Правопонимание и правосознание в чем отличие
Правосознание: понятие и виды. Правосознание и правопонимание в их соотношении.
Правосознание можно определить как объективно существующий набор взаимосвязанных идей, эмоций, выражающих отношение общества, групп, индивидов к праву — этому целостному социальному институту, его системе и структуре, к отдельным законам, иным характеристикам правовой системы.
Правосознание — это оценка права, существующая в обществе, выражающая критику действующего права и формирующая определенные надежды и пожелания к правовой сфере, ее изменениям, определяющая, что считать правомерным, а что неправомерным. (акцент на государственную природу права и юр. форму)
Структуру правосознания характеризуют два пласта — правовая идеология и правовая психология. Правовая идеология — это система правовых взглядов, основывающихся на определенных социальных и научных познаниях. Правовая психология — это оценка существующего и желательного права; она выражается в виде (эмоций, штампов, стереотипов) психологических характеристик. Психологическую структуру в решающей степени формирует национальная психология. В структуре правосознания выделяются уровни. Обыденное правосознание — это отношение к праву, но оценки на уровне стереотипов, слухов, курсирующих в тех или иных социальных группах. Профессиональный уровень — это правосознание, прежде всего юристов-практиков, иных работников государственного аппарата. Научное правосознание опирается на изучение состояние действующей правовой системы, необходимых перемен, социальных заказов и ожиданий в правовой сфере. В структуре правосознания выделяются также виды: индивидуальное, групповое, общенациональные.
Правопонимание — совокупность взглядов человека на право. Правопонимание — право в широком смысле, правосознание — право в узком смысле.
Правопонимание не должно сводиться лишь к дефиниции права. Это комплексное понятие, охватывающее закономерности возникновения, развития и функционирования права, правосознание, правоотношение и т.д. Будучи комплексным понятием, правопонимание является тем нравственным, духовным, этическим, правовым, ценностным «сгустком», который наполняет юридическую форму правовым содержанием, заставляя законодателя принимать законы, соответствующие не только объективным потребностям общества, но и требованиям формального равенства, свободы и справедливости. Догматическая юриспруденция ясно показала несостоятельность правоприменителя при пробелах в законодательстве быстро и качественно принимать участие в реализации прав и свобод граждан.
Взаимоотношение правосознания и правопонимания
Рассматривая деликт как некий «водораздел» между правомерным и противоправным деянием, мы получаем уникальную возможность оценить любое совершенное административное правонарушение не только как внешнее проявление нарушения административно-правового запрета, но и как конфликт между интересами государства, закрепленными в юридической норме, и интересами делинквента. На первый взгляд, такой подход может ассоциироваться с усложнением проблемы, однако, во-первых, упрощение задачи таит в себе еще большую опасность; во-вторых, речь идет не об усложнении как таковом, не о механическом увеличении числа анализируемых детерминант административной деликтности. Предлагается новый алгоритм проникновения в природу исследуемого социально-правового явления. Если рассматривать культуру как систему способов и средств, приемов, процедур и норм человеческой деятельности, а правовую культуру частью, производной от общей культуры и черпающей от нее все позитивное, то вполне очевидной представляется связь между состоянием правопорядка и правовой культурой, отражающей определенное состояние общества на каждом отдельном этапе его развития.[26]
В качестве исходного выскажу суждение о том, что в основе возникновения административно-деликтных отношений зачастую лежат те или иные изъяны и пробелы в правосознании. Именно эти дефекты и определяют баланс между правомерным поведением и поведением неправомерным. И если правосознание может рассматриваться как система, то и административно-деликтные отношения, в свою очередь, можно представить как системное отражение правосознания участников этих правоотношений.
Вне всякого сомнения, за аксиому можно признать положение о том, что чем выше общий уровень правосознания, тем меньше совершается административных правонарушений, а значит, реже возникают и соответствующие им административно-деликтные отношения, однако их детерминированность, на мой взгляд, носит далеко не однозначный характер.
Линейную зависимость между правосознанием и уровнем административной деликтности следует решительно отвергнуть, таковая отражает лишь функциональное соотношение между ними. Кроме того, допущение прямолинейной зависимости неизбежно приведет к неверным выводам, в частности, к лишенным практического смысла утверждениям о том, что можно достигнуть такого уровня правосознания в обществе, при котором не будут совершаться административные правонарушения.
