стивен кинг тайная жизнь домашних животных
Стивен кинг тайная жизнь домашних животных
Кладбище домашних животных
Посвящается Кирби Макколи
Вот несколько людей, которые написали книги о том, что они делали и зачем:
Джон Дин. Генри Киссинджер. Адольф Гитлер. Кэрил Чессмен. Джеб Магрудер. Наполеон. Талейран. Дизраэли. Роберт Циммерман, известный также как Боб Дилан. Локк. Чарлтон. Гестон. Эррол Флинн. Аятолла Хомейни. Ганди. Чарльз Олсон. Чарльз Колсон. Викторианский джентльмен. Доктор Чис.
Большинство людей также верят, что Бог написал Книгу или Книги, в которых говорилось о том, что и зачем он делал, и, поскольку эти люди верят в то, что человек создан по образу и подобию Божию, они считают, что Бог также подобен человеку или, на худой конец, Человеку.
А вот несколько людей, которые не писали книг о том, что они делали… и что они видели:
Человек, который закапывал Гитлера. Человек, проводивший вскрытие Джона Уилкса Бута. Человек, который бальзамировал Элвиса Пресли. Человек, бальзамировавший – и весьма плохо, как считают специалисты, – папу Иоанна XXIII. Гробовщики-дилетанты, очищавшие Джонстаун от заваливших улицы трупов. Человек, который кремировал Уильяма Голдена. Человек, заливший тело Александра Македонского золотом, чтобы оно не испортилось. Люди, мумифицировавшие фараонов.
Смерть – загадка, похороны – таинство.
Кладбище домашних животных
Иисус сказал им: «Лазарь, друг наш, уснул; но я иду разбудить его».
Ученики его сказали: «Господи! Если уснул, то проснется». Иисус говорил о смерти его, а они думали, что он говорил о сне обыкновенном.
Тогда Иисус сказал им прямо: «Лазарь умер; но пойдем к нему».
Луис Крид, потерявший отца в возрасте трех лет и никогда не видевший деда, никак не думал найти отца в зрелые годы, но такое случилось… хотя он называл этого человека своим другом, как и должно быть, наверное, если находишь отца так поздно. Он встретил его вечером, когда он с женой и двумя детьми въехал в большой белый дом в Ладлоу. С ними приехал и Уинстон Черчилль, сокращенно Черч – кот его дочери Эйлин.
Отборочная комиссия в университете работала медленно, нелегко было и отыскать дом на приемлемом расстоянии от места работы, и к тому моменту, как они достигли места, где, по всем признакам, этот дом должен был находиться, все признаки совпали… как знамения небес в ночь перед убийством Цезаря, подумал мрачно Луис, они все устали и измучились. У Гэджа резался зуб, и он почти беспрерывно хныкал. Он не желал засыпать, сколько бы Рэчел его ни укачивала. Наконец она заткнула ему рот грудью, хотя время кормления еще не настало. Но Гэдж знал свой график не хуже нее, а может быть, и лучше, и тут же укусил ее своим свежепрорезавшимся зубом. Рэчел, так и не свыкшаяся еще с неизбежностью этого переезда в Мэн из Чикаго, где она прожила всю жизнь, расплакалась. Эйлин тут же присоединилась к ней. Позади в машине начал возиться Черч, беспокойный все три дня, в течение которых длился переезд. Его мяуканье из кошачьей корзины было неприятно, но возня, когда его пустили свободно гулять по машине, оказалась еще хуже.
Луис и сам едва не плакал. Внезапно его посетила дикая, но не лишенная привлекательности мысль. Он мог отвезти семью в Бангор перекусить в ожидании фургона с вещами, и, пока эти трое заложников его переменчивой фортуны обедали, он мог нажать на газ и, не оглядываясь, рвануть на юг, в Орландо, штат Флорида, и устроиться там под другим именем на работу в Диснейуорлд, в качестве врача. Но еще до того, как он бы выехал на шоссе, доброе старое шоссе номер 95, он бы остановился у обочины и вышвырнул проклятого кота.
Но тут они заехали за последний поворот, и за ним неожиданно вырос их дом. Они выбрали его по фотографии из семи вариантов, которые предложил им Мэнский университет. Это был большой старинный дом в колониальном стиле (но заново отстроенный, с отоплением, стоимость которого, хоть и высокая, оговаривалась в условиях контракта), три больших комнаты внизу, четыре наверху, длинная прихожая, где при желании также можно было жить, – и вокруг всего этого раздолье зелени, ослепительно яркой даже в эту августовскую жару.
За домом расстилалось обширное поле, где могли играть дети, а за полем – лес, уходящий куда-то далеко, за горизонт. Участок граничил с государственными землями, и агент рассказал, что остатки индейского племени микмаков предъявили иск на почти восемь тысяч акров земли в Ладлоу и других городах к востоку, и что их тяжба с федеральными властями и с правительством штата грозила перейти в следующее столетие.
Рэчел внезапно перестала плакать. Она подалась вперед.
– Да, вот это, – сказал Луис. Он почувствовал тревогу – нет, скорее испуг. Да что там – он почувствовал ужас. Он ухлопает на выплату двенадцать лет жизни; к тому времени Эйлин стукнет семнадцать.
– Ну, что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что это чудесно, – сказала Рэчел, и с его души будто свалился камень. Он видел, что она не выглядела огорченной, нет: как только они свернули на асфальтовую подъездную дорожку, ее взгляд устремился на пустые окна; Рэчел представляла за ними занавески, гардины и еще Бог знает что.
– Папа? – подала голос Элли с заднего сиденья. Она тоже перестала плакать. Даже Гэдж не хныкал. Луис наслаждался тишиной.
