Принято считать что литература человечества
Почему человек на протяжении многих веков испытывает потребность в чтении книг. Принято считать, что литература человечества началась с древнего шумерского эпоса «Сказание о Гильгамеше» (ЕГЭ по русскому)
Почему человек на протяжении многих веков испытывает потребность в чтении книг? Над этой проблемой размышляет Вячеслав Алексеевич Пьецух, советский и российский писатель.
В тексте рассказывается о том, что уже пять тысяч лет люди читают книги, несмотря на занятость в работе и в семье, на повседневные хлопоты. Особого внимания заслуживает мысль автора о том, что «людей тянет к печатному слову, точно в нём. великая благодать». Приведённые слова содержат глубокий смысл: люди приобщаются к знаниям, обращаясь к литературе, чтобы узнать о жизни и о себе, приобретая нравственные ценности. Значит человеческая потребность в чтении книг связана с тягой людей к познанию мира, жизни, самого себя.
Думаю, стоит обратить внимание на слова автора о том, что неизвестно, откуда взялась потребность человечества в чтении, но есть предположение: она «заключена в самой природе человека».
Оба примера, дополняя друг друга, помогают автору показать, что книги учат человека понимать и осваивать мир.
Размышляя над проблемой, автор приходит к выводу: люди читают книги на протяжении пяти тысяч лет, потому что в них заложена природой потребность в умственном и духовном развитии. Именно из книг люди узнают многое о жизни и о себе, приобретая нравственные ценности.
Я согласна с позицией автора и считаю, что люди, которые читают книги, отличаются богатым внутренним миром, а также умственно развиты.
Итак, размышляя над данной проблемой, я пришла к выводу: человек на протяжении многих веков испытывает потребность в чтении книг, заложенную в нём природой, потому что он нуждается в умственном и духовном развитии. Книги помогают людям познавать мир, жизнь, самих себя. Люди, читающие книги, обладают богатым внутренним миром, любовь к чтению делает человека глубоко мыслящим, наделяет способностью поступать правильно.
Содержание
К1: Автор сочинения верно сформулировал одну из проблем исходного текста: «Почему человек на протяжении многих веков испытывает потребность в чтении книг?». Фактических ошибок, связанных с пониманием и формулировкой проблемы, нет. (Оценка: 1 из 1)
К2: автор прокомментировал проблему с опорой на данный текст, привёл и раскрыл два примера-иллюстрации из предложенного текста, объяснил развернуто их значение (потребность в чтении и особая роль писателя). Фактические ошибки, связанные с пониманием проблемы исходного текста, отсутствуют.
К3: позиция автора понята и раскрыта верно.
К4: автор сочинения выразил своё личное отношение к авторской позиции по проблеме, аргументировал его.
Оформление
К5: сочинение характеризуется смысловой цельностью, речевой связностью и связностью изложения, логических ошибок нет. Сохранена последовательность изложения, как и абзацное членение текста.
К6: работа автора характеризуется разнообразием грамматического построения текста, нет нарушений точности выражения мыслей.
К7: соблюдение орфографических норм.
К8: соблюдение пунктуационных норм.
К9: соблюдение грамматических норм.
К10: соблюдение речевых норм.
1) Повтор «писатель» и порождение двусмысленности: речь идёт о писателе текста или писателях в тексте
К11: Этические ошибки в работе отсутствуют.
К12: Фактические ошибки в фоновом материале отсутствуют.
Заключение
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
РУСТЬЮТОРС
Текст с досрочного ЕГЭ 2020. Пьецух. О чтении и писательстве
Примерный круг проблем:
1. Какую роль играет чтение книг в жизни человека?
Авторская позиция: Чтение книг – это общение со светлыми умами человечества, оно характеризует человека как существо мыслящее.
2. Почему человек испытывает потребность в чтении?
Авторская позиция: Потребность в чтении заключена в самой природе человека как мыслителя и творца.
