Прилепин санькя о чем
Роман Захара Прилепина Санькя один из лучших романов русской лит
Роман «Санькя» – один из лучших романов русской литературы 2006 года.
По мнению главного редактора газеты «День литературы» Владимира Бондаренко наиболее заметным прозаическим произведением 2006 стал года роман «Санькя» нижегородского писателя Захара Прилепина.
Собственно, Захар Прилепин – это псевдоним. Настоящее имя – Евгений Лавлинский.
Некоторые критики проводят определённые параллели между романами Захара Прилепина «Санькя» и Максима Горького «Мать».
Только, если герой Горького Павел Власов бросает пить, то герои Прилепина пьют и пьют постоянно. В свободное между политическим акциями время они поглощают спиртное в немереных количествах и вынашивают новые планы.
В романе «Санькя» наиболее ярко выписаны образы нескольких художественных героев. Это, прежде всего, сам Тишин и его родственники – мать, дед с бабкой, отчасти отец. Левоэкстремистски настроенная молодёжь – Матвей, руководитель «Союза созидающих» в отсутствие основного лидера, его заместитель Яна Шаронова, по слухам, «любовница Костенко», рядовые бойцы – Негатив, Веня, Костя Соловый, Леша Рогов, Верочка, наивная девушка 16 лет.
Антагонистом «созидающих» в романе выступает преподаватель философии Алексей Константинович Безлетов, в прошлом хороший друг и ученик умершего отца Александра Тишина.
Именно Безлетов, на мой взгляд, представляется наиболее симпатичным героем романа. Когда умер отец Тишина, многие знакомые пришли высказать свои соболезнования родственникам, но никто не согласился отвезти труп покойного к нему на родину, в глухую деревню, расположенную среди трудно проходимых лесов, вдалеке от цивилизации. Вызвался один только Безлетов.
Четвертая глава – одна из самых пронзительных в романе. В ней описывается, как Александр Тишин, его мать и Безлетов везут умершего в деревню. Где-то за двадцать километров до конца водитель автобуса отказывается дальше ехать. Дело происходит суровой зимой, глухой ночью, посреди леса, утонувшего в сугробах. Водитель предлагает отвезти их обратно в город, но Тишин грубо посылает его на три известных буквы.
«Они взялись за верх гроба, вытаскивая его, но мать не выдержала и, охнув, уронила свой край. Саша и Безлетов тоже, естественно, не удержали. Гроб упал на бок.
Неразбитая крышка вскрылась, отец, уже ледяной, едва не выпал в снег.
Гроб был тесным – это спасло от того, что покойный удержался во гробе. Но в то малое мгновенье, когда гроб стоял на боку, картина была страшная – мертвый профиль отца, выпавшая в снег иконка с груди, недвижимые, белые руки, открывшиеся под покрывалом…
Саша и Безлетов быстро поставили гроб ровно и накрыли крышкой». (стр. 102).
Картинка выписана великолепно. Простым языком, но пронзительным до боли. Здесь чувствуется сильная рука большого мастера.
Они прошли пешком более десяти часов, выбившись из сил. Спасло их только то, что из деревни на санях приехал «здоровый, крепкий мужик» по кличке Хомут, в фуфайке, накинутой на голое тело, поднятый бабкой Тишина со сна.
Именно в этой главе предельно обнажены характеры героев Тишина и Безлетова.
Злого на все, недовольного на жизнь, грубого Тишина и молчаливого, способного прийти на помощь в трудную минуту, скромного доцента Безлетова, который, обутый не по сезону в лёгкие полуботинки, более десяти часов тащил гроб с покойным по лесу.
Композиция романа «Санькя» умело выстроена. Прилепин отступает от хронологического построения глав. Он чередует главы, описывая то настоящее, то прошлое, ловко используя принцип ретроспективы.
После массовых уличных беспорядков, учинённых «союзниками» в Москве, получивших в прессе широкий общественный резонанс, герои скрываются в родном городе Александра Тишина.
В привокзальном кафе, за бокалами пива, пока Веня, Негатив и Рогов молчали, Саша с Безлетовыми ведут беседу.
Автор сталкивает лбами героев-антагонистов в споре о «судьбах России» и действиях «Союза созидающих» как политического движения.
Безлетов высказывает своё несогласие с тем, что делают «союзники». Он видит всю бесперспективность и бессмысленность затеваемого и происходящего. Безлетов глубоко убежден, что действия «союзников», какими радикальными б они ни были, не способны поднять за собой инертные, проспиртованные, разуверившиеся во всём массы и совершить революцию.