В ее карих глазах под темными ресницами тоже отражались дом, лужайка, крыша еще одного дома слева и обширное поле, уходящее к дальнему лесу.
– Он им будет, милая, – ответил он.
– Ура-а! – завопила она, заставив его вздрогнуть. Тут Луис, которого Элли часто выводила из себя, решил, что вряд ли он когда-нибудь увидит Диснейуорлд в Орландо.
Он поставил машину возле пристройки и заглушил мотор.
В тишине, кажущейся оглушительной после Чикаго и суматохи на дорогах и переездах, где-то запела птица.
– Дома, – сказала тихо Рэчел, все еще глядя за окно.
– Дома, – подтвердил Гэдж, сидевший у нее на коленях. Луис и Рэчел поглядели друг на друга. В зеркальце обзора глаза Эйлин расширились.
– Это же… – сказали они все разом и одновременно рассмеялись. Гэдж не обратил на них внимания; он сосал палец. Он впервые произнес «мама» почти месяц назад и уже делал попытки сказать «па» или еще что-нибудь в адрес Луиса.
Но это было правильное слово, как его ни произноси. Они были дома.
Луис взял Гэджа с колен жены и обнял его.
Вот так они приехали в Ладлоу.
В памяти Луиса Крида этот момент навсегда запечатлелся в каком-то ореоле волшебства – в основном потому, что остаток дня оказался просто безумным. В следующие три часа от очарования вечера не осталось и следа.
Луис держал ключи от дома (он был очень аккуратным и методичным человеком) в небольшом кошелечке, на котором написал: «Дом в Ладлоу – ключи получены 29 июня». Он положил его в бардачок машины. Он был абсолютно в этом уверен. Но там его не было.
Пока он искал ключи, чувствуя растущее раздражение, Рэчел взяла на руки Гэджа и вслед за Эйлин направилась в поле к одиноко стоящему дереву. Он в третий раз заглядывал под сиденье, когда дочь завопила, а потом начала плакать.
– Луис! – крикнула Рэчел. – Она порезалась!
Эйлин упала и разбила коленку о камень. Царапина была небольшой, но она вопила так, будто ей оторвало ногу. Он поглядел на дом напротив, где в жилой комнате горел свет.
– Хватит, Элли, – сказал он. – Перестань. Люди вокруг подумают, что здесь кого-то убивают.
Луис, преодолев вспыльчивость, молча вернулся к поискам. Ключей не было, но пакет первой помощи оказался на месте. Он взял его и вылез. Когда Элли увидела, что он несет, она закричала еще громче:
Стивен кинг тайная жизнь домашних животных
Кладбище домашних животных
Посвящается Кирби Макколи
Вот несколько людей, которые написали книги о том, что они делали и зачем:
Джон Дин. Генри Киссинджер. Адольф Гитлер. Кэрил Чессмен. Джеб Магрудер. Наполеон. Талейран. Дизраэли. Роберт Циммерман, известный также как Боб Дилан. Локк. Чарлтон. Гестон. Эррол Флинн. Аятолла Хомейни. Ганди. Чарльз Олсон. Чарльз Колсон. Викторианский джентльмен. Доктор Чис.
Большинство людей также верят, что Бог написал Книгу или Книги, в которых говорилось о том, что и зачем он делал, и, поскольку эти люди верят в то, что человек создан по образу и подобию Божию, они считают, что Бог также подобен человеку или, на худой конец, Человеку.
А вот несколько людей, которые не писали книг о том, что они делали… и что они видели:
Человек, который закапывал Гитлера. Человек, проводивший вскрытие Джона Уилкса Бута. Человек, который бальзамировал Элвиса Пресли. Человек, бальзамировавший – и весьма плохо, как считают специалисты, – папу Иоанна XXIII. Гробовщики-дилетанты, очищавшие Джонстаун от заваливших улицы трупов. Человек, который кремировал Уильяма Голдена. Человек, заливший тело Александра Македонского золотом, чтобы оно не испортилось. Люди, мумифицировавшие фараонов.
Смерть – загадка, похороны – таинство.
Кладбище домашних животных
Иисус сказал им: «Лазарь, друг наш, уснул; но я иду разбудить его».
Ученики его сказали: «Господи! Если уснул, то проснется». Иисус говорил о смерти его, а они думали, что он говорил о сне обыкновенном.
Тогда Иисус сказал им прямо: «Лазарь умер; но пойдем к нему».
Луис Крид, потерявший отца в возрасте трех лет и никогда не видевший деда, никак не думал найти отца в зрелые годы, но такое случилось… хотя он называл этого человека своим другом, как и должно быть, наверное, если находишь отца так поздно. Он встретил его вечером, когда он с женой и двумя детьми въехал в большой белый дом в Ладлоу. С ними приехал и Уинстон Черчилль, сокращенно Черч – кот его дочери Эйлин.
Отборочная комиссия в университете работала медленно, нелегко было и отыскать дом на приемлемом расстоянии от места работы, и к тому моменту, как они достигли места, где, по всем признакам, этот дом должен был находиться, все признаки совпали… как знамения небес в ночь перед убийством Цезаря, подумал мрачно Луис, они все устали и измучились. У Гэджа резался зуб, и он почти беспрерывно хныкал. Он не желал засыпать, сколько бы Рэчел его ни укачивала. Наконец она заткнула ему рот грудью, хотя время кормления еще не настало. Но Гэдж знал свой график не хуже нее, а может быть, и лучше, и тут же укусил ее своим свежепрорезавшимся зубом. Рэчел, так и не свыкшаяся еще с неизбежностью этого переезда в Мэн из Чикаго, где она прожила всю жизнь, расплакалась. Эйлин тут же присоединилась к ней. Позади в машине начал возиться Черч, беспокойный все три дня, в течение которых длился переезд. Его мяуканье из кошачьей корзины было неприятно, но возня, когда его пустили свободно гулять по машине, оказалась еще хуже.