3. Какую роль играет великая литература в жизни человека? Почему человек непременно должен освоить хотя бы часть корпуса великой литературы?
Авторская позиция: Человек непременно должен освоить хотя бы часть корпуса великой литературы, потому что чтение великой литературы – это общение с мудрыми писателями, которое позволяет приобщиться к знанию о жизни и о себе.
4. Какие качества отличают настоящего писателя?
Авторская позиция: Настоящий писатель – феномен, он обладает мудростью, способностью мыслить и чувствовать, как никто.
5. Каково отношение к писателю в современном обществе?
Авторская позиция: В современном обществе роль писателя обесценивается. Если раньше в России писатель стоял наравне с апостолами, то сейчас он перешёл в положение человека, которому нечего сказать миру.
По тексту: «Принято считать, что литература человечества началась с древнего шумерского эпоса «Сказание о Гильгамеше». » досрочная волна 2020 1 вариант (ЕГЭ по русскому)
Почему человек испокон веков обращается к книгам? Хотя в современном мире много других ресурсов с информацией. В тексте, данном для анализа, Вячеслав Алексеевич Пьецух ставит проблему значения чтения и книг в жизни человека.
Автор обращает наше внимание на то, что письменность и словесность зародились очень давно: «изящная словесность будет постарше египетских пирамид». Следовательно, ещё с древности в человеке присутствует потребность в чтение, она заложена в нём.
Также писатель говорит о том, что человек нуждается в общение с мудрыми авторами, со светлыми умами. И никакие домашние, приятели или газеты не смогут удовлетворить эту потребность. То есть за книгой человек может оградиться от всех забот, побыть наедине с собой или писателем.
Данные примеры, дополняя друг друга, указывают на то, что книга неотъемлемая часть нашей жизни, она является другом.
Позиция автора довольно ясна.
Писатель выступает за то, чтобы человек не переставал читать, обращаться к книгам. Пьецуха понимает всю важность и значимость книг, ведь они воспитывают нас. Это подтверждает высказывание Бродского: «Человек — это то, что он читает».
Нельзя не согласиться с мнением автора. Действительно, книга является нашим другом, она всегда выручит, к ней можно обратиться за советом, найти в ней ответы на тревожащие вопросы. Ошибки героев произведений предупреждают нас, не дают наступить на те же грабли. Поэтому чтение важно даже в эпоху развитых технологий.
Значение и роль чтения в жизни человека можно понять на примере героинь произведения А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Татьяна Ларина любила читать, поэтому была умной и начитанной девушкой, в отличие от её ветреной сестры Ольги. Татьяна была интересной личностью, а Ольгу считали глупой.
Таким образом, книга всегда будет важной частью этого мира. Чтение расширяет кругозор, дарит положительные эмоции, пробуждает в человеке новые чувства, а главное помогает человеку, делает его лучше.
Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
«Принято считать, что литература человечества началась с древнего шумерского эпоса «Сказание о Гильгамеше». » по тексту В. Пьецуха Досрочный ФИПИ 1 вариант (ЕГЭ по русскому)
Читая книги, мы общаемся с писателями и узнаём многое об окружающем нас мире, о себе. Проблему потребности чтения у человека раскрывает в своём тексте В. Пьецух. Почему люди испытывают потребность в чтении? На этот проблемный вопрос отвечает автор.
Писатель, размышляя о важности чтения для человека, говорит о том, что люди на протяжении многих тысячелетий не перестают читать, и считает, что литература —это важная составляющая жизни, литературное творчество старше, чем Египетские пирамиды.
Люди пристрастились к книгам именно с того времени. Человек несмотря на быстрый темп жизни и бытовые беспокойства старается в свободное время читать. Конечно, это не приносит практического результата, но в ней «точно заключена великая благодать». Этот пример доказывает, что с древних времён книга являлась культурной ценностью, поэтому до сих пор люди читают, они испытывают какое-то добро.
