников. У этих «настоящих детективов» в голове тот еще шкаф со скелетами. И мало кто умеет эти шкафы перетряхивать так, как это делает Ник Пиццолатто. Пусть трясет дальше, благодарные зрители у него всегда найдутся, как бы остальные ни скучали по трепу Раста и Марти.
Следствие ведут призраки Почему второй сезон «Настоящего детектива» не так плох, как говорят
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
Без Макконахи и Желтого короля, в отсутствие занимательной экзистенциальной философии и массового зрительского интереса «Настоящий детектив» наконец закончил мучения героев своего второго сезона. «Лента.ру» рассказывает, почему все это было не зря и в каком направлении новая история увела сериал.
Придумавший «Прослушку» сценарист Дэвид Саймон в свое время молил не судить его сериал — до сих пор, кстати, лучшее полицейское шоу на телевидении — по отдельным сезонам. Подлинный масштаб его замысла должен был раскрыться только по окончании всего сериала. Создатель «Настоящего детектива» Ник Пиццолатто, наверное, мог бы к Саймону в этом пожелании присоединиться: второй сезон его сериала упрямо противопоставляют первому, вместо того чтобы рассматривать их как части единого произведения.
Конечно, к замешанной на сравнениях с первым сезоном критике располагал выбранный Пиццолатто формат антологии. Переехав из Луизианы в Калифорнию, «Настоящий детектив» сменил и темп, и размах, и, что важнее всего, интонацию. Так что если продолжать параллель с работами того же Саймона, разница между первым сезоном «Детектива» и вторым — как между «Прослушкой» и последовавшим за ней новоорлеанским сериалом Саймона «Тримэй» (поначалу принятым с не меньшим разочарованием). Авторские идеи и управляющие сюжетами силы схожи, но вот способы их выражения изменились, и странно ругать сериал за сам факт этой метаморфозы.
«У меня было ощущение, что все это какая-то сказка», — в самой мощной сцене сезона вспоминает Антигона Беззеридис, впервые заговорив о сломавшем ей жизнь изнасиловании в дошкольном возрасте. Первый сезон именно из этого парадокса, определенного героиней Рэйчел Макадамс, и черпал свою мощь. Выстраивавшие его акты насилия, жуткого, а то и гротескного (как в знаменитой сцене налета на притон в гетто), складывались в историю о почти сказочном, то есть иррациональном притяжении человека к источнику бесчеловечного зла. Желтый король убивал, не осмысливая собственного насилия, — таким он был порожден, причем не только династией потомственных и безнаказанных мучителей, но и дурной, пропитанной кровью землей Луизианы. Встреча со злом столь бессмысленным и столь органичным, конечно, генерировала эффект почти религиозного откровения — как у персонажей Макконахи и Харрельсона, так и у зрителей. Но Пиццолатто не пытается этот эффект повторить и во втором сезоне сериала идет дальше.
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
Здесь история вновь начинается с убийства, выглядящего ритуальным, то есть подверженным не логике, а высшему, более жуткому замыслу. Но никаких монстров и чудовищ уже не обнаружится — только раздираемые неутолимой болью простые люди. Что не менее важно, само это убийство окажется не центральным элементом истории, а только поводом для настоящего рассказа. Если первый сезон завороженно предъявлял нам акт насилия — снятый как катастрофа мира или разрыв реальности, то второй горько, обстоятельно, настойчиво показывает: именно из насилия ткань реальности и состоит. Насилия будничного — из-за алчности, похоти, глупости, мести, словом, игр разума, а не безумия. Здесь все герои, от второстепенных до главных, еще до начальных титров уже пережили свою страшную сказку — побывав в ней как красными шапочками (Беззеридис), так и серыми волками (Рэй Велкоро, здорово сыгранный могучими бровями Колина Фаррелла). Неразборчивый, путаный сюжет — лишь завеса для того, чтобы каждый из них этот опыт осмыслил, столкнулся с ним лицом к лицу. Неудивительно, что первые две-три серии уходят только на то, чтобы зрителя с персонажами познакомить — а потом сорвать с них маски (в Калифорнии никто не является тем, кем хочет казаться).