Полагаю, что можно очертить лишь вероятностную зависимость между правосознанием и уровнем деликтности, представив ее в виде близкой к параболе кривой, которая никогда не пересечет соответствующие им координатные оси. Исходя из такого соотношения, нетрудно сделать вывод о том, что, по всей видимости, существует некий постоянный объективно обусловленный уровень административной деликтности, снизить который не представляется возможным. С другой стороны, достижение определенного уровня правосознания позволит стабилизировать административную деликтность. На мой взгляд, существует область, в которой системная связь между правосознанием и административно-деликтными отношениями имеет характер прямой корреляционной зависимости. Установление и уточнение границ этой области, а также содержания самих системных связей возможно провести, исходя из того, что органическая система, а мы имеем дело именно с таковой, может быть охарактеризована следующими качествами: наличием целей; сложной внутренней структурой и противоречивостью; возможностью вычленения внутренних компонентов; детерминированностью с внешней средой; динамичностью и способностью к самовоспроизводству; возможностью измерения и оценки. Вопрос о том, может ли административная деликтность как социальное явление характеризоваться какой-то определенной целью или их набором, в научной литературе не освещен. В каждом конкретном административном правонарушении можно выделить определенную цель, хотя лишь в незначительном числе составов административных правонарушений она выступает в качестве обязательного условия субъективной стороны противоправного деяния. Возможно ли бесцельное совершение правонарушений? Теоретически с позиций правонарушителя да, но в этом случае точнее было бы охарактеризовать правонарушение как совершенное не бесцельно, а неосознанно, точнее, неосмысленно. Однако применительно к административной деликтности как совокупности всех деликтов, предусматривающих административную ответственность, общую цель следует выделять, прежде всего, в теоретическом аспекте.[27]
Представляется, что объективным оценочным показателем уровня правосознания в обществе может служить практика взаимодействия органов внутренних дел с населением, осуществляемого в сфере охраны общественного порядка. Однако подобное сотрудничество вовсе не означает того, что оно осуществляется на основе полного совпадения интересов граждан и государства. Вполне очевидно, что речь идет об активном правомерном поведении граждан, но их мотивы и цели при этом могут быть различными, вплоть до диаметрально противоположных проявлений: от понимания необходимости исполнить гражданский долг в части оказания помощи органам внутренних дел в укреплении правопорядка до желания получить те или иные выгоды взамен выполненной работы. Естественно, мотивационные аспекты не ограничиваются только названными крайностями.
Каждое нарушение норм права, в том числе тех, которые предусматривают административную ответственность, можно рассматривать как своеобразное проявление конфликта между конкретным правонарушителем и государством. В случае выявления административного правонарушения между лицом, его совершившим, и органом (должностным лицом), наделенным административно-юрисдикционными полномочиями, возникают административно-деликтные отношения. Вместе с тем не следует упрощать данные правоотношения, сводить их только до уровня рассогласования интересов.
Если единичный деликт, как правило, не выходит за рамки конкретного правоотношения и отражает связь между делинквентом и органом правопорядка, то общий уровень административных правонарушений, ввиду их массовости, не может не затрагивать интересы общества. Следовательно, в рамках административно-деликтных отношений представляется возможным говорить о совпадении интересов государства и законопослушных граждан, составляющих основу гражданского общества.
То обстоятельство, что административной деликтности присущи такие свойства, как стихийность, неупорядоченность, иррегулярность, не следует рассматривать как аргумент, означающий отсутствие системных закономерностей. Благодаря массовости административных правонарушений многие случайные отклонения уравновешиваются, складываются общие тенденции, и отмечается общая устойчивость некоторых сторон рассматриваемого явления. Не является препятствием для анализа административной деликтности и ее высокая латентность. Коль скоро для определения качественного состава айсберга достаточно исследовать его отдельные части, то и величина латентности не влияет на распределение структурных признаков административной деликтности и административно-деликтных отношений.[28]
Инструментарий исследования внешних и внутренних характеристик административной деликтности достаточно обширен и включает в себя математические, статистические и социологические методы, методы экстраполяции, моделирования, экспертных оценок и другие.
