старшая дочь пушкина биография
Дочери гения: как сложились судьбы Марии и Натальи Пушкиных
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Маша, Машка, Машенька
Так в письмах к жене поэт называл свою любимицу. Друзьям он говорил, что Наталья Николаевна разрешилась от бремени маленькой литографией с его особы. Машенька, действительно, родилась копией своего отца, что с возрастом проявлялось все отчетливее. Девочка росла очень болезненной, но несмотря на это, была подвижной и задиристой. Ее младшие братья частенько страдали от ее бойкого нрава.
Несмотря на тот факт, что ей достались от папы крупноватые очертания лица, Маша отличалась тонкой грацией, изяществом манер и искрометным остроумием. В двадцатилетнем возрасте старшая дочка Александра Сергеевича начала часто выходить в свет и вскоре была пожалована во фрейлины императорского двора. Мария, блистая в салонах и на балах своей эрудицией, неординарным мышлением и экзотической красотой, была предметом вожделения многих «достойных мужей», однако замуж вышла поздно. Возможно, это объясняется ее разборчивостью и не слишком большим приданым.
Поэт Николай Доризо посвятил ей строки:
Во всей России знать лишь ей одной,
Ей,
одинокой
седенькой старухе,
Как были ласковы
и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Бесёнок Таша
Когда Наташа Пушкина, младшая дочь Александра Сергеевича, была маленькой, в семье ее прозвали «Бесенок Таша». Озорная и вездесущая крошка, с ней едва справлялись несколько нянек, она знала только материнскую ласку, а папу не помнила, так как ей было всего восемь месяцев, когда он умер. Образование девочка получила превосходное и к окончанию пансиона свободно владела французским и немецким языками. В 16 лет Таша начала выезжать в свет. И тут случилась первая трагедия в ее жизни. А их в ее судьбе будет предостаточно.
Наталья полюбила юного графа Орлова, сына начальника императорской канцелярии и главы царской жандармерии Алексея Федоровича Орлова. Связь молодых была сильной и взаимной, но всемогущий отец Николая встал на пути их брака, отправив сына за рубеж. Открытость и обаятельность девушки не играли никакой роли: нужна была благородная невеста с «чистой» родословной.
Гордая девушка с присущей ей порывистостью, в отместку всему свету, а может, чтобы прежняя боль скорее улеглась, приняла первое же предложение. Счастливчиком оказался Михаил Дубельт. По иронии судьбы его отец служил генералом жандармского корпуса, которым командовал Орлов. Мать Натальи была категорически против выбора Таши: Михаил слыл мотом, картежником и скандалистом. Уговоры матушки и отчима не помогли, и вскоре упрямица познала всю горечь своей ошибки.
Семейное счастье не сложилось с первых дней брака. Михаил предпочитал жене карты, и приданое ее, 28 тысяч серебром, было спущено им в считанные дни. В семье Дубельтов постоянно случались ссоры. Михаил был ревнив, и Наталья часто незаслуженно страдала от его рукоприкладства. Она все надеялась, что глава семейства повзрослеет и образумится, но даже рождение троих детей не изменило привычек Михаила. Брак распался, но неукротимый Дубельт гонялся за бывшей женой по всей Европе, не давая ей покоя.
В союзе с Николаем у нее появилось еще три ребенка, и жизнь ее полярно преобразилась. Но судьба иногда подбрасывает тернии на звездном пути. И снова Наталья Александровна очутилась в центре грандиозного скандала, предпосылкой коего стали приватные послания ее отца. Когда-то мать передала их ей, дабы в трудные времена дочь Пушкина сумела справиться с бедственным положением. Теперь Наталья ни в чем не нуждалась, а всего лишь надумала их передать в публикацию, с целью открыть мысли и слог поэта поклонникам его таланта.
Графиня попросила посодействовать в этом своего друга, Ивана Сергеевича Тургенева, а тот приступил к работе немедленно, посчитав это делом чести. Но общество сочло этот шаг вмешательством в личную жизнь Пушкина, а его сыновья пожелали даже вызвать Тургенева на дуэль.
