Правильно ли утверждать что подписав международный договор государство лишается суверенитета
Подписав международный договор, государство лишается суверенитета?
Подписав международный договор, государство лишается суверенитета?
Ответы на вопрос:
Ксения, с чего вдруг вы пришли к такому выводу?
Похожие вопросы
Правильно ли утверждать, что, подписав международный договор, государство лишается суверенитета.
Какое решение должен принять Суд, исходя из конвенционных норм международного права о порядке заключения многосторонних международных договоров в рамках международных организаций?
В 1982 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о мирном разрешении международных споров, в которой обращалось внимание государств-членов «на возможности, предоставляемые Международным Судом для урегулирования споров юридического характера». В декларации также указывалось, что такие споры должны передаваться сторонами в Международный Суд в соответствии с положениями его Статута.
В 1948 г. в Иерусалиме израильскими экстремистами был убит шведский граф Бернадотт, посредник ООН между Израилем и арабскими странами. ООН потребовала от государства Израиль возмещения убытков. Генеральная Ассамблея запросила у Международного суда ООН консультативное заключение по вопросу о том, имеет ли международная организация право при нанесении ущерба служащему ООН требовать возмещения ущерба от ответственного за это государства.
Какой ответ должен дать Международный суд? Могут ли государства наделять международные организации международной правосубъектностью?
Помогите ответить на вопрос:
Положения международных договоров, предусматривающие обязательства для третьих государств, распространяются: а) без согласия третьего государства; б) если участники договора имеют намерение сделать это положение средством создания обязательства и третье государство определенно принимает на себя в письменной форме это обязательство; в) только с согласия третьего государства.
Какой международный договор является основанием для выдачи патента, действующего в ряде государств, учитывая, что Парижская конвенция об охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года не предусматривает создания международных патентов или товарных знаков?
Задача. В мае 1992 г. Группа из 14 международных неправительственных организаций по инициативе Международного бюро мира, организаций «Международные врачи за предупреждение ядерной войны», «Международная ассоциация юристов против ядерного оружия» объявили международную компанию под кодовым названием «проект Международного Суда».
Какими международно-правовыми нормами будет руководствоваться суд? Какое решение примет суд, Ваше мнение? Прокомментируйте.
Правильно ли утверждать, что, подписав международный договор, государство лишается суверенитета.
Правильно ли утверждать, что, подписав международный договор, государство лишается суверенитета.
Ответы на вопрос:
Международный договор, как и любой договор может быть разным по содержанию. Подписывая такой договор, государство наоборот проявляет свой суверенитет. Тем более, что государство всегда может выйти из договора.
Похожие вопросы
Подписав международный договор, государство лишается суверенитета?
В 1982 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию о мирном разрешении международных споров, в которой обращалось внимание государств-членов «на возможности, предоставляемые Международным Судом для урегулирования споров юридического характера». В декларации также указывалось, что такие споры должны передаваться сторонами в Международный Суд в соответствии с положениями его Статута.
Какое решение должен принять Суд, исходя из конвенционных норм международного права о порядке заключения многосторонних международных договоров в рамках международных организаций?
Какой международный договор является основанием для выдачи патента, действующего в ряде государств, учитывая, что Парижская конвенция об охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года не предусматривает создания международных патентов или товарных знаков?
В 1948 г. в Иерусалиме израильскими экстремистами был убит шведский граф Бернадотт, посредник ООН между Израилем и арабскими странами. ООН потребовала от государства Израиль возмещения убытков. Генеральная Ассамблея запросила у Международного суда ООН консультативное заключение по вопросу о том, имеет ли международная организация право при нанесении ущерба служащему ООН требовать возмещения ущерба от ответственного за это государства.
Какой ответ должен дать Международный суд? Могут ли государства наделять международные организации международной правосубъектностью?
Помогите ответить на вопрос:
Положения международных договоров, предусматривающие обязательства для третьих государств, распространяются: а) без согласия третьего государства; б) если участники договора имеют намерение сделать это положение средством создания обязательства и третье государство определенно принимает на себя в письменной форме это обязательство; в) только с согласия третьего государства.