Кадр из сериала «Настоящий детектив»
Травмированы и обречены, как при этом напоминает Пиццолатто, и жертва, и насильник — да и есть ли разница, когда вот-вот они поменяются ролями в бесконечном цикле страданий? Раст Коул и Марти Харт обнаруживали в лесах Луизианы хтоническую жуть. Велкоро, Беззеридис, а также несчастного бывшего контрактника Вудроу (Тэйлор Китч) и слишком принципиального гангстера Фрэнка (выдающийся, как, впрочем, и всегда Винс Вон) — ждет открытие помасштабнее. Им предстоит узнать, что жуть не только пропитала все вокруг, будто ядовитые испарения заводов богооставленного города Винчи, — но и навсегда, с рождения засела в них самих. И если своих предыдущих героев Пиццолатто манил духовным переживанием, то эти знают, что в лучшем случае им светит только отпущение грехов да возможность уйти на своих условиях.
Лавкрафт, шаманизм и культ Митры — о чем на самом деле первый сезон «Настоящего детектива»
«Настоящий детектив» продолжает жить, HBO заявил о запуске третьего сезона, а Ник Пиццолато, создавший сюжеты двух предыдущих сезонов, уже набросал сценарии для нескольких новых эпизодов. Все это — отличный повод для того, чтобы вспомнить о том, с чего все начиналось и объяснить, о чем в действительности рассказывает первый сезон. Готовы поспорить, что здешние отсылки перевернут ваше восприятие сериала и докажут, что он еще глубже; гораздо глубже, чем кажется. Начнем с самого избитого: Лавкрафтовских мотивов и Вуду, а закончим размышлениями об архетипах шаманизма, манихействе и тайном культе Митры. Но не бойтесь, это не кислая лекция и не припадок поиска глубинного смысла — мы просто разложим все по полочкам, чтобы получить от сериала и его загадок еще больше удовольствия.
Географический детерменизм, ереси и Вуду
«Я вижу твою душу в уголках твоих глаз, разъедающая, как кислота»
— «Настоящий детектив»
Действие первого сезона «Настоящего детектива» происходит в Луизиане, штате, который стереотипно славен своими болотами, франкоязычными реднеками каджунами и Сантерией, то есть местной разновидностью Вуду. Выбор места для сериала о затхлом ужасе и культистах выбран настолько же удачно, насколько захолустье штата Вашингтон — для «Твин Пикса». Гнилое место порождает гнилых людей — идея, лежащая на поверхности и прием, известный со времен классицизма, но он работает безотказно.
Сценарист детектива, Ник Пиццолато, сам вырос в Луизиане и чует эту болотистую почву нутром. Та же история о сатанистах, которые справляли свой культ под видом благочестивой христианской общины, при этом насилуя детей и используя кровь кошек — это реальный случай из истории штата. Так что «Настоящий детектив» в какой-то мере основан на реальных событиях, хотя звучит это совершенно безумно.
Заброшенная церковь из сериала, где собирались культисты
Кроме прочего, Луизиана славится своей креольской разновидностью Вуду, Сантерией. Здесь она настолько привычное дело, что в «Настоящем детективе» чернокожий пастор говорит о своей бабке, практиковавшей эту магию, как о чем-то обыденном. Вуду пронизывает эти земли, но Пиццолато не стал им особо злоупотреблять — добавил пару деталей, вроде деревянных фигурок — и все. Примерно на том же уровне можно говорить о мотивах из кельтской мифологии.
Вы наверняка заметили, что многие сельские жители носят французские фамилии, и какого-нибудь голоштанного алкаша могут звать словно французского герцога. Все они — потомки галлов, а не англосаксов, как многие остальные американцы. Жители здешних болот, каджуны — это потомки французских переселенцев еще с тех времен, когда католическая империя Короля-Солнце отправляла за океан преступников, проституток, мошенников и, конечно же, еретиков.
Что такое «Желтый Король», «Каркоза» и «Хастур»,
которых упоминают в «Настоящем детективе»?
«Падая, я услышал, как вскрикнула Тэсси, и душа вылетела из ее тела, и в это мгновение я страстно желал одного — последовать за ней, ибо знал, что Король в Желтом уже распахнул свою изорванную мантию, и теперь оставалось только молиться Богу».
