тайная жизнь доктора джеймса миранды бэрри самого выдающегося хирурга викторианской англии
Тайна доктора Бэрри: Почему знаменитый хирург всю жизнь выдавал себя за другого человека
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Многое в его жизни было полной загадкой. Даже год рождения в одних документах указывается 1792-й, а в других – 1795-й. А все потому, что упоминание о человеке по имени Джеймс Бэрри впервые появилось лишь тогда, когда в возрасте 20 лет он поступил в университет на медицинский факультет. Через несколько лет он закончил его с отличием, был призван в армию и стал военным хирургом. Что происходило с ним до 20 лет – никому не было известно, а сам он о себе никогда ничего не рассказывал, заслужив репутацию замкнутого и скрытного человека.
Джеймс Бэрри часто отправлялся в длительные командировки в английские колонии. Какое-то время он служил в Индии, но наибольшую известность получил во время службы в Южной Африке. Он стал инициатором многих реформ в Кейптауне: участвовал в прокладке современной системы водоснабжения, улучшил состояние медицины и социальных аспектов жизни в регионе, боролся с эпидемиями, доставлял в отдаленные деревушки необходимые медикаменты, провел первую во всей Африке операцию с применением кесарева сечения, в результате которой спас жизнь матери и ребенка.
Несмотря на все его профессиональные достижения, у своих современников хирург почему-то не пользовался большой популярностью. Многие жаловались на его склочный и раздражительный характер и приходили в ужас от его рассуждений, находившихся на грани моральных устоев того времени. Неприятное впечатление на окружающих производила его неказистая внешность, щуплая фигура, слишком высокий голос и странная манера поведения.
Джеймс Бэрри часто конфликтовал со своим начальством. Занимая должность Генерального инспектора военной медицины, после одной из размолвок он самовольно уехал в Лондон. На требование объяснить причины он ответил, что ему срочно надо было постричься у своего парикмахера. После этого его понизили в должности до штаб-лекаря, но потом ему снова удалось подняться по карьерной лестнице. В конце концов Джеймс Бэрри все-таки был вынужден подать в отставку.
Кроме того, в народе о нем ходили неприятные слухи: говорили, что его связывают странные отношения с городским губернатором, слишком близкие для деловых. Однако обвинения в гомосексуальности оказались беспочвенными. В 1865 г. Джеймс Бэрри скончался от дизентерии. Горничная, готовившая тело к погребению, вдруг обнаружила, что знаменитый хирург на самом деле был… женщиной! Всю свою жизнь ей удавалось скрывать свой пол ради возможности получить образование и работать хирургом.
Поскольку большую часть жизни Джеймс Бэрри провел на службе, эту историю во избежание скандала решили быстро замять и не предавать огласке. Врача похоронили со всеми воинскими почестями. И только в середине ХХ в. историк Изобел Пэй обнаружила в военных архивах документы, свидетельствующие о том, что знаменитый военный хирург был женщиной. В ХХI в. результаты ее исследования подтвердились, когда была обнаружена переписка загадочного врача. Часть писем была подписана именем Джеймса Бэрри, а часть – Маргарет Энн Балкли. Графологическая экспертиза показала, что эти письма были написаны одним человеком.
Согласно документам, при рождении Джеймс Бэрри был ирландской девочкой по имени Маргарет Энн Балкли. С юных лет она проявляла интерес к науке и медицине, но на тот момент она могла рассчитывать только на работу медсестры, а высшее медицинское образование и работа хирурга были исключительно мужской привилегией. Тогда девушка решилась на отчаянный шаг: переодевшись мужчиной, она поступила в Эдинбургский университет под именем Джеймса Бэрри. Кроме родителей, верного слуги и того самого губернатора, никто не был посвящен в ее тайну.
Таким образом Маргарет Энн Балкли стала первой женщиной-военным хирургом. При этом ее считали первоклассным специалистом, справлявшимся даже с теми тяжелыми случаями, в которых ее коллеги-мужчины были бессильны. Эта история породила множество дискуссий в среде ученых-историков. Одни оспаривали возможность такой авантюры, другие приводили аргументы в пользу ее вероятности. Тайна доктора Бэрри привлекла и писателей, и режиссеров. Об этой неординарной женщине писали романы и снимали фильмы, породившие еще больше мифов вокруг ее имени. Интерес к ней не ослабевает и по сей день.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Как женщина притворилась мужчиной, чтобы стать врачом, а стала генералом
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
«Невероятно, но факт: женщина на протяжении 40 лет была офицером британской армии, участвовала в дуэли и не раз бросала подобный вызов, имела официальное медицинское образование и диплом, а также добилась известности как оперирующий хирург!» — восторженно писала в то время газета «The Manchester Guardian».
