Сколько погибло желтых жилетов во франции время акций
Названо число погибших за время протестов «желтых жилетов»
С начала протестов «желтых жилетов» во Франции погибли 11 человек. Такие цифры в понедельник, 28 января, привел президент Франции Эммануэль Макрон в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с египетским коллегой Абделем Фаттахом ас-Сиси.
Макрон отметил, что манифестанты погибли не из-за действий сил правопорядка, передает La Vanguardia.
Очередная, 11-я, акция «желтых жилетов» прошла 26 января. Она сопровождалась столкновениями демонстрантов с полицией. В манифестациях приняли участие около 22 тыс. жителей страны. Также правоохранительные органы сообщили о 60 арестах в Париже.
Массовые демонстрации «желтых жилетов» начались в середине ноября прошлого года из-за намерения властей повысить цены на бензин и дизельное топливо. Демонстранты выходят на улицы в светоотражающих жилетах, которые являются атрибутом французских водителей.
В начале декабря власти страны пошли навстречу протестующим. Они ввели полугодовой мораторий на повышение цен на бензин и топливо. Активисты продолжили протестовать с новыми требованиями, добиваясь также отставки Макрона. Сам глава государства заявил о продолжении реформ, несмотря на недовольство и протесты со стороны населения страны.
Количество погибших за все время протестов «жёлтых жилетов» увеличилось до 10
Во Франции погиб водитель автомобиля, который врезался в грузовик, остановившийся из-за блокады протестующими дороги в городе Перпиньян. Количество погибших за все время протестов «жёлтых жилетов» увеличилось до 10 человек.
Во французском городе Перпиньян погиб водитель автомобиля, врезавшегося в грузовик, который резко остановился по причине блокады дороги протестующими из числа «жёлтых жилетов». На данный момент число погибших в рамках проведения акций «жёлтых жилетов» увеличилось до 10 человек. Об этом стало известно из сообщения BFMTV, ссылающегося на собственный источник, знакомый с деталями расследования.
Как отмечается источником, демонстрантами были предприняты попытки оказать помощь водителю автомобиля, однако 36-летний мужчина в итоге скончался.
Отметим, всего на территории Франции за все время проведения протестов «жёлтых жилетов» пострадали 2891 человек, из которых 1843 являются гражданскими лицами, а 1048 полицейскими. Известно, что ещё девять человек погибли в ходе беспорядков, которыми сопровождались демонстрации.
Ранее сообщалось о том, что Эдуар Филипп, занимающий должность премьер-министра Франции, принимая участие в интервью изданию Echos, прокомментировал требование протестующих «желтых жилетов», суть которого заключалась в проведении ряда референдумов гражданской инициативы. При этом, протестующие настаивали, чтобы в рамках данных референдумов были рассмотрены проблемы государственной важности. Согласно позиции политического деятеля, им не рассматривается каких-либо видимых причин, которые бы побуждали действовать против обозначенного принципа.
Отметим, референдум гражданской инициативы представляет собой форму организации голосования, в ходе которой у французов будет возможность участвовать в прямом голосовании относительно поправок к законопроектам и вопросам, имеющим государственной важности.
Желтый пресс: что случилось с французским протестным движением за год
Французские «желтые жилеты» 17 ноября отмечают годовщину со дня своего создания. Начавшись со спонтанных акций протеста против повышения цен на топливо, вскоре движение приобрело характер общенациональной стачки против политики французских властей в целом. А к сегодняшнему дню трансформировалось в гражданское движение с социально-ориентированной повесткой. За год протестов «желтым жилетам» удалось вынудить правительство снизить налоги, но борьба за социальную справедливость, где цель далеко не всегда оправдывала средства, стоила экономике Франции миллионы евро убытков, а туристической сфере — сотни тысяч потерянных туристов.
Жилетный инстинкт
17 ноября 2018 года около 280 тыс. человек вышли на улицы по всей Франции в знак протеста против введенного годом ранее повышенного налога на дизель и бензин. Менее чем за год стоимость топлива подросла почти на четверть. И это затронуло как автомобилистов, так и жителей французской сельской глубинки, использующих газ в баллонах для отопления. Символом протеста недовольные избрали автомобильный атрибут — желтый жилет, который по правилам безопасности должен быть в багажнике у каждого.