Задача. В мае 1992 г. Группа из 14 международных неправительственных организаций по инициативе Международного бюро мира, организаций «Международные врачи за предупреждение ядерной войны», «Международная ассоциация юристов против ядерного оружия» объявили международную компанию под кодовым названием «проект Международного Суда».
Какими международно-правовыми нормами будет руководствоваться суд? Какое решение примет суд, Ваше мнение? Прокомментируйте.
О приоритете международного права над национальным
Давайте разберемся с юридической стороной этого вопроса.
В соответствии с частью 1 статьи 15 Конституции РФ
Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.
То есть в Конституции установлено верховенство Основного закона над внутренним правом. Однако нас интересует выше ли Конституция международного права. Прямо на это Конституция ответа не дает.
В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ
Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
При внимательном прочтении этой нормы видно, что ей предусмотрен приоритет международных договоров над законами. Значит для ответа на вопрос о том, выше ли Конституция международного права, и в частности международных договоров, нужно понять является ли Конституция законом в смысле этой нормы, то есть сказано ли в части 4 статьи 15 о том, что международный договор выше Конституции. Для ответа на этот вопрос нужно узнать официальное толкование этой нормы.
В соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд (КС) дает толкование Конституции. В соответствии со статьей 6 того же ФКЗ решения КС обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.
В силу полномочия КС на толкование Конституции и обязательности его решений правовые позиции этого специального суда составляют неотъемлемую часть самой Конституции и подлежат непосредственному применению как любой закон. Значит если КС сформулировал позицию по вопросу соотношения Конституции и международного права, то мы должны непосредственно применять эту позицию, и принимать изменения в Конституцию нет необходимости.
Так вот такая позиция была сформулирована в пункте 2.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П. Более того, она проходит красной нитью через все Постановление. КС пишет:
Вместе с тем, как следует из Конституции Российской Федерации, ее статей 4 (часть 1), 15 (часть 1) и 79, …, ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, …, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации.
Таким образом, КС однозначно решил вопрос о соотношении Конституции и международного права: Конституция имеет приоритет в силу суверенитета Российской Федерации, верховенства Конституции как основного закона и недопустимости имплементации в правовую систему государства международных договоров с нарушением конституционных предписаний.
Итак, мы выяснили каково существующее регулирование.
Необходимо внести изменения, которые гарантируют приоритет Конституции. Это означает буквально следующее: требования международных договоров и решения международных органов могут действовать только в той части, когда они не противоречат нашей Конституции.
То есть, фактически предложено закрепить в Конституции правовую позицию КС, которая итак имеет юридическую силу и непосредственное применение.
Не критикуя данное предложение по существу, скажу о трудностях реализации данного предложения. Дело в том, что статья 15 Конституции, которую мы рассматривали, относится к основам конституционного строя РФ (глава 1 Конституции) и в силу статьи 135 Конституции может быть пересмотрена только в особом порядке, также как и положения глав 2 и 9. Порядок этот следующий:
1. Положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.
2. Если предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное Собрание.
3. Конституционное Собрание либо подтверждает неизменность Конституции Российской Федерации, либо разрабатывает проект новой Конституции Российской Федерации, который принимается Конституционным Собранием двумя третями голосов от общего числа его членов или выносится на всенародное голосование. При проведении всенародного голосования Конституция Российской Федерации считается принятой, если за нее проголосовало более половины избирателей, принявших участие в голосовании, при условии, что в нем приняло участие более половины избирателей.
Что написано в этой статье: для внесения изменений в статью 15 Конституции надо пройти голосование в Парламенте, а затем созвать Конституционное Собрание, которое должно либо принять новую Конституцию (либо вынести ее проект на референдум) либо разойтись. Проблема состоит в том, что федеральный конституционный закон, в соответствии с которым должно созываться и работать Конституционное Собрание, еще не принят, хотя проекты этого закона есть. Да-да, Конституция (и данная 135 статья) вступила в силу в 1993 году, и с тех пор до настоящего времени такой важнейший закон не был принят. Что же делать?
Вариант 1. Принять ФКЗ о Конституционном Собрании и уже в соответствии с ним принимать изменения в статью 15. Если этого не сделать, конституционный порядок внесения изменений в Конституцию будет не соблюден.
