Принцип универсальной юрисдикции означает что
Принцип универсальной юрисдикции означает что
УК РФ Статья 11. Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории Российской Федерации
1. Лицо, совершившее преступление на территории Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу.
2. Преступления, совершенные в пределах территориального моря или воздушного пространства Российской Федерации, признаются совершенными на территории Российской Федерации. Действие настоящего Кодекса распространяется также на преступления, совершенные на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации.
(в ред. Федерального закона от 09.04.2007 N 46-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
3. Лицо, совершившее преступление на судне, приписанном к порту Российской Федерации, находящемся в открытом водном или воздушном пространстве вне пределов Российской Федерации, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации. По настоящему Кодексу уголовную ответственность несет также лицо, совершившее преступление на военном корабле или военном воздушном судне Российской Федерации независимо от места их нахождения.
4. Вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации разрешается в соответствии с нормами международного права.
Ст. 11 УК РФ. Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории Российской Федерации
Принцип взаимности и исполнение решений иностранных судов
Обратиться в суд получить судебное решение – всегда только полпути. Достижение цели, которая всё же видится в реальной защите прав и законных интересов возможна только в случае исполнения решения, которое, впрочем, в значительной мере усложняется, если вынесено судебное решение на территории одного государства, а исполнять приходится на территории другого.
Вся сложность состоит в том, что для исполнения решения суда (хотя не всех, конечно, и об этом будет сказано ниже), вынесенного в другом государстве, требуется признание судебного решения. Признание представляет собой придание решению той, которой оно обладало, если бы это решение было вынесено на территории государства своей юрисдикции. Признание наделяет решение такими признаками как: обязательность, неопровержимость, исключительность.
В статье 415 ГПК есть тот самый открытый перечень видов решений, которые относятся к решениям иностранных судов, не требующих дальнейшего производства. Так как перечень открыт, то вполне возможно в федеральном законе обнаружить то или иное решение, которое будет подпадать под категорию решений, не требующих дальнейшего производства и, следовательно, признания. Например, это касается решений по делам о расторжении брака между иностранными гражданами в соответствии с п. 4 ст. 160 СК РФ. Расторжение брака между иностранными гражданами, совершенное за пределами территории Российской Федерации с соблюдением законодательства соответствующего иностранного государства о компетенции органов, принимавших решения о расторжении брака, и подлежащем применению при расторжении брака законодательстве, признается действительным в Российской Федерации. К наиболее часто встречающимся решениям, не требующим исполнения решения на территории Российской Федерации, выносимыми в соответствии с Арбитражно – процессуальным кодексом можно, например, отнести решение о признании сделки недействительной.
В отношении решений, которые требуют признания ситуация несколько сложнее. В ГПК существует статья 409 ГПК, которая указывает, что признание и исполнение решений иностранного суда возможно при наличии международного договора. А АПК в статье 241 дополняет условия возможности признания и исполнения решения на территории Российской Федерации тем, что это признание и исполнение может быть предусмотрено как международным договором, так и федеральным законом. Таким федеральным законом является ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», который указывает, что даже в отсутствии международных соглашений признаний решений, по делам о несостоятельности (банкротстве) возможно на основании принципа взаимности.
Первый шаг на пути к исполнению решения должен начаться с проверки наличия международных соглашений как многосторонних, так и двухсторонних, которыми регулировались бы вопросы исполнения решений.
Также есть конвенция о договоре международной дорожной перевозки грузов (КДПГ), что актуальна при возникновении споров в рамках перевозок, где участвуют более 55 государств, в том числе европейские страны. Этот документ не договор в прямом смысле слова, но для целей признания решений иностранной юрисдикции может выручить, поскольку его положения позволяют признавать решения иностранных судов по делам о международной перевозки грузов автомобильным транспортом.
Всех двухсторонних соглашений между Россией и другими странами перечислять не имеет смысла. Среди них соглашения с Грецией, Италией, Испанией, Аргентиной, Кубой и другими странами. Однако не всегда в двусторонних соглашениях упоминается об исполнении решений и порядке его исполнения, не указывается в них и на принцип взаимности. Однако суд может прийти к выводу о том, что исполнение решения всё же возможно, поскольку наличествует двухстороннее соглашение и учитывается общий дух такого соглашения о правовом сотрудничестве. Например, между РФ и Великобританией заключено соглашение Соглашения об экономическом сотрудничестве 1992 г. Не исключено, что российский суд при разрешении вопроса о признании иностранного решения может «цепляться» за такое соглашение как основание для признания исполнения решений, внесенных на территории Великобритании.
