Почему все дорожает и что будет дальше
Цены в России скачут к революции. А правительство в домике. В Белом
Даже официальная статистика, которая обычно далека от реальности, не может игнорировать проблему подорожания продуктов питания в нашей стране. А это значит, что ситуация не просто серьёзная, а уже запредельная. И её опасность можно оценить в 9-10 баллов по 12-балльной штормовой шкале.
– И что смотрите так осуждающе? – продавщица за прилавком небольшой частной мясной лавки нависла надо мной, как ценовой приговор кошельку. – Думаете, мне нравится, что цены так скачут? Я сама замучилась отвечать всем на жалобы и претензии и переписывать ценники уже два раза в неделю.
Восстание ценников
Цены не просто скакнули. Они словно задались целью перекрыть все рекорды прыгунов в высоту. Скажем, сало ещё в начале сентября стоило, в зависимости от сорта, от 490 до 550 рублей. А теперь – от 560 до 630. Мясо с сентября скакнуло процентов на 15-20. Тот чеснок, что стоил 230 рублей в конце лета – начале осени, сейчас красуется с ценником 300 руб. за кг. И такая картина – практически по всему ряду продовольственных товаров.
Мои знакомые, работающие в крупнейших сетевых супермаркетах, каждый (каждый!) рабочий день начинают со сверки и переписывания ценников. И дело тут не только и не столько в акциях, когда товар можно приобрести со скидкой или две единицы по цене одной. А в росте цен. В ежедневном режиме.
То, что происходит на прилавках в отечественной торговой сети, трудно назвать иначе как вакханалией цен. Росстат рапортует о росте стоимости на какие-то десятые процента, в крайнем случае на минимальное количество процентов. Плюньте и разотрите. В топку Росстат. Он нам сообщает, что очищенные и обработанные зерна овса обойдутся покупателю в 80 рублей за килограмм, а на стойках в «Пятерочке» я вижу за такие деньги полукилограммовую пачку таких хлопьев, из которых можно сварить утреннюю кашу. И это, извините, супермаркет далеко не премиум-сегмента, а самый что ни на есть «народный» магазин.
Куриные яйца стоили чуть более 60 рублей. Сейчас можно ещё найти непонятного происхождения за 75, а нормальные – уже ушли за 90 р. за десяток. Нормальная свинина, которую покупали за 200 с хвостиком ещё летом, сейчас уже пляшет вокруг 400 рублей. Курятина со 160-200 рублей подскочила до 300-400. Если даже по официальной статистике за неделю с 5 по 11 октября цены на картофель поднялись на 4,4 процента, на помидоры – почти на 10%, на огурцы ещё больше (10,85%), то представьте, насколько они подпрыгнули в реальности. 120 рублей за килограмм резиновых помидор – это далеко не предел. Картошка стоила 140 рублей в 3-килограммовой упаковке в той же «Пятерочке», а сейчас – почти 180. Ребята, а вы уверены, что это действительно всего лишь 4% роста?
Что самое интересное – раньше было два оправдания. Первое – ослабление рубля. Дескать, много продуктов у нас по импорту завозится. Рубль ослаб, закупки в долларах остались такими же, поэтому приходится тратить больше рублей. Странное дело – рубль уже месяца три потихоньку укрепляется, а цены скачут бешеным аллюром.
Было и второе объяснение – перед сезоном поступления урожая нового сезона цены всегда подскакивают, а потом снижаются. Урожай уже месяца два как собран. Но никакого сезонного снижения цен не происходит. Те же свекла, морковь, которые только-только собрали, не хотят падать в цене после стремительного взлёта. Никакого сезонного падения цен на овощи, корнеплоды и фрукты в этом году не было и нет. И уже не будет. Наоборот, рост резко усилился после выборов, как будто до них цены специально придерживали по какой-то негласной договорённости. Бред, конечно, потому что они и до выборов росли. Но тогда они это делали всё же относительно плавно, как и на протяжении практически всех последних лет, а тут – словно началось извержение ценового вулкана.
