Прежде чем начинать войну
Высказывания и афоризмы о мире и войне
Пусть воюют другие.
Если мы хотим пользоваться миром, приходится сражаться.
. Зло войны и благо мира до такой степени известны людям, что с тех пор, как мы знаем людей, самым лучшим пожеланием было приветствие «мир вам».
От войны нельзя ждать никаких благ.
Во время войны законы молчат.
Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую.
. мир не кровью, А дружбой и любовью Должны мы уберечь.
Затевающие войну сами попадают в свои сети.
Всякое восстание против чужеземных захватчиков — дело законное и есть первый долг каждого народа.
Отчего бы нам не жить в мире?
Достигнутый мир лучше и надежнее ожидаемой победы.
Война неизбежно истощает государственную казну. Разве взятое у побежденных наполнило бы ее? Начиная с древних римлян, я не знаю ни одного народа, который обогатился бы вследствие победы.
Быть созданным, чтобы творить, любить и побеждать, — значит быть созданным, чтобы жить в мире. Но война учит все проигрывать и становиться тем, чем мы не были.
Перековать мечи на серпы.
Хотя война ставит, быть может, целью спокойствие, но она несомненное зло.
Самое лучшее предназначение есть защищать свое отечество.
Мир — это зеркало, которое показывает каждому человеку его собственное отражение.
Теккерей У.
Бойцы вспоминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они.
Война — преступление, которое не искупается победой.
Война в одинаковой мере облагает данью и мужчин, и женщин, но только с одних взимает кровь, а с других — слезы.
К оружию следует прибегать в последнюю очередь, когда другие средства окажутся недостаточны.
Война превращает в диких зверей людей, рожденных, чтобы жить братьями.
Люди, которые. признают войну не только неизбежной, но и полезной и потому желательной, — эти люди страшны, ужасны своей нравственной извращенностью.
Дисциплина — душа армии. Она превращает немногочисленное войско в могучую силу, приносит успех слабым и уважение всем.
Один плохой главнокомандующий лучше двух хороших.
Легче завоевывать, чем управлять. С помощью соответствующего рычага можно одним пальцем поколебать мир; но чтобы поддерживать его, необходимы плечи Геракла.
Нет блага в войне, все мы просим у тебя мира.
Лишь немногие, чье подлое благополучие зависит от народного горя, делают войны.
Мир жалок лишь для жалкого человека, мир пуст лишь для пустого человека.
Нет никакого спасения в войне.
Когда нет врагов, то не бывает войны.
Мы живем в этом мире, если любим его.
Мир прекрасен, и вне его нет спасения.
Разбойник с большой дороги, участвует ли он в шайке или грабит в одиночку, равно остается грабителем; и нация, затевающая неправедную войну, есть не что иное, как большая шайка грабителей.
Кто ведет войну ради человеколюбия, тот победит врагов.
Военных сил недостаточно для защиты страны, между тем как защищаемая народом страна непобедима.
Если война причина зол, то мир будет их исцелением.
Мир — добродетель цивилизации, война — ее преступление.
Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу — смерти.
Нет большей беды, чем недооценивать противника.
Как только война становится реальностью, всякое мнение, не берущее ее в расчет, начинает звучать неверно.
Войны прокляты матерями.
Войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном.
Мир есть не отсутствие войны, но добродетель, проистекающая из твердости духа.
Хочешь мира — готовь его, готовь, не щадя своих сил. Каждый день твоей жизни. Каждый час твоих дней.
Война — это путь обмана.
Самым непонятным в нашем мире является то, что он все-таки понятен.
Война требует быстроты.
Положить конец войнам.
Я знаю, что война — сплошное зверство и что на войне люди, ни в чем не повинные друг перед другом, истребляют друг друга, будучи насильно поставлены в состояние самообороны.
Насилие — суть войны.
Предоставить мечу решать судьбу мира.
Деньги — нерв войны.
В бою смены нет, есть только поддержка. Одолеешь врага, тогда и служба кончится.