— Роберт Чемберс «Желтый знак»
Не факт, что Пиццолато изначально пытался нашпиговать сериал всеми этими историческими отсылками, но вот что здесь есть точно, так это прямые и прозрачные цитаты из Лавкрафта. Точнее, все гораздо интереснее, чем просто дань уважения мастеру ужасов (этим-то сейчас никого не удивить). Сценарист включился в великолепную литературную игру, которую до него начали несколько классиков.
Все, кто смотрел первый сезон «Настоящего детектива», помнят такие загадочные понятия, как «Желтый Король», «Хастур» и «Каркоза». Однако не все бросились гуглить эти слова, считая что они — просто творческое порождение ума сценариста. На самом деле, за ними кроется целая литературная традиция.
Изначально, все эти понятия были никак не связаны. Хастура и Каркозу создал американский писатель и автор «Словаря Сатаны» Амброс Бирс. Хастур в его рассказе был нейтральной сущностью, неким древним божеством, которому поклонялись пастухи. Каркоза же — заброшенный древний город, в котором пребывает душа умершего героя. По сюжету тот не сразу понимает, что мертв уже сотни лет и бродит в руинах Каркозы, в которой некогда жил. В «Настоящем детективе» психопат Реджинальд Леду, перед тем, как его пристрелил Марти Харт, говорит Расту о том, что тот уже давно в Каркозе. По его словам, вся история идет по кругу, и Коул позже перенимает эту идею.
После Бирса образ Хастура «подхватил» писатель Роберт Чамберс. В его сборнике мрачных рассказов «Король в желтом» герои читают одноименную пьесу и сходят с ума. После этого они начинают обсуждать загадочного Хастура и приход Короля. Кроме прочего, в пьесе фигурирует песня о загадочном месте под названием «Утраченная Каркоза». Кто таков этот Желтый Король не уточняется. Кроме позаимствованных имен, в сериале есть и прямая цитата из рассказа «Маска» все того же цикла. В этой истории есть момент, когда героини просят снять незнакомца маску на маскараде, но с ужасом понимают, что никакой маски нет, это и есть его настоящее лицо. В этот момент они кричат то же самое, что жертва Желтого Короля из «Настоящего детектива», которую пытается допросить Раст: «Это не маска, это не маска!».
Лавкрафтовщина
«Существует, например, тайный культ сатанистов (вы, как эрудированный в области мистики человек, поймете, если я свяжу их с Хастуром или Желтым Знаком)».
— Лавкрафт, «Шепчущий во тьме»
Затем эстафету подхватил Лавкрафт и его последователи. В его мифологии все три элемента соединились в одну систему. Так Хастур был объявлен одним из Древних Божеств, наряду с Ктулху. Из рассказа «Обитающий во тьме» становится ясно, что он — обитатель совершенно иных миров и в нашем измерении выглядит как темный закрученный вихрь (хотя с тем же успехом это мог быть и Ньярлатхотеп). Собственно говоря, его-то и видит Раст Коул, пробравшись в логово серийного убийцы. Таким образом, изображение спирали, появляющееся то на теле жертвы, то в материалах дела — не просто символ Хастура, это, в прямом смысле, — его стилизованный «портрет».
Согласно Лавкрафту, Хастур оставляет на костях убитых желтые следы. На лбу у этого скелета из святилища в «Настоящем детективе» есть и желтые следы и метка Хастура
Кроме того, у Лавкрафта культисты, поклоняющиеся Хастуру, также как и культисты сериала (и луизианские сатанисты из реальной истории!), используют для прикрытия именно христианские церкви — это очень важный момент.
С Хастуром более или менее понятно. Но если он — высшая ипостась зла, то кто такой «Желтый Король», о котором в сериале так часто говорят люди, знающие о тайном культе? Согласно лавкрафтианской мифологии, это и есть Хастур, но в его профанном виде, то есть аватар, созданный для обращения к смертным. С этой точки зрения любопытно взглянуть на «убийцу со шрамом», Эррола Чилдреса, которого в последней серии убивает Раст Коул. С одной стороны, он не может быть Желтым Королем, поскольку этот жирный вырожденец явно не дотягивает до божества. С другой стороны, речь идет об аватаре, а он способен выглядеть как угодно — ведь это всего лишь оболочка, созданная для мира смертных.