Вариант 2. Внести изменения не в статью 15, а в статью 79 (глава 3 Конституции)[1].
В соответствии со статьей 79 Конституции
Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.
Предложение дополнить данную статью обоснованно в части приоритета Конституции над решениями международных организаций, но в части приоритета Конституции над международными договорами такое дополнение представляется обходом закона, а именно статьи 135 Конституции.
Вариант 3. Внести изменения не в статью 15, а в статью 125 Конституции (часть 2), то есть дополнить полномочия Конституционного Суда[2].
Сейчас КС не может проверять на соответствие Конституции вступившие в силу международные договоры, а проверка решений международных организаций возможна только силу пункта 3.2 статьи 3 ФКЗ о Конституционном суде. Предлагается дополнить полномочия КС так, чтобы он мог признавать международные договоры и решения международных организаций неконституционными и следовательно не подлежащими применению.
Это предложение в части полномочия по проверке конституционности вступившего в силу международного договора противоречит правовой позиции Конституционного суда, выраженной в Определении от 2 июля 2013 года N 1055-О.
КС пишет об этой позиции:
…проверка конституционности федерального закона о ратификации международного договора, в том числе по порядку принятия, по общему правилу, может быть осуществлена лишь до момента вступления данного международного договора в силу (который обычно не совпадает с моментом завершения процесса принятия соответствующего федерального закона о ратификации международного договора); иное не только противоречило бы общепризнанному принципу международного права pacta sunt servanda и ставило бы под сомнение соблюдение Российской Федерацией добровольно принятых на себя международных обязательств…
Я поддерживаю первый вариант. А Вы что думаете?
Исполнять ли международный договор? (Правильный ответ 🙂
В блоге использованы материалы статьи:
Будылин С.Л. Конвенция или Конституция? Международное право и пределы государственного суверенитета // Закон. 2013. № 12. С. 64-80.
Полный текст статьи:
В предыдущих разделах мы рассмотрели вопрос о соотношении норм международных договоров (включая Европейскую Конвенцию по правам человека) и национального права (включая конституционное право) в различных странах.
Теперь попробуем сделать некоторые выводы.
Суверенитет и международное право
А теперь перейдем к главному вопросу. Каким же образом можно разрешить противоречие между требованиями международного права, в том числе выраженными в решениях международных судов, и нормами национального права в случае конфликта? Из всего сказанного выше очевидно, что простого и однозначного ответа на этот вопрос нет. Но это не означает, что проблема вообще неразрешима.
Соотношение национального суверенитета и международного права не стоит рассматривать как отношения двух непримиримых врагов, один из которых непременно проигрывает, когда другой выигрывает. Скорее их соотношение напоминает положение индивидуума в рамках национального правового порядка.
Разумеется, свобода воли индивидуума до некоторой степени ограничивается правом страны его проживания. Тем не менее в достаточно развитых правовых порядках большинство граждан в большинстве ситуаций добровольно выполняют требования закона, в том числе и в случаях, когда лично им эти требования неприятны или даже представляются неразумными. Примерно то же можно сказать и о гражданско-правовых договорах: свобода воли индивидуума в некотором смысле ограничена требованиями заключенного им ранее договора, но большинство граждан добровольно исполняют требования таких договоров. Если же гражданин, пользуясь своей свободой воли, отказывается выполнять требования закона или договора, на него могут быть наложены предусмотренные законом или договором санкции.
Когда значительной части граждан закон представляется неразумным, они могут попытаться изменить его в результате политического процесса. В крайнем случае гражданин может выйти из-под действия не устраивающего его закона (или из-под юрисдикции судов, которым он не доверяет), переехав в другую страну. При этом следует понимать, что многие правовые нормы в той или иной форме действуют, по существу, во всех странах мира (запрет убийства и т.п.), так что выйти из-под их действия в любом случае не удастся.
