После ковида диарея не проходит что делать

Диарея после коронавируса

Несмотря на то что с семейством коронавирусов наука знакома больше полувека, штамм SARS-CoV-2 стал неприятным открытием. В период первой волны пандемии научно-исследовательские центры в спешном порядке днем и ночью изучали особенности нового вируса.

Благодаря этому, медики уже владеют не только знаниями о новой инфекции, но и навыками по борьбе с ней. На сегодняшний день зоной особого внимания стала профилактика осложнений и ликвидация последствий COVID-19 (КОВИД-19). Большинство пациентов, перенесших ковид, отмечают длительную слабость, затруднения при дыхании. Около 30% переболевших жалуются на диарею после коронавируса.

Сбой работы ЖКТ (желудочно-кишечного тракта) может сопровождать течение инфекции или появиться уже после выздоровления. По мнению ученых, симптоматика связана со свойствами самого вируса, с реакцией организма на лечение КОВИД-19, с особенностями преморбидного фона пациента. То есть с состоянием здоровья до заражения коронавирусом.

Причины проблем с ЖКТ при коронавирусе

Нарушение пищеварения не входит в список основных проявлений COVID-19. Однако понос, рвота, тошнота – довольно распространенные симптомы. Объективно существует минимум две причины для расстройства работы ЖКТ при инфицировании:

Надо отметить, что желудочно-кишечные проявления при коронавирусе в большинстве случаев сопровождаются повышением температуры до фебрильных значений (38-39℃).

Причины нарушений ЖКТ после коронавируса

Сбои пищеварения после перенесенного коронавируса обоснованы тремя ключевыми причинами. Во-первых, «добравшись» до кишечника, вирионы повреждают каемчатые энтероциты – вид клеток кишечника, отвечающих за пристеночное пищеварение и всасывание.

Из-за несостоятельности кишечного эпителия полноценное усвоение пищи становится невозможным. В результате возникает диспепсия, понос, тошнота и другие симптомы нарушения пищеварения.

Во-вторых, высокая вирусная активность провоцирует обострение любых патологических процессов, носящих хронический характер. В том числе заболеваний ЖКТ и гепатобилиарной системы. Большинство пациентов с жалобами на сильную диарею после КОВИД-19 имели хронические патологии пищеварительной системы.

В-третьих, расстройство стула зачастую является побочным эффектом от терапии осложненной формы коронавируса. При присоединении вторичной (бактериальной) инфекции качественно лечить заболевание можно только с помощью антибиотиков.

Как известно, антибактериальные препараты уничтожают не только вредные, но и полезные бактерии, что приводит к дисбалансу кишечной микрофлоры (дисбиозу). Как следствие, нарушаются процессы всасывания и переваривания пищи, а также формирования и выведения экскрементов.

Последствия диареи

Без лечения понос и болезненное пищеварение могут беспокоить от 2 недель до месяца. Это губительно отражается на микросреде кишечника, а также влияет на общее самочувствие пациента. К кишечной симптоматике присоединяется слабость, раздражительность. Человек может отказываться от еды, соответственно, терять вес. Длительная диарея приводит к вымыванию из толстой кишки полезных бифидобактерий.

Последствиями дисбаланса кишечной микрофлоры могут стать:

Если симптомы не проходят в течение 2-3 дней, необходимо обратиться к врачу и пройти курс восстановительной терапии.

Популярные средства для восстановления кишечника

Для восстановления работы ЖКТ после коронавируса используют четыре группы медикаментов – бактериофаги, сорбенты, пробиотики (пребиотики), ферменты.

Бактериофаги

Современные лекарства, применяемые для лечения дисбиоза. Препараты избирательно уничтожают болезнетворные микробы и лишние условно-патогенные бактерии. При нарушении качественно-количественного состава микроорганизмов обычно назначают Интести или Секстафаг.

Сорбенты

Адсорбенты и энтеросорбенты притягивают, связывают и своевременно выводят из организма токсические производные бактерий и продукты распада клеток. Наиболее распространенными являются Энтеросгель и Полисорб.

Пробиотики и пребиотики

В первую очередь лекарства этой группы необходимо принимать во время лечения антибиотиками. Но они не будут лишними и в период реабилитации. Пробиотики изготавливают на основе живых микроорганизмы, родственных естественной микросреде здорового кишечника.

Пребиотики – это органические соединения, которые помогают расти и развиваться полезной микрофлоре. Из пробиотиков наиболее эффективными считаются препараты III, IV и V поколения: Аципол, Линекс, Бифидумбактерин форте, Энтерол, Бифилиз. Из пребиотиков к применению рекомендуются Хилак-Форте, Дюфалак, Порталак.

