рейс длиною в жизнь
Рейс длиною в жизнь стр. 117
АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВ. ВСТРЕЧА
Отправляясь со студентами-проводниками в длительную ко-
мандировку в Москву, где нас ждали тысячи пассажиров, жажду-
щих поскорее отправиться на юг, я и не предполагала, насколько
серьёзными окажутся наши ребята и девчата. Ничего неординар-
ного, как в прошлом году, не происходило. Каждый день с нетер-
пением ждала, что кто-то в своих нелепых высказываниях или де-
лах проявит себя, но, увы… Аккуратные, подчёркнуто-вежливые,
внимательные к пассажирам и к их проблемам, что мне порой
казалось, это не моя заслуга, после двухдневных (по дороге из
Омска в Москву) планёрок и репетиций, а что студенты пришли
работать из образцово-показательной школы по подготовке про-
водников международного класса.
Правда, так оно и оказалось. Маршрут, которым следовал наш
поезд, пролегал по территории Украины, и надо было пересечь в
одну сторону четыре таможенно-пограничных пункта. А так же
обслужить бывших соотечественников в одночасье ставшими за-
граничными гражданами.
Студенты-первогодки всё схватывали на лету. Улыбки были
предназначены только пассажирам.
В разговоре со мной они проявляли максимум внимания,
строгой выдержки, что порой мне хотелось встряхнуть кого-ни-
будь и заставить улыбнуться. Может я сама задала такой тон на-
шим отношениям?
Через полмесяца в книге предложений от благодарностей не
хватало места. 69 благодарностей – таков итог работы за 15 дней.
Неожиданная встреча всё перевернула. Ранее студенты рас-
спрашивали меня, с кем из знаменитых людей мне приходилось
общаться в поезде. О многих артистах я рассказала ребятам.
В их глазах было столько восторга и столько безнадёжной то-
ски, что им такой шанс не выпадет, так как в сегодняшнее время
артисты стали ездить или в отдельных вагонах, или летать само-
лётами.
Но видно судьба решила смилостивиться и подарить встречу
с народным артистом России
Александром Михайловым. После отправления от перрона Мо-
сквы, весть о том, что в шестом вагоне едет артист со своей супругой,
разнеслась с молниеносной быстротой. Наутро, проходя с проверкой
по составу увидела, что у двери купе артиста собрались влюблён-
ные девчонки. Парни же, с достоинством ожидали в тамбуре, когда
кто-нибудь выйдет из купе. Стала разгонять их по вагонам.
Но что тут началось! Куда девалась выдержка, серьёзность.
Передо мной стояли обыкновенные чертенята, с горящими глаза-
ми, с трогательными мордашками, с заискивающими улыбками и
с просьбой, попросить артиста встретиться с ними. Мне стало и
смешно, и грустно одновременно. Обыкновенные ребята, со сво-
ими проблемами, со своими, ещё детскими желаниями. Хотелось
их всех обнять, прижать к себе.
Надо отдать должное Александру Яковлевичу Михайлову и
его супруге Оксане за их обходительное, неравнодушное отноше-
ние к моим проводникам. Пообщавшись со студентами и расска-
зав о фильмах с его участием, которые скоро выйдут на экран,
Александр Яковлевич, на робкую просьбу сфотографироваться,
с радостью согласился. И не было в тот день никого счастливей,
чем мои, ставшие уже такими родными, студенты-проводники.
А итог нашей работы таков – 115 благодарностей за месяц
работы.
Рейс, длиною в жизнь стр. 3
Молодые читатели непременно удивятся тому, что три рубля
имели большую ценность. Но, всё по порядку.
Представьте, какое было удивление у мамы, когда я сказала,
что уезжаю в город Рубцовск, и на поездку мне необходимо иметь
три рубля. Удивление сменилось негодованием, негодование –
яростью. Но, я дочь своей мамы, а она всю жизнь учила меня
принимать самостоятельные решения.
