Совместная собственность супругов на акции
Верховный суд рассказал, как делить акции между бывшими супругами
Считаются ли акции каждого из супругов, купленные в браке, общим имуществом? Если да, то почему часть из них зарегистрирована за мужем, а часть – за женой? Если нет, то почему супруги не заключили письменное соглашение об их разделе? И та, и другая точка зрения заслуживают внимания. О том, какая из них основана на законе, рассказал Верховный суд.
После прекращения отношений между супругами они решили разделить в суде совместно нажитое имущество, среди которого были и обыкновенные именные бездокументарные акции. Жена в 1997 году купила 3500 акций, а в 2012 году подарила 2500 акций сыну. Муж тоже покупал акции с 1992 года, и на момент спора за ним было зарегистрировано 21 673 акции.
В суде жена настаивала, что все указанные акции входят в состав общего имущества, и просила поделить их пополам. Муж, напротив, уверял суд, что они с супругой достигли соглашения о разделе акций, – каждый получает те, которые за ним зарегистрированы. Поэтому супруг просил суд исключить их из состава общего имущества.
В период судебного рассмотрения спора в обществе, акциями которого владели супруги, было проведено внеочередное общее собрание акционеров. На нем принято решение – увеличить уставной капитал путём размещения дополнительных обыкновенных именных бездокументарных акций. По мнению жены, это привело к более чем двукратному размыванию совместно нажитого пакета акций и уменьшило ее долю. Если до принятия собранием этого решения каждый из супругов мог получить в собственность 22,82% уставного капитала, то после его увеличения – лишь 11,11%. Поскольку супруг – мажоритарный акционер общества (45,63%), его голос на собрании имел решающее значение. Кроме того, он одновременно являлся председателем собрания и председателем совета директоров общества.
В ходе судебного заседания жена пыталась доказать, что решение об увеличении уставного капитала общества экономически нецелесообразно и направлено против нее. Она заблаговременно письменно извещала мужа и названное общество о своём возражении, а также заявляла суду ходатайства об обеспечении иска. Однако Старооскольский городской суд Белгородской области отклонил ее ходатайства и не стал делить акции общества. Он посчитал, что открытие раздельных лицевых счетов и первоначальное приобретение каждым из супругов сопоставимого количества акций (3418 и 3500) с зачислением их на соответствующий счёт свидетельствует о заключённом между ними соглашении. По мнению суда, супруги договорились, что в собственность каждого из них передаётся то количество акций, которое зарегистрировано на его лицевом счёте в системе ведения реестра акционеров. Апелляция согласилась с выводами нижестоящего суда.
Жену это не устроило, и она обратилась в ВС. Тот изучил материалы дела и понял, что в них нет доказательств, подтверждающих достигнутое соглашение о разделе совместно нажитого имущества между истцом и ответчиком. ВС решил: сам по себе факт открытия лицевых счетов на имя каждого из супругов и приобретение каждым из них акций одного общества не могут свидетельствовать о достижении супругами соглашения о том, что находящиеся и приобретаемые впоследствии за счёт общих средств ценные бумаги являются собственностью того супруга, на лицевом счёте которого они находятся (п. 2 ст. 34 СК). Поэтому ВС отменил решения нижестоящих судов в части отказа от включения обыкновенных акций в состав общего имущества супругов и их раздела и направил дело в отменённой части на новое рассмотрение в суд первой инстанции (№ 57-КГ17-17). На сегодняшний день дело еще не рассмотрено.
