роль церкви в жизни христианина
Символическое значение христианского храма
Итак, храм – это дом Божий, место особого таинственного присутствия Господня, место пламенных молитв, творимых теми, кто собирается вместе для прославления Господа. Сам Бог устами пророка Исайи свидетельствует: «… дом Мой назовётся домом молитвы для всех народов» (Ис. 56: 7).
Каково же его истинное символическое значение?
Христианский храм не просто архитектурное сооружение, являющееся предметом эстетического любования, но свого рода модель или лучше сказать – икона всего мироздания, образ «небесного» и «земного». Как бы не были внешне привлекательны его художественно-архитектурные формы, основное их предназначение состоит в том, чтобы возвышать человеческий ум к постижению тайны Бога и сотворённого Им универсума, состоящего из двух миров – духовного, «умопостигаемого» (мир небесной иерархии, по Ареопагиту), и здешнего, чувственного и плотского.
Кроме того, церковь есть также символ одного только материально-чувственного мира, взятого самого по себе. «Ибо божественный алтарь в ней подобен небу, а благолепие храма – земле». И наоборот, мир есть церковь: «небо здесь подобно алтарю», а земля – храму.
Символизирует церковь и самого человека, являясь его образом и подобием; «алтарь в ней представляет душу, божественный жертвенник (престол) – ум, а храм – тело». В свою очередь «человек есть в таинственном смысле Церковь». Ведя добродетельную жизнь, он «телом своим словно храмом, …украшает деятельную способность души»; душой при посредстве разума, как алтарём, он приносит Богу очищенное духом от материи созерцание логосов (идей и смыслов) чувственных вещей; «умом же, словно жертвенником» он в безмолвии проникает в мистические глубины Богопознания.
И, наконец, церковь «может быть образом не только всего человека, но и одной души, рассматриваемой самой в себе». Алтарь представляет собою человеческий ум, который есть ничто иное как чистейшая созерцательная способность души, приближающая человека к познанию истины; храм представляет собою разум, который, будучи деятельной (нравственно-практической) способностью души, через упражнение в добродетельной жизни приводит человека к высшему благу. Совместный же плод созерцательной и деятельной жизни – это достижение обожения человека, то есть единения его с Богом. В итоге вся созерцательная и нравственно-практическая жизнь человека сводится церковью воедино в таинстве Евхаристии, совершаемом на божественном жертвеннике (престоле).
Значение храма в жизни христианина
 |
Братья и сестры! Святая Православная Церковь, как мудрая и любвеобильная мать, поучает нас, верующих людей, своими богослужениями и даже самим устройством храмов. Самое название, наружный вид и все принадлежности храма показывают, что это — не обыкновенное человеческое жилище, а место особенного присутствия Божия.
Главное украшение христианских храмов составляют святые иконы. На иконах изображено множество святых, каждый из которых как бы смотрит на нас и говорит: Умоляю вас (братие): подражайте мне, как я Христу (1 Кор 4:16).
Здесь и горящая свеча научает нас, как нужно гореть любовью к Богу, здесь и кадило с воскуряемым фимиамом возбуждает нас усердно возносить молитву к Господу, как дым возносится горе.
Важное значение для духовной жизни христианина имеет даже церковный колокол. «Знаете ли, — говорил один из древних подвижников, — что меня поддерживает среди моего уединения? Это церковный благовест к службе Божией. Как только услышу звон колокола, тотчас встрепенусь духом, и мнится мне, что я не один, что мне присуща сила Божия, и молюся тогда усердно, и благодушествую, и пою Господу в веселии сердца».
Храмы являются местом особенного присутствия Господа с небесными силами. Эту мысль ясно выражает святой Иоанн Златоуст, говоря: «На небесах славословят Господа воинства ангельские, на земле подражают их славословию люди, составляя лик в церкви. На небесах серафимы поют трисвятую песнь, на земле ту же самую песнь воссылает многочисленное собрание людей. Одно общее торжество составляют и небесные и земные существа. Одно у них благодарение, одно радостное ликование. Храмы — это дворцы Царя Небесного, открытые Им на земле для более удобного и близкого общения с человеком».
