сапаров вторая жизнь 2 читать
Александр Санфиров: Вторая жизнь (СИ)
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Вторая жизнь (СИ): краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Вторая жизнь (СИ)»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Александр Санфиров: другие книги автора
Кто написал Вторая жизнь (СИ)? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Вторая жизнь (СИ) — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Вторая жизнь (СИ)», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
-Товарищи, знакомьтесь, Александр Юрьевич Сапаров со вчерашнего дня директор ресторана Северный, прошу любить и жаловать
Через пять минут я познакомился с директором Горплодовощторга, с директором Горпродторга, директором Горпромторга, Карелглавснаба и Кареллеспрома. Они со снисходительной улыбкой протягивали мне руку, поздравляли с должностью и выражали надежду на долгое и плодотворное сотрудничество. Я в ответ заверил их в искреннем уважении и также сообщил что надеюсь, что постараюсь оправдать их надежды. В конце моего спича, мужчины выглядели слегка растерянными, зато Незванцев был доволен, как кот, объевшийся сметаны.
Было понятно, что высокие номенклатурные работники не ожидали от молодого парня, такой словесной прыти, и сейчас пытались перестроиться под новую реалию.
Но тут нам предложили проходить в актовый зал и все устремились туда.
Количество мест там явно превосходило количество присутствующего начальства, поэтому все уселись в передних рядах.
В президиуме уселись в середину Иван Ильич Сенькин, первый секретать обкома партии, слева от него сел Павел Васильевич Сепсяков, мэр нашего города а сидевший слева товарищ был мне незнаком.
Коллегия оказалась длинной, Сепсяков оказался изрядным занудой, в первой жизни у меня не было возможности это узнать. Он докапывался до каждой неурядицы и ошибки. Директор Горплодовощторга сидевший рядом со мной уже один раз кинул в рот таблетку валидола.
В перерыве ко мне подошел Незванцев и сказал:
-Потом в буфет сходишь, сейчас пошли со мной. Мы поднялись еще на этаж, и зашли в приемную Сепсякова. Секретарша кивком показала на дверь начальника и мы прошли в нее.
В большом кабинете сидели трое. Иван Ильич Сенькин, отхлебывая чай, активно жестикулировал и что-то рассказывал Сепсякову и Кржановскому. Увидев нас, он замолчал и вопросительно глянул на мэра.
Иван Ильич отставил стакан с чаем и вперил в меня свой взгляд.
Незванцев кашлянул, но я успел раньше.
-Товарищ Сенькин, Иван Ильич, это моя планка. Партия и Правительство сочли возможным наградить меня Орденом Красной Звезды во время службы в армии.
После чего, повернувшись к Незванцеву, сказал.
— Валерий Георгиевич, это хорошо, что вы находите таких людей среди молодежи, но не кажется ли вам, что ваш протеже еще молод для этой работы.
Тут неожиданно открыл рот, молчавший до этого Кржановский.
-Товарищи, есть мнение, что коммунист Сапаров Александр Юрьевич справится с порученным ему делом. Ну, а если не будет справляться, партия найдет ему участок работы по силам.
Несколько секунд царило молчание, затем Иван Ильич хлопнул рукой по столу.
-Точно! Мне же докладывали о тебе, Александр Юрьевич. Но я все равно человека старше представлял. Поэтому сразу не дошло, никак не мог сообразить, что речь шла именно о тебе.
Он посмотрел на присутствующих и сказал:
-Видите товарищи, не зря наши идеологи работают, комсомол, раз у нас такая молодежь растет. Достойная смена нам будет.
Тут Сенькин ухмыльнулся.
-А ты парень, шустер, успеваешь не только на торговом поприще. Оказывается ты ходок еще тот. Мне вчера Борис Семенович Гордин звонил, так он, между делом о тебе вспомнил. Пожаловался, что его дочка по тебе сохнет, а к ней носа не кажешь.