Сложнее измерить и оценить состояние правосознания и его влияние на развитие административно-деликтных отношений. Хотя в принципе их состояние и связи поддаются измерению по какой-либо определенной шкале. В большинстве своем административно-правовые отношения развиваются в результате совершения субъектами правомерных действий, т. е. таких, которые соответствуют закону, требованиям норм административного права.
Как представляется, существует два основных варианта заданности поведения, которым соответствуют две категории субъектов правоотношения: 1) имеющие стойкую установку на соблюдение норм права (законопослушные субъекты); 2) характеризующиеся готовностью нарушить правовой запрет (потенциальные делинквенты). В предложенной классификации отграничение одной категории от другой проведено исходя из уровня правового сознания участников правоотношений.
Вне всякого сомнения, увеличение либо уменьшение количества выявленных административных правонарушений не отражает фактическую картину нарушений в сфере общественных отношений, регулируемых нормами административного права, а характеризует, прежде всего, степень активности правоохранительных органов. Вместе с тем существует критерий, задающий относительно стабильные параметры уровня административной деликтности на достаточно протяженный временной отрезок. Таким критерием выступает состояние общественного правосознания, обладающего значительной инерционностью и статичностью.[29]
Однако при оценке характера поведения конкретного участника правоотношения необходимо учитывать особенности индивидуального правосознания. Во-первых, правосознание субъекта более динамично. Во-вторых, даже изначально законопослушное лицо может нарушить норму права в случае неверного понимания ее смысла. Иными словами, формирование правомерного поведения лежит в сфере разрешения проблемы как правосознания, так и правопонимания.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основании вышеприведённого анализа исследования по теме «Правосознание как фактор формирования правового государства» мы можем сделать следующие выводы:
Правосознание как сложный и многоаспектный социальный и психологический феномен обладает функционально-структурными качествами, которые проявляются в индивидуальных, групповых особенностях субъектов социальных отношений. Оно является необходимым элементом достижения социально значимых целей как в правоотношениях, так и во всей совокупности общественных отношений. Правосознание формирует самобытную юридическую картину народа, которая отражает характер каждой страны, общества. Функции правосознания в жизнедеятельности общества и человека определяют его сущность и раскрывают природу этого феномена. В понимании функций правосознания в юридической и философской литературе нет единого мнения. На наш взгляд, авторы оставили без внимания мировоззренческую, аксиологическую, объяснительно-описательную, прагматическую, воспитательную функции правосознания. Мировоззренческая функция. Согласно нашему убеждению, в системе функций правосознания в качестве определяющей роли выступает мировоззренческая функция. Все другие функции правового сознания являются «производными».
Идея права, идеала, справедливости, высшей правды представляет собой выражение общечеловеческих правовых ценностей. Индивидуальное, групповое, общественное правосознание со всей необходимостью должно быть нацелено на данный социально-правовой идеал, так как при нарушении целеполагающих функций правовое сознание теряет своё смыслонесущее качество духовного мира и превращается в духовно убогое деформированное мировоззрение. Чтобы избежать подобных явлений, правосознание направляет человеческое поведение на формирование определенных социально значимых, духовно-нравственных идеалов и ценностей.
В понимании функций правосознания в юридической и философской литературе нет единого мнения. На наш взгляд, авторы оставили без внимания мировоззренческую, аксиологическую, объяснительно-описательную, прагматическую, воспитательную функции правосознания.
1. Мировоззренческая функция. Согласно нашему убеждению, в системе функций правосознания в качестве определяющей роли выступает мировоззренческая функция. Все другие функции правового сознания являются «производными», т.е. они находятся в зависимости от мировоззренческой функции, ибо, не имея общих мировоззренческих позиций и юридических знаний, невозможно рассуждать о правовом сознании и его функциях. Идея права, идеала, справедливости, высшей правды представляет собой выражение общечеловеческих правовых ценностей. Индивидуальное, групповое, общественное правосознание со всей необходимостью должно быть нацелено на данный социально-правовой идеал, так как при нарушении целеполагающих функций правовое сознание теряет своё смыслонесущее качество духовного мира и превращается в духовно убогое деформированное мировоззрение. Чтобы избежать подобных явлений, правосознание направляет человеческое поведение на формирование определенных социально значимых, духовно-нравственных идеалов и ценностей. Целью правосознания является формирование идеальной правовой модели права, правопорядка, законности, правотворчества, правореализации, которые обеспечивают действие механизма правового регулирования во всех сферах социальной действительности.
