странные дни моя жизнь с джимом моррисоном и без него
Как появились наиболее известные мифы о Джиме Моррисоне
3 июля исполняется полвека со дня смерти Джима Моррисона, вокалиста культовой американской группы The Doors и главной ролевой модели для рок-звезд всех поколений. Его образ соединил в себе все возможные клише – от «секса, наркотиков и рок-н-ролла» до «живи быстро и умри молодым». Но не было человека, который презирал бы этот образ больше, чем сам Моррисон. Те, кто подражает лидеру The Doors, на самом деле вдохновляются скорее мифами и легендами, чем подлинной историей артиста. Чтобы лучше узнать Моррисона, нужно разрушить связанные с ним стереотипы.
По дороге в Голливуд
Долгое время самым известным литературным портретом Джима Моррисона служила биография «Никто из нас не выйдет отсюда живым», написанная Джерри Хопкинсом и Дэнни Шугерманом в 1980 году. Близкие знакомые певца отнеслись к этой книге прохладно, сочтя, что авторы плохо поняли своего героя. «Джим заслуживает лучшего», – констатировала Джинни Гэнал, работавшая секретаршей в офисе The Doors.
Еще хуже вышло с художественным фильмом Оливера Стоуна «Дорз» (1991). Желая заинтересовать всех без разбора, режиссер снял мелодраму об этаком скандальном бузотере, вызвавшую недоумение у музыкантов The Doors и других причастных. Моррисон, по их словам, вовсе не был тем психопатом, каким его изобразил Стоун. Режиссер провернул занятный трюк: готовясь к съемкам, он советовался со многими очевидцами и участниками событий, создав впечатление, что картина будет максимально адекватной. А затем сделал все по-своему.
В фильме Оливера Стоуна (справа) The Doors Моррисона сыграл Вэл Килмер (слева)
Moviestore Collection Ltd/Vostock Photo
Но дело не только в Стоуне. Нередко люди, наблюдая Моррисона издалека или на сцене, складывали о нем превратное мнение. Джинни Гэнал признавалась, что до личного знакомства Джим казался ей фальшивым позером.
«Никого на моей памяти не понимали так неверно, как Джима», – говорил его приятель музыкант Рон Алан.
Каким же он был на самом деле? Читая разнообразные воспоминания друзей Моррисона, понимаешь, что легче сказать, каким он не был. Потому что мнения расходятся: одни знали его тихим интеллектуалом, который мухи не обидит, другие – пьяным наглецом, способным на неприятные выходки, третьи – невозмутимым мастером дзен. Моррисона часто сравнивают с хамелеоном: он мог проявлять себя совершенно по-разному в зависимости от того, с кем имел дело и что у него было на уме.
Пафосный гедонист
«Теперь я вижу, почему кто-то недоволен фильмом «Дорз». Приятно послушать этого остроумного и рассудительного Джима, совсем не такого, как в кино», – написал пользователь YouTube в комментарии к одному из интервью Моррисона.
Аудиозаписи моррисоновских интервью – это вообще особый жанр, который можно назвать интеллектуальным релаксом. Звучание его неспешного, ровного, невозмутимого и дружелюбного голоса действует успокаивающе и почти никак не сочетается с образом хулигана-гедониста.
«Он был немного застенчивым, сдержанным, почти интровертом. Всегда вежливый, мягкая медленная речь, он говорил, тщательно выбирая слова», – рассказывает Винс Тринор, техник The Doors, с которым Моррисон любил вести долгие философские беседы. Впрочем, не только с ним.
«Джим с интересом расспрашивал всех, кого встречал, и у него была способность пробуждать в людях все самое лучшее», – рассказывала Джинни Гэнал.
«Он был очень умный, мягкий, забавный. Я чувствовала себя защищенной рядом с ним. Не знаю, что это значит, что почему-то я чувствовала защиту», – рассказывает Черри Сиддонс, жена менеджера группы Билла Сиддонса.