Кржановский встретил эту новость без особого интереса, Сепсяков же внимательно вглядывался в меня, как бы пытаясь понять, что во мне привлекло девушку, отец которой работает в печатном органе ЦК КПСС, и через какое-то время покинет мелкий провинциальный городок.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Вторая жизнь
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Александр Юрьевич Санфиров
© Александр Санфиров, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Сторожок на удочке не шевелился почти полчаса.
– Нет, хорош сидеть! – подумал я. – Клева, похоже, больше не будет.
Смотав удочку, кинул ее в шарабан вместе с черпаком и несколькими хилыми окушками. Коловорот привязал к багажнику. Усевшись в седло, завел снегоход и поехал к чернеющему вдалеке берегу.
Около подозрительной трещины резко сбавил скорость и начал искать место для переправы. К старому следу ехать желания не было, и я решительно двинулся вперед. Треск льда пугающе ударил по ушам, а снегоход, вырвавшись из-под задницы, исчез в глубине. Как ни странно, паники не было. Я лихорадочно дергал молнию, стараясь снять куртку. Быстро тяжелевшие сапоги тянули вниз. Подплыв к краю промоины, вцепился в лед, выдернул себя до пояса из воды и облегченно вздохнул. Но в этот момент невыносимая боль в левой половине груди заставила потерять сознание, и наступила тьма.
Сколько она длилась, неизвестно. Казалось, я завис в безвременье. Затем понемногу стало светлеть, в ушах, привыкших к тишине, болью отдалось щебетание птиц и шум ветра.
Открыв глаза, понял, что гляжу в ясное синее небо с редкими белыми облаками.
– Что за чертовщина?! – пронеслось в голове. Вскочив на ноги, обнаружил, что стою на расстеленном на траве покрывале, а с него на меня удивленно глядит мой школьный приятель Вовка Третьяков.
– Ничего себе! – мысленно воскликнул я и шлепнулся рядом с ним. Неожиданно ослабевшие ноги не держали. Сердце судорожно бухало в груди.
– Саня, ты чего вскочил? – спросил приятель. – Так храпел классно. Приснилось что-нибудь?
– Приснилось, – неожиданно осипшим голосом сообщил я. Оглядевшись, взял в руки лежавший под боком учебник физики за десятый класс.
«Черт, что вообще происходит?» – думал я, машинально перелистывая страницы. Только что тонул среди зимы, а сейчас лето и я с Вовкой учу физику.
Третьяков, посмотрев на меня, отвернулся и вновь задремал. Я положил учебник и встал.
Все правильно, мы загорали в нашем любимом месте у Неглинки. Закрытое от ветра косогором, оно всегда рано прогревалось солнцем.
Задумавшись, машинально зашагал в сторону речки.
– Ты куда? – пришел к жизни приятель.
– Пойду прогуляюсь, может, скупнусь, – сообщил я.
– С ума не сходи, – крикнул Вовка. – Вода холоднющая.
Я же шел, прислушиваясь к своему организму.
Господи! У меня ничего не болело! Спина и колени не скрипели!
Появившаяся эйфория заставила разбежаться и сделать два сальто вперед. На втором проскользнул рукой на влажной траве и с хеканьем рухнул на мягкую землю.
После этого залез в мелкую речушку и уселся в воду между камней, заливаясь истерическим смехом.
Третьяков встал и, выйдя на берег, тревожно спросил:
– Сашка, у тебя все в порядке, ты на солнце не перегрелся?
– В порядке, Вовка, даже не представляешь, в каком, – продолжая смеяться, ответил я, глядя на своего умершего друга. Последний раз я видел его лежащим в гробу четыре года назад. А сейчас он живой и здоровый стоит передо мной, ему семнадцать лет, как и мне, на дворе 1968 год, и еще ничего не решено, вся жизнь впереди, хотя, не исключено, что это мои предсмертные видения.
