Понятие переполнения эго подразумевает что
Тема 1. ПСИХИЧЕСКАЯ ТРАВМА
Формы и содержание промежуточного и итогового контроля знаний
Требования к уровню освоения предмета
ТРЕБОВАНИЯ К УРОВНЮ ОСВОЕНИЯ ПРОГРАММЫ И ФОРМЫ ТЕКУЩЕГО, ПРОМЕЖУТОЧНОГО И ИТОГОВОГО КОНТРОЛЯ
ТЕМА 3.
В результате изучения дисциплины студент должен знать: особенности реакции психики на кризисную травму, симптоматику и особенности протекания ПТСР.
уметь: свободно оперировать соответствующими понятиями и категориями;
иметь навыки: работы с литературой по теме
Текущие формы контроля в виде опросов.
Итоговая форма контроля – устный зачет.
ПРИЛОЖЕНИЕ. КОНСПЕКТЫ ЛЕКЦИЙ
В современном психоанализе существует многозначность в использовании термина «травма», он применяется для обозначения разных понятий.
В раннем психоанализе существовала так называемая «Теория травмы» – сексуальное совращение, которое в момент осуществления травмой не воспринималась, а приносило возбуждение и удовольствие, но возбуждение такой силы, с которой психический аппарат не мог с ним справиться. Поэтому происходило вытеснение. Впоследствии некое актуальное переживание ассоциативно возраждало травмирующую ситуацию, которая с нынешних позиций оценивалась как неприемлемая, вызывала стыд, отвращение и невроз.
В «Исследованиях истерии» Брейер и Фрейд (1893–95) дают нам следующее определение: «В травматических неврозах действующей причиной заболевания является не обычное психическое повреждение, а эффект испуга — психическая травма. Аналогичным образом наше исследование обнаружило причины, вызвавшие множество, если не большинство, истерических симптомов… Любой опыт, вызывающий негативные аффекты, — такие как страх, тревожность, стыд или физическую боль, — может действовать как такого рода травма».
Там же авторы подчеркивают, что они, «к своему большому удивлению», обнаружили, что истерические симптомы исчезают, когда смысл выходит из вытеснения и возвращается в сознание, причем они обнаружили, что «Воспоминание без аффекта почти неизбежно не приносит результатов».
Это парадигма психической травмы — индивид сталкивается с переполняющими аффектами: другими словами, его аффективные отклики вызывают невыносимое психическое состояние, которое угрожает дезорганизовать, возможно, даже разрушить все психические функции.
Стрейчи указывает на то, что «Понятие «переполнения» эго… появляется в работах Фрейда очень рано. Однако, следует заметить, что Фрейд оставляет открытым вопрос о том, что делает аффект невыносимым или подавляющим.
Первое впечатление от слов Фрейда может заключаться в том, что любой интенсивный или болезненный аффект может быть травматическим, но мы знаем, что в большинстве случаев это не так. Это в значительной степени повлияло на путаницу, возраставшую по мере того, как расширялась и выстраивалась концепция психической травмы.
Однако, если мы оставим в стороне эти оставшиеся без ответа вопросы, мы обнаружим в ранних работах Фрейда полную теорию связи аффектов, травмы и истерических симптомов. Когда эмоции невыносимы, происходит вытеснение, в результате которого память «удерживает аффект», поэтому «истерические пациенты страдают от неполной абреакции психической травмы». В этой модели невыносимые аффекты развиваются в травматической ситуации; одним из последствий травмы является то, что для прекращения невыносимого состояния восприятие и ассоциативно возникающие идеи вытесняются, становясь бессознательными и сохраняя свой аффективный заряд. Последний воспринимается как «зажатый», поскольку вытеснение препятствует его нормальному выходу не только путем «абреакции», но также из-за того, что с когнитивными аспектами вытесненного «комплекса» невозможно оперировать «другим способом, который можно назвать нормальным».
Помимо вышеупомянутой модели психической травмы, Брейер и Фрейд разработали еще одну: модель динамики неприемлемых импульсов.
Оказалось, что несопоставимость эго и предстающей перед ним идеи является необходимым условием для образования истерии…
Актуальным травматическим моментом является такой, при котором эго сталкивается с несопоставимостью и решает отторгнуть непригодную идею. Эта идея не аннигилируется после такого отторжения, но просто вытесняется в бессознательное.