Почти все без исключения отмечают отменное чувство юмора Моррисона и его склонность шутить. Когда его школьного товарища Фада Форда попросили охарактеризовать Джима одной фразой, тот сказал: «Это был самый веселый парень из всех, кого я знал».
Люди так привыкли воспринимать Моррисона как пафосного и даже напыщенного человека, что им трудно представить юмор и иронию, которые стояли за его поступками и словами. В каждой второй статье о Моррисоне его называют Королем ящериц, по фразе из песни Not To Touch The Earth. «Вообще-то все это было сказано с иронией. Странно, что никто этого не уловил», – признался сам Джим в интервью 1971 года.
«Почти дзен»
Для типичного эгоцентрика, которыми бывают почти все рок-звезды, он слишком сильно интересовался другими людьми и слишком широко смотрел по сторонам, поражая знакомых точными и мудрыми суждениями обо всем на свете. «В разговоре он никогда не тянул одеяло на себя, – вспоминает Винс Тринор, – он затевал разговор для того, чтобы узнать твое мнение или чтобы совместно прийти к чему-то новому, но никогда не высказывался ради того, чтобы показать себя».
Безразличный к материальным благам, Моррисон жил в дешевом мотеле, хозяин которого не знал, что его постоялец – мировая знаменитость. Казалось, что он был на другой волне, нежели большинство людей. «Предметом его интереса были вещи иного мира, не того, в котором живу я», – говорил Билл Сиддонс.
«У всех у нас бывают дни, когда что-то идет не так и ты раздражаешься. То тебя подрезали на дороге, то нагрубили, и твое настроение скачет вверх-вниз. Это общечеловеческое. Но у Джима этого не было совсем. Эти вещи его не беспокоили вообще, – вспоминает Рон Алан и добавляет: – Это почти дзен. Он видел суть вещей, как все работает, и был спокоен. Просто принимал все как есть».
Группа The Doors в 1970 году
Не три мушкетера
Тому, кто мечтает о том, чтобы его группа была такой же великой, как The Doors, придется принять и то, что в этом коллективе не было полного единения, вообще-то очень важного для творчества. «Мы втроем на одной стороне, и Джим на другой», – описывал отношения в группе гитарист Робби Кригер. Удивительно, как The Doors удалось записать все их великолепные альбомы, учитывая, что, кроме первых двух, они давались немалым трудом, главным моментом в котором было укротить, уломать, структурировать Моррисона и более-менее удачно записать его голос.
Обложка дебютного альбома The Doors
RLFE Pix/Vostock Photo
Трое из The Doors были настроены ковать железо, пока горячо. В 1967 году они продали свой первый хит Light My Fire рекламе «Бьюика». Группа провернула это без ведома Моррисона: несколько дней его не могли найти в городе. Но когда он узнал о сделке, то пришел в редкое для него состояние бешенства. «Это был конец мечты о группе и дружбе», – говорит Билл Сиддонс.
Джим взял за привычку появляться в студии записи навеселе, часто приводя с собой толпу мутных личностей, на манер Парфена Рогожина.
Бейб Хилл, ближайший друг Моррисона последних лет, смягчает картину, утверждая, что Джим по-доброму относился к коллегам по группе и понимал свои обязательства перед ними.
Тем не менее пластинка L.A. Woman (1971) должна была стать последней работой Моррисона и The Doors – заканчивался контракт, и Джим с радостью «выходил на свободу», раздумывая о новых перспективах. В итоге альбом действительно стал прощальным – вскоре после его выхода певец умер в Париже.
Не в силах смириться с уходом Моррисона и желая показать, что группа не держалась на нем одном, трое из The Doors выпустили после смерти фронтмена еще два диска: неплохих, но не имевших большого успеха. Идея позвать на место Моррисона Игги Попа была провалена самим Попом: увидев фрика, который по случаю прослушивания нарядился в женское платье, музыканты сразу поняли, что этот артист будет вести себя еще эксцентричнее и неадекватнее, чем Джим.
