Поспорил что посадит самолет вслепую
35 лет назад при посадке «вслепую» на спор разбился Ту-134
20 октября 1986 года в аэропорту «Курумоч» Куйбышева (ныне Самара) потерпел крушение авиалайнер Ту-134 Грозненского авиаотряда Северо-Кавказского управления гражданской авиации, следовавший по маршруту Свердловск — Куйбышев — Грозный. В результате катастрофы при посадке погибли 66 пассажиров и 4 члена экипажа, выжили 24 человека. Причиной трагедии стал беспрецедентный случай: еще перед вылетом командир экипажа Александр Клюев поспорил со вторым пилотом, что сможет посадить самолет «вслепую» — исключительно по показаниям приборов. Перед посадкой он закрыл окна кабины со своей стороны шторкой, при этом второй пилот, штурман и бортмеханик, несмотря на нарушение летных правил, не препятствовали его действиям и не участвовали в управлении самолетом.
Абсолютно безответственный эксперимент опытный экипаж выполнял в заполненном пассажирами, даже слегка переполненном авиалайнере: как позже выяснилось, на борту было шестеро неучтенных людей — попросту говоря, «зайцев». Всего в самолете находилось 87 пассажиров, в том числе 14 детей, — и семь членов экипажа, включая трех стюардесс.
Клюев явно переоценил свои навыки, он снижался слишком резко, сработала сигнализация опасного сближения с землей. Необходимо было еще на высоте принятие решения прекратить снижение и выполнить маневр ухода на второй круг, однако, не желая ударить в грязь лицом, командир продолжал заход на посадку при закрытой шторке, а чтобы предотвратить посадку с перелетом, дополнительно приглушил двигатели. Самолет снижался слишком резко, в последнюю секунду эту шторку решили все же убрать, бортмеханик начал ее открывать, но не успел. В эту же последнюю секунду экипаж пытался взять штурвал на себя, однако не смог погасить вертикальную скорость — судно рухнуло на бетонку с перегрузкой в 4,8 g, в полтора раза превышающей критическую, подломив все стойки шасси и заскользив на брюхе. Двигаясь таким образом по бетону, самолет перевернулся через правое крыло, которое полностью отвалилось, сошел вбок на грунт, перевернулся и раскололся на две неравные части. При этом на раскаленные турбины из топливных баков выплеснулся авиационный керосин и начался пожар.
Несколько человек погибли сразу же от травм, но в большинстве своем пассажиры как в самом салоне, так и позже в больнице умирали от продуктов горения. Обшивка салона Ту-134 выделяла фосген, синильную кислоту, хлористый водород, соединения мышьяка, диоксины и другие ядовитые вещества. Позднее эти материалы отделки ради безопасности в аналогичных самолетах потребовали заменить.
Экипаж, находившийся в кабине, при посадке получил лишь легкие травмы и пытался помочь пассажирам. Второй пилот, Геннадий Жирнов, участник злополучного спора, который к тому же не предпринял действий для ухода на второй круг, осознав, что они натворили, бросился спасать пассажиров, нескольких он вытащил, но тоже быстро отравился продуктами горения, потерял сознание и скончался в медсанчасти. Всего были госпитализированы 25 пассажиров, шестеро из них (помимо второго пилота) не выжили.
Спастись удалось прежде всего пассажирам, находившимся у места разлома в корпусе самолета. Так, одна из пассажирок рассказала, что в момент удара был сильный шум, все закружилось, а когда она увидела под ногами дыру, то просто в нее прыгнула. Таким же образом спаслись еще несколько человек, некоторые при этом отделались лишь царапинами и психологическим шоком. Они мало что помнили и осознали себя лишь на краю летного поля. Пассажиры, оказавшиеся в больнице, также вели себя не вполне адекватно и долго еще приходили в норму.
Рассказывают, что среди прочих выживших из горящего салона выбрался мужчина в наручниках. Оказывается, его этапировали из Свердловска в Грозный как особо опасного преступника, однако конвоиры погибли. Почему-то он так и не попытался сбежать, а дождался прибытия милиции.
