Пост правда что это
Политика постправды: небольшой ликбез
«Постправда» (post-truth) стала словом 2016-го года по версии Оксфордского словаря. Согласно ему же, постправда – это обстоятельства, при которых объективные факты являются менее значимыми при формировании общественного мнения, чем обращения к эмоциям и личным убеждениям.
Политика постправды не исключительно современное явление, оно существовало задолго до новейшего времени, но именно сейчас этот термин и то, что он обозначает, приобрёло наибольшую актуальность.
Определение постправды вы уже знаете, теперь давайте разберёмся со значением выражения «политика постправды».
Политика постправды, по определению Википедии, – это тип политической культуры, в которой дискурс в основном формируется через обращение к эмоциям и личным убеждениям аудитории (при этом подробности политической реальности остаются без внимания), повторение одной и той же аргументации и упорное игнорирование объективных фактов, противоречащих заданной концепции.
Как вы поняли, главная черта политики постправды – повторение необходимой информации, несмотря на то, что она была опровергнута или являлась заведомо ложной. Современный человек находится в бурном информационном потоке и, к сожалению, зачастую верит не доказанным фактам, а той информации, которую повторяют чаще всего.
Также зачастую прибегают к использованию конспирологии. Люди охотно верят в теории заговора и тайные мировые сообщества, и это нередко используется.
Типы постправды
На сегодняшний день можно условно выделить два типа постправды:
Первый тип – это несоответствие поступков и слов. Например, политическая партия может публично поддерживать какие-то идеи, чтобы получить поддержку электората, но при этом на деле не реализовывать эти идеи или даже делать что-то им противоречащее.
Второй тип – это игнорирование фактов. Да, какой-то независимый эксперт может доказать, что вы лжёте, но это не помешает вам продолжать распространять фиктивные сведения и завоёвывать доверие.
Примеры постправды
Использование политики постправды пропагандировал ещё Платон. В своём «Государстве» он говорит о том, что всеми знаниями должны обладать только философы, которые осуществляют управление государством. Простым же людям вовсе не нужно обладать всеми знаниями. Грубо говоря, Платон предлагал вводить народ в заблуждение, намеренно создавая у них ложное представление о мире.
Также ярким примером политики постправды являются заявления организации Vote Leave, что членство в ЕС обходится в £350 миллионов в неделю. Несмотря на то, что многие СМИ отказались даже проверять эти данные, а институт фискальных исследований назвал эту сумму заведомо неверной, Vote Leave продолжало использовать эти данные для проведения своей политики вплоть до дня проведения референдума.
Как противостоять политике постправды?
Бороться с постправдой можно путём развития критического мышления. Необходимо учиться анализировать информацию, а также овладевать основами фактчекинга в Интернете.
Помните, что регулярная повторяемость какой-либо информации в СМИ или соцсетях не является доказательством её истинности. Привыкайте к тому, что для поиска фактов необходимо прикладывать усилия, а доверять каждому источнику – надёжный способ остаться обманутым.
Также рекомендуем вам ознакомиться с подборкой книг для развития критического мышления.
Постправда как манипулятор сознанием и мнением
В книге Гюстава Лебона «Психология народов и масс» отмечается следующая мысль: «большинство людей принимает без критики все устоявшиеся идеи, какие ему доставляет общественное мнение и передаёт воспитание». Таким образом, каждый из нас находится под тяжестью тех или иных убеждений, переданных в самой различной форме: начиная от родительских аксиом, заканчивая популярными сообщениями из средств массовой информации.
Социальным воздействиям подвергается каждый житель планеты, одним из типов социального воздействия является манипуляция. Обычно, когда человек слышит термин «манипуляция» или «манипулятор», он чувствует уязвленность, слабость, подверженность насаждению несвойственных желаний. Однако манипуляция, во-первых, не всегда должна рассматриваться как негативный элемент, а во-вторых, происходит она настолько часто, что в большинстве случаев мы не просто не успеваем ей воспротивиться, и неизбежно испытываем последствия манипулятивного воздействия.