Профицитом сыт не будешь
И ладно, если бы этот рост цен на продукты сопровождался увеличением доходов населения. Но ничего подобного не происходит. Наоборот, реальные доходы падают и падают. Извините, но ситуация всё ближе к тем самым проклинаемым 90-м, когда полки магазинов ломились от изобилия, а нищий народ глядел на эти витрины с улицы, сглатывая слюну. Мы так гордились, что ушли от этих 90-х, а вот теперь, похоже, приближаемся к ним снова.
Да, у нас очередной профицит бюджета, у нас рекордные доходы государства. Только люди кормят свои семьи по утрам и вечерам не профицитом, а макаронами, мясом, сыром, курочкой.
А в это время производители круп пообещали ещё рост цен на 10-20%. И за несколько дней до того крупнейшие производители мяса и колбасной продукции тоже выступили с аналогичным заявлением. Цена на сосиски скакнёт ещё процентов на 20. Грубо говоря, это ещё плюс 100 рублей к тому беспределу, что творится на прилавках сейчас.
И, заметим, эти «железные» ребята всегда выполняют свои обещания – в отличие от правительства и депутатов. Это последние могут обещать перед выборами молочные реки с кисельными берегами. Помните, как жёстко они были настроены перед выборами? Как обещали навести порядок с мигрантами и т. д.? А прошли выборы, и амнистируют 300 тысяч иностранных гастарбайтеров, положивших с прибором на русские законы. И уже готовят чартерные поезда, а в республики Средней Азии выехали врачи из России, чтобы обеспечить нашу страну «здоровыми мигрантами». Где те обещания? Выборы закончены – забудьте. Хоть бы кто вякнул хотя бы ради приличия.
А сколько надежд было на ФАС? Как минимум раз в год эта служба грозится пресечь картельные сговоры, бороться с диктатом, навести порядок в ценообразовании… Но ведь если действительно наведут, чем они тогда станут заниматься?
А что в итоге? Лишь стандартное и давно уже ставшее жалким дежурное объяснение-заклинание про инфляцию. Но инфляция ведь обычно случается от избытка денег в экономике. А у нас этих денег, наоборот, жуткий дефицит.
Есть ещё заверения, что правительство в курсе, что оно следит и отслеживает. Что именно отслеживает? Рост цен, конечно. За что ему большое спасибо. И мы теперь знаем, что, по официальным данным, за год с сентября 2020-го картофель подорожал на 59%, морковь – на 48%, сахар – на 45%, яйца – на 32%, гречневая крупа – на 34%, подсолнечное масло – на 27%. Спасибо, мы это, и намного больше, знали и раньше, хоть и не в процентах.
Что нужно сделать
Глупо спрашивать за цены в магазинах с министра спорта или министра культуры в нашем правительстве. Тем более, когда в нём есть профильные министры – сельского хозяйства Дмитрий Патрушев, Минпромторга Денис Мантуров, глава Минэкономразвития Максим Решетников и, конечно, министр финансов Антон Силуанов. Впрямую диктовать ценовые параметры в условиях капиталистической экономики, как этого требуют коммунисты, безусловно, бред чистой воды. Но есть же множество иных путей.
Производители мяса клянутся и божатся, что виной всему рост цен на импортные корма и т. д. Агрохолдинги на чём свет стоит клянут неурожай и прочие неприятности. У всех есть оправдания. А у нас нет. Ни оправданий, ни денег.
Что можно было бы сделать? Выделить, например, производителям мяса дотации на закупку кормов. Агрохолдингам дали технику в льготный лизинг, но этого явно мало. В Евросоюзе сельхозпроизводство дотируется в таких масштабах, что нам и не снилось.
Мы можем выделять на полевые работы горючее для техники по специальным государственным ценам из созданного для этого специализированного фонда. Гарантировать аграриям покупку их продукции ещё до сева по твёрдой фиксированной цене. Знаете, когда Столыпин своими реформами переселял крестьян в Сибирь, там всё было продумано: кто будет сеять сколько гречихи и сколько пшеницы, кто её закупит, у кого поставят маслобойню, кто, заведя коров, станет снабжать эту маслобойню сливками. Налаживалось не только производство, но и гарантированный сбыт. Так почему бы не увеличить дотации, но только, например, на условиях, что эта продукция пойдёт не на экспорт, а на внутренний рынок?
