Противоречит основам правопорядка или нравственности что значит
Противоречит основам правопорядка или нравственности что значит
Что подразумевает законодатель в п. 4 Статья 181.5. Ничтожность решения собрания
Если иное не предусмотрено законом, решение собрания ничтожно в случае, если оно:
4) противоречит основам правопорядка или нравственности.
Так что именно может считаться противоречащим основам правопорядка или нравственности?
Ответы на вопрос:
Используемое в указанной вами статье понятие «основы правопорядка и нравственности» не имеет легального определения. В юридической науке отмечаются многогранность понятия «основы правопорядка» и неясность термина «нравственность». В то же время Конституционный Суд РФ полагает, что они имеют вполне определенное содержание. В своем Определении от 8 июня 2004 г. N 226-О Суд указывает: «Понятия «основы правопорядка» и «нравственность», как и всякие оценочные понятия, наполняются содержанием в зависимости от того, как их трактуют участники гражданского оборота и правоприменительная практика, однако они не являются настолько неопределенными, что не обеспечивают единообразное понимание и применение соответствующих законоположений. Антисоциальность сделки, дающая суду право применять данную норму Гражданского кодекса Российской Федерации, выявляется в ходе судопроизводства с учетом всех фактических обстоятельств, характера допущенных сторонами нарушений и их последствий».
Правоприменительная практика по указанной вами статье должна соответствовать ничтожности сделок по аналогичному основанию, указанному в ст. 169. ГК РФ.
Кроме того, к числу антисоциальных сделок традиционно принято относить такие, которые связаны с совершением преступлений: оплата услуг исполнителя преступления, передача денег при коммерческом подкупе, получение денег в виде взятки за действия (бездействие) в пользу взяткодателя и т.п.
Статья 169. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности
Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.
Комментарий к Ст. 169 ГК РФ
1. Комментируемая статья закрепляет правовые последствия совершения так называемых антисоциальных сделок. Уникальность этого правового явления обусловлена тем обстоятельством, что принцип свободы договора, предполагающий в том числе автономное волеобразование и волеизъявление сторон, ограничивается необходимостью защиты основ правопорядка в случаях злоупотребления субъектами гражданского права своей свободой.
———————————
Об истории развития института «антисоциальных» сделок в советском законодательстве и науке гражданского права см., например: Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 1999. С. 64 — 77.
Используемое в комментируемой статье понятие «основы правопорядка и нравственности» не имеет легального определения. В юридической науке отмечается многогранность понятия «основы правопорядка» и неясность термина «нравственность». В то же время Конституционный Суд РФ полагает, что они имеют вполне определенное содержание. В своем Определении от 8 июня 2004 г. N 226-О КС РФ указывает: «Понятия «основы правопорядка» и «нравственность», как и всякие оценочные понятия, наполняются содержанием в зависимости от того, как их трактуют участники гражданского оборота и правоприменительная практика, однако они являются настолько неопределенными, что не обеспечивают единообразное понимание и применение соответствующих законоположений… Антисоциальность сделки, дающая суду право применять данную норму Гражданского кодекса Российской Федерации, выявляется в ходе судопроизводства с учетом всех фактических обстоятельств, характера допущенных сторонами нарушений и их последствий».
Кроме того, к числу «антисоциальных» сделок традиционно принято относить такие, которые связаны с совершением преступлений, — оплата услуг исполнителя преступления, передача денег при коммерческом подкупе, получение денег в виде взятки за действия (бездействие) в пользу взяткодателя и т.п.
Учебник «Гражданское право: В 4 т. Общая часть» (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
Гражданское право: Учебник: В 4 т. / Отв. ред. Е.А Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 331.
Как отмечается в Постановлении Пленума ВАС РФ от 10 апреля 2008 г. N 22, необходимо установить, что цель сделки, права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей (ст. 153 ГК) заведомо противоречили основам правопорядка и нравственности. При этом цель сделки может быть признана заведомо противной основам правопорядка и нравственности только в том случае, если в ходе судебного разбирательства будет установлено наличие умысла на это хотя бы у одной из сторон.