Протест желтых жилетов в Ницце, Франция, 17 ноября 2018 года
В 2018 году во Франции была самая большая налоговая нагрузка среди всех стран Евросоюза: по данным агентства Eurostat, соотношение суммы налоговых поступлений к объему ВВП составляло 48,4% (даже в зажиточной Дании, известной своими высокими налогами, оно было меньше — 45,9%). При этом в первые два года у власти Эммануэль Макрон, бывший до прихода в политику инвестбанкиром в Rothschild и получивший за это ярлык «президента для богачей», ввел налоговые послабления для бизнеса. На этом фоне неудивительно, что повышение налога на топливо, ударившее по тем, кто и так еле сводил концы с концами, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Уже к началу декабря власти Пятой республики вынужденно пошли на попятную. Эммануэль Макрон объявил полугодовой мораторий на рост цен на топливо, продлив его затем на весь 2019 год. А уже в январе глава Елисейского дворца повысил на €100 минимальный размер оплаты труда, отыграл назад с планировавшимся повышением налогов для некоторых категорий пенсионеров и пообещал не облагать сбором ежегодные премии. А также снизил налогообложение для семей с низким доходом, что обошлось бюджету в €10 млн.
Протестующие в Нанте
Но унять революционный настрой французов президентский вираж влево не помог. Субботние акции протеста стали традиционными, хотя к осени они и сдулись до нескольких тысяч участников.
Обратная сторона медали
Протесты «жилетов» на начальном этапе являли собой моменты небывалой гражданской солидарности — и левые, и правые встали под знамена недовольства политикой правительства. Как восхищенно рассказывали в первые месяцы участники акций, даже дни рождения отмечались прямо на круговых развязках — они стали излюбленным местом протестов в провинции.
— Появление такой солидарности и понимания, что люди, испытывающие финансовые сложности в конце каждого месяца, не только не одиноки, но и представляют собой силу, стало одним из главным достижений «желтых жилетов», — сказал «Известиям» председатель Коллектива гражданских ассоциаций Жан-Клод Буаль. — И такая мобилизация смогла выдвинуть «социальный вопрос» в главное требование к власти, чего не смогли добиться многочисленные профсоюзы.
Но ореола благородных борцов за социальное равенство «жилеты» не получили. Практически сразу их акции переросли в беспорядки, столкновения с полицией и акты вандализма (одной из первых «жертв» стала Триумфальная арка в Париже). На протяжении долгих месяцев шокирующие новости из Франции не переставали держать в напряжении добрую половину человечества: перекрытые автотрассы, горящие баррикады, сожженные машины, разбитые витрины магазинов и кафе вдоль центральных улиц Парижа. Это не всегда было виной самих «жилетов», в основном за погромами стояли члены «черных блоков» — анархического движения, влившегося в ряды протестующих. Но такие тонкости сторонних наблюдателей мало занимали.
На этой неделе Национальная обсерватория по вопросам преступности и уголовного правосудия сообщила, что с ноября прошлого года почти 11 тыс. полицейских и жандармов получили ранения, 25 человек были убиты при исполнении своих обязанностей. Далеко не все случаи были связаны с беспорядками «жилетов», но именно протесты взвинтили нервы полиции до предела. Стражи правопорядка отвечали предсказуемо жестко: за год протестов 23 их участника потеряли зрение от попадания резиновых пуль в глаза, пятеро лишились кистей рук, число раненных превысило несколько тысяч.
Полиция на манифестации 1 мая 2019 года
За год по всей Франции было открыто свыше трех сотен дел, рассматривающих поведение полицейских в ходе подавления протестов «желтых жилетов». И недавно двоих осудили за превышение силы. Но злость полицейских выплеснулась не только на уличных бунтарей, но и против власти. В октябре стражи правопорядка устроили в Париже «марш гнева» против плохих условий труда, недостаточного технического обеспечения и того, что необходимость подавлять протесты целый год сделала полицию парией в глазах народа.
Убыточное предприятие
По данным Французской федерации страховщиков, за первые четыре месяца субботних желтожилеточных протестов страховые претензии достигли €170 млн. И это было еще до масштабного погрома на Елисейских полях в середине марта — тогда были разграблены более 90 магазинов, включая бутики многих мировых брендов класса «люкс».