Еще несколько пассажиров воспользовались аварийным люком в хвостовом отсеке, однако этот распахнутый люк стал дополнительной причиной гибели оставшихся пассажиров, так как открыл доступ воздуха к очагу возгорания и создал эффект печной трубы.
Пламя было вскоре подавлено усилиями пожарной и аварийно-спасательной служб аэропорта, которые довольно быстро прибыли к месту трагедии, однако задохнувшимся пассажирам это уже не помогло. Правительственная комиссия, расследовавшая причины катастрофы, первоначально пыталась предъявить претензии пожарным и диспетчерам, родственники погибших также винили эти службы в недостаточной активности, однако события развивались столь стремительно, что даже минуты, потраченные на прибытие, оказались роковыми. К тому же инструкции запрещали заходить спасателям в горящий салон с риском для жизни.
Милиция и спецслужбы в дальнейшем оцепили территорию, а на прибывших пожарных и спасателей возложили обязанность собирать обгоревшие трупы и их фрагменты. «Не все могли без содрогания созерцать такую жуткую картину, — вспоминал прибывший вместе с расчетом инженер Валерий Фрыгин. — Многих от вида трупов и тошнотворного запаха горелого мяса сразу выворачивало. При этом в салоне стоял такой удушливый запах от сгоревшей обшивки, что работать можно было только в противогазе. Когда я нырнул в закопченный разлом корпуса, сразу же увидел висящих у меня над головой мертвых людей, пристегнутых ремнями. Ведь самолет-то в ходе падения перевернулся, и все кресла с пассажирами в результате оказались вверх ногами и как бы на потолке. Многие трупы были совсем без одежды, а другие — только без обуви. Все это с них или сорвало потоком воздуха или сгорело в пламени».
Обгоревшие и закопченные тела вытаскивали в течение всего вечера и ночью. «Вижу, на ремнях висит девочка и вроде бы шевелится — значит, она еще может оказаться живой. Я ее взял на руки и стал пробираться обратно к выходу. Тут увидел еще одного ребенка в синем комбинезоне, лежащего на полу — то есть на потолке, в тот момент ставшим полом. Там еще был воздух, и, значит, оставался шанс, что малыш выживет. Я уже нагнулся к ребенку, когда сверху прямо на меня стали падать мертвые люди. Двое рухнули прямо на малыша — здоровые такие мужики. Видимо, удерживающие их ремни расплавились, и тела один за другим посыпались на спасателей. Детей я все же вытащил, однако спасти их так и не удалось».
Грохот от переворачивавшегося самолета, а также звук взрыва слышали далеко за пределами аэропорта. Однако спецслужбы сразу потребовали пресечь утечки информации и попытки вести съемки. В советское время не допускались сообщения в прессе о многочисленных жертвах. Журналистов просили не распространять то, что им становилось известно в таких случаях, однако через какое-то время — в связи с наступавшей перестройкой и гласностью — эта информация вышла из-под контроля, и о крупнейшей для Куйбышева авиакатастрофе, пусть и с опозданием, но все же писали в СМИ.
Трупы и их фрагменты сначала сложили на землю возле места трагедии, затем грузили в автомашины и отправляли в выделенное большое помещение в аэропорту. Утром в этот зал стали для опознания пускать родственников погибших. В основном они прибывали из Чечено-Ингушской АССР, лишь несколько человек были из Свердловска и других городов. В числе прочих из Грозного прилетел знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев, потерявший одного из своих родственников. В тот же день спецрейсом тела жертв отправили в Грозный.
Среди останков самолета были найдены «черные ящики», которые позволили установить причины катастрофы и ее виновника. Процесс по делу командира судна Александра Клюева проходил в Москве в закрытом для прессы и общественности режиме. Клюев при виде записей сначала полностью сознался, однако в ходе судебного разбирательства изменил показания и пытался выдвинуть иную версию — об обнаружении утечки топлива, а затем и отказе одного из двигателей. Но доказательств было более чем достаточно, и Клюева приговорили к максимальному сроку — 15 годам лишения свободы. Потом, после ходатайств осужденного в Верховный суд СССР, дело было пересмотрено, срок заключения сократился до 6 лет, которые бывший летчик полностью отсидел.