Безлетов: «Думаешь, этому народу, наполовину состоящему из пенсионеров и наполовину из алкоголиков, нужна почва? …
Не надо ничего делать. Потому что пока рас-се-яне тихо пьют и кладут на все с прибором, все идет своим чередом. Водка остывает, картошечка жарится. А как только рас-се-яне вспомнят о своем величии, о судьбах Родины, о… о чем вы там все время говорите. Тогда вы начнете пускать друг другу кровя. И пустите кровей столько, что зальете полматерика. Это неизбежность, Саша. Я, правда, думаю, что вас самих перебьют раньше. И если цинично мерить на литры крови, то это, конечно, более правильный вариант. Более правильный и менее кровавый.»
Безлетов не сумел переубедить своих антагонистов. Каждый из героев убежден в Собственной Правде. У каждого она – СВОЯ.
По мнению Тишина, сформировавшемуся под влиянием политических идей и книг Костенко, «мир населен великолепными людьми или чудовищным сбродом. Чудовищная политика должна смениться великолепным, красочным государством – свободным и сильным» (Стр. 153). «Я готов жить при любой власти, если эта власть обеспечивает сохранность территории и воспроизведение населения. Нынешняя власть не обеспечивает» (стр. 193).
После того, как в Риге «союзниками» в 2004 году была захвачена смотровая площадка башни на центральной площади города на 9 мая, в России прошли политические процессы; спецслужбы провели «зачистки» оппозиции, выявляя и задерживая наиболее активных членов «Союзников».
Тишина схватили неизвестные, куда-то привезли, подвергали страшным пыткам, избили до полусмерти, вывезли в лес и под угрозами его физического устранения требовали, чтоб он выдал организаторов политической акции по захвату башни в Риге.
«Слушай, Санек, ты приехал, – сказал Серый. – И можешь отсюда не уехать никогда. Ты прекрасно все понимаешь сам. Знаешь, сколько здесь таких, как ты, закопано? И никто их не ищет. Ничего в этой стране не изменилось и никогда не изменится. Её надо любить и беречь такую, какая она есть. (курсив мой. – А. Б.) Понимаешь меня?» – эти слова Серого удивительным образом совпадают с убеждением Безлетова о бессмысленности всего, что делают «союзники».
Серый продолжает давить на Сашу:
«У Вас ничего не получится, зеленые вы дети. Ты знаешь, что Костенко еще в Америке был завербован. Он же агент ЦРУ! Его за это и посадили, потому что он на их разведку работает. Не за ваши ржавые «Калаши», дурья ты голова, его посадили. Просто сейчас с Америкой ругаться не с руки, поэтому придумали эти автоматы. Понял?»
В больничной палате Тишин оказывается с молодым парнем по имени Лева. «Лев – еврей, из той, редко встречающейся породы роскошных евреев – черно-и пышноволосый, плотный, чуть полноватый, с яркими чертами лица, быстро передвигающийся, и по-видимому, столь же быстро думающий, имеющий готовые ответы на очень многие вопросы, на бесчисленное их количество» (стр. 186).
Автор снова сталкивает своего главного героя в идейном споре. Лева, высказывая свое одобрение первоначальным действиям «союзников», когда вся борьба ограничивалась лозунгами и яркой атрибутикой, осуждает, когда «союзники» совершают громкие эстремистские акции. «Но последнее время мне начинает казаться, что вы соскальзываете… ну, условно говоря, в черносотенство. Нет? Я, конечно, не о Риге говорю – этих полицаев неумных давно надо поставить на место. И естественно, я не говорю о том, что вы собираетесь «бить жидов» – слава Богу, от вас этого ждать не приходится. Но от вас исходит такое ощущение, что вы никак не можете выбраться из догм этих престарелых, никчемных идеологий, что все существование Руси, начиная от… Василия Третьего или Иоанна Грозного – и вплоть до большевиков – витали над страной, ничего кроме крови и хаоса не принося» (стр. 192).
И снова каждый остается при Своем мнении.
Литература:
Захар Прилепин. Санькя: Роман. – М.: ООО «Издательство Ад Маргинем», 2006. – 368 с.
З. Прилепин «Санькя»
Ну вот и добрались мои рученьки до Захара Прилепина, большого русского писателя с заглавной буквы «Р», потому что прилагательное «русский» здесь стоит во главе угла, так уж для этого автора исторически сложилось, и сегодня я предлагаю вашему вниманию краткий отзыв-впечатление о романе «Санькя», книге, сделавшей Прилепина известным и популярным писателем.