Знания, ценности, идеалы получают свою жизненность лишь тогда, когда они, будучи основой мировоззрения, обретают качество убеждения. Убежденность является составляющим элементом мировоззрения и потому образует его стержень, раскрывает устойчивую и психологическую установку человека. И таким образом формируют правосознание и правопонимание у личности. А это в свою очередь формирует его правовую культуру и отношение к праву. Что в дальнейшем влияет и на его отношение к этим явлениям. А без ясного правосознания нельзя построить правовое государство.
Взаимоотношение правосознания и правопонимания
Рассматривая деликт как некий «водораздел» между правомерным и противоправным деянием, мы получаем уникальную возможность оценить любое совершенное административное правонарушение не только как внешнее проявление нарушения административно-правового запрета, но и как конфликт между интересами государства, закрепленными в юридической норме, и интересами делинквента. На первый взгляд, такой подход может ассоциироваться с усложнением проблемы, однако, во-первых, упрощение задачи таит в себе еще большую опасность; во-вторых, речь идет не об усложнении как таковом, не о механическом увеличении числа анализируемых детерминант административной деликтности. Предлагается новый алгоритм проникновения в природу исследуемого социально-правового явления. Если рассматривать культуру как систему способов и средств, приемов, процедур и норм человеческой деятельности, а правовую культуру частью, производной от общей культуры и черпающей от нее все позитивное, то вполне очевидной представляется связь между состоянием правопорядка и правовой культурой, отражающей определенное состояние общества на каждом отдельном этапе его развития.[26]
В качестве исходного выскажу суждение о том, что в основе возникновения административно-деликтных отношений зачастую лежат те или иные изъяны и пробелы в правосознании. Именно эти дефекты и определяют баланс между правомерным поведением и поведением неправомерным. И если правосознание может рассматриваться как система, то и административно-деликтные отношения, в свою очередь, можно представить как системное отражение правосознания участников этих правоотношений.
Вне всякого сомнения, за аксиому можно признать положение о том, что чем выше общий уровень правосознания, тем меньше совершается административных правонарушений, а значит, реже возникают и соответствующие им административно-деликтные отношения, однако их детерминированность, на мой взгляд, носит далеко не однозначный характер.
Линейную зависимость между правосознанием и уровнем административной деликтности следует решительно отвергнуть, таковая отражает лишь функциональное соотношение между ними. Кроме того, допущение прямолинейной зависимости неизбежно приведет к неверным выводам, в частности, к лишенным практического смысла утверждениям о том, что можно достигнуть такого уровня правосознания в обществе, при котором не будут совершаться административные правонарушения.