Пока нет войны, усмирять врагов нужно дарами; если же ополчились они на тебя, нельзя уклоняться. Терпенье и смиренье нужно иметь и для мира, и для войны.
Многие почему-то думают, что несправедливые завоевания менее позорят государства, чем кражи — отдельных лиц.
Всякий воин должен понимать свой маневр.
Мир — хорошо, однако при том дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами.
Всякую войну легко начать, но крайне трудно кончить.
Цицерон
Мир держит все в своих объятиях.
Пути крови не суть пути Провидения.
. Не должно проходить дня без того, чтобы каждый из нас не повторял себе: «Ради всего святого, что есть в нас, не надо войны!»
Бог создал дальний мир наш навсегда таким: веселье — после бед, благое — за дурным.
Ведущий войну с другими не заключил мира с самим собой.
Когда б хоть половину тех усилий,
Что отданы ведениям войны,
Мы делу просвещенья посвятили, —
Нам арсеналы были б не нужны.
И «воин» стало б ненавистным словом,
И тот народ, что вновь, презрев закон,
Разжег войну и пролил кровь другого,
Вновь, словно Каин, был бы заклеймен.
Мир должен быть добыт победой, а не соглашением.
Война — варварство, когда нападают на мирного соседа, но это освященный долг, когда защищают родину.
Кто напуган — наполовину побит.
Лучше вареное яйцо в мирную пору, чем жареный бык в войну.
Мир и согласие для побежденных полезны, для победителей только похвальны.
. Последствиями войны всегда будут всеобщее бедствие и всеобщее развращение.
Мужество солдата хорошо только в соединении с лучшими мирными добродетелями, дисциплина хороша только в соединении с высшим чувством свободы. Когда они существуют отдельно — а это так часто бывает благодаря тому, что в мирное время солдат вооружен, — первое вырождается в рабство, вторая — в дикость и разнузданность.
Если желаешь, чтобы мир изменился, — сам стань этим изменением.
Войну, где восстает на брата брат, Всевышний проклянет стократ.
Негоден тот солдат, что отвечает: «Не могу знать».
Не надо войны, не надо. Давайте-ка лучше работать, мыслить, искать. Единственная настоящая слава — это слава труда. Война — удел варваров.
Мировой организм есть неразрывное целое.
Война есть убийство. И сколько бы людей ни собралось вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя ни называли, убийство все равно самый худший грех в мире.
Мир — это сфера, центр которой повсюду, а окружности нет нигде.
Солдату надлежит быть здорову храбру тверду решиму, правдиву благо-честиву.
Мир по своей природе не только художественное произведение, но и художник.
Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звездным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?
Странно представить, чтобы война, самое дикое, что только есть, была страстью наиболее героических душ. Героизм и человеколюбие — почти одно и то же. Но стоит чувству этому немного сбиться с пути, и любящий человечество герой превращается в свирепого безумца: освободитель и хранитель делается притеснителем и разрушителем.
Обывателя не обижай, он нас поит и кормит; солдат не разбойник.
Самый несправедливый мир я предпочел бы самой справедливой войне.
Мир — высшее благо, какого люди желают в этой жизни.
Американская военная мысль: о чем надо подумать, прежде чем начинать войну
Центр стратегических и международных исследований (CSIS) сделал аналитический доклад по действиям США в «вечной войне в Афганистане», в котором признал ряд допущенных ошибок. Сделан вывод, что действия США в Афганистане должны выглядеть примерно так же, как их действия сейчас в Сомали или Ливии.
Бывший командующий американскими и коалиционными силами в Афганистане с 2003 по 2005 год отставной генерал-лейтенант Дэвид Барно предложил США уйти из Афганистана, но «пристально следить за ситуацией, и если произойдет нечто важное, мы немедленно посылаем силы для короткой рейдовой операции и используем авиацию для сдерживания любой потенциальной террористической угрозы».