Наивные девочки и мальчики, как они ошибаются, когда в
своих мечтах желают окунуться в мир романтики, а для достиже-
ния целей упорно выбирают путь, который в результате не только
тернист и ухабист, он ещё и суров по отношению к тем, кто не
готов по нему пройти.
Это сейчас мы ездим более или менее в комфортабельных ва-
гонах, а тогда.
Старшее поколение помнит, как приходилось передвигаться
по стране в вагонах с деревянными полками. Когда вместо совре-
менных электрических кипятильников, в коридоре, на привин-
ченных к полу ножках стоял титан, и в него необходимо было
периодически доливать воду и доводить до кипения с помощью
торфяного угля. А для холодной питьевой воды использовался
бак, похожий на тот, в котором наши бабушки кипятили бельё, с
врезанным краном на боку. По мере необходимости в бак залива-
лась остывшая вода из титана.
Ни о какой помывочной раковине в служебном отделении не
было и речи. Для посуды использовался медный, алюминиевый
или эмалированный таз, где ополаскивались чайные стаканы.
Но какой был изумительный чай, заваренный в чайнике, куда
для лучшего распаривания заварки добавлялась щепотка питье-
вой соды. Пили с удовольствием! Пили все пятьдесят восемь пас-
сажиров плацкартного вагона. Пили восемьдесят один, а порой
и сто человек общего вагона. Пили по два, а то и по три стакана
за один раз. И стоил тот чай всего четыре копейки за стакан. Чай,
к которому непременно подавался сахар, упакованный по два
кусочка, а на обёртке красовался локомотив, с гордой надписью
МПС. И нигде не было чая лучше, чем в поезде. При огромном
дефиците продуктов в стране, только на железной дороге, только
совершая поездку в поезде, можно было выпить стакан индийско-
го чая!
Начало моего трудового пути на железной дороге совпало с
сильными морозами. На дворе стоял декабрь. Вагоны отаплива-
лись углём. Правда и сейчас на некоторых участках пути мало
что изменилось. Ещё в ходу тепловозы, и вагоны отапливаются
углём. Но, как отличается уголь тех давних годов от угля сегод-
няшнего. Только по одному виду угля все проводники могли чётко
определить степень загрузки топки, жизненно важного источника
тепла в вагоне. Уголь кузбасский, уголь донбасский, экибастуз-
ский, уголь, добытый в шахте или открытым способом. Уголь
кокс, предназначенный для доменных печей, но каким-то образом
попавший на железную дорогу, не дающий большого пламени,
но способный расплавить колосники. Уголь, на который, в его не-
прерывном горении можно было смотреть, не отрывая глаз. Это
сейчас невозможно очистить топку от шлака, чтобы не нахватать-
ся едкого дыма. Это сейчас приходится идти на любую хитрость,
чтобы заставить гореть непонятно откуда завезённый уголь.
Тогда горело всё, в том числе и люди, которые трудились на
железной дороге. «Горели» в труде, в своём стремлении помочь
пассажиру, чтобы поездка в поезде запомнилась надолго.
Рейс длиною в жизнь стр. 24
Прошедшие годы, под руководством Ларина Владимира Ми-
хайловича не прошли бесследно. Все годы, после выхода на пен-
сию, мы дружим, встречаемся на даче, где Владимир Михайло-
вич вместе со своей очаровательной супругой проводит летние
месяцы. Его сердце наполнено ко мне отцовской любовью, а моё
отдано его семье на всю жизнь. Добрейшей души человек, невзи-
рая на выходные, праздничные дни, невзирая на раннее утро или
ночное время, мой начальник всегда находил свободную мину-
ту, чтобы проводить меня в дальнюю дорогу, или встретить из
длительной командировки. Находил слова утешения, когда мне
казалось, что для меня ноша моей должности становится невыно-
сима. Когда в порыве необоснованного обличения я готова была
бросить всё: руководство, бригаду. Когда готова была уйти на
свою такую родную должность проводника. Мне сейчас невыно-
симо стыдно вспоминать, как я врывалась в кабинет начальника
депо с заявлением об уходе с должности начальника поезда. А
Владимир Михайлович, где ласково, а где и прикрикнув, бывало,
даже вставив бранное словцо, возвращал меня в реальность со
словами: «Потерпи, всё обойдётся, всё будет хорошо».