Преподобный Нифонт однажды во время Божественной литургии увидел душевными очами, как разверзлось небо; сшедший свет, как бы огонь, осенил алтарь и архиерея. Во время пения Трисвятого явились четыре ангела и присоединились к поющим. Когда читали Апостол, Нифонт увидел апостола Павла, который стоял позади читающего и наблюдал за ним. Во время чтения Евангелия слова, как светильники, восходили на небо. Во время дароношения открылся свод, отверзлось небо и ангелы при необыкновенном благоухании с пением: Слава Христу Богу! несли Младенца.
Храм Божий есть место взаимного общения членов Церкви — небесных и земных. Здесь поминаем мы отцов и братий, здесь же призываем святых, прославленных помощников и заступников наших.
Из храма исходит служитель алтаря Господня врачевать наши недуги душевные и телесные. В храм Господень внесут и в последний раз наши бренные останки для совершения напутственных молитв, а затем вынесут их на место упокоения.
Пройдут многие годы, отойдут в вечность все родные и знакомые и, может быть, не останется на земле никого, кто бы помянул наше имя у святого жертвенника Господня, но благодатная Матерь наша — Святая Церковь, пекущаяся о спасении чад своих, до скончания века будет молиться о нас и приносить в святом храме умилостивительную бескровную Жертву о душах наших.
Храм Божий — высшее христианское училище в мире, потому что здесь преподается наука из наук — наука спасения; здесь предлагается на все времена и для всех христиан во всей полноте и совершенстве закон Божий.
«Находясь в этом училище, — говорит один из наших отечественных богословов, — ты не узнаешь, как далеко отстоит земля от солнца и как отводить удары молнии; но узнаешь, как далеко находится падший человек от Бога, как спасаться от ударов Правосудия Небесного».
Важно знать, что церковные молитвословия содержат в себе пространное христианское догматическое и нравственное богословие; поэтому всякий, неопустительно посещающий церковь Божию и тщательно внимающий ее молитвам, чтению и песнопениям, может научиться всему нужному для православного христианина на поприще веры и жизни во Христе, Господе нашем.
Храм есть богоучрежденная духовная врачебница. Если для исцеления от болезней телесных существует множество средств и врачей, то для исцеления души от яда греховного подает средства только Сам Бог в святых Таинствах церковных.
Как место благодатного присутствия Господа храм есть сокровищница великих и разнообразных даров небесных. Храм — место благодатных средств Божиих. Последователи Христа Спасителя, преданные святому храму, уподобляются дереву, насажденному при источниках вод и приносящему обильные плоды.
Благоговейное присутствие при богослужении весьма спасительно для христиан. Вот пример этого. Вечером, перед праздником светлого Христова Воскресения, святитель Нифонт, стоя в храме с народом, удостоился видеть Царицу Небесную, пришедшую в Церковь со святыми Апостолами и угодниками. Кто из предстоящих стоял с усердием и благоговением, на тех Божия Матерь взирала с любовью, а кто стоял небрежно, о тех Она скорбела и молилась.
Братие и сестры! Храмы Божии являются преддверием отечества Небесного. Кто во время земной жизни будет по возможности часто посещать храм Божий и жить по заповедям Господним, тот, разлучившись с телом, перейдет в небесный, нерукотворенный храм Божий для вкушения радости вечной жизни со всеми святыми и благоугодившими Богу. Аминь.
Церковная жизнь в миру: как жить и выжить?
От редакции: В преддверии конференции в Даниловом монастыре « Жизнь во Христе » мы предлагаем вниманию наших читателей материалы о современной аскетике. Сегодня с читателями портала «Православие и мир» делится своими размышлениями священник Феодор Людоговский, преподаватель Московской Духовной академии. Мы будем благодарны читателям за вопросы и предложения к предстоящей конференции!
Церковная жизнь в миру
Мы часто слышим, говорим и пишем о духовной, о церковной жизни. Но – как, собственно, жить? Как жить так, чтобы «увлечение религией» не обернулось бедой для самого мирянина и его близких? В чем должно проявляться наше христианство? И как наша церковная и духовная жизнь может сочетаться с его «остальной» жизнью?
Ответ, который готов сорваться с языка, – православный христианин должен прежде всего ходить в храм. Точно, должен. Спору нет. Только вот хотелось бы понять – кому должен и зачем туда ходить? Попытаемся разобраться.
Для начала будет хорошо, если мы осознаем, что мы никому ничего не должны. Человек свободен – таким его создал Господь. И он сам выбирает свой жизненный путь. Но, разумеется, любой выбор предполагает ответственность, а также логику дальнейших поступков. И если мой выбор – христианство, а лучше сказать – Христос, то я буду прислушиваться к тому, что говорит мне Спаситель. А говорит он, среди прочего, вот что: «если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18:19–20). Это означает, что помимо домашней, индивидуальной молитвы, крайне важна молитва христианской общины – тогда с нами молится сам Христос.
И вот еще что говорит Спаситель: «если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною» (Ин 6:53–57). Это – вторая причина, по которой мы собираемся в храме: мы приносим Богу Отцу бескровную жертву, которую однажды совершил и по сей день ежедневно совершает Сын Божий, и причащаемся, приобщаемся к этой жертве – к Телу и Крови Господним, к самому Господу.
Именно для этого мы ходим в храм. Не для того, чтобы ставить свечки, не для того, чтобы писать записки (хоть это всё тоже хорошо и правильно), но для того, чтобы молиться вместе с братьями и сестрами во Христе и всем вместе, во главе с епископом или пресвитером, совершать евхаристию и приобщаться к святым Тайнам.
Итак, ходить в храм действительно нужно. Но, повторюсь, не потому, что мы кому-то что-то должны, а потому, что Христос отдал нам Себя целиком, и с нашей стороны было бы просто черной неблагодарностью и свинством пренебрегать Его бесценным даром.
Как часто ходить в храм?
Далее возникает вопрос – как часто нужно ходить в храм? И – обычно об этом говорят отдельно – как часто нужно причащаться?
Напомню, мы говорим о мирянах, т. е. о людях, которые большую часть недели работают или учатся. Ясно, что мало у кого есть возможность ходить в храм ежедневно. Но со времен древней Церкви было принято собираться в храме в воскресный день – день Господень. Сюда же логично прибавить Пасху, двунадесятые и великие праздники (хотя многие из них попадают на будни, что делает участие в богослужении затруднительным). Конечно, есть множество святых, которых мы любим, есть иконы Богородицы, которые тоже хочется почтить молитвой к Царице Небесной – но для этого вовсе не обязательно, забросив все дела и семью, бежать на полдня в храм. Вполне можно помолиться дома, почитать акафист, а лучше – канон из Минеи.
Беседа. Фото Игоря Ковалева
Если вдуматься, то это нонсенс: прийти на литургию – и не причаститься. Распятый за нас Господь предлагает нам Свою Плоть, отдает нам Себя самого, а мы говорим: «Нет, Господи, я не достоин. Я вчера ел сосиску, я не вычитал правило, да и вообще я не далее как в прошлое воскресенье причащался. Не достоин. А вот в следующий раз, а лучше через пару недель, я уж попощусь, помолюсь – и буду достоин». Это то, что называется смирением паче гордости.
Впрочем, это отдельная тема, по которой уже много написано и сказано по меньшей мере со времен свт. Иоанна Златоуста. Здесь нет возможности воспроизводить все аргументы за и против. Но я глубоко убежден, что для мирянина хорошо и правильно причащаться ежевоскресно.
Если мы будем исходить из причастия каждое воскресенье как нормы, нам придется задуматься над таким болезненным вопросом, как подготовка к причастию. Об этом тоже много говорилось.
Что касается поста, то церковные каноны знают лишь три вида поста: среду и пятницу, Великий пост и евхаристический пост. Последнее представляет собой полное воздержание от пищи и питья с вечера накануне причастия (сейчас обычно говорят о полуночи) и до самого момента причащения. Требование поститься неделю или три дня перед причастием относится к той эпохе, когда многие причащались один раз в год или один раз в пост. При еженедельном причащении подобное требование абсурдно, вредно, да и попросту невыполнимо.
Думается, вполне достаточно, если человек постится в среду и пятницу, держит Великий пост (а по возможности – и другие многодневные посты). Требовать от мирянина постоянного поста в субботу или в четверг никто не вправе.
Другая составляющая традиционной подготовки к причастию – три канона и последование к причащению. Казалось бы, не так уж трудно выкроить полтора-два часа и вычитать все положенное. Однако в реальности оказывается, что это весьма нелегко. Постоянно приходится слышать: батюшка, простите, не успел прочесть. Да и сам батюшка, что уж греха таить, далеко не всегда «вычитывает» необходимое правило в полном объеме.
Но зададимся вот каким вопросом: почему именно таково молитвенное правило перед причастием? Мы читаем каноны, но ведь канон – это прежде всего составляющая часть утрени. И на воскресном всенощном бдении как раз и читается обычно три канона, только не покаянного, а прославительного характера. Что касается последования к причащению, то оно очевидным образом соотносится с евхаристическими молитвами.
Получается, следовательно, вот что: каноны воскресной утрени, которые трудно воспринимать на слух, проходят мимо сознания мирян; евхаристические молитвы миряне и вовсе не слышат. Вместо этого, «выстояв» в храме всенощную и готовясь «отстоять» литургию, мы читаем дома известные каноны и последование, заменяя, таким образом, сознательное участие в общественном богослужении келейной молитвой. Это еще одно свидетельство того, что причащение до сих пор воспринимается каким-то экстраординарным событием в жизни христианина, требующим дублирования уставного богослужения и уставных постов.
Как же быть с канонами и с последованием? Думается, вполне допустим такой подход: можно купить Октоих (стоит он не запредельно дорого) и в субботу вечером (а лучше, если есть такая возможность, – заранее, перед всенощной) прочесть три канона текущего гласа из воскресной службы. Или можно прочесть воскресный канон и канон богородичный, добавив к этому канон святому, память которого совпадает с воскресным днем. Правда, для этого нужна уже Минея, что вовсе не дешево. Однако все богослужебные тексты есть в Интернете, так что добыть их – не проблема, было бы желание.
Последование к причащению – вещь полезная. Но не менее, а гораздо более важно для любого христианина, будь то мирянин или священник, полноценное участие в евхаристии. К сожалению, с давних пор, как уже говорилось, евхаристические молитвы не читаются вслух. Впрочем, в некоторых храмах их всё же читают во всеуслышание. Вслух, как многие могли убедиться, читает их и Патриарх Кирилл. И это правильно, так как молитвы литургии – не эзотерические заклинания, но благодарение Небесного Отца от имени всей общины, а не одного лишь священника. Поэтому выход может быть таким: купить служебник или отдельную книжку с текстом литургии – и самому (разумеется, про себя) читать на службе литургийные молитвы. В этом нет никакого кощунства, ибо если молится только священник, то литургия перестает быть литургией – общим делом.
Как и следовало ожидать, Евхаристия и смежные темы заняли большую часть публикации. На поставленные в начале статьи вопросы мы почти и не ответили. В двух словах можно сказать так. Во-первых, надо хорошо понимать, что молиться Богу мы можем на всяком месте и во всякий час. Пусть у нас не получается полностью «вычитывать» положенное правило утром и вечером – но в течение всего дня нам предоставляются десятки поводов сказать: «Господи, благослови!», «Господи, прости!», «Господи, благодарю Тебя!». Последнее мы говорим реже всего, но, может быть, это самая важная молитва.
И еще: мы должны быть христианами не только в храме. Если в храме мы со всеми раскланиваемся и всем улыбаемся, а дома кричим на детей и пилим свою половину, если на службе стоим в платочке, а выйдя за церковную ограду начинаем перемывать кости своим приятельницам – то это уже не христианство, а сплошное лицемерие. Средство от таких перекосов – память о Боге, страх Божий, который, как известно, начало премудрости. Человек, имеющий память о Боге, ходящий пред Богом, во всем, что его окружает, будет прозревать отблеск грядущего Царства, а в каждом человеке будет видеть Христа. Тогда не будет деления на «церковную» и «внецерковную» жизнь. Тогда жизнь христианина будет единым целым, приносимым в дар Христу. Я понимаю, что говорить красивые слова легко. Но всё же следует стремиться именно к этому – и автору статьи, и читателям.
Вы прочитали статью Церковная жизнь в миру. Читайте также:
Значение Таинств Церкви в жизни христиан
И вот, Божия помощь немощному человеку в борьбе с самолюбием и его порождениями (т. е. разнообразными грехами) подается Христом Спасителем в Таинствах установленной Им Церкви до настоящего времени и будет подаваться до конца мира. Подаваемая в Таинствах Церкви Божественная помощь человеку есть продолжение проявлений к нему Божественной любви, которую он должен встречать и воспринимать верой и своей личной любовью к Христу во спасение себе, или в восстановление своей жизни в единство с Божественной жизнью Его.
Через Святые Таинства Церкви человек благодатью Божией обновляется и в единстве жизни любви с Богом восстановляется. Он снова становится проводником Божественной любви в среду людей и проявляет ее в своих добродетелях. Чем больше обновленный человек проявляет в своей жизни, в словах и делах своих Божественную любовь, тем более в тесное единство с Богом входит он по жизни своей и все более и более восстанавливает в себе образ и подобие Божии, даже по силе и могуществу. В этом мы можем убедиться, всматриваясь в жизнь угодников Божиих.
В Таинствах Святой Церкви Христовой всем желающим возвратиться в единство Божественной любви подаются в помощь благодатные силы Божии, которые воспринимаются верой во Христа. В Таинствах Церкви человеческая жизнь и любовь встречаются и объединяются с Божественной жизнью любви, через что происходит восстановление союза твари с Богом, расторгнутого человеком, отпадшим в самолюбие.
Таким образом, Таинства Церкви суть видимые каналы, проводящие к человеку Божественную благодать и любовь, которую он должен воспринимать и соединять со своей личной жизнью для проявления оной в делах любви, т.е. быть как бы агентом Божественной любви. Чем восприимчивее будет человек к Божественной любви и деятельнее в проявлениях ее в жизни своей, тем теснее будет союз его с Богом, тем явственнее будет отражаться в нем образ Божества и тем более высокой степени блаженства он достигнет.
В жизни святых такие отношения Бога и человека нам становятся очевидными. Каждому из нас хорошо известно, что к угодникам Божиим, жизнь которых исполнена любви и добродетелей, стремятся люди, желая выразить им свое почтение, воспользоваться их помощью, успокоить свой мятущийся грешный дух. И эти угодники, живущие единой с Богом жизнью любви, как известно, служат проводниками Божественной благодати и силы; потому имеют способность исцелять душевные и телесные немощи страждущего человечества. И все эти духовные дары угодникам Божиим подаются через Таинства Церкви, против которых, как против излишних обрядов, ныне восстает так называемое интеллигентское общество.
Современный мир, даже именующийся христианским, давно уклонился от жизни по примеру Христа и в силу самолюбия, поразившего людей, разделился на общества, враждебные друг другу. Подобно древнему богоизбранному народу еврейскому, постоянно уклонявшемуся в язычество, многие современные христиане возвращаются к самолюбивому существованию, т.е. язычеству, о котором речь впереди.
Сама жизнь Божественной любви, именуемая христианской, распалась на более мелкие общины, враждующие между собой, так как учение о Божественной жизни любви они извратили каждая на свой лад, сообразуясь со своим естественным самолюбивым взглядом на жизнь человечества. Да и следы языческого самолюбия остаются в жизни христиан и при их невнимательности к себе даже развиваются.
Так, католицизм не уживается ни с каким из христианских обществ, ибо основным принципом его является языческое римское самолюбие. Из-за самолюбия некоторых римских пап разделилась единая истинная Церковь – исполненная любви область жизни христианской. Ибо римские папы объявили себя наместниками Христа и захотели властвовать единолично над христианами всего мира вместе со своими епископами. А затем самолюбивое католичество отделилось от православия, но оно долго не осталось единым, поскольку от католичества отпал Лютер. Он со своими последователями и образовал общину лютеранскую, или протестантскую, распавшуюся в свою очередь на евангелическую и другие.
Все эти вероисповедные общины, как плоды самолюбия, источника вражды, разъединившись с Божественной любовью, враждуют между собой до сего дня, поскольку они извратили учение о любви, сообразуясь со своими самолюбивыми взглядами на жизнь человеческую. Католичество не хочет отказаться от самолюбивой попытки быть никем не ограниченным повелителем всех существ этого мира; оно не хочет отказаться от власти над малыми народами.
По своему высокомерию и самолюбию, католичество со своим якобы безгрешным папой во главе считает себя верой привилегированной, благородной, дворянской, а смиренное, исполненное любви православие оно называет «верой холопской», т.е. рабской, народной. Таким образом, католики, именуя себя христианами по вере во Христа, по своему поведению оказываются принадлежащими к самолюбивой жизни, или к язычеству. Православному, конечно, говорить так о католиках нелегко.
Однако справедливость требует сказать, что верование и жизнь между собой разнятся: мусульманин верует, что Бог един, но от Божественной жизни любви он весьма далек, потому что ведет совершенно чуждую Богу жизнь. Протестантизм не верует в авторитет папства и создает свое собственное мировоззрение, свой нравственный облик, сообразный со взглядами его представителей, отчего снова и снова делится и распадается на разнообразные секты. От такого раздробления единой истинной религии дело доходит до почитания христианами Будды и до устройства ему молелен.
Теперь еще придумывается новое христианство якобы из-за непригодности к жизни устаревшего православия. Современные мудрецы не могут и не хотят понять, что истинное христианство есть Божественная и богочеловеческая живая любовь, а потому устареть никогда не может, ибо она вечна. Ныне даже говорят, будто христианство исчерпывает себя. И люди просто не в состоянии понять, что не христианство исчезает, а само современное общество отпадает от него в самолюбие, будучи больным и расслабленным, нуждающимся в исцелении и оживлении именно жизнью любви, проповедуемой православным христианством. Но вместо этого самолюбивое псевдохристианское общество ищет материальных наслаждений, уничтожая нравственные идеалы религиозного сознания.
Как было уже сказано выше, самолюбие есть совершенно противоположное любви свойство жизни. Как «любовь. есть совокупность совершенства» ( Кол. 3:14 ), так, наоборот, самолюбие есть совокупность и источник всякого зла и всех видов греха в мире (см. 2Тим. 3:2 ). В жизни человечества оно развивается из инстинкта самосохранения и из понимания своей самостоятельности, зиждется на индивидуализме и животной страстной природе; оно исключает мысль о любви, симпатии и нравственном порядке. Ни семейные, ни общественные порядки несовместимы с самолюбием, равно как чувство правды, добра, долга и подчинения ему чужды.
Спутники самолюбия суть желание удовольствий, расчетливость, сердечная холодность, ненависть и вражда. Любя себя, стремясь к своему личному благополучию и счастью, к наслаждению жизнью, силой, хитростью и обманом устраняй все, что причиняет тебе страдание и препятствует твоему личному интересу – вот закон самолюбия, или естественного права, которому человечество рабски подчиняется со времени своего отпадения от Божественной любви, от общности жизни с Богом. Этот закон самолюбия или, вернее, нарушение закона общности жизни любви передается по наследству и становится законом мира сего, которого князем является падший Денница, сатана, впервые воспитавший в себе самолюбие и вражду (см. Ин. 7:31, 14:30, 16:11 ; 1Ин. 5:19 ; Лк. 4:6 ).
Самолюбие возникает с самого начала жизни человека и вступает в борьбу с проявлениями Божественной любви, а потому необходимо постоянно наблюдать за его развитием, чтобы ограничивать его и подчинять закону любви. Человечество постоянно находится под влиянием этой злой мировой силы и живет лишь для себя, только иногда с трудом помогая ближнему. Ни обширное образование, ни экономические условия не имеют никакого влияния на ограничение самолюбия и на возвышение нравственного сознания самолюбца. Не проявляя добрых чувств, симпатии и любви, самолюбие постоянно противодействует требованиям долга до тех пор, пока закон любви не сделается привычным настроением сердца.
Из самоугождения возникает чувственность, из чувственности – корысть и стремление к богатству, этому золотому тельцу, которому человечество поклонялось и поклоняется доныне. Корысть соединяется с жестокостью сердца, жадностью, грабежами, обманом; с ней же связаны тщеславие, суетность, роскошь, праздность и требования мнимых приличий света. Из самолюбия и чувственности рождается гордость, желающая действовать самостоятельно и не признающая никаких авторитетов; все достоинства, блага и преимущества она считает своими личными заслугами и услаждается мыслью, что все может стать орудием для достижения ее целей. Гордый унижает права других и относится к людям с холодностью, неуважением, даже с презрением, иногда доходит до самообожания, поклонения себе, как Денница.
Таким образом, самолюбие и возникшая от него гордость являются в основании своем ложью и неправдой. По существу своему самолюбие есть пристрастное самоугождение, неумеренное и незаконное. Оно никогда не может и не должно именоваться благородным и честным, как его многие ныне именуют, ибо оно есть ложь и неправда и не возвышает человека, но нравственно унижает его.
Самолюбие, как мы уже сказали, составляет совершенную противоположность любви; и самолюбец носит в сердце свои божества, своих идолов, которым и поклоняется. Самолюбец ищет независимости и своеволия; совесть самолюбца становится немой и изнеженной обольщениями настоящего и будущего, а потому она не понимает, что такое добро. В ней не могут ужиться возвышенные нравственные идеи со слабостями, лицемерием и лукавством. В теории самолюбец даже признает и высоко ставит нравственность Евангелия, но считает ее невыполнимой, идеальной, неприложимой к жизни. Потому человек с подобными взглядами все объясняет в пользу личных интересов и наклонностей, оправдывает свои поступки обстоятельствами. Самолюбие же ныне является причиной изобретения новой, материалистической религии, имеющей целью отклонить человека от христианства, от жизни Божественной любви.
В развращенном мире святость, или жизнь любви, поднимает против себя шум негодования и ненависти, ибо самолюбие не выносит света, как больной глаз не выносит лучей солнечных. Любовь требует смирения, кротости, что немыслимо для самолюбия. Истинная любовь слишком высока и свята, чтобы могла быть доступна порочному, привыкшему угождать себе сердцу. Самолюбие есть ложь, а потому оно всегда «против и тся Истине» ( 2Тим. 3:8 ).
Таким образом, сокрушение самолюбия есть существенное и необходимое условие для восстановления человека в единстве жизни любви с Богом, ибо в угождении себе заключается источник мирового зла, разъединяющего человека с Богом. Вместе с тем эгоизм является непримиримым врагом всякого порядка в семье и обществе и сердечного спокойствия человека. При развитии самолюбия и прочих безнравственных настроений в социальной жизни мы видим общий упадок духа.
Взаимной враждой и недоверием отравляется жизненное счастье, чувственные наслаждения становятся выше всего и в них одних общество находит вершину наслаждения и цель своего существования. Потому вся энергия и все способности, надежды и мечтания устремляются на приобретение денег, в которых видят средства к достижению высшего блага. Пресыщение же наслаждениями скоро влечет истощение и скуку от неудовлетворенности широких пожеланий и неудач в борьбе; а в конце концов является недовольство жизнью и уныние. Общим следствием из происходящего с человеком является мнение, будто радости редки и малы, а страдания продолжительны и сильны; всюду слышатся жалобы на скорби и болезни.
Итак, самолюбие есть продукт самомнения, извне получаемого угождения и личных интересов; оно противоречит нравственному закону и единству жизни любви с Богом и ближним. В нем лежит источник всякого зла, в нем заключается тайна зла и всякой вражды.
В роде человеческом до пришествия в мир Сына Божия Иисуса Христа, воплотившейся жизни Божественной любви, царствовало самолюбие, и доныне оно царствует в мире язычества всех видов и наименований. Да и христианская жизнь еще не чужда сильного влияния самолюбия. Языческие народы древнего мира, как равно и современного, до того свыклись с проявлениями самолюбия в своей жизни, что утратили почти всякое понятие о любви и совсем не замечают этого, полагая, что жизнь и должна быть такой.
Поэтому в истории жизни ветхозаветного человечества о вреде самолюбия и виновнике его появления и умножения в жизни говорится очень мало. Но вот, когда явилась в мире Божественная жизнь любви во плоти – Иисус Христос, – тогда самолюбивая жизнь стала резко обозначаться и выделяться, как тень сатаны при свете Солнца Христа. И чем дольше проповедовал о любви Христос словом и личным примером, тем сильнее самолюбие сатаны боролось с любовью Христа.
Поэтому во Святых Евангелиях и в Посланиях апостолов, особенно же у свв. Павла и Иоанна, о сатане и бесах его говориться довольно часто, и сатана именуется князем мира сего ( Ин. 12:31, 14:30, 16:11 ), Вельзевулом, Велиаром и драконом, а демоны называются богами века сего, властью воздушной, духами злобы (см. Еф. 2:2 ; Лк. 11:15, 18, 19 ; Мф. 10:25, 12:24, 27 и др.).
Источник: Любовь – сущность христианства : Православие и другие религии / священномученик Александр Миропольский – Москва : Издательство Сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского, 2003. – 223 с.