собачья жизнь с чарли чаплином

Ох ты, Господи, опять этот несчастный оборванец спит на сырой земле, под забором, да еще и голову пристроил на боку блохастой собачонки. Вот, вишь, чешется. вот, проснулся, носом потянул. А-а, это за забором, дырку в котором он заткнул перед сном носовым платком, чтобы в зад не дуло, расположился продавец жареных сосисок. Глянь-глянь, и собачка проснулась, тоже носом водит.

Так, я думаю, реагировал простой зритель на черно-белые, немые кадры нового фильма Чаплина «Собачья жизнь», первого из поставленных им на собственной киностудии «Ферст нейшнл» в марте 1918 года.

Сам же Чаплин в автобиографии рассказывает о «Собачьей жизни» так.

Все участники событий вокруг кошелька встречаются в кабаре, как водится, охотятся друг за другом, прежде всего за Чарли, ибо именно он в данный момент является обладателем вожделенного бумажника. Естественно, маленький Чарли побеждает нехороших больших дядей. Естественно же и влюбляется в несчастную певичку, ведь Чарли справедлив и гуманен, а значит, и влюбляется только в несчастных красоток. Засим следует вроде бы хэппи энд. Но вот именно вроде бы.

Собачья жизнь собачьей и останется, ведь, хотя герой и добился кулаками и чудесами благополучия, волчий мир-то вокруг него остается тем же самым.

Крупнейший кинокритик и историк кино Жорж Садуль, кажется, именно по поводу этого фильма заявил, что Чаплин переступает здесь черту, отделяющую талант от гениальности.

Источник

Чарли Чаплин: как начать смотреть его фильмы

Откуда взялся образ человека в тесном сюртуке и огромных ботинках? Как отделить Чарльза Спенсера Чаплина от его героя и найти грань между комедией и драмой? Почему почти все его фильмы — немые?

Шляпа-котелок, тесный сюртучок, мешкообразные штаны, ботинки огром­ного размера, трость, усики, утиная походка, наивный взгляд и трогательная улыбка — этот образ стал одним из самых узнаваемых в истории мировой культуры. Его невозможно перепутать ни с кем другим. Его имя стало синонимом кинематографа. И в сознании зрителей он навсе­гда соединился с тем, кто его придумал и воплотил на экране.

Бродяга Чарли и Чарльз Спенсер Чаплин. Разница между ними на первый взгляд очевидна: актер не может быть равен своему персонажу. И вместе с тем все намного сложнее. Основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд считал, что в каждом фильме Чаплин играл самого себя: с помощью образа Бродяги он разбирался с детскими травмами (развод родителей, артистов мюзик-холла, алкоголизм отца, психическое расстройство матери, сирот­ский приют). Декорации городских кварталов в его фильмах очень напоми­нают площади и закоулки Южного Лондона, где он вырос. А сами ситуации, в которых оказывается герой, в комическом ключе обыгрывают события из его реальной жизни — не только в Англии, но и в Америке. Уже став звездой Голливуда, он все равно чувствовал себя чужаком-иммигрантом, скитался по съемным квартирам и экономил каждый цент.

Его фильмы неотделимы от его личности. Кроме того, он был единственным автором своих картин в буквальном смысле — сам себе режиссер, исполни­тель главной роли, сценарист, композитор, продюсер. Как однажды пошутил его сын Сидни, Чаплин с радостью бы строил декорации и шил костюмы, если б умел.

С чего начать

С «Новых времен» (1936) — одной из лучших работ Чаплина. В ней лучше всего видна главная особенность его фильмов — соединение нескольких жанров. Сам режиссер удивлялся, когда его называли комедиографом: он считал себя авто­ром серьезного кино. И действительно, комедия — это лишь один из элемен­тов уникальной жанровой структуры, которую изобрел Чаплин: в его фильмах спаяны три жанровых компонента.

Во-первых, это эксцентрическая комедия, строящаяся на визуальных трюках и физическом действии. «Новые времена» — это парад уморительных аттракционов. Самый знаменитый из них — «кормящая машина», которая позволяет рабочему не отвлекаться на обед и есть не отходя от конвейера.