2. Если соглашения нет вообще, то возникает некий вакуум. Полное отсутствия правового базиса как обоснования исполнения решений. Тогда на помощь приходят общие правила международного сотрудничества, наиболее актуальный в данном случае принцип взаимности. Ведь отсутствие соглашения не говорит о том, что решение не должно исполняться, в противном случае в зависимость от одного юридического факта ставился бы другой – то есть частно – правовые элементы не могли бы получить защиту лишь оттого, что на публично – правовом уровне отсутствует договоренность. Такой правовой вакуум в сфере исполнения решений складывается со странами: Великобритания, США, Израиль, Канада (в том числе потому что не всегда суды учитывают общий дух соглашений, о которых шла речь выше).
Пример, когда отсутствие соглашения приводит к категоричному отказу от исполнения иностранного решения на территории Российской Федерации в случае отсутствия соглашения и неучастия другой страны в вышеприведенных соглашений, имеется в судебной практике. При этом принцип взаимности не спасает ситуацию, его попросту будто бы не учитывают. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28 июля 2009 г. № N 38-Г09-7 указывает: «оснований, предусмотренных законом, для признания и принудительного исполнения на территории Российской Федерации постановления иностранного суда не имеется, поскольку судом установлено, что между Российской Федерацией и Приднестровской Молдавской Республикой отсутствует международный договор о взаимном признании судебных решений и Приднестровская Молдавская Республика, судом которой вынесен судебный акт, не является участницей Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года»
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 N 5 (ред. от 05.03.2013) говорится, что общепризнанными являются такие принципы, отклонение от которых не допустимо. А принцип взаимности, как мы видим, является делом добровольным. В Постановлении ФАС Московского округа от 17 февраля 2009 г. N КГ-А40/12786-08-П по делу N А40-7480/08-68-127: «Наличие соответствующего международного договора является обязательным условием для признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения на территории РФ. Между тем такой договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки отсутствует. Кроме того, заявителем не представлено доказательств следования судами США международному принципу взаимности в вопросе исполнения российских судебных решений».
Стоит отметить, что если рассматривать ius cogens через призму статьи 53 Венской Конвенции «О праве международных договоров», то такая норма должна быть общей нормой международного права, должна признаваться международным сообществом государств в целом и отклонение от императивных норм не должно быть допустимо. Под общепризнанными принципами и нормами стоит понимать те, что получили признание большинства государств и предназначены для использования, являясь нормативной основой взаимодействия. Так, такие принципы получили закрепление в Уставе ООН, Декларации о принципах международного права, Хельсинскком заключительном акте 1975 года. Среди перечисленных актах принцип взаимности не фигурирует как принцип международного права. Его нельзя ставить в один ряд с принципом «равноправия и самоопределения народов», «территориальности целостности государства», например.
Не закреплена в чистом виде ни в одном международно-правовом документе универсального характера обязательность следования принципу «вежливости», а правопорядки многих стран Европы и Америки позволяют признавать иностранные судебные решения, руководствуясь постулатами международной вежливости и отказавшись от взаимности как императива или никогда не предъявляя такого требования.
Хотя в теории есть и другой взгляд на принцип международного права. Так, например, Броновицкий К.А. считает, что взаимность является схожим принципом из международного права, именуемым «принципом равенства и сотрудничества». Если равенство и сотрудничество, по его мнению, есть основа публичной стороны вопросов, та взаимность – заход с области частной. Буквально «две стороны одной медали».