Посадил вслепую – погубил 70 человек: самая идиотская авиакатастрофа в СССР
Об этой трагедии рассказывает Сергей Жилин в паблике «История в 1 фотографии»:
Моментально отреагировавшая спасательная команда аэропорта стала вытаскивать из горящего салона пассажиров. При посадке все, находившиеся в пилотской кабине, уцелели. Заживо сгорели три стюардессы. Они, как положено, при посадке находились в своём отсеке. Но там же стоял и баллон с кислородом, который взорвался. Командир, штурман и бортмеханик находились в шоке и никаких действий не предпринимали. Второй пилот активно принимал участие в спасении пассажиров, отравился продуктами горения (по другим свидетельствам, отказало сердце) и умер по дороге в больницу.
Из находившихся на борту 87 пассажиров удалось вытащить из салона 27 человек, но 6 из них потом умерли в больнице. Общее количество жертв составило 70 человек, в том числе 14 детей. По рассказам, в самолёте перевозили заключённого-рецидивиста. Он в наручниках самостоятельно выбрался из салона, но не стал убегать, а стоял в стороне и ждал, когда про него вспомнят.
Инженер испытательной пожарной лаборатории В. Фрыгин, прибывший вместе с пожарными, стал фотографировать всю картину катастрофы (это положено делать для последующего расследования). Однако прибывшие так же оперативно, как пожарные, сотрудники КГБ вскоре заметили его и потребовали отдать фотоаппарат с плёнкой. К счастью, Фрыгин заметил, что к нему приглядываются, и успел заменить кассету в аппарате и отдать её одному из пожарных. Благодаря ему сохранились фотосвидетельства катастрофы, в том числе и этот снимок.
После расследования была неопровержимо установлена вина Клюева. Он получил 15 лет тюрьмы (по-моему, максимальный по тогдашнему законодательству срок). После его неоднократных обращений в судебные инстанции дело пересмотрели и срок сократили до 6 лет. Клюев их полностью отсидел и освободился в 1994 г. Потом следы его теряются.
Как спор пилота, что он посадит самолёт вслепую, привёл к страшной трагедии
Это произошло в аэропорту Куйбышева 20 октября 1986 года.
В 14 часов 33 минуты по московскому времени пассажирский Ту-134А вылетел из аэропорта Кольцово (Свердловск), он должен был приземлиться в Грозном с промежуточной посадкой в Куйбышеве (ныне Самара). Однако до пункта назначения самолет не добрался: в 15:58 мск он разбился в куйбышевском аэропорту Курумоч.
Полет выполнял экипаж 82-го Грозненского авиаотряда Северо-Кавказского управления гражданской авиации. Командир корабля — пилот первого класса Александр Клюев, второй пилот — Евгений Жирнов. Оба — опытные летчики с сотнями часов налета, они выполнили десятки рейсов по этому маршруту, в том числе в очень трудных метеоусловиях. Примерно в 15.40 мск (по времени Куйбышева это на час больше, соответственно, 16.40) борт сообщил о готовности совершить посадку и начал заходить к ВПП. Погода стояла ясная и тихая, ветер был всего 2-5 метров в секунду, ничто не предвещало беды.
Как потом рассказывали очевидцы, за считаные секунды до касания полосы передними шасси было заметно, что продольная ось самолета находится под слишком острым углом к земле, а снижается он чересчур быстро. Авиалайнер почти врезался в бетонную поверхность передней частью корпуса, шасси сломалось, и борт по инерции протащило на брюхе около 300 метров по полосе.
Потом машина стала заваливаться вправо, выкатилась за пределы полосы на мягкий грунт, перевернулась через правое крыло и наконец остановилась.