«До настоящего определения существовала весьма противоречивая практика относительно того, можно ли расценивать волевые действия супругов, совершенные в браке, как распоряжение имуществом с точки зрения его раздела. Суды в каждом случае оценивали факты по-разному. ВС поставил точку в этом вопросе: любое имущество независимо от способа и порядка его оформления является общей собственностью», – заявила адвокат, советник DS Law в Санкт-Петербурге Екатерина Ильина. «ВС подтвердил существующие в судебной практике правила о том, что при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором. Считаю, что таким образом как кодекс, так и судебная практика дает посыл спорящим сторонам на достижение договоренностей во внесудебном порядке», – сообщила старший юрист ЮФ «КЛИФФ» Елена Кузнецова. «Безусловно, принятое определение окажет положительное влияние на дальнейшее формирование судебной практики в бракоразводных процессах. Ведь раньше суды, как правило, ограничивались отступлением от начал равенства долей супругов лишь в целях защиты интересов несовершеннолетних детей (№ 41-КГ15-11). Обстоятельства, свидетельствующие о недобросовестном поведении одного из супругов, в результате которого произошло уменьшение общего имущества, зачастую игноровались судами», – отметил юрист АБ «Линия Права» Дмитрий Королев. Он также рассказал, что в судебной практике уже встречались случаи, когда в период развода один из супругов совершает действия, направленные на размытие доли другого, – и такие действия признавались злоупотреблением правом (№ 305-ЭС15-10150).
Аналитика Публикации
Сделки с акциями (долями) в контексте семейного права
Источник:: National Business
По общему правилу семейного законодательства акции и доли в уставных капиталах хозяйственных обществ могут признаваться совместной собственностью супругов, если они были приобретены в период брака за счет общих доходов. Отступление от такого положения может быть закреплено в брачном договоре, предусматривающем, например, что все акции, приобретаемые одним из супругов в период брака, принадлежат только ему.
При этом в контексте указанного общего правила не имеет самостоятельного значения, кто именно из супругов зарегистрирован как участник хозяйственного общества в реестре акционеров (применительно к АО) или в едином государственном реестре юридических лиц и индивидуальных предпринимателей (применительно к ООО).
По закону распоряжение акциями и долями, находящимися в совместной собственности супругов, должно осуществляться по их обоюдному согласию. Вместе с тем, закон вводит презумпцию о том, что при совершении одним из супругов сделки с такими акциями и долями согласие второго супруга имеется. Если такого согласия на самом деле не было, то соответствующая сделка может быть оспорена в судебном порядке (признана недействительной) по иску второго супруга. При этом для признания сделки недействительной необходимо, чтобы другая сторона сделки (например, покупатель акций) знала или должна была знать об отсутствии согласия второго супруга.
Применение указанных правил законодательства в отношении сделок с долями в ООО (купля-продажа, мена, отступное, новация, дарение и т.п.) на практике, как правило, не вызывает больших затруднений, поскольку такие сделки подлежат обязательному нотариальному удостоверению. Супруг, совершающий такую сделку, обязан предъявить нотариусу письменное и нотариально удостоверенное согласие второго супруга. Баз такого документа нотариусы чаще всего отказываются удостоверять сделки с долями в ООО.
В то же время сделки с акциями, совершаемые супругом, подвержены большим рискам, чем сделки с долями, влияющими как на второго супруга, так и на контрагента по таким сделкам. Так, сделки с акциями не требуют обязательного нотариального удостоверения, поэтому возможно их неправомерное совершение вопреки воле второго супруга. Соответственно, второй супруг может лишиться акций и даже не знать об этом (при недобросовестном поведении первого супруга), при этом контрагент по сделке находится в состоянии неопределенности, не имея однозначного подтверждения своего права собственности на приобретенные акции.
В этой связи необходимо отметить, что в целом судебная практика отдает предпочтение интересам контрагентов и стабильности экономического оборота, возлагая бремя доказывания факта осведомленности контрагента по сделке с акциями (приобретателя акций) об отсутствии необходимого согласия супруга на истца (пострадавшего супруга). Между тем, на практике получить данные доказательства, как правило, крайне трудно, даже если между супругом, продавшим акции, и их приобретателем на самом деле был сговор. При этом без таких доказательств признание сделки с акциями недействительной невозможно.
Тем не менее, добросовестным приобретателям акций рекомендуется требовать от супруга, отчуждающего акции, нотариально удостоверенное согласие другого супруга. Такой документ позволит убедиться, что сделка совершается без порока воли, и даст приобретателю защиту от её оспаривания со стороны второго супруга. Данная рекомендация особенно актуальна в свете непредсказуемости отечественной судебной практики, которая в последнее время неоднократно подвергалась кардинальным изменениям.