Игра в доисторические архетипы
«Будущий шаман должен быть непременно мрачным и молчаливым существом»
— Мирча Элиаде, «Шаманизм. Архаические техники экстаза» — монография.
«Я — всего лишь парень со здоровенным хером»
— Детектив Марти Харт,
Архетипы — это устойчивые образы, которые постоянно воспроизводятся в культуре. Они прошиты в нас, так что не обязательно осознавать их, чтобы регулярно использовать. Любое творчество, в итоге, опирается на них. Задумывал ли так Пиццолато изначально при создании сценария, или нет, но Детектив Раст Коул и его напарник, Марти Харт — это воплощение двух древних, идущих еще со времен первобытности, архетипов. Раст, в этом смысле, — архетипичный шаман, а его твердолобый и вспыльчивый напарник Харт — воин.
При этом оба архетипа — довольно распространенное явление, «Настоящий детектив» тут совершенно не уникален. С воином все понятно — бери абсолютно любого маскулинного персонажа — и он по определению воплощает этот архетип. Половина всех современных фильмов (и почти всех видеоигр) основана на нем, но это не значит, что авторы делали это намеренно. С шаманом все труднее, но не слишком: тот же Гэндальф, Гарри Поттер или Иисус (извините, но это так) и прочие культурные герои, связанные с потусторонними силами, — подтверждение того, насколько популярен этот образ. Раст Коул не стал исключением, просто его герой оказался намного сильнее привязан именно к первобытному и «чистому» архетипу.
Особенность Коула в том, что он воплощает полный набор свойств архетипа и поэтому так архаичен и необычен для современного кино. Раст, как и положено шаману, постоянно «видит духов» — флешбеки, которые достались ему от тех времен, когда он, будучи под прикрытием, плотно торчал на наркотиках. Раст пережил то, что называется «шаманской болезнью» — мы помним, что в свое время он провел немало времени в психиатрической клинике. Кроме этого, у него есть и многие малые атрибуты шамана, вроде нелюдимости и мрачности, экстравагантного поведения, жажды аскетизма и умения моментально «отключаться» от окружающей действительности. Именно так человечество всю историю представляло себе человека, который общается с духами. Даже если речь идет о наркотическом приходе или шизофрении.
Раст Коул встречает Хастура, или, если угодно, первобытную тьму.
Но и это — не весь набор свойств. Пиццолато в создании образа Коула словно работал по какой-нибудь монографии и решил напичкать своего героя чуть ли не всеми возможными атрибутами шаманизма. Раст несколько раз проходил обряды инициации — достаточно посмотреть на его подпольные партаки, которые он сделал себе, чтобы сойти за своего в бандах. Также он сильно связан с метафорой маски: его герой постоянно выдает себя не за того, кто он есть на самом деле — то за скучного хилого «фискала», то за опустившегося пьяницу, который устал от жизни, то за бандита, то за надменного копа-нигилиста. Возможно, именно поэтому ему удается распутать дело с «Желтым Королем»: он сам знает, каково это — быть в маске и по-своему может понять логику, которой следуют члены культа.
Однако самый яркий атрибут шамана, который есть у Раста, но отсутствует у большинства менее архаичных персонажей, — Коулу все это претит. Классический шаман не хочет быть таковым — духи насильно вовлекают его в это ремесло, насылая болезнь и ломая волю человека. И из этого следует одна из самых захватывающих идей, заложенных в сериале.
Культисты, в действительности, — невероятно близки Коулу. Они — словно его же уродливые и хилые копии. По иронии поклонники Желтого Короля готовы на все, вплоть до убийства и ритуальных изнасилований детей, лишь бы достичь того, что Расту досталось даром, да еще и против его воли. В общем-то, культисты — тоже архетипичные персонажи, только более «цивилизованные» и не такие древние. Если шаман — это порождение первобытной культуры, то образ представителей тайных культов сложился позднее. Так же как и в сериале, они — жрецы, которые вынуждены молить своего жестокого бога, чтобы он ниспослал им дары, которые когда-то, во времена дикарства и близости людей к природе, тот раздавал даром.