К сожалению, в разговоре о творчестве Прилепина и, в частности, о данной книге очень сложно абстрагироваться от личности самого автора, от того пышного шлейфа политических убеждений, поступков и высказываний, что за ним тянется. Наверное, непредвзято и трезво оценить им написанное может только человек, не знакомый с его медийным образом, — беда только, что в России таких, пожалуй, уже не осталось. Прилепина, действительно, очень много вокруг нас, как много, например, и писателя Быкова, но и в том, и в другом случае, как мне кажется, публичность не добавляет баллов их творчеству, а скорее наоборот – наносит ненужный дополнительный слой на литературу, который обычно лишь отвлекает от сути высказывания. Но об этом ниже.
Для понимания романа «Санькя» важно знать две документальные детали. Во-первых, что Прилепин, будучи ещё в Нижнем, работал главредом газеты национал-большевиков (НБП – ныне запрещённой), а в настоящее время является членом пришедшей на смену нацболам незарегистрированной партии «Другая Россия», возглавляемой живым классиком русской литературы Эдуардом Лимоновым. Так что события, описанные в книге, поданы не с позиции стороннего неангажированного наблюдателя, а фактически изнутри, чуть ли не из самого эпицентра, и у нас нет никаких сомнений, что Прилепину известны многие детали и подводные течения тех бурных дней. В удачной попытке зафиксировать дух времени во многом и заключается ценность книги.
На этом я спешу свернуть затянувшуюся сверх всяких приличий преамбулу и перехожу непосредственно к отзыву.
З. Прилепин «Санькя»
Роман представляет собой гремучую смесь политической агитки и боевиков про Бешеного. И если к боевиковой составляющей нет никаких претензий – герой в лучших традициях жанра хлещет водку литрами, хоронится от ментов на тайных квартирах, спит с бабами, даёт и сам получает по морде, то политический слой, который, пожалуй, и создаёт основной интерес, оставляет неприлично много вопросов – главным образом, по причине своей скомканности и невразумительности. Автор огромное внимание уделяет описанию внутренних состояний и бытовых мелочей – как герой ехал в поезде, как слонялся по улице, сколько водки выпил, и как щурились при этом его товарищи, но когда дело доходит до политического диалога, где должны раскрываться аргументы и позиции сторон, нас не ожидает ничего большего, чем пьяный кухонный базар за бутылкой водки. И тут можно было бы предположить, что автор и вовсе не ставит перед собой такой задачи, но нет, по ходу сюжета Прилепин старательно подсовывает под «союзников» их идейных оппонентов – либералов и государственников, но диалоги с ними настолько невразумительны, что совершенно невозможно понять, на чём стоят те, а на чём – другие.
Вот некоторые особенно эпичные примеры рассуждений и аргументации:
«– Безлетов бы сказал, что все пускают кровь чужим, а мы – своим.
– У него Безлетов фамилия. – переспросил Рогов и, не ожидая ответа, сказал: – Ну и что, это плохо? Честнее своих резать, чем в соседние страны лезть с ногами.
– Мы режем друг друга, потому что одни в России понимают правду так, а вторые – иначе. Это и резня, и постижение.»
«– Ой, Лев, ну давай не будем об этом. Русские вообще не знают, кто такие евреи и что они существуют в природе. Еще десять лет назад один из тысячи знал, что Марк Бернес это, оказывается, еврей. И уж тем более Утесов. Антисемиты в России во все времена были либо хохлы. с фамилией, скажем, Гоголь, или, например, Чехов, или Булгаков. либо поляки, с фамилией Достоевский. На худой конец, какой-нибудь Лавлинский. Блок еще, голландец, как о нем говорили, тоже. А теперь еще Куняев, который, скорей, в татарву пошел родом. Остальные антисемиты в России – сами евреи. И вообще мне это неинтересно.»
«– А что такое либерализм, Саша? – спросил он, наконец. – В вашем понимании?
– Если соскоблить всю шелуху, в России он выглядит как идея стяжательства и ростовщичества, замешанная с пресловутой свободой выбора, от которой, впрочем, вы легко отказываетесь во имя сохранения, так сказать, экономической составляющей либеральной идеи.»
« — А ты в Бога веришь? – спросил Саша. Олег хмыкнул.
— У нас снайпер был. Иногда нательный крестик клал в рот перед выстрелом. Говорил, помогает.»