Действительно, на то время это было непостижимым, чтобы в Европе 19 века женщина получила столь выдающееся образование и стала практикующим и оперирующим врачом. Поэтому в министерстве обороны Великобритании радости по этому поводу совершенно не испытывали. И разумеется, скандальную историю постарались быстро замять: Маргарет Энн Балкли похоронили под мужским именем и в чине генерала на кладбище Кенсал-Грин, свидетельство оформили на мужское имя, а дело с его досье отправили в архив министерства обороны под грифом: «СЕКРЕТНО». И тайна Джеймса Бэрри вскоре забылась.
Однако почти спустя век, в 1950-м, историк Изобел Рэй, разбирая военные архивы, наткнулась на секретные документы знаменитого хирурга. Заинтересовавшись биографией Джеймса Бэрри, историк добилась разрешения ознакомиться с делом. В них она и нашла свидетельства о том, что генерал на самом деле был женщиной, дочерью ирландского лавочника из Корка и племянницей британского художника Джеймса Барри. Также была изложена версия, что она в подростковом возрасте была изнасилована и родила ребенка, но это предположение ничем обосновано не было. Таким образом, тайна была раскрыта, но не обнародована, так как Изобел не удалось найти других доказательств, кроме хранившихся в архиве.
Далее попробуем немного разобраться в этой запутанной истории, которая началась более 200 лет тому назад.
История Маргарет Энн Балкли, притворившейся мужчиной, чтобы стать хирургом
Маргарет Балкли родилась в 1789 (либо в 1795) году в семье ирландского лавочника из Корка. Точная дата достоверно неизвестна, потому как на протяжении жизни Маргарет была вынуждена подделывать документы о своем рождении. Девочка росла очень смышленой и преуспевала в точных и естественных науках. В юности Маргарет всегда говорила, что если бы она была парнем, то обязательно бы стала врачом. Но вначале XIX века получить медицинское образование, а уж тем более стать хирургом, могли только мужчины. Для женщин двери университетов будут закрыты ещё долгое время.
Но, так случилось, что по приезду родственниц художник скоропостижно скончался. Это обстоятельство и подтолкнуло юную леди пойти на крайние меры и назваться именем своего покойного дядюшки при подаче поддельных документов в Эдинбургский Университет. Так, решительно настроенная девушка однажды, надев мужской костюм для поступления в вуз, более никогда его не снимала. Именно таким образом в 18 лет Маргарет стала Джеймсом Бэрри.
История Джеймса Бэрри, скрывавшего свою женскую сущность около 50 лет
В 1825 году Бэрри повысили до армейского хирурга. Все удивлялись, как парень, имеющий вид 18 летнего юноши, да ещё и с женскими манерами, может занимать такую должность. И, несмотря на все его профессиональные достижения, у своих сослуживцев юный хирург почему-то не пользовался большой популярностью. Многих раздражал его неуживчивый и вспыльчивый характер. Джеймс Барри при себе всегда носил огромную саблю и не упускал случая бросить вызов оппоненту. Неприятное впечатление на окружающих производила и его неказистая внешность, щуплая фигура, слишком высокий голос и странная манера поведения.
Между тем все недостатки Джеймса меркли перед его фантастической работоспособностью и профессионализмом, готовностью брать на себя ответственность за все свои действия. Именно эти качества и позволили военному хирургу за довольно короткий срок дослужиться до генеральского чина.
В 1826 году в Кейптауне он стал первым британским хирургом, выполнившим успешное задокументированное кесарево сечение, при котором выжили и мать, и ребенок. На протяжении всей своей карьеры он не только превосходно оперировал раненых, но и добивался обеспечения безопасных и здоровых условий жизни для солдат и местных жителей, а также рьяно боролся за санитарию и гигиену в больницах. Поэтому впоследствии и был назначен инспектором медицины.
