Правомочия и полномочия в чем разница
§ 3.2. О сущности и об осуществлении правомочия.
§ 3.2. О сущности и об осуществлении правомочия.
Под «осуществлением права», как уже отмечалось выше, нередко понимают явление, на наш взгляд, ничего общего с описанным не имеющее. В действительности же в данном случае речь идет о действиях, которые являются приобретением права, а не его осуществлением. То, что именуют, при таком словоупотреблении, правом, есть не что иное, как применяемая в юридической технике конструкция правомочия, которая обычно вербализуется оборотом «вправе», или словосочетанием «вправе предъявить требование». Это именно правомочие, то есть возможность приобретения права, но не субъективное право: по сути, это элемент правоспособности субъекта, впрочем, основанный уже на определенном правовом положении. Здесь уместно напомнить, что представление о правоспособности как о явлении с изменчивым содержанием, определяемом актуальным составом юридических фактов, не является новым в нашей цивилистике, что, впрочем, может стать новостью для многих цивилистов. Идея «динамической правоспособности» М. М. Агаркова (ссылка) нечасто находит применение в современных трудах, но это именно то теоретическое основание, на котором строится наше представление о правомочии. Показателем того, что речь идет именно о правомочии, но не о субъективном праве, служит отсутствие корреспондирующего любому праву – но никогда не корреспондирующего правомочию – обязательства (иной правовой обязанности). Последнее появляется, естественно, только в том случае, когда лицо, наделенное правомочием, совершает юридически значимое действие, создающее, совместно с уже ранее состоявшимися юридическими фактами, основание возникновения субъективного права. Так, в соответствии со ст. 514 ГК, в случаях, когда покупатель без установленных законом, иными правовыми актами или договором оснований не принимает товар от поставщика или отказывается от его принятия, поставщик вправе потребовать от покупателя оплаты товара. Очевидно, что после описанного в этой норме нарушения, но до заявления поставщиком требования об оплате, ни о каком субъективном гражданском праве речи еще не идет; право на оплату возникнет только после того, как поставщик его заявит. Ему соответствует обязанность покупателя оплатить товар. Именно смешение категорий «субъективное право» и «правомочие» приводит к неверной интерпретации действий по осуществлению правомочия. Создание юридических фактов, которые становятся основанием субъективного гражданского права, оставаясь в рамках описанного подхода, его сторонникам приходится считать «осуществлением права». Отсюда уже возникает и представление о сроках «осуществления права» – как чем-то отличном от срока существования права. В действительности же, однако, речь идет о приобретении права, а не об его осуществлении. Приобретается же право путем осуществления правомочия. Так, кредитор, получивший извещение о продаже предприятия, и письменно не сообщивший продавцу или покупателю о своем согласии на перевод долга, вправе в течение трех месяцев со дня получения уведомления о продаже предприятия потребовать либо прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения продавцом причиненных этим убытков, либо признания договора продажи предприятия недействительным полностью или в соответствующей части (п. 2 ст. 562). Кредитор приобретет право требования к продавцу или покупателю предприятия – и соответственно создаст обязанность его выполнения – только осуществив указанное правомочие, то есть обратившись с одним из требований к указанным лицам. Таким образом, правомочие следует понимать как возможность приобретения субъективного гражданского права путем совершения определенных юридически значимых действий самим управомоченным лицом (лицом, наделенным правомочием) или другим лицом в интересах управомоченного лица от его или от своего имени. И это первое из связанных с основным правом правовых благ, которые нам предстоит выявить для целей изучения механизма действия злоупотребления правовыми благами. Выше мы условились определять объект интереса обладателя каждого правового блага указанием на извлекаемую им через это благо выгоду. Для правомочия таким интересом, следовательно, является приобретение субъективного права. Чаще всего правомочия состоят в возможности приобретения права путем предъявления требования. Однако возможно также приобрести гражданское право путем заявления претензии, подачи заявления в административный орган и, наконец, предъявлением иска. Правомочие имеет место лишь тогда, когда приобретение права зависит исключительно от объективно выполнимых управомоченным лицом действий. Это прежде всего касается вопроса доказывания оснований приобретаемого субъективного права. В случае, если управомоченное лицо лишено объективной возможности доказать основания, пусть даже реально существующие, своего права, правомочие отсутствует. Напротив, если имеется объективная возможность доказать правопритязание, в действительности не основанное на необходимых