Основными причинами этого являются:
● Игнорирование того, что другие страны могут не иметь американских ценностей
● Игнорирование опыта СССР, который, несмотря на очевидные различия с коалицией США, пытался добиться многих аналогичных социальных и политических преобразований и испытал многие из тех разочарований, которые теперь испытали США и НАТО
● Игнорирование истории иностранных оккупаций в целом, которые неизбежно порождают негодование против иностранного оккупанта
● Игнорирование истории Афганистана, который легко завоевать, но трудно оккупировать
● Игнорирование мотиваций талибов, особенно их религиозной мотивации
Численность американских войск достигала почти 100 000 на пике войны с 2010 по 2011 год. С 2015 года цифры колебались от 10 000 до 15 000. При этом количество сброшенных боеприпасов возросло с примерно 2000 в 2006 году до более чем 7000 в 2018 году.
Есть и другие проблемы. Например, подготовленные американцами местные кадры слабо помогают американским силам. Джонатан Шреден, руководящий исследовательскими программами и исследованиями специальных операций в Центре военно-морского анализа, 10 раз за свою карьеру был командирован в Ирак и Афганистан. Шреден заявляет: «Американские военные органически не обладают умением строить армии иностранных государств».
15 ярких цитат Отто фон Бисмарка
Эмманюэль Макрон отказался комментировать результаты переговоров с Дональдом Трампом, сославшись на цитату, приписываемую Отто фон Бисмарку. «Я никогда не раскрываю, что происходит за закрытыми дверями. Потому что, как сказал Бисмарк, если раскрыть людям рецепт сосисок, не уверен, что они продолжат их есть», — заявил президент Франции. Другие известные высказывания первого канцлера Германской империи – в нашем материале.
Политика есть искусство возможного
Даже самый благополучный исход войны никогда не приведёт к распаду России, которая держится на миллионах верующих русских греческой конфессии. Эти последние, даже если они впоследствии международных договоров будут разъединены, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как находят этот путь друг к другу разъединённые капельки ртути. Это неразрушимое Государство русской нации, сильно своим климатом, своими пространствами и своей неприхотливостью, как и через осознание необходимости постоянной защиты своих границ
Когда хочешь одурачить весь мир — говори правду
Свобода — это роскошь, которую не каждый может себе позволить
Берегитесь всегда строить воздушные замки, эти постройки легче всех других возводятся, но тяжелее всего разрушаются
Даже победоносная война — это зло, которое должно быть предотвращено мудростью народов
Дружба между мужчиной и женщиной очень слабеет при наступлении ночи
Заключайте союзы с кем угодно, развязывайте любые войны, но никогда не трогайте русских
Политика есть искусство приспособляться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит
С плохими законами и хорошими чиновниками вполне можно править страной. Но если чиновники плохи, не помогут и самые лучшие законы
Никогда не верьте русским, ибо русские не верят даже самим себе
Глупость — дар Божий, но не следует им злоупотреблять
Всякий, кто хоть раз заглянул в стекленеющие глаза солдата, умирающего на поле боя, хорошо подумает, прежде чем начать войну
От пива становятся ленивыми, глупыми и бессильными
Если вы хотите построить социализм, выберите страну, которую не жалко
Хотелось бы увидеть доказательства вины Асада, прежде чем начинать войну, — ведущий Fox News (ВИДЕО)
Год назад американцы были уверены, что отравляющий зарин в Сирии применили войска Асада, однако недавно министр обороны США признал, что доказательств на этот счёт у правительства США нет.
Об этом конфузе напоминает ведущий Fox News Такер Карлсон. Американский журналист сомневается и в свежих «доказательствах» того, что на минувших выходных президент Сирии якобы травил мирных жителей хлором, поскольку это противоречило бы стратегическим интересам сирийского правительства.
Об этом Карлсон сказал в ходе беседы с сенатором Роджером Уикером — республиканцем, представляющим штат Миссисипи.
