Правда ли то что у каждого человека есть свой фсбшник
В каком-то смысле мы все находимся под наблюдением здесь и сейчас. Крупные корпорации, такие как, например, Google или Яндекс собирают информацию о своих пользователях, сохраняя ее на свои серверы. Почти у каждого на телефоне включена геолокация — без нее нельзя вызвать такси через приложение, оформить доставку заказа или воспользоваться навигатором. Все данные о передвижениях человека тоже сохраняются на сервере.
ФСБ использует для слежки систему оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ) — комплекс программного обеспечения и мер, предназначенных для проведения оперативно-розыскных мероприятий.
Признаки того, что за вами следят
Существуют специфичные признаки того, что ваш телефон прослушивается или находится под управлением постороннего человека или программы:
Как избавиться от слежки
Для того, чтобы максимально оградить вашу личную жизнь от вмешательства спецслужб, следует пересмотреть то, как вы пользуетесь своим телефоном:
Отчасти в массовом убеждении, что за нами всеми ведется постоянная слежка, виноват кинематограф. В фильмах агенты спецслужб прослушивают телефоны, взламывают соцсети политиков, крупных бизнесменов или преступников, получают доступ ко всей их личной информации, и у любого человека возникнет резонный вопрос: «если они так легко организовали слежку за этим человеком, то почему бы им сейчас не следить точно так же за мной, прямо сейчас?»
Маталин: «…Я и Котюков руководствовались стремлением оказать содействие органам милиции в задержании преступника. О предполагаемой встрече я проинформировал Крылова и еще одного сотрудника уголовного розыска, который был вместе с ним. Мы сразу попросили Крылова, чтобы он произвел задержание не в нашем присутствии и не информировал о том, что мы с Котюковым оказали ему содействие. Крылову мы также сказали, что у В. с собой всегда имеется травматический пистолет…»
Котюков: «…Оставшись с Маталиным вдвоем в кафе после задержания В., мы поняли, что тот сразу поймет, что мы причастны к этому, но нам этого не хотелось. В дальнейшем, чтобы отвести от себя подозрения в причастности к задержанию, мы решили после работы заехать к следователю Быкову в УВД ЦАО г. Москвы и продемонстрировать В. участие в его судьбе. Для этого мы купили для него минеральную воду и сигареты…»
Но Маталин и Котюков решили не останавливаться на благотворительности. Они заявили гражданской супруге, что за определенную плату могут освободить Алексея, и в качестве гонорара потребовали ее автомобиль «Ниссан Мурано». Олеся согласилась.
Через неделю девушка стала интересоваться, почему супруг по-прежнему под арестом? На что чекисты заявили: с освобождением пока не получается, однако они якобы договорились, чтобы Алексея поместили в хорошую камеру, где его не «опустят» уголовники. Олесе хватило сообразительности — все разговоры она записала на диктофон:
— Тут же вернули «Ниссан», правда, весь разбитый, и стали умолять забрать заявление. Оказались очень милыми и вежливыми людьми, — улыбается Олеся.
В деле имеется еще одна подробность, которая красноречиво показывает, как от безнаказанности молодые чекисты теряют элементарное чувство самосохранения. Как вы думаете, на кого Котюков оформил «Ниссан»? На дальнего родственника, знакомого, соседа? Как бы не так: на свою супругу!
В свою очередь, адвокаты чекистов собираются доказать в суде, что никакого вымогательства не было и Олеся сама спровоцировала ситуацию.
Советский Союз распался 30 лет назад, но любой российский ученый по-прежнему обязан знать, что такое «куратор от ФСБ», «осведомитель», «первый отдел», «режим секретности», «форма допуска», «справка об отсутствии в публикации сведений, составляющих гостайну», «уведомление» и «отчет о встрече с иностранцами».
Система охранения вновь вполне успешно воспроизвела саму себя. А вал уголовных дел против ученых и преподавателей показывает, что они — легкая добыча для спецслужб. Вся эта интеллигенция сейчас помогает контрразведке — «новому дворянству» по терминологии секретаря Совбеза Николая Патрушева — оправдывать свое существование и растущие траты на нее из госбюджета. Znak.com решил разобраться, как устроена система слежки за интеллигенцией в России.