Полагаю, что можно очертить лишь вероятностную зависимость между правосознанием и уровнем деликтности, представив ее в виде близкой к параболе кривой, которая никогда не пересечет соответствующие им координатные оси. Исходя из такого соотношения, нетрудно сделать вывод о том, что, по всей видимости, существует некий постоянный объективно обусловленный уровень административной деликтности, снизить который не представляется возможным. С другой стороны, достижение определенного уровня правосознания позволит стабилизировать административную деликтность. На мой взгляд, существует область, в которой системная связь между правосознанием и административно-деликтными отношениями имеет характер прямой корреляционной зависимости. Установление и уточнение границ этой области, а также содержания самих системных связей возможно провести, исходя из того, что органическая система, а мы имеем дело именно с таковой, может быть охарактеризована следующими качествами: наличием целей; сложной внутренней структурой и противоречивостью; возможностью вычленения внутренних компонентов; детерминированностью с внешней средой; динамичностью и способностью к самовоспроизводству; возможностью измерения и оценки. Вопрос о том, может ли административная деликтность как социальное явление характеризоваться какой-то определенной целью или их набором, в научной литературе не освещен. В каждом конкретном административном правонарушении можно выделить определенную цель, хотя лишь в незначительном числе составов административных правонарушений она выступает в качестве обязательного условия субъективной стороны противоправного деяния. Возможно ли бесцельное совершение правонарушений? Теоретически с позиций правонарушителя да, но в этом случае точнее было бы охарактеризовать правонарушение как совершенное не бесцельно, а неосознанно, точнее, неосмысленно. Однако применительно к административной деликтности как совокупности всех деликтов, предусматривающих административную ответственность, общую цель следует выделять, прежде всего, в теоретическом аспекте.[27]
Представляется, что объективным оценочным показателем уровня правосознания в обществе может служить практика взаимодействия органов внутренних дел с населением, осуществляемого в сфере охраны общественного порядка. Однако подобное сотрудничество вовсе не означает того, что оно осуществляется на основе полного совпадения интересов граждан и государства. Вполне очевидно, что речь идет об активном правомерном поведении граждан, но их мотивы и цели при этом могут быть различными, вплоть до диаметрально противоположных проявлений: от понимания необходимости исполнить гражданский долг в части оказания помощи органам внутренних дел в укреплении правопорядка до желания получить те или иные выгоды взамен выполненной работы. Естественно, мотивационные аспекты не ограничиваются только названными крайностями.
Каждое нарушение норм права, в том числе тех, которые предусматривают административную ответственность, можно рассматривать как своеобразное проявление конфликта между конкретным правонарушителем и государством. В случае выявления административного правонарушения между лицом, его совершившим, и органом (должностным лицом), наделенным административно-юрисдикционными полномочиями, возникают административно-деликтные отношения. Вместе с тем не следует упрощать данные правоотношения, сводить их только до уровня рассогласования интересов.
Если единичный деликт, как правило, не выходит за рамки конкретного правоотношения и отражает связь между делинквентом и органом правопорядка, то общий уровень административных правонарушений, ввиду их массовости, не может не затрагивать интересы общества. Следовательно, в рамках административно-деликтных отношений представляется возможным говорить о совпадении интересов государства и законопослушных граждан, составляющих основу гражданского общества.
То обстоятельство, что административной деликтности присущи такие свойства, как стихийность, неупорядоченность, иррегулярность, не следует рассматривать как аргумент, означающий отсутствие системных закономерностей. Благодаря массовости административных правонарушений многие случайные отклонения уравновешиваются, складываются общие тенденции, и отмечается общая устойчивость некоторых сторон рассматриваемого явления. Не является препятствием для анализа административной деликтности и ее высокая латентность. Коль скоро для определения качественного состава айсберга достаточно исследовать его отдельные части, то и величина латентности не влияет на распределение структурных признаков административной деликтности и административно-деликтных отношений.[28]
Инструментарий исследования внешних и внутренних характеристик административной деликтности достаточно обширен и включает в себя математические, статистические и социологические методы, методы экстраполяции, моделирования, экспертных оценок и другие.
Сложнее измерить и оценить состояние правосознания и его влияние на развитие административно-деликтных отношений. Хотя в принципе их состояние и связи поддаются измерению по какой-либо определенной шкале. В большинстве своем административно-правовые отношения развиваются в результате совершения субъектами правомерных действий, т. е. таких, которые соответствуют закону, требованиям норм административного права.
Как представляется, существует два основных варианта заданности поведения, которым соответствуют две категории субъектов правоотношения: 1) имеющие стойкую установку на соблюдение норм права (законопослушные субъекты); 2) характеризующиеся готовностью нарушить правовой запрет (потенциальные делинквенты). В предложенной классификации отграничение одной категории от другой проведено исходя из уровня правового сознания участников правоотношений.