Универсальная юрисдикция
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Универсальная юрисдикция» в других словарях:
Универсальная декларация прав человека — Элеонора Рузвельт с декларацией прав человека Всеобщая декларация прав человека была принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) (Международный пакт о правах человека) от 10 декабря 1948 года. Декларация определяет… … Википедия
ЮРИСДИКЦИЯ УНИВЕРСАЛЬНАЯ — в международном уголовном праве принцип, который позволяет установить юрисдикцию государства над преступлением, а следовательно, обеспечить неотвратимость наказания преступника независимо от того, где он находится и где совершил преступление.… … Юридический словарь
юрисдикция универсальная — в международном уголовном праве принцип, который позволяет установить юрисдикцию государства над преступлением, а следовательно, обеспечить неотвратимость наказания преступника независимо от того, где он находится и где совершил преступление.… … Большой юридический словарь
Международное гуманитарное право — Заседание Гаагской конференции 1907 г. Международное гуманитарное право (право войны, право вооруженных конфликтов) совокупность международно правовых норм и принципов, регулирующих защиту жертв войны, а также ограничивающих методы и средства… … Википедия
Законы и обычаи войны — Заседание Гаагской конференции 1907 г. Международное гуманитарное право совокупность международно правовых норм и принципов, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с… … Википедия
Запрещенные средства и методы ведения войны — Заседание Гаагской конференции 1907 г. Международное гуманитарное право совокупность международно правовых норм и принципов, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с… … Википедия
Запрещённые средства и методы ведения войны — Заседание Гаагской конференции 1907 г. Международное гуманитарное право совокупность международно правовых норм и принципов, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с… … Википедия
Международное право вооруженных конфликтов — Заседание Гаагской конференции 1907 г. Международное гуманитарное право совокупность международно правовых норм и принципов, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с… … Википедия
Международное право вооружённых конфликтов — Заседание Гаагской конференции 1907 г. Международное гуманитарное право совокупность международно правовых норм и принципов, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с… … Википедия
Правила ведения войны — Заседание Гаагской конференции 1907 г. Международное гуманитарное право совокупность международно правовых норм и принципов, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с… … Википедия
Универсальная юрисдикция как принцип уголовного преследования и наказания в международном гуманитарном и международном уголовном праве *
И.А. Ледях, старший научный сотрудник Института государства и права РАН, канд. юрид. наук.
В двух названных областях права сложилась система взаимосвязанных принципов, которые, дополняя друг друга, обеспечивают неотвратимость наказания лиц, совершивших или приказавших совершить военные и другие тяжкие международные преступления, а также серьезные нарушения международного гуманитарного права (МГП). К ним следует отнести: принцип универсальной юрисдикции; неприменимость срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества; ответственность лиц за исполнение преступного приказа своего правительства или начальника; ответственность начальника за непринятие мер в отношении подчиненного, чтобы предотвратить или пресечь совершение им военного преступления.
Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций. М., 1955. С. 163, 164.
Цит. по: Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М.: Международный Комитет Красного Креста, 2000. С. 530.
Как уже было отмечено, согласно принципу универсальной юрисдикции государство имеет право или даже обязано возбудить уголовное преследование по признакам тяжких преступлений, независимо от места совершения преступления, гражданства лица, его совершившего, и гражданской принадлежности потерпевшего. Тем самым этот институт обеспечивает универсальность преследования и неотвратимость наказания за совершение особо тяжких международных преступлений.
Применение универсальной юрисдикции, однако, не получило единообразного решения в разных государствах по весьма непростому вопросу. Это касается главным образом различного подхода к проблеме непосредственной связи с государством, осуществляющим судебное преследование. Речь идет о том, должен ли обвиняемый находиться на территории государства, которое его преследует. Данная проблема связи, т.е. местонахождения виновного лица, обычно решается в военных уставах, уголовных законах и прецедентном праве. В основном она регулируется теми нормами, которые касаются пыток и военных преступлений.
Консультативная служба по международному гуманитарному праву // Международный журнал Красного Креста. 2003. N 12. С. 1.
По этому поводу Международный суд ООН рассматривал в 2001 г. иск Демократической Республики Конго, в котором оспаривался выданный бельгийским судьей международный ордер на арест министра иностранных дел ДРК. Эта Республика в принципе не возражала против права на универсальную юрисдикцию в отношении военных преступлений, однако утверждала, что обвиняемое лицо должно находиться на территории государства, осуществляющего преследование на основе универсальной юрисдикции. Международный суд не принял определенного решения по этому вопросу, поскольку судьи не пришли к единому мнению по поводу того, может ли осуществляться универсальная юрисдикция, когда обвиняемый не находится на территории осуществляющего судебное преследование государства. Тем не менее большинство судей не оспаривали право судить лицо за военные преступления на основании универсальной юрисдикции.