Разумеется, испытания машины идут не по плану: суп проливается мимо рта, пирожное размазывается по лицу, а вместо хлеба машина скармливает Чарли гайки. С одной стороны, это безумно смешно, а с другой — невероятно грустно, ведь сцена выстроена так, что зритель должен почувствовать то же, что и Чарли: страх, бессилие, злость. Уникальность фильмов Чаплина в том, что он ловко чередует две прямо противоположные жанровые механики — коми­ческую дистанцию и драматическое приближение к персонажу. С каждым новым фильмом Чаплина вторая — драматическая — интонация нарастала и своего пика достигла как раз в «Новых временах», его шестой полнометражной работе.

Эту язвительную обличительную интонацию Чаплин смягчает третьим жанровым компонентом — мелодраматическим. Сам образ Бродяги создан по канонам мелодрамы — это изгой с золотым сердцем, который выглядит как пародия на джентльмена, но действует как настоящий джентльмен. И конечно, в награду ему дана любовь — в этой картине Бродяга (в первый и последний раз в фильмографии Чаплина) остается в финале не один, а с прекрасной героиней Полетт Годдар.

Что смотреть дальше

В «Новых временах» режиссер достиг идеального баланса трех жанровых элементов. В других картинах он экспериментирует с пропорциями: компонент превалирует, а остальные работают фоном. И после «Новых времен» лучше всего смотреть фильмы Чаплина, используя «жанровый треугольник» в качестве компаса, а начать с картин, где на первом месте оказывается смех.

Лучшей своей комедией Чаплин считал «Золотую лихорадку» (1925), посвя­щен­ную золотоискателям конца XIX века. Бродяга оказывается на Аляске: его манит богатство, но пока что он голодает, мерзнет и рискует жизнью, попадая в невероятные и курьезные ситуации. Именно в этом фильме Бродяга пока­зывает «танец булочек», ставший одной из самых знаменитых сцен в истории мирового кино. В своих фантазиях он развлекает девушку, в которую влюблен, нехитрым аттракционом: втыкает вилки в булочки так, чтобы получились тонкие ноги в больших башмаках, и изображает танец.

Следом стоит посмотреть десять ранних короткометражных комедий Чаплина: «Бродяга» (1915), «Тихая улица» (1917), «Исцеление» (1917), «Искатель приклю­чений» (1917), «Иммигрант» (1917), «Собачья жизнь» (1918), «На плечо!» (1918), «Праздный класс» (1921), «День зарплаты» (1922) и «Пили­грим» (1923). В них Чарли примеряет разные социальные роли — аристократа, миллионера, бег­лого каторжанина, полицейского, солдата — и всякий раз с трудом вписывается в реальность.

Источник

«ДЕРЗКИЕ» ФИЛЬМЫ («Собачья жизнь», «Иммигрант», «На плечо!»)

«ДЕРЗКИЕ» ФИЛЬМЫ («Собачья жизнь», «Иммигрант», «На плечо!»)

Юмор — вот тот завоеватель, который всегда мужественнее, дерзновеннее всех других проникал в область подлинно человеческого.

Чаплин нападал на буржуазное общество и в других короткометражных комедиях 1915–1919 годов. Так, в «Тихой улице» (1917) он вновь высмеял смирение бедняков, а также религиозное ханжество мещан. Но особое место заняла в его творчестве картина «Собачья жизнь» (1918), в основу которой художник положил, по его собственным словам, события, происходившие в бюро по найму.