Кроме того, необходимо отметить, что встречаются случаи, когда интересы пострадавшего супруга эффективно защищаются вопреки общему тренду. Так, например, в одном из дел Высший Арбитражный Суд Российской Федерации встал на сторону наследников супруга г-жи М., которая, будучи единственным учредителем ООО, приняла без согласия супруга ряд корпоративных решений, приведших к фактическому уменьшению её доли в ООО в пользу третьего лица, знавшего о конфликте в их семейных отношениях. При этом решение суда основывается на общем принципе добросовестности в гражданских отношениях и прямо не следует из закона (законодательство формально не признает корпоративные решения сделками).
Учитывая подобные случаи, участникам хозяйственных обществ рекомендуется при принятии существенных корпоративных решений (по возможности) запрашивать у участника (физического лица) нотариально удостоверенное согласие супруга на соответствующее голосование.
Топ-5 семейных споров: как правильно делить акции и недвижимость
Драйверами судебной практики в области семейных споров являются дела о разделе имущества состоятельных граждан, считает Денис Архипов, партнер АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»: «Здесь нет простых решений, судьям приходится выходить из «зоны комфорта» и разбираться в хитросплетениях корпоративного права и правилах иностранных юрисдикций».
Звездный развод
Ярким примером такого разбирательства служит развод Владимира и Натальи Потаниных, которые в феврале 2014 года расторгли свой брак в судебном порядке. При этом судья мирового судебного участка № 418 Пресненского района Москвы Светлана Копчак обязала олигарха выплачивать алименты бывшей супруге на содержание ребенка по 8,5 млн руб. в месяц. В апреле того же года Наталья Потанина подала иск в Пресненский районный суд Москвы о разделе совместно нажитого за период брака имущества. Так, экс-супруга бизнесмена требовала разделить акции ГМК «Норильский никель» и активы компании «Интеррос Интернешнл Инвестментс Лимитед».
Однако первая инстанция отказала заявителю, сославшись на то, что Потанину напрямую эти компании не принадлежат, а российское право не признает института бенефициарного владения. Процесс по разделу активов компаний Потанина проходил в закрытом режиме.
Параллельно с перечисленным спором в этом же суде шло разбирательство о разделе объектов недвижимости и иной некоммерческой собственности, которая принадлежала бывшим супругам. В итоге, согласно решению Пресненского райсуда Москвы от 10 июля 2014 года, Потанина получила три земельных участка, два индивидуальных жилых дома, а также компенсацию в размере 50% от стоимости квартиры в Скатерном переулке. Олигарху досталась сама квартира, часовня и пакет акций «Газпрома» (см. «Суд разделил имущество Потаниных: бизнесмену оставили часовню, акции «Газпрома» и жилье близ Арбата»). Эти решения судов бывшая супруга олигарха пыталась обжаловать как в апелляции, так и в кассации, но безрезультатно. ВС тоже признал акты нижестоящих инстанций законными.
На примере этого спора стал явно виден пробел в законодательстве, регулирующем раздел совместно нажитого имущества, которое прямо не принадлежит супругам. В корпоративном праве в настоящее время всем широко известна такая категория лиц, как бенефициарные владельцы. По отношению к ним в гражданском и иных отраслях права применяется различное правовое регулирование. Однако в сфере личных имущественных отношений и в рамках семейных споров суды не хотят замечать такую категорию лиц. Особенно, если она еще и связана с иностранным элементом. Из-за этого в ходе дела по разделу совместно нажитого имущества один из супругов практически остается лишенным тех активов, которые де-факто приобретались в браке.
Как поделить акции
Бывшие супруги Семен и Анна Лорины* решили разделить в суде совместно нажитое имущество, среди которого были и обыкновенные именные бездокументарные акции. Жена в 1997 году купила 3500 ценных бумаг, а в 2012 году подарила 2500 из них сыну. Муж тоже покупал акции с 1992 года, и на момент спора за ним было зарегистрировано 21 673 ценных бумаг. В суде Лорина настаивала, что все указанные акции входят в состав общего имущества, и просила поделить их пополам. Муж в ответ уверял, что они с экс-супругой достигли устного соглашения о разделе акций: каждый получает те, которые за ним зарегистрированы. Поэтому Лорин просил суд исключить их из состава общего имущества.
