роль абдуллы в белом солнце пустыни актер
Умер сыгравший Абдуллу в «Белом солнце пустыни» Кахи Кавсадзе
Народный артист Грузинской ССР Кахи Кавсадзе, прославившийся ролью Черного Абдуллы в фильме «Белое солнце пустыни», умер в возрасте 85 лет в Первой университетской клинике Тбилиси, сообщает телеканал Rustavi 2.
О смерти Кавсадзе сообщил и Государственный академический театр имени Руставели, актером которого тот был с 1959 года.
В ноябре 2020 года Кавсадзе был госпитализирован в связи с заражением коронавирусной инфекцией COVID-19, однако примерно через месяц признан излечившимся. Зимой 2021-го актер вновь попал в реанимацию, врачи оценивали его состояние как «крайне тяжелое».
27 апреля глава Первой университетской клиники Леван Ратиани предупреждал, что сердце актера может остановиться в любой момент.
Кахи Кавсадзе родился в Тбилиси в 1935 году, окончил Тбилисский театральный институт. Сыграл в нескольких десятках фильмов, среди которых были и такие, как «Годен к нестроевой», «Мелодии Верийского квартала», «Короли и капуста», «Покаяние», «Житие Дон Кихота и Санчо» и «Тысяча и один рецепт влюбленного кулинара». Однако наибольшую известность ему принесла роль главаря банды басмачей Абдуллы из фильма Владимира Мотыля «Белое солнце пустыни».
В 2016 году за роль в фильме «Тэли и Толи» был удостоен премии «Золотой журавль» на российском фестивале кино и театра «Амурская осень»; в 1996-м получил премию «Золотой овен». В Грузии Кавсадзе был удостоен званий заслуженного и народного артиста, а также государственных премий имени Шоты Руставели и Котэ Марджанишвили.
Как сложилась судьба Абдуллы из «Белого солнца пустыни»
Кахи Кавсадзе: «Я впервые посмотрел этот фильм через 30 лет после его выхода»
Грузинский актер Кахи Кавсадзе приехал на 38‑й ММКФ на два дня, чтобы представить картину «Тэли и Толи» Александра Амирова. Но многие зрители знают и любят артиста исключительно за роль Абдуллы в «Белом солнце пустыни». И точно: его холеного, наглого, коварного Абдуллу забыть сложно. А ведь у Кахи Кавсадзе порядка ста картин. Молодая актриса Нуца Хабулава, впервые снимавшаяся в «Тэли и Толи», рассказала, как попросила у Кахи Давидовича совета: «Чтобы быть врачом, надо иметь спокойную нервную систему. Чтобы быть летчиком, надо уметь самолетом управлять. А какой ключ нужен к профессии артиста?». И Кавсадзе ответил: «Надо все время очень хотеть».
Абдулла в «Белом солнце пустыни».
«Мне по-прежнему нравятся красивые женщины»
— Первое интервью я брала у вас 20 лет назад.
— О! Тогда мне было 30, а сейчас глубоко за 80. Представляете, какая большая разница?
— Шутите? Глубоко за 80 — это 81 год?
— Скажем, где-то за 80. Когда мы с вами впервые разговаривали, я был психологически совершенно другим человеком. А сейчас стал умным, мудрым, на многие вещи смотрю иначе. Много времени прошло. Но я категорически не изменился. Мне по-прежнему нравятся красивые женщины, хорошие спектакли и артисты. И самое главное — я люблю добрых людей. Мне нравится, когда люди уважают и любят друг друга. Я православный человек. Мне кажется, что, если люди любят друг друга, все будет хорошо. А когда не любят, тогда портится все. Лучше любить. Знаю еще одну истину: нельзя трогать жизнь человека физическую, а также его достоинство. Ни в коем случае! Нельзя унижать его национальные и религиозные чувства. Для меня эти вещи незыблемы. Не трогайте меня, пожалуйста. Я уважаю вас, и вы уважайте меня. Когда ты уважаешь другого, то и тебя, наверное, будут уважать. На съемочной площадке я всегда чувствую, что мы друг друга понимаем. Если этого нет, то что может получиться? Любите друг друга, и все будет хорошо. Вот так я хочу жить. И мне кажется, я правильно живу.
— А мы, русские, вас не разочаровали?
— Так нельзя говорить: разочаровали или не разочаровали. Однозначно разве можно так сказать? Не могу я говорить, что меня разочаровал человек, а вот собаки не разочаровывают никогда. Надо, наверное, разобраться в том, что случилось. Наш фильм «Тэли и Толи» как раз и затронул такие важные вопросы. Герои живут в двух деревнях — грузинской и осетинской, хотят жить мирно, а их пытаются разделить границей. На Кавказе конфликты решались всегда мирно за большим столом с вином и песнями. В фильме мы тихо и деликатно пытаемся разбираться в некоторых вещах. Здесь, на фестивале, мои друзья, с которыми мы работали. Они осетины и чеченцы по национальности. У меня был друг-осетин Феликс Дживаев. Он ушел из жизни. Мы с ним вместе снимались в «Белом солнце пустыни». Все время мы были вместе: гуляли, ели. Замечательный был человек. Не знаю, что сейчас нравится народу, но очень бы хотелось, чтобы понравился наш добрый фильм о понимании людей разных культур. Вопрос ведь очень серьезно стоит, и доза деликатности тут важна, а режиссер Александр Амиров поймал это. Говорят, что фильм нравится народу.
— А вы его только в Москве увидели?
— Да. Я вообще фильмы со своим участием смотреть не люблю и не хочу. Вчера пошел на премьеру «Тэли и Толи» и думал, что умру, получу кровоизлияние. Не могу смотреть на себя. Кажется, что все неправильно делаю, много лишних движений, неправильно произношу фразы. Как-то отмечали тридцатилетие «Белого солнца пустыни», а я его не видел. А проходила как раз ретроспектива драматурга фильма Рустама Ибрагимбекова. Я его знаю хорошо, вот и пришел поприветствовать. Сел в зале рядом с Толей Кузнецовым. Я говорю ему, что не видел «Белое солнце пустыни». Он удивился: «Как? Пора посмотреть!». Какой это был ужас смотреть на себя. Есть артисты, которые это дело любят. А мне очень трудно. И вчера те же чувства испытал.
— Многие сравнивают ваш фильм со старым грузинским кино.
— Людям лучше знать. А я не знаю, похоже или нет, хорошо это или плохо. Как оценивать свой труд?
— А можно сегодня жить и чувствовать себя достойно? Хамства хватает, как и других негативных вещей. Так как же человеком оставаться?
— Надо все время повторять: уважайте человека. Иногда слышу, как говорят: да эти грузины… Нельзя так. Разве можно говорить, что русские пришли, значит, будут пить водку? Уважайте человека!
— Насколько изменился в последние годы грузинский характер? Может, ничего, что было прежде, и не осталось?
— Когда что-то происходит в жизни, естественно, что и человек меняется. Холодно стало, он одевается. Жарко — раздевается. И в душе так же происходит. Что-то должно меняться, находиться в движении. Хорошего должно быть больше. Где любовь, там и победа. Где победа, там и бог. А где бог, там уважение и любовь. Сохраняйте спокойствие, и жизнь будет нормальная.
В фильме «Тэли и Толи».
— Мы ведь себе Грузию без застолья и не представляем. Не перевелись они еще?
— Нет, конечно. Мы собираемся и поем. Хотя я уже так, как пил раньше, теперь не могу. Мне запрещено.
— Пил или пел?
— И пел, и пил. Мне только и осталось, что петь. Потому что у меня проблемы с сердцем и так далее. Мне уже хорошо за восемьдесят. Боже мой! Когда я раньше слышал, что человеку 80 лет, я говорил: боже мой!
«Надо сниматься у молодых бесплатно. Может, тогда что-то получится»
— В Грузии сейчас расцвет кино. Много талантливой молодежи появилось. Вы смотрите современное кино?
— Конечно, смотрю. У нас появились молодые режиссеры, но у них нет финансовой возможности снимать кино. Они получают совсем немного от нашего киноцентра. Этого хватает только на технику и пленку. А для артиста ничего не остается. Недавно я официально заявил, что я лично у молодых режиссеров буду сниматься бесплатно. И все артисты моего возраста, все, кто считает себя большими артистами и мастерами, должны сниматься бесплатно. Я всем режиссерам так и сказал: «Если кто-нибудь попросит у вас денег, пришлите мне этого артиста. Я с ним буду говорить немножечко по-другому». Всем нам надо сниматься у молодых бесплатно. Может, тогда что-то получится.
— А вам-то на что тогда жить, если все время работать бесплатно?
— Проживем как-нибудь. Но у молодых будем работать бесплатно.
— Вы снимались за последнее время в России дважды: не только в «Тэли и Толи», но и в «Ч/б» Евгения Шелякина. Это все?
— Да. Я же еще в Театре имени Шота Руставели работаю в Тбилиси. Времени свободного мало. Даже в Москву я не мог прилететь пораньше и подольше здесь остаться. У меня спектакли. И улетаю немедленно. Завтра. Но я недавно снимался в Америке у молодого режиссера. Когда-то он жил в России. Очень талантливый человек, окончил известную школу в Нью-Йорке.
— Это не Леван…
— Когуашвили? Нет. Но они вместе учились. Его зовут Кирилл Михановский.
— Да я с ним знакома. Талантливый он очень.
— И вы там мигрант?
— Я играю мигранта в трех фильмах. И у Михановского тоже.
— Хоть бы злодея сыграли.
— Злодеев не предлагают. А я бы с удовольствием. Но злодея легче играть.
— А завтра вы почему так спешно улетаете?
— У меня спектакль «Квартет». Известная пьеса, вы, наверное, слышали. У нас она называется «Старые клоуны». С большим успехом идет в Тбилиси. Достать билеты на спектакль невозможно. Но не только поэтому я спешу в Тбилиси. У меня внуки, дети.
— Так они все в Тбилиси живут, не разлетелись по миру?
— Мой сын и внучки живут в Америке. Сын работает в театре актером. И внучка тоже актриса.
— На каком языке они там играют?
— На английском. Я тоже на английском языке сыграл в Вашингтоне. Там поставили грузинскую классику на английском. Я его не знаю, просто зазубрил текст, и все. Могу вам сейчас прочитать. (И Кахи начинает читать монолог на английском языке.)
— В общем, посидеть дома, передохнуть не приходится. Вы все время в пути?
— Да. И должен вам сказать без всякого кокетства, что я еще до конца не знаю свою профессию. Еще что-то мне в ней неведомо. Когда на сцену выходишь, такие процессы происходят внутри. Что это такое, когда ты заставляешь зал затихнуть, почувствовать свою власть над ним? Есть русское слово, которое хорошо это характеризует.
Кахи Кавсадзе. 1999 год.
— Магнетизм? Вы гипнотизируете зал?
— Вот именно. Это как общий гипноз. Прежде чем произнести слова, можно заставить зал замереть. Актер вошел, и все. Тишина! Так что я еще должен до конца выучить свою профессию. Когда достигну этого — скажу: все! хватит!
— А двадцать лет назад вы говорили мне совсем другое: накопилась усталость от профессии, и некоторые вещи перестали быть интересными.
— Может быть, тогда было такое настроение. Молодые меня часто спрашивают: что нужно человеку, для того чтобы стать артистом? Отвечаю: физическая сила. Артист должен быть физически сильным. И везение важно. Оно складывается из того, кто твой первый режиссер и первый партнер, что ты играешь. Везение нужно чувствовать и не выпускать из рук. На сцене должен находиться здоровый человек, чтобы зритель не думал: а, он уже не может ходить! Я должен прыгать, двигаться, чтобы никто меня не жалел. А зритель никого не щадит. Он самый большой критик. Я всегда говорю: его величество зритель пришел.
«Отец пошел на фронт, попал в плен, потом его арестовали. Не знаю, расстреляли его в Сибири или он умер своей смертью»
— «А есть ли там театр» — этот фильм про вас?
— Мой дед и отец были известными людьми, мастерами грузинского фольклора. Когда исполнялось 100 лет со дня рождения моего отца, меня попросили организовать юбилейный вечер. Отец к тому времени умер. У него была трудная судьба. Он пошел на фронт, попал в плен, потом его, естественно, арестовали. Не знаю, расстреляли его в Сибири или он умер своей смертью. Мне почему-то кажется, что он умер своей смертью. Я не люблю такие вечера, но надавили, и я согласился в итоге. Сказали, что должен выйти на сцену и рассказать об отце, как впервые его увидел. Мне тогда было десять лет. Я учился в музыкальной школе. И увидел совершенно незнакомого человека. Я вышел на сцену, начал говорить о музыке, фольклоре, значении грузинской песни, о своем отце. На этот вечер пришла режиссер Нана Джанелидзе. Потом она подошла и сказала, что должна снять картину о том, о чем я говорил. Но существует такое понятие, как экранное время. Минута там — это целая вечность. Одному говорить какие-то вещи, как это может быть на сцене, невозможно. А режиссеры, они такие: рассказывают артисту, что мечтают снять фильм, что видят только тебя, зажгутся, а потом исчезнут. Проходит месяц, два, три. А режиссера не видно. Он зажегся и потух. Я подумал, что такое случилось и с Наной. Но прошло какое-то время, мы встретились, долго говорили, потом еще… За 12 дней мы сняли этот фильм.
— Вы и там себе не нравитесь?
— Так я же не видел фильма. Когда он закончился, я стоял в коридоре, люди начали аплодировать. Я удивился. Значит, не совсем плохо получилось. Но я опять не смотрел. Зачем мучить себя? Говорят, хорошо получилось. Спасибо большое за это. А вам картина понравилась?
— Очень. И вы там превосходны.
— Мы долгое время не знали, как назвать картину. Объявили конкурс в группе. Кто-то придумал «Железный занавес». А потом я узнал, что большой артист Акакий Васадзе перед смертью спросил, указывая в небо, у своего внука Какулия: «Дорогой Какулий! Как ты думаешь, а там есть театр?». Я рассказал об этом Нане, и она согласилась с таким названием: «А есть ли там театр?».
Прощание с Абдуллой из «Белого солнца пустыни»: Чем запомнился зрителям актер Кахи Кавсадзе
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Артист волей случая
Артистизм и музыкальности Кахи унаследовал от отца – Давид Кавсадзе был руководителем народного ансамбля песни и танца Грузии, и от деда – Сандро Кавсадзе основал этот коллектив. И близкие, и дальние родственники Кахи были музыкантами. Оба сына Давида занимались в музыкальной школе, но не смогли ее закончить – к тому моменту отца объявили врагом народа. С началом войны он ушел на фронт, а через год попал в плен и оказался в концлагере. Благодаря стараниям эмигрантов-грузин, проживающих во Франции, его удалось оттуда вызволить. Его убеждали остаться в Париже, но Давид решил вернуться в СССР. А на родине его репрессировали и отправили в Сибирь, где он скончался в 1952 г. Членов семьи Кавсадзе объявили родственниками врага народа.
После того, как Сталин ушел из жизни, братья Кавсадзе смогли продолжить обучение в музыкальной школе. Оба они связали свои судьбы с творчеством: Имери впоследствии стал оперным певцом, его брат – актером. Но поначалу Кахи собирался поступать в Политехнический институт и не планировал становиться артистом. Все решил случай: однажды, перед самым окончанием школы, его пригласили на пробы – и неожиданно утвердили! В одной из сцен он по сценарию должен был прыгнуть в реку. Во время первого же дубля Кавсадзе сломал 6 ребер и оказался не на съемочной площадке, а в больнице. Роль досталась другому юноше.
Позже Кахи говорил, что этот несчастный случай стал для него счастливым: « Может быть, оттого, что не снялся в этом фильме, я и стал в итоге артистом. Если бы все получилось, то на следующий день я забыл бы о кино, удовлетворив свои амбиции, и отправился со всеми одноклассниками в Политехнический. Но обида подстегнула меня. Год я лежал и думал: что мне делать? кем стать? Я совершенно не был готов к учебе в театральном институте, но все же отправился туда. Многие мои товарищи, поступив в Политехнический, стали большими начальниками с квартирами, машинами, а я все играл маленькие роли. Когда я с кем-нибудь из них встречался, мне каждый раз говорили: «Оставь это дело, как тебе не стыдно ».
Несостоявшийся врач
Хотя Кахи дебютировал в кино еще в студенческие годы, его кинокарьеру нельзя было назвать успешной: около 10 лет он снимался в эпизодических ролях в грузинских фильмах, большинство из которых широкой публике в СССР не были известны. Однажды он даже всерьез задумался о смене профессии. Его дядя надолго попал в больницу, и Кахи решил устроиться туда санитаром. Он переносил пациентов, присутствовал на операциях, наблюдал за действиями врачей, читал медицинскую литературу.
Он уже собирался получить профильное образование, чтобы стать врачом, когда однажды хирург их больницы, профессор и академик, увидел Кахи на сцене Тбилисского академического театра им. Ш. Руставели, где тот продолжал выступать. После спектакля он оставил актеру записку: « Кахи, дорогой, пусть каждый занимается своим делом ». На этом увлечение Кавсадзе медициной закончилось. Пострадали от этого пациенты или нет – вопрос спорный, а вот зрители точно выиграли.
Звездный час
Через 10 лет после окончания Тбилисского театрального института им. Ш. Руставели Кахи Кавсадзе получил роль, которая прославила его на весь Союз, – главаря банды басмачей Абдуллы в фильме Владимира Мотыля «Белое солнце пустыни». На эту роль претендовали и другие артисты – например, более опытный Отар Коберидзе, но режиссер решил рискнуть и утвердить никому не известного 34-хлетнего актера.
В исполнении Кавсадзе Абдулла получился слишком колоритным, мужественным и привлекательным. Когда комиссия просмотрела отснятый материал, был вынесен вердикт: « Этот отрицательный персонаж выглядит положительным героем, надо это изменить! Надо сделать так, чтобы он не был таким симпатичным ». В итоге несколько эпизодов с участием Кавсадзе при финальном монтаже попросту вырезали.
Впрочем, и оставшихся сцен было достаточно для того, чтобы произвести сильное впечатление на миллионы советских зрителей и стать кумиром публики. Сам актер этот успех объяснял так: « Может, потому, что я старался играть не бандита, а человека, защищающего все, что ему дорого, – отцовский дом, землю предков. Он ведь жил по тем законам, на которых воспитывался, которые считал правильными. А у него все отняли! Думаю, его можно понять… По большому счету Абдулла – не негодяй. В душе я ему сочувствовал ». Уже после распада Союза Абдулла спас актеру жизнь: однажды ему потребовалась сложная операция, а в России он уже был «иностранцем» и должен был отдать за это крупную сумму. Но московские врачи узнали артиста и не взяли у него ни копейки.
«В памяти сердца»
После своего триумфа актер продолжал сниматься у себя на родине, и только от случая к случаю его приглашали на «Мосфильм», поэтому широкой публике его работы были малоизвестны. Впрочем, сам Кавсадзе был абсолютно доволен тем, как сложилась его творческая судьба. Своими самыми любимыми ролями Кахи считал роль Симона в спектакле по пьесе Брехта «Кавказский меловой круг», Дон Кихота из многосерийного фильма Резо Чхеидзе «Житие Дон Кихота и Санчо» и, конечно же, роль Абдуллы из «Белого солнца пустыни», которую актер считал этапной работой в своей кинокарьере.
Его называли одним из самых востребованных грузинских актеров, он сыграл в кино более 90 ролей, но сам их никогда не считал. По этому поводу Кахи Кавсадзе говорил: « Ведь актеры – не спортсмены, статистика для нас не столь важна. Важно так сыграть, чтобы остаться в сердце и памяти зрителя, точнее, в памяти сердца ». И можно с уверенностью утверждать, что актеру это удалось – он остался «в памяти сердца» у миллионов зрителей.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Скончался Черный Абдулла из «Белого солнца пустыни» Кахи Кавсадзе
Кахи Кавсадзе в кадре из фильма «Белое солнце пустыни» (1969)
Советский и грузинский актер театра и кино Кахи Кавсадзе, запомнившийся отечественному зрителю по роли Черного Абдуллы в фильме «Белое солнце пустыни», скончался на 86-м году жизни в Первой университетской клинике Тбилиси. Об этом сообщил телеканал Rustavi 2.
Согласно неподтвержденной информации СМИ, артист умер из-за осложнений, возникших после перенесенного им в ноябре коронавируса. В конце 2020-го, после трехнедельной терапии, актер был выписан из больницы, однако в феврале вновь оказался в госпитале — с двусторонней пневмонией.
Актриса Анастасия Вертинская вспоминает народного артиста Грузинской ССР как «замечательного и чудесного человека». Вертинская снималась в фильме «Житие Дон Кихота и Санчо», где Кавсадзе исполнял главную роль.
«Мягкий, добрый, очень интеллигентный, с большим юмором. Хороший был человек, очень», — подчеркнула Вертинская в комментарии «Газете.Ru».
«В «Дон Кихоте» у меня не было большого количества сцен с ним, но на площадке он создавал уникальную атмосферу. Не всегда актер, который исполняет главную роль, видит окружающих. В основном он бывает зациклен на самом себе. А Кавсадзе был невероятно внимательным человеком, его обожал весь персонал съемочной группы. Светлая ему память», — добавила актриса.
Народный артист России Геннадий Хазанов признался «Газете.Ru», что благодарен судьбе за возможность находиться вместе с Кавсадзе на одной театральной сцене — оба актера играли в спектакле «Птицы» Московского театра эстрады.
«У нас с ним сложились изумительные отношения. В последний раз я его видел четыре года назад, он приходил за кулисы в Тбилиси, во время гастролей. Он пришел извиниться, что не может остаться на спектакле. Несмотря на то что мы не виделись все эти четыре года, я так часто про него думал, вспоминал. Мне очень повезло, что я был знаком с этим удивительным артистом и человеком», — рассказал Хазанов.
Режиссер Евгений Шеляхин, снявший фильм «Ч/Б», в котором Кавсадзе исполнил роль дедушки Магомеда, был очень подавлен, узнав о смерти актера. В комментарии «Газете.Ru» он отметил, что именно устами персонажа Кавсадзе в ленте прозвучала «режиссерская мысль, режиссерское высказывание на тему, по которой снята картина» — и для него это очень важно. Также постановщик вспомнил совет, который когда-то дал ему артист.
«Пока я имел возможность — на съемках, между съемками — я много разговаривал с Кахи Давидовичем. Потому что такую силу таланта, такой опыт мне, начинающем режиссеру, велела встретить сама судьба. Однажды я спросил: «Кахи Давидович, я молодой начинающий режиссер, это мой первый фильм. Можете ли вы мне что-нибудь посоветовать, что могло бы мне пригодиться в профессии, в которую я только вступил», — рассказал Шеляхин.
Он ответил: «Я в своей жизни видел много режиссеров, много снимался. И могу вам сказать, молодой человек, следующее. Мне кажется самое главное для режиссера — это умение любить людей, людей про которых ты снимаешь кино, людей, которые будут это кино смотреть», — вспомнил режиссёр.
«В этом коротком высказывании для меня спрятана невероятная сила. Этого совета я стараюсь придерживаться до сих пор и буду следовать ему всю жизнь — пока я буду в этой профессии. Спасибо ему огромное, царствие ему небесное и светлая память», — добавил Шеляхин.
Кахи Кавсадзе родился 5 июня 1935 года в городе Ткибули в семьe руководителя народного ансамбля песни и танца Грузии. Окончил Тбилисский театральный институт. Сыграл в более чем 100 фильмах, среди которых — «Годен к нестроевой», «Мелодии Верийского квартала», «Короли и капуста», «Покаяние», «Житие Дон Кихота и Санчо» и «Тысяча и один рецепт влюбленного кулинара». Безусловно, его самой запоминающейся ролью стало перевоплощение в Черного Абдуллу в «Белом солнце пустыни».
В 2016 году за роль в фильме «Тэли и Толи» его наградили премией «Золотой журавль» на российском фестивале кино и театра «Амурская осень»; в 1996-м он был удостоен премии «Золотой овен» как лучший актер года.