юридических фактах, имеется и правомочие. Юриспруденция не может придавать правовое значение фактам и обстоятельствам, которые не могут быть установлены в соответствии с критериями доказывания. Далее, правомочие отсутствует также в случае, когда приобретение права зависит не только от совершения управомоченным лицом (или иным лицом в его интересах) юридически значимых действий, но и от каких-либо юридически значимых действий другой стороны. Так, ст. 483 содержит норму, сохраняющую правомочие покупателя на перечисленные в ней требования только для случаев извещения продавца о ненадлежащем исполнении в указанные в этой норме сроки, а также за пределами этих сроков, но если только не наступила невозможность или затруднительность исполнения требований для продавца, или же то или другое не является следствием несвоевременного извещения. Если же дело обстоит наоборот, и у продавца имеется объективная возможность соответствующие обстоятельства доказать, то правомочие на заявление этих требований у покупателя отсутствует, так как в этом случае приобретение на них права будет зависеть от действий продавца: ибо если он будет оспаривать предъявленное требование, он сумеет доказать его несостоятельность. Из представленного выше понимания категории «правомочие», а также описания действий по его осуществлению как приобретение субъективного права вытекает, что автор не приветствует употребление взамен данной категории термина «секундарное право», получившего распространение в цивилистическом дискурсе на волне безоглядного заимствования зарубежных правовых идей. При этом следует подчеркнуть, что правомочие — это эффект уникального юридического состава, «количественно» отличного от иных неполных юридических составов своей максимально возможной приближенностью к основанию возникновения субъективного права (отсутствует лишь один юридический факт), а качественно — спецификой этого отсутствующего факта (таковым являются только действие по приобретению субъективного права, каковые действия, в случае их осуществления, неминуемо приведут к возникновению субъективного права). В этом смысле — правомочие и «почти» право, и «квази» право; не случайно мы отнесли его к правовым благам; это действительно юридический актив правоприобретения, полностью подконтрольный его обладателю. И это означает, что, вероятно, имеются контексты, где употребление термина «секундарное право» могло бы и не вызвать у нас возражений; здесь приходят на ум такие рассуждения, для целей которых принципиальная необходимость различать субъективное право и правомочие отсутствует; в этих случаях, возможно, было бы некатастрофичным смириться с тем, что вне субъективного права — что, как мы выяснили, лишь другое название субъективной обязанности, — никакой субъективной обязанности не существует. Однако не таковы цели нашего исследования. Для нас важно видеть отличия в природе правовых благ, становящихся объектом злоупотребления. Кроме того, хотелось бы напомнить о важности системного использования точной терминологии для поддержания научной культуры в целом, а юридической — в особенности. Поскольку в научном смысле «секундарное право» не является субъективном правом, употребление этого термина — компромисс с научной неточностью, неизбежно снижающий стандарты этой культуры.
В чем отличие полномочия от правомочия?
Правомочия, это закрепленные в законодательства возможности действовать или бездействовать. То есть набор правомочий есть у человека с рождения, но он меняется в течении его жизни: одни права появляются другие исчезают (появляется право покупать табачные изделия или алкоголь).
Таким образом: полномочия приобретаются только при совершении определенных действий со стороны человека, а вот правомочия далеко не всегда зависят от таких действий.
Полномочия- это круг ведения, то что вы можете совершать в пределах даных вам уставом, пвр и др. договорами возможностей. Так же полномочия можно связать с тем что вам совершать НЕльзя. Условно говоря: вы учитель математики и можете учить людей лишь только математике, но никак не можете вмешиваться например в английский язык, если у вас нет на то должного образования и вы не устроены по этой профессии на работу.
Правомочие же связано с правом на совершение чего либо, на что государство вам дало право. Так, статьи конституции: право на жизнь, на образование и др. говорят о вашем правомочии в этой области.
Второе в основном ограничено юриспруденцией. Правомочия дают могущества над правами. Полномочия-же являются «списком» определенных прав. Это рамки, дающие возможности, превышающие возможности тех, кто лишен подобных полномочий, но за которые нельзя выходить.
Как глупый пример: участник Почетного Караула, как человек имеет право(мочие) на «идиотскую улыбку», но лишен таких полномочий.
Верховенство право и верховенство закона являются важными признаками любого в действительности правового государства.
Считается, что верховенство права существует определенно дольше, чем верховенство закона, в этом скорее всего и заключается их главное и основное отличие.