Развалина
Считается, что из-за пьянства Моррисон сильно обветшал к 27 годам: растолстел, зарос дремучей бородой, дошел до импотенции как творческой, так и физиологической. Но Моррисон обладал феноменальным здоровьем. Алкоголь подорвал его, но не настолько, чтобы вывести из строя.
За полгода до смерти, в феврале 1971-го, Джим с друзьями играли в тач-регби. Причем собрались они по инициативе Моррисона. «Мы играли три часа без перерыва, – вспоминает Фрэнк Лисиандро, оператор, режиссер, соучастник двух кинопроектов Моррисона, – и Джим играл все это время без перерыва, двигался быстро и жестко, с явным удовольствием. Потрясающая выносливость». «Лошадиная», – добавляет поэт Майкл Маклюр. Неплохо для обрюзгшего алкоголика.
Другой товарищ Моррисона, промоутер Рич Линнелл, вспоминает: «Может, он был не самым лучшим атлетом в той команде, но меня поразил энтузиазм, который он принес в игру. Джим без устали гонялся за моим братом, который крепкий парень вообще-то. И он был явно не из тех, кто сваливает из игры, сказав: «что-то скучно».
На вопрос, выглядел ли он нездоровым, Рич отвечает: «Нисколько. Да, у него было брюшко, но Джим был в очень хорошем расположении духа и с редким энтузиазмом для человека, который нечасто играет в подобные игры».
Жена-ведьма
В мифологии Моррисона немало места уделяется его отношениям с журналисткой и писательницей Патрисией Кеннели, считающей себя главной женой музыканта и подписывающейся не иначе как Кеннели-Моррисон. В 1970 году она, большая любительница колдовских ритуалов, устроила им с Джимом языческий обряд бракосочетания.
В фильме «Дорз» Кеннели даже сыграла жрицу, проводившую тот самый обряд. Тем не менее работой Оливера Стоуна она тоже осталась недовольна.
В 1992 году Патрисия выпустила мемуары «Странные дни», судя по которым, ее роль в жизни Моррисона была очень и очень значительной. Но у нее есть масса оппонентов – от друзей Моррисона, чьи воспоминания вошли в книгу Фрэнка Лиссиандро «Друзья, собранные вместе», до ее бывшей подруги Дженнет Эрвин, которая написала собственные мемуары «Твой бал окончен, детка».
Оппоненты отзываются о ней как о навязчивой персоне, одержимой идеей женить на себе певца и выдумывавшей сказки о том, как он ее любил. Моррисон был человеком, «открытым к любому эксперименту», и свадьбу с колдуньей воспринял как еще одно занятное приключение. Вскоре он начал сторониться своей новоявленной супруги, а затем и вовсе открыто избегать ее.
Интересно, что еще в 1985 году, в интервью для книги «Жены рока», Кеннели не делала из романа с Моррисоном большого события. Однако в дальнейшем, с ростом интереса к The Doors, она начала настаивать, что была чуть ли не главной соперницей Памелы Курсон – женщины, которая была с Моррисоном почти всю его сознательную жизнь.
Джим Моррисон с Памелой Курсон
Две стороны
Тихоня, джентльмен, интеллектуал, постигший дзен. Хорошо, но кто тогда буянил на сцене? Кого винтила полиция во время концертов в Нью-Хейвене и Майами? Кому грозил тюремный срок за публичную демонстрацию детородного органа?
У обаятельного «доктора Моррисона» была и темная сторона – мистер Хайд, выходивший наружу, когда артист бывал пьян, и не только тогда. Джим с детства был известен своими проказами, порой довольно жестокими. Он любил ставить людей в неловкое положение и наблюдать за их реакцией. Это была его своеобразная борьба с неправдой: шаблонами поведения и масками, за которыми люди прятали свое истинное лицо и которые хотелось сорвать. Не сказать, чтобы такие методы вызывали у окружающих восторг или понимание.
Однажды канадские пограничники своим грубым поведением напомнили ему сторожевых псов, и, чтобы указать им на это, он встал на четвереньки и принялся лаять. Вряд ли персонал таможни понял смысл этого поступка, а вот канадские гастроли The Doors чуть было не отменились.