От удара почти целиком оторвалось правое крыло, левое сложилось вдвое, а корпус переломился на две неравные части. Топливные баки были пробиты, авиакеросин хлынул на раскаленные турбины двигателей. Вспыхнул пожар.
«Вечером 20 октября я находился на дежурстве в поселке Береза, — вспоминает Сергей Чурилов, бывший в 1986 году замполитом роты полка патрульно-постовой службы УВД города Куйбышев. — Неожиданно со стороны аэропорта раздался сильный хлопок, а еще через полминуты затрещала рация: всем свободным машинам срочно прибыть на взлетно-посадочную полосу. Когда мы въехали на территорию аэропорта, увидели переломившийся на две части самолет, его оторванное и горящее крыло. Еще запомнилось, что из разлома в корпусе женщина протягивала ребенка, а из своей кабины выбрался летчик, немного отдышался — и снова полез в самолет, вытащил кого-то на воздух — и снова внутрь, за пассажирами. Всего он спас несколько человек. Тем временем пожарные потушили все, что горело. А нас, прибывших по тревоге милиционеров, рассредоточили метрах в ста пятидесяти от разбившегося самолета и предупредили: за оцепление не пускать никого, кроме членов правительственной комиссии».
Несколько пассажиров смогли выбраться наружу через разлом и аварийный люк в хвостовой части — какой-то мужчина смог его открыть и помог выбираться остальным, пока было чем дышать. Кто-то отделался лишь царапинами и шоком.
Примечательный эпизод: среди спасшихся был гражданин в наручниках. Он отбежал подальше от горящих обломков и с четверть часа стоял у бетонной полосы, пока его на заметил кто-то из милиционеров. Оказалось, что это особо опасный преступник, которого задержали на Урале и этапировали в Грозный. Казалось, момент для побега подходящий, но он не пытался скрыться. Его сопровождающие не выжили.
Среди тех, кто прибыл на место ЧП, был инженер пожарной лаборатории Валерий Фрыгин. Он постарался сделать как можно больше фотографий, понимая, что снимки пригодятся для расследования.
«Однако эта уникальная фотопленка чуть было не оказалась уничтоженной. Дело в том, что почти одновременно с нами на место катастрофы прибыли сотрудники КГБ. В наступившей темноте форма пожарных и кагэбэшников выглядела довольно сходно, и, видимо, поэтому без особых препятствий со стороны сотрудников госбезопасности мне в течение 15-20 минут удалось отщелкать почти целую пленку. Делая очередной кадр, я услышал у себя за спиной разговор: „Это что за фотограф тут ходит? На нашего он что-то не похож. Надо выяснить“. Я тут же понял: пленку нужно спасти. Не мешкая ни минуты, я забежал за машину, быстро перемотал на начало почти полностью отснятую кассету и вынул ее из аппарата. Тут мимо как раз проходил один из знакомых мне бойцов пожарной охраны. Я отдал ему кассету и велел запрятать поглубже во внутренний карман, а вернуть попросил только мне лично и только по прибытии в Куйбышев. Едва я вставил в аппарат новую пленку и сделал несколько кадров, как ко мне подошли сотрудники КГБ. Они проверили у меня документы, выслушали мои слова о том, что снимки будут нужны для следствия, но все-таки заставили открыть фотоаппарат и засветили пленку. Они объяснили, что разрешение на фотосъемку выдано только сотруднику их ведомства, и предупредили меня, чтобы я со своим аппаратом около самолета больше не вертелся. Короче, если бы я тогда вовремя не сориентировался и не спрятал пленку, то снимки разбившегося в 1986 году лайнера сейчас вряд ли бы кто увидел», — вспоминал впоследствии Фрыгин.
Для выяснения причин авиакатастрофы была создана правительственная комиссия. В том числе устанавливали, есть ли в смертях вина аэропортовских спасателей и пожарных. Подразделения 18 раз были вынуждены повторить свои действия в тот трагический день — грузиться в машины и мчаться к месту катастрофы. Все 18 раз экстренные службы показали один тот же результат — около полутора минут, и в итоге комиссия признала, что их вины в гибели людей нет.