Ниже мы поговорим о понятии «постправды». Термин post-truth был словом 2016 года по версии издателей Оксфордского словаря. Всплеск интереса, к слову вызвали события, связанные с Brexit, а также выборы Президента США.
Разберёмся с тем, что именно представляет собой постправда, а также, почему она высокоэффективна даже там, где человек не хочет быть жертвой манипуляции.
Для постправды характерно:
— игнорирование критики – акцент делается на обоснованности слов говорящего, чем на создании контраргументов. Например, Президент РФ на пресс-конференции декабря 2020 на вопрос о расследовании в адрес Навального и Шамалова отвечал примерно следующим образом: «…вспомните, в каком виде вашего покорного слугу только не представляли в международной прессе, да и у нас тоже. С какими клыками меня бы не рисовали, я всегда исхожу из того, что должен делать то, что нужно для нашей страны». Обращаем внимание на то, что критика в ответе на вопрос нивелируется.
— авторитетность источника – критерием истинности часто служат экспертные оценки, ими определяется достоверность преподносимого знания. Эксперты пользуются доверием наряду с таким инструментом влияния как озвучиваемые результаты рейтинговых агентств. Понятие «эксперт» или «рейтинг» как бы легитимирует своим статусом истинность желаемой цели. Кто не совершал покупку по мнению эксперта или не хотел поступить в ВУЗ исходя из его позиции в рейтинге?;
— непротиворечивость – в дискурсе говорящего, как правило, отсутствует упоминание оппонентов, а выступающий концентрируется на чём-либо очень конкретном. Обществу подсвечивается то, что обладает максимальной непротиворечивостью, прежде всего, среди интересов различных групп населения. Для пенсионеров – пенсия, для материнства – вопросы социальных гарантий и т д;
Начать стоит с того, что люди склонны воспринимать лучше информацию, изначально соответствующую их знаниям. То есть у каждого из нас существует тенденция поддерживать то, что принесёт желаемый вывод. Воспринимать информацию, которая в корне противоречит нашим ценностям, мало когда вызывает приятные ощущения. К тому же, такая информация требует от нас усилий: усилие смириться с противоречием, усилие найти здравый смысл в сказанном, усилие проработать, что именно вызывает негатив, ну и, наконец, усилие сформировать итоговое отношение к сказанному, быть может, даже чуть изменив свои собственные убеждения. Здесь всё работает как с пищеварением – продукты более калорийные ровно как и более объемная информация труднее и дольше усваивается (и не факт, что не вызовет расстройство пищеварения).
Постправда хорошо работает на большинство, поскольку удобно использовать привычные группе воздействия базовые ценности. И конечно же информация преподноситься так, чтобы минимизировать критику. Здесь работает главное правило: упадком считается тот день, когда боги и догмы подверглись критике.
Какие способы не позволят купиться на постправду?
Как жить в эпоху постправды
Почему сегодня размываются границы между истиной и вымыслом, как это происходит и чем нам грозит.
Словом 2016 года по версии Оксфордского словаря английского языка стало выражение «post-truth», которое можно перевести как «постправда» или «постистина». По определению британских лингвистов, это понятие означает «обстоятельства, в которых объективные факты менее влияют на формирование общественного мнения, чем эмоции или личные убеждения».
Читайте также :
Говорится, к примеру, что мы живём в эпоху политики постправды: манипулирование эмоциями и скандальные заявления, которые транслируются через телевидение, интернет и социальные сети, значат сегодня больше, чем объективные факты. Факты скучны, на них никто не обращает внимания. Когда Дональд Трамп заявляет, что Хилари Клинтон была преступником — это интересно. Но никому нет никакого дела, что это утверждение тут же было опровергнуто. В этом смысле последние выборы в США — самое яркое проявление политики постправды. По некоторым подсчётам, более 70% заявлений Трампа можно охарактеризовать как ложь или искажение фактов, но его рейтинг доверия от этого почти не пострадал.