…У забора на голой земле, под открытым небом спит безработный Чарли. С большим комфортом устроилась в ведре даже маленькая собачонка Скрэпс — его единственный друг и товарищ. Холод будит Чарли, и он носовым платком затыкает дырку в заборе, спасаясь от «сквозняка». Однако вскоре он просыпается снова — на сей раз его поднимает голод. Попытка бесплатно полакомиться сосиской из жаровни зазевавшегося лоточника кончается неудачей: против такого возмутительного нарушения священного принципа частной собственности восстают бдительные стражи закона. Но Чарли не вор, только безработица вынуждает его вести горькую жизнь бродяги. Удрав от полицейских, он отправляется в бюро по найму рабочей силы. Более сильные и бесцеремонные люди выталкивают его из очереди, и, когда наконец ему удается пробиться к окошечку, наем рабочих уже закончился. Огорченный, он выходит на улицу. Скрэпс тоже голодна; она находит на мостовой обглоданную кость, но на нее сразу же набрасываются другие бездомные собаки, чтобы отнять добычу. Чарли спешит на выручку друга и спасает его, основательно пострадав сам от зубов животных.

Жизнь Чарли тяжела и безрадостна; несмотря на внешне комический рисунок его облика и присущую ему жизнерадостность, фильм часто окрашивается грустью. В дальнейших кадрах рассказывается о любви Чарли к прекрасной, но неудачливой певичке из низкосортного кабаре, о неожиданном обогащении благодаря бумажнику, найденному Скрэпсом, о виртуозной борьбе с грабителями и, наконец, о женитьбе героя, ставшего фермером. Однако счастливая концовка противоречила жизненной и художественной правде, которой Чаплин оставался верным на протяжении всей картины, и сентиментальная идиллия как бы по мановению волшебной палочки обращается в пародию на голливудские мелодрамы: в детской колыбели, на которую с такой неясностью устремлен последний взгляд героя, лежит его собачонка Скрэпс с щенками…

Фильм «Собачья жизнь» полон тонкой наблюдательности, искусных переходов настроения, когда смех сменяется задумчивостью, насмешка — грустью. Оставив свои бесцельные проказы и трюкачества, Чаплин начинал открывать в комедии то прекрасное, ради чего только и «стоит с ней возиться», — он становился певцом простого человека. Вместо чисто физиологического смеха он учился вызывать смех осмысленный, вместо хохота — улыбку симпатии.

«Собачья жизнь» принадлежит к разряду тех короткометражных картин Чаплина, которые непосредственно предшествовали его большим полотнам. Отказавшись в лучших из них от потворства дешевым вкусам и от внешних эффектов, художник смог переступить, по выражению Жоржа Садуля, черту, отделяющую талант от гениальности.

Несмотря на многочисленные трудности и препятствия, Чаплин сумел завоевать себе еще до организации собственной кинофирмы относительную творческую самостоятельность, в частности в выборе тем, сюжетов и в их трактовке. Помимо проявленного им мужества и упорства в достижении такого редкого в условиях Голливуда привилегированного положения это стало возможным прежде всего благодаря его необычайной популярности у зрителей, которая росла, по образному выражению одного из критиков, как снежный ком, катящийся с горы. Терри Рэмси в своей истории американского кино «Миллион и одна ночь» писал: «Некоторое представление о поразительном успехе его фильмов может дать программа одного из кинотеатров— скромного, маленького «Кристалл-холла», помещавшегося в Нью-Йорке на 14-й улице. Со времен выпуска кистоуновских комедий и до 1923 года, когда кинотеатр сгорел, чаплиновские фильмы отсутствовали в его программе в общей сложности всего только неделю». Доход кинотеатра за эту неделю сократился ровно наполовину.

Не менее красноречивыми являются воспоминания главного соперника Чаплина в те годы — Гарольда Ллойда: «Его успех был настолько велик, что тот, кто не носил смехотворного костюма и не подражал его манерам, не мог считаться комическим актером. Владельцы кинотеатров, которые не могли получить фильмы Чаплина, требовали имитаций, и актеры всячески старались подделаться под манеру Чаплина» [Всеобщее признание необыкновенной славы, завоеванной Чаплином, нашло отражение даже в некоторых кинокартинах. В одном из фильмов Дугласа Фэрбенкса («Чудак») экстравагантный денди с целью завоевать сердце красивой девушки, которая всецело поглощена планами помощи беспризорным детям, устраивает благотворительный вечер. На этом вечере герой для увеселения гостей демонстрирует свое искусство перевоплощения: он появляется из-за широкой ширмы в одежде и в гриме самых знаменитых людей всемирной и американской истории, в том числе Наполеона, Линкольна, генерала Гранта. Увлекшись, герой делает неосторожное движение, ширма падает, и тут выясняется, что «перевоплощения» оказались мистификацией: в одежды знаменитостей были облачены подставные лица. Среди участников маскарада виден и человек, наряженный под Чарли Чаплина.

