саади стихи о жизни
Саади стихи о жизни
Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона…
Мужество — не в силе руки и не в искусстве владения мечом, мужество — в том, чтобы владеть собой и быть справедливым.
Если драгоценный камень попадает в грязь, он остается драгоценностью. Если пыль поднимается к небу, она остается пылью.
Других не кори, лишь себя возлюбя. Не мни что ты — всё и что всё — для тебя
Десять человек могут есть из одной тарелки…
Две собаки — никогда.
С тем, кто свои заблужденья возвел в правоту,
Лучше не спорь, нелегко исцелить слепоту.
Сердце такого подобно кривому зерцалу:
Всё исказит и в ничто превратит красоту.
Великое искусство быть приятным в разговоре — вести его так, чтобы другие были довольны собой.
Что наспех делается — недолго длится.
Сейчас у людей новая форма нищеты: у одних нет ни гроша за душой, а у других вовсе нет души…
Спросили Саади: «У кого ты учился благовоспитанности?» — «У неблаговоспитанных, — ответил он. — Я избегал делать то, что делают они».
Никто не вечен в мире, всё уйдет… Но вечно ИМЯ ДОБРОЕ ЖИВЁТ…
Из всех даров мира остается только доброе имя, и несчастен тот, кто не оставит даже этого.
Гнев сверх меры вызывает страх, а неумеренная ласка уменьшает к тебе уважение в людских глазах. Не будь настолько суров, чтобы всем надоесть, и настолько кроток, чтобы тебе дерзили.
Коль ты о людях говоришь плохое, Пускай ты прав, нутро в тебе дурное.
Не знает тот кто клевету плетет, что клевета его убьет!
Пусть же тот, кто брезгует поднять упавшего, содрогнется при мысли о том, что когда-нибудь и он упадет, и никто не протянет ему руки, чтобы помочь ему подняться.
« Не одинаков смертного состав,
Бог создал нас, добро и зло смешав…
Коль ты о людях говоришь плохое,
пускай ты прав — нутро в тебе дурное»
Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь названия человека.
Не спрашивай друзей о своих недостатках-друзья о них умолчат. Лучше думай, что говорят о тебе враги.
Саади стихи о жизни
Неверного ты другом не зови.
Изменчивый достоин ли любви?
Знать меру следует во всем, везде. Знать меру надо в дружбе и вражде.
Если мудрец попадает к глупцам, не должен он ждать от них почета; если глупец своей болтовней одолеет мудреца, это не удивительно, — камнем можно расколоть алмаз.
Глупому человеку лучше всего молчать. Но если бы он знал это, он бы не был глупым человеком.
Думать, что бессильный враг не может вредить, — это думать, что искра не может произвести пожара.
Мы не того мужчиною зовем,
Кто яростью сравнится со слоном.
Кто в сильном гневе чепухи не мелет,
« Вот он мужчина», — говорим о нем.
Коль будешь людей ты ослами считать, тебе человеком меж них не прослыть
Мудрец подобен лотку москательщика: молчаливо показывает он свои совершенства; а глупец, как походный барабан: обладает громким голосом, а внутри пуст и ничтожен.
Если ты не печалишься о страданиях других, ты не достоин называться человеком.
Богатство-для услады в жизни, но жизнь не для того чтобы копить богатства!
Говори с людьми в соответствии с их разумом.
Прежде думай, потом говори. Но остановись прежде, чем тебе скажут « довольно». Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если употребляет ее не должным образом.
Много скрывается в палатках женщин, прекрасных под чадрою.
Но открой чадру — и ты увидишь мать своей матери ( Саади)
Всё то, что делаешь кому-то, делаешь себе.
Ложь подобна тяжкому удару, если рана и заживет-рубец останется.
Суть человека постигает тот,
Кто сущность пса сперва в себе убьет.
***
Коль в доме мир и добрая жена —
Жизнь у того поистине полна.
***
Когда жена добра, мягкоречива,
Она прекрасна, пусть и некрасива.
***
Жена доброжелательная — счастье.
От злой жены беги, как от напасти.
***
От злой жены или душой отчайся,
Иль по миру бродяжить отправляйся.