Фрейд мог примирить эти две концепции травмы лишь после того, как он разработал вторую теорию страха(1926). Разъяснив роль страха как сигнала о (внутренней) опасности, который мотивирует защиты, Фрейд объяснил, что если защитные действия, например, вытеснение, не удаются, страх возрастает и переходит в «автоматический страх». Таково автоматическое развитие ситуации инфантильной травмы, моделью которой является аффективное состояние при рождении.
Таким образом, многие годы Фрейд помнил о двух отдельных моделях травмы. В одной из них, модели «невыносимой ситуации», подчеркивались аффективные состояния, и этим взглядам способствовали наблюдения за военными неврозами. Другой взгляд можно назвать моделью «динамики патогенеза». Хотя Фрейд позже объяснил, что в неврозах развитие травматической ситуации предотвращалось, все же он указывал, что такие неврозы являются травматическими в противоположность тем, что предположительно предопределены наследственной предрасположенностью. С этой позиции всякая психическая болезнь, относительно которой можно показать, что она имеет понятную генетическую историю, может считаться травматической, и момент ее возникновения является, по определению, травматическим моментом.
Акцент Фрейда на том, что истерия имеет травматическую природу, был частью его противостояния распространенному в то время мнению, что ее причиной была дегенерация и/или некий таинственный физический дисбаланс. Здесь акцент на травматических истоках истерии служит продвижению таких идей, как психический детерминизм и влияние бессознательной части психики, в противоположность распространенной тогда описательной и полной скрытого осуждения установке медицинского и психиатрического истеблишмента, и это следует рассматривать в историческом контексте.
«Причины психической болезни бывают либо конституциональными либо травматическими.»
«В случае истерии часто происходит, что вместо одной большой травмы мы обнаруживаем ряд частичных травм. Они могут оказывать травматическое влияние при суммировании и связаны друг с другом являясь компонентами единой истории страдания.»
Остается открытым вопрос: когда происходит «суммирование» частичных травм, кульминирует ли оно в развитии того же невыносимого состояния, которое постулируется для острого травматического события? Если это так, то частичные травмы являются просто предварительными событиями, обостряющими чувствительность индивида и добавляющими свое влияние таким образом, что при сложении этого «страдания» создается травматическая ситуация.
Способность справиться с болью и болезненными аффектами требует разнообразных ресурсов и навыков, которые могут снижаться под действием ряда факторов. Всякое болезненное событие переживается одновременно как утрата (желанного развития и магической власти) и как наказание. Множество неудач в особенности склонны восприниматься как «сигнал о конце света». Психическая травма в прошлом человека может предрасполагать его к чрезмерной и дезадаптивной реакции на интенсивные аффекты: «эта проблема обычно проявляется в чувстве собственной «мертвости» или в различных диссоциативных реакциях от деперсонализации до психоза».
В том, что можно рассматривать как острое травматическое событие, часто можно продемонстрировать растущую уязвимость, являющуюся результатом замкнутого круга из возрастающей депрессии и тревожности, на пике которой становится травматическим событие, с которым в ином случае можно было бы справиться. (возрастающая уязвимость, являющейся результатом «аккумуляции» потенциально травматических факторов.)
«Напряжение травмы не только способствует развитию ригидных эго-защит, но также делает индивида более уязвимым к шоку травмы. Поэтому острая травма усиливается, поскольку у индивида нет репертуара эго-защит, необходимого для гибкой адаптации к проблемам окружающей среды или к внутренним инстинктивным требованиям».
Каждое из частичных травматических событий предрасполагает к последующей чрезмерной реакции на определенную психическую констелляцию. Основные последствия будут заключаться в изменениях, которые происходят в доступных защитных операциях и фантазийных объяснениях события. Если первая неудача привела к чувству вины, последующие будут восприниматься как «сигнал о конце света», о пугающем наказании, суть которого связана с инфантильной психической травмой. Но ни одна из компонент цепи событий «частичных травм», не вызывает травму, кроме последнего.