Одновременно право государства на введение универсальной юрисдикции означает, что оно в отношении военных преступлений подтверждается обязательством государств-участников Женевских конвенций и ДП I предусматривать в своем внутреннем законодательстве универсальную юрисдикцию в отношении тех военных преступлений, которые признаны в них «серьезными нарушениями». Равным образом такие же обязательства для государств-участников осуществлять преследование в отношении определенных преступлений на основании универсальной юрисдикции содержатся в таких договорах, как Конвенция против пыток 1984 г. (ст. 5), Межамериканская конвенция о насильственном исчезновении (ст. 4), Конвенция о безопасности персонала ООН (ст. 10), во Втором протоколе к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей (п. 2 ст. 16). В последнем документе прямо сказано, что в случае войны он не препятствует осуществлению юрисдикции по международному обычному праву и что при составлении Протокола такая позиция рассматривалась как право государств наделять национальные суды универсальной юрисдикцией по делам о военных преступлениях.
Наряду с признанием принципа универсальной юрисдикции в качестве элемента международного обычного права и его кодификации в договорном праве этот принцип получил широкое распространение в уголовном законодательстве многих стран применительно к военным преступлениям. Практически во всех скандинавских странах приняты изменения или дополнения в уголовные или военные кодексы, уголовная ответственность по которым за серьезные нарушения МГП или конкретные военные преступления устанавливается независимо от характера вооруженного конфликта. Такое направление уже сложилось как устоявшаяся тенденция. В качестве своего рода первопроходца в реализации этой тенденции по многим параметрам в пример обычно приводят бельгийский Закон о военных преступлениях от 16 июня 1993 г. В нем речь идет о пресечении серьезных нарушений Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним 1977 г. с опорой на применение принципа универсальной юрисдикции. Перечисленные в ст. 1 Закона серьезные нарушения, признанные военными преступлениями по международному гуманитарному праву, отнесены к универсальной юрисдикции бельгийских судов, независимо от гражданства как их исполнителей, так и их жертв, а равно и места их совершения. Важно и то, что сфера применения бельгийского Закона о пресечении серьезных нарушений Женевских конвенций и ДП I распространена и на немеждународные вооруженные конфликты. Более того, военные преступления напрямую связаны с понятием серьезных нарушений, которые определены в Женевских конвенциях и ДП I и в отношении которых установлен принцип обязательной универсальной юрисдикции государств касательно лиц, совершивших подобные преступления. Эта новелла обязывает (управомочивает) бельгийские суды рассматривать дела о серьезных нарушениях и военных преступлениях, совершенных за пределами страны, независимо от характера вооруженного конфликта, т.е. в том числе и в ситуации немеждународного конфликта.
Профессор Ф. Ессбергер ссылается при этом на авторитет И. Броунли (Brounlie J. Principles of Publik International Law. 2003. P. 303 et seg).
Jessberger F. Op. cit. P. 216.
Учреждение в 1993 и 1994 гг. международных уголовных трибуналов ad hoc по бывшей Югославии и по Руанде, а в 2001 г. Специального суда в Сьерра-Леоне привело на уровне национального законодательства к дальнейшей криминализации серьезных нарушений МГП, совершенных в период немеждународных вооруженных конфликтов, и распространению на них действия принципа универсальной юрисдикции.