«Четыре часа читал диссертацию, ничего не понял, поставил — „секретно“»
Сам он, к слову, кандидат технических наук и в советское время 12 лет отработал в закрытом научно-производственном объединении «Ленинец», занимаясь математическими алгоритмами обработки информации для самолетов. Вишневский до сих пор не самого высокого мнения о «чекистах», следящих за учеными. «Для кандидатской мне надо было получить в первом отделе института заключение о секретности. Его начальник часа четыре примерно читал мою работу. По нему было видно, что он ничего там не понимал — это была просто зубодробительная математика. Но в конце поставил гриф „секретно“», — вспомнил Вишневский эпизод из своего прошлого в разговоре с корреспондентом Znak.com.
«Свой куратор есть даже в Академии балета»
Из студента в контрразведчики
По словам историка, предложение было озвучено в деканате Дмитрием Бугровым (с 1994 по 2004 год Бугров возглавлял исторический факультет УрГУ, сейчас занимает пост первого проректора УрФУ).
«Сначала был короткий разговор о планах после окончания вуза. Затем перешли к главному. В общих выражениях мне напомнили о людях, которые следят за государственной безопасностью.
Сообщили, что эта служба регулярно приглашает работать к ним приглянувшихся выпускников факультета, и спросили, нет ли у меня самого желания пойти на службу. Я, насколько мог, корректно ответил, что у меня другие планы на жизнь, и откланялся», — вспоминает выпускник исторического факультета.
Из члена-корреспондента РАН в уголовники
В 2016 году по приговору Свердловского областного суда Мартышко признали виновным, он получил 3 года лишения свободы условно. Сейчас он не очень любит вспоминать об этой странице своего прошлого.
«Трудно говорить о каком-то конфликте. [Емельянов] это бывший студент университета, в котором я преподаю, может, у него математика плохо шла и он затаил что-то, может, для карьеры ему это все надо было. Ну и его начальники, видимо, тоже любили получать звездочки на погоны», — сказал ученый в разговоре с корреспондентом Znak.com.
Сам Мартышко сейчас продолжает трудиться в Институте геофизики, но уже не на посту директора, а возглавляя всего лишь кафедру математической геофизики. Емельянов, по его словам, после судебного разбирательства получил повышение, но потом перешел в частное охранное предприятие. Домницкий, который позже курировал управление «Т» (сферу транспорта. — Прим. Znak.com) в УФСБ по Свердловской области, в 2020 году получил пост заместителя начальника Свердловской железной дороги по безопасности и режиму.
«Количества писанины стало больше, чем самой науки»
Коллега Мартышко по научной сфере вспоминает, что его пытались завербовать еще в начале 1990-х годов. «Тогда только начались первые зарубежные командировки. Меня вызывает наш куратор и фактически пытается завербовать в стукачи. Было немного не по себе, но я отказался», — рассказал геолог. По его словам, аналогичное предложение тогда сделали другому сотруднику института и тот, напротив, согласился.
«Вся его служба родине свелась к тому, чтобы во время командировки купить по дешевке за границей компьютеры, привезти их, перепродать за две цены и поделить с куратором барыши», — добавил собеседник.
Он вспоминает, что к концу президентства Бориса Ельцина контроль со стороны КГБ/ФСБ практически прекратился или по меньше мере стал незаметным. Но, с началом 2000-х годов вновь стал нарастать и к моменту создания Федерального агентства научных организаций (работало с 2013 по 2018 год) опять начал мешать научной работе. «Уже замучили этими бумажками. Мы все время пишем какие-то отчеты, их просто миллион сейчас. Кажется, даже в советское время такого не было. Количества этой писанины стало больше, чем самой науки», — отметил собеседник.
«Если планируется поездка за рубеж, пишем уведомление о том, куда, зачем и в какие сроки планируем поехать, что планируем там делать и с кем встречаться. Потом пишем отчет о поездке: с кем встречались, кто эти люди, какие разговоры велись. Если был на конференции, то какой доклад делал и какие вопросы звучали», — привел пример сотрудник УрО РАН.
Речь идет об исполнении приказа, вышедшего в феврале 2019 года за подписью министра высшего образования и науки РФ Михаила Котюкова (ранее возглавлял ФАНО) «Об утверждении рекомендаций по взаимодействию с государственными органами иностранных государств, международными и иностранными организациями и приему иностранных граждан в территориальных органах и организациях, подведомственных Министерству науки и высшего образования РФ». Документ прописывает формы отчетности при контакте с иностранными коллегами. Он был разослан по исследовательским институтам и вузам страны, вызвав в научно-преподавательской среде негодование.