– Хватит дурью маяться, – буркнул приятель. – Давай физику учить, нам еще шпоры писать надо.
Я выбрался из воды, эйфория исчезла, и меня била крупная дрожь. Вода действительно была ледяная.
Схватив покрывало, начал энергично растираться.
– Не, Володя, все, учить физику не буду, ну ее к монаху, – сообщил я другу. – Зачем мучиться, сдам и так.
Хоть арабы и советуют никогда не жалеть о прошлом, я всегда о нем жалел. Возвращаясь к прошедшим событиям, вновь и вновь пытался их переиграть, поступить по-другому. И если сейчас неизвестная сила подарила такую возможность, то кто я такой, чтобы от нее отказаться.
В этот раз проживу совершенно другую жизнь!
Под взглядом озадаченного приятеля оделся, засунул учебник и термос в рюкзак, после чего сообщил:
– Слушай, я тут кое-что вспомнил. Мне надо срочно уйти. Ты оставайся, загорай.
– Да ну нах… – воскликнул Вовка. – Мне тут одному тоскевич. Я тоже, пожалуй, пойду.
Мы поднялись на косогор и пошли по узкой тропке в сторону города. Наверху задувал холодный ветер, и нам пришлось прибавить шаг, чтобы не мерзнуть.
– Прохладный нынче июнь, – сообщил Вовка, надевая футболку.
– Все лето такое будет, – ответил я. Третьяков недоверчиво посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вскоре он свернул в сторону своего дома, дальше я пошел один.
Несмотря на прошедшие пятьдесят лет, память не подвела, я помнил каждый изгиб неприметной тропки и уверенно вышел к домам, стоявшим на краю леса.
Во дворе играли малыши. На конечной остановке автобуса толпился народ.
Я быстро поднялся на третий этаж, снял с шеи висевший на веревочке ключ, открыл знакомую дверь. Она была совсем не такой, какой я ее видел в последний раз в 2017 году. Время еще не изменило ее.
Дома никого не было.
«Отлично, есть возможность прийти в себя», – подумал я. Меня еще потряхивало от волнения, мысли текли беспорядочно.
Разобрав рюкзак, положил учебник на стол и улегся на оттоманку.
– Ну и что будем делать, товарищ вселенец? – обратился сам к себе. – Спасать страну?
Спасать страну не хотелось. Хотелось всего того, чего у меня никогда не было.
В голове то и дело вертелась фраза: «А еще жизнь хороша тем, что можно путешествовать».
Молодое тело лежать отказывалось, поднявшись с оттоманки, я оглядел комнатку.
– Надо сказать, ты, Сашка, в это время был изрядный засранец, – сообщил я сам себе и принялся за уборку.
Когда убирал ведро и тряпку в туалет, мама как раз вернулась с работы.
– Это хорошо, что совесть в тебе проснулась, – сообщила она. – Но лучше бы занялся уборкой после экзамена.
Сторожок на удочке не шевелился почти полчаса.
Смотав удочку, кинул ее в шарабан вместе с черпаком и несколькими хилыми окушками. Коловорот привязал к багажнику. Усевшись в седло, завел снегоход и поехал к чернеющему вдалеке берегу.
Около подозрительной трещины резко сбавил скорость и начал искать место для переправы. К старому следу ехать желания не было, и я решительно двинулся вперед. Треск льда ударил по ушам, а снегоход, вырвавшись из-под задницы, исчез в глубине. Как ни странно, паники не было. Я лихорадочно дергал молнию, стараясь снять куртку. Быстро тяжелевшие сапоги тянули вниз. Подплыв к краю промоины, вцепился в лед, выдернул себя до пояса из воды и облегченно вздохнул. В этот момент невыносимая боль в левой половине груди заставила потерять сознание, и наступила тьма.
Сколько она длилась, неизвестно. Затем, понемногу стало светлеть, в ушах болью отдалось щебетание птиц, и шум ветра.