Анна Фрейд: «Всякий раз, когда у меня возникает искушение назвать событие в жизни ребенка или взрослого травматическим я задаю себе следующие вопросы. Имею ли я в виду, что событие было огорчительным, что оно было значительным для определения хода дальнейшего развития, патогенным? Или я имею в виду травматическое в узком смысле: т.е. разбивающее, опустошающее, вызывающее внутренние нарушения вследствие того что функционирование эго прекращается?
Здесь очевидно указание на смешение двух понятий травмы – некоего внешнего ужасающего события (назовем это катастрофической травмой) и тем, что мы привыкли называть травмой развития.
Ключевым словом в концепции травмы у Фрейда является «беспомощность»: «Суть травматической ситуации заключается в оценке субъектом собственной силы и признании своей беспомощности – физической беспомощности если опасность реальна и психической беспомощности если опасность инстинктивная.»
Феномен психологической смерти встречается существенным отрицанием. Мы привыкли думать, что он имеет место в экзотических ситуациях — «смерти вуду» у дикарей. Или мы представляем, что человек может умереть в обстоятельствах экстраординарной физической угрозы.
Однако, в медицинской и психиатрической литературе есть множество сообщений о том, что люди умирают вследствие своей психологической реакции на «обычные» события: утрата любимых, получение плохих новостей, утрата самооценки, спасение из пожара и других происшествий, при «счастливом» конце и реакции на юбилей. Хотя обстоятельства варьируются, субъективное состояние всех этих пациентов — «невыносимая ситуация тупика, «отсутствие выхода», в которой [они не могут] бороться и которой они [не могут] избежать»
Помимо ситуаций, в которых паттерн капитуляции доходит до психогенной смерти, все в большей степени осознаются и документируются временные кататоноидные реакции.
Например, было обнаружено, что при массовых бедствиях эти паттерны капитуляции более распространены, чем паника: «почти все доступные исследования показывают, что отклик заторможенности и отчужденности является гораздо более вероятной групповой реакцией, чем паника» При авиакатастрофах до половины пассажиров развивают то, что в авиакомпаниях называется «недееспособность вследствие негативной паники», и поэтому не способны покинуть горящий или тонущий самолет
Для Фрейда природа опасности важна лишь вторично, неважно является ли она внешней или психогенной, важно что она субъективно оценивается как опасность, превосходящая силы.
Значит, важна не сила аффекта, а понимание того, что ситуация невыносима и капитуляция перед ней. А значит, потенциал психической травмы связан с природой саморепрезентации, со способом оценки ситуации, с аффективным и когнитивным аппаратом, с системой восприятия.
Аффективный опыт младенца включает в себя состояние довольства, покоя и состояние неудовольствия, напряжения. Из этих двух состояний развиваются потом все приятные и болезненные аффекты. При нормальном развитии смешанные предшественники аффекта разделяются на специфические единицы.
Вторая линия развития аффектов: постепенная вербализация и десоматизация. Благодаря этому научаемся использовать аффекты как сигналы, потому что когда отклик соматический он скорее привлекает внимание к себе, а не к состоянию о котором сигнализируют.
Роль матери в этом процессе (вербализации и десоматизации) – в основном защита от психической травматизации. Основная и самая сложная задача: позволить ребенку выносить все более интенсивные аффективные напряжения, но успокоить его прежде, чем они станут непереносимы.
Каким может быть психическое состояние ребенка, переполненного примитивными предшественниками аффекта и включающего массивный отклик мобилизации всей автономной системы, как и предшественников боли? Как мы можем представить себе безвременный ужас ребенка? Ключи из опыта взрослых, переживших глубокую психическую травму в детстве, указывают на то, что этот вид переживания является самым ужасным и неописуемым адом для человека, буквально судьбой, которая хуже смерти.
Таким образом ранняя материнская забота воспринимается как позволение жить. Ранняя травма приводит к тому, что не формируется структура, дающая возможность осуществлять заботу о себе.
Т.о мать понимается как барьер стимулов или защитный щит.
Оказывается, что в детской травме есть вторичный «клапан безопасности» между травматическим состоянием и его продолжением в смерти. Ребенок, оставленный в одиночестве в состоянии крайнего напряжения, в большинстве случаев не умирает и не остается в травматическом состоянии навсегда, но засыпает. Так родители всегда могли справиться с ребенком, позволив ему «проплакаться, пока не заснет». Так непонятным для нас способом ребенок может закончить травматическое состояние, перейдя ко сну. Есть указание на то, что здесь задействованы эндокринологические и нейрофизиологические реакции.