Сенсационное разоблачение
Джеймс Бэрри вышел в отставку в 1857 году в должности генерал-инспектора военных госпиталей британской армии. Отставной генерал со слугой и собакой Психеей обосновался в Лондоне, а спустя восемь лет умер от дизентерии. Был похоронен, как генерал со всеми воинскими почестями.
А ведь этого разоблачения могло и не произойти, и тайна ушла бы вместе с генералом в могилу. Ведь Джеймс Бэрри после себя оставил завещание, где содержались строгие инструкции о том, что после его смерти тело должно быть кремировано безо всяких подготовительных процедур и без вскрытия. Но, по каким причинам этот пункт завещания был нарушен, увы, не известно.
Сенсационное разоблачение просочилось в прессу, которая не упустила случая приукрасить свои публикации еще и домыслами. Вскрывшаяся правда о половой принадлежности генерала английской армии, наделала немало переполоха в военном ведомстве. Но, военные вовремя спохватились, слова служанки объявили ложью, тело кремировали, а на «Кладбище Всех Душ» (Кенсал-Грин) поставили памятник с надписью: «Доктор Джеймс Бэрри, Генеральный инспектор армейских госпиталей». Вскоре после захоронения доступ к досье покойного был закрыт почти на 100 лет.
В заключение хотелось бы отметить, что только через пять лет после смерти Маргарет (Джеймса Бэрри), в Европе первая женщина смогла официально получить медицинский диплом — именно как женщина.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Джеймс Бэрри, хирург: прославился отношением к больным и оказался женщиной
Джеймс Бэрри, замечательный хирург, дважды поднимавшийся по карьерной лестнице невероятно высоко и падавший с неё обратно из-за отсутствия представлений о субординации, в общем и целом впечатление при встрече производил жалкое. Был он малорослым, крайне тщедушным, даже субтильным, с мелкими чертами лица и писклявым голоском. Положение не спасали подбитые ватой плечи мундиров. Умер Бэрри тоже неказисто, уже на пенсии — от дизентерии. Прославленный военный хирург мог бы закончить жизнь и романтичнее.
На этом странности доктора не кончились. Для того, чтобы обмыть тело, пригласили почтенную женщину с опытом обращения с покойниками, мать девятерых детей Софию Бишоп. Увиденное её шокировало, и вовсе не потому, что на дворе стояла викторианская эпоха, а доктор под одеждой оказался голым. Всё было хуже: доктор под одеждой оказался женщиной. Сомнений быть не могло. Даже никак не прореживаемая поросль внизу живота не смогла бы полностью скрыть даже самое маленькое в мире свидетельство мужественности; грудь, конечно, была очень мала, но обладала узнаваемо женскими сосками; наконец, через весь живот Джеймса Бэрри шли характерные растяжки, которыми женское тело обычно награждает беременность.
Бишоп посоображала и явилась к лучшему другу покойного, доктору МакКинону, и потребовала за молчание кругленькую сумму. Шотландец не привык швыряться деньгами и тоже соображал быстро: в викторианскую эпоху слово мужчины-врача было весомее слова горничной, а скандал и пересуды не могли навредить семье покойного, поскольку все его близкие родственники давным-давно умерли. Так что МакКинон миссис Бишоп в просьбе отказал, добавив, что Бэрри был гермафродитом и славным парнем, а она не врач и не разбирается.
Бишоп попробовала тянуть деньги с других приятелей Бэрри, но все они уже были предупреждены МакКиноном и стояли на версии, что у покойного были неправильно развиты половые органы. Природный евнух, что поделать! Зато врач потрясающий. Разочарованная Бишоп пыталась пустить сплетню, но кому вообще был интересен в Британии старичок-хирург? Всё самое славное он совершил за её пределами.
Долгие годы пикантная сплетня бродила по Британии, но ничем подтвердить её обоснованность не могли. Свет на биографию Бэрри пролили исследователи второй половины двадцатого века. Житель ЮАР дю Приз, изучая биографию самого прославленного в этой стране хирурга, нашёл переписку Бэрри. Переписка сулила открытие многих тайн, например, могла подтвердить гомосексуальную ориентацию доктора и его роман с мэром Кейптауна, но. Тайна открылась дю Призу совсем другая. Настоящим именем Джеймса Бэрри было Маргарет Энн Балкли.