Луис и сам едва не плакал. Внезапно его посетила дикая, но не лишенная привлекательности мысль. Он мог отвезти семью в Бангор перекусить в ожидании фургона с вещами, и, пока эти трое заложников его переменчивой фортуны обедали, он мог нажать на газ и, не оглядываясь, рвануть на юг, в Орландо, штат Флорида, и устроиться там под другим именем на работу в Диснейуорлд, в качестве врача. Но еще до того, как он бы выехал на шоссе, доброе старое шоссе номер 95, он бы остановился у обочины и вышвырнул проклятого кота.
Но тут они заехали за последний поворот, и за ним неожиданно вырос их дом. Они выбрали его по фотографии из семи вариантов, которые предложил им Мэнский университет. Это был большой старинный дом в колониальном стиле (но заново отстроенный, с отоплением, стоимость которого, хоть и высокая, оговаривалась в условиях контракта), три больших комнаты внизу, четыре наверху, длинная прихожая, где при желании также можно было жить, – и вокруг всего этого раздолье зелени, ослепительно яркой даже в эту августовскую жару.
За домом расстилалось обширное поле, где могли играть дети, а за полем – лес, уходящий куда-то далеко, за горизонт. Участок граничил с государственными землями, и агент рассказал, что остатки индейского племени микмаков предъявили иск на почти восемь тысяч акров земли в Ладлоу и других городах к востоку, и что их тяжба с федеральными властями и с правительством штата грозила перейти в следующее столетие.
Рэчел внезапно перестала плакать. Она подалась вперед.
– Да, вот это, – сказал Луис. Он почувствовал тревогу – нет, скорее испуг. Да что там – он почувствовал ужас. Он ухлопает на выплату двенадцать лет жизни; к тому времени Эйлин стукнет семнадцать.
– Ну, что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что это чудесно, – сказала Рэчел, и с его души будто свалился камень. Он видел, что она не выглядела огорченной, нет: как только они свернули на асфальтовую подъездную дорожку, ее взгляд устремился на пустые окна; Рэчел представляла за ними занавески, гардины и еще Бог знает что.
– Папа? – подала голос Элли с заднего сиденья. Она тоже перестала плакать. Даже Гэдж не хныкал. Луис наслаждался тишиной.
В ее карих глазах под темными ресницами тоже отражались дом, лужайка, крыша еще одного дома слева и обширное поле, уходящее к дальнему лесу.
– Он им будет, милая, – ответил он.
– Ура-а! – завопила она, заставив его вздрогнуть. Тут Луис, которого Элли часто выводила из себя, решил, что вряд ли он когда-нибудь увидит Диснейуорлд в Орландо.
Он поставил машину возле пристройки и заглушил мотор.
В тишине, кажущейся оглушительной после Чикаго и суматохи на дорогах и переездах, где-то запела птица.
– Дома, – сказала тихо Рэчел, все еще глядя за окно.
– Дома, – подтвердил Гэдж, сидевший у нее на коленях. Луис и Рэчел поглядели друг на друга. В зеркальце обзора глаза Эйлин расширились.
– Это же… – сказали они все разом и одновременно рассмеялись. Гэдж не обратил на них внимания; он сосал палец. Он впервые произнес «мама» почти месяц назад и уже делал попытки сказать «па» или еще что-нибудь в адрес Луиса.
Но это было правильное слово, как его ни произноси. Они были дома.
Луис взял Гэджа с колен жены и обнял его.
Вот так они приехали в Ладлоу.
В памяти Луиса Крида этот момент навсегда запечатлелся в каком-то ореоле волшебства – в основном потому, что остаток дня оказался просто безумным. В следующие три часа от очарования вечера не осталось и следа.
Луис держал ключи от дома (он был очень аккуратным и методичным человеком) в небольшом кошелечке, на котором написал: «Дом в Ладлоу – ключи получены 29 июня». Он положил его в бардачок машины. Он был абсолютно в этом уверен. Но там его не было.
Пока он искал ключи, чувствуя растущее раздражение, Рэчел взяла на руки Гэджа и вслед за Эйлин направилась в поле к одиноко стоящему дереву. Он в третий раз заглядывал под сиденье, когда дочь завопила, а потом начала плакать.
– Луис! – крикнула Рэчел. – Она порезалась!
Эйлин упала и разбила коленку о камень. Царапина была небольшой, но она вопила так, будто ей оторвало ногу. Он поглядел на дом напротив, где в жилой комнате горел свет.
– Хватит, Элли, – сказал он. – Перестань. Люди вокруг подумают, что здесь кого-то убивают.
Луис, преодолев вспыльчивость, молча вернулся к поискам. Ключей не было, но пакет первой помощи оказался на месте. Он взял его и вылез. Когда Элли увидела, что он несет, она закричала еще громче:
История одного воскрешения: «Кладбище домашних животных» Стивена Кинга Статьи редакции
Как страшное происшествие стало основой для одного из самых знаменитых романов автора.
В обширной библиографии Стивена Кинга «Кладбище домашних животных» занимает особое место. Роман прозвали «самой страшной» работой писателя почти сразу после его выхода в 1983 году, и с тех пор ничего не изменилось. В этой книге автор приоткрывает завесу над своими самыми большими страхами и рассказывает о них в стиле классического Лавкрафта.
Проследим за событиями, которые привели к созданию произведения, разберёмся, почему «Кладбище» пугает читателей на протяжении последних 35 лет, а заодно поговорим об экранизации 1989 года. 4 апреля как раз выходит новый фильм — тема актуальна как никогда.