Требования имплементации этих норм на национальном уровне, безусловно, будут распространяться и на Российскую Федерацию в процессе ратификации ею Статута МУС. Согласно ст. 12 Уголовного кодекса РФ универсальная юрисдикция в отношении преступлений, совершенных вне пределов России иностранными гражданами или лицами без гражданства, не проживающими постоянно в РФ, подлежат ответственности по УК РФ в тех случаях, когда преступление направлено против интересов РФ или предусмотрено международным договором, ею заключенным (п. 3). Представляется, что подобные оговорки все же несколько сужают рамки защиты жертв войны как они диктуются принципами и нормами МГП и необходимостью защиты общих интересов международного сообщества. В разделе XII УК РФ о преступлениях против мира и безопасности человечества должно быть указано, что универсальная юрисдикция в отношении военных преступлений, преступлений против человечности и других нарушений законов и обычаев войны применяется вне зависимости от характера вооруженного конфликта, гражданства лиц, совершивших преступление, места совершения и гражданства жертвы. В этом, собственно, и состоит подлинный гуманитарный смысл и правовое предназначение принципа универсальной юрисдикции. Он становится ключевым фактором эффективного пресечения как серьезных нарушений, так и военных преступлений, совершаемых во время вооруженных конфликтов. Вместе с тем при соблюдении устанавливаемых международным гуманитарным правом и Статутом Международного уголовного суда материальных и процессуальных гарантий взаимодействие международной и национальных систем правосудия должно обеспечить осуществление уголовной ответственности и неотвратимость наказания лиц, совершивших и отдавших приказ совершить тяжкие преступления против международного и гуманитарного права. Они квалифицируются как составы преступления геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений. Объединение усилий двух систем уголовного правосудия на основе принципа универсальной юрисдикции должны создать надежную основу защиты жертв вооруженных конфликтов и прав человека в современном мире.
Универсальная юрисдикция: определение, основания применения
Со времени окончания Второй мировой войны международные стандарты ответственности индивидов за нарушение норм международного уголовного права получили стремительное развитие. Параллельно с развитием материальных правовых норм в сфере международной уголовной ответственности разрабатывались концепции юрисдикции, согласно которым государства (в противовес международным трибуналам) могут определять собственную компетенцию в тех случаях, когда нарушаются нормы международного права.
Лукашук И.И. Международное право. Общая часть. М., 2005. С. 252.
Evans Malcolm D. International Law. Oxford University Press, 2003. P. 329.
Shaw Malcolm N. International Law. Fifth Edition. Cambridge University Press, 2003. P. 572.
В международном обычном праве существует несколько оснований (принципов) юрисдикции. В частности, здесь можно выделить следующие основания: территориальный принцип, принцип гражданства, охранительный принцип и принцип универсальности, универсальную юрисдикцию. Последняя является одним из наиболее неоднозначных и дискуссионных видов юрисдикции. Было сломано немало копий при определении ее сущности, оснований применения и преступных деяний, подпадающих под действие принципа универсальности.
См.: Restatement (Third) of the Law of Foreign Relations of the United States, paragraph 401, intro (1987).
См.: Ascensio H. Are Spanish Courts Backing Down on Universality? The Supreme Tribunal’s Decision in Guatemalan Generals // Journal of International Criminal Justice (2003) 690, at 699.
См.: Arrest Warrant case, dissenting opinion Van den Wyngaert, at para. 44.
В настоящее время принцип универсальности получает все большее признание как среди ученых-юристов, так и в практике государств.
O’Keefe R. Universal Jurisdiction: Clarifying the Basic Concept // Journal of International Criminal Justice. September 2004. P. 745.
Randall Kenneth C. Universal Jurisdiction Under International Law // Texas Law Review. 1988. P. 794.
В связи с этим возникает вопрос: какие преступления подпадают под действие принципа универсальности?
Universal Jurisdiction: National Courts and the Prosecution of Serious Crimes Under International Law / Edited by Stephen Macedo. Pennsylvania, 2004. P. 40.
S.S. Lotus, 1927 P.C.I.J. (Ser. A) N 10, at 70 (Mr. Moore, dissenting) // Hudson M. World Court Reports.
Halberstam M. Terrorisn on the High Seas: The Achille Lauro, Piracy and the IMO Convention on Maritime Safety // American Journal of International Law. April 1988. P. 289.
Bassiouni M. Cherif Universal Jurisdiction for International Crimes: Historical Perspectives and Contemporary Practice // Virginia Journal of International Law. Fall 2001. P. 112.
Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях от 12 августа 1949 г.; Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море от 12 августа 1949 г.; Женевская конвенция об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 г.; Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г.
Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) от 8 июня 1977 г.; Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол II) от 8 июня 1977 г.
Bassiouni M. Cherif Universal Jurisdiction for International Crimes: Historical Perspectives and Contemporary Practice. P. 116.