Даже если мы уверены, что нам лгут, мы можем не обращать на это особого внимания. Антрополог Алексей Юрчак, проанализировавший распад Советского Союза, использовал для этого понятие гипернормализации. В позднесоветские годы все (или почти все) уже не верили в коммунистические идеи и были прекрасно осведомлены о лжи и неэффективности властей. Официальная идеология воспроизводилась в виде особого ритуала, у которого была форма, но не было содержания — и всех это вполне устраивало.
По мнению британского документалиста Адама Кёртиса, который назвал понятием Юрчака свой последний резонансный фильм, мир Европы и США теперь оказался в точно такой же ситуации.
Политики на Западе также почти утратили контроль над происходящими событиями, и они знают, что мы об этом знаем. Итак, все знают, что мир наш странный, нереальный, фальшивый и коррумпированный. Но все воспринимают его как совершенно нормальный. Потому что самая интересная черта нашего времени состоит в том, что миру этому никто не видит альтернативы.
Как же так получилось? Кёртис считает, что истоком гипернормализации во многом является преувеличенное внимание к отдельному человеку и пренебрежение общественными интересами. Когда все живут в своём отдельном мире, никто не хочет брать на себя ответственность за то, чтобы что-то изменить. Политики уже не объединяют людей. Независимость личности имеет обратную сторону: чувство неуверенности, страха и сомнения.
Если у нас нет опоры во внешнем мире и мы лишь пытаемся как можно лучше обустроить свой собственный уголок, то у нас нет особого желания подвергать сомнению заявления авторитетных фигур. Вернее, мы можем сомневаться в их словах, но действовать продолжаем так, будто им верим.
Читайте также :
Социальные сети только усилили нашу тенденцию закрываться в узком информационном пузыре. Алгоритмы Facebook, к примеру, формируют вашу новостную ленту, основываясь на ваших предпочтениях и предыдущих действиях. Интернет-активист Илай Парайзер придумал для этого специальное понятие «пузырь фильтров»: мы просто не видим альтернативные точки зрения, потому что сервис считает, что они могут нам не понравиться. Телевидение тоже искажает реальность, но там мы хотя бы можем переключить канал. «Переключить канал» в Фейсбуке у нас уже не получится.
Как признавал бывший глава Google Эрик Шмидт, «людям будет очень сложно увидеть или приобрести что-то, что так или иначе не было под них подобрано». Персонализация — это хорошо и удобно, но не делает ли всё это нас узколобыми конформистами? Как говорит Кёртис, «мы живем в упрощённом мыльном пузыре. Он вот-вот лопнет, мы не знаем, что за его пределами».
Вместо выражения «постправда» корректнее было бы использовать слово «постистина». В отличие от «истины», «правда» в русском языке не обязательно обозначает что-то абсолютно достоверное, ведь не зря говорят, что «у каждого своя правда». В английском оба значения передаются словом «truth». Понятие «post-truth» означает именно капитуляцию «истины» перед небольшим количеством «правд». Но истина никуда не исчезла. Просто она утратила свою силу и значение.
Эта ситуация, конечно, далеко не новая. Игнорирование фактов в пользу укоренившегося мнения мы можем увидеть когда и где угодно. Как минимум, начиная с эпохи Просвещения некоторые пытаются развеять предрассудки и открыть людям глаза на то, «как всё устроено на самом деле». Сегодняшние дебаты вокруг ГМО, гомеопатии или разоблачения религии в духе Ричарда Докинза — всего лишь отголосок этой давней истории.