Ферменты

Ферменты отвечают за скорость и качество пищеварения, стабильность работы поджелудочной железы, кишечника и желудка. При дисбиозе допускается использовать Мезим, Креон, Панкреатин, Микразим. Дополнением к лечению должны стать иммуномодуляторы. Такие средства помогают реанимировать местный иммунитет кишечника и в целом укрепить защитные силы организма. К применению рекомендуется Иммунал, витамин Д, Цитовир-3.

Питание при диарее после коронавируса

Правильное питание при кишечных проблемах после коронавируса поможет нормализовать работу ЖКТ и избежать дальнейших осложнений. Для скорейшего прохождения диареи и восстановления флоры необходимо скорректировать рацион.

Кишечная симптоматика пройдет быстрее, если после устранения диареи ввести в рацион продукты, содержащие пробиотики. К таковым относятся:

Дополнительно можно использовать отвары из лекарственных трав. Например, тысячелистника, зверобоя.

Полезные советы

Совет №1

Кушать через каждые 3-3,5 часа скромными порциями (не более 300 г). Питание по режиму помогает стабильной выработке желудочного сока, что улучшает пищеварение.

Совет №2

Соблюдать питьевой режим. При диарее возрастает риск обезвоживания организма. Пить необходимо не менее 1,5 л воды/сутки.

Совет №3

Правильно обрабатывать продукты. Разрешаются блюда, приготовленные посредством тушения, пара, варки. Жареное следует из рациона устранить.

Частые вопросы

Какие анализы нужно сдать, если после коронавируса «сломался стул»?

При кишечных расстройствах рекомендуется сдать кровь на биохимию, кал на копрограмму, а также пройти УЗИ органов брюшной полости.

Какая лечебная диета подойдет после коронавируса, если есть хронические нарушения ЖКТ?

Источник

Гастроинтестинальные проявления при COVID-19. Восстановление работы ЖКТ

Наиболее распространенными клиническими проявлениями COVID-19 инфекции являются респираторные симптомы: сухой кашель, одышка, боль в горле, заложенность носа, лихорадка. Однако нередко пациенты предъявляют жалобы, которые можно характеризовать, как гастроинтестинальные проявления: потеря аппетита, диарея, тошнота и рвота, боль в животе.

По разным оценкам, диарея встречается у каждого пятого пациента с подтвержденной COVID-19 инфекцией, а хотя бы один симптом со стороны желудочно-кишечного тракта наблюдается более чем у половины заболевших.

В острой фазе болезни и в период восстановления принципиально важно обеспечить полноценное питание и соблюдение питьевого режима, чтобы компенсировать энергетические потери, предотвратить или корректировать жидкостные и электролитные нарушения, особенно у пациентов с гастроинтестинальными проявлениями коронавирусной инфекции.

О том, как правильно питаться в период болезни, как приготовить в домашних условиях раствор оральных регидратационных солей (ОРС), чтобы избежать обезвоживания на фоне диареи и рвоты, а также нужны ли пробиотики для восстановления работы ЖКТ после перенесенной COVID-19, журналисту портала Здоровые люди рассказала доцент кафедры гастроэнтерологии и нутрициологии БелМАПО, к.м.н. Елена Адаменко.

Путь вируса лежит… через желудок

На сегодняшний день фекально-оральный механизм передачи вируса COVID-19 инфекции общепризнан наряду с респираторным. Есть исследования, говорит эксперт, которые показывают, что вирус SARS-CoV-2 обнаруживается в тканях желудка, печени, пищевода, тонкой и толстой кишки. В ходе исследований также установлено, что РНК вируса SARS-CoV-2 может сохраняться в кале пациентов с перенесенной коронавирусной инфекцией до 40 дней после нормализации мазков из носоглотки, т. е. спустя почти полтора месяца после лабораторно подтвержденного выздоровления.

Вместе с тем у человека, заболевшего коронавирусной инфекцией, вовсе не обязательно разовьются желудочно-кишечные проявления, в том числе это справедливо и в отношении пациентов с хроническими заболеваниями органов системы пищеварения. В недавно опубликованном метанализе 78 исследований с участием более 12,7 тысячи пациентов было показано, что симптомы со стороны ЖКТ наблюдаются у каждого 5-го пациента с COVID-19 инфекцией.

Среди жалоб, которые предъявляют пациенты с гастроинтестинальными проявлениями, наиболее часто упоминаются:

Алгоритмы дегидратации во время инфекции

Елена Адаменко:

— Любая инфекция нарушает водно-электролитный баланс в организме и требует восполнения жидкости. При инфекционной диарее на фоне COVID-19 инфекции у всех пациентов всех возрастов необходимо поддерживать адекватный внутрисосудистый объем и корректировать жидкостные и электролитные нарушения. Так как обезвоживание повышает риск жизнеугрожающих осложнений и летального исхода, особенно у детей и пожилых.