Позднее Чаплин вынужден был несколько раз дать согласие на то, чтобы самому сняться у других режиссеров в фильмах, поставленных на сюжеты из жизни Голливуда: хотя бы минутное появление его на экране, в гриме или без грима, в значительной мере могло обеспечить успех картине. К таким фильмам относились, например, «Актеры» Кинга Видора. Следует, кстати, заметить, что различные лица (даже из числа друзей Чаплина) распространяли версии о его участии еще в ряде фильмов различных режиссеров. Рождение каждой такой версии, ни одна из которых не была подтверждена потом самим Чаплином, было рассчитано лишь на дешевую сенсацию, ибо если бы даже она соответствовала истине, то и тогда не представляла бы достойного внимания события в творческой биографии Чаплина. Так, Робер Флоре в своей работе о Дугласе Фэрбенксе (1925) утверждал, что Чаплин снялся в эпизодической роли прохожего в том же самом фильме «Чудак». Достоверность этого проверить никто не мог, так как прохожий был закутан в плащ и показывался зрителям только… спиной. Остается удивляться магической силе имени Чаплина, которая заставляла одних распространять подобные версии, а других принимать их на веру и всерьез пытаться найти им объяснение (как это сделал Г. А. Авенариус в своей книге о Чаплине, вышедшей в 1959 г.).].

Одна из конкурирующих кинофирм в 1917 году попыталась противопоставить Чаплину Макса Линдера и пригласила французского комика в Голливуд. Однако после нескольких неудачных попыток тот был вынужден отказаться от безнадежного соперничества.

Чаплин был одним из первых крупных художников кино, поставивших свое искусство на служение правде жизни. Для того чтобы понять, насколько необычным и прогрессивным для тех времен было его творчество, следует учесть, что даже школа Гриффита, которую никак нельзя было упрекнуть в бездумной развлекательности, отличалась идейным приспособленчеством. В 1915 году появился знаменитый расистский фильм Гриффита «Рождение нации», ставший подлинным евангелием куклуксклановцев. В другом фильме, «Нетерпимость» (1916), имевшем большое новаторское художественное значение, Гриффит попытался поднять философско-морализаторские темы. Однако реальные противоречия действительности оказались в нем подмененными наивными и путаными идеями об основном зле всех эпох и народов — людской нетерпимости, а также призывами к некой отвлеченной «общечеловеческой любви». Наибольшее значение в фильме имел эпизод из жизни современной Америки, показывавший борьбу труда и капитала. Но социальное значение его было затушевано общей абстрагированной и расплывчатой концепцией, счастливый же финал эпизода был эффектным внешне и ложным по существу, так как нес в подтексте идею классовой терпимости и классового мира.

Контроль над идеологической направленностью американского кинематографа со стороны монополий в значительной степени облегчался тем, что выпуск и прокат фильмов постепенно все больше сосредоточивались в одних руках. Начали исчезать мелкие фирмы; за их счет в результате ожесточенной конкуренции и биржевой борьбы из «независимых» компаний вырастали первые киты киноиндустрии. Они побеждали своих соперников благодаря финансовой поддержке банков и промышленных корпораций. Пройдет немного времени, и представители последних будут часто назначаться директорами и инспекторами кинофирм, определяя идейное и тематическое направление картин, следя за подбором режиссеров и актеров. Как гигантские пауки, монополии опутывали Голливуд паутиной своего экономического и политического влияния.

В этих условиях выпуск Чаплином его наиболее острых сатирических кинокартин, несмотря на всю их комедийную «маскировку», должен был быть расценен как вызов хозяевам Америки. К такого рода «дерзким» фильмам помимо «Собачьей жизни» относились созданная еще до нее картина «Иммигрант» и почти сразу после нее — картина «На плечо!».