Еще одним отличием можно назвать различный механизм воздействия права и закона.
Верховенство закона отвечает интересам общественной жизни, а также государственного устоя, а верховенство права может слегка отличаться.
У верховенства закона принято выделять целый ряд обстоятельств это и верховенство конституции, соответствие закона и других нормативно-правовых актов, а также надзор со стороны конституции, который гарантирует корректную работу всей законодательной системы.
Верховенство права же наоборот призвано ограничивать деятельность правительства, разделять правительство и влиять на образование государства.
Может быть принят во внимание при рассмотрении дела в суде. Кроме него, хорошо бы иметь свидетельские показания людей, которые в курсе ситуации. Например, соседей, которые могут подтвердить и факт проживания, и даже рассказать, что возникали сложности с оплатой, но вы гасили долг.
07 февраля 2017 года был подписан Президентом РФ и опубликован Федеральный закон № 8, который вносит изменения в ст. 116 Уголовного Кодекса РФ «Побои».
ПРАКТИЧЕСКОГО применения теоретических знаний, полученных опытным путем, методом проб и и ошибок, времени взросления студентов и становления их ЛИЧНОСТИ»,- А Гордон Киев 1897 год.
Мне кажется, что такая мера была бы уместной и просто замечательной. Сразу всех не вспомнить, но вот Ходорковский, например с дружком не могли бы сейчас здравствовать за рубежом на ворованное. И другие, тоже, особенно из правоохранительных органов, губернаторы.
И казну пополнили бы не грабежом пенсионеров, а естественным возвратом собственности государственной, использованной для обогащения «государевыми людьми». Возможно был бы урок на будущее и климат улучшился в целом с присвоением, перепутыванием своего кармана и государственного многими «джентльменами» в дорогих костюмах с хорошо поставленной речью.
Понятие и содержание права собственности
1. Необходимо различать собственность как экономическую категорию и право собственности. Собственность как экономическая категория характеризует отношения в обществе между субъектами по поводу материальных благ, которые необходимы для существования любого общества. Это определенные экономические отношения, которые подвергаются правовому оформлению.
Право собственности является наиболее важным вещным правом. Как и любое вещное право, оно является абсолютным, так как точно известен собственник (управомоченное лицо), все остальные лица по отношению к собственнику выступают в качестве обязанных. Наряду с другими признаками вещного права праву собственности свойствен такой признак, как бессрочный характер.
2. В объективном смысле право собственности представляет собой совокупность правовых норм, регулирующих отношения по поводу присвоения и принадлежности материальных благ определенному лицу или лицам, осуществления собственником правомочий владения, пользования и распоряжения вещью своей волей и в своем интересе, независимо от других лиц.
В субъективном смысле право собственности представляет собой юридически обеспеченную возможность собственника владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащей ему вещью.
Правомочия владения, пользования и распоряжения, принадлежащие собственнику вещи, составляют содержание права собственности ( ст. 209 ГК).
3. Правомочие владения — это юридически обеспеченная возможность собственника обладать вещью, иметь ее у себя физически, господствовать над ней.
Правомочие владения необходимо отличать от фактического владения вещью. Собственник вещи может передать ее во владение другому лицу, например сдать в аренду. Такое владение также будет являться законным, так как оно основывается на определенном правовом основании — титуле. Владение вещью, не основанное на определенном титуле, следует считать незаконным.
Правомочие пользования — это юридически обеспеченная возможность извлечения из вещи ее полезных свойств. Собственник вещи осуществляет правомочие пользования вещью с учетом ее конкретных потребительских свойств. Собственник вещи может использовать ее в собственных интересах. Так, собственник носит одежду, употребляет продукты питания, проживает в принадлежащем ему жилом помещении. Собственник может передать вещь в пользование другим лицам. Так, в соответствии со ст. 30 ЖК собственник жилого помещения вправе передать его в пользование другим лицам на основании договора найма, безвозмездного пользования или на ином законном основании.
Правомочие распоряжения — это юридически обеспеченная возможность определять правовую судьбу вещи. Собственник может осуществлять правомочие распоряжения принадлежащей ему вещью путем совершения как юридических действий, так и фактических. К юридически значимым действиям (юридическим актам) следует отнести совершение собственником сделок, направленных на отчуждение вещи, таких, например, как купля-продажа, дарение. Если собственник уничтожает вещь, то это также означает определение судьбы вещи. Уничтожение вещи при ее потреблении прекращает правоотношение собственности.