«Карты секретили десятки лет назад во времена разработки крылатых ракет, закрывая доступ к системе координат и к данным о рельефе. Кому это все надо в XXI веке, когда эти данные лежат открыто в интернете, одному богу известно», — удивляется ученый.
Как еще один пример «творящегося вокруг маразма», уральский геолог упоминает о «справках об отсутствии в публикациях составляющих государственную тайну сведений». «В каждом институте определен эксперт, который должен проверить работу на предмет этого. Самое поразительное, что справки требуют перед публикацией только в российских изданиях. В зарубежных журналах, естественно, никто ничего такого не требует, а мы, соответственно, и не делаем», — пояснил он причину своего недоумения.
Как фонды РГБ имени Ленина спасли братьев Мининых от срока
Согласно официальной биографии Старицына, он был призван в КГБ в 1987 году после окончания Новосибирского электротехнического института и трех лет работы в конструкторском бюро. До 2005 года Старицын служил в УФСБ по Новосибирской области, возглавляя управление спецслужбы, курировавшее как раз деятельность СО РАН. После этого он работал замначальника УФСБ Свердловской области, возглавлял управления в Иркутской, Челябинской, Нижегородской областях. Потом вернулся в Новосибирск.
В качестве еще одного примера происходящего представитель СО РАН напомнил историю уголовного дела братьев Мининых. В 2007 году УФСБ по Новосибирской области возбудило уголовное дело по статье 283 УК РФ («Разглашение государственной тайны») в отношении сотрудников кафедры автономных информационных и управляющих систем в Новосибирском техническом университете, докторов физико-математических наук Олега и Игоря Мининых.
«Первый отдел проработал эту маленькую книжку и настучал, но сразу было понятно, что все обвинения — это бред.
Я тогда сразу отправился в „Ленинку“ и потратил всего лишь полдня, чтобы это подтвердить. Нашел материалы конференции, на которой все это докладывалось и даже публиковалась картинка заряда», — рассказал бывший ответственный секретарь общественной организации «Комитет защиты ученых» Эрнст Черный.
Дело братьев Мининых — не единственное расследование в отношении российских ученых. Точной статистики не существует. Но, по данным проекта «Команда 29», с 2009 по 2020 год в России было заведено и доведено до суда 76 уголовных дел по статье 275 УК РФ («Государственная измена») и 17 дел по статье 276 УК РФ («Шпионаж»).
Из них по меньшей мере 17 материалов касались ученых. «Новая газета» в ноябре 2020 года упоминала о трех десятках ученых, подвергавшихся за последние двадцать лет уголовному преследованию по статье 275 УК РФ («Государственная измена»), статье 283 УК РФ («Разглашение гостайны»), статье 283.1 УК РФ («Получение незаконного доступа к гостайне»), реже по статье 226.1 УК РФ («Контрабанда») и статье 160 УК РФ («Присвоение или растрата»).
«Проблема в том, что сама гостайна стала ведомственной»
«Никакого специального регулирования для ученых нет. Есть нормы Уголовного кодекса РФ, которые по идее должны действовать одинаково для всех, но по факту они действуют абсолютно избирательно. Прежде всего, в силу того что у нас по недоброй традиции в очередной раз идет обострение шпиономании, поиска всяческих внешних, внутренних врагов и вредителей. Поэтому сейчас действительно наблюдается резкий рост категории дел, связанных с такого рода обвинениями», — констатирует адвокат Вадим Клювгант, который сам имеет степень кандидата исторических наук.
Он напомнил, что правительством РФ опубликован перечень сведений, составляющих гостайну, но в нем не хватает конкретики. «В каждом конкретном случае там есть простор для оценок. Эта оценка должна даваться, во-первых, с учетом презумпции невиновности и, во-вторых, на основании компетентной и добросовестной экспертизы. Ни то ни другое у нас сегодня не соблюдается сплошь и рядом», — отмечает Клювгант одну из проблем сложившейся правоприменительной практики.
Вторая проблема, с его точки зрения, заложена во второй части статьи 275 УК РФ, где под государственной изменой прописано «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности РФ». «Это вообще сплошь оценочные суждения. Что такое „деятельность“? Что такое „помощь“? Кто такие „представители“? Это новое изобретение, и что это вообще такое знают только те, кто такие дела инициирует. Оно создает основания для произвола и избирательности правоприменения», — считает Клювгант.