Почему же во все времена люди тянутся к литературе? Причина таится в потребности человека «в общении с самыми светлыми умами». Никакие газеты, журналы не смогут заменить книгу, потому что именно в чтении, человек узнаёт о мире и о себе. Так же автор убеждён, что необходимо читать книги тех авторов, которые способны мыслить и чувствовать. Только через чувства человек научится состраданию. Эти примеры, дополняя друг друга, говорят о том, что потребность в чтении есть у каждого человека, ведь книга является главным источником информации и позволяет общаться с одарёнными личностями.
Позиция автора мне ясна и понятна. Он считает, что чтение книг — это общение с умнейшими мыслителями человечества. Именно поэтому потребность в чтении характеризует самого человека, как мыслящее существо, поэтому необходимо читать.
Я согласен с мнением автора. Действительно, чтение литературы играет большую роль в жизни человека. Она расширяет кругозор, влияет на мировоззрение и прививает человеку истинные ценности. Книга способна направить на верный путь и помочь сделать правильный выбор. Ведь читающие люди очень рассудительны и умны. Именно поэтому человек должен читать. Вспомним произведение Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», где людям не давали читать творения лучших умов прошлого. Из-за этого люди не были способны сделать собственный выбор, они не имели свою точку зрения. Именно поэтому человек должен читать.
Текст В. Пьецуха заставляет задуматься над важностью чтения книг. Я осознал, что книги с древних времён служили способом общения между писателями и читателями. Именно поэтому, читая, мы расширяем свой кругозор.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Принято считать что литература человечества
С другой стороны, интересно: вот уже пять тысяч лет, как человечество не отстает от чтения, хотя у него забот, что называется, полон рот (тут тебе и бесконечные междоусобицы, и дети встали на кривую дорожку, и кризис неплатежей), а он все почитывает на досуге, словно это, казалось бы, зряшное пристрастие злободневно, как «хлеб наш насущный даждь нам днесь». Вроде бы и практического толка от этого занятия никакого: все-таки книжку прочитать – это не то, что делянку под картошку вскопать или починить в доме электропроводку, вроде бы и без того жизнь коротка, как заячий хвост, и глаза портить не годится, и основные вопросы бытия давно закрыты, а людей все тянет к печатному слову, точно в нем заключена какая-то вящая благодать … Короче говоря, феномен человека как читателя представляется, в общем, довольно странным, тем более что человек как человек опростился до говорящего млекопитающего, занятого исключительно потреблением разных благ и расширенным воспроизводством себе подобных, что ему уже непонятна фраза, если в ней больше десяти слов, и что вообще настали последние времена.
Другое дело, что бывает писатель, имеющий что сказать городу и миру, который способен затмить Эйнштейна по части теории относительности и совершить в сознании читателя форменный переворот, затем что у него на плечах сидит уникальная голова. А бывает писатель, который только и может, что в письменном виде поделиться с публикой своими наблюдениями над вечерней зарей, характерами современников, а то расцветкой бабочки махаон. Но при этом ни того, ни другого нимало не интересует, прочитают ли их писанину или не прочитают, признает публика искрометный талант творца или не признает, и даже им неважно, выйдет рукопись в свет или навеки упокоится в ящике письменного стола.
Иная песня, что дело, как говорится, клонится к нулю и потребность в чтении скоро отомрет на манер вертикального века и ночного зрения у собак. Такой пример: еще сравнительно недавно Пушкин в России был – учебник жизни, а для большинства нынешних оболтусов Пушкин – пустой звук, в лучшем варианте анахронизм. Разумеется, где-нибудь по углам нашего необозримого государства по-прежнему подрастает молодежь, воспитанная на «Руслане и Людмиле», но участь ее незавидна, так как ей затруднительно будет жить среди своих сверстников на положении уродов со знаком плюс.