Вне всякого сомнения, увеличение либо уменьшение количества выявленных административных правонарушений не отражает фактическую картину нарушений в сфере общественных отношений, регулируемых нормами административного права, а характеризует, прежде всего, степень активности правоохранительных органов. Вместе с тем существует критерий, задающий относительно стабильные параметры уровня административной деликтности на достаточно протяженный временной отрезок. Таким критерием выступает состояние общественного правосознания, обладающего значительной инерционностью и статичностью.[29]
Однако при оценке характера поведения конкретного участника правоотношения необходимо учитывать особенности индивидуального правосознания. Во-первых, правосознание субъекта более динамично. Во-вторых, даже изначально законопослушное лицо может нарушить норму права в случае неверного понимания ее смысла. Иными словами, формирование правомерного поведения лежит в сфере разрешения проблемы как правосознания, так и правопонимания.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основании вышеприведённого анализа исследования по теме «Правосознание как фактор формирования правового государства» мы можем сделать следующие выводы:
Правосознание как сложный и многоаспектный социальный и психологический феномен обладает функционально-структурными качествами, которые проявляются в индивидуальных, групповых особенностях субъектов социальных отношений. Оно является необходимым элементом достижения социально значимых целей как в правоотношениях, так и во всей совокупности общественных отношений. Правосознание формирует самобытную юридическую картину народа, которая отражает характер каждой страны, общества. Функции правосознания в жизнедеятельности общества и человека определяют его сущность и раскрывают природу этого феномена. В понимании функций правосознания в юридической и философской литературе нет единого мнения. На наш взгляд, авторы оставили без внимания мировоззренческую, аксиологическую, объяснительно-описательную, прагматическую, воспитательную функции правосознания. Мировоззренческая функция. Согласно нашему убеждению, в системе функций правосознания в качестве определяющей роли выступает мировоззренческая функция. Все другие функции правового сознания являются «производными».
Идея права, идеала, справедливости, высшей правды представляет собой выражение общечеловеческих правовых ценностей. Индивидуальное, групповое, общественное правосознание со всей необходимостью должно быть нацелено на данный социально-правовой идеал, так как при нарушении целеполагающих функций правовое сознание теряет своё смыслонесущее качество духовного мира и превращается в духовно убогое деформированное мировоззрение. Чтобы избежать подобных явлений, правосознание направляет человеческое поведение на формирование определенных социально значимых, духовно-нравственных идеалов и ценностей.
В понимании функций правосознания в юридической и философской литературе нет единого мнения. На наш взгляд, авторы оставили без внимания мировоззренческую, аксиологическую, объяснительно-описательную, прагматическую, воспитательную функции правосознания.
1. Мировоззренческая функция. Согласно нашему убеждению, в системе функций правосознания в качестве определяющей роли выступает мировоззренческая функция. Все другие функции правового сознания являются «производными», т.е. они находятся в зависимости от мировоззренческой функции, ибо, не имея общих мировоззренческих позиций и юридических знаний, невозможно рассуждать о правовом сознании и его функциях. Идея права, идеала, справедливости, высшей правды представляет собой выражение общечеловеческих правовых ценностей. Индивидуальное, групповое, общественное правосознание со всей необходимостью должно быть нацелено на данный социально-правовой идеал, так как при нарушении целеполагающих функций правовое сознание теряет своё смыслонесущее качество духовного мира и превращается в духовно убогое деформированное мировоззрение. Чтобы избежать подобных явлений, правосознание направляет человеческое поведение на формирование определенных социально значимых, духовно-нравственных идеалов и ценностей. Целью правосознания является формирование идеальной правовой модели права, правопорядка, законности, правотворчества, правореализации, которые обеспечивают действие механизма правового регулирования во всех сферах социальной действительности.
Знания, ценности, идеалы получают свою жизненность лишь тогда, когда они, будучи основой мировоззрения, обретают качество убеждения. Убежденность является составляющим элементом мировоззрения и потому образует его стержень, раскрывает устойчивую и психологическую установку человека. И таким образом формируют правосознание и правопонимание у личности. А это в свою очередь формирует его правовую культуру и отношение к праву. Что в дальнейшем влияет и на его отношение к этим явлениям. А без ясного правосознания нельзя построить правовое государство.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Нормативно-правовые акты
1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993г.// Российская газета. 1993. 25 дек. № 237.
Научная и учебная литература
2. Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. Свердловск, 2013.-345 с.
3. Коваленко А.И. Общая теория государства и права: ТЕИС. 2012.-378 с.
4. Комаров С.А. Основы государства и права, 4‑е изд. СПб.: Питер, 2012.-38 с.