Организатор «Команды 29», адвокат Иван Павлов также полагает, что закон о гостайне имеет серьезные изъяны. «Ничего толком он не расписывает! Это закон, который принимался до [принятия в 1993 году] Конституции. Он старый и дряхлый. Сама попытка регулировать такую тонкую сферу, как гостайна, в нем предпринята очень простыми, еще советскими методами», — пояснил адвокат.
Отдельный блок претензий у него к статье 5 закона «О гостайне», в которой приводится перечень сведений, составляющих гостайну. «Это лишь перечень категорий сведений, которые могут составлять гостайну. Причем очень емких, я бы сказал, огромных категорий, в которые помещается все что угодно. Например, сведения о достижениях науки и техники. Вот и думай теперь, когда ты выступаешь на какой-то конференции и говоришь о достижениях, ты уже предатель или еще нет?» — пояснил собеседник.
Проблема, с его точки зрения, и в том, что указом президента РФ Бориса Ельцина № 1203 от 1995 года был зафиксирован перечень ведомств, ответственных за контроль по каждой категории сведений, составляющих гостайну, и затем каждое из этих ведомств выпускает свой перечень сведений, подлежащих засекречиванию.
«Они как раз определяют ту красную линию, за которую переходить нельзя. Но, дело в том, что эти перечни выходят под грифом „секретно“. Как результат их формулировки страдают пороком нормативной неопределенности. Проще говоря, они очень корявые. Поскольку перечни секретные и скрыты от общественности, их никто не экспертирует, никто не может грамотно поправить эти формулировки или оспорить их в суде», — пояснил Павлов.
Это, подчеркивает он, противоречит Конституции РФ, которая прописывает, что нормативные акты, затрагивающие права и свободы, подлежат публикации. От этого «страдает сама гостайна», которая «стала ведомственной» и блокирует возможность создания единого сквозного перечня сведений, составляющих гостайну. И все это, перетекая в сферу уголовных разбирательств, «порождает правовой беспредел».
По его мнению, число таких уголовных дел в России будет сейчас только увеличиваться. «После Украины и Крыма страна окончательно перешла на военные рельсы. А что такое война? Это враги! Соответственно, есть ведомства, которые отвечают за поиск этих врагов, в том числе внутренних. И дальше все просто: есть палочная система и выполнение плана, за что предусмотрены звания и ордена», — считает организатор «Команды 29».
Ученые как «доступная жертва»
«Противопоставить этому хоть что-то научное сообщество может только самоорганизовавшись. Но, оно сейчас слишком разрознено и поставлено в зависимые от государства условия, соответственно боится даже принимать меры к своей защите», — подтверждает Борис Вишневский.
Общественный Комитет защиты ученых, который был образован в начале 2000-х годов нобелевским лауреатом, академиком РАН Виталием Гинзбургом, еще одним академиком РАН Юрием Рыжовым, доктором физико-математических наук Сергеем Капицей и географом Эрнстом Черным, несколько лет назад фактически прекратил свое существование, после того как трое из четырех его основателей ушли из жизни.
«Чтобы этим всерьез заниматься, надо бросать все остальное. Я имел такую возможность, поэтому работал ответственным секретарем комитета. Гинзбург имел такую возможность, Рыжов имел. Но вообще-то ученым надо выдавать научную продукцию, а не заниматься такого рода делами», — пояснил Черный.
Количество ученых в России, по данным Росстата, наоборот, сокращается — на 18,25% (с 425,9 тыс. до 348,2 тыс.) за последние 20 лет. На научные исследования и разработки гражданского назначения в проекте бюджета на 2021 год были прописаны траты в 486,1 млрд рублей. Это на 6,3% (или 32,8 млрд руб.) меньше, чем планировалось еще в конце 2019 года.
Сам он, к примеру, во времена КГБ некоторое время работал под видом сотрудника министерства образования, собирая агентурные сведения. При этом отмечает, что сотрудники, записанные в кадровый резерв, имеют, как правило, привилегированное положение — «так как получают зарплату и там и там».