И не только давать, но и брать. Обязательствами сдачи части урожая по фиксированной цене, заградительными пошлинами на экспорт продукции. Специалист не я, а у министров в штате множество экспертов, профессионалов, специалистов, которые знают такие способы, что нам, простым грешным, и не снились. Но даже мне понятно, что не используется и десятая доля из инструментального багажа, если можно так выразиться.
Да что уж там, сколько было разговоров про талоны на продукты для людей с низкой покупательной способностью. Сколько дискуссий, сломанных копий, обещаний. Сколько обговаривалось нюансов, какие это должны быть продукты, чьего производства, где выдаваться в обмен на талоны. Везде работает эта система, в США, в странах Европы, а у нас так дальше разговоров дело и не сдвинулось. И разговоры, как по команде, сразу утихли. Так где система выдачи продуктов неимущим?
Роста доходов не обещают. Значит, его и не будет (его не было и когда обещали). А рост цен обещают и дальше. Значит, он будет ещё больше, чем прогнозируют.
А правительство молчит, как рыба об лёд. Ни одного ответа ни на один вопрос. Ни одного предложения о решении. Тогда есть ещё один вопрос: господа, вы там чем заняты? Отчёты об исполнении бюджета составляете?
Что с того?
Генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин считает, что правительство не отдаёт отчёта в серьёзности ситуации, потому что находится в плену показателей макрофинансовой стабильности.
– Я, например, слежу за развитием обстановки с нацпроектами и вижу не очень эффективные действия властей в этой области. Вы спросите, как это связано? А у нас всё взаимосвязано. Возможно, деньги для их реализации зарабатываются хорошо, но тратятся они очень плохо. Реализация нацпроектов – это новые рабочие места, повышение производительности и так далее. Это повышение доходов населения. Но карманы у народа не наполняются. Потому что деньги из федерального центра направляются в регионы, а оттуда возвращаются в бюджет. Смотрите, глава Счётной палаты Алексей Кудрин ежегодно отчитывается, что, мол, в бюджет вернули триллион рублей, два триллиона и так далее. Наша финансовая система работает как дренаж, оставляя экономику без денег. И это уже вопрос не просто цен или экономики, а обман электоральных ожиданий. Эта макрофинансовая западня уже спровоцировала рост электорального недовольства, а 2024-й год всё ближе и ближе с каждым днём. Но самое плохое заключается в том, что нынешним инструментарием, который применяется правительством, эту порочную цепь не разорвать.
В рассуждениях Мухина логика не просто есть. Она железная, поскольку практически во всех странах в этом году цены на продовольствие растут невиданными темпами. Но там стараются поддержать и спрос ростом зарплат. А у нас? У нас ничего подобного нет.
Похоже, ответственным за экономику господам в правительстве скоро придётся освободить свои кресла для других персон. Если бы это ещё наполнило наши кошельки…
Отрицательный рост. Мировая экономика восстанавливается, но все вокруг дорожает. Почему так происходит?
Фото: Craig Ruttle / AP
Вакцина от коронавируса не спасла мировую экономику от дисбалансов, вызванных локдауном. Восстановление от худшего кризиса за столетие идет неравномерно, что заставляет компании по всему миру паниковать и истерично пополнять запасы. Резкий рост спроса и возникающий дефицит поднимают цены до пиковых значений буквально на все: от продуктов питания до полупроводников и металлов. Перспективы возвращения в привычное экономическое русло пока не проглядываются. Отрицательный рост — в материале «Ленты.ру».
Нехватка всего
Из-за глобального кризиса, спровоцированного пандемией коронавируса, мировая экономика потеряла свыше 3,5 триллиона долларов — вдвое больше, чем от кризиса 2008 года. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш говорил, что вызванный пандемией коронавируса мировой экономический кризис стал худшим за последние 100 лет.
Спустя год после начала эпидемии и появления вакцин ситуация стала постепенно восстанавливаться, однако это происходит неравномерно. Сейчас главным риском для рынков стала неконтролируемая инфляция. На фоне дефицита цены выросли буквально на все: от металлов до продуктов питания.