Примечательно, что после того, как ведущий Fox News задал острые вопросы, собеседник поспешил записать его в «агенты Путина».
Ведущий Карлсон: Каким именно интересам национальной безопасности США послужит смена режима в Сирии?
Сенатор Роджер Уикер: Если вам небезразличен Израиль, вы должны по крайней мере интересоваться тем, что происходит в Сирии. Мы боремся там с ИГ*, Иран стремится к господству над целым регионом… Я думаю, у нашей страны есть в Сирии интересы.
Но касательно того, что говорил Трамп, когда был кандидатом, или ещё раньше… Знаете, став президентом США, вы получаете информацию, которой у вас не было, когда вы были кандидатом.
И я ценю то, что президент собрал вокруг себя команду, которая внушает мне доверие. Думаю, министр Мэттис и председатель объединённого комитета начальников штабов генерал Данфорд дадут президенту хорошие советы. Сегодня вступил в должность Джон Болтон…
Согласен, вокруг него есть умные и достойные люди…
И я думаю, что в конечном итоге они скажут ему то, что он должен услышать.
Определённо, многие из этих людей умны. Но я хочу вернуться к основному вопросу — думаю, им задаются многие избиратели. Каким именно интересам национальной безопасности США это послужит? Вы сказали: «Если вам небезразличен Израиль…» Мне небезразличен Израиль.
Но в чём заключаются американские интересы национальной безопасности, которым пойдёт на пользу смена режима? Можно представить себе много возможных негативных последствий: смерти людей, расходы и так далее…
Каким же образом наша страна укрепит свою безопасность, свергнув Асада?
Не уверен, что нашей целью по-прежнему является смена режима. Это была цель Барака Обамы. Администрация Трампа о такой цели не заявляла. Но победа над ИГИЛ* в Ираке и Сирии — по-прежнему наша цель.
И я думаю, это в интересах страны.
Так почему же нам, если мы считаем главным врагом ИГ, не встать технически на сторону Асада?
В этом смысле вы правы. Вы правы во многом. В Сирии всё сложно. Вне всякого сомнения. Тут нельзя разделить всех на положительных и отрицательных персонажей.
Я просто думаю, что было бы ошибкой выводить войска в данный момент. Меня очень интересуют вопросы, которые вы задаёте, — о том, не является ли это (химическая атака в сирийском городе Думе. — прим. ред.) чем-то вроде мистификации, о том, что, может быть, этой атаки с применением ядовитого газа на самом деле не было, что это сделал кто-то другой…
Я этого не утверждаю.
Не уверен, что понимаю, на что вы намекаете, приплетая сюда Путина.
Нет, я просто говорю, что он задаёт тот же вопрос.
Ясно. Это не имеет отношения… Погодите, сенатор! Это не имеет отношения к тому, почему вопрос задаю я. Надеюсь, вы не пытаетесь поставить под сомнение мои мотивы, увязав меня с Путиным. Многие левые пытаются.
Позвольте снова спросить вас. Год назад нам говорили, что зарин в Сирии применил режим Асада. Два месяца назад мы узнали, что нам это точно не известно. Что нам об этом лгали.
Мне казалось, что вы, сенатор США, должны быть заинтересованы в выяснении истины. Потому что истина важна, разве не так?
Я считаю, задавать этот вопрос совершенно нормально для человека вашего положения. Я убеждён, что…
Почему же вы не задаёте этот вопрос?
Я убеждён… Я многое слышал за последний год, и я со своей стороны убеждён, что Башар Асад был очень даже причастен к атаке, проведённой год назад. Совет Безопасности ООН в настоящий момент…
Что заставляет вас так думать?
Информация, которую я слышал. Думаю, Совет Безопасности ООН сейчас дискутирует об этом…
Можете ли вы охарактеризовать эту информацию для нас? Потому что министр обороны… Извините! Не в моих правилах прерывать вас, но вы намекнули, что я каким-то образом в союзе с Путиным. Так что, думаю, я могу требовать, чтобы вы ответили на этот вопрос…
Нет, я говорю, что вы задаёте тот же вопрос, что и он. И это справедливо.