Подобным образом, свобода государства в проявлении своего национального суверенитета в некотором смысле ограничена международным правом. Это относится как к двусторонним международным соглашениям по частным вопросам, так и к многосторонним договорам по важнейшим вопросам международного права, таким как Европейская Конвенция по правам человека. Если страна, ссылаясь на свой суверенитет, отказывается от исполнения своих международных обязательств, на нее могут быть наложены предусмотренные международным правом санкции. Однако в современном международном правопорядке многие страны во многих ситуациях предпочитают добросовестно следовать своим международным обязательствам, даже когда соответствующие требования самой стране неприятны или невыгодны.
Если те или иные требования международного права представляются стране «неправильными», она может предпринять действия, направленные на модификацию соответствующего международного договора или же вовсе выйти из этого договора. При этом следует понимать, что некоторые нормы международного права (запрет пыток и т.п.) действуют независимо от участия или неучастия данной страны в международных соглашениях.
Важно подчеркнуть, что добровольное следование международным обязательствам (в том числе исполнение решений международных судов) отнюдь не означает предательства национальных интересов. Напротив, подобно тому, как в интересах каждого гражданина жить в правовом государстве, а не в условиях «войны всех против всех», так и в интересах каждой страны жить в условиях соблюдения всеми странами своих международных обязательств, даже когда исполнение конкретного обязательства кажется «невыгодным».
В особенности это относится к требованиям международных договоров в области прав человека. Многие положения Европейской Конвенции по правам человека почти дословно дублируются в конституциях или другом национальном законодательстве стран-участниц. Это уже само по себе говорит о том, что никаких радикальных противоречий между Конвенцией и национальным правом стран-участниц не существует. Речь может идти лишь о расхождении в нюансах интерпретации соответствующих правовых норм.
Таким образом, реальная проблема здесь не в том, одержит ли победу «национальное» или «наднациональное», а скорее в том, как лучше организовать совместную работу государственных органов каждой страны и международных институтов по достижению единой цели.
Этот вывод неплохо согласуется с развиваемой рядом правоведов «фидуциарной теорией» государственной власти. Согласно этой теории, государство в некотором смысле является «фидуциарием» (доверенным) в отношении своих граждан, и уже в силу этого обязано уважать права человека. Подобным образом, и международный правопорядок имеет фидуциарный характер в отношении всех жителей планеты и в случае необходимости международное сообщество призвано восполнять пробелы, возникающие в результате нарушения теми или иными государствами их фидуцарных обязанностей.[1]
С этой точки зрения предел государственному суверенитету в части прав человека положен не столько международными обязательствами государства (хотя именно в международных договорах такие ограничения могут фиксироваться), сколько его фидуциарными обязанностями перед собственными гражданами.
Возвращаясь к Конвенции по правам человека, можно сказать, что очевидный интерес всех стран-участниц состоит в том, чтобы сохранить целостность всеевропейской системы защиты прав человека, направив свои усилия на выработку общего подхода, а не на акцентирование имеющихся разногласий. Помимо прочего, это значит, что всем странам следует прилагать добросовестные усилия для приведения в соответствие с правовыми позициями ЕСПЧ – единственного предусмотренного Конвенцией арбитра в этой области – своего законодательства и правоприменительной практики.
В том числе это относится и к России, которой не в меньшей степени, чем Германии, имеет смысл работать над интеграцией «в правовое сообщество миролюбивых и свободных государств». России, в лице прежде всего КС РФ, имеет смысл не раздувать конфликты с ЕСПЧ, а предпринять все возможные шаги для выработки взаимоприемлемых решений как в деле Маркина, так и в деле Анчугова-Гладкова. Высказывавшаяся в России идея признания необязательными некоторых решений ЕСПЧ контрпродуктивна, поскольку явно противоречит международным обязательствам России.
Однако усилия по выработке общих позиций следует прилагать не только странам-участницам, но и самому ЕСПЧ. Принятие Судом решений, хотя формально и находящихся в пределах его компетенции, но не основанных ни на букве Конвенции, ни на общепринятых правовых стандартах стран-участниц, ни на мнении избирателей этих стран, чревато серьезными осложнениями.
Такие решения не только спорны с точки зрения правовой теории. На практике они ставят в весьма затруднительное положение власти соответствующих стран, тем более в тех случаях, когда от страны требуется изменить положения самой ее Конституции. При неблагоприятном развитии событий неуклюжие действия такого рода могут привести даже к развалу Совета Европы, поскольку некоторые страны могут предпочесть выход из Конвенции исполнению неразумных, по их мнению, требований ЕСПЧ.