Фото: Lucy Nicholson / Reuters
Страны стали отменять локдауны, а производство — возобновляться. Резко выросший спрос на автомобили, бытовые товары и некоторые продукты уже привел к их подорожанию. Чтобы опередить еще больший рост цен, производители пополняют запасы. Медь, железная руда и сталь, кукуруза, кофе, пшеница и соя, пиломатериалы, полупроводники, пластик и картон для упаковки — столкнулись с катастрофическим дефицитом, восполнить который не смогут еще длительное время.
Причем никто пока не берется сказать, когда закончится рост цен. Эксперты Bloomberg посчитали, что это продлится еще как минимум год. Уверенности в завтрашнем дне не добавляют и недавние события, потрясшие сырьевые рынки: пробка в Суэцком канале, массовая вспышка COVID-19 в Индии и кибератака на американский трубопровод Colonial Pipeline, спровоцировавшая топливный кризис в США.
По миру стало дороже возить грузы: перевозка контейнеров между Америкой и Азией через Тихий океан подорожала за время пандемии в три раза, а на трансатлантических маршрутах цены выросли почти вдвое. И это не потолок, поскольку Европа отстает от Азии и Америки в деле возвращения к прежним темпам производства и потребления. Дело в том, что из-за вызванного пандемией кризиса мировой торговли многие контейнеры оказались не там, где надо, а суда простаивали в портах на протяжении нескольких месяцев и разгружались не так быстро, как в обычное время.
Кроме того, дефицит контейнеров усугубляется последствиями аварии в Суэцком канале, который почти на неделю оказался заблокирован контейнеровозом Ever Given. Тысячи его контейнеров не были доставлены вовремя адресатам, а сотни других грузовых судов оказались в пробках по обе стороны этого канала — важнейшей водной артерии мировой торговли. На долю Суэцкого канала приходится 10-12 процентов мирового морского грузооборота.
Дорогое пропитание
Причиной роста цен на товары стали сразу несколько факторов, в том числе погода. Дольше всего — уже 11 месяцев — росли цены на продукты питания. Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (FAO) подсчитала, что цены на еду достигли максимума с 2014 года. Эксперты объяснили это резким повышением цен на сахар, масло, мясо, молочные продукты и крупы.
На фоне сокращения поставок и стабильно высокого спроса, цены на кукурузу выросли на 66,7 процента в годовом выражении, достигнув пика 2013 года. Мировые цены на пшеницу — более чем на 17 процентов выше апрельских значений 2020-го. Вслед за зерном седьмой месяц подряд дорожает мясо — на 1,7 процента за апрель и 5,1 процента в годовом выражении.
Фото: Paulo Whitaker / Reuters
Сахар подорожал на 60 процентов за год: такой рост объяснили высоким спросом на фоне возможного сокращения предложения в новом сезоне. В Бразилии, которая является основным экспортером сахара, медленно продвигается уборка урожая. Кроме того, есть потери от заморозков во Франции. Рост цен на кукурузу, бобы и другие культуры произошел еще и на фоне бума растительного топлива. С развитием программ по борьбе с изменением климата энергетические компании наращивают объемы топлива, получаемого от переработки растительных и животных жиров. А спрос на возобновляемую энергетику из года в год по всему миру только возрастает, так что продукты могут стать еще дороже.
Еще один фактор роста цен — дефицит рабочей силы. Из-за этого цены на пальмовое масло за год подскочили на 120 процентов и достигли рекордных значений, сейчас тонна стоит более 1090 долларов. Основные поставщики пальмового масла — Малайзия и Индонезия, на них приходится примерно 84 процента мирового рынка. Пандемия коронавируса вызвала дефицит рабочих в этих странах и привела к сокращению производства. При этом главные импортеры, США и Китай, наоборот, наращивают потребление. Подорожание сырья неизбежно отразится на ценах всех продуктов, где оно используется — от шоколада до губной помады.
Кроме того, на фоне вспышки COVID-19 в Индии подорожает и индийский чай. Власти страны открыли пункты вакцинации специально для работников чайных плантаций, но препарата на всех не хватило. К тому же новый урожай серьезно пострадал от засухи, которая охватила основные чайные регионы — штат Ассам и соседнюю с ним Западную Бенгалию. В итоге к началу сезона было произведено на 13 миллионов килограммов чая меньше (47 миллионов килограммов), чем в начале прошлых сезонов.
