рифат фаттахов продюсер биография
Директор казанского фонда Рифат Фаттахов признан «Продюсером года» в Башкортостане
В Уфе прошла церемония вручения премий телеканала «Туган тел» лучшим представителям татаро-башкирской эстрады по итогам 2019 года.
Среди награжденных были такие известные исполнители, как Фидан Гафаров, Айдар Галимов, Илсия Бедретдинова и многие другие. А лауреатом в номинации «Продюсер года» стал директор фонда им. Рашида Вагапова из Казани Рифат Фаттахов.
Ведущие церемонии представили его как «зур кунак, зур шәхес» — «большой гость, большая личность». В ответной речи Рифат Фаттахов отметил, что «это — своего рода историческое событие, так как продюсеров обычно принято ругать, а здесь с большой сцены вручают большие подарки. Значит, есть надежда на формирование цивилизованных отношений и в нашем национальном шоу-бизнесе».
«Мы считаем Рифата Фаттахова одним из самых ярких продюсеров татаро-башкирской эстрады, — подчеркнул генеральный директор телеканала „Туган тел“ Азат Вахитов. — Его работа прежде всего отличается качеством, высоким профессионализмом. В течение многих лет Рифат Фаттахов выращивает элиту нашей вокальной культуры. Достаточно назвать имена таких его ярких воспитанников, как Филюс Кагиров и Ришат Тухватуллин».
Подписывайтесь и читайте самое важное из новостей
в Telegram, Инстаграм и ВКонтакте
«Многие звезды татарской эстрады – ремесленники. Они не поют, а производят продукцию»
Сегодня в Казани вновь будут вспоминать Ильгама Шакирова, ушедшего от нас в начале 2019 года. 15 февраля 2020-го татарскому соловью исполнилось бы 85 лет. Президент фонда им. Вагапова, продюсер Рифат Фаттахов много лет был знаком с великим певцом и работал с ним. По случаю круглой даты кандидат философских наук написал для «БИЗНЕС Online» материал, где размышляет о личности и творчестве татарского артиста №1.
.jpg "14(76)")
«Бесспорно одно: великий певец современности Ильгам Шакиров — не только крупный, выдающийся представитель татарской вокальной, музыкальной культуры»
МЫ, ТАТАРЫ, ОЧЕНЬ ЧАСТО С ОСОБОЙ ГОРДОСТЬЮ ПРОИЗНОСИМ ИМЕНА СВОИХ ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ
Мы, татары, очень часто с особой гордостью произносим имена своих великих людей — поэтов, композиторов, певцов. И это вполне естественно, закономерно. Во-первых, лицо, уровень, статус любой нации определяют именно ее выдающиеся личности. Во-вторых, татарский народ действительно богат на таланты.
Но в связи с этим, к сожалению, нельзя не отметить одну очень опасную тенденцию, которая то и дело наблюдается в нашей национальной общественно-культурной среде, — противопоставление великих личностей. (Вспомним хотя бы не прекращающиеся до сих пор грязные споры вокруг взаимоотношений Салиха Сайдашева и Назиба Жиганова — величайших сыновей татарского народа!) Я не знаю, какую цель преследует такая политика, подчас поддерживаемая и подогреваемая некоторыми высокопоставленными чиновниками, но однозначно: это занятие — дело, мягко говоря, неэтичное, безнравственное, безответственное, особенно для наделенных госвластью людей.
Хотя в силу неоднозначности человеческого мировосприятия момент субъективности в искусстве исключить полностью невозможно, но здесь с оценочными понятиями иметь дело надо бы с предельной осторожностью. Абсолютизация тут может привести к необъективности, а категоричность просто вредна.
Время — самый строгий, порою и жестокий, но, как правило, справедливый судья. Оно всех и вся расставляет по своим местам. Поэтому для объективной оценки того или иного феномена в культуре требуется определенная историческая дистанция. Но уже сегодня бесспорно одно: великий певец современности Ильгам Шакиров — не только крупный, выдающийся представитель татарской вокальной, музыкальной культуры. Это явление особого культурологического плана. В духовной жизни татарского народа он целая эпоха.
«6 детей нас осталось сиротами, — вспоминает Шакиров. — Самым младшим был я, двухлетний малыш. Вот с тех пор завертелась, закрутилась жизнь с ее сложностями, проблемами, притеснениями…»
ЧУДОВИЩНАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ НАВСЕГДА ОСТАВИЛА В ДУШЕ ИЛЬГАМА КРОВОТОЧАЩУЮ РАНУ
Ильгам Шакиров родился 15 февраля 1935 года в деревне Яна Буляк Сармановского района, в районе, красота которого прославляется в знаменитой песне «Сарман»:
В тополях вдоль реки Сарман…
Не в обиду будет сказано: в Татарстане есть куда более «продвинутые», «эффектные» в этом плане районы. Но, если даже неброскую на первый взгляд природу своего края сармановцы сумели так превознести, воспеть, значит, издревле здесь жил народ очень поэтичный, музыкально одаренный…
Детские годы будущего певца пришлись на смутные времена. Его отец Гильметдин, говорят, был знаменитым на всю округу кузнецом. Но отца Ильгам не помнит. В 1937 году он был репрессирован как враг народа. «6 детей нас осталось сиротами, — вспоминает Шакиров. — Самым младшим был я, двухлетний малыш. Вот с тех пор завертелась, закрутилась жизнь с ее сложностями, проблемами, притеснениями…»
Эта чудовищная несправедливость навсегда оставила в душе Ильгама кровоточащую рану. Возможно, чувство обиды, оскорбленного достоинства, в какой-то мере и мести не покидало певца очень долго. Вот где источник его рассогласованности с окружающим миром, основа глубокого внутреннего мировоззренческого конфликта личности, который нуждается в решении, напряжение всегда ищет выход. Последним для Ильгама Шакирова как личности и художника стало творчество.