Как заявили «Известиям» в Национальном институте статистики и экономических исследований Франции, в декабре прошлого года акции «желтых жилетов» замедлили рост ВВП в IV квартале 2018 года на 0,1%.
— Это движение имело последствия для сектора туризма в регионе Иль-де-Франс в виде упавшей посещаемости отелей в декабре 2018. В сферах розничной торговли, аренды жилья и сферы продовольствия после резкого ухудшения делового климата в декабре 2018 года, затем ситуация довольно быстро выправилась. На макроэкономическом уровне краткосрочное воздействие протестов было умеренным или даже ограниченным, — сказал представитель пресс-службы Института Йохан Дварка.
Тем не менее в конце октября министерство финансов Франции заявило о пересмотре давней цели довести число иностранных туристов в 2020 году до 100 млн. Свою роль в недоборе иностранных гостей сыграло и ослабление фунта стерлинга (британцы — одни из самых частых гостей в Британии), признало ведомство, но главным образом туристов отпугнули именно «желтые жилеты».
С улиц в органы местного самоуправления
Осенью группки облаченных в желтые жилеты людей всё еще можно было увидеть на окраинах столичных дорогах. В самом же Париже «жилеты» в последнее время были практически незаметны. В качестве чуть ли не единственного намека на былые протесты остались черные пакеты, которые участники акции наматывали на радары на автотрассах, поделилась своими впечатлениями с «Известиями» жительница парижского пригорода Валери Ле Блан.
Протесты в Париже, ноябрь 2018 года
— Во Франции традиционно очень сильны общественные движения, профсоюзы играют огромную роль. Вчера бастовали пожарные, завтра — сотрудники аэропорта или железной дороги. «Желтые жилеты», конечно, смогли запомниться, но движение уже давно сошло на нет. И вряд ли через год-два о нем кто-то вспомнит, — сказала Валери.
Эксперт по современной Франции из британского Университета Ноттингема Пол Смит, в свою очередь, призвал не списывать «жилетов» полностью со счетов, но отметил, что их изначальная повестка в заметной степени вернулась к более традиционным вещам — например, к дебатам по поводу пенсионной реформы, что порадовало профсоюзы (к слову, уже 5 декабря во Франции намечена забастовка против идей Макрона в этой сфере).
— Конфронтация между обществом и властями осталась, но в той манере, с которой обе могут справиться. А пока в центре политических дебатов оказались иммиграция, светское государство и «столкновение цивилизаций» — то, что, к сожалению, гораздо больше на руку крайне правым, — сказал эксперт «Известиям».
«Желтые жилеты» на акции протеста в Антибах, Франция
По мнению Жан-Клода Буаля, опыт совместных акций был полезен тем, что привел «жилеты» к созданию ассоциаций и сообществ. Еще накануне майских выборов в Европарламент во Франции заговорили о выдвижении партии «желтых жилетов», но тогда они так и не смогли сформировать списки. Зато на местном уровне политическая вовлеченность дала плоды — некоторые активисты движения уже выдвинули свои кандидатуры на грядущие весной 2020 года выборы в органы местного самоуправления.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Общество
Politico (США): «желтые жилеты», ослепленные французской полицией
Франк Дидрон (Franck Didron) разговаривал с матерью по телефону в тот момент, когда он лишился правого глаза. Это случилось 1 декабря, спустя три недели после начала демонстраций движения «желтых жилетов» на улицах Франции, и для 20-летнего Дидрона это была первая масштабная акция протеста в Париже, в которой он принял участие. «Я повернул голову, и в меня выстрелили, — вспоминал он. — Следующее, что я помню, — как я лежу на земле».
«За последние 20 лет из-за полицейского насилия зрения лишились 60 человек, и 24 из них — с ноября прошлого года, — рассказал Дюфресне. — Это треть от общего числа жертв — и всего за полгода». До недавнего времени девизом полиции было никогда не вступать в контакт с протестующими, однако, по словам Дюфресне, полиция, по всей видимости, изменила тактику.
Министерство внутренних дел Франции подтвердило, что полиция изменила свой подход. «Эволюция мирных протестов в марши, во время которых отдельные агрессивные элементы пытаются спровоцировать массовые беспорядки, заставила службы безопасности выбрать новую тактику: мобильность, немедленное рассеивание агрессивно настроенных групп, аресты», — сообщили представители министерства, добавив, что полиция придерживается «принципов абсолютной необходимости и строгой пропорциональности».