На самом деле имя Джеймс Бэрри носил дядя Маргарет Энн, брат её матери. Был настоящий Джеймс поэтом. Родителей Маргарет Энн звали Иеремия Балкли и Мэри-Энн Бэрри; мистер Балкли был зеленщиком. Маргарет Энн растили как хорошую британскую девочку, в суровой дисциплине, неприемлемости даже самой невинной лжи и страсти к чистоте. Всё и всегда должно быть правильно — на этой установке женщин тогда держалась Британская Империя, благодаря этой установке жён британцы оставались британцами в любой части света.
Когда Маргарет Энн была подростком, её отец разорился и попал в тюрьму. Старший брат, Джон, давно был женат, жил отдельно, на его шее сидело уже несколько детишек, так что на серьёзную помощь Маргарет с матерью рассчитывать не могли. Но как-то надо было выживать? Семейный совет, устроенный Мэри-Энн и её родственниками и друзьями, подсказал выход, к которому прибегало не так уж мало ирландских девушек.
Всё провернули быстро и просто. Соседям объявили, что здоровье Маргарет Энн сильно пошатнулось и для его поправки мать и дочь едут в Шотландию. На корабль до Эдинбурга обе вошли в женских платьях. С корабля сошли тётя и племянник. Маргарет была коротко острижена и одета в мужскую одежду, благо пышными формами она никогда не отличалась, а мужская мода была очень закрытая. В таком виде она под именем Джеймса Бэрри поступила — ещё и со стипендией! — учиться на хирурга. К сожалению, дела Иеремии не пошли в гору, и после выпуска вернуться домой Бэрри всё ещё не мог. Он поступил на службу в Британскую армию. Годами Бэрри отсылал домой деньги и письма, из любого, самого отдалённого от цивилизации уголка Земли. Он был очень почтительной дочерью.
Похоже, он был женщиной: тайна хирурга, который сделал одну из первых операций кесарева сечения
Хирург Джеймс Барри, легенда военной медицины ХIХ века, помогал не только мужчинам: он провел одну из первых удачных операций кесарева сечения. Однако после его смерти появилась версия, что на самом деле Барри был женщиной. Изучаем историю жизни и смерти одного из самых известных врачей Великобритании.
Прилежный студент
В 1810 году в Эдинбургский университет поступил бледный парень с голубыми глазами и золотистыми кудрями. Юношу, мечтавшего обучаться медицине, звали Джеймс Барри. Он был одним из самых прилежных студентов и посещал не только обязательные, но и дополнительные лекции. Его интересовала не только военная хирургия, но и акушерское дело и медицинская юриспруденция. Современники вспоминали, что он старался как можно меньше общаться с однокашниками, да и в принципе редко с кем разговаривал.
Легенда военной хирургии
Через два года, когда Барри было около 17 лет, он выпустился из университета и начал работать в одной из лондонских больниц. Потом поступил на службу в британскую армию, заняв должность санитарного помощника. Вскоре его повысили до помощника хирурга и отправили в южноафриканский Кейптаун (тогда — главный город Капской колонии, принадлежавшей Великобритании).
На новом месте Барри показал себя настоящим борцом за перемены в медицинской сфере. Он хотел, чтобы врачи как следует заботились о больных оспой и проказой, а также ухаживали за людьми, находящимися в психиатрических лечебницах и тюрьмах.
В Кейптауне Барри стал невероятно успешным хирургом. В 1817 году ему даже предложили быть лечащим врачом британского губернатора колонии Чарльза Сомерсета.
Именно в Африке, предположительно в 1826 году, Барри провел одно из первых успешных кесаревых сечений. Выжили и мать, и ребенок, что для того времени было редкостью.
В 1829 году Барри внезапно вернулся в Англию. Многие предполагали, что он сделал это, чтобы помочь болеющему губернатору, с которым у него сложились дружеские отношения (и над ними за это часто посмеивались).
В 1857-м Барри отправили в Канаду, там он работал генеральным инспектором военных госпиталей. Он страдал из-за частых обострений бронхита и инфекций дыхательных путей. Из-за плохого состояния здоровья ему пришлось вернуться в Англию.
В 1859 году медицинская комиссия принудительно отправила его в отставку. Последние годы своей жизни доктор Барри провел в Лондоне, а 25 июля 1865 года умер от инфекции.
Скрывала свой пол 60 лет?