О! Значит, я агент России! Понял. Всё правильно.
Я этого вовсе не утверждаю.
Но это же очевидный вопрос! И два месяца назад министр обороны сказал, что у нас нет доказательств. Но у вас, судя по всему, есть доказательства, которых нет у министра обороны. Можете ли вы охарактеризовать их для нас?
Почему?
Я не стану углубляться.
Ясно. Итак, вы уверены, что нам точно известно, что режим Асада, действуя против собственных стратегических интересов, провёл на этих выходных атаку с применением хлора?
Такер, я как раз собирался сказать, что именно этот вопрос прямо сейчас изучает Совет Безопасности ООН. Президент Соединённых Штатов заключил, что Башар Асад был к этому причастен и несёт за это ответственность.
И я исхожу из того, что в основе его заявления — самые точные факты, которые он мог получить от министра обороны, председателя объединённого комитета начальников штабов и от своего нового советника по национальной безопасности.
Ясно. Наверное, Путину и мне хотелось бы знать об этом немного подробнее, прежде чем мы начнём из-за этого новую войну. Как вы считаете, это правомерный вопрос?
Я считаю, вы задаёте интересные вопросы, и их надо задавать.
Ясно. Ясно.
Для меня важно, что у нас есть там стратегические интересы, и нам нет смысла уходить, не сделав дело. Я бы в Сирии ориентировался на результат, а не на сроки.
Ясно. Это было показательно. Спасибо, сенатор, я вам признателен.
*Запрещенная в РФ террористическая организация.
Мудрые цитаты двух великих германцев.
Если бы наши солдаты понимали, за что мы воюем, то нельзя было бы вести ни одной войны.
Горе тому правителю, который не найдет такое оправдание для войны, которое сохранит свой смысл после неё.
Всякий, кто хоть раз заглянул в стекленеющие глаза солдата, умирающего на поле боя, хорошо подумает, прежде чем начать войну.
Чиновники — это трутни, пишущие законы, по которым человеку не прожить. Почему у министров жалованье постоянно и независимо от того, хорошо или дурно живётся населению Пруссии? Вот если бы квота жалованья бюрократов колебалась вверх-вниз в зависимости от уровня жизни народа, тогда бы эти дураки писали бы меньше законов и больше думали.
[Фридрих Великий на ложе смерти]
Я устал управлять рабами.
Человеку никогда не в силах переделать природу, но зато он всегда способен возделать под собой землю, чтобы прокормить себя и свою семью.
Скрежет стали, стук копыт
Кавалерийская атака является одним из важнейших элементов в изучении вопроса об использовании лошадей на войне в Новое время. Однако зачастую мы имеем о ней искажённое представление и ассоциируем кавалерийскую атаку исключительно с бешеным галопом, которым всадники, подобно вихрю, мчатся по полю битвы. Этим заблуждением мы во многом обязаны блистательной эпохе Наполеоновских войн, когда, согласно уставам того времени, французской кавалерии действительно надлежало атаковать на галопе. А насколько такая практика была актуальной для XVI–XVIII веков?
Традиционно принято делить аллюр лошади на три естественных темпа: шаг, рысь и галоп. Каждый из этих темпов может быть увеличен, плавно перетекая в другой, более быстрый. Однако ключевая проблема здесь состоит в том, что мы не можем точно высчитать скорость, с которой двигалась лошадь XVI века, нёсшая вооружённого всадника.