Луис Крид вместе со своей женой Рэйчел и детьми Эйлин и Гейджем переезжает в новый дом, расположенный в провинциальной части штата Мэн. Не так давно ему удалось получить должность штатного врача в местном университете. По прибытии их встречает новый сосед — пожилой мужчина по имени Джуд. Он сразу предупреждает семью быть осторожнее с дорогой перед домом: по ней постоянно ездят грузовики.
Спустя некоторое время после знакомства Джуд отводит семью на местное кладбище, на котором здешние дети хоронят своих умерших животных. Это вызывает ссору между Луисом и Рэйчел: женщина против того, чтобы дети каким-либо образом обсуждали темы смерти.
На работе у Луиса тоже не всё гладко: у него на руках умирает студент Виктор Паскоу, попавший в аварию и поступивший к Луису с тяжёлой травмой головы. Этой же ночью погибший молодой человек приходит к Луису во сне и предупреждает его никогда не заходить за территорию кладбища домашних животных.
В День благодарения Чёрча, семейного кота Кридов, переезжает грузовик. Рэйчел с детьми гостит у её родителей, а труп питомца обнаруживает Луис. Он не хочет, чтобы его дочь Эйлин узнала о смерти своего любимца, но и врать о том, что кот потерялся Луис не может.
Джуд, видя мучения нового друга и желая «вернуть долг» соседу (тот оказал его жене помощь во время сердечного приступа), отводит Луиса на кладбище домашних животных. Но они не останавливаются там, а двигаются дальше. В конце концов соседи достигают другого захоронения — древнего кладбища индейского племени Микмаков.
По указаниям Джуда Луис закапывает мёртвое животное и возводит курган из камней. На этом ритуал заканчивается, и оба мужчины отправляются домой. На следующее утро Чёрч возвращается. Однако кот совсем не похож на себя: он медлителен, жесток и от него плохо пахнет. Эйлин после возвращения домой чувствует, что с её любимцем что-то не так и отказывается ночевать с ним в одной комнате. Луис начинает жалеть о визите на кладбище и воскрешении кота.
Спустя некоторое время происходит трагедия: под колёса проезжающей машины попадает двухлетний Гейдж. Будучи вне себя от горя, Луис хочет воскресить своего сына с помощью кладбища. Джуд пытается отговорить соседа от этой идеи, но тот решает довести дело до конца.
История создания «Кладбища» началась во второй половине 70-х. К этому времени у Стивена Кинга уже было опубликовано три романа: «Кэрри», «Сияние», «Жребий Салема». Доходы от продаж книг позволили семье Кингов не волноваться о своём будущем: они могли переехать куда угодно и делать практически всё, что захочется.
Так, в 1977 году писатель и его жена Табита решили на год поселиться в Англии и даже устроили своих детей в местную школу. Причиной переезда стало желание Кинга написать новый роман, действие которого происходило бы за пределами штата Мэн. Он опасался, что одна и та же локация быстро надоест читателям. Однако очень скоро семья пожалела о своём решении. Вдохновение покинуло автора, да и к холодной английской погоде Кинги привыкнуть не могли и в итоге решили вернуться в родные края.
В 1978 году состоялся выход «Противостояния», и Стивен Кинг стал по-настоящему знаменитым. Поклонники преследовали писателя везде. Но если в штате Мэн люди вели себя уважительно по отношению к личной жизни автора, то в других местах всё было иначе: доходило до того, что желающие получить автограф проталкивали книги для автографа через дверные щели в туалетах ресторанов. Неудивительно, что Кинги не спешили покидать тихие провинциальные места родного штата.
В тот же период писателю поступило предложение год поработать преподавателем в родном университете штата Мэн. Кинг согласился: он хотел «вернуть должок» своей alma mater, отблагодарив преподавательский состав факультета английской литературы за всё, что они сделали для него в студенческие годы. В его обязанности входило чтение лекций по «Введению в писательское мастерство» для первокурсников, а также занятия по специальному курсу фантастической литературы.
На время преподавания Кинги поселились в Оррингтоне — в двадцати милях от здания университета. Они сняли замечательный дом в крошечном и тихом уголке своего родного провинциального штата. Семью устраивало всё, кроме одного — дороги перед домом. По этому шоссе постоянно носились грузовики с цистернами, следующие к близлежащему химическому заводу.
Сразу после прибытия на новое место Кинги познакомились с Хулио Десанктисом — хозяином небольшого магазина напротив их дома. Тот предупредил молодых родителей, чтобы они не упускали из виду детей и животных. «Это плохая дорога. На ней гибнет много животных», — сказал он.
Своеобразным подтверждением этих слов служило местное кладбище в лесу за домами. Там дети хоронили любимых питомцев, попавших под колёса проезжающих автомобилей. У места даже было собственное название, выведенное детской рукой и с ошибками: «КЛАТБИЩЕ ДОМАШНИХ ЖЫВОТНЫХ» (PET SEMATARY).
По словам одной из жительниц городка, сначала гибли только птенцы и белки, а хоронили их в песочнице на заднем дворе. Но со временем число жертв росло: погибали кошки, собаки, птицы и даже козы. Поэтому захоронение перенесли на ближайший холм.
Кто-то из детей брал тележку, клал туда тело и отвозил на кладбище. Они выкапывали могилки, хоронили животных и мастерили надгробия. А потом устраивали что-то вроде поминок. За кладбищем присматривало не меньше тридцати детей.