Resolution on Universal Criminal Jurisdiction with Regard to the Crime of Genocide, Crimes Against Humanity and War Crimes Adopted by the Institute of International Law at Krakow Session-2005. http://www.idiiil.org/idiE/resolutionsE/2005.kra.03.en.pdf.
Кроме пиратства и военных преступлений, в категорию деяний, совершение которых подпадает под осуществление универсальной юрисдикции, включаются преступления против человечности.
Впервые преступления против человечности были закреплены в Статуте Нюрнбергского трибунала в ст. 6 (c), которая относит к ним следующее: «убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет».
Resolution on Universal Criminal Jurisdiction with Regard to the Crime of Genocide, Crimes Against Humanity and War Crimes Adopted by the Institute of International Law at Krakow Session-2005. http://www.idiiil.org/idiE/resolutionsE/2005.kra.03.en.pdf.
The Princeton Principles on Universal Jurisdiction. Princeton University Press, 2001.
Таким образом, в доктрине международного права сложилось мнение, что военные преступления и преступления против человечности подпадают под действие универсальной юрисдикции. Подобный факт имеет важное значение, так как согласно ст. 38 Статута Международного суда, Суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм. То есть доктрины наиболее квалифицированных специалистов могут считаться в качестве источника международного права, и это тем более важно, потому что в области прав человека практика государств отстает от идей, выраженных в научных трудах, которые в конечном счете могут и должны воплотиться в международных отношениях.
В отличие от рассмотренных выше видов международных преступлений, преступление геноцида имеет более «солидную» основу для осуществления универсальной юрисдикции. Согласно Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. «под геноцидом понимаются действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую» (ст. II).
В настоящее время преступление геноцида подсудно Международному уголовному суду согласно ст. 6 Римского статута Международного уголовного суда 1998 г.
Prosecutor v. Tadic, Case N IT-94-1-AR72, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, par. 62 (October 2, 1995).
Prosecutor v. Ntuyahada, Case N ICTR-90-40-T, Decision on the Prosecutor’s Motion to Withdraw the Indictment (March 18, 1999).
Vandermeersch Damien. Prosecuting International Crimes in Belgium // Journal of International Criminal Justice. May 2005. P. 401.
Геноцид в Руанде, начавшийся в 1994 г., и последовавшая за ним волна беженцев предоставили правовое основание бельгийским судам в применении универсальной юрисдикции. Жертвы геноцида в Руанде подали частные жалобы в прокуратуру Бельгии для инициирования судебного разбирательства. Первые судебные заседания состоялись 2 марта 1995 г. В итоге 12 дел, в которых участвовало 30 обвиняемых, в то время присутствовавших на территории Бельгии, были рассмотрены с постановлением соответствующих приговоров. Судебные органы Бельгии осуществляли тесное взаимодействие с Международным трибуналом по Руанде в целях получения необходимых доказательств. В свою очередь, Международный трибунал по Руанде использовал материалы четырех уголовных дел, находившихся в производстве правоохранительных органов Бельгии. Однако перед бельгийскими судами возникли проблемы, которые могли повлиять на эффективность осуществления правосудия. В частности, возникли сложности в получении доказательств, которые находились в тысячах километрах от территории Бельгии, существовали также языковые и культурные барьеры. Бельгийские суды нашли выход в применении международных судебных поручений, которые направлялись органам власти и должностным лицам Руанды.
В целом судебные процессы, проходившие в Бельгии над гражданами Руанды, стали отправной точкой для широкого применения универсальной юрисдикции.
Rabinovitch R. Universal Jurisdiction in Absentia // Fordham International Law. January 2005. P. 502.
Международный суд большинством голосов решил, что правило non ultra petita (правило, согласно которому суд не исследует вопросы, по которым сторона не заявляет ходатайств) препятствует рассмотрению применимости принципа универсальности в данном деле. Однако Международный суд пришел к выводу, что министры иностранных дел государств во время исполнения служебных обязанностей пользуются абсолютным иммунитетом от уголовного преследования со стороны иностранных судебных учреждений.
В рассматриваемом деле об ордере на арест представляется интересной позиция судей Международного суда относительно универсальной юрисдикции.
Arrest Warrant, [2002] I.C.J. at 18, 24, 64 (joint separate opinion of Higgins, Kooijmans, Buergenthal; dissenting opinion of van den Wyngaert; separate opinion of President Guillaume): http://www.icj cij.org.