Правомочие распоряжения вещью может принадлежать и несобственнику. Так, в соответствии со ст. 76 ЖК наниматель жилого помещения по договору социального найма с согласия наймодателя и совместно проживающих с ним членов семьи вправе передавать его во временное пользование по договору поднайма. Но несобственник никогда не наделяется правом распоряжаться вещью в полном объеме.
5. От пределов осуществления права собственности необходимо отличать ограничения права собственности. В обоих случаях речь идет о неких границах права собственности, но природа этих границ различается. Если пределы представляют собой объективные границы, то ограничения права собственности субъективны. Они зависят от воли самих субъектов или судебных органов. Договорные ограничения, т.е. зависящие от воли собственника, имеют место в тех случаях, когда последний передал вещи во владение и (или) в пользование другому субъекту, например в аренду ( ст. 606 ГК). Собственник жилого помещения, вселив в него гражданина в качестве члена своей семьи, ограничивает себя в осуществлении правомочия пользования жилым помещением ( ст. 31 ЖК). Судебные ограничения устанавливаются на основании соответствующего судебного акта при наличии спора.
Под риском в гражданском праве понимаются неблагоприятные последствия, вызванные обстоятельствами, за которые никто не несет ответственность, когда в гибели или в повреждении имущества отсутствует чья-либо вина. Так как на собственника вещи возлагается риск ее случайной гибели или повреждения, то именно сам собственник является лицом, наиболее заинтересованным в том, чтобы разумно и осмотрительно использовать вещь, принимать все необходимые меры к обеспечению ее сохранности. Статья 211 ГК, возлагающая на собственника риск случайной гибели или повреждения вещи, носит диспозитивный характер. Законом или договором может быть предусмотрено и иное. Так, ст. 696 ГК устанавливает, что риск случайной гибели или повреждения вещи, переданной в пользование по договору безвозмездного пользования имуществом, переходит на ссудополучателя в нескольких случаях, в частности если вещь была передана им другому лицу без согласия ссудодателя.
Полномочный и правомочный
ПОЛНОМОЧНЫЙ И ПРАВОМОЧНЫЙ
В русском литературно-книжном языке есть два составных слова, в которых второй частью сложения является прилагательное мочный– восточнославянский эквивалент старославянизма мощный. Это слова полномочный и правомочный. С ними связаны отглагольные существительные полномочие, правомочие. От слова полномочие произведен глагол уполномочить, причастие страдательное – уполномоченный, существительное – уполномочие. В современном русском языке слова правомочие («бесспорное, полное обладание каким-нибудь правом») и правомочный («обладающий правом на что-нибудь, какими-нибудь правами, полномочиями») являются терминами государственного права. Книжные же слова полномочие, полномочный и особенно уполномочить, уполномоченный имеют более широкое употребление, хотя и на них лежит густой налет официально-письменного, государственно-правового стиля.
Полномочие – «власть или права, предоставленные кому-нибудь» (Депутатские полномочия. Полномочия дипломатических представителей. Комиссия, обладающая неограниченными полномочиями).
Полномочный – «обладающий какими-нибудь полномочиями» 284 (Полномочный посол. Полномочный министр. Полномочный представитель. Полномочное представительство; ср. советские сокращенные новообразования: полпред, полпредство).
Уполномочить – «снабдить полномочиями на что-нибудь, доверить сделать что-нибудь от своего имени».
Уполномоченный – сверх значения страдательного причастия от уполномочить – также «доверенное лицо, действующее на основании каких-нибудь полномочий». Слово уполномочие употребляется только в официально-канцелярском языке – в предложном сочетании: по уполномочию кого-чего – «по доверенности, по предоставленному кем-нибудь полномочию» («подписать договор за кого-нибудь по уполномочию»).