Необычное место запомнилось Кингу. Он решил, что однажды обязательно использует идею с самодельным кладбищем в одном из своих произведений. А пока писатель решил перенести туда стул: он приходил на место захоронения домашних животных и проводил там несколько часов, чтобы поработать в тишине и покое.
У дочки Кинга Наоми в то время был любимый кот по имени Смаки. Однажды, пока Табита и Наоми ходили по магазинам, домашнего питомца сбил грузовик. Трупик обнаружил глава семейства и быстро похоронил его на кладбище домашних животных.
Кинга одолевали сомнения, стоит ли говорить дочери о смерти любимца. Гораздо более выгодной и менее трагичной для ребёнка писателю представлялась версия о том, что Смаки попросту сбежал. Однако Табита выступила против, и девочка узнала правду. Семья организовала похороны, а Наоми сама смастерила надгробие и написала на нём: «СМАКИ: ОН БЫЛ ПОСЛУШНЫМ».
Кингу казалось, что 8-летняя дочка на удивление стойко перенесла потерю животного, но однажды вечером до него донеслись звуки топота и плача из гаража. Оказалось, что Наоми нашла несколько листов пупырчатой плёнки, давила их ногами и кричала, обращаясь к Всевышнему: «Это был мой кот! Пусть Бог заведёт своего кота. А Смаки был мой».
Я считаю, что подобная ярость — самая правильная реакция думающего, восприимчивого человека на настоящее, большое горе. И я всегда восхищался дочерью за её дерзкий выкрик: «Пусть Бог заведет своего кота!» Всё верно, малышка, всё верно.
из предисловия к роману «Кладбище домашних животных»
На этом плохие события не закончились. Вскоре после смерти Смаки под колёса проезжающего грузовика чуть не попал самый младший ребёнок — Оуэн. В тот день семья Кингов гостила у соседей и запускала воздушных змеев. В один момент Оуэн пропал из поля зрения родителей и помчался к дороге. Кинг побежал за сыном и успел остановить его до того, как проехала машина. Впрочем, сам писатель, вспоминая инцидент, допускал вариант, что не успел добежать до сына, а Оуэн запнулся и упал сам. Как бы то ни было, ребёнок остался жив и здоров, но у его отца этот момент остался в памяти навсегда.
Кинг постоянно думал о том, что бы произошло при другом развитии событий. Эти мысли пугали писателя, и он решил бороться со страхом проверенным способом: сочинить книгу. В основу сюжета легли реальные события, но описывая их Кинг постоянно задавал себе вопрос «а что, если?». Все эти мрачные размышления привели к появлению в романе таких элементов, как вернувшиеся с того света коты и дети.
Стивен Кинг писал книгу в магазинчике Хулио — там как раз находилась свободная и тихая комната. Работа шла быстро, а дни летели. Когда первый вариант «Кладбища» был закончен, писатель отложил его на полтора месяца — как и всегда в случае с новыми рукописями. С самого начала своей карьеры он считал, что правки вносить легче спустя некоторое время. Однако вместо окончательной редактуры книга на несколько лет ушла «в стол».
Кинг перечитал рассказ, показал его жене и одному из друзей. Всех троих по-настоящему ужаснул получившийся текст. Но не с точки зрения стиля, слога или повествования. Табита, например, не принимала книгу уже на уровне основной идеи: «Когда в книге двухлетний малыш гибнет на дороге, мне очень, очень сложно такое читать и принимать». В предисловии к произведению Кинг писал, что уверен: роман не напечатают никогда.
Решив не продолжать работу над «Кладбищем», Кинг переключился на «Мёртвую зону» (1979), «Воспламеняющую взглядом» (1980), «Куджо» (1981) и «Кристину» (1982). Недостатка в идеях у него не было, а каждая вышедшая книга закрепляла успех предыдущей. Тем неожиданнее было для него было продолжить работу над старой рукописью. Впрочем, возвращение к «ужасному» тексту случилось совсем не по воле самого автора.
В самом начале своей писательской карьеры Кинг заключил контракт с издательством Doubleday, которое выпустило пять его первых книг: «Кэрри», «Жребий Салема», «Сияние», сборник «Ночная смена» и «Противостояние». Если в 1974 году компания приятно удивила Кинга, согласившись издать «Кэрри», то к 1978 году отношения накалились.
Кинга не устраивало отношение руководителей компании к нему, а ведь он был их самым прибыльным автором. Доходило до того, что начальники Doubleday попросту не узнавали Кинга в коридорах издательства, когда писатель приходил на встречи со своим редактором: тому приходилось постоянно представлять им «автора номер один» заново.
Кроме того, Кинга задело требование издательства сократить «Противостояние» на 400 (из 1200) страниц — большую по размерам книгу типографский пресс распечатать не смог бы. Но занимаясь редактурой, писатель размышлял ещё об одной проблеме.
В его контракте было прописано условие о «Плане авторских инвестиций»: издательство обязалось платить Кингу 50 тысяч долларов в год, но вся остальная прибыль от романов удерживалась компанией. Молодой автор, не ожидая, что его работы будут признаны мировой общественностью, конечно же согласился на такие условия в начале своей карьеры.
Таким образом Doubleday буквально наживалась за счёт Кинга, чьи романы, как и права на их экранизации, приносили немыслимые деньги. Писатель требовал от издательства единовременной выплаты в размере трёх с половиной миллионов долларов, но компания предложила на 500 тысяч меньше. После этого Кинг сменил издательство и на время забыл про Doubleday.
Однако к 1982 году проблема вновь дала о себе знать. Согласно книге «Сердце, в котором живёт страх», на счёту писателя к тому моменту скопились миллионы, а Doubleday платила стандартные 50 тысяч в год. Кинг просил издательство пересмотреть условия договора и выплатить положенное, но этого не случилось. Он планировал идти в суд, однако литературный агент автора Кирби Маккуоли предложил другой вариант.