Предотвратить развитие дегидратации до проявления клинических признаков можно с использованием различных приготовленных в домашних условиях жидкостей. В условиях стационара регидратационная терапия проводится в зависимости от степени обезвоживания оральными регидратационными солями или инфузионными растворами, вводимыми внутривенно. В домашних условиях также можно приготовить жидкость для питья, которая предотвратит обезвоживание.

Рецепт домашнего регидратационного раствора

Для приготовления потребуется:

Объем такого выпиваемого раствора в домашних условиях может составлять до двух литров в сутки (чаще достаточно 1-1,5 л). Свежеприготовленный раствор ОРС следует принимать в течение периода, пока отмечается диарея.

Кроме того, необходимо обеспечить обильное питье другими жидкостями. Объем для взрослого человека не ограничен. Ребенок же должен выпивать дополнительно 100 мл жидкости после каждого жидкого стула.

Можно пить:

Категорически не рекомендуется во время гастроинтестинальных проявлений инфекции употреблять:

Принципы питания во время болезни

Одним из частых желудочно-кишечных проявлений COVID-19 является снижение аппетита. Человек отказывается от еды, в результате не обеспечивается необходимое поступление белка. Между тем белок крайне необходим для оптимального функционирования иммунной системы. Не менее важную роль играют в этом также витамины и минералы. Поэтому есть в любом случае надо, чтобы восполнить нутритивные потери, которые увеличиваются в период болезни.

Елена Адаменко:

— При гастроинтестинальной симптоматике COVID-19 инфекции и, в частности, при диарее, нежелательно делать перерывы между приемами пищи более 4 часов. Оптимально частое (до 6 раз в день) питание дробными порциями. При этом рекомендуется обычная сбалансированная и разнообразная пища. При соблюдении этих принципов нет необходимости дополнительно принимать витаминные комплексы. Хотя американские эксперты советуют для профилактики и лечения COVID-19 инфекции в домашних условиях дополнительный прием витаминов D, С и препаратов цинка.

В рационе во время болезни, отмечает эксперт, обязательно должна присутствовать белковая пища (мясо, рыба, яйца, зерновые), продукты, содержащие Омега-3 жирные кислоты, витамин D. Есть исследования, которые показали, что снижение уровня витамина D в организме способствует более тяжелому течению COVID-19. Тут стоит напомнить, что белорусы склонны к дефициту витамина D. В профилактических целях его можно принимать в дозах, не превышающих предельно допустимые; в лечебных – только после лабораторного подтверждения низкого уровня витамина в организме.

Что касается Омега-3 жирных кислот, то на основании проведенных исследований можно предположить, что они способны подавлять вирусную активность.

ВОЗ предлагает следующий алгоритм по питанию на фоне инфекционной диареи:

Нужны ли пробиотики для восстановления работы ЖКТ

До настоящего времени было проведено много исследований, которые показывают, что COVID-19 негативно влияет на микробиоту человека, вызывая изменения микробного разнообразия. Прием противовирусных или антибактериальных лекарственных препаратов во время лечения коронавирусной инфекции также сказывается на микробиоте кишечника.

Елена Адаменко:

— На сегодняшний день нет однозначного ответа: необходимо принимать пробиотики во время болезни и в восстановительном периоде или нет. Например, Национальная комиссия здравоохранения и Национальное управление традиционной китайской медицины рекомендуют введение пробиотиков для пациентов с COVID-19 инфекцией. Эксперты объяснили свое решение тем фактом, что многие пациенты получают антибиотикотерапию, которая впоследствии может стать причиной повышенной восприимчивости к кишечным инфекциям.

Есть также ряд исследований, которые демонстрируют поддерживающую роль пробиотиков и нутрицевтиков в усилении иммунного ответа и профилактике вирусных инфекций в целом. В то же время результаты двух недавно опубликованных метанализов показали невысокую эффективность пробиотиков в снижении частоты и масштабов респираторных инфекций. Большинство экспертов предлагают воздержаться от применения обычных пробиотиков до тех пор, пока не будет глубоко изучен патогенез SARS-CoV-2, а также его влияние на микробиоту кишечника. Так что пока выводы и рекомендации очень противоречивые.

Вместе с тем сейчас проводятся три клинических испытания, которые посвящены изучению действия пробиотиков на пациентов с подтвержденной COVID-19 инфекцией. Одно из них – профилактическое исследование, в котором оценивается влияние лактобацилл на заболеваемость COVID-19 среди медработников, подвергшихся воздействию SARS-CoV-2. Другое – оценивает эффект пробиотиков у пациентов с COVID-19 инфекцией и острой диареей, а также их возможность в профилактике интенсивной терапии у пациентов с COVID-19 инфекцией. Третье – исследует адъювантное использование кислородно-озоновой терапии вместе с добавкой пробиотиков у пациентов с COVID-19.