Черные ящики самолета были найдены целыми, после прослушивания и анализа переговоров пилотов выяснилось чудовищное: главный виновник гибели почти 70 человек — командир корабля.
На подлете к аэропорту Куйбышева Александр Клюев поспорил с коллегами — вторым пилотом, штурманом и бортинженером, что посадит самолет вслепую, только по показаниям приборов. Он закрыл металлическими шторками обзорные окна кабины со своей стороны и повел самолет к земле. Коллеги не стали возражать.
«Когда в 1960-е и 1970-е годы в авиации стали внедрять более точные системы для взлета и захода на посадку, то летчики часто таким способом себя „тренировали“ — задвигали шторкой окно в кабине и шли исключительно по приборам до определенной высоты. Пагубная, но интересная тенденция», — рассказал порталу Ridus Жорж Шишкин, в 1980-е возглавлявший управление летной службы Министерства гражданской авиации СССР.
На высоте 62-65 метров сработала сигнализация опасного сближения с землей, однако Клюев продолжил «слепой» заход на посадку. На высоте 35 метров при повышенной приборной (на 15-20 км/ч) и вертикальной (до 5 м/с) скорости, не имея визуального контакта с землей и пытаясь предотвратить посадку с перелетом кома, он уменьшил режим работы двигателей с 87% до 78%, что привело к увеличению вертикальной скорости снижения до 6,5 м/с. Торец полосы самолет прошел на высоте 10 метров за 1,8 секунды до приземления. За секунду до соприкосновения с бетоном командир корабля дал команду открыть шторку, но на это требуется больше секунды, и еще 2-3 секунды летчику нужно, чтобы перейти от пилотирования по приборам на визуальный полет.
«Пилоты начали открывать шторку, но она стала „заедать“. Экипаж отвлекся на шторку и не успел сбросить вертикальную скорость вовремя, из-за чего и произошла жесткая посадка», — продолжает Шишкин.
В итоге Клюев садился не видя земли, а второй пилот не принял мер по своевременному началу выравнивания самолета и выполнению безопасной посадки. За 0,8 секунды до приземления экипаж взял штурвал на себя (руль высоты отклонился на 20°), но было слишком поздно: снизить вертикальную скорость и выровнять самолет не удалось.
Управляемая Клюевым «тушка» подошла к ВПП под слишком крутым углом наклона и с чрезмерно большой скоростью, и шасси ударились о бетонку с нагрузкой в полтора раза больше предела прочности.
На борту Ту-134А находились 93 человека: 85 пассажиров и восемь членов экипажа. 60 пассажиров и три бортпроводницы погибли на месте. Пятеро — от травм, 58 — в результате отравления продуктами горения.
Командир корабля, второй пилот, бортмеханик и штурман при катастрофе получили легкие травмы, но второй пилот Евгений Жирнов не выжил: он помогал людям выбраться из огня и дыма, надышался продуктами горения, в результате чего умер.
Судебный процесс над Александром Клюевым проходил в Москве, в Верховном суде РСФСР, в закрытом режиме. Во время предварительного следствия, после предъявления записей черного ящика, летчик признался в споре, однако на суде выдвинул другую версию — что прямо перед посадкой вдруг обнаружилась утечка топлива, а потом отказал один из двигателей.
Но материалы дела, в первую очередь результаты технической экспертизы, не подтвердили его показания. Клюев был признан виновным в преступлении по части 1 статьи 85 УК РСФСР «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта» и приговорен к максимальному сроку по этой статье — к 15 годам лишения свободы. После его ходатайства Верховный суд СССР пересмотрел дело и снизил срок наказания до шести лет. По некоторым данным, после освобождения до 1994 года Клюев жил в поселке Мехзавод в Красноглинском районе нынешней Самары, потом переехал в Ульяновскую область.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Секретная катастрофа 1986 в Куйбышевском аэропорту
Конец октября. Тихий и ясный день. В куйбышевский аэропорт «Курумоч» заходит на посадку очередной пассажирский самолёт. Экипаж корабля опытный и надёжный — на счету сотни часов полёта…
Горящий, расколовшийся пополам Ту-134 потушили оперативно. Но снимать и освещать трагедию запрещалось: советское время, начало перестройки. О том, что стало причиной катастрофы, стало известно много позднее.