[1] См. Criddle E.J., Fox-Decent E. Op. cit. P. 349, 382; Fox-Decent E. Sovereignty’s Promise: The State as Fiduciary. Oxford University Press. 2011.
Англо-американское договорное право
Структурирование купли-продажи акций (доли)
Юриспруденция: гражданское и предпринимательское право
Комментарии (12)
Сергей, хочу Вас поздравить, очень интересная и серьезная работа! Позвольте несколько первых полемических замечаний-вопросов.
Первое. Идея модифицированного государственного суверенитета, которую Вы обозначаете «фидуциарной теорией государственной власти», представляет собой на сегодняшний день довольно экспериментальный «академический» тезис международников-глобалистов, выступающих с позиций неолиберального пост-конституционализма. Эта идея не только не вошла в устоявшийся международно-правовой оборот, но и среди ее сторонников она рассматривается, скорее, как чисто гипотетическая и максималистская, можно даже сказать, экзотическая конструкция. Она вряд ли совместима с универсально признанной юридической фикцией (или принципом) равенства суверенных государств. Некоторая популярность в доктрине западного международного права не придали, тем не менее, догматической, а тем более практической рецепции данной теории универсального характера.
Второе. Если вы говорите, что в современном международном правопорядке многие страны во многих ситуациях предпочитают следовать международным обязательствам, даже когда соответствующие требования самой стране невыгодны, то становится жалко эти страны. Такая не лишенная идеологического подтекста фетишизация международных норм а приори вряд ли оправдана. Она не подтверждается и с историко-практической точки зрения, вызывая критику с точки зрения правового реализма.
Третье, и главное. На фоне проведенного Вами сравнительно-правового исследования, тем более непонятно выглядит Ваше отождествление между обязательностью норм ЕКПЧ для стран-участниц и обязательностью для них судебной практики ЕСПЧ. В любом случае, при обосновании обязательного действия последней как источника права для российских государственных органов необходима более основательная аргументация. Такое действие не вытекает из самой Конвенции и может следовать только из соответствующего предписания в нормах российского права. В какой норме Вы видите основание для признания подобной обязательности? Думаю, что принятая в работах российских исследователей (недифференцированная) ссылка на закон о ратификации, Вас, как квалифицированного юриста, вряд ли устраивает.
В конечном счете, соблюдать международный договор (в Вашем случае ЕКПЧ), естественно, надо, с этим вряд ли можно на разумной основе спорить. Но это вопрос, отличный от проблематики обязательности судебных прецедентов ЕСПЧ и их применения во внутреннем праве России.
Тигран, спасибо за замечания. Попытаюсь ответить.
Она, может, и не совместима с этой фикцией (хотя тоже можно поспорить), но зато, на мой взгляд, вполне совместима со здравым смыслом. Ведь фикция неограниченного суверенитета означает, что правитель государства получает абсолютную (во всяком случае не ограниченную международным правом) возможность устанавливать любые людоедские законы и бессовестно угнетать или даже уничтожать на их основании своих собственных подданных. Если международное сообщество на основании какой-то правовой фикции будет сохранять нейтралитет, это может кончиться печально, как показывает, скажем, случай с Гитлером.
Собственно говоря, насколько я понимаю, современное международное право и не признает принципа неограниченного суверенитета, все страны обязаны следовать императивным нормам международного права (jus cogens), некоторые из которых, кстати, зафиксированы в ЕКПЧ.
«Второе. Если вы говорите, что в современном международном правопорядке многие страны во многих ситуациях предпочитают следовать международным обязательствам, даже когда соответствующие требования самой стране невыгодны, то становится жалко эти страны.»
По-моему, как добровольное требование нормам права есть в некотором роде признак зрелости индивидуума, так и добровольное следование своим международным обязательствам есть признак зрелости государства. Не будем забывать, что взамен оно пользуется выгодами от (добровольного или принудительного) соблюдения своих обязательств другими странами.
Посмотрите на судебную практику, например, Великобритании или Германии. Даже в случае конфликта с Евросудом или ЕСПЧ они до последнего пытаются найти выход, соответствующий международным обязательствам страны.