«Иммигрант» (1917) вышел на экраны через несколько недель после вступления Соединенных Штатов в первую мировую войну. До этого фильма художник высмеивал отдельные стороны жизни капиталистического общества, но общества «вообще», без указания точного адреса. Ни место действия (кулисы мюзик-холла, парк, улица, дом, ферма), ни сюжетные линии, ни аксессуары не конкретизировали объект критики и сатиры. «Я хочу изобразить, — писал Чаплин, — все равно какого среднего человека, в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет, все равно в какой стране, человека, который рвется к человеческому достоинству». Возможно, что это в некоторых случаях избавляло Чаплина от неприятностей и прямых нападок цензуры и прессы, но зато снижало действенность социальной критики его фильмов.

Не более двух лет самостоятельной работы потребовалось художнику, чтобы обрести уверенность в своих силах и необходимое гражданское мужество, позволившие ему отказаться от тактики намеков. В «Иммигранте» Чарли приезжает из Европы в Америку. Приезжает не один, а с толпами таких же бедняков, как и он, обманутых легендами об «американском рае» и баснями о легких заработках. Когда пароход пришвартовывается к американскому берегу, невдалеке от статуи Свободы, к которой с такой надеждой были только что обращены измученные лица иммигрантов, поднявшиеся на борт американские чиновники бесцеремонно и грубо сгоняют перенумерованных людей в кучу, словно скот, отделяют их канатом от богатых пассажиров первого класса. Чарли оборачивается, отыскивает глазами статую Свободы и многозначительно смотрит на нее. Яркость и образная сила этого символического эпизода настолько велики, что под его впечатлением смотрятся и все последующие кадры фильма, показывающие условия жизни простых людей в Америке во время войны.

Если в прежних картинах Чаплина этическая оценка явлений действительности явно превалировала над оценкой социально-политической, то здесь впервые дело обстоит наоборот. Не случайно именно после выхода «Иммигранта» началась травля Чаплина реакционной прессой. А четыре года спустя корреспонденты и фоторепортеры, вспомнив, очевидно, знаменитый эпизод из фильма, потребуют от Чаплина, отплывавшего ненадолго в Европу, послать воздушный поцелуй статуе Свободы. Чаплин, ненавидящий всякое лицемерие, откажется выполнить просьбу корреспондентов, и на следующий же день газеты набросятся на него в новом приступе злобы, обвиняя во «враждебном отношении к Америке».

«Иммигрант», вышедший до «Собачьей жизни», был первым выстрелом из усовершенствованных орудий чаплиновской сатиры по американской действительности. Как большой и честный художник, Чаплин начинал откликаться на проблемы современности, все более активно вторгаясь своим искусством в жизнь. Более того, ломая каноны буржуазного кино и границы официально дозволенного, Чаплин стал зачинателем в киноискусстве ряда важнейших тем, пионером в критике многих пороков капиталистического мира.

Если «Иммигрант» показывал нищенскую и бесправную жизнь простых людей в глубоком тылу воинствующего империализма, то выпущенная вскоре после него картина «На плечо!» (1918) явилась прямым откликом Чаплина на мировую войну.

В этом фильме реалистические сцены, тщательно выписанные с точки зрения деталей и жизненных наблюдений, перемежаются с пародией и откровенной буффонадой. (Форма «безобидной» эксцентрической комедии только и обеспечила возможность появления картины на экране, и то в сокращенном виде.) Однако благодаря мастерству художника самая безудержная буффонада оказалась здесь в органическом единстве с реалистическим замыслом, ибо вся трагикомическая эксцентриада покоилась на чрезвычайно правдивом психологическом основании.