Согласно правилам княжества Нассау после кончины Наталье запрещалось покоиться рядом с супругом. Тогда дочь гениального поэта написала в завещании, чтобы после ухода в мир иной ее прах был развеян над местом упокоения её мужа. Этот пункт своевольного завещания графини был исполнен ее родными 10 марта 1913 года. Ни креста, ни венка, ни плиты после младшей дочери Пушкина не осталось. Остались лишь портреты и память.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Трагическая судьба старшей дочери Пушкина Марии Га
Трагическая судьба старшей дочери Пушкина — Марии Гартунг
(систематизированные материалы Википедии)
Напомню, простите, скажу о грустном: сто лет назад дочь человека, который был известен всему мир, погибла от голода тогда, когда мы строили «счастливую жизнь» для всего мира. Больно, обидно, речь идёт о первенце Александра Сергеевича Пушкина, дочери Марии.
Старшая дочь знаменитого русского поэта Александра Пушкина Мария Александровна Гартунг (Пушкина) родилась в ночь с 18 на 19 мая 1832 года.
7 июня девочку, названную в честь покойной бабушки Пушкина Марии Алексеевны Ганнибал, крестили в Сергиевском всей артиллерии соборе Петербурга. Восприемниками у купели (крестными) были: Екатерина Ивановна Загряжская и граф Михаил Виельгорский.
В младенчестве девочка была очень болезненной. Пушкин очень переживал за неё. В письмах к жене часто упоминал ее имя, называя то Машкой, то Машей, то Машенькой: «А Маша-то! Что ее золотуха и что Спасский?» (домашний врач Пушкиных) – с беспокойством спрашивал он жену. «Говорит ли Маша? Ходит ли? Что зубки?» «Что моя беззубая Пускина?» – весело подшучивал в поздних письмах, и тут же добавлял: «Уж эти мне зубы!» А в письме к княгине Вяземской поэт шутил: «Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».
Несмотря на болезненность и хрупкость, Машка-Машенька была задирой, и частенько доставалось от нее младшим братьям, Александру и Григорию. Она участвовала в их мальчишеских играх в мяч, скакала, как и они, на деревянной лошадке-прутике, могла и за вихры подергать братцев, а к куклам шла, когда начинала сердиться няня и приговаривала, что вот «ужо беспременно все маменьке расскажет». (Из воспоминаний А. П. Араповой). Маменька. Ее ласковые, теплые руки, нежный и грустный взгляд, негромкий голос, ее сказки и песни на ночь – всё это было главным в жизни маленькой Марии, её двух братьев и сестры.
Влияние матери, Наталии Николаевны было основополагающим. Ранние годы детства Мария провела в Полотняном Заводе, в деревенском приволье: ведь ее увезли из Петербурга, когда ей было всего-то пять лет. Много времени она проводила в играх на свежем воздухе. Брат маменьки, Дмитрий Николаевич Гончаров, учил маленькую Мари сидеть в седле, брать лошадь в поводья. У неё на всю жизнь сохранилась прямая и гордая осанка. Много времени отнимали серьёзные занятия: игра на фортепьяно, вышивание, чтение, уроки грамматики. Наталия Николаевна считала, что дети её должны хорошо владеть русской грамотой и разбираться в литературе. Сначала занятиями Марии руководила она сама или её сестра, тетушка Александрина.
Позже, по возвращении в столицу (в 1839), несмотря на стесненность в средствах, с Мари и её братьями (перед поступлением тех в Пажеский корпус) серьёзно занималось несколько педагогов, рекомендованных друзьями отца, Вяземским, Жуковским, Плетнёвым. Мари делала большие успехи в фортепьянной и шахматной игре, рисовании и рукоделии, изучении иностранных языков.
Все знакомые отмечали красоту и приветливость Марии. Один современник писал о ней: «Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты её лица, может быть, были несколько крупны для женщины».
Биограф Пушкина Пётр Иванович Бартенев свидетельствовал: «Выросши, она заняла красоты у своей красавицы-матери, а от сходства с отцом сохранила тот искренний задушевный смех, о котором говорили, что он был у Пушкина так же увлекателен, как его стихи».
Маша была единственной из детей поэта, кто сохранил хотя бы смутные воспоминания об отце. Когда он погиб, ей шёл пятый год, а её братья и сестра были совсем маленькими.
Закончив к 20-ти годам курс домашнего образования и едва начав выезжать в свет, в 1852 году она была высочайше пожалована во фрейлины и состояла при Государыне Марии Александровне, жене Императора Александра Второго. Посещала вечера, балы и приёмы. На неё обращали внимание многие, жаждали быть представленными ей, но замуж Мария Александровна вышла поздно, двадцати восьми лет, в 1860 году, за генерал-майора Леонида Гартунга (1832-1877), управляющего Императорскими конными заводами в Туле и Москве, человека глубоко порядочного и благородного.