Да вот хотя бы статья 46 ЕКПЧ. Плюс одобренный всеми участниками Конвенции Регламент ЕСПЧ, в том числе в части пилотных постановлений.
Ну и вообще ЕСПЧ ведь единственный арбитр в части интерпретации Конвенции. Каким же образом можно считать необязательным его мнение?
Уважаемый, Сергей, попробую уточнить наши дискуссионные пункты, так сказать, в порядке поступления.
Во-первых, насколько я вижу, я не говорил о неограниченном суверенитете государств. Суверенитет государства в сегодняшнем понимании закономерно ограничен не только международным, но и внутренним правом, и это не суверениет правителя, а суверенитет народа. Поэтому Ваши пояснения по данному поводу мне не вполне ясны.
Извините за несколько пространный ответ, но тема этого заслуживает.
« я не говорил о неограниченном суверенитете государств »
Согаласен, замечание принимается. Но тогда я не вижу, каким образом фидуциарная теория гос. власти противоречит равенству стран. Все равны, все фидуцарии, все обязаны уважать права человека, все могут подвергнуться международным санкциям за нарушение прав человека. Противоречия нет.
Вот кстати новость в тему.
« В ООН нашли повод отдать Ким Чен Ына под суд
Организация Объединенных Наций в понедельник, 17 февраля, опубликовала доклад, посвященный нарушениям прав человека в КНДР. Об этом говорится в пресс-релизе на сайте верховного комиссара ООН по правам человека.
Документ, объем которого составляет около 400 страниц, был составлен комиссией, созванной специально для расследования. Ее члены обвинили власти страны в преступлениях против человечности. Согласно пресс-релизу, речь идет об «истреблении населения, убийствах, пытках, заключении в тюрьмы, изнасилованиях, принудительных абортах и других видах сексуального насилия, преследовании по политическим, религиозным, расовым и гендерным мотивам, насильном переселении, похищениях и бесчеловечном ограничении еды на длительные периоды времени».
Кроме того, авторы доклада обвинили власти КНДР в «невыразимых зверствах» в отношении заключенных трудовых лагерей. Всего, по данным ООН, в стране действуют четыре больших лагеря, в которых содержатся от 80 до 120 тысяч политических заключенных.
В письме к лидеру Северной Кореи Ким Чен Ыну составители документа сообщили, что порекомендуют передать дело в отношении властей КНДР в Международный уголовный суд. Согласно тексту письма, его авторы не исключают, что к ответственности могут привлечь и самого Ким Чен Ына.
.
http://lenta.ru/news/2014/02/17/inquiry/
»
« современное международное право это право сообщества (равных) суверенных государств, а не право «открытой» глобальной республики сограждан мира »
« трагические меры по компенсации государственного суверенитета, принятые Совбезом ООН в этот период, вылились в новые войны, в частности, в мирной Европе, а также в уничтожении признанных суверенов и переделом мира и границ, что вряд ли находится в соответствии с императивными принципами международного права »
Если речь о вторжении в Югославию, то я бы сказал, что это пример скорее положительный, ведь в результате кратковременных силовых мер был прекращен многолетний кровавый конфликт, не имеющий очевидных перспектив мирного разрешения. Сейчас там не убивают. Ради этого вполне можно согласиться даже на «уничтожение признаных суверенов».
« от признания права ЕСПЧ интерпретировать Конвенцию (в целях принятия им казуального решения о наличии или отсутствии нарушения предусмотренного ей права) до признания нормативной обязательности его мнения по поводу содержания норм Конвенции лежит долгий и непростой аргументационный путь »
Согласен, но давайте взглянем на вопрос не с точки зрения догматики, а с точки зрения практической. Если ЕСПЧ имеет сложившуюся практику по конкретному вопросу, это означает, что именно эта интерпретация скорее всего и будет им применена в случае рассмотрения дела с участием любой конкретной страны. Если страна будет систематически отказываться следовать таким решениям, будет принято пилотное постановление. Если страна не будет следовать пилотному постановлению, последуют санкции Совета Европы.