«Джим не выпендривался, хотя иногда это так и выглядело. Он скорее любил встряхивать людей, любил играть с твоим сознанием, дезориентировать, выводить окружающих из зоны комфорта» – говорит Рон Алан.
В нем сочетались две противоположности: рассудительность и безрассудство. С одной стороны, он мог без колебаний съесть горсть неизвестных таблеток, предложенных на вечеринке незнакомцем, ходить по краю крыши лос-анджелесского небоскреба, злить полицейских, а с другой, по словам Рича Линнелла, «он был более рассудительным человеком, чем многие, и я не раз видел, что в сложных ситуациях он может хорошо успокаивать других».
«Он не был скандалистом, он был деликатным человеком, пацифистом. Но когда он пил, демоны выходили наружу», – комментирует Винс Тринор.
Далек от насилия
«До знакомства мне говорили, что Моррисон опасный человек, что быть с ним в одной комнате – все равно что сидеть в клетке со львом. Но я ничего такого не увидел», – вспоминает Леон Бэрнард, пресс-агент The Doors.
«Джим никогда в жизни не мог совершить поступков, показанных в фильме Стоуна, вроде той сцены, в которой он поджигает квартиру. Он был далек от насилия», – утверждает Бейб Хилл.
В экстремальных ситуациях он сохранял непонятное окружающим спокойствие, словно наблюдая за течением поставленного им эксперимента. «Когда его в Нью-Хейвене заталкивали в полицейскую машину, я кричал, а Джим посмотрел на меня и сказал: «Билл, ничего не поделаешь, я поеду в тюрьму. Они должны сделать это». Он понимал, что переступил черту и теперь в руках людей, которые поступают так, как они запрограммированы».
«Он не был тем, кто борется против чего-то, – говорит Рон, – он принимал все как есть. Если что-то случалось, он мог сказать: «ну ладно», – и всё».
Говорят, лишь инцидент с публичным обнажением на концерте в Майами, за которое Моррисону хотели присудить несколько лет тюрьмы, вывел артиста из состояния равновесия. Джим немного нервничал, но, если так можно выразиться в его случае, все обошлось.
Чужой среди поэтов
«Всякий раз, когда Джим заходил в гости, он вскакивал на кровать и читал свое новое стихотворение», – вспоминал Марти Балин из группы Jefferson Airplane.
Слава кумира молодежи, героя глянцевых обложек закрыла для него дорогу в мир серьезной литературы, к которому он действительно хотел принадлежать.
В 1969-м Моррисон выпустил за свой счет небольшим тиражом две книги: «Боги» и «Новые создания», а в следующем году –«Американскую молитву». Вскоре издательство Simon & Schuster сделало книгу, объединив два первых тома. Однако литературная общественность смотрела на Моррисона-поэта, примерно как сегодня театралы смотрят на Ольгу Бузову, вышедшую на сцену МХАТ.
Можно вспомнить и Высоцкого, который, как и Моррисон, хотел быть равным среди «профессиональных литераторов» и не получил этого признания.
«Джим понимал, что если его и зовут на какие-то поэтические встречи, то только из-за его громкого имени в поп-культуре», – говорил Бэйб Хилл. Причем, по его словам, Моррисон считал себя слабее иных современных стихотворцев: «В 1969 году мы поехали на симпозиум в Сан-Диего. Там были Роберт Крили и Ричард Бротиган и все эти ребята. Джим сказал мне: «Представляешь, их никто не знает. Я известен больше, чем они, а у них таланта больше, чем у меня».
Письма с Сейшел
Мир популярной музыки, в котором Моррисон был признанным героем, ему опостылел, а мир большой литературы оказался недоступен. По мнению Хилла, именно это породило в нем «апатию к жизни», которая и привела к ранней гибели. Довольно распространенная версия.