«Шакиров с детства как зачарованный слушал песни Рашита Вагапова, бесконечно крутя его пластинки на патефоне. Особенно нравились песни «Урман» («Лес»), «Нурия», «Альфия» и «Яшьлек» («Юность»)»
«ЧТО, НЕУЖЕЛИ И ТЕБЯ ОБСКАЧЕТ?»
Шакиров с детства как зачарованный слушал песни Рашита Вагапова, бесконечно крутя его пластинки на патефоне. Особенно нравились песни «Урман» («Лес»), «Нурия», «Альфия» и «Яшьлек» («Юность»). А потом Ильгам и сам начал петь, пытаясь подражать Вагапову. Тогда исполнение мастера казалось Шакирову «несбыточным, даже в мечтах, чудом». Когда тот впервые увидел Вагапова на сцене, это произвело на него сильное впечатление: «Посмотрев на облик певца, услышав песни из его уст, я надолго перевоплотился в него, стараясь петь как он». Позднее, уже в Казани, во время учебы в музыкальном училище, Ильгам ближе познакомился с прославленным певцом. Однажды на радио первый репетировал с пианисткой Екатериной Соколовой. И тут в студию заходит Вагапов. Он садится и внимательно слушает, как поет Шакиров. Потом подходит к нему, ласково хлопает по плечу и произносит памятные слова: «Да, душа есть». По прошествии многих лет подобное подтверждает и сам Ильгам: «Это была высокая оценка. А похлопывание Вагапова по плечу, вероятно, следует понимать как благословение, желание окрылить молодого певца».
Данная встреча не оставила равнодушным и самого мастера.
— Сегодня на радио слушал одного молодого певца. Зовут его Ильгам, он из Сармановского района. Голос у него прекрасный, этот парень подает большие надежды, — своими впечатлениями поделился он дома с женой.
— Что, неужели и тебя обскачет? — решила пошутить Зайтуна-ханум.
— А почему бы и нет? Разве плохо, когда есть продолжатели твоего дела?! Ведь именно в этом и кроется счастье народа! — с горячностью, искренне ответил Вагапов.
Значит, он как тонкий художник почувствовал, что именно Ильгам станет продолжателем его дела, и не побоялся передать в руки молодого исполнителя эстафету татарской песни. И, надо сказать, не ошибся. Шакиров не только остался верен творчеству, традициям, заложенным его великими предшественниками Рашитом Вагаповым, Гульсум Сулеймановой, но и развил благодаря своему мощному творческому дару и взрастил эти традиции, поднял татарское песенное искусство на качественно новый уровень, то есть проявил себя и как смелый новатор, который внес большую лепту в развитие татарской концертной эстрады. К примеру, Ильгам Шакиров и Альфия Авзалова одними из первых начали выступать в сопровождении вокально-инструментальных ансамблей. Это стало приятной неожиданностью для татарского зрителя, который больше привык к гармонике и баяну. Таким образом, Ильгам и Альфия расширили творческие горизонты татарской эстрады, что способствовало раскрытию ее больших и до тех пор не реализованных внутренних возможностей. Все это придало новое звучание татарской, особенно народной, песне.
«К Рашиту Вагапову он относился всегда с большим уважением и трепетом. Считал его своим учителем, предшественником. Всегда говорил, что Рашит Вагапов указал путь тем, кто пришел в песенное искусство после него»
К РАШИТУ ВАГАПОВУ ОН ОТНОСИЛСЯ ВСЕГДА С БОЛЬШИМ УВАЖЕНИЕМ И ТРЕПЕТОМ
Кстати, именно Ильгам Шакиров еще в 80-е годы прошлого века во весь голос заявил о необходимости принятия срочных мер по увековечению памяти Рашита Вагапова.
Так, в статье «Он был великим певцом», опубликованной в 1992 году в газете «Татарстан хебэрлэре», отмечая выдающиеся заслуги Вагапова в развитии татарской культуры, Шакиров назвал его «великим певцом, легендарной личностью, первооткрывателем». По сути, это было первое публичное признание творческого величия Вагапова. Символично, что сделал подобное именно Ильгам! «У других народов имена великих певцов присваивают улицам, учреждениям культуры, им устанавливают памятники, — подчеркнул тогда Шакиров. — Увековечение их имен — наш священный долг. Если мы забудем свою историю, значит, нет у нас будущего».
К Рашиту Вагапову он относился всегда с большим уважением и трепетом, считал его своим учителем, предшественником. Всегда говорил, что артист указал путь тем, кто пришел в песенное искусство после него. Кстати, и вопрос установки в Казани памятника Вагапову первым официально поднял именно Шакиров.
Он искренне недоумевал, обижался, когда некоторые провокаторы пытались противопоставить его именитому артисту.
Внимательно следил Ильгам-абый и за творчеством молодых певцов. Среди них особо выделял, конечно, Ильгама Валиева. Один примечательный пример: в 2007 году в рамках фестиваля мы организовали сольный концерт Шакирова. Когда я предложил в программу нескольких молодых певцов, он собственноручно написал: «Ильгам Валиев!» А на мою просьбу включить и других молодых исполнителей Ильгам-абый был категоричен: «Валиев — и точка!» В принципе очень добрый в глубине души, он при необходимости мог быть и жестким.
Если бы не было Шакирова, возможно, я и не пришел бы к теме Рашита Вагапова. Ильгам-абый с первых дней поддержал наш фестиваль, с удовольствием принимал участие на наших концертах, до последнего был председателем жюри конкурса молодых исполнителей.