Фото: Jayanta Dey / Reuters
Точно сказать, насколько подорожает черный чай, эксперты пока не могут. «Если будет существенный дефицит производства чая в Индии, то это неминуемо скажется на ценах во всех чаепроизводящих странах. Самый большой объем производства начинается в июне-августе, то есть в период, когда и основные закупки осуществляются всеми участниками рынка. Поэтому мы увидим изменение цен уже в июне и дальше будем наблюдать, как это отразится на ценах на потребительских рынках. Надо смотреть, как будут развиваться события на аукционах, прежде всего в июне», — объяснил генеральный директор ассоциации «Росчайкофе» Рамаз Чантурия.
Больше всех надо
Также на рост цен повлиял повышенный спрос. Восстановление мировой экономики привело к росту цен на рынке металлов. Например, медь подорожала до рекордных 9,75 тысячи долларов за тонну. Аналитики Goldman Sachs и Trafigura предположили, что цены превысят рекорд 2011 года в 10,19 тысячи долларов и еще существенно вырастут, поскольку спрос превышает предложение. Эксперты посчитали, что цена металла еще вырастет по мере внедрения зеленой энергетики и на фоне сокращения поставок.
По подсчетам финансовой корпорации Citigroup, примерно пятая часть мирового потребления меди приходится на компоненты зеленой энергетики вроде зеленых электростанций, батарей, электромашин, зарядных станций и соответствующей инфраструктуры. Bloomberg подсчитывал, что к 2050 году протяженность мировой сети электрических кабелей вырастет на 48 миллионов километров, а спрос на медь удвоится.
Помимо меди цены выросли на алюминий и железную руду. Стоимость алюминия в апреле почти достигла отметки в 2,4 тысячи долларов за тонну. Последний раз такой уровень был в 2018 году. Цены на железную руду превысили 170 долларов, что также является самой высокой отметкой с 2011 года.
Фото: Bartek Sadowski / Bloomberg / Getty Images
Кроме того, в мире наступил дефицит полупроводников. Он начался еще в прошлом году, когда в условиях пандемии и закрывающихся производств одновременно вырос спрос на технику. Чипы пошли на компьютерную технику, которую массово скупали в связи с переходом на вынужденную удаленку. Еще этот кризис связан с тем, что чипы нужны для все большего числа устройств — от гаджетов интернета вещей до автомобилей. Проблема усугубилась пожаром на японском заводе Renesas Electronics, производящем 17 процентов микросхем в мире, а также заморозками в американском штате Техас, где расположены похожие предприятия.
Острее всего последствия на себе ощутил автопром: чипы там используют как для систем работы двигателя, так и для систем помощи водителю. Аналитики консалтинговой компании AlixPartners заключили, что только в этом году автопром рискует не досчитаться выручки в 110 миллиардов долларов. В то же время производство сократится на 3,9 миллиона автомобилей. Ключевые игроки рынка уже начали сокращать производство. Например, японский Nissan в этом году выпустит на полмиллиона меньше машин, чем планировал. Аналогичные меры могут принять и конкуренты: Ford, Volkswagen и Stellantis предупредили, что их производственные линии могут оказаться под ударом в результате кризиса полупроводников. В корпорации IBM предположили, что кризис продлится как минимум до 2023-го.
Бесконтрольный рост
Неравномерное восстановление экономики привело к неконтролируемому росту инфляции по всему миру. С начала 1990-х мировая экономика лишь трижды переживала сопоставимый скачок цен на продовольствие. В последний раз такое происходило в 2010-2011 годах и сопровождалось серией восстаний и протестов на Ближнем Востоке, получивших название «арабская весна». Стремительный разгон инфляции на рынках продуктов питания сулит миру волну социальных потрясений, прежде всего в слабых экономиках, предупредил Deutsche Bank.
Наибольший риск инфляции наблюдается в США из-за ее быстрого восстановления. По итогам апреля она разогналась до 4,2 процента по сравнению с тем же месяцем прошлого года и достигла максимальных темпов роста с 2008 года, а цены побили рекорд десятилетия. При этом Федеральная резервная система (ФРС) США, выполняющая функции центрального банка страны, поспешила успокоить граждан и посчитала, что нынешний рост инфляции носит временный характер.