Возможно, основываясь на результатах этих исследований, пробиотики будут предложены в качестве потенциальных средств для включения в диетическое лечение пациентов с коронавирусной инфекцией, а также в восстановительном периоде после болезни.

Источник

Синдром диареи: новые акценты курации пациентов в условиях пандемии COVID-19

*Пятилетний импакт фактор РИНЦ за 2020 г.

Читайте в новом номере

Пищеварительный тракт, как и органы дыхания, относится к входным воротам для SARS-CоV-2. При этом диарея является одним из самых частых гастроинтестинальных симптомов среди инфицированных лиц. В качестве дебюта клинических проявлений COVID-19 диарея может быть связана как с прямым цитопатическим действием вируса в отношении эпителия слизистой оболочки кишечника, так и с модуляцией кишечного микробиома. В период развернутой клинической картины COVID-19 синдром диареи чаще всего ассоциирован с побочным действием лекарственной терапии, прежде всего антибиотиков, нестероидных противовоспалительных препаратов, противовирусных средств, антиагрегантов и антикоагулянтов, а также с возможным вовлечением в патологический процесс печени и поджелудочной железы с нарушением их функциональной активности. И наконец, после перенесенной инфекции появление диареи опять же требует исключения антибиотик-ассоциированной диареи, в том числе вызванной Clostridium difficile, а также ишемического колита и постинфекционного синдрома раздраженного кишечника. Кроме того, несмотря на пандемию, не стоит забывать и о возможном дебюте заболевания пищеварительного тракта или обострении уже имеющейся хронической патологии. В статье представлен краткий алгоритм дифференциальной диагностики диареи в условиях пандемии COVID-19.

Ключевые слова: синдром диареи, пандемия COVID-19, антибиотик-ассоциированная диарея, ишемический колит, постинфекционный синдром раздраженного кишечника.

Для цитирования: Гаус О.В., Ливзан М.А. Синдром диареи: новые акценты курации пациентов в условиях пандемии COVID-19. РМЖ. Медицинское обозрение. 2021;5(6):446-452. DOI: 10.32364/2587-6821-2021-5-6-446-452.

Omsk State Medical University, Omsk, Russian Federation

The digestive tract, like the respiratory organs, is the entrance gate for SARS-CoV-2. At the same time, diarrhea is one of the most common gastrointestinal symptoms among infected people. As the debut of COVID-19 clinical manifestations, diarrhea can be associated both with the direct cytopathic effect of the virus on the intestinal mucosal epithelium and with the gut microbiota modulation. During the period of the expanded clinical picture of COVID-19, diarrhea syndrome is commonly associated with the adverse event of drug therapy, primarily antibiotics, nonsteroidal anti-inflammatory drugs, antiviral agents, antiplatelet agents and anticoagulants, as well as with possible involvement in the pathological process of the liver and pancreas with a violation of their functional activity. Finally, after the infection, the repeated occurrence of diarrhea requires the exclusion of antibiotic-associated diarrhea, including those caused by Clostridium difficile, as well as ischemic colitis and post-infectious irritable bowel syndrome. Besides, despite the pandemic, it should not be forgotten about the possible debut of gastrointestinal disorder or an exacerbation of already existing chronic pathology. The article presents a brief algorithm for the differential diagnosis of diarrhea in the conditions of the COVID-19 pandemic.

Keywords: diarrhea, COVID-19 pandemic, antibiotic-associated diarrhea, ischemic colitis, post-infectious irritable bowel syndrome.

For citation: Gaus O.V., Livzan M.A. Diarrhea syndrome: new accents of patient curation during COVID-19 pandemic. Russian Medical Inquiry. 2021;5(6):446–452 (in Russ.). DOI: 10.32364/2587-6821-2021-5-6-446-452.

Введение

По числу обращений за медицинской помощью диарея занимает одно из лидирующих мест среди всех гастроэнтерологических синдромов. Под диареей понимают увеличение частоты стула (более 3 раз в сутки) и/или изменение формы кала, соответствующее типу 5 и выше по Бристольской шкале [1]. Ранее критерием диареи считалось также увеличение массы кала более 200 г в сутки. Однако в настоящее время данный показатель не используется, поскольку он напрямую зависит от диетических предпочтений человека. К примеру, у людей, употребляющих растительную пищу, масса кала 200 г и более может наблюдаться в норме.