Он посоветовал Кингу дать Doubleday эксклюзивные права на выпуск нового произведения в обмен на выплату всех задолженностей. Кинг, пусть и нехотя, согласился. Так как все работы под псевдонимом Ричарда Бахмана уже были обещаны другому издательству, то у писателя оставался только один вариант — вернуться к «Кладбищу домашних животных».
После совещаний с женой работа над книгой продолжилась: Табита признавала, что роман очень хорош и прятать его от мира было бы глупо. Даже несмотря на все ужасы, которые в нём происходят.
В 1983 году книга была опубликована — и сразу же завоевала любовь как читателей, так и литературных критиков. Продажи также не подвели: за год тираж превысил два с половиной миллиона копий. В историю же «Кладбище домашних животных» вошло как самая страшная работа Кинга — и этот титул произведение получило не только за враждебных духов и оживших мертвецов.
Несомненно, лозунг «история, которая напугала даже самого Мастера ужасов» очень подходит для рекламной кампании книги или размещения на задней обложке издания. Однако эта же фраза может ввести будущего читателя в заблуждение. В «Кладбище домашних животных» Стивен Кинг рассказывает не о монстрах вроде оборотней и вампиров, которые с особой жестокостью истребляют людей. Он углубляется в психологию и пытается установить границы, после которых человек способен забыть про все свои убеждения и здравый смысл.
Историю Луиса Крида можно рассмотреть на нескольких уровнях. Самый первый из них — желание получить что-то, несмотря на последствия. Подобной идеей Кинг отсылает читателя к рассказу «Обезьянья лапка» Уильяма Уаймарка Джекобса.
Главному герою этой истории выпадает возможность загадать три желания на лапке обезьяны, но выполнение каждого из них будет иметь немыслимые последствия. Мистер Уайт загадывает получить 200 фунтов, чтобы выплатить кредит за дом. На следующий день сын героя уходит работать на местный завод и погибает в результате несчастного случая.
Работодатель отрицает свою ответственность, но соглашается выплатить семье неустойку — 200 фунтов. Убитые горем родители загадывают второе желание — вернуть сына к жизни. Однако к ним в дом приходит оживший мертвец, который ввергает их в ужас. Третье желание — чтобы ужасное создание исчезло.
Луис Крид тоже не может справиться с желанием вернуть то, что он потерял — родного сына. Магическое кладбище для него — как запретный плод из Библии. А сосед Джад выступает в качестве змея-искусителя, который, пусть и косвенно, подталкивает героя к немыслимому греху. Луису наплевать на последствия. Он даже не может представить, как будет объяснять своей жене и дочери внезапное возвращение ребёнка из мёртвых после проведения официальных похорон.
Скорбящий отец руководствуется только одной мыслью: нужно вернуть всё на свои места, как и в случае с Чёрчем. Но оба воскрешения приводят к катастрофическим последствиям: как для семьи, так и для Луиса лично.
Однако вместо того, чтобы поговорить друг с другом и вместе постараться двигаться дальше, каждый из родителей предпочитает замкнуться в себе и делать то, что считает нужным. Луис, соответственно, решает вернуть всё как было, воскрешая сына на кладбище. Он помнит, что «подмену» Чёрча дочь не заметила и надеется, что подобное произойдет и теперь. Если не получится — всегда можно, как он думает, ввести ожившему сыну смертельную дозу морфия.
Если копнуть ещё глубже, то окажется, что все роковые события сводятся к одному моменту: отказу Луиса поехать на День благодарения к родителям жены. Именно из-за этого решения он находит Чёрча мёртвым, попадает на кладбище и затем решает оживить Гейджа. Между ним и тестем когда-то произошёл конфликт, и Луис совсем не хочет мириться с отцом Рейчел. «Он мог бы отправиться с Рейчел, но Луис предпочёл отправить к своему тестю внука, внучку и дочь» — пишет Кинг, и решение продолжать вражду оказывается ключевым.
Вероятно, этой историей писатель пытается сказать своим читателям, что былые травмы и печальные события всегда напоминают о себе. Однако в наших силах сделать так, чтобы вспоминать о них можно было легко и без сожалений. Для этого нужно принять произошедшее, что для Луиса и Рейчел оказывается невозможным.
Потому он и придумал Луиса, чтобы представить пережитые события в более мрачном ключе и лучше узнать самого себя. Он будто спрашивает: «А смог бы я на его месте не использовать магическое кладбище и найти силы двигаться дальше, без дорогого мне человека?». Тот же самый вопрос он адресует и читателям, в частности тем, у кого есть дети. Дать честный ответ в этом случае невероятно сложно.
Высшая точка деградации личности Луиса — вскрытие могилы сына. При чтении этот поступок ощущается как настоящее преступление против человечности и посягательство на естественную природу вещей. Ещё страшнее становится, когда читатель осознаёт: все действия героя продиктованы родительской любовью. Просто понимает её Луис по-своему.
В произведении можно увидеть рассуждения и на другие темы, способствующие раскрытию основных идей Кинга. Среди них — постоянные аллюзии на воскрешение Лазаря в Евангелии от Иоанна и желание человека поиграть в Бога, распоряжаясь судьбами других. Похожая тема раскрывается и в знаменитом «Франкенштейне» Мэри Шэлли.
В «Кладбище» не обошлось и без классических для творчества писателя злых духов. В этот раз роль условного антагониста исполняет демон Вендиго из фольклора индейцев. По их преданиям, человек, в которого вселялся этот злой дух, становился людоедом. Кинг также намекает, что ритуальное кладбище индейцев «прогнило», когда на их земли пришли колонизаторы и осквернили священное место захоронениями людей, в которых вселялся Вендиго.