Открыв глаза, понял, что гляжу в ясное синее небо с редкими белыми облаками.
Третьяков, посмотрев на меня, отвернулся и вновь задремал. Я положил учебник и встал.
Все правильно, мы загорали в нашем любимом месте у Неглинки. Закрытое от ветра косогором, оно всегда рано прогревалось солнцем.
Задумавшись, машинально зашагал в сторону речки.
Я шел, прислушиваясь к своему организму.
— Господи! У меня ничего не болело! Спина и колени не скрипели!
Появившаяся эйфория заставила разбежаться и сделать два сальто вперед. На втором проскользнул рукой на влажной траве и с хеканьем рухнул на мягкую землю.
После этого залез в мелкую речушку и уселся в воду между камней, заливаясь истерическим смехом.
Третьяков встал и, выйдя на берег, тревожно спросил:
-Сашка, у тебя все в порядке, ты на солнце не перегрелся?
Я выбрался из воды, эйфория исчезла и меня била крупная дрожь. Вода действительно была ледяная.
Схватив покрывало, начал энергично растираться.
Хоть арабы и советуют никогда не жалеть о прошлом, я всегда о нем жалел. Возвращаясь к прошедшим событиям, вновь и вновь пытался их переиграть, поступить по-другому. И если сейчас неизвестная сила подарила такую возможность, то кто я такой, чтобы от нее отказаться.
В этот раз проживу совершенно другую жизнь!
Под взглядом озадаченного приятеля, оделся, сунул учебник и термос в рюкзак после чего сообщил.
-Слушай, я тут кое-что вспомнил. Мне надо срочно уйти. Ты, оставайся, загорай.
Мы поднялись на косогор, и пошли по узкой тропке в сторону города. Наверху задувал холодный ветер, и нам пришлось прибавить шаг, чтобы не мерзнуть.
-Прохладный нынче июнь,- сообщил Вовка, надевая футболку.
Несмотря на прошедшие пятьдесят лет, память не подвела, я помнил каждый изгиб неприметной тропки и уверенно вышел к домам, стоявшим на краю леса.
В дворе играли малыши. На конечной остановке автобуса толпился народ.
Я быстро поднялся на третий этаж, снял с шеи, висевший на веревочке, ключ, открыл знакомую дверь. Она была совсем не такой, как я ее видел в последний раз в 2017 году. Время еще не изменило ее.
Дома никого не было.
Разобрав рюкзак, положил учебник на стол и улегся на оттоманку.
Спасать страну не хотелось. Хотелось всего того, чего у меня никогда не было.
В голове то и дело вертелась фраза:
«А еще жизнь хороша тем, что можно путешествовать».
Молодое тело лежать отказывалось, поднявшись с оттоманки, я оглядел комнатку.
Когда убирал ведро и тряпку в туалет, мама как раз вернулась с работы.
Я открыл, было, рот, сообщить, что мне экзамен на хрен не сдался, и тут же закрыл.
Мама, это вам не Вовка Третьяков. Как начнет вопить, не закончит до вечера. Не будешь ведь ей доказывать, что резко повзрослел.
Сапаров вторая жизнь 2 читать
© Александр Санфиров, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Сторожок на удочке не шевелился почти полчаса.
– Нет, хорош сидеть! – подумал я. – Клева, похоже, больше не будет.
Смотав удочку, кинул ее в шарабан вместе с черпаком и несколькими хилыми окушками. Коловорот привязал к багажнику. Усевшись в седло, завел снегоход и поехал к чернеющему вдалеке берегу.
Около подозрительной трещины резко сбавил скорость и начал искать место для переправы. К старому следу ехать желания не было, и я решительно двинулся вперед. Треск льда пугающе ударил по ушам, а снегоход, вырвавшись из-под задницы, исчез в глубине. Как ни странно, паники не было. Я лихорадочно дергал молнию, стараясь снять куртку. Быстро тяжелевшие сапоги тянули вниз. Подплыв к краю промоины, вцепился в лед, выдернул себя до пояса из воды и облегченно вздохнул. Но в этот момент невыносимая боль в левой половине груди заставила потерять сознание, и наступила тьма.