Я очень доверяла Владимиру Михайловичу, и смогла прой-
ти долгий путь, длиною в четверть века, в должности начальника
поезда. Начальник депо сыграл в моей жизни огромную роль.
В дальнейшем на страницах своего повествования я много буду
рассказывать о Владимире Михайловиче, поскольку всё произо-
шедшее со мной в последующие годы, неразрывно связано с ним.
Связано до такой степени крепкой верёвкой, что узел от той ве-
рёвки остался так и не развязанным по сей день.
Рейс длиною в жизнь стр. 1
ПРОИЗВЕДЕНИЕ ЗАЩИЩЕНО АВТОРСКИМ ПРАВОМ ISBN 978-5-905174-19-3
ВСЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ДРУГИХ АВТОРОВ, НАПИСАННЫХ НА ОСНОВЕ ПОВЕСТИ «РЕЙС ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ», БУДУТ АННУЛИРОВАНЫ, АВТОРОВ ЖДЁТ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО В СУДЕ.
Путешествия на поезде для пассажиров часто бывают
волнительными и незабываемыми. Что может быть лучше
мелькающих картинок за окном, сменяющихся пейзажей,
знакомства с новыми городами и людьми. Любая поездка
в пассажирском поезде начинается со встречи с проводни-
ком вагона. Пассажиры, видя приветливую улыбку провод-
ника, даже не подозревают, что скрывается порой за этой
улыбкой. Все трудности по подготовке вагонов в рейс, оста-
ются за «кадром» интригующих сюжетов рейса длиною в
жизнь.
Читателю предоставляется уникальная возможность
узнать о работе людей железнодорожного транспорта, о
чем долгие годы умалчивалось, было скрыто от глаз пасса-
жиров. Описание событий катастрофы под Ашой, встреча
с бандитскими группировками, многое другое не оставят
равнодушными тех, кто возьмёт в руки книгу «Рейс длиною
в жизнь». Свою книгу я назвала исповедью. В ней от пер-
вой до последней страницы – правда без ретуши. Мой рейс
длиною в 35 лет закончился. А всем читателям я желаю
Счастливого пути!
Моей маме Рыжовой Александре Семёновне,
начальнику Омского пассажирского
вагонного депо
Ларину Владимиру Михайловичу,
и всем железнодорожникам,
с кем мне довелось работать, посвящается.
Взяться за описание моей истории меня заставила жизнь. Дни
шли за днями, месяц за месяцем, год за годом. И так, бесконечной
вереницей оторванных листков календаря. Успех сменялся неуда-
чами, радость – огорчениями, боль от нанесённых обид – предан-
ностью друзей, расставания – встречами.
Обдумывая свой жизненный путь, я пришла к осознанию
того, что теряла чаще, чем приобретала. Теряла верных и предан-
ных друзей, теряла своих коллег по работе, теряла веру в будущее,
веру в нашу некогда могучую, а теперь разбитую, расколотую на
мелкие кусочки, такую родную и такую неузнаваемую сейчас,
железную дорогу.
ГЛАВА I.
НАЧАЛО ПУТИ
МАМА
Мама меня воспитывала без отца. Моя добрая, чуткая мама
родила меня поздно. Так считалось в те далёкие пятидесятые
годы. Хрупкая девушка надела грубую гимнастёрку и прошла че-
рез всю войну, таская на себе зенитные установки, не взирая на
холод, дождь, снег, пыльные бури под Сталинградом. Тогда она
не думала о своём будущем. Не представляла, что когда-то захо-
чет стать матерью, если останется жива, и, не жалея себя, надры-
валась, приближая победу над врагом, отдавала силы, здоровье,
ради Великой Победы. Да и кто тогда думал о себе.
Я родилась, когда маме было 32 года. С моим отцом, уважа-
емым человеком, они (к сожалению) расстались ещё до моего
рождения. А вскоре он умер.