Насколько заметно, ход мыслей и аргументация Саши и сотоварищи развивается внутри разных, не слишком оригинальных постсоветских мифологем. И тут ещё очень большой вопрос – сознательный ли это приём или неспособность автора обосновать собственную позицию. Может даже сложиться превратное впечатление, что подчёркнуто антиинтеллектуальный образ революционера Саши, отметающего всякую идеологическую казуистику, занимающего в спорах агрессивно-закрытую позицию и отвечающего на всё односложно, в духе «я русский, и больше нечего объяснять», не даёт автору должной свободы на ниве формулирования идей, принципов и оснований собственной идеологии, но это не так – в ткани текста существуют и другие персонажи, старшие «союзники» (например, Матвей, возглавляющий партию во время ареста Костенко), могущие взять на себя роль ментора или политрука, но и они либо молчат, либо остаются в рамках всё тех же мифологем. Риторика Саши и его друзей не уходит дальше лозунгов: «почва, Родина, честь, справедливость» и признания существующего общественного порядка преступным и несправедливым. Мировоззрение «союзников», по их словам, опирается на самоочевидные вещи и понятия, не нуждающиеся в идеологическом обосновании. Всё – идеологическая война выиграна самим фактом глубокого презрения к ней, и этого писателю Прилепину вполне достаточно. Аргументации мы не дождёмся.
В какой-то момент автор и сам проговаривается:
«– Нет, ты скажи, есть у вас идеология? – не унимался он. – Или вы просто валяете дурака, используя убогий словарный запас всего этого отребья краснокоричневого? – взывал Лева, немного смягчая улыбкой резкость своих слов.
– Вопервых, они не отребье, Лева, – без улыбки отвечал Саша. – Вовторых. а вовторых, никаких идеологий давно нет. В наше время идеологичны. инстинкты! Моторика! Интеллектуальное менторство устарело, исчезло безвозвратно.»
Вот и живи с этим, как хочешь.
В своей глухоте и в стремлении заменить одно другим Прилепин порой выдаёт такие вещи, что хоть святых выноси. Взять хотя бы придуманное им название партии – «Союз Созидающих». Зачем русскому националисту аллюзия на гитлеровскую СС, как раз и занимавшуюся тем, что активно уничтожало русских, я понять не могу. Да и само название абсолютно пустое: что конкретно созидают наши лихие молодчики? На страницах романа они только тем и заняты, что устраивают погромы, дерутся с ментами, хлещут водку да мотаются в Москву. Хоть забор какой бабуле поправили. Или вот выкликаемые «союзниками» лозунги. Вместо знаменитого нацбольского «Россия – всё, остальное – ничто!», дающего определённые, вполне чёткие представления о векторе и мотивации произносящих, прилепинцы выводят растяжимо-абстрактное «Революция! Революция!», которое к пониманию их идей не прибавляет ровным счётом ничего.
Примечательно, что автор не способен раскрыть не только собственной идеологической позиции, он не слишком-то разбирается и во взглядах оппонентов. Либералы Безлётов и Лёва, а также высокопоставленный чиновник из администрации города набросаны карикатурно, «союзники» над ними едва ли не потешаются, и понятно почему – их рассуждения в изложении автора недалеко ушли от перлов максималиста Саши. Либералы по Прилепину – хуже чумы и только тем и заняты, что бегут на службу к власти по первому же свистку (Безлётов). А писатель Дмитрий Быков, выведенный в романе в образе суетливого еврея Лёвы, предстаёт и вовсе бледной копией самого себя. Лёва, как и полагается для изображения узнаваемого сходства, озвучивает некоторые идеи, знакомые публике по роману «ЖД» и публичным выступлениям прототипа, но всё это подано так хаотично, так невнятно и без всякой структуры, что больше напоминает винегрет или тот самый пьяный полуночный базар за бутылкой водки. Перед замершей публикой под шум оркестра разыгрывается грандиозная по масштабу профанация и буффонада – кто-то с кем-то спорит и борется, но совершенно невозможно понять на какой почве, но разбираться некогда, а ясно одно – правда за нашими пацанами. Поэтому – чтобы понять хоть что-то в идеологии национал-большевизма, придётся читать Дугина и Лимонова. Прилепин либо не хочет, либо не способен внятно сформулировать свою позицию.