Хотя ребенок защищен от психогенной смерти способностью засыпать в состоянии тотального несчастья и истощения, повторение таких эпизодов приводит к неудачам развития, истощению или анаклитической депрессии.
Так, ребенок, отходящий ко сну в состоянии отчаяния и тотального физического истощения, получает психическое переживание, отличное от блаженного засыпания удовлетворенного ребенка. Можно предположить, что следы воспоминаний о таких событиях могут содержать следствия инфантильной психической травмы, которые еще не были исследованы.
Такие люди проводят свою жизнь, избегая боли, и едва ли способны переживать удовольствие, счастье или веселье. Взаиморегулирующая функция центров удовольствия и напряжения в мозгу модифицируется таким образом, который мы не можем понять психологически.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Эго-состояния в общении: распознавание скрытых мотивов
Между партнерами по общению всегда есть незримая, однако хорошо ощутимая дистанция. Ее можно сравнить с расположением партнеров по вертикальной оси в пространстве общения. Партнер, который «давит», располагается на ней выше, а партнеры, ведущие разговор «на равных», — на одном уровне. Если каждый из партнеров стремится оказаться «выше», происходит конфликт. Такие позиции в общении видный теоретик театра П.М. Ершов назвал «пристройкой сверху», «пристройкой снизу», «пристройкой рядом».
Понять, какую позицию в общении следует занять, чтобы в разговоре никто не лидировал и вопрос решался конструктивно, помогает трансактный анализ ситуации общения, разработанный американским психологом Эриком Берном.
1. Понятие эго-состояний
Эрик Берн заметил, что каждый человек в различных ситуациях ведет себя по-разному, как бы исполняет разные психологические роли (Родителя, Взрослого, Ребенка), которые соответствуют его разным внутренним Я, или эго-состояниям:
Большинство людей незаметно для себя меняют психологические состояния. Некоторые, однако, не могут или не хотят «переключаться». Психологические позиции Родителя и Ребенка в деловом общении приводят к непартнерскому стилю общения, что затрудняет решение деловых вопросов.
В деловом общении очень важно уметь распознать психологическую позицию партнера и занять такую позицию, которая обеспечит конструктивное решение вопроса.
Чтобы верно определить эго-состояние другого человека, надо учиться улавливать оттенки отношений. К примеру, внешние проявления состояния Родителя-критика и Ребенка-бунтаря порой похожи. Но в агрессивности первого чувствуется спокойное превосходство, а в агрессивности второго — беспомощность.
Полезно научиться различать собственные эго-состояния, а также в конфликтной ситуации попробовать переключиться с одного состояния на другое.
В нижеприведенной таблице, составленной на основе исследований Э. Берна, представлены наиболее типичные психологические позиции и их внешнее проявление.
Таблица 1. Психологические позиции и их внешнее проявление
2. Возможные установки в деловом общении
Занять позицию Взрослого помогает соответствующая установка. Установки могут быть следующими:
Начальник советуется со специалистом по поводу какого-либо начинания. Специалист его не одобряет. Начальник настаивает. И тогда специалист заявляет: «Ну, хорошо, сделаем так, как вы хотите», и начинает действовать, как того хочет начальник. Через некоторое время выясняется, что предложение начальника было неверным. Потрачены зря деньги и время. Начальник вызывает специалиста. А тот заявляет: «Я сделал все так, как вы хотели. А я предупреждал. » (психологическая позиция Ребенка).
Кроме этой, существует еще множество психологических игр, основанных на навязывании партнеру психологической позиции Родителя или Ребенка. По сути дела, эти игры представляют собой манипуляции, цель которых — получение той или иной выгоды в отношениях с партнером по общению. Вот названия некоторых их них: «Дитя на работе», «Меня рвут на части», «Казанская сирота», «Обезьяна на шее». Чтобы оказаться не втянутым в манипулятивную игру, нужно вовремя распознать, какую психологическую позицию вам навязывают и, если вам это не нравится, стимулировать у манипулятора позицию Взрослого, что можно сделать, лишь справившись с собственным желанием опекать, распоряжаться или подчиняться.