Если какое-то мнение пересекается с вашим личным опытом и убеждениями, то никакие факты вас не переубедят. Можно сколько угодно спорить с ВИЧ-диссидентами, поклонниками Сталина или сторонниками конспирологических теорий: даже если у противника не найдётся контраргументов (а они найдутся), свою точку зрения он не оставит. Ведь спор идёт не о фактах, которые можно найти в исторических книжках и научных статьях. Спор идёт о личной мифологии и убеждениях, без которых человеку жить нельзя. Как говорил безымянный персонаж Достоевского, «Если Бога нет, то какой же я после того капитан». На том стою, и не могу иначе — сколько бы аргументов в пользу обратной точки зрения мне ни приводили.
Но если раньше всё-таки считалось, что личные искажения необходимо преодолевать, чтобы хотя бы прислушаться к контраргументам и вступить в рациональную дискуссию, то теперь эта необходимость как будто бы отпала. Нащупать общий язык, на котором можно вести такую дискуссию, становится всё сложнее и сложнее. Ведь от собственной точки зрения нам всё равно не избавиться. Попытка увидеть факты «из ниоткуда» в любом случае обречена на провал.
Читайте также :
Яркое явление этой эпохи, анализирующее её симптомы — документальные мистификации, или фильмы в жанре «мокьюментари». К примеру, фильм «Операция “Луна”» 2002 года с серьёзным видом доказывает, что никакой высадки американских астронавтов на Луну не было: всё это подделка правительства США. В ЦРУ просто наняли Стэнли Кубрика, а тот снял астронавтов в засекреченном павильоне. Кинолента строится по законам классического телевизионного расследования. Перед нами появляются серьёзные люди в галстуках и пиджаках, мелькают кадры кинохроники, интервью даёт в том числе сама вдова Кубрика и Генри Киссинджер.
И неважно, что их фразы вырваны из контекста, а некоторые «эксперты» несут откровенную чушь. После этого фильма многие и правда поверили, что Нил Армстронг и его команда — всего лишь талантливые киноактёры. Мнение, что высадку на Луну снял Кубрик, до сих пор можно услышать от людей, которые даже ничего не слышали об этом фильме. С таким же серьёзным видом Сергей Курёхин в 1991 году доказывал, что Ленин — это гриб. Тогда это производило впечатление, а сегодня воспринимается лишь как забавный розыгрыш.
О чём нам говорит пришествие «эпохи постистины»? О том, что люди — не рациональные существа. Эмоции и убеждения для нас не менее важны, чем объективные факты, и мы не можем от них отказываться. Но об этом мы и так давно знали.
Ещё это говорит о том, что мы уже более-менее научились говорить об этой ситуации. Если появилось специальное слово, которое означает, что истина устарела, то всё не так плохо: мы хотя бы частично понимаем, что именно происходит. И даже если стандарты критического мышления не работают в обществе в целом, их можно применить в своей индивидуальной жизни.
Как говорил ещё Гераклит, «для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный». Слова об общем мире сегодня звучат сомнительно. Но бодрствующие, в отличие от спящих, могут хотя бы попробовать между собой договориться.
В оформлении статьи использована фотография Мартина Парра.
Показать все, что скрыто: что такое постправда и как она работает
Не всё то золото, что блестит, и не всё то правда, что выделено полужирным. В эпоху, когда мир перестали считать чёрно-белым, а приятное и понятное разделение на добро и зло пропало окончательно, очень трудно фильтровать информацию. Совершенно кружится голова от всех этих понятий: правда, объективность, истина, реальность. Теперь ещё какая-то постправда появилась. Что это за слово и поможет ли оно яснее понимать входящую информацию?
Откуда у слова ноги
Классическое начало материала о постправде: в 2016 году Оксфордский словарь назвал «постправду» словом года. Вот какое они дают определение:
«Post-truth — relating to or denoting circumstances in which objective facts are less influential in shaping public opinion than appeals to emotion and personal belief».
На русский это можно перевести так:
«Постправда — обстоятельства, при которых объективные факты имеют меньшее влияние на общественное мнение, чем апелляции к эмоциям и личным убеждениям».