Заботясь об увековечении памяти своих предшественников и проявляя уважение к своим продолжателям, Шакиров вновь ярко проявил себя не только как великий певец, но и как великий гражданин. Это не может не вызывать уважения и восхищения.
«Если хочешь всколыхнуть душу народа, нужно знать его песни и напевы, — говорит сам Шакиров. — Вот они-то и помогают человеку сохранить свои национальные чувства, спасают его от гибели»
ИЗ ИЛЬГАМА ШАКИРОВА, НАВЕРНОЕ, ВЫШЕЛ БЫ ИДЕАЛЬНЫЙ ВОСПИТАТЕЛЬ-ПЕДАГОГ
Народность Ильгама Шакирова заключается не только в его высокой исполнительской культуре, это не просто удачный творческий прием, а эстетический идеал художника, его эстетическая концепция, которая составляет основу мировоззрения творца. Одна из сторон народности — верность татарской народной мелодии.
«Если хочешь всколыхнуть душу народа, нужно знать его песни и напевы, — говорит сам Шакиров. — Вот они-то и помогают человеку сохранить свои национальные чувства, спасают его от гибели».
А многие татарские народные песни по своей содержательности, эмоциональной насыщенности, накалу страстей и, что немаловажно, технике вокального исполнения ничуть не уступают сложнейшим ариям мировой оперной классики. Такими шакировскими шедеврами являются песни «Кара урман» («Дремучий лес») (в его исполнении а капелла композиция звучит особенно благородно и трогательно), «Син сазынны уйнадын» («Ты играл на сазе»), «Тэфтилеу», «Эллуки» и многие другие.
Кстати, каждая песня Ильгама — это законченное художественное произведение в самом высоком смысле слова.
Прежде всего Шакиров очень строго, щепетильно и с чувством высокой гражданской, нравственной ответственности подходит к выбору репертуара. Его песни всегда высокосодержательные, несущие в себе серьезный идейный смысл.
Одна из особенностей творческого почерка Ильгама — яркая индивидуальность. Он не ноты озвучивает, а поет песню, даже паузу. Его голос, уникальный по своей красоте и силе, щедро наделенный от природы богатством обертонов, позволяет раскрыть всю глубину человеческих чувств.
В итоге практически каждая песня Ильгама — это классический образец, эталон исполнительского искусства.
Из Ильгама Шакирова, наверное, вышел бы идеальный воспитатель-педагог. И совершенно закономерны были неоднократные попытки сделать его профессором Казанской консерватории. Но ни одна из них не увенчалась успехом. Великие на то и великие, что не подчиняются общепринятым канонам, не ограничиваются теми рамками, которые для них пытается очертить социум. Социальные предписания — это не для великих. Наоборот, гений сам создает правила, сам становится законодателем мод — как в творчестве, так и в повседневной жизни.
«Художник, тем более такого уровня, как Шакиров, активно участвует в формировании культуры общества в целом, но и социокультурные доминанты эпохи также оказывают сильное воздействие на личность и творчество автора»
«ЖЕЛАЕШЬ ТЫ ЭТОГО ИЛИ НЕТ, ПОЛИТИКА САМА ВХОДИТ В ТВОЮ ЖИЗНЬ»
«Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя», — изрек когда-то классик. Культура художника всегда развивается во взаимодействии с культурой общества через сложное переплетение целой системы опосредованных связей, в том числе мировоззренческих, нравственных, политических и т. д.
Интересны в данном плане размышления самого певца: «Желаешь ты этого или нет, политика сама входит в твою жизнь. Если мы не будем думать о своем положении, петь об этом, мы не будем нужны обществу. Певец, если он считает себя гражданином, представителем своего народа, не может остаться в стороне от политики». Безусловно, художник, тем более такого уровня, как Шакиров, активно участвует в формировании культуры общества в целом, но и социокультурные доминанты эпохи также оказывают сильное воздействие на личность и творчество автора.
Годы наивысшего творческого подъема Шакирова — 60–70-е XX столетия, так называемый период застоя. Культурная политика этого периода отличается чрезмерной регламентацией творческого процесса, небрежным отношением к истинно новаторским произведениям, недооценкой выдающихся личностей как в моральном, так и в материальном плане. Если бы наши певцы такого уровня, как Шакиров, жили и творили в какой-нибудь свободной, развитой стране, они давно стали бы самыми богатыми людьми. Безусловно, все эти противоречия общественного развития не могли не сказаться как на творчестве, так и в жизни Шакирова. Но у ярких художников, сильных личностей даже в условиях внешнего давления остается возможность творческой самореализации, раскрытия индивидуального своеобразия. Жизнетворчество Ильгама — яркое тому подтверждение.
«ИЗ НАШИХ ЗНАМЕНИТЫХ КОМПОЗИТОРОВ Я ОЧЕНЬ УВАЖАЮ РУСТЕМА ЯХИНА»
Шакиров — не только выдающийся певец, но и глубокий мыслитель татарского народа. В связи с этим достаточно обратиться к некоторым (кстати, очень даже немногочисленным) статьям, интервью певца. Те или иные вопросы, на первый взгляд, даже очень специфического характера, он всегда рассматривает в тесной связи с серьезными общественными явлениями, анализируя их через призму истории, философии. Сколько свежей мысли в этих крохотных по объему материалах, сколько глубокого анализа, концептуальных положений!
Итак, несколько цитат Ильгама Шакирова.
«Суть человека выражает не внешность. Она заключена в его внутреннем содержании, душевных порывах. Если душа человека тянется к родной музыке, песне, если ему не чужды национальные чувства, значит, он остается татарином; чапан и узбекская тюбетейка не сделают его узбеком».
«Из наших знаменитых композиторов я очень уважаю Рустема Яхина. Он был профессионалом высокого класса, настоящим композитором».
«„Чтобы искусство стало интернациональным, оно должно быть глубоко народным“, — говорил Белинский. Таким было творчество Яхина».
«Нельзя стать ни артистом, ни общественным деятелем, не думая о своем народе. Наша судьба связана с судьбой народа. Если счастлив твой народ, счастлив и ты. И как можно считать себя счастливым, видя несчастья своего народа?»
Следовательно, основополагающие слагаемые Шакирова как великого художника — могучий талант, отточенное мастерство и глубина, масштаб мышления.
НА ЗАПАДЕ ПРОИЗВОДИТЕЛИ МАССКУЛЬТУРЫ ВСЕГДА ЧЕСТНО И ОТКРЫТО ПРИЗНАЮТСЯ В СВОЕЙ ОСНОВНОЙ ЦЕЛИ
При определении культурной продуктивности и исторической значимости творческой личности решающими являются два момента: своевременность его произведений, актуальность творчества художника для своего поколения; степень влияния творца на последующие поколения.
На песнях Ильгама выросло, воспиталось, сформировало свои эстетические вкусы, сверяло свои жизненные ориентиры несколько поколений татарских слушателей.
Здесь необходимо подчеркнуть особую роль музыки, песни в самосохранении татарского народа, который разбросан по всему миру. Голос Ильгама, песни Альфии способствовали тому, что огонь надежды, когда-то зажженный Рашитом Вагаповым, Гульсум Сулеймановой, Зифой Басыровой, был сохранен в целости и сохранности даже в темные, мрачные годы нашей истории.
А многие современные татарские исполнители, думаю, сочтут за честь, если им будет дано право называться воспитанниками школы Шакирова. Это право, которого надо добиваться — честным служением высокому искусству своего народа.
Многие сегодняшние так называемые звезды татарской эстрады — это самые настоящие ремесленники. Да, хорошо знают законы шоу-бизнеса. Они не столько поют, сколько производят продукцию, притом мастерски, профессионально используют специфические выразительные средства (сегодня такая возможность имеется). Но эти звезды не творцы, не художники. Они делают, еще раз повторяю, неплохой товар, но не произведение искусства. Их песни не ставят серьезных общечеловеческих, смысложизненных проблем, не несут в себе культуросозидающую функцию, но, формируя у зрителей, особенно у молодого поколения, псевдоэстетические потребительские вкусы, способны нанести серьезный вред нравственному состоянию общества. Обостренная поэтическая совесть Ильгама не может пройти и мимо этой проблемы: «Вредны пустословие, бестолковщина. Каждое слово, звучащее на сцене или с экрана, должно обладать глубоким смыслом и соответствовать национальному духу… Слишком много стало желающих добиться шумного успеха с помощью легковесных песенок, которые влетают в одно ухо и вылетают из другого. Обидно и досадно».
Кстати, на Западе производители масскультуры всегда честно и открыто признаются в своей основной цели — извлечение прибыли. Но никто и никогда и не думает ставить знак равенства между культурой-однодневкой и высокохудожественной культурой. А у нас результат усилий ремесленников от эстрады подчас на самом высоком уровне пытаются преподнести как наивысшее национальное достижение.
Поэтому на современном этапе развития эстрады, в условиях ее глубочайшего кризиса востребованность таких творцов, как Рашит Вагапов, Ильгам Шакиров, Хайдар Бигичев, — художников с высокой профессиональной и нравственной культурой — возрастает многократно.
15 февраля — день рождения Ильгама Шакирова. Ему уже 85! Или всего лишь 85? Да какая разница?! Ведь время бессильно перед Гением. Он всегда рвется за пределы своей эпохи.
Рифат Фаттахов: «В 2004 году татарская эстрада стояла на пороге катастрофы»
В советское время была жесткая цензура, но именно тогда, в эпоху худсоветов, родилось все лучшее на татарстанской эстраде, напомнил в беседе с «БИЗНЕС Online» руководитель международного фестиваля татарской песни им. Вагапова Рифат Фаттахов. Провожая 15-летие форума, которое отметили на прошлой неделе, мы поговорили с известным продюсером о сути татарской эстрады, потерянном поколении татарских певцов и возрождении профессии «учитель музыки».
.jpg "bophotos 88581 2 (1)")
Рифат Фаттахов: «Что такое песня? Это составляющая духовной культуры, духовного здоровья населения» Фото: «БИЗНЕС Online»
«МЫ НЕОДНОКРАТНО ПОДНИМАЛИ ВОПРОС О ВОЗРОЖДЕНИИ ХУДСОВЕТОВ ПРИ ТЕЛЕВИДЕНИИ, РАДИО»
— Рифат Ахметович, в этом году вы заявились на праймериз «Единой России». По версии нашей газеты, Госсовет РТ нового созыва может оказаться более ориентированным на национальные вопросы. Отсюда и ваше участие в праймериз, а также Ркаила Зайдуллы, Рамиля Тухватуллина, Табриса Яруллина. Вы тоже всерьез хотите стать татарстанским депутатом?
— Последние десятилетия я постоянно сталкиваюсь со многими проблемами, скажем, в области нашего национально-культурного развития. Накоплен и достаточный опыт. По многим проблемам даже знаю и пути их решения, но не хватает возможностей, статуса, полномочий. А праймериз «Единой России» — прекрасная школа политического и психологического закаливания, действенная возможность выразить и донести наболевшее до широкой общественности. Скажем, во время дебатов «Единой России» мы поднимаем очень острые проблемы национальной культуры и национального образования.
А что касается депутатства, то за последние годы у меня выработался один «выстраданный» принцип: если ты видишь проблемы, если что-то не нравится — критикуй, критикуешь — предлагай, предлагаешь — делай!
— О каких проблемах национальной культуры и образования прежде всего идет речь?
— Проблем предостаточно. Это и вопросы сохранения и развития татарского языка; и подготовка национальных кадров; и судьбы школ в малонаселенных пунктах; и доступность культурных ценностей для сельских жителей; и необходимость скорейшего создания как национального университета, так и музыкального театра. Но корень всех проблем, на мой взгляд, кроется в несовершенстве системы ЕГЭ. Пока мы не добьемся возможности сдачи ЕГЭ на национальных языках, все наши старания по их сохранению и развитию не дадут должного эффекта.
— Это компетенция федерального уровня.
— Но у нашего республиканского парламента есть право законодательной инициативы. В этом плане, конечно, очень и очень многое делается, но ни в коем случае нельзя останавливаться, а самый цивилизованный путь борьбы — через парламент.
— А как-нибудь можно подействовать на уровень нашей эстрады, на состояние национального шоу-бизнеса через парламент?
— Не только можно, но и нужно. Либо правовое регулирование в области шоу-бизнеса, в области гастрольно-концертной деятельности практически отсутствует, так как нет необходимой законодательной базы. Не отрегулированы взаимоотношения субъектов шоу-бизнеса, в том числе, скажем, продюсера и исполнителя…
К примеру, институт продюсирования у нас находится в состоянии становления. Процесс идет достаточно сложно. Это связано и с нашим национальным менталитетом. Татары ведь очень осторожный (не хочу сказать, что консервативный) народ, все новое воспринимают сначала в штыки. «Татар тотып карамыйча ышанмый!» То же и с продюсированием. Лет 10 тому назад, когда мы с Филюсом Кагировым начали работать, слово «продюсер» использовалось как ругательное. Один крупный чиновник в области культуры мне сказал буквально следующее: «Татарской эстраде продюсеры не нужны. Это чуждое для нас явление!» А совсем недавно мне дали на ознакомление один документ, разработанный в недрах того же министерства культуры РТ, — проект концепции развития музыкального искусства в Татарстане. Так вот там черным по белому написано: «Одной из стратегических задач является развитие системы музыкального продюсирования». Так что ничего не стоит на месте, все развивается, законы диалектики еще никто не отменял.
Мы неоднократно поднимали вопрос о возрождении худсоветов при телевидении, радио. Хотя они и действуют, но их решения не носят такого жесткого характера. Считаю, что необходимо усилить если не государственный, то хотя бы общественный контроль над этой сферой деятельности.
— Кто-то скажет о цензуре…
— Да, когда мы говорим о необходимости контроля над эстрадой, то вспоминаем недобрый опыт советского времени. У нас в душе сидит еще это советское. Да, в советские годы была очень жесткая цензура, но потом все пустили на самотек. Хотя если посмотреть фонотеку нашего радио, которая формировалась в советские годы, то это золотой фонд, хотя плачут, что там была цензура. Да, была, тем не менее возьмите записи того же Рашита Вагапова, Ильгама Шакирова, Хайдара Бигичева — это же классика, жемчужина нашей национальной культуры.
«НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭСТРАДА, НАШИ ПЕСНИ — ДЛЯ НАС ЭТО НЕ ПРОСТО РАЗВЛЕЧЕНИЕ»
— Но можно ли сейчас человеку, тем более обладающему финансовыми возможностями, запретить показать себя на той же национальной эстраде?
— Здесь должно быть четкое разделение профессионального искусства и самодеятельности. Национальная эстрада, наши песни — для нас это не просто развлечение. Даже в Америке вопросы эстрады ставят в один ряд с вопросами национальной безопасности, потому что это формирование идеологии, массового сознания. Для татар все это принимает особое значение, потому что в национальном сознании нашего народа песня играла и сегодня играет очень важную роль. Это один из нациеобразующих факторов. Не зря же говорят, что татар сохранило два фактора — это религия и моң. Сегодня же, когда очень много проблем с сохранением татарского языка, значимость татарской песенной культуры вновь возрастает.
— И какие законодательные акты можно в связи с этим принять? Контроль гастрольной деятельности — это тоже скорее прерогатива федеральных структур.
— Да, требуется принятие решений на уровне федеральных законов. Что такое песня? Это составляющая духовной культуры, духовного здоровья населения. Сегодня данная область совершенно не контролируется, не проводится сертификация, нет никакого лицензирования. А вот возьмем физическое здоровье населения — там все очень жестко. Лекарство просто так не выпускают, продукты в магазин просто так не идут — все идет под жестким контролем, а у духовной продукции никакого контроля нет.
Конечно, мне трудно назвать сейчас точный рецепт разрешения всех проблем, но все-таки надо очень тонко и осторожно подумать относительно лицензирования концертной деятельности. Подобное, конечно, приказом министерства культуры РТ не сделаешь и законом Татарстана не осуществишь, но Госсовет РТ может выступить с законодательной инициативой. В некоторых республиках, например в Башкортостане, в прошлом году были попытки урегулирования гастрольной деятельности, хотя, по моей информации, эти процессы идут очень сложно.
— Что именно было в Башкортостане?
— Там была попытка вернуться к системе маршрутных удостоверений. Раньше, в советские годы, существовала такая система. Скажем, прежде чем зайти в тот или иной район, ты был обязан на уровне регионального органа культуры получить маршрутное удостоверение. В Нижегородской области, например, идешь в отдел концертов, подаешь заявление, там сотрудница сидит, открывает огромный плакат, график и смотрит. Ты ей говоришь, что хочешь дать концерт в Краснооктябрьском районе, а она: «Нет, нельзя, потому что там в это время гастролирует Арзамасский русдрамтеатр». Ну какое отношение имеет Арзамасский русский драматический театр к нашему татарскому концерту? Нет, говорят, зритель один и тот же, то есть все регулировали.
А сейчас у нас полный бардак в этом плане, получается, что не только в одних городах, но и в одних райцентрах и селах одновременно проходит несколько татарских концертов.
— Сейчас и в Москве может в один день проходить несколько больших татарских эстрадных концертов.
— Таких примеров много, в прошлом году в Москве был концерт Гузель Уразовой и концерт памяти Альфии Авзаловой в один день. Так вот в Башкортостане пытались прикрепить к получению маршрутных удостоверений пакет документов, где есть такое понятие, как экспертное заключение. Знаю, что подобные предложения вызовут неоднозначную реакцию наших дорогих читателей, тем не менее данная область сегодня идет по принципу самотека, а это неправильно. Видимо, необходимо искать разумный баланс интересов.
«В этом году было 157 заявок, в прошлом — 122, и это притом, что у нас очень жесткие требования» Фото: «БИЗНЕС Online»
«БУКВАЛЬНО НЕДАВНО НАМИ ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ ФЕСТИВАЛЬ «БЕЛЬКАНТО» В ИТАЛИИ»
— Вагаповскому фестивалю исполнилось 15 лет. Знаете, куда двигаться дальше, может, тоже надо провести концерт в концертном зале «Карнеги-холл»?
— Насчет центра «Карнеги-холл» не знаю, но буквально недавно нами заинтересовался фестиваль «Бельканто» в Италии: им очень интересен наш проект с точки зрения обменных концертов. Сейчас ведем определенную работу, возможно, осенью в Казани сделаем совместный концерт татарских и итальянских певцов.
15 лет, с одной стороны, небольшой возраст, но с другой — в наше динамично развивающееся время, я думаю, это солидный срок, время взросления. Наверное, как явление фестиваль уже состоялся, у нас есть свое место.
Мне кажется, что Вагаповский фестиваль появился в нужное время в нужном месте. Вспомните состояние татарской эстрады в 2004 году. Сцену и экраны заполонила низкопробная попса, нормой стала считаться фонограмма, классическое наследие начало затаптываться… То есть татарская эстрада стояла на пороге катастрофы. И вот на этом фоне Вагаповский фестиваль, который как свое знамя поднял имена великих певцов, включал в программы самые лучшие произведения национальных классиков и народного фольклора, сделал ставку исключительно на профессиональных исполнителей, категорически запретил использование фонограммы, был воспринят как «луч солнца в темном царстве». Национальная общественность возложила на нас очень большие надежды.
Конечно же, наша огромная удача в том, что нас поддержало высшее руководство Татарстана, за что мы безмерно благодарны. Минтимер Шарипович одобрил наш фестиваль с первых же дней. Сегодня, Аллага ш ө кер, Рустам Нургалиевич относится к нашему проекту с большим уважением, оказывает нам всестороннюю поддержку. А Фарида Хайрулловича мы считаем своим духовным наставником, 21 апреля 2004 года именно он открыл наш первый концерт в театре имени Тинчурина. Теперь это уже история… В последнее время и с министерством культуры РТ выходим на уровень эффективного сотрудничества.
— Как вы формулируете цель, задачи, миссию фестиваля?
— Задач, целей очень много. Хотя мы как нация переживаем непростой период, но когда я подвожу итоги конкурса молодых исполнителей, то прихожу к мнению, что не все еще потеряно. Мы раз в два года проводим этот конкурс — и количество желающих принять участие в нем растет. Например, в этом году было 157 заявок, в прошлом — 122, и это притом, что у нас очень жесткие требования. Это профессиональный конкурс, допускаются только студенты, учащиеся, получающие музыкальное образование, у нас очень жесткий репертуар — фольклор, произведения наших классиков.
157 парней и девушек готовы принять участие в таком конкурсе — подобное говорит о том, что основа нашей национальной вокальной культуры, которая является фундаментом для сохранения культуры, в целом все-таки жива и развивается. Родники еще не высохли до конца.
— Раньше эти родники часто подпитывались татарами, живущими за пределами РТ, а сейчас этого, кажется, нет. Основная талантливая молодежь из Татарстана или Башкор то стана…
— Это на самом деле так и связано с тем же вопросом национального образования: сейчас татарских школ за пределами нашей республики очень мало, что является общей тенденцией. Тем не менее, если смотреть на историю нашей культуры, особенно литературы, 90 процентов великих деятелей родились за пределами Татарстана, начиная с того же Галимджана Ибрагимова, Хади Такташа, Мусы Джалиля, Кави Наджми, Аделя Кутуя и так далее.
Но, замечу, все-таки таланты появляются волнообразно. Вспомните расцвет татарской литературы в 20–30-е годы прошлого века или прорыв татарского театра благодаря «щепкинцам» — Ринату Тазетдинову, Равилю Шарафиеву, Азгару Шакирову, Гульсум Исангуловой, Назибе Ихсановой… Очень важно уловить этот момент и не упустить его.
«ЭТО УЖЕ 100 РАЗ ДОКАЗАНО — ЭСТРАДА МЕШАЕТ АКАДЕМВОКАЛУ»
— Как раз по поводу талантов. После ухода Ильгама Шакирова есть полное ощущение, что заменить его на олимпе татарской музыкальной культуры решительно некому.
— Да, татарская культура осиротела, Ильгам-абый в последние годы очень сильно болел, но тот факт, что он был жив, и для нашего фестиваля являлся большой поддержкой.
Вагаповский фестиваль в текущем году впервые прошел без Ильгама Шакирова, к сожалению. Но в 2018-м, хотя он и болел, мы ездили к нему домой, чтобы получить благословение. Ильгам-абый послушал Гульсирень Абдуллину, Азата Абитова, Раниса Габбазова. Они спели по куплету — и Ильгам-абый поднял большой палец руки. Потом спросил, сколько их, узнав, что трое, ответил: «Очень мало». Что он этим хотел сказать? Возможно, что новых талантов очень мало или что нужно больше поддерживать молодых. После смерти великих их слова ведь приобретают особый смысл.
— И как же нам не упустить новую волну в татарской музыкальной культуре, если таковая появится?
— Я боюсь, что мы упустили очень яркую волну наших вокалистов несколько лет назад: Филюс Кагиров, Илюса Хузина, Айгуль Хайри, Артур Исламов…
— Что значит «упустили»? Все они вполне востребованы…
— Мы не смогли им дать возможность для полной самореализации. Они были готовой труппой для музыкального театра, сегодня вроде все устроены, да, но не совсем. Вроде бы сейчас судьба музыкального театра решается…
— Положительно?
— По данному вопросу я был у президента Татарстана Рустама Нургалиевича Минниханова в 2011 году, передал ему письмо с обоснованием необходимости открытия музыкального театра, получена его четкая резолюция: «Министерству культуры внести предложения по созданию музыкального театра». То есть фактически это политическое решение президента, но, к сожалению, проект так и не был реализован. Не думаю, что произошел саботаж, может, у некоторых чиновников не хватило смелости взяться за создание музыкального театра — это же очень большая ответственность. Конечно, создание музыкального театра продолжает оставаться актуальнейшей проблемой, но когда будет следующая волна талантов?
А пока так получается, что многие наши талантливые ребята в области академического вокала губят себя через эстраду. Это уже 100 раз доказано — эстрада мешает академвокалу, а академвокал, наоборот, укрепляет голос эстрадного певца.
— И все-таки (вы человек информированный) какое будет решение по татарскому музыкальному театру, действительно ли для этого задействуют Тинчуринский?
— Но ведь говорят, что невозможно просто так, с нуля создать музыкальный театр…
— Почему с нуля?! С нуля, может быть, в материально-техническом плане, но у нас есть самое главное — артисты, труппа. Если бы сказали, что у нас не имеется ни одного артиста, который бы мог петь со сцены музыкального театра, — это была бы трагедия. Кроме того, у нас есть великолепный репертуар — наше великое наследие: тот же Сайдашев, Жиганов, Музафаров, сейчас появился суперталантливый Эльмир Низамов. Самое главное — есть творческая основа.
— Вас привлекают к этому проекту, интересуются вашим мнением?
— Мне этот проект был интересен 5–6 лет назад, я писал письма президенту, обивал пороги минкультуры, но ведь каждый человек меняется. Сказать, что мне абсолютно неинтересна тема национального музыкального театра, не могу, но особого рвения к этому проекту уже нет. Но, замечу, Татарстан — продвинутая республика, я думаю, что материально-технические вопросы решаемы и они не самые главные.
«Хайдар Бигичев сыграл выдающуюся роль в развитии театра» Фото: Владимир Зотов
«ПОЧЕМУ БИГИЧЕВ БЫЛ НЕДООЦЕНЕН ПРИ ЖИЗНИ? ОН ЧЕЛОВЕК СО СВОИМИ ПРИНЦИПАМИ»
— Будет ли фонд имени Вагапова участвовать в торжествах, посвященных 70-летию со дня рождения Хайдара Бигичева? Кстати, концерт его памяти в оперном театре организует сам театр имени Джалиля?
— Я считаю, что это не только право, но и обязанность оперного театра, думаю, что он хорошо все организует. Сделать плохо у него нет права, поскольку Хайдар Бигичев сыграл выдающуюся роль в развитии театра. Мы же планируем ряд мероприятий на его родине.
— Не кажется ли вам, что Бигичев недооценен как при жизни, так и после смерти?
— Хайдар Бигичев при жизни держался как-то особняком. На фоне бесчисленной серости он был (и остается!) самой настоящей глыбой, исполином. Говорят, незаменимых людей не бывает, но после смерти Бигичева наш оперный театр ни разу не ставил оперу «Отелло». Почему? Да потому, что после Бигичева никто не может спеть партию Отелло — наисложнейшую во всем мировом оперном репертуаре. Сегодня некоторые говорят, что у Бигичева был сложный характер, да и внешне он был грубоват. Возможно. Но думаю, что внешняя недоступность для него была просто маской, защитной реакцией от окружающего мира, а в глубине души он был очень тонким и ранимым человеком. Почему Бигичев был недооценен при жизни? Он человек со своими принципами, своим взглядом, своим характером — просто не смог вписаться в эту систему лжи и несправедливости. Возможно, такая же судьба ждала его и после смерти.
— Если мы вспомнили Бигичева, то должны сказать и о современной татарской опере. Премьера «Сююмбике» Резеды Ахияровой — это событие?
— Конечно, Резеда Ахиярова — это уникальнейшее явление в нашей культуре. Она великий композитор. Но, что касается «Сююмбике», у меня неоднозначное отношение к данному произведению.
— В музыкальном плане? Или у вас вопросы к содержанию либретто, поскольку Ренат Харис скорее изобразил судьбу женщины, чем судьбу большого государственного деятеля?
— То, что пишет Ренат Харис, возможно, больше приближается к исторической правде, но народ живет легендами. Сююмбике же не прыгнула с башни, но людям хочется, чтобы спрыгнула. Опера все-таки художественное произведение, мы ведь не говорим о создании документального исследования.
Что касается музыки, то ценность той или иной оперы определяется и тем, какие там есть яркие арии, которые потом становятся самостоятельными произведениями, как ария Тукая из «Любви поэта» той же Ахияровой или ария Джалиля из оперы Жиганова. Мне кажется, что в опере «Сююмбике» таких хитовых арий нет.
«СЕГОДНЯ ВО МНОГИХ ШКОЛАХ, ОСОБЕННО В СЕЛЬСКИХ, ПРЕДМЕТ «МУЗЫКА» ДАЮТ В НАГРУЗКУ»
— На праймериз «Единой России» какие еще вопросы, связанные с культурой, наиболее актуальны?
— На праймериз обсуждается, например, возможность выравнивания условий предоставления культурных благ для сельских и городских жителей. В этом плане немало претензий и к нашему оперному театру. Конечно, никто не против гастролей в Голландии, надо выходить в мировое пространство, но ведь есть понятие «жители нашей республики». Почему нельзя делать в городах и селах Татарстана концерты классической музыки с участием наших выдающихся оперных певцов?! Или же есть форма концертного исполнения оперных постановок.
А что касается театра имени Джалиля, то иногда мы забываем, что это государственный театр. Есть ведь, наверное, такое понятие, как госзаказ?!
— Имеется такой аргумент: а будет ли востребовано академическое искусство в сельской местности?
— У нас одна из самых главных проблем (я этот вопрос поднимал на встрече с Рустамом Нургалиевичем Миннихановым 26 апреля) наряду с уроками татарского языка в школе — преподавание музыки. Часто жалуемся, что у нашего зрителя нет должного эстетического вкуса. А кто его должен воспитывать? Учитель музыки. Это ведь не только преподаватель определенного школьного предмета, но и фактически музыкально-художественный руководитель, духовный лидер учебного заведения. Для татарской школы подобное тем более имеет огромное значение, а сегодня во многих школах, особенно в сельских, предмет «Музыка» дают в нагрузку, преподает его учитель физкультуры или труда.
В казанских школах вопрос более-менее решается, потому что там работают выпускники музфака пединститута, когда-то существовавшего, но они уже люди предпенсионного возраста, а легендарный музфак закрылся вместе с пединститутом. Рустам Нургалиевич данным вопросом проникся, как мне кажется, он к нему неоднократно возвращался во время встречи и сразу же дал поручение министерству образования и науки. Возможно, на уровне педагогических училищ мы сможем вопрос подготовки этих кадров решить.
«Ильгам-абый с первых дней поддержал наш фестиваль, с удовольствием принимал участие в наших концертах, до последнего был председателем жюри конкурса молодых исполнителей» Фото: «БИЗНЕС Online»
«ПОЧЕМУ У ВЕЛИКОГО НАРОДА ДОЛЖЕН БЫТЬ ТОЛЬКО ОДИН НАЦИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ»
— Кто сыграл наиболее значимую роль в судьбе Вагаповского фестиваля?
— Ильгам Шакиров и Филюс Кагиров. Можно сказать, что они сохранили Вагаповский фестиваль.
Если бы не было Ильгама Шакирова, возможно, я и не пришел бы к теме Рашита Вагапова. Ильгам-абый с первых дней поддержал наш фестиваль, с удовольствием принимал участие в наших концертах, до последнего был председателем жюри конкурса молодых исполнителей.
Более того, в 2008 году мы переживали сложные времена, Вагаповский был на грани закрытия. Я почти со слезами на глазах пошел советоваться к Ильгаму-абыю, рассказал, как некоторые ведут мышиную возню вокруг нашего фестиваля… Ильгам-абый молча послушал и говорит: «Остается единственный путь — обратиться к Шаймиеву». Я говорю: «А разве Шаймиев меня послушает?» Ильгам-абый отвечает: «Тебя. не знаю, а меня, думаю, послушает. Давайте что-нибудь придумаем…» И мы специально для Ильгама Шакирова придумали должность «президент Вагаповского фестиваля». Действительно, Ильгам-абый обратился к Шаймиеву — и он нас поддержал.
— А как относился Ильгам Шакиров к личности и творчеству Рашита Вагапова?
— С большим уважением и трепетом. Считал его своим учителем, предшественником. Всегда говорил: «Рашит Вагапов указал путь тем, кто пришел в песенное искусство после него». Кстати, и вопрос установки в Казани памятника Рашиту Вагапову первым официально поднял именно Ильгам Шакиров.
Он искренне недоумевал, обижался, когда некоторые провокаторы пытались противопоставить его Вагапову.
— И такое есть?
— Ну как же без этого? Разве татары могут без этого?! Кстати, мы, татары, часто бьем себя в грудь, мол, мы великий народ. А почему у великого народа должен быть только один национальный герой, только один великий певец, только один великий писатель или только один великий композитор?
— Как прошел в этом году фестиваль «Дуслык күпере » ? Какие планы на будущее?
— «Дуслык күпере » в текущем году прошел в 14 регионах компактного проживания татар и башкир, в прошлом году было 11 регионов. Мы все с радостью наблюдаем, как в последнее время взаимоотношения Татарстана и Башкортстана выходят на совершенно новый уровень. В этой связи востребованность фестиваля татаро-башкирской эстрады «Дуслык күпере » возрастает.
— Есть трудности в организации «Дуслык күпере » ?
— Хотя наш фестиваль несет чисто культурный характер, но вопрос взаимоотношений двух братских народов — татар и башкир — обойти, конечно, мы не можем, а это очень сложная и очень деликатная тема. Приходится вести очень тонкую работу, иногда идти по острию ножа.
— И много у вас недоброжелателей?
— Все закономерно. В этой жизни за все надо платить, а за успех и удачи — по двойному тарифу. Чем больше ты добиваешься успехов, тем больше идет сопротивление, давление на тебя. Чем больше работаешь, тем больше попыток не заметить тебя.