Чем объяснить, что столь привлекательная девушка, бывшая всегда на виду, носящая громкое и блистательное имя, вышла замуж так поздно? Возможно, ее серьезностью и разборчивостью, а, возможно тем, что не обладала она, в отличие от других блестящих светских красавиц, слишком большим приданным, хотя в несколько минут могла увлечь понравившегося ей человека огнем и живостью умной, непринужденной беседы, красотою улыбки, редким чувством юмора. Говорили, что этот дар покорять был в ней от отца!
Вероятно, Леонида Гартунга и Марию Пушкину познакомил и сосватал неугомонный и добрейший отчим Петр Петрович Ланской, любивший Марию, как родное дитя. А может, они познакомились и сами, благо в доме всегда было очень много народу, среди них не только писатели и художники, но и военные. Наталия Николаевна и не думала препятствовать замужеству Маши, ей понравился задумчивый и внимательный человек с грустными глазами.
У Леонида Николаевича было имение под Тулой (с. Прилепы). Он унаследовал от отца имение в селе Федяшево Тульской губернии, туда и уехали жить молодожёны Гартунг. Леонид Николаевич устроил масштабную перестройку: разбил усадебный парк и построил плотину с прудом на речке Федяшевке.
И сейчас двухэтажный дом поражает размерами: на первом этаже были комнаты для прислуги и гостей, кабинет Гартунга, огромная библиотека и камин, а на втором — 11 больших залов.
По слухам, дом был построен по проекту самой Марии Александровны.
Родовое гнездо супругов, их гостеприимный, щедрый дом, где часто устраивались музыкальные вечера и «чайные балы», становится известен в округе, чета Гартунгов окружена всеобщим вниманием и уважением.
В начале 1868 года Мария Александровна познакомилась с
Л. Н. Толстым в доме генерала А. Тулубьева в Туле. Их встречу описала свояченица Толстого Т. Кузминская:
«Дверь из передней отворилась, и вошла незнакомая дама в черном кружевном платье. Ее легкая походка легко несла ее довольно полную, но прямую и изящную фигуру. Меня познакомили с ней. Лев Николаевич еще сидел за столом. Я видела, как он пристально разглядывал ее.
– Кто это? – спросил он, подходя ко мне.
– М-mе Гартунг, дочь поэта Пушкина.
– Да-а, – протянул он, – теперь я понимаю. Ты посмотри, какие у нее арабские завитки на затылке. Удивительно породистые».
Лев Николаевич пожелал быть немедленно представленным дочери поэта, сел за чайный столик возле неё. Они оживленно беседовали весь вечер. Мария Александровна, по его просьбе, рассказывала об отце (вероятно, со слов матери), делилась своими впечатлениями о литературе и искусстве. Лев Николаевич искренне восхищался тонкостью её вкуса, своеобразностью и смелостью мнений и сказал позже Софье Андреевне, что Мария Александровна не только внешне, но и внутренне, вероятно, походила на своего великого отца. Дочь поэта настолько поразила творческое воображение Толстого, что он отобразил её внешние черты в облике любимой героини своего знаменитого «семейного романа» – Анне Карениной. Мария Александровна «послужила ему типом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью. Он сам признавал это». А в черновом варианте «Анны Карениной» главная героиня носила имя Анастасия Пушкина. Вот как описывает Лев Николаевич Анну Каренину в романе:
«На голове у неё, в чёрных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на чёрной ленте пояса между белыми кружевами. Причёска её была незаметна. Заметны были только, украшая её, эти своевольные короткие колечки курчавых волос, всегда выбивающиеся на затылке и висках. На точёной крепкой шее была нитка жемчугу».
Приветливость Марии Александровны, простота в обращении, изысканность манер, красота, остроумие бросалось в глаза окружающих, как и её всегдашнее спокойствие и необыкновенная привязанность к матери, выраженная в трогательной ласковой заботе о ней. Очень нежно относилась она и к Петру Петровичу Ланскому, нередко выступая буфером между вспыльчивой тётушкой Александриной и отчимом, к которому одинокая тётушка неосознанно ревновала сестру, Наталию Николаевну и племянников. Прямых воспоминаний о Марии Александровне не сохранилось, приходится довольствоваться только косвенными сведениями и фактами. Прямых наследников у неё тоже не было, мемуаров она не оставила, переписка её не сохранилась, а если и есть какие-либо документы, то они неизвестны широкому кругу лиц.