По указанной причине не могут быть признаны «антисоциальными», например, сделки, стороны которых в тексте документа, выражающего условия соглашения, занизили размер встречного предоставления по сравнению с истинным. Предположим, договор купли-продажи жилого помещения заключен на условиях наличной оплаты, однако в тексте такого договора указана сумма, в 3 — 4 раза меньшая по сравнению с ценой договора, устно согласованной сторонами и фактически уплаченной покупателем. Такого рода ситуации весьма широко распространены в отношениях между физическими лицами, поскольку связаны с нежеланием продавцов недвижимости уплачивать налог на доходы физического лица (ст. 210 НК) с суммы, составляющей цену договора.
Целью договора в данном случае следует считать возмездный переход права собственности на жилое помещение, а вовсе не уклонение продавца от налогообложения. По этой причине расценивать весь договор купли-продажи как сделку, противоречащую основам правопорядка и нравственности, нет никаких оснований, что не препятствует, однако, признанию недействительной какой-либо части сделки по иному основанию.
———————————
Постановление Президиума ВАС РФ от 22 ноября 2005 г. N 4937/05 по делу N А55-3006/2004-46.
3. Сложность применения комментируемой статьи заключается также в том, что сделки, противные основам правопорядка и нравственности, следует отграничивать от смежных составов недействительных сделок. Чаще всего стороны заключают мнимые или притворные сделки, которые ошибочно квалифицируются как «антисоциальные».
В арбитражный суд обратился налоговый орган с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки (договора пожертвования ценных бумаг) по передаче принадлежавших ООО акций благотворительному фонду и последующему внесению фондом акций в уставный капитал инвестиционной компании. По мнению истца, целями указанных действий являлись: уход от налогообложения всех участников передачи акций; закрепление указанных пакетов акций за инвестиционной компанией; нарушение норм действующего законодательства при безвозмездной передаче акций по цепочке: ООО — благотворительный фонд — инвестиционная компания и создание условий для невозможности взыскания налогов с лиц, участвовавших в сделках. Последнее было обусловлено добровольной ликвидацией ООО вскоре после передачи акций и исключением общества из государственного реестра.
Как полагал истец, благотворительный фонд, передавая акции, полученные им в целях осуществления благотворительной деятельности, лицу, в чьи цели деятельности не входило какое-либо осуществление программ благотворительности, не достиг и не способствовал достижению цели благотворительности. В этой связи суд пришел к выводу, что ООО (его общее собрание участников, в котором участвовали все эмитенты акций), принимая решение о совершении крупной сделки — договора пожертвования ценных бумаг, должно было знать, что непосредственное использование акций в благотворительных целях фондом невозможно. По мнению суда, изначально предполагалась последующая передача акций в собственность коммерческой организации путем внесения их в уставный капитал для реализации имущественных прав по этим ценным бумагам.
———————————
Решение Арбитражного суда г. Москвы от 2 и 6 июля 2007 г. по делу N А40-78280/06-137-633 и другие решения по этому делу.
Такого рода цель, безусловно, относится к числу противных основам правопорядка. Однако хотелось бы обратить внимание на то, что сама по себе цель договора пожертвования ценных бумаг, заключенного между ООО и благотворительным фондом, не противоправна, она состоит в переходе права собственности на имущество к другому лицу. По этой же причине нельзя считать незаконной и отдельно взятую сделку благотворительного фонда по передаче акций инвестиционной компании.
В этой связи позиция, которую заняли и истец, и суд, выглядит по меньшей мере необоснованной. В то же время нельзя не заметить, что те или иные сделки, являвшиеся предметом рассмотрения в суде, могли иметь мнимый или притворный характер, например могли прикрывать безвозмездной передачей имущества возмездную или совершаться лишь для вида. Это обстоятельство судом не было принято во внимание.
———————————
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 253.