В период судебного рассмотрения спора в обществе, активами которого владели супруги, было проведено внеочередное общее собрание акционеров. На нем приняли решение: увеличить уставной капитал, разместив дополнительные обыкновенные именные бездокументарные акции. По мнению жены, это привело к более чем двукратному размыванию совместно нажитого пакета ценных бумаг и уменьшило ее долю. Если до принятия собранием этого решения каждый из супругов мог получить в собственность 22,82% уставного капитала, то после его увеличения – лишь 11,11%. Поскольку супруг – мажоритарный акционер общества (45,63%), его голос на собрании имел решающее значение. Кроме того, он одновременно являлся председателем собрания и возглавлял совет директоров общества. В суде жена доказывала, что решение об увеличении уставного капитала общества экономически нецелесообразно и направлено против нее. Она заблаговременно письменно извещала мужа и компанию о своём возражении, а также заявляла суду ходатайства об обеспечении иска. Однако Старооскольский городской суд Белгородской области отклонил ее просьбы и не стал делить акции общества. Первая инстанция посчитала, что открытие раздельных лицевых счетов и первоначальное приобретение каждым из супругов сопоставимого количества акций (3418 и 3500) с зачислением их на соответствующий счёт свидетельствуют о заключённом между ними соглашении. По мнению суда, супруги договорились, что в собственность каждого из них передаётся то количество ценных бумаг, которое зарегистрировано на его лицевом счёте в системе ведения реестра акционеров. Апелляция согласилась с выводами нижестоящего суда.
Спор в итоге дошел до Верховного суда (дело № 57-КГ17-17). ВС, изучив материалы дела, обнаружил, что в них нет доказательств, подтверждающих достигнутое соглашение о разделе совместно нажитого имущества между истцом и ответчиком. Судьи ВС решили, что сам по себе факт открытия лицевых счетов на имя каждого из супругов и приобретение каждым из них акций одного общества еще не подтверждают факт договоренностей между супругами.
До этого дела практика не отличалась единообразием относительно действий супругов, направленных на раздел имущества, и признания раздела таковым. В этом же споре ВС указал, что любые активы, приобретенные в браке, являются общей собственностью.
Алина Зеленская, адвокат национальной ЮК «Митра»
Разделить имущество с банкротом
Андрей Ратнов* задолжал АО «Россельхозбанк» деньги, в связи с чем суд признал его банкротом и ввел процедуру реализации активов несостоятельного физлица. После этого Нина Ратнова*, его супруга, решила разделить совместно нажитое имущество, но в добровольном порядке это сделать не удалось. И жена подала соответствующий иск в суд. Общих несовершеннолетних детей, как и общих долгов, у семейной пары не было. Михайловский районный суд Рязанской области производство по ее заявлению прекратил, а апелляция оставила такое решение без изменений. Две инстанции указали, что закон не допускает рассмотрения судом общей юрисдикции дела о разделе имущества между супругами после признания гражданина банкротом. При этом второй супруг может получить свою долю из общей собственности только в виде денег, вырученных от реализации совместно нажитого имущества, добавили суды. Они исходили из того, что разрешение требований Ратновой возможно лишь через её участие в деле о банкротстве в качестве кредитора.
Тогда жена обратилась с аналогичными требованиями в Арбитражный суд Рязанской области. Но АС ее заявление вернул, указав на отсутствие права участвовать в деле о банкротстве супруга. Заявителю предложили разрешить возникший спор именно в СОЮ. 20-й ААС с этим согласился и пояснил: в ходе процедуры банкротства супруг должника вправе в общем порядке обратиться в суд общей юрисдикции с иском о разделе общего имущества супругов либо потребовать признания права общей собственности на эти активы (№ А54-1301/2016).