Из вышесказанного можно сделать следующие выводы:
Манипулированием или манипуляцией назовем такое управление поведением человека, которое совершается ради какой-либо выгоды того, кто управляет.
В каждом из нас с детства сидит манипулятор. Допуская возможность разовой манипуляции, своего рода игры, цель которой — избежать затруднительного положения, постоянное манипулирование опасно тем, что приводит к разрушению личности человека, основные душевные силы которого направлены на управление другими. Объекту манипулирования его положение невыносимо из-за чувства подавления личности, роли игрушки в чьих-то руках, средства для достижения чужих целей.
Причины манипулирования, по мнению психолога Эверетта Шострома — в слабости человеческой натуры:
Знание основных причин манипулирования и стратегической линии поведения манипуляторов позволяет не только распознать их среди окружающих, но и предвидеть их поступки и, следовательно, избежать участи их жертв.
Как же происходит манипуляция? В партнере находят уязвимое место, струну, на которой можно сыграть. Сильный человек не поддастся искушению, а слабый и наивный может пойти на поводу.
Если вы почувствовали какую-то неискренность, едва уловимую фальшь в отношении к вам весьма приятного человека, подумайте, не манипулятор ли перед вами, нет ли у него причин для такого поведения, и проявите сдержанность в отношениях с ним, будьте настороже.
Если все же ваше поведение дало повод «забросить удочку», попробуйте применить один из способов защиты от манипуляций.
Это коммуникации с подтекстом. Он чувствуется в интонации, взгляде, языке телодвижений. По содержанию стимул направлен из позиции Взрослого в позицию Взрослого. Но личностный смысл сообщения, который угадывает партнер, исходит из другой позиции. Реакция направлена обычно именно на скрытую позицию. При этом партнер возмущается: «Что я такого сказал?» Например:
А. Где моя папка?
Б. Почему вы думаете, что она у меня?
А. С чего вы это взяли? Я просто спросил.
Муж: Сколько у нас осталось денег до зарплаты?
Жена: Не беспокойся, хватит.
Муж: А я и не беспокоюсь. Уже нельзя и спросить?
5. Задания
ВНИМАНИЕ!
Завтра на «Клерке» стартует обучение на онлайн-курсе повышения квалификации для получения удостоверения, которое попадет в госреестр. Тема курса: управленческий учет.
Повысьте свою ценность как специалиста в глазах директора. Смотреть полную программу
«Я не как все»: игры раздутого эго
Признаки раздутого эго и способы приведения себя в адекватное состояние
Мы часто слышим фразы «У него завышенное ЧСВ», «У тебя корона разбухла», «У нее эго распирает». Но что если эти слова относятся к нам самим? Что такое раздутое эго, как его обнаружить и что с этим делать.
Раздутое эго — настолько обыденное и многогранное явление, что идентифицировать его можно по целой массе признаков. Назовем самые яркие и узнаваемые из них:
1. Напор в общении
2. Нарушение баланса между «давать» и «брать»
Раздутое эго заставляет человека впадать в крайности — он либо «внимает» все подряд и без разбора, либо «вынимает» все из себя, опустошаясь. В результате человек постоянно чувствует себя неудовлетворенным
В случае повышенного «внимания и принятия всего подряд без разбора» человек впадает в состояние жертвы, на котором все ездят.
В случае вынимания — это состояние «причиняющего добро миру» ярого активиста или карьериста, вынимающего из себя всё новые и новые идеи, проекты, действия — ни минутки тишины, ни грамма созерцания, ни намека на удовольствие от процесса. Он хочет отдать себя всего, ему кажется, что только так он найдет свое счастье, но не получает за это ожидаемой благодарности и быстро угасает, разочаровываясь в себе и в мире
Как с дыханием, где есть вдох и выдох, и они равнозначно важны, так и со вниманием и выниманием — нарушение баланса в этих вещах приводит к печальному исходу. Больное эго с этой точки зрения — это неуважение к балансу брать-давать и потеря чувства соединенности, единства в существовании. Когда есть глубинное чувство соединенности и общности, такие перекосы вряд ли случатся, т.к. есть осознание важности и аспекта давания, и принятия. Каждая клеточка должна принимать полезные вещества и выдавать во внешнюю систему то, что является продуктом ее жизнедеятельности. Если она перестанет принимать — погибнет и не сможет выполнить миссию, важную для общего. Если она перестанет выдавать вовне что-то ценное системе, система начнет хандрить
3. Гипертрофированное чувство границ
Схожий с давлением в общении признак — чрезмерное, даже болезненное отстаивание своих границ, с возмущением и иногда даже криками. Человеку просто наступили на ногу, случайно, и это уже вызывает у него бурю негативных эмоций. У него будто появляется аллергия на то, что его могут случайно задеть, его выворачивает и трясет от любых, даже эфемерных поползновений на его границы.