Вскоре после смерти Барри в одной из дублинских газет опубликовали предположение, что на самом деле знаменитый доктор был женщиной. Об этом рассказала служанка, которая готовила тело хирурга к похоронам. Девушка утверждала, что труп явно принадлежал даме, а в районе живота обнаружила «отметины» и решила, что это растяжки от беременности.
Об увиденном она сообщила доктору, который лечил Барри, но тот ответил, что ему все равно, какого пола был его пациент. Скорее всего, лечащий врач вообще не заходил в комнату к умершему и не видел тела из-за страха подхватить заразную болезнь.
Как только версия о том, что Барри на самом деле был женщиной, попала в газеты, мнения его знакомых разделились. Одни считали, что это выдумки: мол, ни у кого бы не получилось на протяжении 60 лет скрывать свой пол.
Другие говорили, что все это время догадывались — с Барри явно что-то не то: для мужчины у него был довольно высокий голос, своеобразная походка, и юноша в целом отличался хрупкостью.
Многие современники вспоминали: как бы близко они ни общались с врачом, им никогда не приходилось видеть, как он переодевается. В эти моменты Барри всегда просил окружающих покинуть комнату.
Однако, какой бы версии ни придерживались современники, они подчеркивали: пол хирурга неважен — гораздо более важен вклад, который он внес в медицину.
Первая женщина-медик в Великобритании
Позднее историки начали исследовать биографию Джеймса Барри и предположили, что на самом деле он был женщиной по имени Маргарет Энн Балкли. На это указывали необычные детали, найденные в переписке легендарного врача. Часть его посланий была подписана «официальным» мужским именем, часть — женским.
Нередко люди по имени Джеймс Барри и Маргарет Энн Балкли упоминали одни и те же адреса. Почерк у них тоже был одинаковый.
Кем же был на самом деле легендарный хирург?
Маргарет Энн родилась в 1790-х годах в ирландском городе Корк в семье торговца. Женщины в то время не могли получать высшее образование, поступить в университет можно было, только притворившись мужчиной. Маргарет Энн пошла на это.
Отсутствие растительности на лице и высокий голос она объясняла молодостью: новоиспеченный студент рассказывал окружающим, что родился в 1795 году. В то время многие поступали в университет в юном возрасте, так что никто не придал этому значения.
Так Маргарет Энн, вероятно, стала первой женщиной с медицинским образованием в Великобритании. Споры о том, был ли на самом деле Джеймс Барри женщиной, не утихают до сих пор. Однако историки продолжают находить доказательства того, что именно он, а точнее она, Маргарет Энн Балкли, стала не только первой английской женщиной с высшим медицинским образованием, но и одним из первых хирургов, сделавших кесарево сечение, при котором выжили и мать, и новорожденный.
«Я жду мира, в котором наш пол не имеет значения» Женщина долгие годы притворялась мужчиной. Ее тайна раскрылась только после смерти
Роман британской писательницы Патрисии Данкер «Джеймс Миранда Барри», вышедший на русском языке в переводе Александры Борисенко и Виктора Сонькина, получил премию «Ясная Поляна». Книга представляет собой художественную интерпретацию биографии реальной исторической личности — военного хирурга XIX века Джеймса Миранды Барри, который сделал блестящую медицинскую карьеру. Славы его персоне добавил тот факт, что после смерти выяснилось, что знаменитый врач — женщина. С тех пор историки гадают: кем же был Барри? Женщиной? Гермафродитом? Что именно подтолкнуло этого человека к смене гендерной идентичности: внутренняя природа или внешние обстоятельства? О роли гендера в викторианской Англии и сейчас с Патрисией Данкер побеседовала специальный корреспондент «Ленты.ру» Наталья Кочеткова.
«Лента.ру»: На церемонии объявления лауреатов премии «Ясная Поляна» один из видных российских культурных деятелей сказал, что, с его точки зрения, ваш роман не о выборе пола. Он о выборе судьбы. А выбор судьбы — это разговор с богом. Вы согласны с такой трактовкой?