4. Комментируемая статья характеризуется также тем, что устанавливает специальные последствия недействительности сделки. В зависимости от умысла сторон подлежит применению односторонняя реституция либо все полученное сторонами по сделке взыскивается в доход Российской Федерации, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного.
Столь жесткие последствия недействительности сделок встречаются в гражданском законодательстве редко. Конфискационный (штрафной, карательный) характер этих последствий позволяет некоторым ученым высказывать предположение об их публично-правовой природе.
Очевидно, что именно конфискационные последствия недействительности сделок, противоречащих основам правопорядка и нравственности, во многих случаях и способствуют выбору органами государственной власти оснований для обращения в суд. Представляется, что необходимо отойти от фиксации конфискационных мер в положениях об «антисоциальных» сделках, оставив законодателю возможность закрепления соответствующих мер в нормах публичного права, но не в связи с совершением сделок, а в связи с административным или уголовным правонарушением, сопровождающим сделку.
———————————
Термин «конфискационные последствия» используется применительно к недопущению реституции в отечественной науке довольно давно. См., например: Райхер В.К. Конфискационные последствия сделок, противных интересам социалистического государства и общества // Правоведение. 1965. N 1.
———————————
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».
Статья 169. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности
Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.
Комментарий к статье 169 Гражданского Кодекса РФ
1. Статья выделяет особо опасную для общества группу недействительных сделок, противоречащих основам правопорядка и нравственности, признает такие сделки ничтожными и определяет их последствия, которые носят конфискационный характер.
По одному из споров Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, отменяя решения нижестоящего суда, указала, что понятие «публичный порядок» не совпадает с содержанием национального российского законодательства; под публичным порядком Российской Федерации понимаются основы общественного строя Российского государства (Бюллетень ВС РФ, 1999, N 3, с. 13).
3. Нравственные или моральные устои, которым не должна противоречить гражданско-правовая сделка, включают сложившиеся в обществе представления о добре и зле, справедливом и должном. Требования нравственности, в отличие от права, не закреплены в системе писаных норм. Они получают свое выражение в общепризнанных представлениях о должном поведении, сложившихся в результате длительного общественного развития, в т.ч. общих принципов права и деятельности высших судебных инстанций.
В ст. 169 речь идет о нравственности общества, а не о моральных представлениях отдельных его социальных слоев или групп.
4. Условием применения ст. 169 является наличие умысла хотя бы у одного участника сделки. ГК не содержит определения умысла; доктрина и судебная практика исходят из его общепринятого определения, как оно трактуется в современном праве. Умысел означает понимание противоправности последствий совершаемой сделки и желание их наступления (прямой умысел) или хотя бы допущение таких противоправных последствий (косвенный умысел). Наличие умысла не может предполагаться, а должно быть доказано.
5. Последствием недействительности рассматриваемой группы сделок является взыскание всего полученного и причитавшегося по ней в доход Российской Федерации при наличии умысла у обеих сторон сделки или у одной из них. В отношении другой стороны применяется односторонняя реституция. Из текста ст. 169 следует, что, если исполнение сделки не состоялось, предусмотренные в ней последствия не применяются, а сделка признается ничтожной.
6. Применение предусмотренных в ст. 169 последствий к сделкам, связанным с временным предоставлением за плату другой стороне имущества, следует понимать как обращение в доход бюджета такой платы, но не самого имущества (взыскание незаконно установленной арендной платы, но не арендуемого имущества).
7. Арбитражный суд Московского округа применил правила ст. 169 при рассмотрении дела с участием чекового инвестиционного фонда, который передал приватизационные чеки в пользование под проценты. Отметив, что согласно Указу Президента РФ от 07.10.92 N 1186 фонд обязан использовать чеки в процессе приватизации и своими действиями он нарушил права граждан, суд охарактеризовал действия фонда как антисоциальные и взыскал на основании ст. 169 полученное им по сделке в доход бюджета. Президиум ВАС РФ признал решение суда правильным (Вестник ВАС РФ, 1997, N 2, с. 46, 47).