Страх быть ущемленным в своих правах — из той же оперы. У расслабленных людей, когда с эго всё в порядке, этот вопрос вообще не появляется, они ни с кем не бодаются. Если их задевают, они просто отходят в сторону, не принимая чью-то невоспитанность или бестактность на свой счет
4. Отсутствие эмпатии
Раздутое эго приводит к тому, что человек перестает чувствовать: себя и других. Все его внимание обращено на процессы обслуживания собственной важности и значимости, других он не слушает, не слышит, не чувствует, не понимает. А если и хочет, то у него это не получается, потому что сквозь призму собственного эго всё интерпретируется с искажениями.
Верный признак неполадок с эмпатией — это совершенно неожиданная обратная связь от окружающих людей, когда люди начинают вести себя очень непредсказуемо, как будто бы даже неадекватно. Внезапно от окружающих прилетает что-то такое, о чем человек с короной даже не мог подумать, это поведение не вписывается в его систему координат, и это может не то чтобы удивить, а даже шокировать или причинить невыносимую боль
Некоторые люди бьют себя пяткой в грудь, доказывая, что они очень чувствительны, а потом не могут понять, почему кто-то поступил так или иначе. Это говорит о том, что человек не чувствует других людей, иначе он бы легко предсказывал их реакции, его трудно было бы чем-то удивить
Тема про чувствование людей — это основная тема в soft skills, про это написано огромное количество статей и книг, в частности под нашумевшим термином «эмоциональный интеллект». Грустно только то, что даже эмоциональный интеллект у нас развивают через голову… а начинать необходимо с возвращения базовой чувствительности, для которой технически нет места, потому что ЧСВ раздуто.
Одно из частных проявлений проблемы с эмпатией и способности чувствовать — это склонность к обобщениям, частое использование таких слов, как «все», «всегда», «никто», «никогда». Это говорит о том, что человек настолько не в контакте со своими чувствами, что он начинает мыслить абстрактными категориями и навешивать на все ярлыки.
5. Громкая или слишком тихая речь, претензия в голосе, нарушение физических границ других людей
Среди внешних проявлений разбухшего эго можно назвать голос на повышенных или, наоборот, пониженных тонах, а также очень беглую речь. Это говорит о том, что человек не задумывается, насколько комфортно окружающие чувствуют себя при общении с ним. Это может быть не только речь, но и нарушение физических границ людей, находящихся рядом. Они могут дотрагиваться до кого-то, когда это неуместно или же наоборот — не подпускать к себе в моменты, когда не помешало бы пожать руку или обняться
Еще более яркое внешнее проявление нездорового эго — высокомерные тон. Кто-то говорит от сердца, расслабленно и мягко, а кто-то — от эго, и это добавляет в речь кичливые ноты. Претензия в голосе — явный признак располневшего эго, которому не помешало бы сбросить вес
6. Сравнение и оценивание
В сравнении нет ничего плохого, это способность мозга производить операции по структурированию и категоризации. Но бессознательная болезненная привычка сравнивать себя с другими, оценивать окружающих, делать акцент на статусе, на иерархии, на соответствие каким-то критериям — звоночек об излишнем размере эго.
Нехорошим признаком будет служить возвеличивание или унижение кого-либо — такая полярность и категоричность в оценках почти всегда носит нездоровый характер. При здоровом эго возникает уважение и принятие людей со всеми их достоинствами и недостатками, это ощущение, что всем и всему есть место, лишних людей не бывает, каждый имеет право на существование. Слово уникальность является привычным, вместо «лучший» или «недостойный»
7. Конкуренция за внимание
Если человек борется сознательно и бессознательно за внимание к своей персоне — верный симптом заболевшего эго. Он все время кричит «Я! Я! Я!», ему жизненно необходимо, чтобы его заметили, даже если ему особо нечем похвастаться. Внимание извне — как вода или еда становится жизненной необходимостью
Человек в нездоровой Я-позиции уверен, что его недооценивают, что ему недодают. Это вечные дети, которые не могут принять тот факт, что они безусловно ценны только для себя и своих родителей (да и то не всегда). Слова о том, что отношение к ним напрямую зависит от их поведения, воспринимаются ими болезненно, они не хотят признавать это и убеждены, что заслуживают всеобщего внимания и похвалы.
8. Щемящее чувство одиночества
Люди с раздутым эго настраивают вокруг себя столько эмоциональных заборов и блоков («я — сам по себе, другие — отдельно»), что рано или поздно начинают чувствовать себя очень одинокими и несчастными, хотя они сами загнали себя в такую ловушку
Отчасти это вытекает из предыдущего признака: разросшееся эго ставит их в позицию «я не как все», и это вызывает отторжение у окружающих. От таких людей все отворачиваются, им не хочется иметь дело с тем, кто считает себя лучше них. Мы недостаточно хороши, чтобы играть с тобой? Окей, тогда сиди в своей песочнице один.
Наверное, здесь имеет смысл сказать (давно было пора), что почти у всех нас эго в той или иной степени подраздуто. Как говорят психологи, травмы детства делают свое дело. Поэтому щемящее чувство внутреннего одиночества знакомо практически каждому. Хорошая новость заключается в том, что как только удается обнаружить за собой: «Кажется, я чувствую себя одиноко» — первое, что нужно сделать, признать, что это просто эго. А дальше, двинувшись в общность и соединенность с миром, можно проще с этим справиться.
9. Неприятие критики
Личность со здоровым эго и хорошим чувством границ практически невозможно задеть, в каком-то роде он неуязвим для критики, он стабилен и его сложно вывести из равновесия. При болезненном эго всё происходит иначе — человека можно зацепить практически любой оценкой, чужие суждения могут довести его до кипений, до слез и истерики. Бывает и так, что состояние «меня зацепило» происходит и вовсе на ровном месте, когда критика относилась не к нему, но человек принял это на свой счет и начал злиться, страдать, обижаться. «Сама придумала и сама обиделась» — бытовой пример такого случая.
Любое слишком бурное эмоционирование на слова и поступки других людей может быть признаком раздутого эго. Когда с эго все в порядке, вы позволяете, что люди могут себя проявлять по-разному, это их право, и реагируете соответственно
Идея в библейской фразе «подставь другую щеку» не в том, чтобы тебя продолжили избивать, а в том, чтобы дать человеку шанс проявить себя по-другому. Возможно, в первый раз он задел тебя случайно и незлонамеренно, просто слишком размахался руками, но при раздутом эго любую реакцию, любое поведение окружающих людей человек с огромной короной будет воспринимать болезненно, не пытаясь трезво посмотреть на то, хотели ли его ранить или нет.
10. «Мне все должны»
При общении люди часто выставляют друг другу какие-то требования, ставят условия, при невыполнении которых общение становится невозможным. Какие-то требования действительно необходимы — если вам хамят, проявляют агрессию, делают что-то неприятное, вы вправе прервать общение и закрыть свои границы от этого человека. Но больное эго выставляет такой шквал этих требований, что там не может быть и речи о каком-то принятии людей такими, какие они есть. Завышенные требования к самому себе — еще одно проявление феномена «мне все должны», как и агрессия, которая может быть направлена на самого себя.
Что делать с раздутым эго?
Обнаружить проблему — это уже полдела, но что делать с этим знанием дальше? Ниже — несколько рекомендаций, как можно нивелировать этот отравляющий жизнь дефект:
1. Поправить корону
Увидеть свою съехавшую на глаза корону, посмеяться над самим собой и поставить ее на место — это первый шаг к тому, чтобы ситуация поменялась. Осознанность и хорошее чувство юмора способны спасти от многих бед, — это универсальное средство, налаживающее любые отношения, в том числе и со своим собственным раздутым эго.
2. Принять чужую правду
Мы часто говорим «нет» другой картине мира, отрицаем другую позицию. А полезно — открыться этому и попытаться увидеть какую-то выгоду, найти истину и ресурс в том, с чем вы не могли согласиться ранее. Какая-то часть правды есть в любом мнении, в любой позиции, даже самой идиотской, какой она кажется на первый взгляд. Постараться принять эту правду, допустить, что такая точка зрения тоже достойна существования, — один из методов усмирить себя, когда у вас «бомбит»
3. Найти свои ценности
За каждыми вашими действиями стоит какая-то ценность. Например, когда вы что-то доказываете, попытайтесь понять, зачем вы это делаете? Чтобы чувствовать свою собственную важность? Хорошо, значит это ваша ценность — чувствовать свою значимость. А можете ли вы делать что-то другое, проявить себя как-то иначе в этой ситуации, чтобы реализовать эту ценность на практике?
Для работы со своими ценностями существует техника «пирамида Дилтса» — это несколько логических уровней, которые позволяют навести порядок в голове и разобрать по полочкам любые действия, увидеть цели и понять ценности. Как вариант, можно попробовать этот или какой-то другой метод для работы со своими ценностями — это полезно не только для усмирения своего эго, но и вообще для всей жизни, для всех ее аспектов.
4. Быть готовым к провалу
Чтобы усмирить свое эго, нужно прийти в состояние готовности облажаться или сдаться. Готовность к тому, что у вас не получится отстоять свою позицию, готовность проиграть и принять последствия своего провала. Снижение важности и принятие любого исхода событий не только отлично сдувает эго, но и успокаивает нервы, снимает тревогу и стресс
5. Договориться о невозможности договориться
В общении с другими людьми помогает такой способ: договориться о том, что вы никогда не сможете договориться. Изменить картину мира другого человека в одном моменте, в процессе разговора мы все равно не сможем. У него уже сложилась своя нейронная сеть, у него есть свои убеждения, свой набор знаний. Даже если вы разговариваете с ребенком, вы не сможете его переделать быстро «под себя». Поэтому договариваться нужно не на уровне картин мира, а на уровне результатов, которые мы должны получить за счет какого-то совместного действия или обсуждения
6. Почувствовать единство с другими
Еще одна рекомендация — осознавать, что рядом находится личность, имеющая право быть собой. У нее свой жизненный путь (в т.ч. путь ошибок и уроков), свои верования, свои устремления. Здесь нужно найти опору на глубинное уважение к человеку. Просто вспомнить о том, нахожусь ли я сейчас в позиции уважения или нет?
Эго разобщает и заставляет нас дистанцироваться друг от друга. Поэтому нужно попробовать найти общую основу, какую-то базу, за счет которой можно почувствовать общность с другим человеком. Может быть, у вас общие интересы или общие ценности? Или общий результат, к которому вы оба стремитесь? Целенаправленно сместив внимание на общность, любой разговор будет проходить намного легче и приятнее для обеих сторон.
7. Замечать свою эмоцию в моменте
«Что я сейчас чувствую?» — этот вопрос помогает прийти в себя во многих случаях. Раздутое эго часто сопровождается негативными эмоциями. Важно просто заметить вредную эмоцию, и это уже снизит накал ситуации, сделает ее менее критичной. Как только вы осознали эмоцию, нужно порадоваться, что вы ее отследили, и заменить ее на радость и гордость за себя. «Ух ты, я отследила, что я злюсь!», — если раньше у вас была привычка уходить в эту злость с головой, то сейчас нужно посмотреть на нее отстраненно, и тогда эта эмоция вас отпустит. Вернее, вы отпустите ее, если не будете за нее держаться.
8. Вспомнить про божественное начало
Эта рекомендация не всем понятна. Но при этом для некоторых только она и работает, а остальное из нашего списка — цветочки. Здесь нужно вспомнить, что во вселенной есть нечто намного мудрее нас и через других людей это нечто разговаривает с нами. Кому-то легче всего назвать это Богом
Такой подход помогает, когда внутри начинает что-то клокотать и появляется убежденность, что вы правы, а все остальные — дураки и ничего не понимают. Вспоминая о том, что через тела этих людей, через их проявления с вами взаимодействует что-то божественное, вы начинаете расслабляться, открываться, и в какой-то момент уже на рациональном уровне действительно проявляется что-то ценное, что эти люди хотели до вас донести.
© М. Иванова, 2019 г.
© Публикуется с любезного разрешения автора