До известной временной точки, именно до 1605 года нашей эры, литература была исключительно описательной и могла привлечь неразборчивого читателя разве что красотой слога, забавным сюжетом, накалом воображения (особенно впечатляющим у Франсуа Рабле), аутентичностью жизни и ее отображением на словах. И только в 1605 году, когда испанец Мигель де Сервантес Сааведра написал свой роман о похождениях рыцаря Дон Кихота Ламанчского, вдруг стало ясно, что такое настоящая литература как алгоритм. Оказалось, что картинки природы и быта – это само по себе, но сущность литературы и ее основная задача состоит в том, чтобы искусно обнажить нерв того таинства, которое называется жизнью человека среди людей. Другими словами, большой писатель, способный проникнуть в самую суть вещей, нащупывает болевую точку явления, характерного для своего времени и вообще, и ужимает недуг до формулы, сводит к откровению сумму разрозненных наблюдений, то есть фактически из всякого сора синтезирует диамант.
Понятное дело, что вывести героя на все времена, посягнуть на лавры Нострадамуса и произвести дерзкую вивисекцию на обществе охламонов (от древнегреческого « охлос », простонародье), на это потребна золотая писательская голова, при том что писатель – это в первую очередь голова, а отнюдь не зоркий художник, не правдолюбец и не стилист.
Как это ни странно, новацию великого испанца никто не подхватил и вплоть до середины Х I Х столетия писатели простодушно сочиняли пасторали, элегии из светской жизни, что-нибудь матримониальное со счастливым финалом, то есть занимались форменной чепухой. Правда, и в период относительного затишья наблюдались проблески высокого жанра, как, например, в «Записках русского путешественника» Карамзина или у Фонвизина, который вывел знаменитую максиму: «Кто сам в себе ресурсов не имеет, тот и в Париже проживет, как в Угличе», но в основном изящная словесность обеспечивала обывателю приятное времяпрепровождение, вместо того чтобы беспокоить и шевелить. Ведь литература – в прикладном отношении – есть прежде всего источник благородного беспокойства, от случая к случаю наводящего человека на мысль: а жизнь-то одна, позади вечность, и впереди вечность, а мы, сукины дети, дуемся в карты, объедаемся суточными щами, до седых волос волочимся за барышнями, и горя мало, что все мы от рождения приговорены к смертной казни, скажем, через инфаркт.
И только к середине Х I Х столетия на художественном фронте происходит нечто невероятное – на задворках просвещенной Европы, в стране снегов и заборов, вдруг объявляется литература, которой суждено осчастливить мир.
Русская проза в те поры была относительно молода. Если не считать «Повести временных лет», написанной печерским монахом Нестором еще до монгольского нашествия, то, видимо, первым нашим прозаическим произведением следует полагать мемуар протопопа Аввакума Петрова, основателя раскола, после сожженного в срубе при царе Федоре Алексеевиче за то, что протопоп был охальник и еретик. Затем следует Феофан Прокопович, панегирист Петра Великого, квелая, манерная проза Х VIII столетия, нелепая «Бедная Лиза» того же Карамзина, и, наконец, является Пушкин Александр Сергеевич, «наше всё».
Как прозаик он мало что дал отечественной литературе, и вместе с тем даже избыточно много, потому что, как известно, Александр Сергеевич положил начало русскому литературному языку. До Пушкина наша изящная словесность оперировала синтаксисом тяжеловесным, архаичным, жеманным, и сочинения тогдашних литераторов больше напоминали излиянии вальяжных петиметров Елизаветинской эпохи или проповеди, написанные на корявом церковно-славянском языке, а как пришел Пушкин, так сразу русская проза заговорила внятно, вроде бы и просто и в то же время с известным изяществом, как умный и хорошо воспитанных человек. Тогда же возникла непроходимая граница между русскими литературным и разговорным языками, которые разнились, как понятия «миссия» и «мессия», хотя эти два слова родственны искони.