А вот судьба и жизнь Марии Александровны в дальнейшем складывалась не менее трагично, чем у героини Толстого. Вот что пишет Борис Путилов в кратком очерке «Дети Пушкина», помещенном в журнале «Уральский следопыт» (No.3-6 за 2000г.): «С 1875 года Гартунг заведовал Московским отделением государственного коннозаводства.
Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 год рассказал о трагическом событии в семье М.А. Гартунг – самоубийстве её мужа, опутанного интригами бесчестных людей и отданного под суд. Прокурор обвинил Гартунга в краже векселей, вексельной книги и других бумаг некоего Занфтлебена – процентщика, обязанности душеприказчика которого имел неосторожность взять на себя Гартунг. Он ничего не подозревал о коварных умыслах родственников процентщика. Когда судьи, объявив перерыв, удалились из зала суда, чтобы составить приговор, Л. Н. Гартунг «. выйдя в другую комнату. сел к столу и схватил руками свою бедную голову; затем вдруг раздался выстрел: он умертвил себя принесенным с собою заряженным револьвером, ударом в сердце. На нём нашли тоже заранее заготовленную записку, в которой он «клянётся всемогущим богам, что ничего не похитил и своих врагов прощает». Главным виновником гибели Гартунга считали прокурора Н. Т. Шипова, который произнес на суде страстную речь. Владелец дома, где жил прокурор, отказал ему от квартиры, приказав немедленно выехать, не желая иметь, как он выразился, у себя убийц.
… Впрочем, Леонид Николаевич был в впоследствии оправдан — посмертно.
Брак Марии и Леонида Гартунг трагически оборвался через 17 лет.
Самоубийство мужа стало для Марии страшным ударом. Она продала поместье и переехала в Москву, так и оставшись вдовой до самой смерти.
Мария Александровна подолгу жила в Москве, в доме на Поварской (ныне улица Воровского), где у супругов была большая квартира. После гибели мужа она больше не выходила замуж, детей у нее не было. Когда у Александра Александровича умерла жена, М. А. Гартунг, уже в роли «тети Маши», помогала воспитывать его осиротевших детей. Часто гостила Мария Александровна в имении Лашма, у своей сводной сестры Александры Петровны Араповой, с которой была очень дружна, приезжала к ней также в Петербург. Бывала М. А. Гартунг и в Лопасне — имении близких родственников Ланских — Васильчиковых и в Андреевке, у другой сестры — Елизаветы Петровны. Внучатая племянница старшей дочери Пушкина
С. П. Воронцова-Вельяминова вспоминала: «Я хорошо помню тетю Машу на склоне лет, до самой старости она сохранила необычайно легкую походку и манеру прямо держаться. Помню ее маленькие руки, живые блестящие глаза, звонкий молодой голос».
Средств к существованию у Марии не было. Как жила она последние годы – известно мало. Б. Путилов коротко сообщает: «Только в 1899 году, после прошения Марии Александровны к императору Александру II, размер пенсии Марии Александровны был увеличен с 240 до 300 рублей в год. Сумма скромная, но и на нее Мария Александровна умудрялась прожить с достоинством. Она всегда была весела, остроумна, любила общество молодежи и детей. Не переносила старушечьих сплетен и пересудов. Когда ей становилось особенно грустно, садилась за фортепиано.
В 1899 году в ознаменование столетия со дня рождения Пушкина в Москве создали городскую библиотеку-читальню, которая была торжественно открыта 2 мая 1900 года. Мария Александровна была попечительницей библиотеки до 1910 года, когда преклонный возраст вынудил её уйти на покой, но она оставалась почетным попечителем и председателем первой Общественной библиотеки имени Пушкина. Ее часто приглашали на всевозможные торжества, посвященные Пушкину, и на скромные литературные вечера, где пили чай и читали стихи поэты, зачастую неизвестные публике. Приглашения на такие вечера Мария Александровна предпочитала всем остальным.