Чтобы сдержать рост инфляции, регулятор может повысить базовую ставку, но такая перспектива пугает инвесторов: это вызовет удорожание займов и ограничит возможности для роста и развития компаний. Пока что ФРС сохранила ставку на уровне 0,25 процента годовых. Это хорошо для фондового рынка, так как низкие ставки поддерживают спрос на акции и прочие активы. Однако дальнейший рост инфляции может поменять планы регулятора.
В России же ЦБ уже пошел на ужесточение кредитной политики и повысил ключевую ставку на 0,5 процентных пункта — до пяти процентов годовых. «Быстрое восстановление спроса и повышенное инфляционное давление формируют необходимость более раннего возвращения к нейтральной денежно-кредитной политике. Банк России будет оценивать целесообразность дальнейшего повышения ключевой ставки на ближайших заседаниях», — объяснил регулятор. А глава Центробанка Эльвира Набиуллина намекнула на будущую борьбу с ростом цен.
Фото: Phil Noble / Reuters
По данным Росстата, инфляция в стране в апреле снизилась до 5,53 процента с 5,79 процента в марте. В ЦБ верят, что к целевому показателю в четыре процента она вернется в 2022 году. Рост цен в правительстве объяснили мировыми тенденциями. «Низкие процентные ставки и необеспеченные товарами деньги на рынке разогнали инфляцию в мире, в том числе повысили стоимость продуктов питания. Многие предприниматели, не желая терять выгоду, подняли внутренние цены вслед за мировыми. А импортируемая инфляция стала оборотной стороной наших успехов в наращивании экспортного потенциала АПК. Что подтолкнуло рост цен внутри страны, прежде всего на социально значимые товары», — сказал премьер-министр Михаил Мишустин.
Российские власти уже приняли точечные меры по контролю за ростом цен. Например, с производителями сахара и подсолнечного масла заключили соглашения о сдерживании стоимости, однако срок договоренностей скоро выйдет. Еще в список контроля за ценами попали яйца, гречневая крупа и пшеничный хлеб — по ним соглашения пока не заключали. А рост цен на металлы задумали компенсировать за счет господдержки производителей, если они будут поставлять продукцию на бюджетные стройки по ценам ниже рыночных. Однако если рост цен в мире будет и дальше продолжаться, остановить его не сможет даже правительство.
Пока мировая экономика не готова вернуться на привычные рельсы — вакцинация не решила всех проблем, вызванных пандемией, а значит, турбулентность сохраняется. Инфляция будет основной головной болью центральных банков по всему миру. Регуляторам придется лавировать между экономическим стимулированием и ростом цен, однако как долго этот баланс придется поддерживать — пока спрогнозировать невозможно.
Еда, бензин, жилье: почему все дорожает?
Нетипичный рост цен на овощи, фрукты, мясо и крупы разогнали инфляцию почти до 8%, но главная проблема в том, что за ней не успевают доходы, считает экономист Георгий Остапкович.
На прошлой неделе в России резко подскочили цены на помидоры и огурцы, подорожали картофель, яйца и мясо птицы. На этой неделе россиян неприятно удивили новые ценники на овсянку. О грядущем подорожании предупредили производители колбасной и мясной продукции, а также макарон — ссылаясь на дорогую пшеницу. Ускорился рост цен на бензин, на съемное жилье. В Сети горько шутят: «Осталось в России что-нибудь, что не подорожало?». Пытаясь сдержать резкий рост инфляции, Центробанк сегодня в очередной раз поднял ключевую ставку — до 7,5%. О причинах тотального роста цен «Росбалт» поговорил с директором Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгием Остапковичем.
— Производители макаронных изделий уведомили торговые сети о повышении цен на свою продукцию в среднем на 15-20%. Такое решение они объясняют резким ростом цен на пшеницу. Почему она дорожает? У нас неурожай?