Более или менее точные цифры, соотносящиеся со скоростью движения французской конницы, стали появляться только в работах Жака Амабля д’Оверня, главного инструктора по верховой езде Королевской военной школы в Париже, занимавшего эту должность с 1756 по 1788 год. Приблизительная скорость движения эскадрона французской конницы во второй половине XVIII века равнялась 5,8–7,7 км/ч при шаге, 7,8–14 км/ч при рыси и 13,3–19 км/ч при галопе. Эти цифры могут показаться заниженными, однако нужно понимать, что необходимость слитного движения целого эскадрона (французский эскадрон в XVIII веке по регламенту должен был насчитывать 150–160 человек) с сохранением строя накладывала ограничения на скорость движения. Также определённую лепту вносил характер ландшафта. Поэтому даже эти данные, собранные д’Овернем путём экспериментов, можно считать условными. И всё же они очень близки к тем, которые французская кавалерия демонстрировала в середине XIX века — 18–21 км/ч для галопа.
Рейтары и караколь
Иоганн Якоби фон Вальхаузен в своём трактате о кавалерии, изданном в 1616 году (когда в реальности на полях сражений копейная конница практически исчезла), писал:
«Копейщик начинает медленно ускоряться, затем переходит на галоп и, наконец, на нужном расстоянии, которое составляет около 60 шагов, он пускает лошадь в карьер».
Анн де Батарне, барон д’Арк, герцог де Жуайёз
Действенность этого правила наглядно продемонстрировало сражение при Кутра 20 октября 1587 года, в котором войска Генриха Наваррского разбили армию герцога де Жуайёза. Герцог легкомысленно проигнорировал возможные последствия и бросил свою конницу в атаку на бешеной скорости. Из-за этого к моменту сшибки с кавалерией Наваррского кони воинов де Жуайёза устали и нарушили порядки. Таким образом, кавалерия герцога не могла действовать эффективно и была разбита конницей Генриха.
Для того, чтобы максимально реализовать огневой потенциал подобной кавалерии, военачальники стали использовать тактику караколя. Она заключалась в том, что всадники, сменяя ряды, разряжали оба своих пистолета в сторону солдат противника, держась от него на расстоянии. В этих условиях снижался спрос к качеству и выучке лошадей. Да и в целом рейтар или кирасир в пересчёте на деньги и трудозатраты стоил существенно меньше, чем обученный конник с копьём. В результате рейтары и кирасиры ездили порой чуть ли не на водовозных клячах.
Использование пистолетов, более простых в обращении, нежели копья, и более низкая стоимость лошадей позволили существенно увеличивать численность рейтар по сравнению с копейной конницей прошлого. Естественным минусом при подобном подходе была неспособность эскадрона слитно идти на галопе: кони были очень разного качества, а выучка всадников порой оставляла желать много лучшего. Поэтому офицеры зачастую предпочитали вести эскадроны рысью, не переходя на галоп, даже если строй эскадрона окончательно не рассыпался.
Пистолеты с колесцовым замком
К началу Тридцатилетней войны (1618–1648) копейная конница практически исчезла из западноевропейских армий. Движение рысью, которое предпочитали рейтары, было самым распространённым темпом для кавалерии на полях сражений. Вероятно, к тому моменту, когда в конфликт вступила Швеция, возглавляемая решительным королём Густавом II Адольфом, это была доминирующая доктрина кавалерийской тактики.
Шведская кавалерийская атака
Тем не менее сложно утверждать, что шведская конница в годы Тридцатилетней войны атаковала исключительно на галопе. Например, король ввёл практику, согласно которой между эскадронами кавалерии чуть впереди могли располагаться отряды мушкетёров. Такой комбинированный строй должен был синхронно выдвигаться во фронт противнику, а это, естественно, кардинально ограничивало кавалерию в скорости движения — фактически ей приходилось подстраиваться под темп движения пехоты. Мушкетёры прикрывали конницу, являвшуюся в то время наиболее ценным родом войск. Затем, когда пехота оказывалась в диапазоне неприятельского огня, кавалерия резко взвинчивала темп и устремлялась на неприятеля. Шотландский наёмник в армии Густава II Адольфа генерал Роберт Монро, участник битвы при Брейтенфельде (1631 год), вспоминал, что шведским кавалеристам разрешалось атаковать, когда они оказывались от противника на расстоянии примерно в 50 м. Таким образом, мы можем задаться вопросом, атаковала ли вообще конница Густава на галопе, как это принято считать? Ведь на таком коротком расстоянии лошадь может просто не успеть набрать нужный темп.