Правнучка поэта Наталия Сергеевна Шепелева вспоминала, со слов своей матери Веры Александровны, старшей внучки старшего сына поэта: «Тетю Машу всегда отличало неизменное жизнелюбие и манеры ее были истинно манерами светской дамы, много лет прожившей в высшем кругу. Когда она появлялась в гостиной, то до самого позднего вечера в ней уже не умолкали шутки и смех. Очень тетушка следила за руками. У нее были красивые руки пианистки с длинными пальцами. Когда я смотрела на ее руки, то вспоминала о руках Александра Сергеевича, про красоту которых читала и слышала много раз. Баночки из-под кольдкрема и старинное жемчужное ожерелье – ожерелье Наталии Николаевны, в котором она стояла под венцом с Пушкиным – вот что было среди тех немногих памятных вещей, что достались родным после ее смерти.
Вещи более памятные и значительные она передала в музеи и библиотеку, попечителем которой была». (Цитируется по книге М. Коршунова и В. Тереховой «Мальчишник» Мечтательная повесть.)
Сегодня Московская городская библиотека имени А. С. Пушкина находится на Елоховской площади в старинной усадьбе XVIII века. Над парадной лестницей висит большой портрет М. А. Гартунг
Мария Александровна — единственная из всех детей Пушкина, дожившая до Октябрьской революции. Советская власть обрекла её на голодное существование, припомнив дворянское происхождение и придворную службу.
Её сестра Анна Арапова (дочь Натальи Николаевны от второго брака с Ланским) обратилась за помощью к своей знакомой баронессе Врангель с просьбой не бросать в беде дочь великого поэта, последнюю из наследниц Пушкина. Баронесса Врангель, известная своей благотворительностью, написала письмо народному комиссару просвещения Луначарскому. В письме баронесса просит «помочь последней в живых дочери великого поэта». (Письмо от 10 июня 1918 года хранится в Центральном государственном архиве Октябрьской революции).
В конце трудного и особенно голодного 1918 года Луначарский отдал распоряжение, чтобы дочери великого поэта оказали материальную поддержку. К ней пришла работница Наркомсобеса для обследования «степени ее нуждаемости», и Наркомсобес, «учтя заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой», назначил ей пенсию, но первая пенсия пошла уже на похороны дочери поэта…
Мария Александровна чуть ли не ежедневно приходила на Тверской бульвар, к памятнику отца. Многие москвичи обращали внимание на одинокую, всю в чёрном старушку, часами сидевшую около памятника на скамейке. В любую погоду Мария была у памятника Пушкину на Тверском бульваре. Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались. Не совсем понятно было им, что делает высокая стройная, закутанная в вуаль женщина, с ног до головы – в чёрном. Шёл 1918 год, все, кто только мог, бежал из холодной и голодной Москвы на окраины России. Те, кто оставался, старались сидеть по домам, сохраняя скудное тепло очагов. Они старались ложиться спать пораньше – авось уляжется чувство голода.
В руках у Марии были то зелёная веточка, то маленький букетик цветов, которые она потом оставляла на сером граните памятника. Она приходила на свидания со своим отцом, которого почти не помнила, и который стал для неё легендой. Она не воспринимала его как памятник. Сидела у ног, и ей казалось, что слышит за спиною теплоту дыхания, звучный весёлый голос, заразительный смех. Она не могла ничего помнить, но какое-то смутное видение всё равно преследовало её: ласковый, невысокий человек, смуглый лицом, с живыми блестящими глазами, протягивает к ней руки и поднимает её высоко над собой. У неё замирает сердечко, она повизгивает от страха и удовольствия, а человек смеётся: «Что, Машка, разбойница? Чай, куда рада вволю воевать?!» (Цитата из письма Пушкина от 1834 г). Она приходила к нему каждый день в надежде вспомнить что-то ещё и погрузиться в блаженство этих воспоминаний. Перестала приходить, только когда смертельно заболела. Это случилось в феврале 1919 года. Седьмого марта ее не стало. Свидания дочери с отцом закончились.
Могила ее находится на кладбище Донского монастыря.
В экспозиции Государственного музея Л. Н. Толстого имеется портрет Марии Гартунг, написанный И. К. Макаровым в 1860 году. На нём Мария Александровна изображена с жемчужным ожерельем, доставшимся ей от матери, и гирляндой анютиных глазок в волосах.
Музей музеев мира – Эрмитаж.
Скульптуры, кубки, лестницы, лепнина.
Холсты: сады, баталии, пейзаж.
Мгновенья жизни – каждая картина.
Мария – выразительный портрет.
Любовь поэта – первенец любимый.
И взгляд, и жемчуг излучают свет.
Бесценна нить на шейке лебединой.