— В этом году в России собран не рекордный, но неплохой урожай зерна. По данным Минсельхоза, — 127 млн тонн. Для внутреннего потребления нам хватает 85-90 млн тонн зерна, а все остальное мы можем отправить на экспорт, потому что есть избыток. Так что никакого дефицита, который мог бы стать причиной роста цен на пшеницу и, как следствие, на макароны, у нас нет.
Удорожание всегда происходит за счет роста издержек производителей. В случае с пшеницей это могут быть издержки на импортную технику — поливальную и уборочную, импортные же детали к ней. Дорожает логистика, стоимость которой тоже закладывают в конечную цену. Рост издержек по каждому из пунктов — производство, логистика, хранение — и выливается в рост цен на готовую продукцию. Кроме того, растут мировые цены на зерно, и, естественно, наши производители тоже заинтересованы в том, чтобы продать свой товар подороже.
У производителей макаронных изделий тоже растут внешние издержки, которые закладывают в стоимость. И чем больше импортных составляющих, тем больше издержки, потому что цены в мире сейчас поднимаются практически на все. Совокупность факторов и определяет рост цен на макароны на 15-20%.
— А почему так сильно подорожали овощи? Росстат отчитался о том, что всего за неделю цены на огурцы поднялись на 14%, на помидоры — почти на 10%, картофель подорожал на 3,5%. В соцсетях люди пишут про огурцы по 300 рублей за килограмм.
— Сезон, в принципе, уже закончился. Наши производители, которые выращивают овощи в грунте, уходят с рынка. Остаются тепличники. А теплицы — это всегда значительно больше издержек, поэтому и цены на такую плодоовощную продукцию сами по себе значительно выше. Плюс — на рынок возвращается импорт, который по объективным причинам всегда дороже.
В октябре–ноябре и феврале вся плодоовощная продукция традиционно дорожает. Даже если мы производим ее внутри страны, ее нужно где-то хранить, строить огромные овощехранилища, которых у нас не хватает. Отчасти поэтому отечественная морковь, к примеру, не доживает до марта, а заканчивается в январе–феврале, и приходится покупать импортную. И потом: все семена моркови — импортные, семена сахарной свеклы тоже почти на 90% импортные, больше половины семян картофеля — Нидерланды. Мы говорим про тамбовскую картошку, но засеивают то ее нидерландскими семенам. Все это дорожает.
Кроме того, в больших странах, таких как Россия, Бразилия, Китай, инфляция всегда выше. Почему? Потому что все товары нужно перевозить. Если бы мы жили в Бельгии, я поехал бы на велосипеде, взял у производителя овощи, привез бы в свой магазин и выложил на полки. А у нас очень длинная логистика. Из Ставрополья, Ростова, Краснодара нужно везти плодоовощную продукцию по всей стране. Затраты на перевозку, на рефрижераторы — все они, естественно, закладываются в цену.
Но главное — на каждом этапе стоят монополисты. Агрохолдинги, которые могут ставить не любые, конечно, но повышенные цены. Торговые сети, через которые у нас проходит 40% товарооборота, тоже практически олигополисты, и могут обращаться с ценами довольно свободно. А между ними — целая прослойка посредников, которым тоже хочется заработать. Часто именно из-за внутренних факторов у нас инфляция всегда на 3-4% выше, чем в Европе.
— А чем вызван рост цен на овсянку, которая стоит теперь 80 рублей за килограмм?
— Никаких специфических причин для такого роста цен нет: все те же производство, логистика, хранение. Кроме того, влияет психологический фактор. Производитель овсянки видит, что гречка подорожала. Он идет с ребенком в магазин покупать ботинки или пальто, и видит, что и там все подорожало. И хотя рентабельность овсянки его устраивает, но он все равно поднимет цену, потому что дорожает все вокруг. Это психологическая инфляция, которая всегда растет.
— С начала текущего года бензин в рознице подорожал на 6,7%. На прошлой неделе Росстат зафиксировал рост цен в 80 регионах страны в среднем на 0,3%. Это связано с мировыми ценами на топливо?