Начнём с того, что начав атаковать рысью с расстояния в 50 м, всадники теоретически могли перейти на галоп за считанные метры от неприятельских порядков. К тому же конница далеко не всегда действовала совместно с пехотой, и в этом случае отсутствие преграды и ограничителя в виде мушкетёров делало набор нужного темпа атаки более лёгким. Очевидно, тактика шведской конной атаки при совместном действии с мушкетёрами заключалась в следующем. Конница атаковала рысью из-под прикрытия пехоты, затем делала залп из пистолетов на скаку, после чего резко взвинчивала темп, переходя на что-то подобное слегка замедленному галопу на последних метрах перед неприятелем, сокрушая его, уже потрёпанного пистолетным огнём. Такой темп, безусловно, нельзя считать галопом в полном смысле этого слова, поскольку предельно ограниченное расстояние не позволяло развить нужную скорость.
В других европейских армиях
К концу Тридцатилетней войны увеличение темпа кавалерийских атак можно было наблюдать практически во всех сражающихся армиях. Однако сложно сказать, насколько оно приблизилось к шведской модели, подразумевавшей внезапный рывок. В битве при Рокруа 19 мая 1643 года сошлись бывшие союзники и противники шведов: эскадроны эльзасской кавалерии на испанской службе и французская конница маршала Гассиона, бывшего офицера Густава Адольфа. Современники оставили нам упоминание как минимум об одной атаке на галопе со стороны левого крыла французской армии. Граф Анри де ла Ферте-Сеннтерр решил проявить инициативу и повёл свои эскадроны в атаку, однако, как и Жуайёз почти столетием ранее, сделал это слишком поспешно. К моменту сшибки порыв французской кавалерии иссяк, лошади заметно устали. Вступившие с ними в схватку эскадроны из Эльзаса, напротив, проявили выдержку и успешно отразили атаку.
В сражении при Лансе в 1648 году, когда кавалерией на правом крыле командовал уже сам принц Конде, имел место такой эпизод. Французские эскадроны и сражавшиеся на испанской стороне лотарингские эскадроны Линивиля оказались друг напротив друга на расстоянии пистолетного выстрела. В итоге массы конницы сначала обменялись залпами, после чего уже последовала яростная рубка. Однако на таком расстоянии, безусловно, ни одна из сторон не могла атаковать на галопе.
Граф Жан де Гассион, маршал Франции, участник сражений при Рокруа и Лансе
Одним из главных инициаторов перемен был, несомненно, принц Руперт, обладавший значительным военным опытом, полученным во время Тридцатилетней войны, где он сражался на стороне протестантов. В ходе первых же стычек с войсками Парламента принц отметил, что атаки его конницы, шедшей на большой скорости, деморализовали противника. Армии Парламента и, в первую очередь, войска Оливера Кромвеля довольно быстро переняли эту тактику кавалерийских атак.
Принц Руперт в бою
В конце XVIII века с началом Революционных войн галоп являлся самым распространённым темпом атаки в кавалерийских полках по всей Западной Европе. Эта эволюция была сопряжена со значительными качественными переменами: в эскадронах увеличилось количество офицеров, была улучшена процедура выучки кавалеристов, которые действовали теперь с опорой на подробные тактические инструкции. Как же проходила данная эволюция?