Патрисия Данкер: Это очень интересная интерпретация моего романа. И довольно проницательная. Джеймс Миранда Барри не выбирает свой жизненный путь. Его выбрали за него люди, облеченные властью, его покровители, по наитию, находясь в центре лабиринта. Барри — ребенок. Он не делает никакого выбора. В 1810 году вы не могли бы выучиться на врача, будучи женщиной. Но у моего героя действительно будет выбор в дальнейшей жизни: следовать судьбе, намеченной для него и финансируемой его покровителями, или уйти в нищету и уединение. Понятно, что он никогда не сможет жениться, и действительно, его мать предупреждает его об этом. Так что это непростой выбор. Так что же он выбрал? Привилегии, деньги, профессию и, наконец, славу и свободу.
Я думаю, что Барри — агностик. Умирая, он отказывается послать за священником. Но «разговор с Богом» — прекрасная фраза — я бы хотела охарактеризовать так все свои книги. И это очень глубоко укоренилось в Джеймсе Миранде Барри, который говорит об идентичности в самом глубоком смысле. Кто делает нас такими, какие мы есть? И что это говорит нам о нашем создателе, если мы внимательно смотрим на себя и верим, что созданы по образу Божьему. Идея «разговора» особенно показательна, потому что разговор — это переговоры, обмен репликами и точками зрения. Обмен, который включает в себя как слушание, так и постановку вопросов. Но любой разговор с силой, которую мы называем Богом, насколько небезопасен — настолько и неудобен. Подумайте о Книге Иова, в которой Бог отвечает Иову из урагана серией ужасающих вопросов. Мы начинаем этот разговор на свой страх и риск. Мы живем в опасности.
Фото: Historic Images / Alamy / Diomedia
Другой тезис того же проницательного читателя был таким: «Барри, чтобы пробиться в этом мире, пришлось отказаться от собственного Я. А это труднее, чем утвердить свое Я в мире». Как вы относитесь к этому утверждению?
Да, я думаю, это так. Барри дана альтернативная жизнь. И поскольку он очень одинокий человек, если не считать его вечного пуделя Психеи, он должен цепляться за эту вынужденную идентичность и жить в ладу с ней. И он умеет это делать, и Алиса Джонс говорит ему, что это так. Вы не выбираете, вы делаете дело. Он хорошо разыграл свои карты и выиграл.
Одна из претензий русскоязычных читателей к вашему роману состоит в том, что вы даете мало информации о внутреннем мире вашего героя. Каково его внутреннее Я? Если отринуть внешние обстоятельства, то Джеймс хотел бы оставаться мужчиной или стать женщиной?
Барри жил очень публичной профессиональной жизнью. Но его биографы снова и снова сталкиваются с непроясненными фактами. На мой взгляд, самая интересная биография написана Рэйчел Холмс (Scanty Particulars: The Life of Dr James Barry, 2002), которая предполагает, что Барри действительно был гермафродитом, трансгендерным существом, ни женщиной, ни мужчиной.
Джеймс Барри со слугой и собакой
Фото: Wellcome Images CC / Diomedia
И, возможно, это что-то говорит о нас — что нам нужно знать пол человека, с которым мы имеем дело. Зачем? Потому что мы будем относиться к женщине иначе, чем к мужчине? Я приняла решение на ранней стадии написания книги, что повествование от первого лица с точки зрения Барри будет чередоваться с повествованием от третьего лица, что дает мне, как рассказчику, критическую дистанцию, но позволяет быть очень близкой к взгляду Барри на мир. Так что роман о том, как Барри видит внешний мир и как этот мир видит его: он то «я», то «он». Он был человеком очень сильных привязанностей и преданности, но я представляла его настороженным, осторожным, расчетливым. Он никогда не позволял никому, кроме Алисы Джонс, приближаться к нему слишком близко. И он не подпускает читателя слишком близко.
Момент расплаты наступает, когда он возвращается один в загородный дом в самом конце книги. Он возвращается в центр лабиринта и обнаруживает, что ядро пустое. Лабиринт был моей метафорой сексуальности и идентичности. Барри сейчас на закате жизни. Неужели была только жизнь, которую он сам построил для себя? Неужели этот лабиринт — это то, что он сотворил своими руками — и не более того? Для Барри сейчас трудный момент. Но человек, которого читатель слышит и должен слушать, потому что он говорит правду, — это Алиса Джонс. Последнее слово остается за Алисой. Даже когда она лжет после смерти Барри, рассказывает небылицы журналистке, она говорит правду.