Слово полномочный является калькированным переводом латинского plenipotens, так же, как полномочие – plenipotentia. Соответствующие польские заимствования были у нас в ходу в официальном языке Петровской эпохи. Это слова:
«Пленипотенциар, пол. plenipotencyaryusz, полномочный министр. Для трактования Король своих пленипотенциаров послать соизволяет. Полн. собр. зак., т. 5, № 3014. Пленипотенция, пол. plenipotencja, полномочие. Дабы Господа Конфедераты своих пленипотенциаров с пленипотенциями туда назначили. Полн. собр. зак., т. 5, № 3014» (Смирнов, Зап. вл., с. 228). Ср.: «Высокомочный, пол. wysokomocny, могущественный. (Его Величество) высокомочным господам статам генеральным предлагать повелѣлъ. » (Шафиров. Рассуждения о войне с Карлом XII, с. 32; там же, с. 76). В письме протоиерея П. Алексеева к Ф. Дубянскому (1763): «. не допустить до крайней бѣдности, но отвратить оную ими же вѣсте способы и далече от нас своим многомочным ходатайством прогнать находящую мрачную тму горестей. » (Русск. архив, 1882, кн. 2, № 3–4, с. 70).
Лежащие в основе всей этой цепи терминов слова полномочие, правомочие (полномочный, правомочный) кажутся типичными книжными словосложениями на «славенский лад» (ср. глубокомыслие, православие, полнокровие, малодушие, великодушие и т. п.). И значение их не возбуждает больших недоумений и вопросов. Неясно лишь время их образования: когда эти слова могли быть произведены? Правда, можно повернуть вопрос и в другую сторону: что раньше возникло – полномочный и правомочный, а затем уже к ним образованы отвлеченные существительные на –ие: полномочие и правомочие, или, наоборот, сначала появились слова полномочие и правомочие, а позднее образованы к ним имена прилагательные? Кроме того, спрашивается: появились ли оба ряда слов: полномочие – полномочный и правомочие – правомочный в одно время или в разные периоды истории русского литературного языка? Удобнее всего начать исторический анализ со слов правомочие, правомочный. Слово право в общеевропейском значении jus, das Recht укоренилось в русском языке не ранее XVI–XVII вв. Следовательно, и слова правомочие, правомочный могли возникнуть не ранее этого времени. Однако они не зарегистрированы даже в словаре 1847 г. и в словаре В. И. Даля. Следовательно, можно предполагать, что эти слова сложились и вполне укоренились как правовые термины лишь во второй половине XIX в. Любопытно, что польские соответствия – prawomocnу, prawomocność имеют более давнюю и глубокую историю. Проф. Н. С. Трубецкой в своей книге «К проблеме русского самосознания» (1928) считал польское prawomocnу калькой немецкого rechtskräftig (Rechtskräftigkeit) и ставил русское правомочный в непосредственную генетическую зависимость от польского слова prawomocnу. При этой гипотезе образование русских слов правомочный, правомочие пришлось бы отнести к периоду сильного польского влияния на русский язык, ко второй половине XVII – началу XVIII в. Но для такого утверждения нет никаких оснований. Показательно, что в Лексиконе Аделунга (ч. 2, с. 274) нем. rechtskräftig переводится не через правомочный, а описательно: «действительный, достоверный, законный, на законах утвержденный» (Ein rechtskräftiges Urtheil – «приговор по законам»). Но ср. тут же: Rechtswissenschaft – «правоведение», rechtsverständig, rechtsgelehrt – «правоведущий» (с. 275).
Все эти факты ведут к выводу, что слова правомочие, правомочный могли сложиться и независимо от влияния нем. rechtskräftig в русском литературном языке XIX в. по образцу полномочие, полномочный. Ориентация на польские образцы prawomocnу и prawomocność не исключается.
Слова правомочие и правомочный не включены в число «Дополнений и заметок» к словарю Даля ни одним из его критиков – ни П. Шейном (1873), ни И. Ф. Наумовым (1874), ни акад. Я. К. Гротом (1870). Это говорит о том, что в 60—70—е годы XIX в. эти слова еще не были в широком употреблении. Они были внесены в словарь Даля проф. И. А. Бодуэном де Куртенэ: «Правомочие, ср.: ”Бюрократия, конечно, не могла предоставить земству таких прав, которые наделяли бы представителей земства правомочиями, превышающими объем обывательских правомочий“. Правомочный, имеющий право, удовлетворяющий требованиям закона. ”В Полтаве числится правомочных избирателей в Государственную думу по имущественному цензу 463, купеческого сословия 200, квартиронанимателей 6“» (4 изд., 3, с. 991).