Сколько она длилась, неизвестно. Казалось, я завис в безвременье. Затем понемногу стало светлеть, в ушах, привыкших к тишине, болью отдалось щебетание птиц и шум ветра.
Открыв глаза, понял, что гляжу в ясное синее небо с редкими белыми облаками.
– Что за чертовщина?! – пронеслось в голове. Вскочив на ноги, обнаружил, что стою на расстеленном на траве покрывале, а с него на меня удивленно глядит мой школьный приятель Вовка Третьяков.
– Ничего себе! – мысленно воскликнул я и шлепнулся рядом с ним. Неожиданно ослабевшие ноги не держали. Сердце судорожно бухало в груди.
– Саня, ты чего вскочил? – спросил приятель. – Так храпел классно. Приснилось что-нибудь?
– Приснилось, – неожиданно осипшим голосом сообщил я. Оглядевшись, взял в руки лежавший под боком учебник физики за десятый класс.
«Черт, что вообще происходит?» – думал я, машинально перелистывая страницы. Только что тонул среди зимы, а сейчас лето и я с Вовкой учу физику.
Третьяков, посмотрев на меня, отвернулся и вновь задремал. Я положил учебник и встал.
Все правильно, мы загорали в нашем любимом месте у Неглинки. Закрытое от ветра косогором, оно всегда рано прогревалось солнцем.
Задумавшись, машинально зашагал в сторону речки.
– Ты куда? – пришел к жизни приятель.
– Пойду прогуляюсь, может, скупнусь, – сообщил я.
– С ума не сходи, – крикнул Вовка. – Вода холоднющая.
Я же шел, прислушиваясь к своему организму.
Господи! У меня ничего не болело! Спина и колени не скрипели!
Появившаяся эйфория заставила разбежаться и сделать два сальто вперед. На втором проскользнул рукой на влажной траве и с хеканьем рухнул на мягкую землю.
После этого залез в мелкую речушку и уселся в воду между камней, заливаясь истерическим смехом.
Третьяков встал и, выйдя на берег, тревожно спросил:
– Сашка, у тебя все в порядке, ты на солнце не перегрелся?
– В порядке, Вовка, даже не представляешь, в каком, – продолжая смеяться, ответил я, глядя на своего умершего друга. Последний раз я видел его лежащим в гробу четыре года назад. А сейчас он живой и здоровый стоит передо мной, ему семнадцать лет, как и мне, на дворе 1968 год, и еще ничего не решено, вся жизнь впереди, хотя, не исключено, что это мои предсмертные видения.
– Хватит дурью маяться, – буркнул приятель. – Давай физику учить, нам еще шпоры писать надо.
Я выбрался из воды, эйфория исчезла, и меня била крупная дрожь. Вода действительно была ледяная.
Схватив покрывало, начал энергично растираться.
– Не, Володя, все, учить физику не буду, ну ее к монаху, – сообщил я другу. – Зачем мучиться, сдам и так.
Хоть арабы и советуют никогда не жалеть о прошлом, я всегда о нем жалел. Возвращаясь к прошедшим событиям, вновь и вновь пытался их переиграть, поступить по-другому. И если сейчас неизвестная сила подарила такую возможность, то кто я такой, чтобы от нее отказаться.
В этот раз проживу совершенно другую жизнь!
Под взглядом озадаченного приятеля оделся, засунул учебник и термос в рюкзак, после чего сообщил:
– Слушай, я тут кое-что вспомнил. Мне надо срочно уйти. Ты оставайся, загорай.
– Да ну нах… – воскликнул Вовка. – Мне тут одному тоскевич. Я тоже, пожалуй, пойду.