После таких выводов Ратнова обжаловала акты СОЮ в Верховный суд. ВС указал, что подведомственность дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами определяется с учётом характера спорных правоотношений и их субъектного состава. Учитывая, что специальными нормами закона о банкротстве прямо не предусмотрено рассмотрение в АС споров, связанных с разделом общего имущества супругов, следует руководствоваться нормами гражданского процессуального права. Согласно п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК, к компетенции СОЮ относятся в том числе исковые дела по разбирательствам, возникающим из семейных правоотношений, как у Ратновых. ВС отметил: возбуждение процедуры банкротства гражданина не означает, что все споры, связанные с формированием конкурсной массы, подлежат рассмотрению в арбитражных судах. Ведь в спорной ситуации иск заявлен не в рамках кредиторских требований по вопросам, которые касаются реализации общего имущества, а основан на положениях гражданского и семейного законодательств, заметил ВС. При таких обстоятельствах нижестоящие суды не имели законных оснований для прекращения производства по делу в связи с его неподведомственностью, подчеркнула судебная коллегия по гражданским делам ВС (дело № 6-КГ 8-1).
В этом разбирательстве основная тема – процессуального характера, но очень важная для судебной практики. СОЮ в подобных случаях нередко прекращает производство по делу о разделе имущества супругов, полагая, что такой конфликт подлежит рассмотрению в банкротном споре в арбитражном суде (АС). Но ВС пояснил: возбуждение процедуры несостоятельности гражданина не означает, что все споры, связанные с формированием конкурсной массы, должны разбираться в АС. Участие супруга-должника в деле о несостоятельности возможно в случае, установленном в банкротном законодательстве.
Галина Павлова, управляющий партнер АБ «Павлова и партнеры»
Удачно поделить недвижимость
Супругам Анне и Борису Солюскиным* на праве общей долевой собственности принадлежали две дачи и участок площадью 8002 кв. м. Жена имела право на 24/100, а муж – на 76/100 долей. Соглашение о том, как пользоваться помещениями, у них отсутствовало. Когда супруги стали расходиться, то в добровольном порядке поделить активы не смогли. Тогда Анна Солюскина подала иск о разделе имущества. В рамках этого дела суд назначил экспертизу, чтобы установить наиболее оптимальную схему, как поделить недвижимость. Специалист предложил сразу несколько вариантов, но суд выбрал тот, по которому муж получил в собственность все жилые строения и участок площадью 5541 кв. м. Заявителю же достался сарай и земли на 2461 кв. м.
Первая инстанция решила, что эта схема отвечает интересам сторон и удобна в пользовании имуществом, так как не предусматривает переоборудования недвижимости и учитывает все необходимые компенсации. Такую позицию поддержала и представитель Бориса Солюскина. Сам ответчик на заседании отсутствовал, а уже после вынесения решения сказал, что такой вариант ему не понравился, ведь он не просил получать обе дачи за счёт уменьшения доли участка. И муж добился пересмотра решения в апелляции, которая согласилась, что правильным будет другой вариант раздела: по нему каждый из собственников получает часть строения или участка, пропорциональную его доле. Но в этом случае уже требовались серьёзные финансовые вложения и переустройство жилых домов – возведение разделительных перегородок, подводка газа, проведение систем отопления, электропроводки и прочего. При этом истица получала участок площадью 1920 кв. м, а ее супруг – 6082 кв. м. «с конфигурацией, обеспечивающей для каждой из сторон возможность прохода к выделенным частям обоих домов».