Но переживать из-за непризнания со стороны кучки высоколобых эстетов? Не очень-то похоже на мастера дзен. Да и уж кому, как не умнейшему и начитанному Моррисону, было не знать, сколько выдающихся поэтов обошлось без подобных почестей при жизни. И что в мире есть много интересного помимо стихов и рок-н-ролла.
Клавишник The Doors Рэй Манзарек в 2001 году опубликовал роман «Побег поэта» – о том, как одному музыканту вдруг начинают приходить письма с Сейшельских островов от вроде бы давно погибшего друга. Манзарек сочинил роман, вспомнив, что во время записи L.A.Woman увидел в руках Моррисона туристический буклет об этих островах к востоку от Африки. «О, это отличное место, чтобы спрятаться от всех», – произнес тогда Джим.
Моррисона в Париже хоронили спешно и тайно. Его тело видели лишь несколько приближенных лиц. И все действительно уверены, что он устал от жизни и умер?
Джим Моррисон и Памела Курсон: Чувства на острие рока и загадка гибели культового музыканта
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Где-то в Лос-Анджелесе
Существуют две версии знакомства Памелы Курсон и Джима Моррисона. Согласно одной, девушка впервые увидела Джима на улице в Лос-Анджелесе, когда шла на занятия в колледж. Но куда более романтичной выглядит история о том, как Пэм присела за столик в клубе «London Fog», куда пришла вместе с подругой повеселиться, увидела на сцене Джима, задумчиво державшего микрофон, и пропала… Якобы с первого взгляда она рассмотрела в нём главного мужчину в своей жизни, а он не смог устоять под её заворожённым взглядом. И тоже мгновенно влюбился в рыжеволосую красотку.
На дворе стоял 1965 год, о группе The Doors ещё толком никто ничего не знал, а Памела уже каждый вечер приходила на их выступления в ночном клубе и смотрела на своего возлюбленного, практически не отводя глаз… С самого первого дня она почувствовала в Джиме настоящий талант и всячески поощряла его творчество.
Пэм и Джим всё больше времени проводили вместе. Они любили бродить по берегу океана, и он читал ей свои стихи. Она слушала, глядя на расстилающуюся водную гладь и мечтала о том, чтобы день никогда не заканчивался. Они были словно две половинки одного целого. И даже представить себе не могли, сколь разрушительной окажется их любовь на самом деле.
Испытание славой
Постепенно группа The Doors становилась всё более популярной. Свой первый же гонорар Джим потратил на организацию романтического вечера с любимой Пэм. Он заказал потрясающий ужин в ресторане и закупил множество подарков для своей рыжеволосой принцессы. Впрочем, он будет поступать так почти всегда: баловать Памелу и исполнять все её прихоти, оставляя себе лишь небольшую часть гонораров.
Коллеги Моррисона пытались как-то повлиять на него и объяснить, что он слишком балует девчонку. Но Джим лишь пожимал плечами в ответ: все эти подарки, исполнения желаний и роскошные наряды могли быть только каплей в море по сравнению с целым миром, который он готов был бросить к её ногам.
Впрочем, чем известнее становилась группа, тем больше было у Памелы поводов для ревности. Во всех гастрольных турах музыкантов сопровождали сначала десятки, а потом и сотни поклонниц. И каждая из них готова была на всё, лишь бы красавец-вокалист почтил её своим вниманием.
Моррисон же совсем не был похож на Ромео, он не отказывал себе в удовольствии оказаться в объятиях очередной красавицы. Памела иногда напоминала разъярённую кошку. Она бросалась с кулаками на соперниц, устраивала истерики и скандалы, швыряла в голову неверного возлюбленного всё, что попадалось ей под руку. Джим неизменно клялся, что любит её больше всех на свете, а его мимолётные увлечения не имеют никакого отношения к настоящим чувствам.
Свободная любовь
Кажется, в его постели побывали сотни женщин, но он всё так же продолжал любить Пэм. Если девушка не ехала на гастроли вместе с The Doors, он звонил ей из каждого телефона-автомата. Она же, устав от его бесконечных измен, всё больше увлекалась наркотиками и другими мужчинами. Тем не менее, их связь не прерывалась. Они оба ревновали друг друга, отчаянно тосковали в разлуке и заявляли о своей свободной любви, позволяющей вступать в связь с другими.