Другой комментарий к статье 169 ГК РФ
1. Действия, предусмотренные комментируемой статьей, образуют самый «опасный», наиболее вредоносный состав недействительных сделок. Они относятся законом к категории ничтожных сделок с особо жесткими последствиями, наступающими в случае исполнения. На практике и в теории такие сделки именуются антисоциальными.
Основными признаками данной сделки являются, во-первых, цель: сделка совершается с целью, противной основам правопорядка или нравственности; во-вторых, умысел хотя бы у одной стороны, совершившей такую сделку.
Редакция комментируемой статьи дает основание для нескольких выводов. Во-первых, из нее следует, что цель сама по себе может быть достаточной для отнесения сделки к данному виду недействительных сделок. Сделка вроде бы может быть вполне законной и по содержанию, и по форме, но цель делает ее особо опасной недействительной сделкой. Во-вторых, очевидно, что основы правопорядка и основы нравственности рассматриваются законом в качестве равнозначных критериев оценки опасности цели сделки. То есть для признания сделки недействительной по этому основанию достаточно, чтобы она была совершена с целью, противной основам нравственности.
Дело обстоит, однако, не так просто. Все дело в цели. Представляется, что это не юридическая цель, обычная для сделки. Речь идет о том, что стороны для получения правового результата по сделке (вероятно, вполне законного при других обстоятельствах) умышленно совершают действия, образующие состав преступления либо иного опасного правонарушения (административного проступка либо деликта). Поскольку данное действие и есть тот самый «опасный результат», который необходим для исполнения сделки, постольку сделка считается совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Сама же по себе цель, как и сделка, никаких последствий не влечет. Они связываются с действиями по исполнению такой сделки. Речь идет, таким образом, о гражданско-правовой квалификации последствий преступных действий, административных проступков и других грубых правонарушений.
В отдельных случаях законодатель прямо указывает на опасные последствия нарушений установленных требований к совершению сделок. Так, например, Закон о конкуренции предусматривает взыскание в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства хозяйствующим субъектом, чьи действия в установленном порядке признаны монополистической деятельностью или недобросовестной конкуренцией (ст. 23.1). За нарушения антимонопольного законодательства должностные лица федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления и иных органов или организаций, наделенных функциями или правами указанных органов власти, руководители коммерческих и некоммерческих организаций, а также физические лица, в том числе индивидуальные предприниматели, несут гражданско-правовую, административную либо уголовную ответственность.
Поскольку решение зависит главным образом от того, что будет считаться целью, противной основам правопорядка и нравственности, а для понимания этого вопроса комментируемая норма дает очень мало, арбитражный суд занимает взвешенную позицию, предпочитая применять ст. 168 ГК там, где, например, по мнению налоговых органов, имеются явные признаки антисоциальных сделок, осуществляемых с целью уклонения от уплаты налогов (Постановление Президиума ВАС РФ от 10.03.1998 N 5624/97 ).
Так, юридическое лицо с целью избежать поступления на его расчетный счет средств за выполненные работы и тем самым уклониться от уплаты налогов совершает комбинацию из сделок, каждая из которых законна сама по себе, но все они, по мнению налоговой инспекции, преследовали одну антисоциальную цель, противную основам правопорядка: выдача векселя банком в счет оплаты работ; выдача кредита этим же банком на выплату заработной платы работникам подрядчика; передача банку векселя в качестве отступного по кредитной сделке с погашением кредитного обязательства. Арбитражный суд признал эту сделку недействительной, применив к ней ст. 168 ГК. Признаков, свидетельствующих о ее заключении с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, он не установил (Постановление Президиума ВАС РФ от 10.03.1998 N 5624/97).
Аналогичную позицию арбитражный суд занял и в другом случае, когда поставщик уступил банку свои права к покупателям, так что деньги за продукцию поступали на ссудный счет, минуя расчетный счет. Несмотря на спорность данного вывода, его справедливость все же обосновывается, возможно, и несоразмерностью последствий характеру нарушения, и защитой интересов государства, поскольку деньги в обоих случаях в порядке реституции по недействительным сделкам поступили на расчетный счет недоимщика, так что стало возможно удержание задолженности по налогам (Постановление Президиума ВАС РФ от 25.11.1997 N 2186/96, см. также Постановление Президиума ВАС РФ от 29.04.1997 N 131/96).