Барри любуется красотой матери и влюблен в нее. Он влюблен в подругу детства Алису и предлагает ей выйти за него замуж. Но также он на склоне лет хочет раскрыть секрет своей половой принадлежности — рассказать всем, что он на самом деле женщина. Кто ваш Джеймс Барри в современной терминологии? Мистификатор? Трансгендер? Трансвестит? Если бы Джеймс был нашим современником, кем бы он был?
Мы никогда не сможем точно узнать, чем или кем был Джеймс Миранда Барри на самом деле. Но есть десятки романов, пьес и биографий, наполненных домыслами. Если бы он был жив сейчас, какое решение он бы принял? Я хотела бы думать, что он мог бы стать врачом, если бы захотел. И не выбирать ни один из полов, если он этого не хочет. Один из наших известных хирургов-ортопедов, доктор Сара Мюрхед-Олвуд, транссексуал. Он решил сменить пол. Он оперировал мать королевы, когда был мужчиной, а теперь — это женщина, член моей семьи. Думаю, доктор Мюрхед-Олвуд поймет доктора Барри.
Фото: Anita Schiffer-Fuchs
Мать Джеймса в своей пламенной речи, обращенной к Франциско, говорит, что все они играют роли. И она, будучи красивой любовницей богатого человека. И ее дочь, ставшая сыном. С той только разницей, что дочери она подарила свободу и независимость от других мужчин. Потому что хотела для нее счастья. С вашей точки зрения, Джеймс счастлив? Или его маскарад и связанные с ним ограничения ничем не отличаются от материнских?
Мэри-Энн освободила своего ребенка. И именно Алиса Джонс наиболее проницательно оценивает карьеру возлюбленного своего детства, когда говорит: «Ты любил власть, Джеймс. Ты сделал то, что ты сделал». И Барри любил опасность его маскировки, быть не совсем мужчиной. У него был опасный секрет. Это было его собственным секретным оружием; он был и актером, и своей аудиторией.
Успешная карьера и свободное передвижение по миру могут заменить счастье в личной жизни?
Что ж, свобода и независимость, безусловно, помогают. И гарантированно ли «личная жизнь» будет счастливой? Джеймс Барри, должно быть, был одиноким человеком. Но его также обожали, восхищались и боялись. У него были знания, опыт и авторитет врача. Это сильная личность сама по себе.
Читая ваш роман, я думала, что Алиса — не только подруга, но и двойник Джеймса. Она тоже выбирает свободу и независимость. Но остается женщиной. И добивается своего при помощи сугубо женских инструментов: красоты и соблазнения. Как вы думаете, кто счастливее: Алиса или Джеймс?
Лондон конца XIX века
Фото: Tim Ring / Alamy / Diomedia
Барри олицетворяет викторианскую гуманистическую приверженность делу улучшения положения своих собратьев. Он идеалист, каким был до него генерал Франциско де Миранда. Оба мужчины верят в справедливость, верность и долг. Алиса же верит в себя.
Я обратила внимание, что современные британские писатели часто обращаются к Викторианской эпохе. Почему это сделали вы? Почему вам показалось, что поговорить о гендерной идентичности интереснее в викторианских декорациях?
Вы спрашиваете об одержимости британцами викторианской эпохой. Да, действительно, существует целый культурный феномен, который по-разному называют «викторианскими» или «неовикторианскими» исследованиями. На это есть как художественный, так и академический ответ. Первая серьезная научная монография по этому вопросу написана французским ученым: «Ностальгический постмодернизм Кристиана Гутлебена: викторианская традиция и современный британский роман» (2001). И он задает именно ваши вопросы: почему так много современных британских романов возвращаются к викторианской традиции, чтобы найти новый источник вдохновения? Что значит с идеологической точки зрения построить современную форму искусства, воскресив и переработав искусство прошлого?
На эти вопросы есть шутливые, серьезные и зловещие ответы. Я бы обратилась к нашему очень правому премьер-министру 1980-х, ужасающей миссис Тэтчер. Она призвала вернуться к «викторианским ценностям» в британском обществе в преддверии выборов 1983 года. Что она имела в виду? Золотой век промышленных изобретателей и предпринимателей? Железные дороги? Филантропию? Самостоятельность? На самом деле отношение Тэтчер к викторианской эпохе было иконоборческим. Она разрушила многие учреждения, которые были наследием викторианской эпохи: бесплатные библиотеки, национальную железнодорожную систему, старые отрасли промышленности, особенно угледобычу. Она атаковала государственную службу и все, что представляет Джеймс Миранда Барри: социальную реформу на благо всех и идеал государственной службы.