Впрочем, монстр предпочитает оставаться в тени, так что читатель может задаться вопросом, существует ли вообще это сверхъестественное существо. Может быть, этот демон всего лишь плод воображения Луиса, который переживает свои самые страшные кошмары? В конце-концов, граница между реальностью и вымыслом всегда размыта, а Кинг часто представляет в своих романах концепции загадочных мест, существующих внутри и за пределами реальности одновременно: помимо кладбища и Вендиго, можно вспомнить отель «Оверлук» и призраков из «Сияния».
Писатель также любит «играть» со своими героями, по ходу повествования превращая их в абсолютно других людей. В «Кладбище» читателю очень легко начать сопереживать Луису Криду — он выглядит и действует как обычный человек. Но к концу романа персонаж превращается в виновника смерти своей семьи.
Мы наблюдаем, как реальная личность постепенно заменяется фантастической, которую трудно себе представить. В подобную метаморфозу невозможно поверить, но в то же время её нельзя назвать выдумкой Кинга: никто не знает, что может произойти с человеком, если ему придётся пережить один действительно чудовищный день.
Невозможно обойти стороной и родительскую тему. Как известно, отец писателя покинул семью — с тех пор Кинг его не видел. Автор старается убедить себя, что не похож на человека, оставившего его в детстве. Однако иногда его терзают сомнения, и поэтому в своих произведениях Кинг не единожды создаёт героев-отцов, которых он наделяет неоднозначными чертами характера, свойственными ему самому.
Яркий пример — «Сияние», главный герой которого начинает охоту на свою семью. В «Кладбище» Кинг представляет Луиса, готового на всё ради своих детей, но и он в конце концов уступает своей эгоистичной и тёмной стороне. Главный герой книги, в свою очередь, рассматривает 70-летнего Джада как своего отца, которого у Луиса никогда не было. Но и здесь Кинг верен себе: именно пожилой сосед приводит своего «сына» на злополучное кладбище, действуя по велению злых сил.
Финансовый успех «Кладбища» не оставлял сомнений в том, что историю экранизируют. Права на фильм по мотивам книги были проданы уже спустя год после её публикации. Приобрёл их знаменитый режиссёр Джордж Ромеро («Ночь живых мертвецов»), с которым Кинг сотрудничал на съёмках антологии «Калейдоскоп ужасов».
Писатель поставил всего два условия: десять тысяч долларов и процент от сбора картины в прокате. Кинг признавался, что ему поступали миллионные предложения о покупке прав практически от каждой крупной голливудской киностудии, но все их он отклонил, так как автору не очень понравились предыдущие экранизации.
К сожалению, Ромеро выбыл из съёмочного процесса из-за занятости фильмом «Обезьяньи проделки» — после этого производство «Кладбища» остановилось. Продюсер фильма Линдсэй Доран предлагала снять картину разным студиям, вроде Embassy Pictures, но безрезультатно.
Чуть позднее она заняла должность вице-президента по производству кино в Paramount Pictures, но вышестоящие начальники также не соглашались дать экранизации зелёный свет. Они говорили, что после большого числа хороших и плохих адаптаций книг Кинга в 80-х (более 15 штук) на новый фильм спроса не будет.
Однако руководителей Paramount переубедила забастовка гильдии сценаристов в 1988 году: студия могла остаться без релизов в 89-м, а потому согласилась выделить деньги на проект. Съёмки «Кладбища» всё-таки начались.
Пост режиссёра заняла Мэри Ламберт, снявшая до этого один малоизвестный фильм «Сиеста» и несколько клипов для звёзд музыкальной сцены: Мадонны, Джанет Джексон и Стинга. Кинг остался доволен её кандидатурой: писателя восхищало умение режиссёра выстраивать подходящий для ситуации визуальный ряд.
Ламберт показала себя очень ответственным работником: она, помимо своих прямых обязанностей, принимала активное участие в кастинге. Так, ей пришлось лично отстаивать перед руководителями Paramount выбор Фреда Гуинна на роль Джада, поскольку те опасались, что публика не примет актёра в серьёзном кино после ситкома «Семейка монстров», в котором он исполнил одну из главных ролей.
Её слово стало решающим и в решении другой проблемы. Согласно американским законам, дети шести-девяти лет могут находиться на съёмочной площадке не более восьми часов, а работать — четыре. Поэтому, чтобы выдержать график и сократить затраты на производство, роль Эйлин исполнили сёстры-близнецы.
Студия планировала поступить также и с партией Гейджа (дети двух-шести лет могли работать три часа) однако Ламберт осталась впечатлена актёрскими навыками трехлетнего Мико Хьюза и убедила руководителей в том, что мальчик справится с ролью, не затягивая съёмочный процесс.
Для того, чтобы уберечь ребёнка от психологических травм, съёмки многих его сцен (особенно в финале картины) проходили отдельно, а кровь и другие «нежелательные» элементы добавили в картину позднее. В некоторых сценах вместо него и вовсе использовали куклу.
Наконец, роль Зельды — изуродованной менингитом и умершей сестры Рэйчел — исполнил актёр Эндрю Хубатсек. Ламберт просмотрела много кандидаток на роль и ей показалось, что загримированный в девочку-подростка мужчина будет смотреться более устрашающе. Она не ошиблась: эпизоды с Зельдой по праву можно считать самыми страшными во всей картине.
Также режиссёр предложила группе Ramones записать песню для саундтрека фильма — те согласились. Выбор неслучаен: Стивен Кинг очень любит их песни. В книге «Кладбище домашних животных» можно заметить отсылки на творчество группы: например, Луис слушает трек Rockaway Beach в машине, направляясь в университет на первый рабочий день.