Фактрум открывает обстоятельства происшествия, ужасаясь человеческой глупости и самоуверенности.
«Поспорим, что посажу?»
Говорят, что подобного не случалось в истории мировой гражданской авиации. Пилоты, отвечавшие за жизни и безопасность 85 пассажиров, включая 14 детей, и ещё семи членов экипажа, просто… поспорили. Командир экипажа Александр Клюев заявил коллегам, что посадит «свой» самолёт вслепую, по приборам. Для верности он закрыл шторками окна кабины.
В итоге опытнейший пилот ошибся в расчётах, и пассажирский самолёт, следовавший по маршруту Кольцово (Свердловск) — Грозный с пересадкой в «Курумоче», с сильнейшим ударом впечатался в бетонную посадочную полосу. При этом второй пилот, Евгений Жирнов, который мог видеть ошибку командира, ничего не предпринял для того, чтобы вовремя исправить ситуацию.
От чудовищного удара, который слышали за пределами аэропорта, сломалось шасси, и самолёт потащило по полосе. Он перевернулся и раскололся надвое. Левое крыло сложилось пополам, а правое почти полностью оторвалось. Кабина пилотов осталась цела. Авиационный керосин из повреждённых топливных баков хлынул на турбины двигателей, и самолёт вспыхнул, как факел.
Выжившие и погибшие
Стюардессы, рядом с каютой которых находился кислородный баллон, сгорели мгновенно. Позднее от трёх девушек нашли только фрагменты костей.
Повезло только тем пассажирам, места которых оказались рядом с местом разлома самолёта, — люди просто выпрыгивали на землю сквозь дыру. Ещё несколько человек спаслись через аварийный люк в хвосте, его открыл разбиравшийся в авиатехнике мужчина.
Свидетели катастрофы позднее вспоминали, что среди выбегавших из самолёта был и мужчина в наручниках. Как оказалось, преступника этапировали из Грозного. Конвоиры погибли сразу, а выживший мужчина не воспользовался ситуацией и самостоятельно сдался милиции.
Но у большей части пассажиров попросту не было шансов: счёт шёл на минуты. При горении внутренняя обшивка самолёта выделяет ядовитые вещества, люди попросту задохнулись смертельно опасными продуктами горения. В катастрофе погибли 70 человек, включая детей.
Что стало с пилотами
Оба поспоривших пилота выжили. Второй пилот после падения помогал пассажирам покинуть горящий самолет, спас несколько человек, надышался ядами и через три дня скончался в местной медсанчасти.
Капитана корабля Александра Клюева судили на закрытом процессе в Москве. На допросе следователей он подтвердил записи «чёрного ящика» и во всём признался, однако уже на суде выдвинул другую версию. Он вдруг сообщил, что прямо перед посадкой в самолёте обнаружилась утечка топлива и отказал один из двигателей.
Внезапная попытка оправдаться не помогла пилоту, его признали виновным по статье о нарушении правил безопасности движения и эксплуатации транспорта и дали максимум — 15 лет лишения свободы. Выше в то время мог быть только расстрел. Однако позднее дело пересмотрели и уменьшили срок до шести лет. Бывший командир экипажа вышел на свободу в 1994 году. А информацию о катастрофе в Куйбышеве (Самаре) полностью рассекретили только после развала Советского Союза.