— У нас прямой корреляции нет, и цены на бензин ведут себя независимо от цены на нефть. Мировые цены на топливо могут падать, а цены на бензин — расти. Но последние три года рост цен на бензин всегда идет в пределах инфляции, потому что правительство все время субсидирует эту отрасль. Когда у бизнеса появляются издержки, правительство им доплачивает, чтобы они не повышали стоимость. Ровно поэтому у нас и нет какого-то галопирующего роста. Но это тоже не очень хорошо. Если правительство компенсирует затраты на нефтепереработку, откуда-то оно эти деньги берет. Значит, другие сферы этих денег недополучают.
— В результате рост цен на бензин приводит к тому, что дорожает логистика, и дальше по цепочке — все остальное?
— Конечно. Рост цен на бензин закладывается в цену любого товара, потому что все эти товары нужно перевозить. Все издержки накапливаются по цепочке и доходят до конечного потребителя.
— Съемное жилье тоже подорожало. По итогам третьего квартала стоимость аренды выросла на 23% в годовом сопоставлении. Есть ли какие-то объективные причины для роста?
— Начало осени — сентябрь–октябрь — традиционно считают высоким сезоном на рынке аренды жилья. Вырос спрос, выросли цены. Любой сентябрь приносит повышение цен на аренду жилья, по крайней мере — в мегаполисах, куда приезжает огромное количество иногородних студентов.
— Когда пик закончится, цены вернутся к норме?
— Когда высокий сезон закончится, стоимость аренды немного упадет. Любые цены имеют сезонную составляющую. Почему у нас в июле–августе помидоры и огурцы падают в цене? Потому что на рынок выходит отечественный производитель. Начиная с последней декады сентября цены растут, потому что сезон заканчивается, и на рынок приходит импорт из Азербайджана, Турции, других стран.
Но весь фокус в том, что у нас цены никогда не возвращаются к стартовому уровню. Они могут, конечно, откатиться назад, но к стартовым никогда уже не вернутся. Помните, в 2010 году гречка подорожала с 30 рублей сразу до 100 рублей. То есть, уже тогда гречка стоила дороже, чем сегодня. Потом мы получили хороший урожай, и гречка подешевела, но уже не до 30 рублей, а до 35-40 рублей.
Конечно, правительство может в директивном порядке объявить производителям: продавайте гречку по 30 рублей. И они будут это делать. Но через полгода гречка с полок вообще пропадет, потому что никто не будет заниматься производством себе в убыток. Все страны это уже давно проходили, лауреаты Нобелевской премии по экономике давно весь этот процесс регулирования цен описали.
— Минэкономразвития уже скорректировал свой прогноз по инфляции на 2021 год до 7,4-7,9%, а Центробанк сегодня в очередной раз поднял ключевую ставку до 7,5%. Как это отразится на ценах?
— Такой тренд давно просматривается. ЦБ не единожды в этом году уже поднимал ключевую ставку. Пока будет расти инфляция, регулятор продолжит повышать ставку. Таким образом он делает деньги более дорогими, останавливает и инвестиционный, и потребительский спрос. Поскольку люди будут меньше покупать товаров, они уже не будут так дорого стоить. В результате инфляция упадет, но экономический рост замедлится, потому что не будет ни инвестиций, ни потребительского спроса. Я не знаю, что лучше.
Мне кажется, мы излишне мифологизируем инфляцию: «Ой, инфляция 6%», «Ой, инфляция 7%». Вы помните наши тучные годы с 2003 по 2008, когда экономика росла по 6,5% за год. Но ведь в те годы инфляция меньше 10% не опускалась. И никто не знал, как зовут главу Центробанка, какие сводки по ценам дает Росстат и что вообще такое «ключевая ставка», которая тогда называлась «ставкой рефинансирования». А она тогда была в среднем 12%. Но никто не страдал, потому что доходы россиян росли по 12-13% в год минимум. Темпы роста доходов обгоняли темпы роста инфляции. Именно поэтому инфляция никого не интересовала, и все жили нормально. Главная проблема сейчас не в инфляции, а в том, что доходы не растут. У нас доходы непрерывно падают или стагнируют с 2014 года. Даже если в этом году реальные доходы россиян вырастут на 2,5%, как прогнозирует Минэкономразвития, мы все равно получим по доходам минус 10% к 2013 году. Главная проблема в доходах, а не в инфляции. Инфляция может быть хоть 10%, но, если доходы растут на 15%, люди все равно остаются в плюсе.