Стивен Кинг сам адаптировал сюжет книги для экранизации и настоял на том, чтобы съёмки проходили на территории штата Мэн, испытывающего в те годы финансовые трудности. Писатель надеялся, что фильм привлечёт в его родные места туристов, а само производство создаст дополнительные рабочие места для местных жителей.
Так как Кинг жил в 20 минутах от съёмочной площадки, то у него была возможность принимать активное участие в создании фильма: он даже исполнил роль священника в одном из эпизодов.
«Кладбище домашних животных» — пример хорошей экранизации романа Кинга, фильм не только для фанатов книги, но и для поклонников хорроров в целом. Мэри Ламберт придерживалась стиля ужастиков того времени, наподобие «Зловещих мертвецов» Сэма Рэйми: быстрый темп, обилие крови, а также зомби на экране.
Хорошие сборы лишь подтвердили это: фильм заработал более 57 миллионов долларов в Америке и до сих пор находится на пятом месте среди самых прибыльных экранизации книг Стивена Кинга. Позади осталась даже культовое «Сияние» Стэнли Кубрика, собравшее чуть меньше 45 миллионов в 1980 году.
Хотя вот критикам картина не слишком понравилась: рейтинг «Кладбища» на Rotten Tomatoes до сих пор составляет всего 52 процента «свежести».
Вероятно, проблема в том, что создатели картины отказались от всех главных черт оригинала. В ней нет проникновенных размышлений о том, как люди мирятся со смертью, убедительной трансформации главного героя, который переходит черту, отделяющую поступок любящего отца от сумасшествия, а экранный дуэт Дэйла Мидкиффа (Луис) и Дениз Кросби (Рейчел) вряд ли можно назвать убедительным.
Кроме того, многие персонажи книги были вырезаны или изменены — причём самим же Кингом. Например, в фильме нет жены Джада, а её сюжетную линию сильно урезали и отдали домработнице Кридов.
Но в «Кладбище» можно найти и удачные творческие решения: партию призрака Виктора Паскоу расширили — в фильме он напоминает своеобразного ангела-хранителя семьи, хотя в книге почти не появлялся. Персонаж запомнился зрителям, а актёра Брэда Гринквиста поклонники узнают даже много лет спустя.
Главным минусом экранизации можно назвать разве что недостаток эмоциональности. Киноверсия «Кладбища» — это механический и не слишком подробный пересказ основных событий книги, а стать полноценным слэшером ему мешает первоисточник.
В 1992 года у фильма появился сиквел, который также поставила Мэри Ламберт, но уже без участия Кинга. Сюжет картины оригинальный, но в ней повторяются темы, затронутые в первой части. Критики того времени отмечали, что в втором «Кладбище» хорошая графика, а вот интересной истории и персонажей нет. В прокате продолжение заработало значительно меньше оригинала: всего 17 миллионов.
Студия Paramount хотела выпустить новую версию «Кладбища домашних животных» ещё начиная с 2010 года. В 2015-м проектом даже хотел заняться Гильермо дель Торо, но не сложилось. В 2017 году режиссёрами экранизации были назначены Кевин Колш и Деннис Уидмайер, работавшие над ТВ-адаптацией фильма «Крик».
Фильм выходит в прокат уже 4 апреля. Роль Луиса в нём исполнил Джейсон Кларк («Восстание планеты обезьян: Революция», «Терминатор: Генезис»), роль Джада — Джон Литгоу («Восстание планеты обезьян», «Интерстеллар»), а партию Рейчел — Эми Саймец («Атланта», «Очень странные дела»). Критики уже посмотрели картину и называют её одной из лучших экранизаций романов Кинга, которой удаётся одновременно напугать зрителя и заставить подумать.
«Кладбище домашних животных» не просто занимает особое место в библиографии Стивена Кинга, оно сыграло важную роль и в жизни автора. Идея романа основана на одном из самых жутких событий в его биографии, которое Кинг в своём воображении разыграл в противоположном ключе, а затем поделился этим с миром.
В «Кладбище» очень много размышлений о смерти, человеческой природе и принятии неизбежного. Но Кинг предлагает читателю не просто прочесть обо всём этом, но ответить на вопрос: может быть, действительно лучше научиться отпускать прошлое и мириться со смертью? В особенности, если альтернатива — полная моральная деградация личности.
Очень интересный лонгрид. Большое спасибо!
В День благодарения Чёрча, семейного кота Кридов, переезжает грузовик.
А вот тут спорно. Если вспомнить, как Кинг описывает Джуда Крендала в сцене, где Луис пришел за трупом кота, возникает серьезное подозрение: уж не посредством ли Джуда «кладбище» умертвило Черча, чтобы таким образом добраться до семьи Кридов. Так как в тексте, вроде бы, прямо не сказано о грузовике. ред.
Да, очень интересное замечание о смерти кота. В книге Луис удивлялся, что кота сбил грузовик, не находя на теле серьезных повреждений
а я жду до сих пор экранизацию Дюма-Ки..
Комментарий удален по просьбе пользователя
Ярый фанат Кинга,дома шкаф полностью забит его историями,и единственное произведение,которое я читал через силу было Томминокеры.Удивлен,что кому то этот роман сильно понравился.
Комментарий удален по просьбе пользователя
Тут скорее даже не страх, а атмосфера безнадежности очень тяготит, особнно фразы-флэшфорварды типа «он был счастлив, и не знал, что его сын умрет уже через 3 дня», а потом опять оптимистичное описание их прогулки
Парень с канала Mobile Instinct посетил места съёмок фильма и сделал отличное видео