Судьи Хиггинс, Койман, Бергентал в объединенном особом мнении указали на тот факт, что «без сомнения международное право не имеет сложившейся практики относительно принципа универсальности». Они изучили Женевские конвенции 1949 г. и пришли к выводу, что текст Конвенций «не предусматривает осуществление универсальной юрисдикции в «чистом виде». Вместе с тем в международном праве не имеется прямого запрета на осуществление подобного вида юрисдикции. Более того, по мнению этих судей, наличествуют доказательства, что осуществление принципа универсальности не может считаться незаконным. Далее они пришли к выводу, что изменения, произошедшие в международном праве за последние десятилетия, представляются весьма существенными и свидетельствуют о появлении новых видов юрисдикции, таких, как пассивный персональный принцип (согласно которому государство может осуществлять юрисдикцию в случае, если от преступления пострадали его граждане). Кроме того, многосторонние договоры, предоставляющие государствам-участникам широкие юрисдикционные полномочия, свидетельствуют о явном намерении международного сообщества не оставлять преступников безнаказанными.
Более скептической позиции относительно универсальной юрисдикции придерживался Председатель Международного суда в деле об ордере на арест Жильбер Гийом. В особом мнении он утверждает следующее: «Международное обычное право знает один случай действия принципа универсальности: пиратство. Далее, несколько международных конвенций предусматривают создание дополнительной универсальной юрисдикции для суда над соответствующей категорией преступников, арестованных на территории государства и не экстрадированных в другую страну. Универсальная юрисдикция in absentia, которая была применена в данном деле, неизвестна международному праву». Также судья Гийом полагает, что в последнее время (особенно после принятия Устава ООН и завершения процесса деколонизации) территориальный принцип осуществления юрисдикции лишь усилился и национальным судебным учреждениям нельзя давать право на осуществление правосудия, основываясь на принципе универсальности, иначе это может породить «тотальный судебный хаос».
Как видим, мнения судей Международного суда относительно универсальной юрисдикции разделились, и этот факт является следствием неоднозначной трактовки принципа универсальности.
В связи с этим мы полагаем уместным сделать ряд выводов относительно универсальной юрисдикции. Во-первых, принцип универсальности не является плодом воображения ученых, которые придумали его без учета реалий международных отношений. Универсальная юрисдикция имеет долгую историю, которая началась благодаря борьбе с пиратством. Легитимность данного основания юрисдикции признана законодательством многих государств, международными организациями (в частности, Советом Европы), политическими деятелями и учеными. Во-вторых, судебная практика государств распространила действие универсальной юрисдикции на ряд международных преступлений, к которым можно отнести следующие: пиратство, геноцид, военные преступления, преступления против человечности. Относительно других видов преступлений нет единства мнений. В частности, в отличие от Института международного права, участники Принстонского проекта относительно универсальной юрисдикции 2001 г. расширили список международных преступлений, подпадающих под действие универсальной юрисдикции, работорговлей и пытками. В-третьих, универсальная юрисдикция должна применяться при соблюдении ряда условий. К ним можно отнести соблюдение основных принципов международного права (суверенного равенства государств, невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию государств, и др.), а также применение принципа универсальности в тех случаях, когда государства, непосредственно связанные с совершенными преступлениями, не могут или не желают привлекать виновных лиц к уголовной ответственности. Также должна приниматься во внимание юрисдикция международных уголовных судов. В-четвертых, государство, осуществляющее универсальную юрисдикцию, должно принимать во внимание запросы на экстрадицию подозреваемого со стороны другого государства, которое имеет фактическую или правовую связь с совершенным преступлением (например, в силу принципа территориальности или гражданства). В-пятых, государство, применяющее принцип универсальности, должно соблюдать общепризнанные стандарты защиты прав человека и международное гуманитарное право.
Сложности в осуществлении универсальной юрисдикции говорят о зарождении новой тенденции в области защиты прав человека, когда ни одно высшее должностное лицо не может более безнаказанно и без оглядки на мировое сообщество совершать серьезные международные преступления. Последние события, происходящие в связи с решением Международного уголовного суда выдать ордер на арест лидера Судана, являются свидетельством существования подобной тенденции.