Придворный календарь это что
Придворный календарь.
У Петра, несомненно, была своя “стратегия” в обращении со временем”[19]. Судить об этом позволяет построенный Петром имперский (придворный) календарь. Придворный календарь всегда представляет собой ряд знаменательных для истории государства или династии дней, которые требуют регулярного (как правило, ежегодного) “воспоминания”. Существуют два основных типа такого рода календарей:
1. Календари первого типа построены вокруг представления о том, что сама дата события не является случайной. В таком случае, с одной стороны, особое значение получает отнесение самого события к определённой, заранее выбранной дате. Выбор даты, в свою очередь, приводит к актуализации календарного контекста (как правило, контекста церковных праздников). С другой стороны, годовое “воспоминание” в таком случае приходится именно на тот день, когда событие имело место.
2. Второй тип придворного календаря имеет “сезонный” характер, когда в году существует один или несколько праздничных дней или даже периодов. Именно в эти заранее установленные дни празднуются не только основные события года, но происходит потом и ежегодное воспоминание наиболее значительных из них.
Придворный календарь 17 века был построен вокруг православного литургического года. Он включал тезоименитства членов царской семьи, дни, посвящённые памяти предков царствующего монарха (их тезоименитства и годовщины смерти). Кроме того, в придворном календаре был представлен ряд годовщин военных побед. К 1700 году старый придворный календарь перестал существовать. На протяжении первых двух десятилетий 18 века в новый придворный календарь были включены около 30 новых праздников, но не все они праздновались с одинаковой пышностью и регулярностью. Новый цикл придворных торжеств не был продуктом прямолинейной секуляризации. В нём представлены и праздники церковного календаря (Водосвятие, Пасха, Рождество), а сведения о викториальных праздниках в ряде случаев дополнены указанием на день памяти святого, который с ним совпадает. Кроме того, основная часть придворных торжеств при Петре праздновалась “с молебствием”. Ведушей формой панегирической литературы при Петре была церковная проповедь.
Пётр заботится о календарном контексте государственных событий, “строит” победы, выбирая дату события в ряду праздников церковного календаря: например, исход осады Азова определён в том числе и правильно выбранным календарным контекстом военной компании. Позднее, в первые годы Северной войны, с большим вниманием будет выбираться не столько дата самой военной победы, сколько дата торжества. Пётр водних случаях ищет, а в других – сознательно планирует совпадения разовых событий гражданской и военной истории с церковными или годовыми царскими праздниками.
Празднование Нового года при Петре переносится на 1 января (до 1700 года оно отмечалось 1 сентября) и становится центром, к которому царь стремится отнести не только торжества в честь военных побед всего года, но и тезоименитство, то есть царский праздник. С момента перенесения начала года на 1 января именно новый год Пётр рассматривает как единственный годовой гражданский праздник. В своих письмах 1702 года Пётр рассматривает события военной кампании (центральным событием которой стало взятие крепости Нотебург/Шлиссельбург) как некоторый замкнутый сюжет внутри того или иного года: событие или цепочка событий начинается в январе и должно к декабрю быть закончено. В первые годы Северной войны календарный контекст отдельного события перестаёт интересовать Петра, зато его занимает построение “исторических сюжетов”, то есть цепочек связанных между собой событий, последним звеном в которых является та или иная “виктория” (взятие Азова – взятие Нотебурга: выходы к Чёрному, а затем к Балтийскому морям; неудачи Ивана Грозного – победы Петра; потеря Орешка в 1610 году – его возвращение в 1702 году).
Около 1708 года Пётр переосмысляет празднование Нового года. Его письма показывают, что он переживает теперь Новый год как важный символический рубеж, в частности, обращает внимание на то, какие известия он получил в первый день Нового года. В календаре на 1713 год приводятся совсем другие аргументы календарных изменений, чем в указах года 1699-го. Если раньше этими аргументами были пример европейских народов и простота счёта, то теперь речь идёт о Рождестве и начале обновления природы. Военный праздник получает религиозное и онтологическое толкование (торжество в честь преображения старого “русского мира” в новый).