Гораздо труднее объяснить другую ситуацию. Занятие определенными видами деятельности требует получения в установленном порядке разрешения (лицензии). Делать это без лицензии запрещено под угрозой уголовной ответственности за незаконное предпринимательство (ст. 171 УК). Поэтому совершение сделки, исполнение которой предполагает совершение действий, нарушающих этот запрет, должно, вероятно, подпадать под признаки данной статьи, если хотя бы одна из сторон совершает такую сделку умышленно.
Дело, однако, в том, что ст. 173 ГК выводит категорию «безлицензионных сделок» из-под действия комментируемой статьи, поскольку возможность признания их недействительными ставится в зависимость не от цели лица, умышленно нарушающего Закон о лицензировании (и, таким образом, если и не уголовный закон, то как минимум законодательство об административных правонарушениях), а от того, знала ли другая сторона по сделке об отсутствии лицензии у юридического лица.
Все дело в откровенно неудачной формулировке, если не сказать более, ст. 173 ГК. Она относится к специальной правоспособности юридического лица, к случаям совершения сделок, противоречащих целям деятельности, определенно ограниченным его учредительными документами. О таких ограничениях другая сторона вовсе не обязана знать. Нарушение таких ограничений представляет злоупотребление полномочиями органа юридического лица по отношению к учредителям. Учредители могут потребовать признать такую сделку недействительной, если другая сторона знала или заведомо должна была знать о ее незаконности. Такая позиция законна и справедлива, поскольку риск выбора органа должен лежать на учредителе.
Лицензирование же должно рассматриваться как ограничение, установленное не в интересах учредителя, а в интересах публичных, в интересах правопорядка. То, что ст. 173 приравняла их друг к другу по правовым последствиям, делает невозможным применение конфискационных последствий к таким сделкам. Безлицензионный публичный показ фильмов, например, не сопровождается информацией для зрителей о пиратском характере таких действий. В арбитражном процессе (а такие дела рассматриваются по искам налоговых органов) другая сторона в сделке (зритель) показаний не дает. Абсурдно предположить, что кто-то ведет поименный учет таких лиц. А если бы их и приглашали, то вряд ли от них можно было получить подтверждение того, что им было известно о том, что предприниматель действовал без лицензии.
Арбитражный суд признал антисоциальной сделку чекового инвестиционного фонда «по предоставлению в кредит» приватизационных чеков. Данная сделка, по мнению суда, «нарушала права граждан на получение доходов от приватизации», поскольку фонд обязан был использовать эти чеки в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий (Постановление Президиума ВАС РФ от 12.11.1996 N 2808/96 ).
В практике судов общей юрисдикции сделкой, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, суд был согласен признать продажу квартиры с нарушением прав несовершеннолетнего ребенка, проживавшего в этой квартире: он в результате такой сделки оказался лишенным жилой площади. Согласие органов опеки и попечительства на совершение такой сделки было дано с грубым нарушением закона. Сама сделка была совершена под угрозой насилия, деньги за квартиру продавцу не передавались (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 29.08.1997 ).
Необходимо наличие веских доказательств для признания того, что сделка была совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (например, установление факта совершения преступления, подтвержденного вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу). Осуждение за сбыт наркотиков по ст. 228 УК дает основание для применения к сбытчику последствий ст. 169 ГК; приговор суда, установивший виновность лица в совершении коммерческого подкупа, дает основание для взыскания с него в доход государства сумм, полученных за продажу сведений (документов), составляющих коммерческую тайну. Если бы вышеуказанным искам налоговых инспекций о применении последствий комментируемой статьи предшествовало бы осуждение за уклонение от уплаты налогов с организаций лиц, выполняющих в них управленческие функции, решение арбитражного суда могло бы быть иным.