По длительности течения выделяют острую и хроническую диарею. Нет единого мнения о временном промежутке, который разграничивает понятия «острая» и «хроническая диарея». В большинстве международных и национальных руководств обозначено, что о хронической диарее правомочно говорить при сохранении симптомов более 4 нед. [1, 2]. Существующие алгоритмы дифференциальной диагностики диареи, независимо от ее продолжительности, требуют прежде всего выявления симптомов тревоги для исключения серьезной органической патологии, включая колоректальный рак (КРР), воспалительные заболевания кишечника (ВЗК) и микроскопические колиты. К симптомам тревоги, или так называемым «красным флагам», традиционно относят дебют после 50 лет, немотивируемое снижение массы тела, сохранение диареи в ночные часы, отягощенный анамнез по КРР, ВЗК, целиакии, лихорадку, гепатоспленомегалию, пальпируемые образования в брюшной полости, признаки желудочно-кишечного кровотечения, положительный тест на скрытую кровь в кале, анемию, лейкоцитоз, увеличенную СОЭ и др. При наличии указанных симптомов рекомендовано проведение колоноскопии с прицельной биопсией [3].

Острая диарея также требует исключения инфекционной и паразитарной этиологии патологического процесса, что подразумевает сбор эпидемиологического анамнеза и проведение дополнительных методов исследования, в том числе анализ кала на яйца глист и паразитов, на бактерии кишечной группы, ПЦР кала на вирусы и токсины Clostridium difficile.

При хронической диарее наиболее вероятна неинфекционная этиология процесса, при этом многообразие причин диареи предполагает назначение большого спектра диагностических методов исследования. Краткий алгоритм дифференциальной диагностики при хронической диарее представлен на рисунке 1 [3].

Диарея при COVID-19: возможные причины и механизмы

В настоящее время в условиях глобального распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) проблема дифференциальной диагностики синдрома диареи приобрела особо острый характер. За короткое время высокопатогенный штамм бета-коронавируса SARS-CoV-2, вызвавший в конце декабря 2019 г. вспышку пневмонии в Ухане (провинция Хубэй, Китай), молниеносно охватил большую часть популяции, и уже в марте 2020 г. инфекция COVID-19 получила статус пандемии, дестабилизировав системы здравоохранения всего мира [4, 5].

Накопленные к настоящему времени данные подтверждают гипотезу о том, что пищеварительный тракт, наряду с органами дыхания, служит входными воротами для SARS-CоV-2 и может стать первичным очагом инфекции. Сообщается, что у 48,5–60,0% пациентов с COVID-19 диа­рея является первым симптомом, а в 10–12% случаев — и единственным проявлением заболевания [6, 7]. Необходимо отметить, что диарея — частый спутник коронавирусных инфекций. Данный синдром встречался у 30% пациентов с ближневосточным респираторным синдромом, вызванным MERS-CoV, у 10,6% — с тяжелым острым респираторным синдромом, ассоциированным с SARS-CoV [8, 9].

Развитие диареи в условиях пандемии требует коррекции тактики ведения пациентов при оказании медицинской помощи, что предписывает врачу первичного звена не только выявлять основной механизм развития синдрома, но и своевременно проводить профилактику водно-электролитных нарушений, потенциально опасных для лиц с заболеваниями сердечно-сосудистой системы, сахарным диабетом и пациентов пожилого возраста. При наличии диареи, независимо от тяжести течения COVID-19, госпитализация показана при выраженной абдоминальной боли, не купирующейся спазмолитиками, а также при обнаружении признаков желудочно-кишечного кровотечения.

На каждом из этапов течения COVID-19 необходим тщательный анализ клинических данных, эпидемиологического анамнеза и при необходимости — обследование в достаточном объеме. Диарея у ранее не инфицированных лиц должна насторожить врача в отношении возможного активного инфекционного процесса, и пациенту в обязательном порядке должно быть проведено ПЦР-тестирование мазка из носо- или ротоглотки для выявления РНК SARS-CоV-2.