Итак, слова правомочие, правомочный появились в русском литературном языке в последней трети XIX в., во всяком случае не ранее 60-х годов XIX в. Соответствующие понятия в западноевропейских языках выражаются словами: во французском – compétence (ср. рус. «компетенция, в пределах чьей-нибудь компетенции»), compétent; в английском competence, competent; в немецком – Machtbefugnis, machtbefugt. Ср. чеш. pravomoc, pravomocný; польск. prawomocność, prawomocnу, prawomocnie. Подозревать влияние нем. rechtskräftig, Rechtskräftigkeit на процесс формирования этих слов возможно, но не нужно, и придавать ему решающую силу при наличии русских образований полномочие, полномочный и западнославянских prawomocnу (польск.), pravomocný(чеш.) нет оснований.
Слова полномочный, полномочие, уполномочить приводятся во всех русских словарях, начиная со «Словаря Академии Российской»: «Полномóчие, чия, с. ср. 2 скл. «Полновластие, полная власть в чем». Дать кому в чем полномочие». «Полномóчный, ная, ное, и ус. Полномóчен, чна, чно, прил. «Полновластный; полную, совершенную власть, мочь в чем имеющий». Полномочный Посол» (сл. АР 1822, ч. 4, с. 1435–1436).
Слова полномочие, полномочный, уполномочить образовались в русском литературном языке первой трети XVIII в. В этом процессе нельзя не видеть влияния польского и других западноевропейских языков. Прежде всего необходимо вспомнить польск. pełnomocny, pełnomocność, которые сами могли сформироваться по образцу лат. plenipotens, plenipotentia, нем. Vollmacht, vollmächtig; ср. франц. plénipotentiaire.
Любопытно, что в «Немецко-латинском и русском лексиконе» Вейсмана (1731) встречается слово полномощие. Нем. Vollmacht, hab’ich hierinnen, лат. hoc arbitrio meo permissum est переводятся фразой: «я в сем полномощие, полную власть имею» (с. 723). Здесь полномощие возникает как калька, как славянизированный перевод нем. Vollmacht.
Искусственность этого образования очевидна (ср. отсутствие других аналогичных образований от старославянского мощь вроде: всемощие, высокомощие, безмощие и т. п.). Напротив, если допустить первичность образования полномощный (ср. мощный), то и полномощие получит некоторое морфологическое оправдание. Однако под влиянием таких слов, как высокомочный, и здесь быстро устанавливается форма полномочный, а вслед за нею и полномочие.
Таким образом, все материалы для образования слова полномочный и живые модели для образования отвлеченного существительного полномочие в русском языке конца XVII – начале XVIII в. были налицо. Но толчок к этому образованию мог, действительно, исходить из польского и латинского языков.
В Полном немецко-российском лексиконе Аделунга нем. die Vollmacht передается так: «1) «полномочие, полная мочь». Jemanden Vollmacht zu etwas ertheilen – уполномочить кого к чему. Vollmacht zu etwas haben – «полномочие к чему иметь»; 2) «полномочие, кредитивная грамота, верющее письмо, доверенность». Seine Vollmacht aufweisen – показать свою верющую грамоту» (ч. 2, с. 856).
Присматриваясь к морфологической структуре этих слов, легко заметить, что они входят в ряд сложных правовых терминов позднего происхождения, возникших в русском языке, во всяком случае, не ранее середины XIX в. и содержащих в первой своей части слово право. Таковы: правомочие, правомочный, правомерность, правомерный, правопорядок и некоторые другие (ср. правонарушение, нем. Rechtsverletzung, правонарушитель, правопоражение и т. п.). С другой стороны, вторая часть в составе словосложения у правоспособность, правоспособный является общей, однородной с такими словами, как дееспособность, дееспособный, трудоспособность, трудоспособный, работоспособность, работоспособный. Слово дееспособность в современном русском языке обозначает: 1) «право на совершение действий юридического характера, определяемых положительным законодательством»; 2) «вообще способность к деятельности». Дееспособный как правовой термин также значит: «имеющий право на совершение действий юридического характера и несущий ответственность за свои поступки». Кроме того, дееспособный имеет и общее значение в книжном языке: «способный к деятельности».
Слова дееспособность и дееспособный образованы около середины XIX в. Они еще не зарегистрированы в словаре 1847 г. Но слово дееспособность уже вошло в словарь В. И. Даля (сл. Даля 1880, 1, с. 526). Следовательно, слово дееспособность сложилось в русском литературном языке в 50—60—е годы XIX в. Можно думать, что на процесс его образования повлияло нем. Handlungsfähigkeit (ср. handlungsfähig). Это влияние сказывалось на общей модели словосложения (дее-способность; ср. Handlungs– fähigkeit), но самый выбор морфемы дее(дее-причастие), а также соотношение и связь частей (ср. деяние, дееписание и т. п.) совершенно оригинальны и крепко спаяны с морфологической и семантической системой русского литературного языка.