2. Отрицательные последствия, предусмотренные законом, наступают для обеих сторон, исполнивших сделку. Все полученное каждой из них взыскивается в доход государства. Если договор исполнен только одной стороной, то с нее в доход государства взыскивается все полученное ею и также то, что причитается с нее другой стороне. Для обеих сторон, совершивших такую сделку, в равной мере наступают ее последствия.
Последствия недействительности сделки по рассматриваемому основанию зависят от того, действовала ли каждая из сторон умышленно либо не знала или не осознавала цели сделки. Если умышленно действовала одна сторона, то она и несет отрицательные последствия исполнения сделки. Полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней (либо причитавшееся ей) взыскивается в доход государства.
Статья 169. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности
Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.
Комментарий к ст. 169 ГК РФ
В судебной практике ст. 169, как и ее предшественница, ст. 49 ГК 1964 г., применяется сравнительно редко. Причинами тому служат, в частности, такие обстоятельства, как: а) существовавшая до декабря 2003 г. возможность конфискации незаконно полученного как санкции за совершение преступления или административного правонарушения, в качестве каковых нередко квалифицируются сделки, подпадающие под действие ст. 169; б) трудность доказывания условий, необходимых для применения ст. 169; в) относительная неопределенность понятия «основы правопорядка и нравственности»; г) осторожный подход судей к применению ст. 169 ввиду жесткости предусмотренных ею последствий недействительности сделки и др.
Немаловажное влияние на применение ст. 169 оказывают также происходящие в стране социально-экономические преобразования, которые приводят к достаточно резкому смещению ориентиров и переосмыслению многих ценностей. В силу этого сейчас едва ли можно говорить о каких-то устоявшихся теоретических взглядах по поводу антисоциальных сделок и сложившейся судебной практике по применению ст. 169. Некоторую определенность в данный вопрос внесло Постановление ВАС N 22.
Приведенный выше перечень лишь частично совпадает с примерным кругом антисоциальных сделок, содержащимся в п. 1 Постановления ВАС N 22. Наиболее важным является указание Пленума ВАС на то, что по ст. 169 не могут квалифицироваться сделки, совершенные с целью уклонения от уплаты налогов (п. 6 Постановления ВАС N 22). Данный вывод представляется крайне спорным, поскольку разъяснение ВАС идет вразрез со ст. 7 Закона РФ «О налоговых органах Российской Федерации».
2. Комментируемая статья указывает на основной и единственный квалифицирующий признак антисоциальной сделки, который состоит в наличии у нее цели, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.
Как известно, под целью сделки большинство ученых понимает тот правовой результат, к достижению которого стремятся участники сделки. В данном случае целью сделки является достижение такого результата, который не просто не соответствует закону или нормам морали, а противоречит основам правопорядка и нравственности. При этом данное противоречие должно быть заведомым, т.е. очевидным для всех и каждого участников гражданского оборота.
Иными словами, для квалификации сделки по ст. 169 должны быть с очевидностью нарушены основополагающие правовые и (или) нравственные нормы, определяющие устои общества. Поскольку такого рода нормы формально никак не выделены (для определения устоев правопорядка известным ориентиром может служить Конституция), применение ст. 169 предполагает значительную степень судейского усмотрения.
3. Доктриной гражданского права не выработан единый подход к тому, необходимо ли для квалификации сделки по ст. 169 ее несоответствие требованиям закона либо достаточно установления наличия одной лишь противоправной цели. Так, никто не ставит под сомнение правомерность отнесения к антисоциальным сделок, связанных с приобретением наркотиков или заведомо краденного имущества, заказом совершения противоправных действий (убийства, кражи имущества и т.п.), оказанием сексуальных услуг и т.п.
Однако можно ли признать антисоциальными сделки, которые сами по себе не противоречат закону, хотя и совершаются с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности? Например, можно ли отнести к числу таковых договор купли-продажи вещи для совершения с ее помощью преступления или договор найма жилого помещения для использования его в качестве места для укрытия краденого?