Следы Манихейства
«Смерть создала время, чтобы взрастить те вещи, которые потом убьет»
— Раст Коул
«Человек — это порождение демонических сил в их самом отвратительном воплощении. Вряд ли существует более унизительный и трагический миф о происхождении человека»
— Мирча Элиаде о догматах манихейства, «История веры и религиозных идей. Том 2»
Кроме архетипов, в «Настоящем детективе» прослеживаются некоторые невероятно любопытные отсылки к древним религиям, а именно: манихейству и культу Митры. Некоторые критики даже однозначно назвали сериал «манихейским», так что тут я не одинок в своем мнении. Разве что сюда же стоит добавить влияние митраизма, которое, кажется, мало кто заметил.
Манихейство — это религиозное учение, возникшее во II веке нашей эры в Персии и распространившееся от Европы до Китая. Когда-то оно было невероятно популярно и имело все шансы стать мировой религией, вытеснив христианство. Манихейство вобрало в себя элементы христианства, зороастризма, буддизма и гностичских культов, бытовавших в то время. Однако получившаяся в результате смесь оказалась действительно уникальной.
Иисус, изображенный как манихейский пророк, сидящий на лотосе, словно Будда
То, что говорит пессимистично настроенный Раст Коул, во многом повторяет догматы этой религии. Манихейцы верили в абсолютный дуализм Вселенной: добро по их представлениям воюет со злом, и это не сказать, чтобы оригинальная идея. Но вот что было действительно уникальным — так это пессимизм манихейцев. Они считали, что весь материальный мир и люди, в том числе, — это порождение чистого зла и хаоса. Бог в каком-то смысле поучаствовал в создании человечества, но сделал он это лишь обороняясь от демонических сил. Иными словами, божество этой религии — эгоистоично и озабочено только своим спасением, а человечество — всего лишь нежеланное дитя и перепачканный кровью инструмент борьбы добра и зла. Что характерно, окончательный исход этой борьбы неочевиден, так что хаос теоретически еще и может ее выиграть. Как и Раст Коул, многие манихейцы предпочитали не размножаться, чтобы не вводить в этот отвратительный мир еще одно страдающее существо.
Земные боги, взятые в плен и пытаемые Древними Божествами, — совершенно архетипическая тема.
Гниющая Луизиана «Настоящего детектива» — идеальная иллюстрация манихейского представления о мире. Во всем сериале, в общем-то, нет ни одного однозначно положительно персонажа. Даже маленькая и «невинная» дочь Марти играет куклами в изнасилование и рисует сексуальные сцены, подтверждая, что человек изначально появляется на свет порочным и демоническим.
Сам пророк Мани, создавший эту доктрину, умер в полном согласии с ней. По одной версии он погиб от голода и пыток в застенках, по другой — с него заживо сняли кожу, по третьей — Мани был распят, что в те времена было довольно распространенным видом казни.
Не менее яркий намек на манихейство — это синкретичность мировоззрения Раста. Он держит дома христианский крест, но вместо того, чтобы молиться, медитирует на него, словно буддист, и при всем этом его убеждения щедро сдобрены пессимизмом. Для его напарника Марти Харта, выросшего в протестантской среде, это выглядит невероятной дикостью. Но для манихейца, чья религия основана на сплаве христианства и буддизма, да еще и в мрачной смеси с обреченностью, действия Коула казались бы едва ли не единственно верными.
Культ Митры
«Посвящаемым завязывали глаза, а окружавшая их толпа неистовствовала, подражая крикам воронов, хлопанью крыльев, львиному рыку. Некоторым мистам связывали руки куриными кишками, и они должны были перепрыгивать через ров с водой. Затем приходил некто, вооруженный мечом, разрезал кишки-путы и объявлял себя освободителем […] затем его лоб клеймили каленым железом»
— Мирча Элиаде об инициации в культе Митры, «История веры и религиозных идей. Том 2»
Обряд инициации в культе Митры
Еще один вероятный источник вдохновения Ника Пиццолато — культ Митры, зародившийся и пришедший к триумфу примерно в то же время, что и манихейство. Изначально Митра — иранское божество солнца, но, попав в античную культурную среду, оно начало мутировать, пока не превратилось в отдельный и совершенно уникальный культ, который распространился от Шотландии до Малой Азии.