Мария Гартунг. Взгляда чистота,
изгиб в причёске завитка литого,
породы величавость, красота
однажды восхитили Льва Толстого.
И звонкий, экзотичный смех отца
его же умилили несказанно.
Всё стало вдохновением творца
и прототипом героини Анны.
Гирлянда незабудок в волосах
Изящество в движениях, походке.
И фильм, и вальс любви на парусах…
Подарок – встреча, в творчестве – находка.
История жизни старшей дочери А. С. Пушкина
Мария Александровна Гартунг (Пушкина), старшая дочь Пушкина, родилась в ночь с 18 на 19 мая 1832 года. 7 июня девочку крестили в Сергиевском всей артиллерии соборе.
Имя она получила в честь покойной бабушки Александра Сергеевича – Марии Алексеевны Ганнибал.
В младенчестве девочка не отличалась крепким здоровьем и часто болела. Это очень беспокоило Пушкина. «Говорит ли Маша? Ходит ли? Что зубки? Что моя беззубая Пускина?» – писал он жене, и тут же добавлял: «Уж эти мне зубы!»
В письме к княгине Вяземской поэт притворно сокрушался: «Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».
Маша была единственной из детей поэта, у кого остались хотя бы смутные воспоминания об отце – когда он погиб, ей шел пятый год, братья и сестра Наташа были совсем малышами.
Как сложились судьба Марии Пушкиной
Ранние годы детства Мария провела в Полотняном Заводе, в деревенском приволье – ее увезли из Петербурга, когда ей было пять лет. Наталья Николаевна носила траур и потому отправилась в свое родовое имение, подальше от света и суеты.
Старшая дочь Пушкина получила домашнее образование и уже в 9 лет свободно говорила, читала и писала по-французски и по-немецки, музицировала и играла в шахматы. По возвращении в столицу (в 1839-м) с Мари и ее братьями серьезно занималось несколько педагогов, рекомендованных друзьями отца.
Мари делала большие успехи в шахматной игре, рисовании и рукоделии, изучении иностранных языков. Старшая дочь поэта горячо любила русскую литературу, обладала незаурядными способностями, хорошо играла на фортепьяно.
Все, кто встречался с Марией Александровной, отмечали, что она была очень приветлива и проста в обращении, необыкновенно красива.
«Редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты ее лица, может быть, были несколько крупны для женщины», – писал современник.
Биограф Пушкина Петр Иванович Бартенев писал о Марии, что, «выросши, она заняла красоты у своей красавицы матери, а от сходства с отцом сохранила тот искренний задушевный смех, о котором говорили, что он был у Пушкина также увлекателен, как его стихи».
В декабре 1852 года, после окончания института, Пушкина была высочайше пожалована во фрейлины и состояла при Государыне Марии Александровне, жене Императора Александра Второго.
Несмотря на повышенное к ней внимание со стороны кавалеров, Мария Александровна замуж вышла поздно, в двадцать восемь лет. Ее супругом стал генерал-майор Леонид Гартунг, управляющий императорскими конными заводами в Туле и Москве.
После смерти отца в 1859 году он унаследовал имение в Тульской губернии. Вступив во владение Леонид Николаевич занялся перепланировкой и перестройкой усадьбы в сельце Федяшево: разбил усадебный парк и устроил плотину с прудом на речке Федяшевке – пруд огибал усадьбу живописным полукругом, а его рукав заходил в парк.
И сейчас двухэтажный дом поражает размерами: на первом этаже были комнаты для прислуги и гостей, кабинет Гартунга, огромная библиотека и камин, а на втором – 11 больших залов! Существует мнение (впрочем, не подтвержденное документально), что этот двухэтажный дом был построен по проекту самой Марии Александровны.
Их родовое гнездо, где часто устраивались музыкальные вечера и «чайные балы», становится известным в округе. На одном из балов в 1861 году с Марией Александровной познакомился Лев Николаевич Толстой.
Сохранилось немало свидетельств, что писатель придал своей героине Анне Карениной своеобразные черты Марии Пушкиной, ее оригинальную красоту. Он сам признавал это: в черновом варианте его «Анны Карениной» главная героиня носила имя Анастасии (Наны), а фамилия у нее была Пушкина…
В экспозиции Государственного музея Льва Николаевича Толстого в разделе, посвященном роману «Анна Каренина», помещен портрет М. А. Гартунг, выполненный И. К. Макаровым в 1860 году. На нём Мария Александровна изображена с жемчужным ожерельем, доставшимся ей от матери, и гирляндой анютиных глазок в волосах.