Такой раздел имущества не устроил уже заявителя. Она оспорила акт апелляции в Верховный суд. ВС указал, что в спорной ситуации совсем не обязательно предоставлять и истцу, и ответчику соответствующую долю в каждом из объектов. Ведь цель раздела – прекратить режим общей собственности и дать возможность максимально беспрепятственно распоряжаться имуществом, подчеркнули в ВС. Судебная коллегия по гражданским делам ВС обратила внимание: когда доля собственника незначительна и ее нельзя реально выделить, то суд может и при отсутствии согласия этого владельца обязать остальных участников долевой собственности выплатить тому компенсацию (дело № 4-КГ17-66). При этом судам следует учитывать сразу несколько факторов: требует ли выбранный вариант раздела имущества дополнительных затрат, строительных работ, формирования участков сложной конфигурации и установления сервитута на часть помещений в жилых домах, подчеркнул ВС. Кроме того, в спорной ситуации нижестоящие инстанции не учли то, что между сторонами сложились конфликтные отношения, а из-за этого пользоваться одним и тем же домом будет сложно, резюмировала «тройка» судей ВС под председательством Сергея Асташова.
ВС обратил внимание, когда суд может и при отсутствии согласия собственника обязать остальных участников долевой собственности выплатить тому компенсацию: доля собственника должна быть незначительна, ее нельзя реально выделить, а сам собственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества (п. 4 ст. 252 ГК). В большинстве случаев нижестоящие суды избегают применения этой нормы и следуют по такому же пути, как и в настоящем деле: определяют долю на основании экспертного заключения.
Галина Павлова, управляющий партнер АБ «Павлова и партнеры»
Правильный расчет исковой давности
Сергей Постов* и Анна Ушина* за 12 лет совместной жизни успели построить коттедж. После их развода в доме остался жить муж Ушиной. Та против этого не возражала, хотя от своего права собственности на недвижимость не отказывалась. Через год после этого Постов женился на Ольге Силиной*, которая родила ему двоих детей. Шесть лет спустя новоиспеченный отец умер, а наследники начали решать судьбу имущества. Дом должен был достаться жене, матери и двум сыновьям Постова. Но бывшая супруга решила отстоять свои права на коттедж, который изначально делить не стали. Она попросила суд признать ее право собственности на половину дома. Новая семья Постова в ответ настаивала, что срок исковой давности уже пропущен: через семь лет после развода поздно говорить о разделе имущества.
Суды разошлись в оценке этой ситуации: первая инстанция иск удовлетворила, а апелляция согласилась с доводами ответчика. Краснодарский краевой суд пояснил, что на раздел общего имущества супругов отводится три года и это время надо исчислять с момента официального расторжения брака (п. 7 ст. 38 СК). Значит, в спорной ситуации срок исковой давности пропущен, постановила апелляционная инстанция.
Тогда Ушина обратилась в Верховный суд (дело № 18-КГ17-217). ВС указал, что срок исковой давности по подобным спорам считается не со времени прекращения брака, а с того дня, когда лицо узнало о нарушении своих прав (п. 19 постановления Пленума ВС № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака»). Дом истца построили в период брака, но при разводе спор о судьбе коттеджа отсутствовал, подчеркнули судьи ВС. При этом от прав собственности Ушина не отказывалась, следовательно, срок исковой давности по делу не истёк, постановил ВС.
Важно, что ВС напомнил нижестоящим судам: срок давности для требований о разделе имущества начинает исчисляться не с даты расторжения брака, а с момента, когда супруг-истец узнал о нарушении своего права совместной собственности. Например, когда ему стало известно о продаже совместно нажитой вещи третьему лицу. На практике суды часто допускают подобные ошибки.
Совет от эксперта
Как правило, участники семейного конфликта отлично понимают, что перевод разбирательства в судебную плоскость – это долго, дорого и плохо предсказуемо, подчеркивает Денис Архипов, партнер АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры». По его словам, суд – это также способ продемонстрировать силу и сдвинуть проблему с мертвой точки. Поэтому зачастую суд и переговоры идут параллельно, стороны выискивают слабину в позициях друг друга и выторговывают более выгодные условия, объясняет он: «Важную, если не решающую, роль в этом играют юридические команды, работающие на супругов». Для доверителя наиболее благоприятный сценарий – когда над проектом в режиме «одного окна» работает кросс-дисциплинарный состав, включающий не только литигаторов, но также специалистов в сфере корпоративного права, M&A, недвижимости и налогов, резюмирует юрист.
* – имена и фамилии участников процесса изменены редакцией.