Мама отдавала все силы для того, чтоб я выросла достойной
её имени. А так же имени своего отца.
После окончания войны, мама в офицерском чине продолжа-
ла отдавать долг Родине.
Местом её службы была Германия. Служа в войсках КГБ,
мама смогла побывать во многих городах социалистических ре-
спублик. В качестве поощрения за доблестную службу, её часто
награждали путёвками в санатории Крыма и Кавказа.
Маленькой девочкой, перелистывая страницы фотоальбомов
в броских обложках, я восхищалась красотой ботанического сада
под Ялтой, с восторгом всматривалась в чёрно-белые снимки,
мысленно окрашивая их в сине-голубой цвет, на которых было
изображено море, а в пенистых волнах плескалась моя мама. Как
я завидовала ей тогда! Как мне хотелось вырасти поскорее и оку-
нуться в сказку странствий, в сказку несбыточной мечты, где ра-
стут апельсины. И есть их можно, сколько захочешь, а не только
на Новый год, когда «Дед Мороз» ночью приносит и прячет под
ёлку подарки, для того, чтобы утром 1 января Нового года, мы,
дети, смогли с великим блаженством и счастьем съесть этот чу-
десный фрукт, вонзаясь зубами в его мякоть, обливаясь аромат-
ным соком. Огромные города со своими небоскрёбами, казались
так же далеки, как и море с маминых фотографий.
До пятого класса я была круглой отличницей. Надо отдать
должное моей маме, мои успехи в учёбе принадлежали ей. С са-
мого раннего детства я была неусидчивым ребёнком. Мой пыт-
ливый ум требовал выхода энергии. Познавая мир, я не просто
ходила по земле, я летала!
Всегда была на виду. Сцена была покорена мною ещё в пять
лет. Тогда, в начале шестидесятых, когда телевидение делало пер-
вые шаги, я уже была на голубом экране, давно забытых старшим
поколением «КВН-49», «Москвич», «Ленинградец», «Весна» и
других.
Школьная самодеятельность для меня была лишь маленьким
шажком в мир прекрасного. Я уверенно покоряла сцены Дворцов
культуры, сценические площадки парков и скверов. С детсадов-
ского возраста я свободно говорила на английском языке, обожала
литературу и много читала.
Однажды, в пятом классе, учительница по литературе пору-
чила мне написать стихотворение к первомайскому празднику. С
заданием я справилась успешно. И с тех пор открылась ещё одна
страница беспокойного, пытливого характера моей чистой души.
Сцена отнимала много времени. С концертными программа-
ми коллектива приходилось выезжать за пределы области. Ни одно
праздничное представление в масштабах города не обходилось без
моего участия. Обучаясь в театральной студии дома культуры «Стро-
итель», была ведущей на сцене, представляя праздничные концерт-
ные программы, на Новый год вживалась в роль Снегурочки.
Времени на учёбу почти не оставалось. Как я окончила шко-
лу, трудно представить. Английский язык был навсегда забыт. Из
всех предметов предпочтение отдавалось лишь трём: литературе,
истории и астрономии. При такой огромной занятости, когда на
сон даже не оставалось времени, я ещё умудрялась шефствовать
над учениками младших классов, ставить с ними спектакли к
праздникам на школьной сцене.
Завуч школы говорила моей маме, что без меня в школе сто-
яла гнетущая тишина. И что-то было не так в этой тишине, и все
знали и понимали, что в школе отсутствую я по каким-либо при-
чинам.
Получив аттестат, я не стала поступать в институт, как пред-
полагали мои педагоги. Мне пророчили стать преподавателем ли-
тературы, в крайнем случае, педагогом начальных классов, или
старшей пионервожатой. Место пионервожатой уже поджидало
меня в стенах моей родной школы. Но я круто изменила свою
жизнь.
Моей маме было уже пятьдесят. Сейчас я перешагнула тот ма-
мин возраст, но считаю, что ещё молода, полна сил и энергии, что
мой возраст – это только начало жизненного пути. Но мы, дети,
рождённые в конце сороковых и пятидесятых годов, хорошо пом-
ним, как наши, ещё молодые по возрасту родители, превращались
в измождённых, побитых войной, убелённых сединами, стариков.