Даже интуитивно всё понятно в этом слове и определении. Но есть небольшое уточнение: постправда не равна лжи. Это может быть кристаллизованная истина, но за нее придётся бороться в информационном пространстве, максимально освежая и эмоционально выделяя. Также это может быть одна из вариаций правды или, как можно сказать, взгляд одной из сторон. Ты наверняка уже запутался, но сейчас мы все поясним.
Именно 2016 год стал годом постправды, потому что ознаменовался двумя важными политическими событиями: избранием Трампа президентом США и Брекситом, который до сих пор находится в полуподвешенном состоянии. Выборы в США в этот раз были связаны с крупными вбросами, фэйковыми новостями и разбирательствами о вмешательстве в этот процесс других стран. Это первая половина американской постправды. Второй же её половиной является сам факт появления на посту президента такого человека, как Дональд Трамп. Сложилось ощущение, что это пранк, вышедший из-под контроля. Но это свершившийся факт после демократических стандартных процессов. Однако, по мнению многих американцев, не совсем чистый в информационном плане.
Ну а Брексит вовсе столкнулся с постправдой, как Титаник, и потянул за собой на дно многих политических деятелей и тонны информации различной степени правдивости. Представь, что твой родной город решил отсоединиться от страны. Подумай, какое большое спекулятивное поле тогда образуется. Обвинить можно будет кого угодно в чём угодно. Примерно так и произошло с Британией.
Постправда есть, а слова такого нет
Нельзя сказать, что без этого названия манипуляции с общественным сознанием и информацией не проводились никогда. Наиболее ярким примером в мировой истории постправды можно назвать приход к власти Гитлера в демократической Германии. Когда после Первой мировой войны и последствий американской Великой депрессии в стране наступил кризис, многие были недовольны и, в частности, заявляли, что они могли войну выиграть и вообще всё, что было с ними, — это предательство. Гитлер поддерживал эти идеи и развивал такие мысли популистскими и антисемитскими выступлениями, возложив вину за все беды Германии на евреев. О последствиях ты знаешь.
Последний громкий пример неоднозначной правды, о котором вспомнили спустя 33 года, — это авария на Чернобыльской АЭС. У всколыхнувшейся волны воспоминаний о тех событиях две грани. Первая — это та, которая эмоционально показана в сериале от HBO, где за нежеланием или неумением работать с правдой стояли тяжёлые последствия. А вторая грань — реакция российских сторонников того, что эта информация тоже недостоверная и что всё было не так. Это всё, напомню, происходит спустя 33 года после изначальных событий. О возможности найти правду в действиях нашего времени стоит ли говорить?
Так получается, что постправда в основном звучит вокруг политики или околополитических вещей, да и само слово кристаллизовалось после событий этого же рода. Но всё, скорее, потому, что политика — это обычно борьба режимов, стран, идеологий, поэтому и ценность информации и дезинформации другая. Например, дело Харви Вайнштейна и многие последующие дела о харассменте могут считаться ситуацией, связанной с постправдой. Да, самые громкие дела, пожалуй, очевидны, но некоторые обвинения не всегда можно назвать однозначными.
Постмеханизмы
Иными словами, все это похоже на раскачивающуюся лодку. С левого борта информация одной стороны, с правого — другой. Если ты будешь перегибаться с одного борта — перевернёшь лодку, если будешь бегать из стороны в сторону — тоже перевернёшь. Оставаться спокойно на месте пассажира, когда вокруг тебя столько информационных потоков, тоже непросто. Само сравнение, по сути, тоже можно назвать постправдой. Образ легче запомнить, воспринять и воспроизвести позднее. Я тоже немного играю на эмоциях, а факты преподнёс резано. Почему именно лодка? Почему здесь только две стороны? Обязательно ли она перевернётся?