Царские праздники являются годовыми: они существуют на фоне церковного календаря и сливаются с празднованием дня памяти того или иного святого. Именно они становятся календарными вехами, вокруг которых Пётр начинает строить годовой гражданский календарь. Датами, “притягиваюшими” события и торжества, были 30 мая (день рождения Петра и день памяти Исаакия Далмацкого)[20], 25 июня (коронование Петра и Иоанна в 1682 году) и 29 июня (тезоименитство Петра, день святых апостолов Петра и Павла)[21]. С 1719 года центром гражданского календаря постепенно становится череда июньских торжеств (коронация, годовщина Полтавы, тезоименитство). “4 ноября праздновалось тезоименитство Екатерины (с 1712 года, в которыом состоялось бракосочетание Петра и Екатерины), 30 ноября – день св. апостола Андрея Первозванного и “торжество кавалеров российских”.
Первые месяцесловы Российской Империи
Календарь – это не только способ счисления больших промежутков времени. Это еще и своеобразно составленный список дней в году, активно используемый в быту. Какими были первые печатные русские календари?
Действительно, слово «календарь», как и многие другие, имеет несколько значений. Еще в третьем томе «Словаря Академии Российской», первого научного лексического свода русского языка, вышедшем в свет в 1792 году, можно было узнать о двух основных из них: «разделение времени, соображенное с употреблением в жизни» и «самая книга или лист, содержащий порядок и продолжение дней, недель, месяцев, праздников в году, также течение солнца, луны и другие небесные явления; по-российски называется месяцеслов». Именно о первых таких печатных календарях и пойдет речь.
Календарь, или Месяцеслов христианский
О том, что книги-календари пользовались большим спросом у читателей, мы знаем из произведений русской классической литературы. Наверное, всем памятно обращение Фамусова к своему слуге в комедии «Горе от ума» Александра Грибоедова:
Петрушка, вечно ты с обновкой,
С разодранным локтем.
Достанька календарь:
Читай не так, как пономарь;
А с чувством, с толком, с расстановкой.
Так что же мог читать Петрушка своему барину? Возможно, речь шла о Большом, или Ординарном, календаре, который издавался ежегодно Академией наук с конца 1720-х до конца 1860-х годов. Он имел своих предшественников, выпускавшихся еще в петровское время.
Так, первый календарь на 1709 год, напечатанный в 1708-м, вскоре после введения гражданского шрифта, назывался «Календарь, или Месяцеслов христианский». Его объем составлял 28 листов. В нем имелись следующие разделы: «Знаки месячные», «Знаки дней седмичных», «Хронология важнейших событий», «Святцы», «О затмениях», «О начале года», «О четырех временах года», «О войне и мирских делах», «О плодоноеии и недородии», «О здравии и болезнях», «О кровопускании жильном и рожечном [то есть кровопускании с помощью специальных банок. А. С.]».
Как видим, месяцесловы с самого их возникновения сочетали в себе собственно календарную часть с раскладкой дней по месяцам и дням недели и содержательную, информационную составляющую.
С 1726 года печатание Большого календаря перешло в Петербургскую академию наук. Название его варьировалось в разные периоды: «Календарь, или Месяцеслов исторический…», «Календарь, или Месяцеслов исторический и генеалогический…», «Календ арь, или Месяцеслов на лето от Рождества Христова…», «Календарь, или Месяцеслов на лето…», «Санкт-петербургский календарь на лето от Рождества Христова…», «Месяцеслов на лето от Рождества Христова…» и т. д. Объем календаря со временем увеличивался, а его тираж в отдельные годы достигал 25 тыс. экземпляров, поскольку он пользовался значительным спросом. Обычно же тираж книг в то время не превышал 1200 экземпляров.
Выпуск месяцесловов приносил Академии наук стабильный доход, компенсируя убытки от других издательских проектов. Именно на средства, выручаемые от этого вида книжной продукции, было «предписано Кунсткамеру и библиотеку приумножать и содержать».
Академия зорко следила за тем, чтобы сохранялась ее монополия на печатание календарей. Так, содержатель типографии при Артиллерийском и инженерном шляхетном кадетском корпусе Христиан Клеэн выпустил месяцеслов на 1780 год.
Сергей Домашнее – директор Петербургской академии наук, боровшийся с контрафактом календарей
Незамедлительно директор Академии наук Сергей Домашнев направил в Сенат деношение, в котором указывал, что календари «есть сочинение, особо Академии с начала ее учреждения принадлежащее, да и всякое перепечатывание делает Академии убыток и разстройку». Итогом стал специальный сенатский указ «О воспрещении всем типографиям печатать месяцесловы и другие книги, печатаемые в Академии наук». А нарушитель академических издательских прав типографщик Клеэн получил предписание о запрете продавать выпущенные им календари: его обязали передать тираж Академии.