Но вообще, нужно отдать автору должное – книжка очень смелая, без пяти минут экстремистская. И наверное, наверное, такие книжки должны появляться в сложные времена, во времена значительных обострений социальной напряжённости, чтобы власть не расслаблялась и не почивала на лаврах, а посматривала в сторону электората с должным уважением.
На этом фоне удивительно читать многочисленные восторженные отзывы деятелей искусства, часть из которых как раз и вещает из лагеря «либеральной чумы», но больше всего – отдельных представителей той самой ненавистной власти. Но как показало время, вторые оказались на порядок прозорливее первых и хорошо освоили почвенную риторику, поставив её на службу собственным интересам. И в некотором смысле не её одну.
Итог. Роман «Санькя», как по мне, очень страшная книга. Намного более страшная, чем может показаться на первый безразлично-поверхностный взгляд. Она по какой-то неизвестной причине заставляет ощутить свою ущербность – мол, если не понимаешь русской душой самоочевидных вещей, то звать тебя – предатель, либерал и чума. А таких, как нам дали понять, будут выкидывать из окон. «Своих резать честнее», — как заметил один из героев романа. Пафос высказываний утверждает какую-то вселенскую, непререкаемую правоту «союзников», а автор визуальным рядом, фабулой и специфическим подбором оппонентов только усиливает это утверждение. Упорство, с которым это делается, напоминает образцы прямолинейной, а потому не слишком умной пропаганды. Лично мне книга совершенно чётко даёт понять, что одна из возможных альтернатив существующей власти может оказаться на порядок жутче и абсолютно точно намного кровавей. Радикально настроенные, реваншистски заряженные ребята с автоматами и гранатами, имеющие целью восстановить справедливость через установление собственной власти, но не имеющие ни малейшего представления о дальнейшей социально-экономической жизни страны, опасны и для самой страны, и для её населения. Мы уже видели, во что перерождаются реваншисты и националисты, и какие чудовища выползают из ящиков Пандоры вслед за знамёнами, маршами и красивыми лозунгами о величии национального духа. Истребив всех врагов внутри страны, они незамедлительно начнут искать их вовне. А уж поводов и сейчас найдётся сколько угодно.
Оценка: 7 из 10.
На этом всё на сегодня. Как всегда жду ваших комментариев и отзывов о книге Захара Прилепина «Санькя». До скорой встречи!
О романе
13 фактов о романе «Санькя»
Едва завершив работу, Захар Прилепин выслал по электронной почте рукопись в издательство «Ad Marginem». Приветливые издатели Александр Иванов и Михаил Котомин прочли книгу и пригласили Прилепина в Москву, где стороны подписали договор, который был немедленно обмыт в хорошем пивном баре, название которого на сегодняшний день забыто.
В том же году Захар Прилепин из рук прямых потомков Л. Н. Толстого получил престижную премию «Ясная Поляна», с формулировкой «За выдающееся произведение современной литературы – роман «Санькя».
Польское издание романа «Санькя» было отрецензировано во всех крупных изданиях страны.
Права на издание романа куплены издательствами большинства крупных европейских стран. Французскими издателями романа выступило крупнейшее французское издательство «Акт Сюд» (Actes Sud). Ближайшие зарубежные релизы романа «Санькя» – Болгария, Германия и Турция.
В частности, телеведущий, писатель и публицист Александр Архангельский заявил: «Среди людей, которые входят в Национал-большевистскую партию есть Захар Прилепин, молодой прозаик. Как писатель – прекрасный. Вменяемый, умный, тонкий. Я ему как-то сказал: «Я вашу политическую идеологию не уважаю, ненавижу. Но вас как писателя уважаю. Это разные вещи. Надо разделить».
Политолог Глеб Павловский заявил на исходе 2007 года, что Захар Прилепин стал для него литературным открытием года.
Актёр Сергей Гармаш считает: «Захар Прилепин – на мой взгляд, невероятно талантливый человек… не знаю, он может со мной не согласиться, но где талант побеждает убеждение. Вот это вот фантастика, это фантастическая вещь».
У телеведущей Тины Канделаки несколько иное мнение: «Я не верю Захару Прилепину, когда он пишет про революционеров, но я верю Захару Прилепину, когда он пишет просто про любовь. Потому что он про нее пишет так, как было у меня, как, наверное, было у любого из тех, кто читал его книги и кто вообще когда-то любил».
Политик и писатель Эдуард Лимонов после выхода романа «Санькя» сказал: «Я пожалел, что эту книгу написал не я. Прилепин меня опередил».