«Понятно, что никакая наука их не интересует сейчас и сохранение гостайны тоже не главный приоритет. Раскидывается сетка людей, которым поставлена задача следить за политической благонадежностью и стругать людей. Чтобы они боялись заводить разговоры об отношении к органам власти, встречаться с иностранцами. Это такая форма устрашения технической и гуманитарной науки», — вторит ему Борис Вишневский.
Корпорация «ФСБ» — мифы и реальность
Автор книги о спецслужбе рассказал, чем живёт самая закрытая структура
Изначально книга вышла на английском языке, в США. Российскому издателю она не показалась интересной. Спустя год авторам пришлось выпустить «русскую версию». Впрочем, большая часть материалов публиковалась ранее в «Новой газете» и на сайте журналистов — agentura.ru.
Примерно половина книги посвящена истории развития ведомства, половина — текущей деятельности. Многие вещи уже достаточно широко известны (в том числе и благодаря предыдущей работе авторов в российских СМИ) — например, внедрение агентов в ряды оппозиции или делёж участков земли на Рублёвке.
Чуть более закрытая тема — «командированные сотрудники». По данным авторов, «бывших чекистов», действительно, «не бывает». Уходя в «Газпром» или «Роснефть», ФСБшник по-прежнему числится в своём ведомстве, и даже получает там зарплату. С этим даже связан серьёзный внутриведомственный конфликт — по секретному приказу такой «внедренец» обязан одну зарплату сдавать, но подчиняются этому порядку далеко не все.
Простой пример — до Путина никогда ни один сотрудник службы безопасности не руководил страной. Андропов не был кадровым сотрудником КГБ, он был партийным функционером, который потом использовал спецслужбу как ресурс, чтобы прийти к власти. С Путиным же совершенно другая история.
«СП»: — Некое целеполагание?
«СП»: — Это уже не «новое дворянство», это новая каста. Дворянство — более открытая структура.
— У дворянства, действительно, есть какие-то общегосударственные задачи. В данном случае речь идёт о касте людей, которые добились совершенно автономного положения. Никто не задаёт им вопросов, включая высшее политическое руководство, не говоря уже об обществе, СМИ, и так далее.
Прежде всего это приводит к растущей пассивности этой структуры. Если она не реформируется, её не беспокоят снаружи, то она замирает, впадает в летаргический сон. «Нам хорошо, нас никто не трогает, и мы будем так потихонечку существовать».
Естественно, там есть внутренняя борьба, внутренние конфликты и так далее, но общее впечатление — все силы уходят на поддержание пассивного состояния.
В начале 2000-х у правозащитников и журналистов были страхи, что появится группа активных, энергичных, эффективных людей, которые смогут резко изменить курс страны, как это сделали «Чёрные полковники». Эти страхи не оправдались. ФСБшникам было интереснее просто хорошо жить.
«СП»: — При этом МВД тронули, хотя милиция жила также «особнячком».
— Был большой испуг по поводу экономического кризиса 2008-го года, что начнутся массовые протесты. МВД загрузили новыми задачами по борьбе с экстремизмом. Потом выяснилось, что все слои населения недовольны деятельностью милиции в целом, и стало понятно, что нужно что-то менять. В конце концов, власти нужен хотя бы один боеспособный инструмент.
Не думаю, что сейчас в условиях раздрая и отсутствия какой бы то ни было идеологии, они будут «отстреливаться до последнего патрона». Структура пришла к пассивному состоянию, и если будут происходить какие-то изменения, то сотрудники спецслужбы будут так же пассивно за ними наблюдать.
Одно из «достижений» советской власти — люди в погонах, неважно, в армии или в спецслужбах — не могут создать подпольной организации вроде «молодых полковников», как это было в Египте. Были несколько прецедентов, вроде «группы Квачкова», но всё это получилось довольно маргинально.
«СП»: — Маргинально и не особо достоверно.
Сейчас это стало ещё более радикально — в регионах есть сотрудники, которые говорят о коммунизме, в соседних регионах офицеры на тех же должностях исповедуют безумные языческие концепции, вроде «Мёртвой воды», «иудохристианская цивилизация 5000 лет назад поработила ведическую Русь».
«СП»: — Вспоминается «Концептуальная партия «Единение».
«СП»: — Что касается «командированных сотрудников» — можно ли относить Путина, прочих членов правительства, депутатов к этой категории? Или у них давно произошла смена лояльности?
«СП»: — Если говорить в среднем, то это какая сумма? Например, полковник.