Горячим приверженцем кавалерийских атак на галопе в начале XVIII века был шведский король Карл XII. Начав ускоряться с шага, шведские эскадроны спешно переходили на быструю рысь. Затем, когда до неприятеля оставалось примерно 150 шагов, они пускались в галоп. Возможность реализации такой атаки была обусловлена хорошей выучкой шведской кавалерии. Свою лепту вносила и личность короля, который был буквально одержим рыцарским духом прошедших столетий. Карл придавал большое значение моральному духу своей армии, и шведов перед каждым сражением напутствовали капелланы. Таким образом, атака слитной массы конницы, «колено к колену» (во французской традиции такое построение называлось «botte à botte» — сапог к сапогу) на галопе имела ещё и мощнейший психологический эффект — не только для неприятеля, но и для самих шведов, убеждённых в собственной неуязвимости.
После гибели шведского короля его дело продолжало жить. На протяжении XVIII века командующие европейских армий всё чаще стремились использовать галоп в действиях кавалерии. Нередко это были частные инициативы, которые не совпадали с общепризнанным мнением, но фактически они приводили к трансформации военной доктрины. Сторонником атак на галопе был французский фельдмаршал Мориц Саксонский, однако его взгляды не находили отклика у высшего командования. Кавалерийские инструкции, изданные во Франции в 1732 году, предусматривали только атаку рысью, в то время как галоп был отвергнут, чтобы не рисковать целостностью эскадронного построения. Таким образом, до Войны за австрийское наследство существенных изменений в тактике кавалерии не наблюдалось.
Естественно, залогом эффективной атаки на галопе была хорошая выучка и слаженность действий эскадронов — только так формация не рассыпалась бы при движении, и конница сохранила бы свои ударные качества. Поэтому Фридрих II был так озабочен обучением своих войск. Король считал, что атака рысью оказывает негативное влияние на мораль солдат, у которых появляется время подумать, представить себе все возможные последствия кавалерийской сшибки и подсознательно начать избегать её. Движение должно было быть молниеносным, чтобы солдаты не успевали задуматься о своей судьбе и, как следствие, упасть духом. Король впоследствии писал:
«Я водил свои эскадроны на быстром галопе, потому что в этом случае страх держит трусов с остальными — они знают, что если начнут колебаться во время атаки, то будут раздавлены остальной частью эскадрона».
Прогресс прусской кавалерии был очень быстрым. Вскоре она уже переходила на галоп на расстоянии в 30 шагов от врага. В июле 1744 года расстояние галопирующей атаки было увеличено до 200 шагов, и в завершающей стадии атаки прусские эскадроны должны были врезаться во вражеские порядки на полной скорости. В 1756 году это расстояние достигло астрономических 1,6 км, причём последние 500 м нужно было преодолевать на полной скорости.
Головокружительный успех прусской кавалерии не оставил равнодушными ни противников Фридриха, ни его союзников. Австрийцы, которым больше всего доставалось от прусского короля, в 1751 году издали специальный регламент, также предписывавший кавалерии атаковать на галопе. Однако на практике им потребовалось ещё несколько лет на апробацию и эффективное внедрение этой тактики. У французов дела обстояли ненамного лучше: накануне Семилетней войны (1756–1763) общепринятым темпом кавалерийской атаки была рысь. Только тяжёлые поражения на полях сражений в итоге подтолкнули правящие круги Франции к глобальному пересмотру военной доктрины. Результатом стал изданный в 1766 году ордонанс, который рекомендовал кавалерии переходить на галоп на расстоянии в сто шагов от неприятеля.
Галоп практически не использовался на протяжении XVII века и стал основным темпом атаки европейской кавалерии только во второй половине XVIII столетия. Человеком, оказавшим решающее влияние на возвращение этого темпа атаки на поля сражений, можно считать именно Фридриха II, хотя ощутимую лепту внёс и Карл XII. Безусловно, существовала тенденция к ускорению кавалерийских атак, и переход на галоп неизбежно рано или поздно произошёл бы. Фридрих резко форсировал этот процесс, путём регулярной муштры решив одну из главных проблем, возникавших перед любым военачальником, использовавшим эту тактику. Обученные сохранять строй даже на бешеной скорости, с тренированными выносливыми конями, прусские всадники стали моделью, на которую в последующие десятилетия ровнялись все европейские стратеги.