При всей своей популярности, культ Митры был тайным и отличался достаточно странными и таинственными атрибутами. Вступить в него мог почти любой (но предпочтение отдавалось воинам), однако каждый был обязан поклясться не разглашать секреты учения. Тайные культы по определению не могут быть широко распространенными, но эта религия имела одно ключевое допущение: любой митраист имел право соблюдать ритуалы других религий, если это помогало сохранению конспирации. Такая позиция, понятное дело, особенно пугала христиан, которое в это же время боролись за власть над миром. Если любой человек может спокойно ходить в церковь, при этом оставаясь тайным членом культа Митры, то не значит ли это, что такой культ создал сам Сатана?
Желтый Король в крепости культистов
Особенно дьявольскую природу митраизма «подтверждал» тот факт, что они молились в подземных храмах, пещерах, или же святилищах, изображавших пещеру. Удивительнее всего, что это не было связано с гонениями, как в случае с ранними христианами, которые прятались в римских катакомбах. Сам Митра завещал молиться ему под землей. Разумеется, последователей культа обвиняли во всех возможных грехах. С приходом христианства было принято считать, что митраисты приносили в жертву людей и проводили оргиастические ритуалы. Пропавших без вести людей, особенно детей, часто объясняли деятельностью культа.
Ритуал в духе культа Митры с масками в стиле Вуду — вот это и есть настоящий синкретизм
Точно так же как и Желтый Король в «Настоящем детективе», Митра был особенно благожелателен к воинам, аристократии и правящей верхушке вообще. Так, например, считалось, что римский император Коммод участвовал в мистериях и даже лично принес в жертву человека, чтобы подняться в иерархии митраизма на новый уровень.
И вот здесь мы снова возвращаемся к загадочной Каркозе. Ее упоминает спятившая служанка, работавшая в доме местных воротил, Таттлов, которые стоят за деятельностью культа. Этим местом оказывается заброшенный полузасыпанный землей форт, заполненный костями жертв, в котором проводились обряды культа. Кроме того, что Каркоза, как мы помним, взята из мифологии Бирса, Чамберса и Лавкрафта, она крайне напоминает об одном невероятно любопытном для нас культовом сооружении. Речь идет о митрариумах, подземных куполообразных храмах Митры. Достаточно посмотреть на фото, чтобы проникнуться тем, насколько заброшенный форт, приукрашенный фантазией Пиццолато, напоминает митрариум.
Кроме прочего, противники культа Митры утверждали, что в разграбленных ими святилищах они непременно находили залежи костей, оставшихся от человеческих жертвоприношений. Насколько это правда и можно ли судить об этом по словам представителей победивших религий — отдельный вопрос. Вне зависимости от правды, Каркоза из «Настоящего детектива» поразительно напоминает митрариумы из легенд о культистах.
Сериал «Настоящий детектив» оказался настолько полон невероятных загадок и отсылок, что разгадывать его как головоломку оказалось едва ли не интереснее, чем следить за судьбой героев и их расследования. Что мы выяснили в итоге? Абсолютно точно, что создатель сериала, Ник Пиццолато, вдохновлялся культами Вуду и Сантерии, а также прямо цитировал произведения классиков хоррора. Он включился в литературную эстафету, подхватив идеи Лавкрафта и подарив истории о демоническом Хастуре, его аватаре Желтом Короле и Каркозе совершенно новое измерение. Помимо этого, Пиццолато придал своим главным героям, Расту Коулу и Марти Харту, четкие архетипические черты шамана и воина. Причем, оба архетипа использованы по максимуму — и Раст и Марти словно слеплены из доисторического мифа.
Самая неочевидная часть истории — это ее связь с древними культами — манихейством и митраизмом. Смрадные болота Луизианы и философия Раста Коула идеально подходят для иллюстрации догм манихейства, тогда как тайный культ Митры подарил «Настоящему детективу» образ полупоздемного храма, забитого костями похищенных, а также изображения инициаций, где люди в масках животных истязают жертву.