Возникает вопрос: какую версию викторианской эпохи вы представляете или защищаете?
«Диккенсовское» означало убожество, бедность, голод, детскую проституцию, трущобы и жесткие классовые структуры. Викторианский период оспаривается, как и тогда. Был ли это период восстания и протеста рабочего класса? Конечно, если вы изучаете историю чартизма. Движение суфражисток зародилось в самом начале века, еще до правления Виктории. В Петерлоо в 1819 году, в момент кровавой бойни, когда вооруженные солдаты атаковали мирную протестующую толпу, были вывешены плакаты с избирательным правом женщин. К концу века это движение превратилось в феминистскую революцию. Золотой век Империи был также временем восстаний рабов и иностранных войн. Этот период британской истории не был ни мирным, ни стабильным. Прогресс означал очень разные вещи, в зависимости от того, кем вы были в обществе.
Думаю, из моего романа ясно, что я изучала: что случилось бы с человеком в девятнадцатом веке, который не вписывался в навязываемые ему гендерные идентичности. Джеймс Миранда Барри был человеком, который когда-то жил в этом мире. Кто был он? И как он выжил?
В России XIX век считается золотым веком литературы. Хотя в ХХ веке великих произведений на русском языке было написано не меньше, если не больше. Чем является Викторианская эпоха для британской культуры? И почему именно она стала, среди прочего, в популярной культуре синонимом британскости, с вашей точки зрения?
Да, XIX — золотой век романа, как в Великобритании, так и в России. Тургенев был первым из великих русских писателей, оказавших значительное влияние на британскую письменность, но Толстой стал гигантом, которым он сейчас является в британской культуре, к концу девятнадцатого века благодаря переводам своих религиозных и политических произведений, а к началу ХХ века людей, читающих Толстого в переводе, было больше, чем любого другого писателя. Толстой оказал решающее влияние на британских писателей-модернистов, в частности на Вирджинию Вульф.
Викторианский период — переработанный — не столько синоним британства, сколько способ критики британской истории и британской идентичности. Безнадежная ностальгия по викторианским костюмам, мебели, посуде и чашкам проявляется в телевизионных драмах того периода. И есть целый жанр, посвященный туману, газовой лампе, кэбу и Джеку-потрошителю. Я думаю, это несколько отличается от неовикторианской вымышленной действительности. Эти выдумки часто обращаются к фигурам, которые были маргинальными и отвергнутыми в реальном обществе викторианского периода: уроды, преступники и осужденные, инвалиды, классифицированные как монстры, женщины, которых соблазняли или изнасиловали, женщины и мужчины, считавшиеся сексуальными извращенцами. И здесь тоже есть опасности — следует ли мобилизовать неовикторианскую литературу для разоблачения сексуальных скандалов или для исправления ошибок викторианского прошлого? Я так не думаю.
Я знаю, что вас волнует тема гендерной идентичности. Есть ли еще историческая личность, которая могла бы стать героем вашего романа?
Мне действительно очень интересно, что следует из социально закрепленных гендерных идентичностей! В чьих интересах действуют эти идентичности? И я с нетерпением жду мира, в котором ничто не вытекает из факта биологического пола, а фантастические изменчивые фантазии сконструированных гендерных идентичностей уйдут в прошлое! Многие писатели изобрели такие миры, в которых пол не имеет значения или прекратил свое существование, но все это сочинение — это научная фантастика.
Могила Джеймса Барри
Фото: Wellcome Images CC / Diomedia
Героиня моего последнего романа «Софи и Сибил: Викторианский романс» (2015) — это Джордж Элиот, которая приняла мужскую идентичность, чтобы писать. И мы все еще думаем об авторе Адама Беде, Миддлмарча, Даниэля Деронда как о Джордже Элиоте, а не как о Мэриан Эванс. Джордж Элиот иногда писала как мужчина, артикулируя в своем письме мужской регистр и мужские ценности, а иногда как женщина. Ее письмо олицетворяет оба пола в викторианский период. «Мы» ее авторского повествовательного голоса — ускользающий персонаж.