— Полковник может рассчитывать на 60 тысяч.
«СП»: — Особняк на Рублёвке не построишь.
— Пара командировок на Кавказ, когда надо — приглянулся начальству, получишь квартиру — уже можно как-то крутиться. Конечно, это привлекательнее для людей в регионах.
— Эта легенда была очень популярна. Она даже была подкреплена доказательствами, скажем, что КГБ активно работал с различными демократическими клубами в Москве и Ленинграде, помогал создавать партии, сотрудники играли во все эти игры.
Но есть одна проблема — КГБ, о котором говорится в этой легенде, это миф, созданный Андроповым. А такой «умной», «интеллигентной» организации просто не существовало. Все эти «Мёртвые сезоны», «Ошибки резидента» выпускались, чтобы сменить имидж структуре. Андропову это нужно было для обоснования своих властных амбиций.
В результате был создан миф, что в КГБ сосредоточена интеллектуальная элита страны. Это абсолютный бред. В отличие от ЦРУ и прочих западных спецслужб КГБ никогда не позволяли заниматься реальной аналитикой.
«СП»: — Только сбор информации?
— Никаких аналитических департаментов, структур. Они справки писали. А потом на основании этих справок группа консультантов в ЦК КПСС готовили доклады. Кроме того люди, которые там работали, не были интеллектуальной элитой страны. Хотя бы потому, что там существует закрытая система обучения, а это прямая дорога к деградации.
— Цинизм всё-таки предполагает какую-то широту взглядов — ты видишь ситуацию внутри, снаружи, видишь какую-то возможность «урвать», открыть для себя какую-то коррупционную схему. Это доступно только небольшому количеству людей: или начальству, или тем, кто живёт и работает в крупных мегаполисах. У них больше пространства для манёвра по определению.
Классический офицер контрразведывательного подразделения условно в какой-нибудь Калуге выглядит так: он не первое десятилетие работает в этой структуре, очень любит зарплату, боится окружающего мира, и никуда не уволится, потому что боится, что не найдёт другой работы, и в первую очередь думающий о том, когда ему дадут квартиру.
«СП»: — А что касается идеологических предпочтений?
— Идеология идёт от старших товарищей. Они рассказывают, как хорошо было в советское время сотрудникам КГБ. А тогда было действительно хорошо им быть — ты получал определённый статус, тебе было легче работать. Чтобы расправиться с диссидентом, достаточно было зайти в ЖЭК, и у человека уже были проблемы. И офицеры, у которых собственных мыслей нет, заимствуют стереотипы старшего поколения и тоже плачут о том, как хорошо было в советское время.
«СП»: — Это сталинизм, или брежневизм?
— Сталинизм был скорее характерен в 90-е, когда спецслужбистов сильно обидели, и они высказывались достаточно радикально. Сейчас это тяга к брежневизму, как хорошо было работать в 60-е — 70-е.
«СП»: — Насколько ФСБшная среда проникнута суеверием и мракобесием, вроде использование услуг колдунов, экстрасенсов, гадателей, и прочей подобной публики? Мне доводилось сталкиваться в одной из областей с женщиной, утверждающей, что она «штатный экстрасенс ФСБ», и таки да, после интервью с ней на редакцию давили именно оттуда. Это какая-то региональная самодеятельность или такой тренд действительно существует?
А если ты работаешь в секретной организации, и единственный повод для гордости — что организация секретная, ты автоматически начинаешь искать по этому же признаку некие тайные знания. «Знание может быть правильным, только если оно тайное».
«СП»: — Отсюда тяга к эзотерике?
— Если быть честным, то это присуще людям в погонах не только в нашей стране. В США на деньги Пентагона исследовали «силу джедаев». Причина простая — закрытые структуры. В таких организациях вам нужно втюхать это только одному-двум людям. Если у этого человека в голове каша, то убедить его становится гораздо легче.
«СП»: — Когда начались «внутрикорпоративные» «дворянские» браки? Это новое явление?
— Нет, достаточно старое. Тенденция обозначилась сразу после завершения «больших чисток», брак стал использоваться как способ продвижения по службе. Но это общая проблема советской бюрократии.
Из этого проистекает самоощущение «нового дворянства» — мы элита, мы служим государству и государственному строю, мы особые. Чужих не пускаем, живём в своём кругу и так далее.