Назревает справедливый вопрос: как жить в этом мире? Единственный шанс не запутаться — разбираться в происходящем, работать с надёжными источниками информации и уметь, проанализировав их, сформировать свою точку зрения. Но помни два тяжёлых условия, которые нам всем мешают делать объективные выводы:
Постправда удобна тем, что за ней легко скрыть нежелание или неспособность меняться. Но тогда будь готов, что однажды придёт чужая правда — и поменяет тебя насильно.
Постправда
Впервые это слово в 1992 году использовал американский драматург сербского происхождения Стив Тесич в эссе о войне в Персидском заливе. Затем в 2010 году термин использовал блогер Дэвид Робертс в своей колонке для интернет-издания Grist.
Из-за большого числа использования в течение года слово post-truth объявлено Оксфордским словарём английского языка словом 2016 года.
Западные политические эксперты приводят свидетельства того, что в настоящее время политика постправды становится преобладающей во многих общественных системах, включая США, Россию, Китай и другие государства, где публичный дискурс формируется на комбинации 24-часового новостного цикла, ангажированных СМИ и всепроникающих социальных сетей.
Цифровая среда и медиатизировавшиеся политики и политика актуализировали понятие «постправды», когда истина становится не принципиально важной (в теории медиа оно соседствует с понятием «симулякр», которое Жан Бодрияр применял к социальной реальности, описывая недобросовестность медиа при освещении реальных событий и медиаподделки). Одна из причин современной «постправды» — объёмы обрушившихся на граждан «фейковых новостей», когда люди часто неспособны противостоять информационному потоку и готовы охотнее верить придуманным, мимикрирующим под новости, сомнительным сообщениям, чем новостям «солидных» изданий, или по крайней мере сомневаться и проверять источники.
Определяющей чертой политики постправды является то, что участники кампании продолжают повторять свои тезисы, даже если те получили опровержение в СМИ или через независимых экспертов. Это происходит из-за того, что раздробленность источников новостей создаёт ситуацию, в которой ложь, сплетни и слухи распространяются с необычайной скоростью. Ложь, которую распространяют политики или их сторонники в интернете через сеть пользователей, может очень быстро подменять правду.
Например, в ходе предшествовавшей брекситу кампании, организация Vote Leave[en] делала неоднократные заявления, что членство в ЕС обходится в £350 миллионов в неделю, а затем спустя какое-то время они стали использовать эту сумму для перевода непосредственно в страны ЕС. Несмотря на то, что многие СМИ отказались даже проверять эти данные, а институт фискальных исследований назвал эту сумму «заведомо неверной», Vote Leave продолжало использовать эти данные для проведения своей политики вплоть до дня проведения референдума. Во время кампании Сара Волластон[en] — депутат британского парламента от Консервативной партии и член Vote Leave — покинула организацию в знак протеста, резко раскритиковав использование механизмов «политики постправды».
Для достижения максимального эффекта от политики постправды используется также конспирология. Согласно мнению Микаэля Дикона, парламентского представителя в The Daily Telegraph, интернет и социальные сети сделали распространение теорий заговора максимально эффективным и быстрым. Поэтому теории заговоров парадоксальным образом не только вызывают гнев у людей, но и успокаивают, заявляя, что наши проблемы не наша вина, а во всем виноваты истеблишмент, масс-медиа, новый мировой порядок и сионисты. Поэтому в «эру постправды» такие конcпирологические теории, как например заявление Дональда Трампа в 2008 году, что Барак Обама не был рождён на территории США, становятся главными новостными повестками. Согласно опросу, в 2008 году 20 % населения Америки верили, что Барак Обама — мусульманин.
В 2017 году Специальный докладчик ООН по вопросам свободы слова и выражения мнения, ОБСЕ и Организация американских государств опубликовали Совместную декларацию «Свобода выражения мнений и фальшивые новости, дезинформация и пропаганда», чтобы предупредить о воздействии фальшивых новостей но, в то же время, предотвращать любые попытки государственной цензуры. Подобные опасения в отношении цензуры высказывал в 2016 году директор «the Freedom of the Press Foundation» Эдвард Сноуден.