Как пари советских пилотов погубило 70 человек
20 октября 1986 года в аэропорту «Курумоч» Куйбышева (ныне Самара) потерпел крушение авиалайнер Ту-134 Грозненского авиаотряда Северо-Кавказского управления гражданской авиации, следовавший по маршруту Свердловск — Куйбышев — Грозный. В результате катастрофы при посадке погибли 66 пассажиров и 4 члена экипажа, выжили 24 человека. Причиной трагедии стал беспрецедентный случай: еще перед вылетом командир экипажа Александр Клюев поспорил со вторым пилотом, что сможет посадить самолет «вслепую» — исключительно по показаниям приборов. Перед посадкой он закрыл окна кабины со своей стороны шторкой, при этом второй пилот, штурман и бортмеханик, несмотря на нарушение летных правил, не препятствовали его действиям и не участвовали в управлении самолетом.
Абсолютно безответственный эксперимент опытный экипаж выполнял в заполненном пассажирами, даже слегка переполненном авиалайнере: как позже выяснилось, на борту было шестеро неучтенных людей — попросту говоря, «зайцев». Всего в самолете находилось 87 пассажиров, в том числе 14 детей, — и семь членов экипажа, включая трех стюардесс.
Клюев явно переоценил свои навыки, он снижался слишком резко, сработала сигнализация опасного сближения с землей. Необходимо было еще на высоте принятие решения прекратить снижение и выполнить маневр ухода на второй круг, однако, не желая ударить в грязь лицом, командир продолжал заход на посадку при закрытой шторке, а чтобы предотвратить посадку с перелетом, дополнительно приглушил двигатели. Самолет снижался слишком резко, в последнюю секунду эту шторку решили все же убрать, бортмеханик начал ее открывать, но не успел. В эту же последнюю секунду экипаж пытался взять штурвал на себя, однако не смог погасить вертикальную скорость — судно рухнуло на бетонку с перегрузкой в 4,8 g, в полтора раза превышающей критическую, подломив все стойки шасси и заскользив на брюхе. Двигаясь таким образом по бетону, самолет перевернулся через правое крыло, которое полностью отвалилось, сошел вбок на грунт, перевернулся и раскололся на две неравные части. При этом на раскаленные турбины из топливных баков выплеснулся авиационный керосин и начался пожар.
Несколько человек погибли сразу же от травм, но в большинстве своем пассажиры как в самом салоне, так и позже в больнице умирали от продуктов горения. Обшивка салона Ту-134 выделяла фосген, синильную кислоту, хлористый водород, соединения мышьяка, диоксины и другие ядовитые вещества. Позднее эти материалы отделки ради безопасности в аналогичных самолетах потребовали заменить.
Экипаж, находившийся в кабине, при посадке получил лишь легкие травмы и пытался помочь пассажирам. Второй пилот, Геннадий Жирнов, участник злополучного спора, который к тому же не предпринял действий для ухода на второй круг, осознав, что они натворили, бросился спасать пассажиров, нескольких он вытащил, но тоже быстро отравился продуктами горения, потерял сознание и скончался в медсанчасти. Всего были госпитализированы 25 пассажиров, шестеро из них (помимо второго пилота) не выжили.
Спастись удалось прежде всего пассажирам, находившимся у места разлома в корпусе самолета. Так, одна из пассажирок рассказала, что в момент удара был сильный шум, все закружилось, а когда она увидела под ногами дыру, то просто в нее прыгнула. Таким же образом спаслись еще несколько человек, некоторые при этом отделались лишь царапинами и психологическим шоком. Они мало что помнили и осознали себя лишь на краю летного поля. Пассажиры, оказавшиеся в больнице, также вели себя не вполне адекватно и долго еще приходили в норму.
Рассказывают, что среди прочих выживших из горящего салона выбрался мужчина в наручниках. Оказывается, его этапировали из Свердловска в Грозный как особо опасного преступника, однако конвоиры погибли. Почему-то он так и не попытался сбежать, а дождался прибытия милиции.
Еще несколько пассажиров воспользовались аварийным люком в хвостовом отсеке, однако этот распахнутый люк стал дополнительной причиной гибели оставшихся пассажиров, так как открыл доступ воздуха к очагу возгорания и создал эффект печной трубы.