Слова трудоспособность и трудоспособный, работоспособность и работоспособный не помещены даже в словаре Даля. Они сложились в русском литературном языке XX в. (ср. нем. Arbeitsfähigkeit – arbeitsfähig). На фоне этих сопоставлений становится ясным, что слова правоспособность и правоспособный могли появиться в русском литературном языке лишь во второй половине XIX в.
Ив. Желтов в своих «Кратких грамматических заметках» писал о «новоизмышленных словах»: «За последние 30 лет наплодилось у нас немало выражений, в прежнюю пору вовсе не встречавшихся. Говорят, что с новыми понятиями образуются или заимствуются и новые слова. Но действительно ли это так, еще очень сомнительно. По крайней мере, не знаем, чтобы иные из этих слов обозначали новые понятия. Напротив, понятия-то и прежде были, только понадобились видно новомодные слова, зачастую страдающие отсутствием всякого смысла. Что такое, напр., введенные в наш судебный язык выражения: правомерность, правоспособность, судоговорение. Не мудрствующий лукаво русский человек будет соединять с ними понятия о правой мере, о правой способности, о говорении суда (т. е. судебного присутствия).
Даль не отметил слов правоспособность, правоспособный в первом издании своего словаря. Объясняется это тем, что эти слова образовались и стали распространяться лишь в русском литературном языке 60-х годов. На пропуск слов правоспособность, правоспособный у В. И. Даля указал И. Ф. Наумов в своих «Дополнениях и заметках к ”Толковому словарю“ Даля» (1874, с. 29). Здесь подчеркивается, что «правоспособность – требуется судебн[ым] Уст[авом] 20 Ноябр. 1864 г. при совершении актов».
По-видимому, правоспособность и правоспособный формировались как кальки нем. Rechtsfähigkeit, rechtsfähig.
Опубликовано в журнале «Вопросы языкознания» (1955, № 5) вместе со статьей «Самоуправление» под общим названием «Из истории слов». В архиве сохранились: неполная рукопись (13 пронумерованных листков) до слов «Косвенное доказательство возникновения слов правомочный, правомочие во второй половине XIX в. можно извлечь из истории слов правоспособный и правоспособность», машинопись (8 стр.), гранки (3 листа), печатный оттиск. Печатается по оттиску с внесением ряда необходимых поправок и уточнений.
В. В. Виноградов обращается к слову правомочный также в связи с употреблением полонизмов в среде дворянской демократии в XVII в.: «Полонизмы получают широкое распространение, особенно в дворянской среде, являясь составным элементом не только литературного, но и бытового словаря высшего общества. Тут и чисто польские слова, вроде вензель, место (город), квит, особа, поспольство, опека, пекарь, писарь, весняк (в ”Великом зерцале“: wieśniak – простолюдин, селянин), допоможение (Котошихин), мешкать, гарнец и др., и польские образования от немецких корней, например: бляха, кухня, рисунок, рисовать, мусить и т. п., и польские кальки немецких слов: духовенство (Geistlichkeit), правомочный (rechtskräftig), мещанин (Bürger), обыватель (Bewohner), право (в знач. jus; немецкое Recht и др. » (Виноградов. Очерки. 1982, с. 40). – Е. X.
В народных говорах слово полномочный (полномошный) иногда употребляется в значении «состоятельный, богатый» (ср.: Чернышев, О народн. говорах, С. 142; Богораз, Обл. сл., С. 112).
См. мои «Очерки. », М., 1938. С. 57.
Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени // Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею, т. 13, СПб., 1891. С. 23.
Ср. в словаре Даля: «Мóчный, мóщный, сильный, крепкий, дюжий, ражий, дебелый, плотный, здоровый; // могучий, могутной, властный, много могущий. Мóчность, ж. мóщность, мочь, могута, могутство; сила, крепость, коренастость; власть» (сл. Даля 1881, 2, С. 362).
Желтов И. Краткие грамматические заметки // ФИЯЗАП, 1890, вып. 4–5. С. 8–9.
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»