С 1967 года Памела Курсон и Джим Моррисон жили вместе. Они полюбили вылазки в пустыню, где никто не мешал им наслаждаться обществом друг друга. Джим читал Памеле свои стихи, а она танцевала для него в свете пламени костра. А потом они возвращались в привычный мир и все начиналось сначала: измены, ревность, взаимные обвинения.
Он купил для неё бутик модной одежды и предоставил неограниченный доступ к своим счетам. Но при этом он продолжал постоянно влюбляться в других. А в 1970 году даже вступил в странный брак с Патрицией Кеннили, заключённый во время кельтской языческой церемонии. Но при этом неизменно возвращался к Пэм. Возможно, ему льстила её постоянное желание быть с ним рядом. Но всё чаще встречи их заканчивались скандалами. Они дрались и обвиняли друг друга, они расставались и снова воссоединялись, не в силах избавиться ни от собственных чувств, ни от этой бесконечной мучительной связи.
Они были настолько похожи, что столкновения их были попросту неизбежны. С самого начала их отношения были мучительны, но обходиться друг без друга они уже не могли. Возможно, именно поэтому Моррисон поддался на уговоры Пэм и после записи последнего альбома L. A. Woman он оставил группу и переехал вместе с Памелой в Париж, решив посвятить себя поэзии.
Несколько месяцев они были счастливы. В Париже музыканта никто не узнавал на улицах, и он наслаждался отсутствием внимания к своей персоне. Он постоянно писал и питал надежду прославиться теперь уже не как король ящериц (именно так назвал себя Джим в одной из песен), а как поэт. Он сбрил бороду, ознаменовав этим начало их новой счастливой жизни с Пэм.
3 июля 1971 года культовый фронтмен умер в ванной комнате съёмной квартиры в доме № 17 по улице Ботрейи. Официальная версия гласит, что причиной смерти Моррисона стал сердечный приступ. За день до этого музыкант чувствовал себя очень плохо, что подтвердил его друг Ален Рона, встречавшийся с Джимом накануне.
Вскрытие тела не проводилось, но заключение врачей гласило: сердечный приступ, возможно, был вызван передозировкой героина. Именно отсутствие вскрытия породило множество альтернативных версий смерти Моррисона.
Она же после ухода любимого называла себя его женой, винила саму себя, рассказывала друзьям о том, что ждёт звонка от Джима. Спустя три года скончалась от передозировки наркотиков, так и не раскрыв тайну гибели того, кому сама готова была отдать всю жизнь. Ей, как и Джиму, на момент смерти было 27 лет. Похоронили её под именем «Памела Сьюзен Моррисон».
Говорят, что Джима Моррисона тоже настигло «проклятие клуба 27» – многие рок-звезды не могли перейти этот возрастной рубеж. Действительно ли 27 лет – критический период для тех, кто посвятил свою жизнь рок-музыке?
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Jim Morrison. The Demon of the Doors
Джим Моррисон. Дверной демон.
Желающим предлагается проделать сенсационный эксперимент. Тот, кто сравнит студийные записи Джима Моррисона с треками документальных фильмов, запечатлевших концертные выступления «Дверей», будет потрясен неожиданным открытием. Все хиты легендарного певца совпадают один в один, независимо от того, сделаны ли после многочасовой работы в студии или сымпровизированы на сцене. Джим Моррисон, бунтарь, анархист, проповедник ничем не ограниченной свободы, обладал железной исполнительской самодисциплиной. Даже в состоянии алкогольного опьянения или под наркотическим кайфом он ни разу не сбился с ритма, не испортил коду ни одного своего хита. Бомж, заросший волосами маргинал, потасканный протестант, наркуша, нарушитель нравственности и общественного спокойствия, заклятый враг ненавистных копов на своих концертах никогда не подводил слушателей и в этом смысле поставил рекорд профессиональной порядочности и творческой самоотдачи.