Да лучше в яме у судьи сидеть
Чем дома на лицо врага глядеть.
fenix911
fenix911ДОМ ФЕНИКСА
Дом и Обитель чокнутого Феникса Ивана Мельника
Жизнь Саади разделяют на три периода: школьный (1205—1226), скитальческий (1226—1256) и шейхский (1256—1291).
Прозвище «Саади» происходит от имени атабека Фарса Саада ибн Занги (1195—1226), которому служил ещё отец поэта, рано умерший, и который принял участие в воспитании Муслих ад-Дина. Под попечением Саада ибн Занги Муслих ад-Дин поступил в медресе Низамийа в Багдаде. Учился у суфийских шейхов и старался проникнуться их аскетическими идеалами. Однако стихи, написанные Саади в то время, дышат юношеской любовью к жизни и её радостям; и сам он в старости сознавался, что все убеждения шейха Абуль-Фараджа Джузии не могли его исцелить от любви к музыке.
Нашествие монголов и низвержение Саада ибн Занги в 1226 году заставило Саади бежать, и в течение 30 лет судьба, полная всяких превратностей, беспрерывно бросала его то в один, то в другой конец мусульманского мира. В Индии, в Суменате, для сохранения своей жизни Саади притворно принял веру огнепоклонников (зороастризм) и потом бежал, убив камнем сторожевого жреца. В Мекке, большей частью пешком, Саади побывал 14 раз. Благодаря блестящему знанию классического арабского языка он стал проповедником в Дамаске и Баальбеке, но начал томиться миром и уединился в пустыне под Иерусалимом. Тут он попал в плен к крестоносцам, которые перевезли его на сирийское прибрежье, в Триполи, и заставили там рыть окопы для крепости. Его за 10 червонцев выкупил один знакомый богач из Алеппо, привёз к себе и женил на своей безобразной и сварливой дочери. Спасаясь от невыносимой семейной жизни, Саади бежал в Северную Африку. Пространствовав сквозь всю Малую Азию, Саади очутился в родном Ширазе (1256) и под покровительством Абу-Бекра, сына покойного Саада, прожил в подгородном монастыре до конца жизни. «Князья, вельможи и лучшие горожане, — по выражению Девлет-шаха, — являлись на посещение шейха».
В 1257 году он написал поэтический трактат «Бостâн» («Плодовый сад»), где в десяти главах стихами изложена суфийская философия и этика, подкрепляемая занимательными притчами и рассказами. По глубине поэтического чувства и по высоте нравственных идей «Бостâн» — одно из величайших произведений всей азербайджано- суфийской литературы. Однако не «Бостâн», а «Гюлюстâн» (= «Цветочный сад» — писан прозой вперемежку со стихами, в 1258 году), во многом аналогичный с предшествующим произведением, но более просто написанный, составляет до сих пор настольную книгу каждого азербайджанца,а ныне и перса и с детства заучивается в школах. «Гюлюстâн» имеет своеобразную прелесть народности, потому что пересыпан множеством пословиц и поговорок. Аналогию с «Гюлюстâном» имеет ещё довольно сухая «Книга советов» (Пенд-наме), одноимённая с такой же книгой Аттара; но её принадлежность Саади не вполне доказана.
Прочие произведения Саади, составляющие до двух третей его дивана, относятся преимущественно к лирике. Основной заслугой Саади видится то, что в своей газели он сумел соединить дидактику суфийской газели с красотой и образностью любовной газели. Каждый бейт в ней можно прочитать как в любовном, так и в философско-дидактическом ключе. Продолжателем этой традиции является другой известный азербайджанский поэт Хафиз Ширази.
Саади написал много стихотворных и прозаических произведений, причём в качестве поучительных примеров очень часто пользовался личными воспоминаниями из своей скитальческой жизни. Испытав на себе всю бренность мира, Саади теоретически вполне согласен с такими своими суфийскими предшественниками или современниками, как поэты Фаридаддин Аттар и Джалаладдин Руми, шейх Абд ал-Кадир ал-Джилани и др. Но, хорошо зная людей, Саади понимает, что далеко не все способны удалиться от мира, умертвить плоть и исключительно предаться мистическому созерцанию. Поэтому Саади рекомендует мирянам аскетизм житейский: жить в мире, но не пристращаться к нему, сознавать его превратность и быть ежечасно готовым к потере земных благ.
Тот, кто хранит молчанье в шумных спорах,
Мудрее болтунов, на слово скорых.
Молчаливо сидящий в углу, прикусивши язык,
Лучше тех, кто язык за зубами держать не привык.
Люди рождаются только с чистой природой, и лишь потом отцы делают их иудеями,
христианами или огнепоклонниками.
Представ перед Всевышним, не бойся, что с тебя спросят лишнего. Твори добро в меру
своих сил.
Что сделать сильная десница может,
Коль ей десница Божья не поможет?
Красота человека не в одеянии, а в духе.
Ты горше нищих будешь там унижен
Коль будет слабый здесь тобой обижен!
Блажен, кто в стужу бедняка укроет
Грехи того рука Творца прикроет.
Дабы не испытать страданий многих
Не забывай о страждущих убогих.
Блажен, кто сможет на земном пути
Сокровища познаний припасти.
Каждому из нас суждено умереть — но не стоит класть голову в пасть льву.
Суть человека постигает тот,
Кто сущность пса сперва в себе убьет.
Два зернышка ячменных жадный взял,
Зато подол жемчужин растерял.
Когда добро и мир несем мы людям
То и в земле спокойно спать мы будем.
Кто сам не знает, что такое гнет
Тот состраданья к слабым не поймет.
Кто страсти низкой буйство укротит,
Себя от горших бедствий защитит.
Мудрец, благодеяний грех чуждаться!
Твори добро, чтоб после не нуждаться.
Осел, побывавший в Мекке, все же остается ослом.
Ложь, сказанная с добрым намерением, спасительнее истины, сеющей раздоры.
В дерево, которое не дает плодов, никто не бросает камней.
Будь кротким и суровым пополам,
Как врач: и режет он и льет бальзам.
Подумав как следует, мысль излагай,
А стен без фундамента не воздвигай.
Говори с людьми в соответствии с их разумом.
Мужество — не в силе руки и не в искусстве владения мечом, мужество — в том, чтобы
владеть собой и быть справедливым.
Разумный властитель всегда терпелив,
и гнева умеет сдержать он прилив.
Спросили Саади: «У кого ты учился благовоспитанности?» — «У неблаговоспитанных, —
ответил он. — Я избегал делать то, что делают они».
Если драгоценный камень попадает в грязь, он остается драгоценностью. Если пыль
подымается к небу, она остается пылью.
Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет,
никто не протянет ему руку.
Только терпеливый закончит дело, а торопливый упадет.
Не изведав несчастий, не достигнешь заветного счастья.
Страдальцы любви, я завидую вам. Знакомы вам язвы, знаком и бальзам!
Любовь присуща человеку; если ее в тебе нет, то еда и сон делают тебя сотоварищем
только животных.
Никто не вечен в мире, все уйдет,
Но вечно имя доброе живет.
Коль горе чужое тебя не заставит страдать,
Возможно ль тебя человеком тогда называть?
Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона.
Не милуй слабого врага, ибо, если он станет мощным, он тебя не помилует.
Коль вдруг муравьи сообща нападут,
Осилят и льва, как бы ни был он лют.
Там, где нужна суровость, — мягкость неуместна. Мягкостью не сделаешь врага другом,
а только увеличишь его притязания.
Кто вспыльчиво руку заносит с мечом,
Грызет тот, раскаявшись, руки потом.
Да не увидит дел исхода злого,
Кто никогда не делает дурного.
Злодей же злом повсюду окружен,
Как сам себя язвящий скорпион.
В основу всех дел если зло ты кладешь, Свой корень подрежешь, плода не сберешь.
Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживет, рубец останется.
Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь названия человека.
Ученик, который учится без желания, — это птица без крыльев.
Лишь тот в совете — солнце, в битвах — лев,
Кто разумом смирять умеет гнев.
Кто, опыт отринув, делами вершит —
В грядущем не мало увидит обид.
Из всех даров мира остается только доброе имя, и несчастен тот, кто не оставит даже
этого.
Свойство старости делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Тот, кто дает упрямцу совет, сам нуждается в совете.
Говори с людьми в соответствии с их разумом.
Покуда человек не говорит, неведом дар его, порок сокрыт.
Мужество — не в силе руки и не в искусстве владения мечом, мужество — в том, чтобы
владеть собой и быть справедливым.
Не спрашивай друзей о своих недостатках — друзья о них умолчат. Лучше разузнай, что
говорят о тебе враги.
Кто к злодею приходит с добром,
Солончак засевает зерном.
Знать меру следует во всем, везде. Знать меру надо в дружбе и вражде.
Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если делает недолжное
употребление из нее.
Если мудрецу среди невоспитанных людей не удастся сказать слова, не удивляйся: звук
лютни не слышен во время грохота барабана, а аромат амбры пропадает от вони чеснока.
Два человека бесплодно трудились и без пользы старались: тот, кто копил богатство и не
пользовался им, и тот, кто учился наукам, но не применял их.
Мудрец закрытым держит рот, он знает,
Что и свеча от языка сгорает.
Если мудрец попадет к глупцам, не должен он ждать от них почета, а если глупец
болтовней своей победит мудреца, то нет в этом ничего удивительного, ибо камнем можно
расколоть алмаз.
Мудрец подобен лотку москательщика: молчаливо показывает он свои совершенства; а
глупец, как походный барабан: обладает громким голосом, а внутри пуст и ничтожен.
Учился в Багдаде в медресе «Низамийе». В течение 30 лет (1226–1255) путешествовал по мусульманским странам – от Индии до Марокко. Некоторое время был пленником крестоносцев в Триполи. По возвращении в Шираз в 1256 Саади стал вести уединенную жизнь, посвятив себя литературному творчеству. В течение 2-х лет он создал прославившие его в веках произведения Бустан (1257) и Гулистан (1258).
Бустан (Плодовый сад) – поэма из 9 глав, каждая из которых содержит рассказы, притчи и философские рассуждения, иллюстрирующие сентенции автора по поводу того, каким должен быть идеальный правитель. Саади призывает правителей быть гуманными к своим подданным и следить, чтобы лучшие качества проявляли и люди из его окружения – чиновники, слуги и военачальники, иначе его великодушие и доброта принесут только вред. Эти размышления проиллюстрированы примерами в виде рассказов и притчей.
Гулистан (Розовый сад) состоит из 8 глав – аспектов житейской мудрости. Эти главы – о жизни царей, о нравах дервишей, о преимуществах довольства малым, о преимуществах молчания, о любви, о молодости, о влиянии воспитания, о правилах общения. Главы содержат рассказы, написанные прозой и саджем (рифмованной прозой), и заканчиваются стихотворными вставками. Рассказы и приключения взяты из жизни Саади, его путешествий и наблюдений. Эта веселая и поучительная книга служит и школьным учебником, и книгой развлекательного чтения, в ней много остроумных парадоксов, замечаний и юмора. Ее задача – пробудить у людей стремление к мудрости и здравому смыслу как основе жизни в обществе.
Кроме этих произведений, перу Саади принадлежит большое количество лирических стихов на персидском и арабском, а также трактаты в прозе Панднаме (Книга наставлений), авторство которых некоторыми исследователями ставится под сомнение. Шейх Саади умер в Ширазе в 1292.
Собственный опыт странничества и размышлений о сущем придавали произведениям этого персидского мыслителя ту меру просветленности, которая делала их одновременно мудрыми, прозрачными и изящными по форме. Булистан и Гулистан были чрезвычайно популярны на Востоке, являя собой образец того, какой может быть эстетика жанра мудрых рассуждений как особого литературного направления, впоследствии весьма популярного в литературе персидской, тюркской и индийской. Европейцы познакомились с творчеством Саади в 17 в., его поэзией восхищался Гете. Общечеловеческий гуманный характер творчества Саади, желание познать «меру вещей» и привить здравый смысл и сочувствие к ближним в виде общего стандарта взаимоотношений между людьми делает его произведения популярными и сегодня.
В Иране отмечают Международный день памяти Саади Ширази
В память о выдающемся вкладе в мировую культуру и человеческую цивилизацию Шейха Муслихиддина Саади Ширази 21 апреля объявлен ЮНЕСКО Днем памяти выдающегося иранского поэта и гуманиста.
Шейх Муслихиддин Абумухаммад Абдуллах ибн Мушрифиддин Саади Ширази прожил долгую жизнь, целое столетие (1184 – 1292 гг.). Как-то он сам сказал, что человеку нужно прожить две жизни: в одной искать, заблуждаться, снова искать, а в другой претворять накопленный опыт. Так он и поступил: первые полвека своей жизни провел в странствиях и исканиях. Когда орды Чингисхана приблизились к его городу, он покинул родной дом и отправился бродить по свету. Где только не побывал Саади: в Аравийской пустыне, в Азербайджане и Сирии, в Египте и Марокко. Он сражался с крестоносцами, попал в плен, чуть не погиб, но спасся и вновь скитался по городам и пустыням, подвергался бесчисленным опасностям. Одолев все трудности, Саади пожилым человеком вернулся в свой Шираз. Умудренный опытом, снискавший огромное уважение своими познаниями и стихами, Саади вторые полвека провел, пребывая в покое. Его стихи полны доброты, юмора и скрытого символизма, часто в них он зашифровывал описание тех состояний, которые испытывает мистик на своем пути.
Муслихиддин Саади родился в Ширазе (Южный Иран). Правитель Шираза сумел золотом откупиться от разрушительного вторжения орд Чингисхана и обеспечить сравнительно мирное существование своим подданным.
Коль тела одна только ранена часть,
То телу всему в трепетание впасть.
Над горем людским ты не плакал вовек,
Так скажут ли люди, что ты человек?
«Гулистан» («Розовый сад») и «Бустан» («Фруктовый сад») Саади Ширази представляют собой два классических суфийских произведения, формировавших и формирующих моральные и этические воззрения миллионов людей в Иране, Индии, Пакистане, Афганистане и Центральной Азии. Саади был странствующим дервишем, он посещал центры обучения Востока и создал непревзойденные прозаические и поэтические произведения. Он учился в Багдаде в медресе Низамия, основанном Низам-аль-Мулком Туси, другом Хайяма и министром Сельджукидов. Саади был членом суфийского ордена Накшбандия.
Сильное влияние Саади на европейскую литературу является общепризнанным фактом. Он был одним из авторов, чьи произведения послужили основой для Gesta Romanorum, источником многих западных легенд и аллегорий. Например, исследователи обнаружили многочисленные следы влияния Саади в немецкой литературе. Переводы его работ впервые появились в Европе в XVII веке.
Благодаря своему авторитету «Гулистан» создавал не только свод моральных установлений, с которыми обязательно должен был ознакомиться любой грамотный молодой человек, но и начальный суфийский потенциал в умах своих читателей. Саади читают и наслаждаются его мыслями, стихами и развлекательной стороной его произведений. Позднее, когда искатель будет проходить подготовку в суфийской школе, ему могут помочь понять внутренний смысл рассказов Саади, и он получит определенную основу для дальнейшего пути. В других культурах подобный подготовительный материал практически отсутствует.
В Иране под редакцией известного филолога Форуги издан в 1941 году «Куллият» (Полное собрание сочинений) Саади. В Институте востоковедения АН СССР Р. Алиевым подготовлен и издан критический текст «Гулистана» (1969) и «Бустана» (1968). Саади, один из первых ирано-таджикских классиков, еще в XVIII веке стал переводиться на европейские языки. На русский язык переведены полностью «Гулистан» и «Бустан», а также отдельные стихи Саади.
В «Гулистане» Саади поднялся до искусства (до сих пор недостижимого в западных языках) написания книги, которая так проста по словесному материалу и структуре, что используется в качестве пособия по изучению персидского языка, и на первый взгляд содержит всего лишь нравоучительные афоризмы и рассказы; в то же время она таит в себе, по признанию наиболее выдающихся суфиев, весь диапазон глубочайших суфийских знаний, которые только возможно изложить в письменном виде. Чувство изумления при чтении этого шедевра, когда перед глазами предстают различные слои материала, переплетенные искуснейшим образом, не поддается описанию.
Эти две книги представляют собой не только сокровищницу и источник цитат, пословиц и практической мудрости, не только руководство по состояниям сознания; они написаны таким образом, что приемлемы даже для самых узколобых религиозных фанатиков.
Таким путем Саади получил, обработал и передал суфийскую мудрость. Избранная им форма классической литературы на все времена обеспечила сохранность и передачу его послания, ибо никто уже не мог вычеркнуть Саади из персидской литературы, и, следовательно, таким образом, суфизм оказался надежно защищен.
===
Саади | цитаты и афоризмы
Благородное сердце отвернется от счастья построенного на несчастье других людей.
Блажен, кто в стужу бедняка укроет
Грехи того рука Творца прикроет.
Блажен, кто сможет на земном пути
Сокровища познаний припасти.
Будь кротким и суровым пополам,
Как врач: и режет он и льет бальзам.
В дерево, которое не дает плодов, никто не бросает камней.
В основу всех дел если зло ты кладешь,
Свой корень подрежешь, плода не соберешь.
Ведь не помогут щит и шлем, когда погаснет счастья светлая звезда.
Внимай речам ученого человека с величайшим вниманием, хотя бы дела его не соответствовали его учению. Человек должен учиться, хотя бы поучение было написано на стене.
Всяк, кто живет, уйдет,
Бессмертен только тот,
Кто славу добрую
При жизни обретет.
Гнев сверх меры вызывает страх, а неумеренная ласка уменьшает к тебе уважение в людских глазах. Не будь настолько суров, чтобы всем надоесть, и настолько кроток, чтобы тебе дерзили.
Говори с людьми в соответствии с их разумом.
Да не увидит дел исхода злого,
Кто никогда не делает дурного.
Злодей же злом повсюду окружен,
Как сам себя язвящий скорпион.
Дабы не испытать страданий многих
Не забывай о страждущих убогих.
Два человека бесплодно трудились и без пользы старались: тот кто копил богатство и не пользовался им, и тот, кто учился наукам, но не применял их.
Для невежды нет ничего лучше молчания; но если бы он знал, что для него лучше всего, не был бы он невеждой.
Если бы не власть желудка, ни одна птица не попала бы в силки охотника, да и сам охотник не ставил бы силков.
Если драгоценный камень попадает в грязь, он остается драгоценностью. Если пыль подымается к небу, она остается пылью.
Если мудрец попадает к глупцам, не должен он ждать от них почета, а если глупец болтовней своей победит мудреца, то нет в этом ничего удивительного, ибо камнем можно расколоть алмаз.
Если мудрецу среди невоспитанных людей не удастся сказать слово, не удивляйся: звук лютни не слышен во время грохота барабанов, а аромат амбры пропадает от вони чеснока.
Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь звания человека.
Живущий духом чужд телесных нег.
Забыв свой дух, убьешь его навек.
Знать меру следует во всем и везде.
Знать меру надо в дружбе и вражде.
И честь тому, кто ниже всех в смиренье,
Не испытал позора униженья.
Из всех даров мира остается только доброе имя, и несчастен тот, кто не оставит даже этого.
Или умный ты, или глуп, или велик ты, или мал, не знаем мы, пока слова не скажешь.
Имея в кармане склянку с мускусом, не кричи про то на всех перекрестках. За тебя все скажет аромат мускуса.
Как можешь ты довольным быть судьбой
Несчастных сонмы видя пред собой?
Когда добро и мир несем мы людям
То и в земле спокойно спать мы будем.
Коль вдруг муравьи сообща нападут,
Осилят и льва, как бы ни был он лют.
Коль горе чужое тебя не заставит страдать,
Возможно ль тебя человеком тогда называть?
Кто бедствующих милостью дарит
Тот волю Милосердного творит.
Кто вечно разжигать вражду людскую любит,
Того в конце концов его ж огонь погубит.
Кто вспыльчиво руку заносит с мечом,
Грызет тот, раскаявшись, руки потом.
Кто злому поможет, тем самым, поверь,
Он людям готовит немало потерь.
Кто от стяжанья духом не ослаб,
Тот никому не пишет: «Я твой раб!»
Кто сам не знает, что такое гнет
Тот состраданья к слабым не поймет.
Кто страсти низкой буйство укротит,
Себя от горших бедствий защитит.
Кто, опыт отринув, делами вершит
В грядущем немало увидит обид.
Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживет, рубец останется.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Любовь присуща человеку; если ее в тебе нет, то еда и сон делают тебя сотоварищем только животных.
Люди рождаются с чистой природой, и лишь потом отцы делают их иудеями, христианами или огнепоклонниками.
Молчаливо сидящий в углу, прикусивши язык,
Лучше тех, кто язык за зубами держать не привык.
Мудрец подобен лотку москательщика: молчаливо показывает он свои совершенства; а глупец, как походный барабан: обладает громким голосом, а внутри пуст и ничтожен.
Мудрец пребывает в молчании, зная, что через язычок свой сгорает свеча.
Мудрец, благодеяний грех чуждаться!
Твори добро, чтоб после не нуждаться.
Не знает тот, кто клевету плетет,
Что клевета потом его убьет.
Не изведав несчастий, не достигнешь заветного счастья.
Не может покоя в стоянке найти,
Кто бросил товарищей в трудном пути.
Не поддавайся на обман врага и не покупай славословий у льстеца; один расставил сети хитрости, а другой раскрыл глотку жадности.
Не садись на чужое место и не прикидывайся львом среди сильных.
Неверного ты другом не зови.
Изменчивый достоин ли любви?
Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона.
Немногословный избежит позора,
Крупица амбры лучше кучи сора.
Никто не вечен в мире, все уйдет,
Но вечно имя доброе живет.
Обида учителя лучше, чем нежность отца.
Осел, побывавший в Мекке, все же остается ослом.
Покуда человек не говорит,
Неведом дар его, порок сокрыт.
Представ перед Всевышним, не бойся, что с тебя спросят лишнего. Твори добро в меру своих сил.
Прежде думай, потом говори. Но остановись прежде, чем тебе скажут «довольно». Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если употребляет ее не должным образом.
Путем добра и правды, в Божьем страхе
Иди всегда, дабы не пасть во прахе.
Разумный властитель всегда терпелив,
И гнева умеет сдержать он прилив.
С тем, кто свои заблужденья возвел в правоту,
Лучше не спорь, нелегко исцелить слепоту.
Сердце такого подобно кривому зерцалу:
Все исказит и в ничто превратит красоту.
С этого времени мы распростились с обществом и вступили на путь одиночества; ибо только этот путь верен и безопасен.
Слабые руки увесистый меч не удержат, от слабодушных не ждите вы праведныx дел.
Слона степной кузнечик тяжелей
Коль им придавлен жалкий муравей.
Случайно и ребенок в цель попадает.
Собеседникам не докучай,
Замолкни прежде, чем вскричат «кончай».
Сокровища сегодня раздавай,
Назавтра все смотри не потеряй.
Страдальцы любви, я завидую вам:
Знакомы вам язвы, знаком и бальзам.
Страшен нам укус того врага,
Что другом кажется среди людей.
Суть человека постигает тот,
Кто сущность пса сперва в себе убьет.
Тайну и другу поверить нельзя,
Ибо у друга есть тоже друзья.
Только терпеливый закончит дело, а торопливый упадет.
Тот истинный друг, кто укажет в пути
Препятствия все и поможет пройти.
Льстецов причислять опасайся к друзьям.
Тот истинный друг твой, кто честен и прям.
Тот не искренний влюбленный, кто не выпьет из милых рук чашу огненного яда вместо искристого вина.
Тот, кто дает упрямцу совет, сам нуждается в совете.
Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет, никто не протянет ему руку.
Тот, кто сеет зло, пожинает раскаяние.
Тот, кто хранит молчанье в шумных спорах,
Мудрее болтунов, на слово скорых.
Труд пахаря в пору страды суров,
Но пахарь сладко спит после трудов.
Ты горше нищих будешь там унижен
Коль будет слабый здесь тобой обижен!
Ты здесь о жизни будущей своей
Заботься, не надейся на друзей.
Ты от зверей отмечен слова даром,
Но лучше зверь, коль ты болтаешь даром.
Умен ты или глуп, велик ты или мал,
Не знаем мы, пока ты слова не сказал.
Умственный труд утоляет всякую скорбь.
Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если делает недолжное употребление из нее.
Что сделать сильная десница может,
Коль ей десница Божья не поможет?