Влияние SARS-CoV-2 на слизистую кишечника и кишечный микробиом

В качестве симптома дебюта клинических проявлений COVID-19 диарея может быть связана как с прямым цитопатическим действием вируса в отношении эпителия слизистой оболочки кишечника, так и с модуляцией кишечного микробиома [10]. Установлено, что начальным этапом заражения SARS-CoV-2 является связывание S-протеина вируса (спайкового белка, или «белка-шипа») с рецепторами ангиотензинпревращающего фермента 2 типа (АПФ2) на поверхности клеток-мишеней. Спайковый белок состоит из двух субъединиц — S1 и S2, одна из которых обеспечивает прикрепление вируса к мембране клетки-мишени, другая — слияние двух клеточных мембран [11]. Этот процесс требует участия трансмембранной сериновой протеазы, которая расщепляет S-белок, регулируя весь механизм проникновения SARS-CoV-2 в клетку, после чего запускается процесс репликации вируса и синтеза вирусных белков с высвобождением провоспалительных цитокинов, которые способствуют развитию тех или иных симптомов заболевания [12]. Контагиозность вируса в основном зависит от его способности связываться с рецептором АПФ2 [13]. Аффинность SARS-CoV-2 с АПФ2 в 10–20 раз выше, чем у его предшественника SARS-CoV, выявленного в 2002–2003 гг. [14]. АПФ2 экспрессируется на поверхности большого количества клеток, включая альвеолоциты, гепатоциты, холангиоциты, кардиомиоциты, эндотелиальные клетки сосудов, эпителиальные клетки почечных канальцев, эпителиоподобные клетки нейроглии. Однако самый высокий уровень экспрессии рецепторов в организме человека обнаруживается на щеточной кайме энтероцитов подвздошной кишки и эпителии толстой кишки [15, 16]. Показано, что АПФ2 играет важную роль в поддержании целостности эпителиального кишечного барьера и гомеостаза кишечной микробиоты [17]. В частности, АПФ2 регулирует транспорт аминокислот, таких как триптофан и глутамин, необходимых для синтеза антимикробных пептидов клетками Панета [18]. Вместе с тем среди больных COVID-19 отмечен значительный метаморфоз микробиоценоза толстой кишки с увеличением количества патогенов и истощением представительства полезных комменсалов [19]. При этом подобные видоизменения выявляются у подавляющей части пациентов вне зависимости от того, получали они лекарственную терапию или нет. Примечательно, что при COVID-19 сокращение численности бактерий с иммуномодулирующим потенциалом, таких как Faecalibacterium prausnitzii, Eubacterium rectale и Bifidobacteria, сохраняется в течение 30–90 дней после полного выздоровления [20]. Кроме того, в образцах кала с признаками высокой инфицированности SARS-CoV-2 констатировали более высокое количество условно-патогенных Morganella morganii, Collinsella aerofaciens, Streptococcus infantis и Collinsella tanakaei, тогда как в неинфицированных образцах — бутират- и пропионатпродуцирующих Bacteroides stercoris, Parabacteroides merdae, Lachnospiraceae bacterium, Alistipes onderdonkii [21]. Все эти нарушения в конечном итоге приводят к развитию воспаления в слизистой оболочке кишечника, о чем свидетельствуют данные о высоком уровне фекального кальпротектина среди пациентов с COVID-19 и диареей [22]. Высказываются предположения, что опосредованная АПФ2 дисфункция эпителиального кишечного барьера в сочетании с микробным дисбиозом может способствовать попаданию бактериального липополисахарида в системный кровоток и запуску так называемого «цитокинового шторма», усугубляющего течение COVID-19 [23].

Нарушение метаболизма серотонина

В качестве еще одного потенциального механизма развития диареи при COVID-19 рассматривается нарушение метаболизма серотонина (5-НТ) и повышение его концентрации в плазме. По своей биологической сути 5-НТ сочетает в себе свойства гормона и нейромедиатора. В количестве 95% 5-НТ в организме синтезируется энтерохромаффинными клетками кишечника из аминокислоты L-триптофана, которая под действием фермента триптофангидроксилазы (TPH) превращается в 5-гидрокситриптофан (5-HTP). Затем 5-HTP декарбоксилируется с образованием 5-HT [24]. Последний либо свободно циркулирует в кровотоке, либо с помощью переносчика обратного захвата серотонина поглощается клетками, где распадается до 5-гидроксииндолуксусной кислоты (5-HIAA) [25]. Установлено, что 5-HT и его метаболиты важны для реализации перистальтических рефлексов толстой кишки и регуляции кишечного транзита [26]. Ранее повышенные уровни 5-HT в крови были обнаружены у пациентов с синдромом раздраженного кишечника (СРК) с преобладанием диареи [27]. В январе 2021 г. в журнале Gut опубликованы данные S. Ha et al. о высокой плазменной концентрации 5-НТ среди лиц с COVID-19 и диареей Более того, в данной группе пациентов отмечено более низкое соотношение уровней 5-HIAA/5-HT в плазме по сравнению со здоровыми лицами или пациентами с COVID-19 без диареи [28, 29]. Эти результаты свидетельствуют о том, что при инфицировании организма SARS-CoV-2 нарушается процесс превращения 5-HT в 5-HIAA и избыток циркулирующего 5-HT, стимулируя пропульсивную активность кишечника, приводит к появлению диареи. Модель развития диареи, ассоциированной с SARS-CoV-2, представлена на рисунке 2.

В период развернутой клинической картины и проведения терапии COVID-19 диарея также ассоциирована с синдромом повышенной кишечной проницаемости, нарушением микроциркуляции, гипоксией и негативным действием лекарственных средств (прежде всего антибиотиков, нестероидных противовоспалительных препаратов, антиагрегантов и антикоагулянтов), а также с возможным вовлечением в патологический процесс печени и поджелудочной железы с нарушением их функциональной активности [30].