Бросив учебу на факультете кинематографии в Университете Калифорнии, юный Джим долгое время безуспешно предлагал свои стихи различным лос-анжелесским группам и музыкантам, пока не познакомился случайно с джазовым клавишником, которого звали Рэй Манзарек. Так в 1965 году на свет появились песня «Блуждающий лунный свет» и группа «Дорз» («Двери»). После удачного старта «Дорз» смогли занять собственную нишу в рок-индустрии.
Внешняя привлекательность, странное сочетание беззащитности и агрессивности, кожаные штаны, умение выкладываться на сцене на 100 процентов независимо от своего физического и умственного состояния, способность заражать своей экзальтацией громадные массы людей, вызывающее поведение, эпатажные выходки и эзотерические откровения в конце концов сделали Джима Моррисона кумиром миллионов молодых людей, врагом консервативно настроенных американцев и объектом постоянных атак со стороны правоохранительных органов.
В бытность свою студентом колледжа в Лос-Анджелесе юный Моррисон как-то в пьяном виде отправился в университетскую библиотеку. После неожиданных изъяснений в любви перед группой молодых читательниц Джим вдруг расстегнул зиппер и с видимым удовольствием справил малую нужду у стеллажей с книгами.
В 26-й день рождения Моррисона некий друг пригласил певца к себе домой. Праздничное мероприятие кончилось тем, что Джим напился до положения риз, достал «из широких штанин дубликат бесценного груза», после чего полностью отключился. По прошествии какого-то времени Моррисон прямо во сне начал справлять малую нужду. Хозяин дома в последний момент спас дорогой ковер от порчи. Для этого ему пришлось наполнить последовательно мочой певца три больших хрустальных фужера.
В донжуанский список Джима Моррисона дотошные дорзологи занесли десятки известных либо безымянных партнерш. Мэри Фрэнсис Верблоу привлекла внимание певца, приняв участие в конкурсе красоты. Памела Курсон с гордостью заявляла, что «Джим не просто спал со мной. Он создал меня!» Розанна Уайт была без ума от Моррисона, а Джиму страшно нравился запах ее «натурального шампуня». Глория Стейверс (редактор журнала «16») приходила в восторг от интеллектуальных прорывов лидера группы «Дорз». В Мексике Джиму как-то посчастливилось закадрить целую группу молоденьких группи, которых он назвал «поклонницами королевского класса». Одну юную мексиканку Джим без труда очаровал во время экскурсии в антропологический музей.
В 1968 году на концерте в Сан-Франциско пьяный Моррисон принялся крутить микрофоном на шнуре, изображая то ли взлетающий вертолет, то ли старинного воина, вооруженного пращей. Опасаясь за здоровье певца и безопасность других членов «Дверей» агент по рекламе Билл Грэм ринулся на сцену, высоко подняв руки в знак предостережения. Моррисон, так и не воспринял сигналы тревоги, исходящие от промоутера. Шнур выскользнул из его рук, а микрофон, врезавшись прямо в лоб Биллу, послал его в глубокий нокдаун.
Однажды, приняв очень сильно на грудь, вдребезги пьяный Моррисон схватил свою приятельницу Джэнис Джоплин за волосы и начал притягивать голову певицы к своей мошонке. после упорной и мучительной схватки Джэнис удалось как-то вырваться из рук Джима, убежать и запереться в ванной. Через некоторое время Джим, шатаясь, вышел из дома и направился к своему автомобилю. Джэнис, покинув убежище, догнала приятеля и принялась колотить его по голове, используя в качестве «дубинки» бутылку с дорогим коллекционным вином. В процессе всей этой экзекуции Моррисон хохотал во все горло, точно ему рассказали безумно смешной анекдот или дали возможность поучаствовать в юмористическом теле-шоу.