Мы поднялись на косогор и пошли по узкой тропке в сторону города. Наверху задувал холодный ветер, и нам пришлось прибавить шаг, чтобы не мерзнуть.
– Прохладный нынче июнь, – сообщил Вовка, надевая футболку.
– Все лето такое будет, – ответил я. Третьяков недоверчиво посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вскоре он свернул в сторону своего дома, дальше я пошел один.
Несмотря на прошедшие пятьдесят лет, память не подвела, я помнил каждый изгиб неприметной тропки и уверенно вышел к домам, стоявшим на краю леса.
Во дворе играли малыши. На конечной остановке автобуса толпился народ.
Я быстро поднялся на третий этаж, снял с шеи висевший на веревочке ключ, открыл знакомую дверь. Она была совсем не такой, какой я ее видел в последний раз в 2017 году. Время еще не изменило ее.
Дома никого не было.
«Отлично, есть возможность прийти в себя», – подумал я. Меня еще потряхивало от волнения, мысли текли беспорядочно.
Разобрав рюкзак, положил учебник на стол и улегся на оттоманку.
– Ну и что будем делать, товарищ вселенец? – обратился сам к себе. – Спасать страну?
Спасать страну не хотелось. Хотелось всего того, чего у меня никогда не было.
В голове то и дело вертелась фраза: «А еще жизнь хороша тем, что можно путешествовать».
Молодое тело лежать отказывалось, поднявшись с оттоманки, я оглядел комнатку.
– Надо сказать, ты, Сашка, в это время был изрядный засранец, – сообщил я сам себе и принялся за уборку.
Когда убирал ведро и тряпку в туалет, мама как раз вернулась с работы.
– Это хорошо, что совесть в тебе проснулась, – сообщила она. – Но лучше бы занялся уборкой после экзамена.
Я открыл было рот сообщить, что мне экзамен на хрен не сдался, но тут же закрыл.
Мама – это вам не Вовка Третьяков. Как начнет орать, не закончит до вечера. Не будешь ведь ей доказывать, что резко повзрослел.
«М-да, пожалуй, экзамены придется сдавать, иначе скандал будет», – подумал я и начал изучать расписание. Большинство экзаменов было позади, оставались физика, английский язык и сочинение.
«Ладно, монопенисуально, учить ничего не буду, – окончательно решил я. – Как сдам, так и сдам. Пойду лучше прогуляюсь по городу».
– Ты куда? – воскликнула маман, когда я направился к дверям. – Кто физику будет учить? Пушкин?
– Ну, мама, – жалобно заныл я, без труда вспоминая свои увертки. – Мы сегодня с Вовкой целый день зубрили.
– Знаю, как вы учите, – сообщила мама. – Небось, на голожопых девок на пляже пялились, про учебу и не вспоминали.
– А вот и нет, мы специально на Неглинку ходили, чтобы никто не мешал. – Честно признался я.
Куда бы направить свои стопы? – озадачился, выйдя из дома. О! Помню, в эти годы завидовал барменам, денег на кармане куча, девочки вокруг любые. Полгорода знакомых. Пойти, что ли, в бар какой заглянуть, насчет работы разузнать?
К сожалению, сейчас в городе не так много мест, куда можно устроиться. Уже по дороге я вспомнил, что вскоре должна открыться шашлычная на улице Ленина, и решительно зашагал в ту сторону.
Идя по улице, я наслаждался забытым чувством здоровья и легкостью ходьбы. Навстречу шли сотни горожан. Редкие автобусы и троллейбусы не могли перевезти всех желающих, и большинство двигалось пешком. После забитого автомашинами города улицы казались вообще свободными от транспорта.
Шашлычная, как и предполагал, была еще закрыта. Однако, обойдя вокруг здания, обнаружил, что задняя дверь не на замке.
Зайдя в темный коридор, пахнувший свежей краской, я прошел до какого-то кабинета, откуда слышался негромкий разговор.