Развитие содержания календарей
Содержание календарей в общих чертах сложилось еще в петровское время. В последующие годы оно развивалось и дополнялось. Основа собственно календарная часть, за которой шли научно-популярные статьи, посвященные вопросам астрономии, истории. географии, физики и других наук. Были и практически постоянные рубрики: «Изъяснение календарных знаков», «Хронология вещей достопамятных», «О затмениях», «О четырех временах года», «О здравии и болезнях», «Краткое родословное показание ныне здравствующих и владеюшцх в Европе высоких государей и княжеских фамилий». Со временем вводились и дополнительные справочные материалы: с 1733 года – сведения о почтах, с 1775-го «Реестр губерниям, провинциям и городам, в Российской империи находящимся», с 1779-го «Росписание городов с показанием расстояний губернских городов от столиц, а прочих от столиц и губернских городов».
Популярность Большого календаря привела к тому, что стали появляться всевозможные варианты этого вида книжной продукции (специальный «Календарь исторический», «Месяцеслов с наставлениями» и т. п.). Объединяло их одно: в первой части неизменно помещался собственно календарь на определенный год с указанием всех чисел по месяцам и дням недели, упоминанием имен святых, чья память праздновалась, а также с информацией о времени восхода и захода солнца в Санкт-Петербурге и Москве. За этим, как правило, следовала «Роспись Господским праздникам и статским торжественным дням, в которые как при дворе ея императорского величества бывает торжество, так и от публичных работ дается свобода», то есть перечень всех «красных дней календаря» – церковных и государственных праздников. А далее могла идти самая разная информация.
С 1762 года периодически издавался «Дорожный месяцеслов… с описанием почтовых станов в Российском государстве». По своему назначению он отдаленно напоминает современные железнодорожные расписания. Путешествовали тогда исключительно на лошадях, а из «Дорожного месяцеслова» читатель узнавал, по какому тракту можно добраться из пункта А в пункт Б. Издание сообщало, какие почтовые станции находятся между городами, сколько между станциями верст. Иными словами, открыв такой календарь, удобно было планировать свое путешествие из Санкт-Петербурга в Москву, из Москвы в Саратов, из Красноярска в Иркутск и т. д.
Календари были призваны не только развлекать, но и просвещать. Они содержали интересную информацию по самым разным вопросам. Например, в Ординарном календаре на 1777 год была размещена статья о замечательных открытиях, изобретениях и новациях в европейских странах.
«Сказывают, что в 1330 году Иоанн де Морис, родом из Парижа, изобрел ноты, до сих пор употребляемые»; «Шляпы стали носить не ранее как в государствование Карла IV, короля французского»; «Первые шелковые чулки во Франции носил Генрих II в 1547 году, в Англии — королева Елизавета в 1561 году»; «Первые булавки сделаны в Англии в 1543 году, дамы до того употребляли деревянные шпильки»; «Первые парики были сделаны в Париже в 1620 году»; «Видебург, профессор Йенского университета, первый открыл в 1769 году электрическую силу в северном сиянии» – это и многое-многое другое узнавал читатель Ординарного календаря.
Календарь со странице для пометок
Наверное, со школьных лет у многих остался в памяти и другой эпизод комедии «Горе от ума», в котором упоминается календарь. На балу между Фамусовым и старухой Хлестовой разгорается спор о том, триста или четыреста душ крепостных во владении у Чацкого. Фамусов пытается аргументировать свою позицию и начинает фразу: «В моем календаре…» И мгновенно получает в ответ от Хлестовой: «Всё врут календари».
Для того чтобы понять этот фрагмент бессмертного литературного произведения, следует вернуться к вопросу о составе календарной части печатных месяцесловов. Уже в первом календаре на 1709 год, о котором мы говорили выше, таблица на каждый месяц занимала лицевую и оборотную стороны страницы. При этом левая половина страницы в календарной таблице была занята графами с названиями дней недели, числами данного месяца, святцами, предсказаниями погоды на каждый день, а правая оставалась пустой. Такое построение, в целом сохранявшееся и в последующие годы, по сути, превращало печатные календари в готовый ежедневник, где было удобно делать записи о грядущих событиях, вести летопись своей жизни или просто фиксировать какую-то важную информацию. Сегодня в библиотеках можно встретить экземпляры таких месяцесловов, в свое время заполненных рукописными комментариями их владельцев. Об этой функции календаря, по всей видимости, и говорит Фамусов, вспоминая, что записал свидетельство о материальном благосостоянии Чацкого.