…Призванный в армию, Чарли совершает на учении, как и всякий новобранец, ошибки и промахи. Затем следуют залитые водой окопы и разрушенные дома, показана тоска солдат по родине и их радость при получении писем из дома. Лишь одинокий Чарли не получает писем, но он делит со своими товарищами их воспоминания, их нежность, их улыбки, их огорчения. Реализм будней сменяется романтикой любви — Чарли трогательно ухаживает за французской девушкой-беженкой. И все это чередуется с откровенным смехом: Чарли отбивает у бутылки горлышко с помощью летающих вокруг него пуль и зажигает об эти же пули сигарету; отправляясь в разведку, он маскируется под «дерево»; один берет в плен целый вражеский взвод, а в заключение захватывает в плен уже самого кайзера Вильгельма, кронпринца, генерала Гинденбурга — и выигрывает войну! (В задуманном, но нереализованном варианте фильма правители стран-победительниц устраивают в честь Чарли банкет; английский король Георг V берет из его петлицы цветок на счастье, Чарли же «на память» обрывает у него и у французского президента Пуанкаре все пуговицы, и те теряют брюки.)

Несмотря на изобилие буффонных сцен, в фильме нет ни одной фальшивой ноты. Чарли совершал свои невероятные подвиги во время сна в палатке, благодаря чему зрители воспринимали их не «всерьез», а как шутку, пародию на голливудские военные «боевики», как остроумное высмеивание выдуманных героев и их неправдоподобных подвигов.

Художественному единству фильма способствовали также брошенный тут и там тонкий намек, легкая насмешка, которые выявляли подлинное отношение автора к своему Чарли и к его поступкам. Некоторые же штрихи приоткрывали психологическую глубину образа. Так, в разведку Чарли идет с большой неохотой и с сознанием грозящей ему смертельной опасности — героем он становится поневоле, как это часто и случается на войне. Стреляя по вражеским окопам, он спокойно, как будто в обычном тире, отмечает мелом на доске каждого убитого немца. Когда же один из врагов, которого Чарли ошибочно счел убитым, посылает ему ответную пулю, он невозмутимо стирает с доски последнюю отметку. Но Чарли нельзя заподозрить в бессердечии: его бессознательная жестокость — всего лишь одно из страшных порождений войны…

«На плечо!» был первым в истории кино подлинно антивоенным художественным фильмом.

— Я очень горжусь этой картиной, — заметил Чаплин в беседе с чехословацким писателем Эгоном Эрвином Кигпем в 1929 году, — она возникла в самый разгар самого безумного военного психоза. Она обличает все безобразия и ужасы войны. Это революционная картина, не пацифистская, а революционная, если учесть момент, когда она появилась.

Фильм «На плечо!» произвел огромное впечатление на современников. После его выпуска на экраны английские солдаты сочинили песенку о Чарли на популярный мотив «Типпере-ри» — ее можно было услышать на улицах всех городов страны и с подмостков мюзик-холлов. Когда в 1919 году Лондон праздновал заключение мира, многие мальчишки нарядились в костюм Чарли. Во Франции самым модным изделиям, детским игрушкам и даже мужским воротничкам было присвоено название «Шарло» (французское имя чаплиновского героя).

Что касается Америки, то, по мнению некоторых критиков, фильм «На плечо!» явился для нее тем же, чем роман Барбюса «Огонь» для Европы, — воплем гнева, донесшимся из окопов; по смелости же гротеска картина приравнивалась ими к творениям Шекспира. Можно соглашаться с подобными оценками или считать их преувеличенными, но фактом остается то, что эта трехчастевая комедия долгое время — до 1925 года, когда появилась реалистическая драма Кинга Видора «Большой парад», — была непревзойденным произведением мирового кино о войне 1914–1918 годов.

Картина «На плечо!» и другие «дерзкие» фильмы в полную меру раскрыли мировоззрение Чаплина и его убеждения. Они выдвинули комедийного артиста в ряды наиболее передовых и мужественных деятелей прогрессивного киноискусства всех стран мира. Если бы Чаплин после этих картин не создал больше ничего, его имя все равно навсегда было бы вписано крупными буквами в историю мирового кино.