Французская полиция также применяет гранаты со слезоточивым газом GLI-F4, в каждой из которых содержится 25 граммов тротила. Их применение для разгона демонстраций «желтых жилетов» привело к тому, что пять человек лишились кистей рук, а одна пожилая женщина погибла в результате того, что такая граната попала к ней в квартиру через открытое окно. Франция — единственная европейская страна, в которой правоохранительные органы применяют такие гранаты, и одна из немногих европейских стран, где применяются резиновые пули.
Целый ряд правозащитных организаций, включая Правозащитную лигу Франции, Défenseur des Droits, организацию Amnesty International, Европейский совет и ООН, призвали французские власти отказаться от применения LBD.
«Мы решительно требуем провести подробный анализ сообщений об актах чрезмерного применения силы [во Франции]», — заявила в марте верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет (Michelle Bachelet).
«Моя жизнь закончилась»
В апреле французское правительство ответило ООН: «Полиция не применяет LBD против протестующих, даже если они ведут себя несдержанно, если протестующие не совершают физического насилия в отношении полиции и не наносят серьезный ущерб. Если они это делают, они перестают быть протестующими и становятся участниками агрессивных и незаконных собраний».
Однако 24 искалеченные жертвы — те, кто ослеп на один глаз и потерял кисти рук, — с этим не согласны. Дидрон настаивает на том, что его поведение не было агрессивным, когда в него попала резиновая пуля: он утверждает, что он разговаривал по телефону и даже не понял, что полиция успела приблизиться к нему.
Он приехал в Париж из Верхней Марны на востоке Франции, где он прежде работал садовником. Когда компания обанкротилась, его уволили, и с тех пор ему приходилось браться за мелкие подработки, чтобы сводить концы с концами. «Я решил принять участие в марше, чтобы защитить свое будущее, общее будущее, — сказал он. — Теперь мне 20, и у меня уже нет одного глаза. Моя жизнь закончилась».
Контекст
Atlantico: Франция возвращается к забытым чувствам
Repubblica: новый антисемитизм сближает жителей пригородов и исламистов
Le Monde: политическая система Франции способствует бунтарству
Франция: наступление на демократию с целью ее защиты (Libération)
27-летний Гвендал Лерой (Gwendal Leroy) только что помог медикам скорой помощи уложить на носилки раненого участника акции «желтых жилетов» в Ренне 19 января и переходил улицу, намереваясь покинуть место проведения демонстрации, когда прямо за ним разорвалась граната со слезоточивым газом. Он не может точно сказать, потерял ли он глаз в результате разрыва гранаты или его ранило резиновой пулей. «Последним, что я увидел своим левым глазом, был взрыв», — сказал он.
Патрис Филиппе (Patrice Philippe), 49-летний водитель тягача из Лона на юго-западе Франции, решил приехать в Париж 8 декабря, чтобы «поддержать людей, оказавшихся в трудной ситуации», хотя сам он в тот момент не испытывал особых финансовых сложностей. Он рассказал, как он подошел к полицейским, чтобы спросить, можно ли ему покинуть место проведения акции протеста, когда он почувствовал ударную волну от взрыва гранаты, упавшей рядом с ним за мгновение до того, как ему в глаз попала резиновая пуля.
«В тот день я увидел, где заканчивается наша свобода», — сказал Филиппе. Это была первая акция протеста в его жизни.
Контроль за поведением толпы
«Мы не баниты, не фашисты, не радикалы, как утверждает правительство, — сказал Лерой. — Мы — безработные, рабочие, студенты, пенсионеры. Просто нам не хватает на еду, и мы пытаемся свести концы с концами, а им все равно».
Поскольку «желтые жилеты» решительно намерены продолжить проводить свои марши, еженедельному насилию, по всей видимости, не будет конца — водитель Филиппе называет это «войнами по субботам». Он надеется, что французское правительство запретит полиции применять силу в отношении протестующих. «У них все карты на руках, — сказал он. — Просто позвольте людям проводить демонстрации».