Фраза же Хлестовой намекает на другую сторону содержания календарей. В них печатались, как уже было сказано, прогнозы погоды, а также астрологические предзнаменования. В календарной таблице особыми значками помечались дни, в которые рекомендовалось, к примеру, рубить лес, стричь волосы, принимать слабительное, пускать кровь и т. д. Разумеется, подобные материалы вызывали у читателей того времени, как и сегодня, живейший интерес. Составители календарей из числа академиков как могли пытались минимизировать данные «ненаучные» разделы, но совсем отказаться от популярных прогностических сообщений (особенно о погоде) не удавалось. Естественно, такие предсказания сбывались редко. Отсюда и появилось убеждение, что календари врут…
Предназначение адрес-календаря
Продолжая вспоминать «Горе от ума», задержимся на сцене беседы Репетилова со Скалозубом. Первый, среди прочего, жалуется, что женился на дочери барона фон Клоца, который «в министры метил». Однако, вопреки ожиданиям, влиятельный родственник не оказал Репетилову покровительства по службе. Особую обиду героя комедии вызвал тот факт, что окружение тестя процветало:
Секретари его все хамы, все продажны,
Людишки, пишущая тварь,
Все вышли в знать, все нынче важны,
Гляди-ка в адрес-календарь.
Упоминаемый здесь адрес-календарь был еще одной разновидностью печатных календарей, но имел совершенно иной состав и назначение. Такие издания появились еще в 1765-м и выпускались вплоть до 1917 года.
Как отмечают исследователи, составное слово «адрес-календарь» является синонимом понятия «адресная книга». В первом же вышедшем в свет подобном издании объяснялось его функциональное предназначение: «Адрес-календарь российский… показывающий о всех чинах и присутственных местах в государстве, кто при начале сего года в каком звании и в какой должности состоит». Проще говоря, данный календарь содержал список всех учреждений, сформированный по городам их месторасположения. А кроме того, там приводился перечень служащих каждого учреждения с указанием их должностей и классных чинов. Таким образом, это был незаменимый справочник для постоянно растущей армии российской бюрократии. По нему можно было оперативно узнать расстановку внутри различных государственных структур — начиная с высших, общегосударственных (коллегий, а позднее министерств) и заканчивая уездными органами власти.
Адрес-календарь и справочная книжка Полтавской губернии на 1904 г.
Справочный аппарат издания включал только алфавитный указатель присутственных мест, губерний и наместничеств. А потому, чтобы отследить персональные перемещения внутри бюрократической корпорации, календарь следовало изучать фронтально, страницу за страницей. Возможно, кстати, что Петрушка «с чувством, с толком, с расстановкой» читал именно новый адрес-календарь (они выходили ежегодно). Так слушавший Фамусов запоминал тех, кто «вышел в знать», кто сегодня важен.
В XVIII веке адрес-календари составлялись силами Петербургской академии наук. Это представляло собой трудоемкую операцию по сбору актуальной информации. Все учреждения были обязаны в срок до 1 декабря присылать сведения о заполнении своих штатов. Поскольку многие списки запаздывали (а то и не приходили вовсе), оперативно их редактировавшие академические наборщики и корректоры, как правило, работали в авральном режиме, чтобы своевременно отправить очередной том в печать, обеспечив его выход в свет в феврале или марте. В результате в адрес-календарях неоднократно встречаются опечатки, ошибки, а также дополнения, которые помещались в конец тома.
Издание пользовалось гарантированным спросом в связи с тем, что в нем нуждались почти все структуры государственного управления. Владельцами адрес-календаря желали быть и многие высокопоставленные чиновники. Учитывая этот момент, один из руководителей Академической канцелярии, куратор Новозаведенной академической типографии Иоганн Тауберт обратился в 1765 году к императрице Екатерине II с предложением превратить адрес-календарь в издание частное, которое бы он выпускал и распространял за собственный счет. Однако императрица, осознавая важность официального статуса такого издания, а также вероятный экономический эффект от его распространения, ответила отказом и распорядилась печатать адрес-календарь за казенный счет.