5. Королев А.И. Теория государства и права, СПб.: Юрист, 2012.-279 с.
6. Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: учебник для вузов М 2013.-326 с.
7. Любашиц В.Я. Теория государства и права (учебный курс), М., изд. «Март», 2012.-432 с.
10. Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М.: ТК Велби; Проспект, 2014.-325 с.
11. Морозова Л.А. Проблемы современной российской государственности: Учебное пособие. М.: Юрист, 2013.-367 с.
12. Мухаев Р.Т. Теория государства и права: учебник для вузов М 2011.- 356 с.
15. Общая теория государства и права: учебник для юридических вузов / под радакцией А.С. Пиголкина. М 2012.- 425 с.
18. Правовая реформа: Проблемы, коллизии, тенденции развития: Доклады и сообщения Международной научно-практической конференции (2014. 18 мая) / Под ред. А.В. Хорошилова, А.А. Романова, В.Н. Белоновского. М.: МЭСИ, 2014.-321 с.
19. Сырых. В.М. Теория государства и права: учебник М 2011.-1998 с.
21. Теория государства и права: Учебник для вузов. / Под ред. Манова Г.Н.М.: БЕК, 2013.-354 с.
24. Теория государства и права. Под ред. А.И. Королева. СПб.: Юрист, 2012.- 287 с.
25. Теория государства и права: учебник / Ответственный редактор Г.Н. Манов. М 2014.-432 с.
26. Теория государства и права: Учебник для вузов. / Под ред. М.М. Рассолова, 2013.-287 с.
27. Теория государства и права: учебник. А.В. Мелехин, Маркет ДС, 2013.-432с.
35. Якушев. А.В. Теория государства и права: конспект лекций М. 2012.-287 с.
Периодические издания
1. Архипцев Н.И. Уголовно-правовое законотворчество: Проблемы и перспективы совершенствования // Журнал российского права. 2013. №2. С. 15-35.
2. Горбуль Ю.А. Проблемы совершенствования законотворчества в Российской Федерации // Журнал российского права. 2014. №6.С. 26-43.
4. Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода / И.В. Левакин // Государство и право. 2013. №1.С.21-34.
5. Певцова Е.А. Правовая культура личности. Журнал «Основы государства и права».2013. №1.С. 24-46.
6. Серебрякова М.Ю. Личность в правовом государстве // Юридическая газета. 2013.№11.С. 25-45.
[2] См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. Свердловск, 2013.С.165.
[3] См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. Свердловск, 2013.С.234.
[4] Коваленко А.И. Общая теория государства и права: ТЕИС. 2012.С.211.
[6] См.:Комаров С.А. Основы государства и права, 4‑е изд. СПб.: Питер, 2012.С.154.
[7] Королев А.И. Теория государства и права, СПб.: Юрист, 2012.С.232.
[8] Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: учебник для вузов М 2013.С.254.
[9] Любашиц В.Я. Теория государства и права (учебный курс), М., изд. «Март», 2012.С.154.
[10] См.: Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. М., 2014.С.214.
[11] См.: Люшер Ф. Конституционная защита прав и свобод личности. М., 2014.С.224.
[13] Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М.: ТК Велби; Проспект, 2014.С.187.
[14] См.: Морозова Л.А. Проблемы современной российской государственности: Учебное пособие. М.: Юрист, 2013.С.156.
[15] Певцова Е.А. Правовая культура личности. Журнал «Основы государства и права».2013. №1.С.28.
[17] См.: Честнов И.Л. Теория государства и права как наука // Проблемы теории государства и права: Курс лекций./ Под ред. В.П. Сальникова. СПб., 2014.С.276.
[20] См.: Честнов И.Л. Теория государства и права как наука // Проблемы теории государства и права: Курс лекций./ Под ред. В.П. Сальникова. СПб., 2014.С.287.
[25] Теория государства и права: учебник. А.В. Мелехин, Маркет ДС, 2013.С.176.
[26] Теория государства и права: Учебник для вузов. / Под ред. М.М. Рассолова, 2013.С.216.
[29] Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода / И.В. Левакин // Государство и право. 2013. №1.С.26.