Антибиотик-ассоциированная диарея является наиболее частой побочной реакцией при приеме препаратов данной группы, особенно макролидов, цефалоспоринов и β-лактамов. Ретроспективный анализ 260 медицинских карт в больнице г. Гуанчжоу (Китай) показал, что среди пациентов c SARS-CoV, в лечении которых использовались макролиды, фторхинолоны или цефалоспорины, диарея встречалась в 24,2% случаев [31]. В другом исследовании с участием 138 пациентов, инфицированных SARS-CoV, частота диареи на фоне лечения антибактериальными препаратами составила 38% со средней продолжительностью 3,7 дня [32]. Кроме того, воздействие антибиотиков широкого спектра действия является ведущим фактором риска инфекции
C. difficile — основной причины развития внутрибольничной диареи [33, 34]. Применение противовирусных препаратов для лечения COVID-19 также может сопровождаться появлением диареи. Тяжелая диарея наблюдается у 55,2% пациентов, принимающих осельтамивир и арбидол [35].

Факторами риска антибиотик-ассоциированной диареи, в том числе ассоциированной с C. difficile, являются пожилой возраст, госпитализация, предшествующий прием антибактериальных препаратов, глюкокортикостероидов, иммунодепрессантов, длительный прием кислотосупрессивных препаратов, сахарный диабет. Всем пациентам с антибиотик-ассоциированной диареей следует провести тестирование на выявление цитотоксинов А и В C. difficile в кале, рекомендовать прием обволакивающих средств и пробиотиков. При выявлении цитотоксинов C. difficile в кале показана госпитализация.

Наконец, в периоде реабилитации после перенесенной инфекции COVID-19 появление диареи требует исключения в первую очередь антибиотик-ассоциированной диареи, ишемического колита и постинфекционного СРК (ПИ-СРК). Необходимо также проведение дифференциальной диагностики с другими заболеваниями, клиническим проявлением которых является синдром диареи.

Ишемическое поражение кишечника

Тромбоэмболические осложнения — одна из основных причин смертности у пациентов с тяжелым течением COVID-19. В июле 2020 г. S. Cheung et al. [36] описали первый случай острой ишемии кишечника вследствие тромбоза верхней брыжеечной артерии, предположительно связанного с SARS-CoV-2, у 55-летнего мужчины, повторно поступившего в отделение неотложной помощи с жалобами на абдоминальную боль и диарею через неделю после выписки из стационара, где он проходил лечение по поводу COVID-19 [36]. Патогенез ишемического поражения кишечника при COVID-19 может включать следующие звенья: прямое цитопатическое действие вируса на эндотелиальные клетки с развитием эндотелиальной дисфункции и увеличением высвобождения прокоагулянтных факторов, таких как фактор VIII, фактор фон Виллебранда и фибриноген, и вирус-индуцированный «цитокиновый шторм», приводящий к активации процессов коагуляции и фибринолиза [37]. Факторами риска ишемического колита являются пожилой возраст, сопутствующее атеросклеротическое поражение мезентериальных сосудов, применение вазопрессоров, тяжелое течение инфекции с выраженными нарушениями гемодинамики [38].

Общая летальность пациентов с COVID-19 и ишемией органов пищеварительного тракта ретроспективно составляет 38,7–40,0% [39]. В связи с этим обязательно следует рассмотреть целесообразность оценки состояния сосудов брюшной полости среди лиц, инфицированных SARS-CoV-2, у которых есть какие-либо гастроинтестинальные симптомы, особенно в сочетании с повышенным уровнем D-димера [40].

Согласно данным эпидемиологических исследований, у трети лиц после перенесенного эпизода острой кишечной инфекции бактериальной вирусной или протозойной этиологии сохраняются гастроинтестинальные симптомы, соответствующие диагностическим критериям СРК. В данном случае правомочно говорить о постинфекционном варианте заболевания. Факторами риска ПИ-СРК считаются молодой возраст, женский пол, генетическая предрасположенность и наличие ранее имевшихся психологических расстройств, таких как тревога и депрессия. В основе формирования ПИ-СРК лежат нарушение моторики кишечника, висцеральная гиперчувствительность, микробный дисбиоз, повышение проницаемости эпителиального кишечного барьера, мальабсорбция желчных кислот и изменения метаболизма серотонина [41, 42]. Имеющиеся в настоящее время данные подтверждают, что инфекция SARS-CoV-2 аналогичным образом может привести к стойкой дисфункции пищеварительного тракта, включая все вышеупомянутые механизмы развития ПИ-СРК [43].

Кроме того, хорошо известна связь по оси «мозг — кишка», и тот факт, что психологические факторы являются важными триггерами гастроинтестинальных симптомов при СРК, ни у кого не вызывает сомнений [44, 45]. При этом очевидно, что пандемия COVID-19 оказала беспрецедентное влияние на психологическое благополучие населения всего мира. Ограничительные мероприятия, введенные повсеместно для защиты общественного здоровья, серьезно нарушили привычную жизнь людей, препятствуя их общению и социальному взаимодействию, включая работу, образование, путешествия и отдых. Многие потеряли работу и понесли значительные финансовые потери. Некоторые страны столкнулись с проблемой продовольственного обеспечения [46]. Непредсказуемость клинического течения COVID-19, отсутствие эффективных схем терапии ассоциированы со страхом тяжело заболеть или потерять близких. Таким образом, в нынешней мировой ситуации, когда неопределенность и социальная изоляция стали обычным явлением, люди подвержены более высокому риску развития тревожно-депрессивных расстройств, что может привести к росту заболеваемости СРК [47].