На беду, современным писателям постичь эту разницу не дано. С начала советской эпохи и по сей невеселый день, ознаменованный господством малограмотного демократа, почти все они орудовали в пределах той речевой стихии, которая буйствует у нас по привокзальным площадям, по дискотекам да по пивным. Как правило, эти пасынки великой литературы отговариваются тем, что вот Зощенко был отличный писатель, а неизменно опирался на лексикон мещанина и босяка. Между тем Зощенко был гений вспомогательного состава, а эта публика способна даже из коровьей лепешки испечь аппетитнейший пирожок.
Вот почему это такое? Видимо, потому что волшебна сила писательского гения, способная за пятнадцать минут осветить читателя изнутри всего-навсего манерой письма, утешить его задушевным словом, а то загнать интонацией в невылазную тоску.
Из этого вытекает, что литература может быть самоценной, что проза бывает прекрасной только оттого, что она прекрасна, и в этом случае избыточна любая философия и никаких прозрений не надо, если налицо магический порядок слов и сами слова-то – пронзительные. Вот как причудливо устроен писатель, читатель и связующая их книга – Шопенгауэром близко не пахнет, как в «Скверном анекдоте» Достоевского, а невольно горечь заедает и одновременно теплое сочувствие несчастному дураку ; в «Антоновских яблоках» Бунина речь идет об антоновских яблоках, только и всего, а сердце согревает острое чувство родины, и ты наконец понимаешь, что значит «Любовь к родному пепелищу / Любовь к отеческим гробам».
Кстати заметить, Пушкин-прозаик – это одно, а Пушкин-поэт – совсем другое, и в стихах Александр Сергеевич как раз тонкий мыслитель, осторожный дидактик и вдумчивый педагог. Однако титул первооткрывателя русской прозы принадлежит все-таки не ему.
Историю русской прозы открывает Николай Васильевич Гоголь, странный господин, в детстве топивший кошек и слышавший голоса. Отец его умер от страха смерти, матушка рассказывала соседям, будто ее Николенька изобрел паровоз и дагеротипию, а сам великан литературного дела был уверен, что желудок в его утробе расположен вверх тормашками, однако мог съесть ведро макарон под тосканское розовое вино.
Собственно, настроение у него постоянно было поганое и складывалось из мнительности, религиозного бреда, мрачных предчувствий, дурного самочувствия и хандры. Но при этом писал он весело, местами даже смешно, однако с неожиданным результатом, который трудно было предугадать.
Но главное, Николай Васильевич, независимо от Сервантеса, нащупал живой нерв высокой прозы и постиг основной закон литературного мастерства. Вообще-то проза – это священнодействие, таинство, но можно предположить: основной закон литературного мастерства заключается в том, чтобы силой своего дарования разоблачить человека до последней степени наготы. Или же в том, чтобы просветить самодовольного обывателя на предмет никчемности его личного бытия. Или в том (поскольку серьезная литература – это всегда грациозно), чтобы до последнего вздоха служить приращению красоты. Во всяком случае, высокая проза, как, впрочем, и всякое положительное занятие человека, в конечном счете работает на приращение красоты.
Отсюда видно, что литература – занятие многосложное, даже не совсем нормальное, хотя бы потому, что дело идет о подозрительно безудержной фантазии земного человека, и еще по той причине, что голова, способная выдумать Ивана Карамазова, лакея Смердякова, капитана Лебядкина – это не совсем нормальная голова.
Солнце еще не встало, соловьи заходятся в любовной истоме, утренний туман по лугам дымится, а на сердце праздник, замешанный на холодном ужасе от того, что ты писать не умеешь, то есть в обиходном смысле писать, буковки выводить.
Первым делом – название: оно должно быть энергичным и по возможности загадочным, как «Драма на охоте», и безусловно идти к делу, именно исподволь намекать на знание, которым ты собрался поделиться с теми невидимками, что когда-нибудь тебя удосужатся прочитать.