«Батюшка читал придворный календарь»
Еще одной разновидностью календарных изданий был Придворный календарь. Точный год начала выпуска календаря не установлен. Чаще всего называют 1735 — 1736 год. По своему составу Придворный календарь близок к адрес-календарю. Основное его содержание – перечисление всех лиц, служивших при российском императорском дворе. В нем упоминались все чины придворного штата, все кавалеры российских орденов, министры (послы) в иностранных государствах, руководящий состав коллегий, губернаторы. Если адрес-календари были призваны отразить весь корпус государственных служащих, то придворные давали представление о составе правящей элиты страны. Именно поэтому отставник Гринев-старший так расстраивался, наблюдая по нему за карьерными успехами своих бывших сослуживцев.
Придворный календарь на 1899 год.
Придворный календарь выпускался в виде изящных малоформатных книжечек. Обычно было несколько вариантов календаря в рамках одного тиража: печатались экземпляры с фронтисписом, с дополнительными иллюстрациями и картами. Придворные календари выходили вплоть до 1917 года.
Таким образом, календарь как вид книжного издания, появившись в Петровскую эпоху, приобрел широкую популярность в XVIII веке и активно развивался в следующее столетие. Наследником этого вида издательской продукции, сочетавшей собственно календарную часть с определенным набором интересной информации по разным вопросам, можно считать настенный отрывной календарь, особенно популярный в советское время. Он состоит из 365 или 366 листов. На лицевой стороне страниц – дата, упоминание государственного праздника или знаменательного события, если они имеют место, данные о времени восхода и захода солнца, а на оборотной – небольшой рассказ о забавном происшествии, необычном природном явлении, кулинарный рецепт или другая подобная информация.
Забытый календарь
Каких только календарей у нас не печатают! От крохотных карманных календариков до плакатов в полстены, от женских и детских до календаря железнодорожника или бухгалтера. Отрывные, перекидные. Лунные, аграрные, производственные, школьные, рыбацкие календари… Перечислять все возможные виды и комбинации – неблагодарный труд. Так что давайте сразу поговорим о том календаре, который, – совершенно точно – не напечатает к новому году ни одна российская типография, хотя когда-то он выходил регулярно почти два столетия.
Да, кажется, из-за картинки ребус не удался. Что ж, это только повод поскорее перейти к предметному разговору о Придворном календаре.
Петр I и календарь – тема бесконечно интересная, ведь царь не только сменил летоисчисление и перенес празднование Нового года с сентября на январь. Петр сам наполнял свой новый календарь новым содержанием: “викториальные дни”, то есть дни воинских побед вводились в годовой круг празднеств с доблестным постоянством. Их полагалось отмечать пальбой из пушек, иллюминацией или фейерверками, в зависимости от ранжира. Тут тоже действовал строгий регламент. Например, в 1720 году в ранг праздников с фейерверками попали Новый год, день рождения и день тезоименитства царя, годовщина Полтавской победы и “свежая” победа при Гренгаме. Как тут не вспомнить введение нового летоисчисления, когда среди учёных мужей шли споры, с какого года начинается новое столетие: с 1700 или 1701, а Петр, которого интересовали не столько цифры, сколько события, издал циркуляр, как нужно встречать Новый год. Царским указом от 20 декабря 1699 – вернее, ещё 7208 – года предписывалось:
“А в знак того доброго начинания и нового столетнего века в царствующем граде Москве после должного благодарения к Богу и молебного пения в церкви, и кому случится и в доме своем, по большим и проезжим знатным улицам, знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед воротами учинить некоторые украшения из древ и ветвей сосновых, елевых и можжевелевых — по образцам, каковы сделаны на Гостином дворе и у нижней Аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам, учинить возможно.
А людям скудным каждому хоть по деревцу или ветке над воротами или над хороминой своей поставить. И чтоб то поспело ныне будущего января к 1 числу сего года, а стоять тому украшению января по седьмой день того ж 1700 года.
Да января ж в 1 день, в знак веселия, друг друга поздравляя с Новым годом и столетним веком, учинить сие: когда на большой Красной площади огненные потехи зажгут и стрельба будет — то по всем знатным дворам боярам, и окольничим, и думным, и ближним, и знатным людям палатного, воинского и купецкого чина знаменитым людям каждому на своем дворе из небольших пушечек, если у кого есть, и из нескольких мушкетов или иного мелкого ружья учинить трижды стрельбу и выпустить несколько ракет, сколько у кого случится.