Заключение

Пандемия тяжелого острого респираторного синдрома, вызванного коронавирусом SARS-CoV-2, является чрезвычайной ситуацией во всем мире. По мере распространения инфекции в популяции сообщается и о росте числа случаев диареи. Клинические исследования демонстрируют высокую частоту диареи у пациентов с COVID-19, которая может предшествовать респираторным симптомам, возникать одновременно с ними или даже спустя некоторое время после их исчезновения.

Безусловно, пандемия внесла свои коррективы в привычные алгоритмы дифференциальной диагностики гастроинтестинальных синдромов. Так, при появлении диареи у ранее не инфицированных лиц в обязательном порядке должно быть проведено ПЦР-тестирование мазка из носо- или ротоглотки для выявления РНК SARS-CоV-2 и исключения активного инфекционного процесса. Предполагается, что развитие диареи при COVID-19 может быть связано не только с прямым повреждающим действием вируса в отношении эпителия слизистой оболочки кишечника, но и с изменением кишечного микробиома, повышением эпителиальной кишечной проницаемости, а также нарушением метаболизма серотонина.

Возникшая в период развернутой клинической картины диарея чаще всего является побоч­ным эффектом лекарственных средств и их комбинаций, применяемых для терапии COVID-19. Прежде всего это касается антибактериальных и противовирусных препаратов. К факторам риска антибиотик-ассоциированной диареи, в том числе ассоциированной с C. difficile, относят пожилой возраст, нахождение в стационаре, предшествующий прием антибактериальных препаратов, глюкокортикостероидов, иммунодепрессантов, длительный прием кислотосупрессивных препаратов, сахарный диабет. Кроме того, течение активной инфекции характеризуется нарастанием повышенной кишечной проницаемости, гипоксии, гиперкоагуляции и возможным вовлечением в патологический процесс органов гепатобилиарной системы и поджелудочной железы с нарушением их функций.

Появление диареи после COVID-19 требует в первую очередь исключения отсроченных побочных эффектов лекарственной терапии, ишемического колита и ПИ-СРК.

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что в период пандемии COVID-19 важно не забывать и о существовании хронических неинфекционных заболеваний, основным клиническим проявлением которых может быть синдром диареи. Поэтому у всех пациентов с диареей нужно также проводить дифференциальную диагностику с дебютом или обострением уже имеющейся в анамнезе патологии пищеварительного тракта, согласно существующим алгоритмам.

Сведения об авторах:

Гаус Ольга Владимировна — к.м.н., доцент кафедры факультетской терапии, профессиональных болезней, начальник управления по развитию регионального здравоохранения и медицинской деятельности ФГБОУ ВО ОмГМУ Минздрава России; 644099, Россия, г. Омск, ул. Ленина, д. 12; ORCID iD 0000-0001-9370-4768.

Ливзан Мария Анатольевна — д.м.н., профессор, заведующая кафедрой факультетской терапии и гастроэнтерологии, ректор ФГБОУ ВО ОмГМУ Минздрава России; 644099, Россия, г. Омск, ул. Ленина, д. 12; ORCID iD 0000-0002-6581-7017.

Контактная информация: Гаус Ольга Владимировна, e-mail: gaus_olga@bk.ru.

Прозрачность финансовой деятельности: никто из авторов не имеет финансовой заинтересованности в представленных материалах или методах.

Конфликт интересов отсутствует.

Статья поступила 27.05.2021.

Поступила после рецензирования 22.06.2021.

Принята в печать 15.07.2021.

Olga V. Gaus — C. Sc. (Med.), Associate Professor of the Department of Faculty Therapy, Department of Occupational Diseases, Head of the Department for the Development of Regional Healthcare and Medical Activities, Omsk State Medical University; 12, Lenin str., Omsk, 644099, Russian Federation; ORCID iD 0000-0001-9370-4768.

Maria A. Livzan — Dr. Sc. (Med.), Professor, Head of the Department of Faculty Therapy and Gastroenterology, Rector, Omsk state Medical University; 12, Lenin str., Omsk, 644099, Russian Federation; ORCID iD 0000-0002-6581-7017.

Contact information: Olga V. Gaus, e-mail: gaus_olga@bk.ru.

Financial Disclosure: no authors have a financial or property interest in any material or method mentioned.

There is no conflict of interests.

Только для зарегистрированных пользователей

Источник