Пламя было вскоре подавлено усилиями пожарной и аварийно-спасательной служб аэропорта, которые довольно быстро прибыли к месту трагедии, однако задохнувшимся пассажирам это уже не помогло. Правительственная комиссия, расследовавшая причины катастрофы, первоначально пыталась предъявить претензии пожарным и диспетчерам, родственники погибших также винили эти службы в недостаточной активности, однако события развивались столь стремительно, что даже минуты, потраченные на прибытие, оказались роковыми. К тому же инструкции запрещали заходить спасателям в горящий салон с риском для жизни.
Милиция и спецслужбы в дальнейшем оцепили территорию, а на прибывших пожарных и спасателей возложили обязанность собирать обгоревшие трупы и их фрагменты. «Не все могли без содрогания созерцать такую жуткую картину, — вспоминал прибывший вместе с расчетом инженер Валерий Фрыгин. — Многих от вида трупов и тошнотворного запаха горелого мяса сразу выворачивало. При этом в салоне стоял такой удушливый запах от сгоревшей обшивки, что работать можно было только в противогазе. Когда я нырнул в закопченный разлом корпуса, сразу же увидел висящих у меня над головой мертвых людей, пристегнутых ремнями. Ведь самолет-то в ходе падения перевернулся, и все кресла с пассажирами в результате оказались вверх ногами и как бы на потолке. Многие трупы были совсем без одежды, а другие — только без обуви. Все это с них или сорвало потоком воздуха или сгорело в пламени».
Обгоревшие и закопченные тела вытаскивали в течение всего вечера и ночью. «Вижу, на ремнях висит девочка и вроде бы шевелится — значит, она еще может оказаться живой. Я ее взял на руки и стал пробираться обратно к выходу. Тут увидел еще одного ребенка в синем комбинезоне, лежащего на полу — то есть на потолке, в тот момент ставшим полом. Там еще был воздух, и, значит, оставался шанс, что малыш выживет. Я уже нагнулся к ребенку, когда сверху прямо на меня стали падать мертвые люди. Двое рухнули прямо на малыша — здоровые такие мужики. Видимо, удерживающие их ремни расплавились, и тела один за другим посыпались на спасателей. Детей я все же вытащил, однако спасти их так и не удалось»
Грохот от переворачивавшегося самолета, а также звук взрыва слышали далеко за пределами аэропорта. Однако спецслужбы сразу потребовали пресечь утечки информации и попытки вести съемки. В советское время не допускались сообщения в прессе о многочисленных жертвах. Журналистов просили не распространять то, что им становилось известно в таких случаях, однако через какое-то время — в связи с наступавшей перестройкой и гласностью — эта информация вышла из-под контроля, и о крупнейшей для Куйбышева авиакатастрофе, пусть и с опозданием, но все же писали в СМИ.
Трупы и их фрагменты сначала сложили на землю возле места трагедии, затем грузили в автомашины и отправляли в выделенное большое помещение в аэропорту. Утром в этот зал стали для опознания пускать родственников погибших. В основном они прибывали из Чечено-Ингушской АССР, лишь несколько человек были из Свердловска и других городов. В числе прочих из Грозного прилетел знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев, потерявший одного из своих родственников. В тот же день спецрейсом тела жертв отправили в Грозный.
Среди останков самолета были найдены «черные ящики», которые позволили установить причины катастрофы и ее виновника. Процесс по делу командира судна Александра Клюева проходил в Москве в закрытом для прессы и общественности режиме. Клюев при виде записей сначала полностью сознался, однако в ходе судебного разбирательства изменил показания и пытался выдвинуть иную версию — об обнаружении утечки топлива, а затем и отказе одного из двигателей. Но доказательств было более чем достаточно, и Клюева приговорили к максимальному сроку — 15 годам лишения свободы. Потом, после ходатайств осужденного в Верховный суд СССР, дело было пересмотрено, срок заключения сократился до 6 лет, которые бывший летчик полностью отсидел.