А вот как описывает Толстой Анну Каренину в романе:
«На голове у нее, в черных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на черной ленте пояса между белыми кружевами. Прическа ее была незаметна. Заметны были только, украшая ее, эти своевольные короткие колечки курчавых волос, всегда выбивающиеся на затылке и висках. На точеной крепкой шее была нитка жемчугу».
Их брак закончился трагически спустя 17 лет. В 1877 году генерала Гартунга незаслуженно обвинили в краже векселей и других ценных бумаг некоего Занфтлебена – процентщика, обязанности душеприказчика которого взял на себя Гартунг.
Стремясь избежать позора, генерал застрелился прямо в здании суда. При нём нашли записку, в которой Гартунг сообщает:
«Клянусь всемогущим богом, что ничего не похитил и своих врагов прощаю».
Присяжные признали Гартунга виновным, но ему это было уже безразлично.
Посмертно Леонид Николаевич был полностью оправдан, и доброе имя его было восстановлено. Самоубийство мужа стало для Марии страшным ударом. Она продала поместье и переехала в Москву. Более замуж Мария Александровна не выходила.
Своих средств к существованию у Марии не было. Она направила прошение о помощи императору Александру II, и помощь тут же была предоставлена. Ей назначили пенсию 240 рублей в год и только к столетию отца округлили сумму до 300 рублей в год.
В 1899 году, в ознаменование столетия со дня рождения Пушкина, в Москве создали городскую библиотеку-читальню, которая была торжественно открыта 2 мая 1900 года. Мария Александровна была ее попечительницей вплоть до 1910 года, когда возраст и нездоровье вынудили ее отказаться от работы.
Московская городская библиотека имени А. С. Пушкина находится на Елоховской площади, в старинной усадьбе XVIII века. Над парадной лестницей – большой портрет М. А. Гартунг.
Марии Александровне, единственной из всех детей Пушкина, довелось дожить до Октябрьской революции. Советская власть обрекла ее на голодное существование, припомнив ее дворянское происхождение, службу фрейлиной при дворе императрицы и вообще все «барские заслуги».
Ее сестра Анна Арапова (дочь Натальи Николаевны от второго брака с Ланским) обратилась за помощью к своей знакомой баронессе Врангель с просьбой не бросать в беде дочь великого поэта, последнюю из оставшихся в живых наследниц Пушкина. Баронесса Врангель, известная своей благотворительностью, написала письмо Луначарскому.
Нарком просвещения направил к Марии Александровне работницу Наркомсобеса для выяснения «степени ее нуждаемости». Документ на пенсион для любимой дочери Пушкина Ленин подписал лично, но только за несколько дней до кончины Марии Александровны. Умерла она от голода Москве 22 февраля (7 марта) 1919 года.
Наркомсобес, «учтя заслуги поэта Пушкина перед русской художественной литературой», назначил пенсию, но первая сумма пошла уже на похороны Марии Александровны. Свою «советскую» пенсию она так и не получила, а ее скромный домик в Собачьем переулке снесли, когда строили Новый Арбат… Могила Пушкиной находится на кладбище Донского монастыря.
Незадолго до смерти у Марии Александровны появилась привычка подолгу просиживать у памятника Пушкину в Москве. Некоторые, увидев ее, замедляли шаги или оборачивались.
Им было не совсем понятно, что делает высокая женщина, с ног до головы в черном, закутанная в вуаль, в любую погоду у памятника Пушкину на Тверском бульваре.
Поэт Николай Доризо посвятил ей строки:
«Она приходит каждый день сюда
И на Тверском бульваре неподвижно
Сидит по — старчески, и давние года
С ней подолгу беседуют чуть слышно.
Воспоминанья стареньким платком
Ей согревают согнутые плечи.
Сюда она приходит постоянно
С гвоздикой алой в сморщенной руке,
Дочь Пушкина — любимица Мария.
“Как Машка?” — в письмах он писал о ней.
Она цветок положит на гранит,
Потом в сторонку сядет незаметно
О чем так долго, так заветно
С отцом великим говорит?
Во всей России знать лишь ей одной,
Ей, одинокой, седенькой старухе,
Как были ласковы и горячи порой
Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Она встает. Пора идти к себе в квартиру,
Уходит. Растворяется в толпе
Неторопливо, молча, безымянно…»