Как-то после особенно крутой попойки Моррисон попросил кого-то из друзей отвезти его к другому другу. Когда его доставили по указанному адресу, Моррисон некоторое время барабанил в запертую дверь, после чего вырубился и крепко заснул прямо на крыльце. Позднее выяснилось, что певец по ошибке едва не вломился в дом 68-летней обывательнице. Перепуганная насмерть бабушка не замедлила сдать Джима под опеку полицейских, которые бесцеремонно арестовали певца за пьяный дебош в общественном месте.
В один прекрасный день Моррисон зашел в бутик, где заметил сестру одного из своих друзей. Певец во весь голос приветствовал девушку с помощью довольно необычного комплимента: «Эге-гей! Вы только поглядите на ее титьки!» Некая пожилая дама, приняв сей дифирамб на собственный счет, набросилась на Джима с кулаками и гоняла певца по всему магазину, нанося удары сумочкой.
В марте 1969 года произошло знаковое событие, ставшее своеобразной вехой во всей истории рок-музыки. Во флоридском городе Майами полицейские упекли Моррисона в каталажку за появление на сцене со спущенными брюками. В конце концов состоялся суд, на котором Джиму был предъявлен целый «букет» разнообразных обвинений: богохульство, непристойное обнажение тела, неприличное поведение, появление в нетрезвом виде в общественном месте. Вскоре события в зале судебных заседаний начали развиваться по сюрреалистическому сценарию. Прокурор поинтересовался: «Мистер Моррисон, вы действительно обнажали свое тело на сцене?» Певец пожал плечами: «Не помню. Я ведь тогда пьяный был вдрабадан». В результате этого признания Моррисон был осужден за эксгибиционизм, но признан невиновным в появлении в нетрезвом виде в общественном месте.
После скандала в Майами Моррисон выпивал с приятелем и тот спросил: «Джим, за каким чертом тебе надо было заголяться на сцене?» Певец на это ответил: «Я просто хотел посмотреть, как оно выглядит при свете юпитеров».
Американские искусствоведы Мозер и Кроуфорд в своей книге о нравах рок-идолов сообщают: «На ленче в Париже накануне своей кончины в 1971 году Моррисон выпил два коктейля «кровавая Мэри» и бутылку шампанского, после чего завязал светскую беседу с двумя французскими бизнесменами. Американский гость заплетающимся языком произнес следующее: «Ребята, у вас такой тупой вид… Слушайте, вы, наверное, долбанные идиоты?»
«О нет, Джим, по части идиотизма ты сам перещеголял всех на свете».
4 октября 2001 года московская профсоюзная газета «Труд» отдала целую полосу материалу своего корреспондента. Статья называлась «Последний день «хаоса».
В этой писульке, посвященной знаменитой группе «Доорз» (через два «о»!), ляпы чередовались с глупостями, а очепятки соревновались с грубыми ошибками. Автор в очередной раз многозначительно намекнул, что Джим Моррисон «ушел из жизни при невыясненных обстоятельствах». Канцлер ФРГ Конрад Аденауэр в подобных случаях любил говорить «Все нас свете имеет свои пределы. Только глупость беспредельна!»
Если уж искать мистику, эзотерику и таинственные совпадения, стоило бы, пожалуй задуматься над таким фактом. 8 декабря (в день рождения Джима Моррисона) в Нью-Йорке был застрелен Джон Леннон. Также 8 декабря только в далеком 1741 году после тяжелой болезни на острове у берегов Камчатки преждевременно скончался командор Витус Беринг. 8 же декабря 1991 года в Беловежской пуще был подписан документ о ликвидации Советского Союза. 8 декабря 1998 года в Чечне были обезглавлены четыре иностранных специалиста, которых пытками заставили «признаться», что они работали не на фирму «Грейнджер телеком», а шпионили по заданию американской, английской и израильской разведок…
Список несчастий, произошедших в разное время в день рождения Джима Моррисона, можно продолжать очень долго. Метафизически ощущая это, легендарный лидер группы «Дорз» от начала и до самого конца своей карьеры пел о смерти, агонии, катастрофах, вселенских потрясениях.