Таким образом, сложившаяся практика ЕСПЧ по конкретному вопросу по сути является общеобязательным для всех участников Конвенции правилом, подкрепленным правовой санкцией (пусть даже непростой в применении). Для всех практических целей это означает, что перед нами норма международного права, даже если об этом прямо в Конвении не написано.
« Международный договор исполнять в соответствии с его нормами и в соответствии с нормами национального права. »
Согласен, с оговоркой, что не все нормы международного права сформулированы в текстах договоров.
Уважаемый Сергей, я думаю следует подвести некоторый итог, поскольку наши позиции ясны.
По принципиальному и главному вопросу об исполнении ЕКПЧ и значении практики ЕСПЧ. Я рад, что нам удалось прийти к общему пониманию, что в самой Конвенции про обязательность правовых позиций, высказываемых ЕСПЧ, ничего не сказано. Соответственно, и ответ на Ваш вопрос надо дифференцировать. Необходимость исполнения ЕКПЧ не обязательно предполагает (обще)обязательность судебной практики ЕСПЧ. Как Вы знаете, и в целом решения международных судов не признаются в современном международном праве источниками даже международного, а уж тем более внутригосударственного права.
Вообще-то, следует дифференцировать между международно-правовым значением ЕКПЧ и практики ЕСПЧ, с одной стороны, и их действием на внутригосударственном уровне, с другой. И Вы, конечно, правы, что необходимо также дифференцировать между фактическим и нормативным значением правовых позиций ЕСПЧ. Если для стран Евросоюза права Конвенции в их трактовке Европейским Судом по правам человека нормативно стали элементами своего рода конституции (см. Европейскую Хартию свобод и модифицированные учредительные документы), хотя и здесь доктрина и судебная практика проявляет определенную сдержанность, то для России практика ЕСПЧ имеет важное, но пока чисто фактическое и нормативно неурегулированное значение.
Если Вы модифицируете свой вопрос, расширяя его за пределы исполнения международного договора, и спрашиваете, исполнять ли государству международное право?, то мой ответ звучит так: международное право применять в соответствии с нормами международного и национального права. Если спроецировать это на ЕКПЧ, то ответ таков: Россия как субъект международного права должна выполнять свои обязательства по ЕКПЧ на внутригосударственном уровне в соответствии со своим национальным правом. Судебная практика ЕСПЧ может служить при этом ориентиром для российских государственных органов, не являясь при этом нормативно обязательной по смыслу ЕКПЧ и не представляя собой самостоятельный источник права для российских судов.
Кстати есть новости из Швейцарии и Германии, где в очередной раз возник конфликт между позициями высших национальных судов и трактовками, данными ЕСПЧ (дело Udeh и дело Neziraj). Причем в случае Швейцарии речь идет о нормах внутреннего законодательства, которые являются предметом народного референдума.
« следует подвести некоторый итог »
« решения международных судов не признаются в современном международном праве источниками »
Ну тут можно и поспорить.
« 1. The Court, whose function is to decide in accordance with international law such disputes as are submitted to it, shall apply:
.
d. subject to the provisions of Article 59, judicial decisions and the teachings of the most highly qualified publicists of the various nations, as subsidiary means for the determination of rules of law.
STATUTE OF THE INTERNATIONAL COURT OF JUSTICE »
« для России практика ЕСПЧ имеет важное, но пока чисто фактическое и нормативно неурегулированное значение »
Да, в законе этого нет, но Пленум ВС на эту тему высказывался:
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 21
»
« международное право применять в соответствии с нормами международного и национального права »
Звучит неплохо, но что конкретно имеется в виду?
Вот ЕСПЧ в деле Анчугова-Гладкова установил, что одно из положений Конституции РФ противоречит Конвенции.
Следует ли властям РФ принять меры по изменению Конституции? КС принять меры по нетривиальному истолкованию данной конституционной нормы? Может, надо выйти из ЕКПЧ? Или плюнуть и забыть?
Изменится ли Ваш ответ после принятия пилотного постановления ЕСПЧ в отношении России по данному вопросу? После введения санкций Совета Европы?
Вот ведь в чем вопрос, а не в красивой формуле для академической статьи.
« Кстати есть новости из Швейцарии и Германии »