C точки зрения филологии «постправда» означает «после правды», а медиатеория интерпретирует её как нечто «вместо правды».Термин является семантическим эвфемизмом, подразумевающий наличие в журналистских произведениях недостоверной, неточной и лживой информации. Чаще всего это носит сконструированный характер.
До появления термина
Некоторые социологи отмечают, что постправда является продуктом изменившейся коммуникативной среды общества (интернет, социальные сети). Другие эксперты полагают, что связь новых информационных технологий с потерей общественного доверия к политикам в частности и к роли факта вообще — далеко не столь однозначна. Наиболее радикальную позицию занял Юваль Ной Харари в книге «21 урок для XXI века» (2018), предложив считать, что «человечество всегда жило в эпоху постправды», поскольку «зависит от создания мифов и веры в них»; отмечается, однако, что в англоязычном издании книги Харари понятие постправды иллюстрируется выступлениями президента России Владимира Путина, а в русскоязычном издании — выступлениями президента США Дональда Трампа, и это, по мнению Л. Бершидского, как раз и есть характерный пример постправды.
Впервые термин «постправда» использован в таком значении в 1992 году сербско-американским драматургом Стивом Тесичем[en] в его эссе о конфликте в Персидском заливе. В 2004 году американский писатель Ральф Кийс[en] ввёл термин «эра постправды», который использовал в одноимённой книге. В том же году американский журналист Эрик Альтерман[en] высказался о «политической среде постправды» и использовал термин «президентство постправды» в своём анализе дезориентирующих заявлений, сделанных администрацией Буша после событий 11 сентября 2001 года. В своей книге 2004 года Колин Крауч[en] использовал фразу «постдемократия», под которой подразумевал модель политики, в которой «выборы действительно существуют и могут сменить правительство», но «публичные предвыборные дебаты являются жёстко контролируемым спектаклем под управлением противоборствующих команд экспертов по технике убеждения, рассматривающим лишь узкий спектр проблем, выбранных самими командами».
Термин «политика постправды» был впервые использован блогером Дэвидом Робертсоном в статье для онлайн-издания Grist 1 апреля 2010 года, где термин был определён как политическая культура, в которой публичное содержание политики (общественное мнение и содержание новостей) почти полностью оторвалось от сути законодательства. Термин получил широкое распространение в период президентских выборов в США 2016 года и референдума о выходе Великобритании из Европейского союза. Оксфордский словарь объявил термин «постправда» международным словом 2016 года, ссылаясь на 2000-процентный рост его использования в 2016 году по сравнению с 2015.
Дженнифер Хосчилд, профессор Гарвардского университета в области государственного устройства, объяснила рост популярности термина возвратом политики США к методам политики и освещения информации XVIII и XIX веков, за которыми последовал период XX века, в котором СМИ придерживались баланса, а тон риторики был значительно снижен. Памфлетные войны, появившиеся с распространением печати и грамотности в XVII веке, были описаны ею как ранняя форма политики постправды. Клеветнические и саркастичные памфлеты, напечатанные самым дешёвым способом и распространяемые повсеместно, способствовали разжиганию войн и революций, как то: Английская гражданская война и Война за независимость США.
Примеры использования термина
В своей первоначальной формулировке фраза «политика постправды» была использована для описания парадоксальной ситуации в США. Этот термин употребил Пол Кругман для The New York Times, чтобы охарактеризовать президентскую кампанию Митта Ромни в 2012 году, в ходе которой тот пообещал отменить сокращение расходов на оборону при президенте Обаме, при том, что расходы на оборону при Обаме возросли.