Министерство внутренних дел заявило, что оно «всегда призывало к ответственности и образцовому поведению в рядах полиции», добавив: «Мы всегда говорили, что любое ранение — в рядах полиции или в рядах «желтых жилетов» — это травма для многих, и что, если будет совершено преступление, за ним последует наказание».
В апреле, когда по подсчетам Дюфресне, глаз лишились 23 человека, кистей рук лишились пять человек, и еще 233 человека были ранены в голову, Кастанер заявил, что, «если полиция допустила какие-то ошибки, в отношении виновных будут приняты меры». Однако он добавил, что пока такие ошибки «единичны».
Спустя месяц министр оказался в крайне неприятном положении после своего заявления о том, что протестующие «атаковали» медицинский персонал больницы Pitié-Salpêtrière во время марша в Париже в День труда, — заявления, которое, как выяснилось позже, было ложным. Позже выяснилось, что протестующие побежали в больницу, чтобы спастись от «сачка» — приема полиции, позволяющего загнать протестующих в определенное место.
Позже Кастанер заявил, что ему «не следовало использовать» слово «атака», добавив: «Мне следовало сказать «насильственное вторжение»».
Недоверие
Полиция начала применять грубые методы контроля поведения толпы еще до того, как Макрон стал президентом страны. Эти методы были применены еще в 2016 году, когда люди вышли на улицы, чтобы протестовать против реформы трудового законодательства президента Франсуа Олланда.
Денис также раскритиковал полицию за то, что LBD выдаются людям, «не имеющим специальной подготовки для того, чтобы использовать это оружие». Протестующие сообщили о множестве случаев применения LBD со стороны бригады по борьбе с преступностью (BAC), которую вызвали для подкрепления.
Недоверие к полиции со стороны протестующих еще больше возросло после того, как в нескольких случаях видео с камер наблюдения, которые могли бы помочь обнаружить виновников увечий среди протестующих, оказались бесполезными: либо записи терялись, как в случае с Дидроном, либо камера снимала под другим углом, как в случае с Лероем.
Иногда Дидрон испытывает гнев в отношении полиции, но больше всего ему хочется получить ответы на свои вопросы. «Мне бы хотелось, чтобы полицейский, который сделал это со мной, объяснил, зачем он это сделал. Чтобы я понял», — сказал он.
По словам Лероя, он не злится на полицейского, который его ранил, потому что этот полицейский все равно не будет наказан, поэтому проще всего просто «проскочить стадию ненависти» в попытках смириться с тем, что с ним произошло. Несмотря на травму, Лерой выразил симпатию к национальной жандармерии, которую многие протестующие считают более умеренной, и даже призвал их присоединиться к маршам «желтых жилетов».
Члены ассоциации «изуродованных» стараются помогать друг другу по мере возможностей, однако они говорят, что потеря глаза зачастую ведет к изоляции, даже несмотря на поддержку группы. «Мы смотрим в лицо проблеме вместе, но мы плачем по отдельности», — сказал Филиппе.
Члены ассоциации «изуродованных» говорят, что им приходится как-то справляться с сильными головными болями, депрессией и ощущением, что они заперты дома как в ловушке, потому что после подобной травмы запрещено садиться за руль автомобиля в течение полугода, а их оставшиеся глаза стали очень чувствительны к свету. «Большую часть дня я провожу в темноте, — рассказал рабочий Брайденстайн. — Потому что мой второй глаз очень быстро устает. Я ничего не могу делать, это ужасно. Я схожу с ума, вынужденный оставаться дома в одиночестве».
Когда правительству задают вопросы о действиях полиции, оно указывает на акты насилия со стороны «желтых жилетов», которые разгромили Триумфальную арку», подожгли магазины и роскошный ресторан Fouquet у Елисейских полей. В своем новогоднем обращении Макрон назвал протестующих «бандитами».
Большинство «желтых жилетов» не оправдывают эти акты насилия и не пытаются отрицать, что представители их движения опускаются до подобных агрессивных действий, но они все равно считают реакцию полиции — а также отсутствие наказания для офицеров полиции, превысивших свои полномочия, — непропорциональной.
Водитель Филиппе, который потерял глаз, назвал группы агрессивно настроенных людей необходимым элементом для того, чтобы защитить протестующих от полиции, — «собственными вооруженными силами» движения.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.