И хотя моя мама всегда была подтянута, свежа и красива,
только я знала, как тяжело ей даётся каждый шаг. Мимо бабу-
лек на скамейке у подъезда, в магазин за хлебом, мама шество-
вала на высоких каблуках, с поднятой головой, пронося свою
гордую осанку мимо завистливых, погрязших в пересудах,
соседок. И лишь зайдя за угол соседнего дома, проглотив не-
мыслимое количество успокоительных и сердечных таблеток,
доставала из пакета домашние тапочки и переобувалась. Об-
ратный путь проделывала в том же порядке. Своим привычкам
она не изменяла.
Зная о больном сердце своей мамочки, я твёрдо решила, что
пришёл конец моим университетам. Пора было взять заботу о
маме в свои руки. Дать ей возможность отдохнуть от бешеного
ритма её жизненного пути, который был очень тернистым и не-
простым.
Проходя мимо завода, я прочитала объявление о наборе на ра-
бочую специальность, после обучения которой, считала в то вре-
мя, все мои финансовые проблемы будут решены. Пленило меня
ещё и то, что завод с громким тогда именем, резко отличался от нашего представления о заводе, где по рассказам старших, тру-
дятся не покладая рук в чёрной, безобразной робе, вымазанные
мазутом рабочие.
Никаких гудящих, завывающих станков, никаких жерл с кипя-
щей лавой, выплавляющейся стали. Только белые халаты, белые
колпаки. В цехе по местной радиотрансляции звучит тихая, спо-
койная мелодия.
Прошёл год. В моей жизни мало что изменилось. В матери-
альном плане тогда жилось очень неплохо. В кредит был взят но-
вый, по тем меркам огромный телевизор «Весна», радиомагнито-
ла заняла почётное место в квартире. Но детские мечты о встрече
с новым, неизведанным, так и оставались мечтой.
Свой первый отпуск я провела в деревне. А после выхода на
работу встречала из отпуска своих подружек по цеху. Загорелые,
полные впечатлений от своих поездок, кто к морю, кто к род-
ственникам в другие города, они наперебой щебетали, хвастаясь
своими встречами с представителями противоположного пола,
походами в рестораны, лежанием на песке у воды ласкового моря.
Как я завидовала им тогда! Завидовала этим обеспеченным
за счёт своих молодых, полных сил родителей, подругам, кото-
рые могли соприкоснуться с таинственным миром странствий.
Завидовала той девушке с фотографий, которая купаясь в лучах
восходящего солнца, выходила из пенящейся волны далёкого, та-
кого нереального, Чёрного моря. Эта девушка с фотографии была
– моя мама.
Решение пришло внезапно. Слушая повествования о прове-
дённых отпусках в дальних краях, о коротких знакомствах в поез-
дах, я вдруг отчётливо поняла – вот оно, моё будущее, устремлён-
ное навстречу неизвестности.
Рейс длиною в жизнь стр. 51
КАТАСТРОФА НА 1710-м КИЛОМЕТРЕ ПОД АШОЙ
Согласно приказу, заведующей курсами я числилась до 10-
го июня. К 25-му мая курсы по подготовке проводников должны
были закончиться почти у всех студентов. Оставалась одна груп-
па, в которой предмет «Пассажирские перевозки» преподавала
начальник ЛБК Пономарёва Валентина Петровна.
В те годы поезда из Омска на юг не имели направлений.
Только с прицепными вагонами к поезду «Новосибирск-Адлер»
можно было вернуться в «сказку» морского приключения. Но это
означало, что только в качестве проводника можно попасть на
южный маршрут.
Как всегда, навстречу моему желанию пошёл начальник
депо Ларин Владимир Михайлович. В отделе кадров я была уже
оформлена по совместительству ещё со времён обучения в техни-
куме. Осталось подобрать проводников в группу и осуществить
свою мечту – далёкую, но такую желанную. На 25-го мая были
запланированы экзамены у выпускающихся групп. А 26-го мая
я обязана была сдать протоколы экзаменов в отдел кадров депо.