Читайте также

СОБАЧЬЯ ЯХТА

СОБАЧЬЯ ЯХТА Мы стали на якорь в ковше небольшой судоверфи «Navimca» рядом с яхтой под венесуэльским флагом, с которой раздался многоголосый собачий лай. Пока Гина убирала авторулевой и наводила порядок в кокпите, я стоял на носу и считал собак у соседа. Их на палубе

Дерзкие мальчишки

Дерзкие мальчишки Слишком мы любим Дерзких мальчишек, Идущих без шапки В трескучий мороз, Морозу назло или нам… Я не знаю. Слишком мы любим Дерзких мальчишек, Слишком мы любим их, Драчунов… Как воспитать в них степенность, Когда В каждой груди — Изверженье

Я как азартный игрок: люблю дерзкие предприятия

Я как азартный игрок: люблю дерзкие предприятия В 1860 году Даун-Хаус превратился в осажденную крепость. Чарлз распорядился, чтобы в его кабинете между окон под углом к стене приладили зеркало, и теперь ему было видно, кто приближается к дому. Ему незачем было каждый день

«Тебя ждет собачья жизнь!»

«Тебя ждет собачья жизнь!» Не забуду я эту теплую лунную ночь. Я спала в саду, который ночью сторожила (днем работала на ферме). Было тепло. И так приятно пахло — травой и спелыми яблоками! Было тихо, и я просыпалась, когда яблоко падало на землю.Вдруг — шаги. Я насторожилась.

Собачья нянька

Собачья нянька Да, так и было: чтобы ее любимый Мальчик оставался всегда сытым, ухоженным и не страдал от одиночества, Фаина Георгиевна наняла для него специальную собачью няньку, которой платила немалые деньги. Актриса шутила: «Моя собака живет лучше меня! Я наняла для

Собачья кошачья семья

Собачья кошачья семья Зимой 1918–1919 годов немецкие войска вплотную приблизились к Петрограду, и в марте правительство из соображений безопасности переехало в Москву, которая после 106-летнего перерыва снова стала столицей. В начале марта 1919 года Маяковский и Брики тоже

Плечо друга

Плечо друга — Вперед! Не отставать! — простуженным голосом кричит лейтенант, и мы, разведчики, с ходу минуем только что отбитые окопчики противника и устремляемся за убегающими автоматчиками. Стало как-то неестественно тихо. Мгновение назад немцы вели по нас

«Собачья радость»

«Собачья радость» Похаживая вокруг незатейливых строений «Собачьей Радости», группа семейных, с написанной на лицах покорностью судьбе и диктатору, разглядывала свои новые квартиры. Их вид, пожалуй, не вызывал бы особого восторга даже у беляевских индейцев.В пятидесяти

Плечо друга

Плечо друга — Вперед! Не отставать! — простуженным голосом кричит лейтенант, и мы, разведчики, с ходу минуем только что отбитые окопчики противника и устремляемся за убегающими автоматчиками. Стало как-то неестественно тихо. Мгновение назад немцы вели по нас

«Тебя ждет собачья жизнь!»

«Тебя ждет собачья жизнь!» Не забуду я эту теплую лунную ночь. Я спала в саду, который ночью сторожила (днем работала на ферме). Было тепло. И так приятно пахло — травой и спелыми яблоками! Было тихо, и я просыпалась, когда яблоко падало на землю.Вдруг — шаги. Я насторожилась.

2006/01/25 собачья жизнь

2006/01/25 собачья жизнь Мою собаку зовут Баскервиля. Сокращённо, конечно, Баська.Она черна, как помыслы самого коварного на свете мстителя. Морда у неё такая страшная, что нет никакой нужды раскрашивать её фосфором или гуашью. Её шерсть блестит и лоснится, как подкладка

Собачья смерть

Жизнь собачья

Жизнь собачья Однажды меня и еще одного солдата, Сафарова, вызвали в штаб бригады. Штаб находился в городе Брагине, километрах в тридцати. Когда мы пришли, нам сказали, что штаб переехал в Хвойники. Из Хвойников нас послали в какую-то деревушку, а оттуда в следующую, так как

Источник

• ← собачья жизнь с субтитрами смотреть
• собачья жизнь салон для собак →