Поэт и критик Игорь Белов не так давно заявил: «Лично мне давно хотелось сказать, перефразируя известные слова Довлатова о Чехове, что можно восхищаться умом и талантом многих современных русских писателей – но похожим хочется быть только на Прилепина».
По сообщению газеты «Коммерсантъ», пресс-секретарь президента РФ Наталья Тимакова заявила однажды, что Захар Прилепин – один из её любимых писателей.
Прилепинский текст опрокидывает эти литературные нормы, перечеркивает весь этот литературный бомонд. Опять возникла долгожданная проза, которая упирается своим клыком, своим рогом в подлинное – в революцию, в политику, в бойню, в новые персонажи, которые гуляют по нашим улицам или по нашим головам.
Я поздравляю Прилепина с этой работой. Я ему очень завидую, потому что, если бы мне тряхнуть стариной и сбросить пару десятков лет, я бы с ним еще посостязался в манере описывать восстания бунты и революции. Но теперь я просто как бы из далека, как Державин, «благословляю этого кудрявого юношу».
Известно, что права на экранизацию романа приобретены и в качестве режиссёра будет выступать Пётр Буслов («Бумер», «Бумер-2»).
В 2011 году кино- и театральный режиссёр Кирилл Серебрянников на базе МХАТ поставил спектакль «Отморозки» по роману «Санькя». Спектакль идёт на площадках России с неизменным успехом. В ноябре 2011 года спектакль был номинирован на крупнейшую театральную премию «Золотая маска».
По итогам рецензии Петра Авена разгорелась большая общественная дискуссия в СМИ. Позицию Петра Авена не поддержали политолог Станислав Белковский, кинорежиссёр и сценарист Авдотья Смирнова, писатель Герман Садулаев и многие другие. Позицию Петра Авена публично поддержали телеведущая Ксения Собчак и писатель Сергей Минаев.
Итоги бурных дискуссий в блогах Пётр Авен откомментировал так: «Недавно я попробовал себя в роли литературного критика, когда написал рецензию на книгу Захара Прилепина. и как меня потом ругали в блогах! 400 тыс. записей, из которых в 399 999 обругали и рецензию, и меня лично. Я бы написал еще что-нибудь, но, боюсь, не выдержу еще одной такой волны».
«Санькя», Захар Прилепин
Все, что происходит вокруг Александра Тишина (Санькой его называют бабушка и умирающий дед) – внешний мир: бесконечные веселые алкогольные митинги с убийственными лозунгами – «Президента! – Топить в Волге! Губернатора! – Топить в Волге!», с последующими после разгона беспорядками и погромами, с задержанием и культурным пересчетом зубов в «обезьянниках». У «союзников» есть собственный перевалочный пункт в столице, место, где можно отлежаться после выступлений или просто переночевать, так как большинство участников родом из небольших провинциальных городков средней полосы. Это место называется «бункер», на самом же деле просто подвал, который, правда, вмещает около 200 человек: пьяных и трезвых, угрюмо молчаливых и болтливых, старых и молодых. Кто-то служил в Чечне, кто-то бывший ОМОНовец, кто-то еще не закончил школу.
Вторая часть романа – внутренняя жизнь Саньки, затяжная борьба с самим собой. России уже нет, ее жалкие остатки мучают разными способами властные подонки, которые оправдывают свой бесчестный труд зомбирующим телеящиком. К концу повествования Александр приходит к выводу, что спасти его Родину может только революция. Нужно забыть о гнилых помидорах и тухлых яйцах, нужно забыть об обливании политиков экскрементами, нужно оставить в прошлом детские забавы с дерзкими выкриками и точечными поджогами милицейских козелков, «нам нужна РЕ-ВО-ЛЮ-ЦИ-Я!»
Роман интересен не только своим стремительным, иногда даже документальным сюжетом, но и удивительно живым, разнообразным и органичным языком. Ему, настоящему литературному слогу, не мешает обильный, но и односложный мат, которым украшают свою речь герои произведения.
Захар Прилепин дает много категоричных оценок, но, уважая мнение читателя, не делает категоричных выводов. Все же симпатию автора к главному герою угадать легко, ведь у основных действующих лиц романа есть реальные прототипы – товарищи Прилепина (состоит в Национал-большевистской партии, на данный момент запрещенной).
После выхода «Саньки» известный писатель и публицист Павел Басинский назвал Прилепина «новым Горьким». Возможно потому, что судьбы страстных идеалистов схожи во все времена вне зависимости от того, чем они подпитываются: хлебом и вином или водкой с огурцом.