С помощью старшего нарядчика Нины Сергеевны Писчасо-
вой, я сформировала группу из проводников, с которыми работа-
ла ранее. Рейс в Адлер выбрали на 28-е мая. Многих проводников
из сформированной группы, где я должна была поехать старшей,
выбранная дата поездки устраивала по семейным обстоятель-
ствам. График поездок был утверждён, осталось дождаться во-
жделенного дня.
До поездки оставалось совсем немного дней, когда ко мне в
кабинет пришла Михеева Таня, та самая, которую несколько лет
назад, в шутливой форме, мы принимали на Адлерском направле-
нии в свой коллектив. Вместе с Таней в кабинет зашла Люба Ак-
сёнова. С горечью в голосе они поведали мне, что дату отправле-
ния нашей группы передвинули на два дня раньше. Любина мама
должна была приехать из Ростова-на-Дону 27-го мая, чтобы на-
ходиться с маленьким сынишкой Алёшей, пока Люба в поездке.
У Тани Михеевой, как и у остальных проводников, так же были
весомые обстоятельства, не позволяющие выйти в рейс 26-го мая.
Я бросилась к Нине Сергеевне за объяснением столь неоправ-
данной смены графика. У Нины Сергеевны ответа не было. До
самого конца своей жизни Нина Сергеевна так и не смогла объ-
яснить, почему сменила дату отправления моей группе. А тогда,
какие доводы я только не приводила. То, что 25-го мая буду при-
нимать до позднего вечера экзамены, а затем писать протоколы,
вызвали лишь лёгкую улыбку у старшего нарядчика. Её слова:
«Ничего, ты всё успеешь, всё сделаешь и 26-го мая выйдешь в
рейс», – в тот момент были для меня приговором. Всегда лояль-
ная к людям, всегда идущая навстречу пожеланиям работников,
в случае со мной Нина Сергеевна проявила колоссальную твёр-
дость своего характера. На неё не действовали ни мои уговоры,
ни слёзы. Для меня непреклонное решение было тогда катастро-
фой, поскольку надо было набирать новую группу проводников.
Все мои преподаватели и друзья, в том числе и Валентина Пе-
тровна Пономарёва, знали от меня, что я еду в Адлер 28-го мая.
Никому я не стала сообщать о смене графика.
По прибытию в Адлер, со вновь набранной группой прово-
дников, мы узнали печальную новость, что на 9-ом километре от
Адлера в сторону Абхазии, был совершён подрыв тоннеля. Все
поезда, следующие транзитом через Адлер, делали вынужденную
длительную остановку, заполняя свободные пути отстойного пар-
ка и перрона.
Из Адлера в Омск мы вернулись 2-го июня, в пятницу. А но-
чью, с 3 на 4 июня 1989-го года, в моей квартире тревожно заз-
вонил телефон. Подняв трубку, я услышала голос Валентины Пе-
тровны Пономарёвой. Ничего не объясняя, Валентина Петровна
прокричав в трубку: «Ты дома? Ну, слава богу», – отключилась.
В лёгком недоумении я легла досыпать, когда звонок прозвучал
вновь. Звонил мой друг из линейного отделения милиции. Тот
же вопрос друга: «Ты дома?», вывел меня из себя. Я начала кри-
чать, что все сошли с ума, если среди ночи поднимают меня с
постели и задают глупые вопросы. На что друг спокойно ответил:
«Не кричи, «Адлер» взорвался». На что я ответила, что в курсе,
предположив, что под словом «Адлер» мой приятель имеет в виду
взорванный тоннель. Следом последовало указание одеться и до-
жидаться его приезда.
Незадолго до поездки, зная, что я поддерживаю связь с ЛБК,
друг из линейного отдела милиции, попросил достать билеты для
всей семьи в прицепной купейный вагон до Адлера для офицера
УВД города Омска, на 3 июня. Что я и сделала с помощью началь-
ника ЛБК. Благодарный офицер, через меня, Валентине Петровне
передал коробку шоколадных конфет, дефицитную в то время.