И по улицам большим, где пространство есть, января с 1 по 7 число по ночам огни зажигать из дров, или хвороста, или соломы. А где мелкие дворы — собравшись по пять или шесть дворов такой огонь класть или, кто захочет, на столбиках поставить по одной, или по две, или по три смоляные и худые бочки, и наполняя соломой или хворостом зажигать. А перед Бурмистерской ратушей стрельбе и таким огням и украшению по их смотрению быть же.”
Так, под салют и красочные фейерверки, счёт годам стал вестись не от сотворения мира, а от Рождества Христова. Но не только. В том же Придворном календаре можно было встретить самые причудливые летоисчисления, например, “от вымышления пороховаго дела» или “от вымышления книг печатания”.
Почти десятилетие спустя Петр завел в России изготовление календарей – до того бывших рукописными – типографским способом. В декабре 1708 года увидел свет «Календарь или месяцеслов христианский, по старому штилю или исчислению, на лето от воплощения Бога Слова 1709, напечатан в Типографии Московской”. В 1713 году начали печатать календари и в Санкт-Петербурге, а в 1725 году в календарях появился новый раздел «Торжественные, праздничные и викториальные дни, которые повсегодно празднуемы бывают». Первый календарь был составлен и напечатан по личному указанию Петра, но и позднее Петр лично следил, чтобы календари были напечатаны к 1января. Так, он писал к И.А. Мусину-Пушкину 21 ноября 1710 г.: «Также на новый год велите заранее приготовить календари”.
После кончины Петра I порядка в календарном деле несколько поубавилось. Календарь на 1731 год пришлось перепечатывать! Это был первый тираж в царствование Анны Иоанновны, и некоторые данные календаря она нашла политически неверными. И велела “немедленно захватить и отправить обратно в С.-Петербург все календари”, изданные Российской Академией на текущий год, потому, что в числе членов императорской фамилии были упомянуты герцог Голштинский и его сын – внук Петра I. Единственный мальчик среди княжон и принцесс был вычеркнут из Придворного календаря – и исключен из круга возможных наследников престола. А исправленный календарь вышел только в марте.
С 1735 года Придворный календарь выходил регулярно, а с 1761 года обрёл свою характерную форму – книжной миниатюры в красном переплёте с золотым тиснением и золочёным обрезом. В целом, с полиграфической точки зрения – ничего особенного. Зато среди библиофилов Придворные календари весьма ценятся, ведь их тираж был невелик – 500-800 экземпляров. Но дело не только в скромных тиражах. В “Отчете Императорской Публичной Библиотеки” за 1878 год было указано, что “календари, изданные до 1825 года составляют большую библиографическую редкость, ибо не разошедшиеся экземпляры уничтожены во время пожара Зимнего Дворца в 1837 году, и не имеются даже экземпляры в канцелярии Министерства Императорского Двора”.
Придворным календарям, как характерной детали дворянского быта, довелось попасть и в литературу. Например, у Пушкина в “Капитанской дочке”, там, где описывается юность Петруши Гринёва, есть такой эпизод:
“Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье а я,
облизываясь, смотрел на кипучие пенки. Батюшка у окна читал Придворный
Календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него
влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это
производило в нем всегда удивительное волнение желчи. Матушка, знавшая
наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу
как можно подалее, и таким образом Придворный Календарь не попадался ему на
глаза иногда по целым месяцам. Зато, когда он случайно его находил, то
бывало по целым часам не выпускал уж из своих рук. Итак батюшка читал
Придворный Календарь, изредка пожимая плечами и повторяя вполголоса:
«Генерал-поручик. Он у меня в роте был сержантом!… Обоих российских
орденов кавалер. А давно ли мы…»
Последний из придворных календарей вышел в 1917 году. В нем фигурируют шестьдесят членов дома Романовых. Многие читатели, незнакомые с русской традицией дворцового этикета, удивляются, что в этом списке вслед за императором Николаем II значится не его супруга, а вдовствующая императрица, мать государя Мария Фёдоровна. Императрица Александра следует за ними под номером три, так же как и на торжественных церемониях она следовала за первой парой, возглавляющей парадное шествие, как, например, на этом фото 1903 года на ступенях Морского собора:
