Политологи утверждают что единственно возможная диктатура это диктатура закона
Неизбежность диктатуры
Вопрос о том, чтобы победить диктатуру, является в корне абсурдным. Диктатура — это не государственный строй, не тип общественного устройства и даже не политическая форма; диктатура — это упрощённая форма людских отношений, в определённых условиях предполагающая доминирование одной личности или группы лиц над другими, в одном аспекте или в некотором множестве аспектов. Это одна из неизбежных форм взаимоотношений между людьми, обусловленная даже инстинктивно, и собственно, поэтому и неизбежная. Диктатура может лишь менять свои формы, способы своего осуществления, аспекты своего проявления и своё распределение в пространстве и во времени, но её присутствие в обществе стабильно и даже можно сказать, константно. Не надо говорить, что демократия есть противоположность диктатуры, потому что она, как тип общественного устройства использует явление диктатуры в её определённых формах, определёнными способами, в определённых аспектах, в определённое время и в определённых местах. В этом смысле она, диктатура, похожа на физическую энергию, закон сохранения которой имеет место быть везде и всегда; и этот закон может позволить энергии либо мощно проявить себя разом, либо распределяться в сложной структуре в многообразных формах. Таким образом, вопрос о диктатуре в обществе мы можем решать лишь касательно её справедливости или несправедливости, распределённости и нераспределённости, но отнюдь не касательно её наличия или отсутствия.
Исчезает ли общественно-политическая диктатура при демократии, лишаясь своих тоталитарных возможностей? Нисколько. Происходит только смена формы воздействия и аспектов применения самой, что ни на есть тоталитарной диктатуры.
В этом смысле демократический парламентаризм, например, подтверждает данный тезис по нескольким аспектам. Лоббизм стал совершенно нормальным и привычным аспектом демократического парламентаризма, полностью отражая торговую суть демократического общественного устройства, распространяя таким способом торговую форму диктатуры на общественно-политическое устройство. Предвыборная компания есть ни что иное, как дорогостоящая массированная рекламная акция, осуществляющая жёсткий психологический диктат и контроль, способствующий практически прямому прохождению запланированного кандидата. В дополнение к этому осуществляется целый ряд законодательных и административных мер, косвенно, но точно способствующих прохождению данного кандидата на уровне предвыборной регистрации, предвыборных территориально-административных изменений, а также на уровне населения по выделению и контролю наиболее манипулируемой его части. От того, что политическая диктатура стала опосредованной, а не прямой, не отменяет само наличие диктатуры. Это просто способ задания политического вектора не из одной точки, а путём строгого расчётного векторного суммирования сразу из нескольких, подобно расстановке шахматной комбинации перед атакой. В каждой отдельной точке зрения будет казаться, что ничего особенно тенденциозного не происходит, но общая сумма факторов, тем не менее, даёт усиленный кумулятивный направленный эффект.
Почему-то считается, что оплотом диктатуры являются казармы. Отнюдь нет. Смотря какой диктатуры. Если говорить не о военной диктатуре, а о торговой, которая имеет место при демократии, то её оплотом являются глобальные торговые системы, осуществляющие мощную пропаганду образа жизни, являющуюся атрибутом диктатуры. Торгово-коммерческие организации стали настолько глобальны, что они диктуют форму товара (нельзя не заметить, что мы все перешли на временные односезонные вещи), а сбыт обеспечивают путём тоталитарной рекламно-психологической обработки населения, может не всего, но очень объёмной его части. При данной системе даже производство играет уже вторичную роль.
Пока мы верим, что демократия — это победитель диктатуры, мы не достигаем справедливости, о которой так долго мечтали, потому что справедливость — это тоже разновидность диктатуры.
Говорилось даже о диктатуре закона, как о наиболее справедливой форме диктатуры. Но здесь есть существенный недочёт, исходящий из природного примитивизма самой законной формы обеспечения общественно-государственного порядка, а за ним следует и ловушка. Так, если некое пространство лишить возможности гибкого произвольного преобразования, то системное отношение к данному пространству лишь усложняется.
Отвлечёмся на пример. Рассмотрим в качестве модели кубик Рубика, в котором перемещение каждого цветного квадрата жёстко задано строгими техническими условиями, и перемещение каждого из них усложняется ещё и их взаимным влиянием. Будучи строго заданной по определённому пакету законов траектории, лишённая возможности произвольного целенаправленного переноса квадратиков, данная головоломка требует либо гениальности, либо квалификации. Т.е. речь идёт о том, что введение жёстких предписаний для совершения операций на неком пространстве усложняет нашу работу с ним. Таким же примером пространственной разлинованности являются и шахматы. Опутывание законом нашего жизненного пространства тоже приводит к тому, что не только действовать, но и жить в нём становится возможным только при помощи специалистов. Это также смахивает на диктатуру торгового типа. Ваша же собственная исконная среда обитания становится предметом продажи для вас через юридическую форму контроля вашей действительности.
Единственной же справедливой формой диктатуры является та диктатура, которая отражает наиболее широкий спектр природных свойств человека. Это репутационная диктатура. Можно смело сказать, что строй за строем в истории ломались лишь на основе одного наиболее важного аспекта, точнее на его несоблюдении — на репутации. Именно разлад репутации создаёт революционную ситуацию, а надёжность репутации даёт мощный политический аванс даже при падении других факторов. Если, исходя из тезиса о неизбежности диктатуры, искать наиболее прогрессивную и наиболее справедливую её форму, то таковой будет диктатура репутации. И сама репутация будет формой диктатуры, и лицо, облекаемое властью, должно быть тоже избрано путём всеобщей репутации. Закон должен выполнять вспомогательную роль относительно репутации, а не подменять её и не подавлять, как это происходит в демократическо-правовом обществе.
История сменила уже множество общественно-политических устройств, проделав эволюционный путь от родового и племенного социальных укладов до демократических государств, контролирующих отпечатки пальцев. Глядя на всю историческую эволюцию, можно смело сказать, что справедливость заблудилась там, где её перестала вести репутация, естественная инстинктивная форма общественных человеческих отношений, основанная на личных впечатлениях, объединяющихся в общественное мнение. Репутация неизбежно теряется на необозримых общественных пространствах. Наладить единственно адекватную природе человека репутационную диктатуру можно только путём наведения общественной обозримости. Ясная репутационная история каждой личности должна выдвигать заслуженную личность в более высокие статусные слои общества, давая ей и большие, чем другим права; права, соответствующие её ответственности. Мы говорим о диктатуре репутации в статусном обществе, где должна существовать справедливость соответствия прав и ответственности для каждой личности, а не абсолютизация равенства только лишь в правах, потому что такая абсолютизация незаметно протаскивает диктатуру другого свойства, пусть не военную, но торговую, не менее опасную, чем военная.
Репутационная форма диктатуры, или просто статусно-репутационное общество сегодня снова могут стать возможными, потому что возвращается возможность обозримости. Она возвращается в виде новых сетевых средств человеческой коммуникации, и грех не воспользоваться этими возможностями для создания таких социальных сетей, которые бы оказывали поддержку репутационному статусному устройству общества; сетей, в которых люди входили бы в весьма обозримые разнообразные клубные объединения со своими уставами; сетей, в которых постоянный электронный учёт позитивных адресных голосов (в основном через эти клубы) систематически поднимал бы достойных на более высокий общественный уровень, определяя тем самым и должностные карьерные возможности, и возможности политические, отвергая возможность всяких торговых манипуляций в обществе, избавляя нас от торговой диктатуры.
Не строить диктатуру невозможно, возможно лишь строить ту, что будет наиболее близка к справедливости, каковой является диктатура репутации. Это единственная из диктатур, способная противостоять всё более развивающейся и наступающей торговой диктатуре. Это единственная из диктатур, которая обеспечит действительный прогресс общества во всех направлениях.
Правовой «либерализм», который у нас есть — и диктатура закона, которой у нас нет
Четкое и понятное направление мысли для любого юриста. Казалось бы в этом направлении и надо было поступательно двигаться, особенно учитывая тот хаос, который творился в 90-е годы. Однако, увы, движение шло в другом, противоположном направлении под названием либерализация. Видимо команда о диктатуре до подчиненных не дошла. Или сказать забыли. Возникает вопрос, что такое либерализм в уголовном праве, и что в итоге мы имеем в результате либерализации законодательства и практики в этой сфере?
Закон является консервативным элементом нашей жизни, он ограничивает свободы, но на основе общественного консенсуса, во благо общества в целом. И либерализм в юриспруденции, в частности, в уголовном законодательстве заключается в том, что те нормы, которые общество не рассматривает как опасные для своего существования, смягчаются или полностью отменяются. Таким образом в последние десятилетия шла поступательная либерализация уголовного законодательства на основе потребностей общества. Многие нелепые статьи уголовного были аннулированы. По многим направлениям шло смягчение наказаний. И во многом декриминализация отдельных норм уголовного законодательства оправдана, особенно в сфере предпринимательской деятельности.
Вместе с тем, в эти же годы «успешно» проведена либерализация и уголовных преступлений насильственного характера, негативные последствия чего мы ощущаем ростом преступности, и будем расхлебывать до тех пор, пока положение не будет исправлено. Сказочку о том, что жесткость наказаний не останавливает преступников, опровергает история права. В нашей стране последний раз ее опроверг товарищ Сталин: к 39-му году в стране не стало не только инакомыслия даже внутри партии, но и уровень уголовной преступности сошел практически на нет.
В уголовном законодательстве есть и другая часть под названием уголовно-процессуальная, которая регулирует права и обязанности участников уголовного процесса. Которую, со стороны государства, представляют правоохранительные органы в лице оперативных и следственных подразделений, органы надзора за законностью в лице прокуратуры, и окончательные вершители судеб – суды.
Что касается регулирования деятельности исполнительных органов обеспечения правопорядка, они должны выявлять преступления и вести предварительное расследование, для них не должно быть никакой либерализации. Либерализации уголовно-процессуальной сферы правоприменения, расширение полномочий сотрудников следственных органов ведет к крайне негативным последствиям и по сути преступна. Правоохранители — это цепные псы правопорядка, тоталитарной догмой для которых как раз и должна быть диктатура закона. Чем и обеспечиваются права подавляющего числа законопослушных, повторяю – законопослушных граждан страны. Именно оперативные и следственные подразделения должны обеспечивать торжество основного принципа юриспруденции – неотвратимости наказания за совершенные преступления. И обеспечить это могут только хорошо организованные, тоталитарно-военизированные структуры, со строгой дисциплиной и четко регламентируемыми обязанностями, каким и должны быть правоохранительные органы. И четко закрепленных обязанностей у них должно быть много, а прав, переходящих в произвол, мало. Внешне они такими, если судить по расшитым золотом мундирам генералов, и остаются.
В противном случае, в условиях безответственности и беззакония, эта неуправляемая армада превращается в банду анархистов имени батьки Махно, в армию мародеров. Что, на самом деле, к сожалению, и произошло. Нашими славные, любимые народом органы правопорядка в результате ряда ловких манипуляций с законом стали во многом, по терминологии Анатолия Собчака, «правохоронительными». А произошло это потому, что лже-либерализация захватила как теорию, так и практику. Причем нельзя сказать, что это было сделано по недомыслию или глупости. Делалось это сознательно и целенаправленно.
Когда измученная советским тоталитаризмом и тянущаяся к наживе правящая элита пустилась во все тяжкие по растаскиванию общенародной собственности, увлекая за собой в этот нехитрый процесс народные массы, ей необходимо было, нужна была мутная водица. Чтобы правоохранительная система была деморализована и нейтрализована и никто не смел и думать включать свое правосознание и, не дай бог, направить на них разящий меч правосудия. Делиться награбленным также ни с кем не хотелось, поэтому правоохранительные органы, как и весь народ, посадили на голодный поек. И фактически заставили, чтобы голодные не маялись без дела, начать межвидовую борьбу за выживание. Но если население можно было просто бросить, оно не опасно, то с голодным «хищником» такой номер не проходит, ему требуется много мяса и крови. Поэтому им дали «кость» в виде права на кормление с «травоядных» граждан, которые не потеряли волю к жизни, и от безысходности начали заниматься каким-никаким бизнесом.
А поскольку от предпринимателей, в стадии первичного накопления капитала, добровольных пожертвований ожидать не приходилось, то появилась необходимость суверенного право на беззаконие и произвол в первую очередь сфере уголовного правоприменения. Для того, чтобы сеять страх перед уголовным наказанием у умеющего хоть какие-нибудь деньги населения. Всем известно, что посеешь – то и пожнешь. А хорошо пожать можно, когда страх очень сильный. И для воспроизводства беззакония нужно «либерайнейшее» уголовно-процессуальный кодекс, с широчайшими правами на должностной произвол и минимальными обязанностями. Для реализации права на произвол закон должен был быть — что дышло… А самое главное, что б ни за что никакой ответственности. Что б, ответственность за должностные преступления, даже если формально и есть, но никогда ни при каких обстоятельствах не наступала. Чтобы следователь заимел право на процессуальные ошибки, а за ними прокурор и судья.
Вот такой самый либеральный из либеральных уголовно-процессуальных кодексов в нашей стране и был состряпан. И правозащитники довольны. И следователям с их начальникам досталась готовая инструкция для счастья и материального благополучия. А дальше, не упускай своего шанса, дерзайте юноши. Что обеспечивает «либеральный» УПК. Избирательность правоприменения, где свобода – там возможность выбора. Свободу* действий следствия в любом направлении. В каком? Привлечь к уголовной ответственности виновного, а если надо, невиновного. Освободить от уголовной ответственности невиновного, а за бонус – и виновного. Следственный аппарат должен был стать, и стал, вершителем судеб, почти как бог. Не зря же термин «полицейское государство» стал закрепляться в последнее в сознании населения.
Поскольку конечный результат данного по сути преступного «бизнеса» состоит в основном в освобождении виновных от уголовной ответственности. Да и сильные мира сего озабочены хоть и маловероятной, но, при изменении политической конъюнктуры, вполне возможной перспективой «влететь под уголовку». То кроме прав следователей, чиновничье-олигархическая общественность вполне серьезно озаботилась процессуальными правами подозреваемых и обвиняемых. И в этом плане уголовно-процессуальный кодекс был также доработан. Жертвой всего этого стала такая категорию граждан как, извините за тавтологию, жертва преступления, в нашем УПК называемая потерпевшим. В общем «жертва в квадрате». Результатом либерализации уголовного законодательства стало то, что УК вместе со всей правоохранительной системой защищает в основном права преступников. Ну и себя, естественно, легко и непринужденно усаживая политических оппонентов.
Таким образом, «либерализм» в сфере юриспруденции как течение коррупционной юридической мысли идеологически обосновало приоритет защиты прав преступников и превратило все правоохранительные органы не только в безответственных, но и бессовестных защитников криминала. А также дало возможность использовать уголовную и уголовно-процессуальную «дубину» для борьбы с оппозицией.
Новое в блогах
Диктатура. Чем она закончится?
Диктатура, жизнеспособна только в случае, когда общество добровольно принимает такое правление над собой.
Добровольные формы диктатуры хорошо известны. Прежде всего, это: армия и все организации подобного типа; классическая власть царя или короля, не ограниченная парламентами и законами.
Диктатор представляет законодательную и судебную власть одновременно.
Подобные организационные структуры приняты также в преступном мире.
Нельзя сказать, что классический Диктатор ничем не ограничен. В армии он ограничен Уставом, в королевской власти и преступном мире- традициями, неписанными законами, нарушать которые он не рискует.
Другое дело диктатура скрытая. Здесь Диктатор не получает от общества права на такое правление и реализует его маскируя под какую-либо демократическую форму. Подобная диктатура обречена, как и сам диктатор. И вот почему:
-Реализуя скрытую диктатуру, Диктатор формирует вокруг себя окружение, тайно поддерживающее такое правление, но находящееся, как сам Диктатор, вне закона. Это создает определенный стиль в отношениях этой группы с остальными.
-Эта группа не признает никакие общественные законы, включая Конституцию, кроме воли Диктатора, которому она присягнула.
-Эта группа считает себя избранной, живущей вне общественных законов. Она презирает как законы, так и людей пытающихся по ним жить.
-Этой группе позволено много больше, чем остальным и единственным залогом ее благополучия является поддержка любой инициативы тайного Диктатора.
-Эта группа, не стесняясь, подкупает власть, как судебную, так и законодательную, прикрывая свое беззаконие «законами».
Проблема еще и в том, в том, что незаконный Диктатор не может добровольно отречься от власти, потому что понимает, что его ждет суд общества, хотя бы потому, что он его обманывал. Не говоря уже о большем.
Такой же общественный суд ожидает и все его окружение и всех кто его тайно или явно поддерживал. Это неизбежно, и понимание этого нагнетает страх. Все диктаторы подобного типа в конце своего правления испытывают патологический страх. И это опасно.
Таким образом, наказание незаконного Диктатора в сознании общества является необходимым исходом, и он сам это хорошо понимает.
А значит мирно выйти из такого состояния, будет крайне трудно.
Формально Диктатор может легализовать свое положение, попросту отменив Конституцию или внести в нее радикальные изменения. Но это едва ли сделает его противников его сторонниками, а скорее увеличит число несогласных и еще более усугубит его положение.
Так что нормального выхода для незаконного Диктатора не просматривается в принципе.
Начинается диктатура обычно обосновано. Причиной является недееспособность самой власти, споры законодателей, беспорядки на улицах, бандитизм, бедность населения. В этот момент народ желает сильной руки и готов передать ей неограниченные полномочия взамен на порядок и обеспечение нормальной жизни.
Но как только порядок восставлен, диктатура становится излишней. В этот момент убрать бы диктатора и вернуть демократию, но Диктатор уже окружил себя верными и решительными людьми, терять власть и доходы от этой власти которые не намерены. Дальше полным ходом начинается узурпация власти и подгребание богатств страны, в пользу окружения Диктатора.
На этом этапе сам Диктатор становится заложником своего окружения. Не давать богатеть окружению он не может, но и выглядеть на их фоне не достаточно богатым, тем более. Дальше система начинает закручиваться в воронку, исходом которой является безграничное обогащение Диктатора и его окружения и полное обнищание народа. Скрывать разницу в доходах элиты и основной массы народа больше невозможно. Ситуация накаляется.
НИКТО НЕ ВИДИТ ВЫХОДА
Меж тем выход есть. Власти, если она хочет сохранить мир в стране, и избежать проблем для себя, нужно начать диалог с обществом. Вероятно, сделать ей это будет очень трудно, после стольких лет неограниченной диктатуры, но это необходимо, потому что делать вид, что ничего не происходит больше нельзя.
Нужно принять за факт, что диктатура опознана, и она не нравится людям.
Диктатора, его окружение, не любят и никогда не полюбят, но можно попытаться найти решение.
Суть его проста. Стране нужно вернуть нормальную общественную жизнь, и прежде всего настоящие выборы. Для этого придется согласиться с потерей группы поддержки, которая окружала Диктатора, в конце концов, и самого Диктатора.
Если этот процесс запустить, постепенно отпуская вожжи, давая возможность выбирать в регионах ту власть, которую хочет общество, а не ту, которую насаждают сверху, то есть шанс за оставшиеся пять лет перевести страну в состояние первичной демократии и в дальнейшем дать людям жить нормально, как живут во всем развитом мире. При этом Диктатору и его окружению с большой вероятностью удастся выйти из игры сухими и быть со временем забытыми.
Альтернатива этому разумному процессу –катастрофа, и с этим мало кто спорит сегодня.
Запись на стене
ТЕМА. Правовое государство.
1. Возникновение и развитие идеи правового государства.
2. Сущность и основные признаки правового государства.
3. Гражданское общество и правовое государство: проблемы взаимодействия и пути разрешения.
4. Правовое и социальное государство: соотношение и взаимосвязь.
5. Светские, клерикальные, теократические и атеистические государства.
Темы докладов:
1. Право и закон: проблемы соотношения.
2. Базовые принципы правового государства: российские и зарубежные теории.
3. Типология социальных государств.
4. Современные теократические государства.
Практические задания:
Задание 1. Раскрывает ли сущность правового государства фраза Цицерона: «Мы должны быть рабами законов, чтобы стать свободными»?
Задание 2. В чем отличие принципов «верховенство права», «верховенство правового закона» и «верховенство закона»?
Задание 3. Политологи утверждают, что «единственно возможная диктатура – это диктатура закона». Оцените с юридической точки зрения правильность этого высказывания.
Задание 4. «Европейская комиссия за демократию через право» (Венецианская комиссия) 4 апреля 2011 года утвердила Доклад о верховенстве права, который содержит Контрольный список вопросов для оценки состояния верховенства права в отдельных государствах. Проанализируйте этот Контрольный список применительно к России.
Задание 5. К характеристике правового или социального государства относится фраза Цицерона «Salus populi suprema lex esto»?
Задание 6.
В чем сущность «Welfare state» («государства благоденствия»)?
Задание 7. Сравните социальное и социалистическое государства. Выявите сходства и отличия.
Задание 8. Укажите различия между либеральным, консервативным и социалдемократическим социальными государствами.
Задание 9. Проанализируйте Economic Opportunity Act of 1964 и сформулируйте свою позицию о его рецепции с целью борьбы с бедностью в России.
Задание 10. Проанализируйте юридические аспекты выставки «Запретное искусство2006» в отношении картины «Явление Микки Мауса народу». Решите вопрос о правомерности привлечения к юридической ответственности в светском государстве лиц, совершивших «греховные» правонарушения
Диктатура закона. Наглядный пример
Прошли в Грузии выборы. И был выбор. И народ решил так, как решил, это его законная воля.
Конечно, мог и Саакашвили последовать примеру российских коллег: посадить Иванишвили за то, что он украл у себя компьютеры (или нефть), судить и сажать демонстрантов, разгонять дубинками и слезоточивым газом демонстрации, собрать на стадионе своих сторонников, закатить истерику и кричать «Умрём же…»
Закон был поставлен выше всего.
И это единственно правильное и честное решение!
Ни один лидер не сделал для Грузии столько, сколько сделал Михаил Саакашвили. Но, увы, судьба всех реформаторов всегда плачевна.
А верный ученик российских олигархов и ВиЖ, купил часть грузинского электората. А желающих халявы всегда и везде хватает.
Надеюсь, грузинскому народу хватит мудрости со временем отличить добро от зла.
А для российской диктатуры это не в радость, а звонок: у русского народа появился яркий пример того, что он, НАРОД, и есть власть!
Что ж, мы можем только порадоваться тому, что в Грузии и народу, и власти хватило мудрости провести выборы честно.
Молодцы, что они не взрастили своего Чурова, не врали и без истерики приняли решение народа как должное!
Это на фоне постоянных провокаций со стороны Кремля: неправедная война, оккупация
части грузинских территорий, военные учения у границ Грузии в канун выборов и ещё много крупных и мелких пакостей.
Давно все ждут, что отношения между единоверными православными, многонациональными странами — Россией и Грузией восстановятся и будут, как было веками, дружественными, добрыми.
Но найти общий язык нынешнему российскому режиму с оккупированной страной будет крайне сложно без деоккупации её территорий. Вот этого народ не простит власти никогда!
А народы наши — РУССКИЙ И ГРУЗИНСКИЙ — всегда были друзьями, если бы ни кремлёвские выкрутасы.