В 6 утра подошла машина с приятелем, и он мне сообщил
весть, впоследствии потрясшая весь мир.
Взорвались два встречных поезда, с одноимённым названи-
ем «Новосибирск-Адлер». Подробности должны были сообщить
по радио в экстренном выпуске новостей, в 10 утра по Омскому
времени.
На машине мы поехали домой к офицеру УВД, который дол-
жен был отправиться с женой и двумя детьми в поезде, взорвав-
шемся на Урале.
Дверь открыл сам офицер. Лицо его было испуганно-блед-
ным, за спиной стояла плачущая супруга. Оказалось, что когда
объявили посадку на поезд, офицер УВД взял чемоданы и сказал
жене, что они возвращаются домой, обосновав своё решение пло-
хим предчувствием. В Адлер он решил уехать позднее. Доводы
супруги, что пропадут два дня санаторного лечения, что конфеты
уже подарены, что билетов не достать, не убедили офицера прой-
ти на посадку. Он сказал жене, что билеты купят так же, как купи-
ли предыдущие, и конфеты он достанет, для него это не проблема.
Но поездка должна быть отложена.
В линейном отделении милиции собрались все сотрудники,
после чего по радиотрансляции начальник ЛОВД приказал за-
крыть на ключ входную дверь и ожидать сообщения ТАСС, кото-
рое прозвучит в 10 утра.
Я сняла трубку телефона и набрала номер начальника депо.
На мой вопрос, какая помощь от меня требуется, Владимир Ми-
хайлович сказал, чтобы я оставалась дома и ждала его звонка. О
том, что я нахожусь недалеко от депо, я говорить не стала.
В 10 утра для меня остановилась вся жизнь на земле.
Зазвучал голос Горбачёва, извещающего о самой страшной
катастрофе в истории СССР. А у меня ухнуло сердце от страха и
боли за моих проводников, с которыми я могла разделить участь,
если бы не Нина Сергеевна, отправившая меня в рейс двумя дня-
ми раньше. Боль за всех проводников Омского, Новосибирского,
Челябинского резервов проводников, за пассажиров, которые на-
ходились в злополучных поездах, заполняла всю мою душу.
Открыв окно кабинета ЛОВД, я спрыгнула с подоконника и
побежала в депо. Здание ЛОВД было одноэтажным. Ворвавшись
в кабинет начальника депо, который уже позвонил моей маме и
попросил, чтобы я приехала, я оцепенела. Передо мной сидел,
поникший от горя, с добавившимися прядями седых волос на
голове, мой родной начальник. Голос его предательски выдавал
тревогу, был хриплым и дрожащим.
Зная то, что я часто бываю в ЛБК, а значит, владею знаниями
по продаже билетов, Владимир Михайлович отправил меня в ДК
имени Лобкова, расположенного рядом со зданием отделения до-
роги, где разворачивался штаб.
Из отделения дороги были перекинуты в ДК воздушки (спо-
соб прокладки линий связи путем их подвешивания на столбах
или между домами) для телефонов горячей линии и билетных
компостеров (прибор для пробивания, или выдавливания услов-
ных знаков контроля на проездных билетах и других докумен-
тах). Владимир Михайлович дал указания встречать родственни-
ков пассажиров и проводников, оказывать им посильную помощь
в приобретении билетов к месту катастрофы, успокаивать их, за-
писывать фамилии родственников и знакомых.
После катастрофы стали впечатывать фамилии пассажиров в
билеты и учитывать всех детей до пяти лет.
Масштабы катастрофы в те часы известны не были.
Во время проводимых работ в фойе дома культуры зашла По-
номарёва Валентина Петровна с заместителем начальника отде-
ления дороги Сабокарь Владимиром Ивановичем. Взглянув на
меня, Валентина Петровна расплакалась, а Владимир Иванович,
поглаживая её по плечу приговаривал: «Валя, ну успокойся, жива,
жива твоя Наташа».