Термин «политика постправды» широко использовался англоязычными журналистами, когда писали о президентских выборах в США. Кандидат от республиканцев Дональд Трамп неоднократно делал ошеломляющие всех заявления об иммигрантах, о запрете мусульманам въезжать в страну и так далее. Он заявлял, что Хиллари Клинтон была преступником, а Барак Обама родился за пределами США, но всё было опровергнуто. Более 70 % заявлений Дональда Трампа были оценены проектом Politifact как ложь или искажение фактов. Тем не менее, по опросам населения, Трамп считался более честным и заслуживающим доверия, чем его оппонент, Хиллари Клинтон.
Первое упоминание термина «постправда» о политике в Великобритании было в марте 2012 года, когда Ян Грэй, член шотландской лейбористской партии, подверг критике Шотландскую национальную партию за то, что её заявления противоречат официальной статистике. Лидер шотландской лейбористской партии Джим Мерфи также характеризовал политику постправды как политику, при которой люди открыто «убирали тех», кто не поддерживал правильную точку зрения, распространённую среди сторонников независимости в 2014 году, во время шотландского референдума о независимости, а также во время кампании Vote Leave за выход Великобритании из ЕС в 2016 году.
Как уже было отмечено выше, термин «постправда» набрал популярность в 2016 году в связи с проведением референдума о выходе Великобритании из Евросоюза, особенно применительно к кампании Vote Leaveruen. Большинство британцев считало, что членство в ЕС обходится стране слишком дорого, несмотря на предоставляемые цифры и документы, доказывающие, что регулирование ЕС весьма умеренное и что членство в организации обходится Великобритании существенно дешевле.
Ещё одним примером «постправды» является заявление министра обороны Пенни Мордаунт, что Великобритания не имеет права вето на вступление Турции в ЕС, или же ситуация, когда член парламента из партии Тори Андреа Ледсом сделала огромное количество сомнительных заявлений, говоря о своей карьере до политики.
В статье журнала «The Economist», вышедшей в сентябре 2016 года, писалось, что кандидат в президенты Соединённых Штатов Америки Дональд Трамп в своей предвыборной кампании практиковал post-truth politics, так же как и сторонники Брексита в Великобритании, что в Европе приёмами этой политики пользуются правящие партии Польши и Турции, а в России и Северной Корее политика постправды применяется наиболее широко, как для внешней, так и для внутренней аудитории и что вообще мир вступает в «эру постправды» — во многом из-за широкого распространения социальных сетей, из которых многие и получают информацию, зачастую намеренно искажённую, о происходящих в мире событиях.
Как указывается в статье «Три года постправды», опубликованной в деловой газете «Ведомости», присоединение Крыма к России не только нанесло огромный урон российской экономике и гражданским институтам, но и привело к легитимизации «гибридности» или постправды в политике.
В редакционной статье журнал New Scientist предложили такую идею, что если бы «политики были бы более нечестными, чем они есть», то тогда бы «выдумки, которые были предназначены только для одних ушей, были бы услышаны всеми».
Так же считает Винер, предположив, что в то время как социальные медиа помогают некоторым быстро распространять слухи, они также сдерживают и других. В качестве примера она привела скандальную статью издания «The Sun», написанную сразу после трагедии на «Хиллсборо» и связанную с ним историю прикрытия полицейских, что было бы трудно представить в эпоху социальных медиа. Тем самым доказывая, что медиа помогает раскрывать ложные факты и обнародовать их. Тоби Янг в журнале «The Spectator» называет «политику постправды» клише, использованным в основном левыми комментаторами, чтобы нападать на то, что на самом деле является универсальными идеологическими пристрастиями, заявляя, что «мы все живём в эру постправды и, вероятно, всегда жили».
Алексиос Мантзарлис для Пойнтер института сказал, что политическая ложь — явление отнюдь не новое, и описал несколько исторических политических кампаний, которые сейчас могут быть описаны как «постправда», а также отметил, что 2016 год был «ожесточённым годом для политики по обе стороны земного шара».