В правильности такого подхода убеждает, среди прочего, и то обстоятельство, что на практике для достижения противоправной цели (например, для уклонения от уплаты налогов или незаконного перевода валютных средств за рубеж) нередко заключается не одна, а целая цепочка взаимосвязанных сделок, большая часть из которых соответствует всем требованиям закона, но в совокупности с остальными сделками (чаще всего притворными или мнимыми) дает в итоге противоправный результат.
4. Широкий подход к пониманию антисоциальных сделок вовсе не означает, что столь же широко должны применяться конфискационные последствия, предусмотренные абз. 2 и 3 ст. 169. Для их применения необходимы дополнительные условия, которые сводятся к следующему.
Во-первых, требуется, чтобы антисоциальная сделка была полностью или частично исполнена хотя бы одной из сторон. Если стороны лишь заключили такую сделку, но не приступили к ее исполнению, дело ограничивается констатацией ничтожности сделки.
Во-вторых, необходимо, чтобы обе или хотя бы одна из сторон при заключении сделки действовали умышленно, т.е. осознавали и желали наступления того противоправного результата, который составлял цель сделки. Данное условие нередко рассматривается в литературе (а ныне и в п. 1 Постановления ВАС N 22) в качестве квалифицирующего признака самой антисоциальной сделки, с чем трудно согласиться. Сделка может быть признана антисоциальной и тогда, когда ее совершением объективно нарушены основы правопорядка и нравственности, хотя бы ни одна из сторон не преследовала при этом противоправные цели. В таком случае последствия сводятся к двусторонней реституции, которая выступает в качестве общего последствия недействительности сделки (ст. 168 ГК).
5. Негативные последствия, которые применяются в зависимости от наличия умысла к одной или обеим сторонам антисоциальной сделки, сводятся к изъятию всего полученного от сделки в доход РФ. При этом в доход РФ изымается все причитавшееся по сделке, а не только фактически исполненное. Если изъять полученное по сделке в натуре невозможно (услуга потреблена, имущество использовано), в доход государства взыскивается стоимость полученного в деньгах (п. 2 ст. 167 ГК).
Судебная практика по статье 169 ГК РФ
Судами также не выявлено обстоятельств, свидетельствующих о наличии предусмотренных статьями 168, 169, 178 ГК РФ оснований для признания спорных сделок недействительными. Суды отметили, что все претензии относительно недостаточности объемов энергоносителей возникли уже по истечении длительного периода использования помещения арендатором. Арендатор пользовался арендованным имуществом и регулярно (вплоть до декабря 2015 года) вносил арендную плату, то есть поведение арендатора давало арендодателю основания полагать, что сделка является действительной. Доказательств, свидетельствующих о намерении ответчика причинить вред истцу путем сдачи в аренду спорного имущества, не представлено.
Разрешая заявленные требования, суды руководствовались статьей 167, пунктами 1 и 2 статьи 168, статьей 169, пунктом 2 статьи 174, пунктом 1 статьи 183, пунктом 2 статьи 189 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из недоказанности компанией обстоятельств, свидетельствующих о том, что Муратов А.Р. и покупатель по оспариваемой сделке знали или должны были знать об отзыве доверителем доверенности, на основании которой Муратовым А.Р. подписан оспариваемый договор.
Разрешая обособленный спор, суды, основываясь на оценке представленных в дело доказательств в соответствии с правилами главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями статей 195, 169, 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 71, 100, 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», разъяснениями, приведенными в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», исходили из фактических обстоятельств, установленных в том числе в рамках иного обособленного спора и касающихся мнимости отношений сторон, их заинтересованности и использования практики транзитных перечислений для создания видимости оплаты по обязательству, недоказанности наличия задолженности и возникновения на стороне должника неосновательного обогащения, в связи с чем, отказали в удовлетворении заявленных требований, часть из которых заявлена за пределами срока исковой давности.
ПРАВ СТАТЬЯМИ 153 И 169 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина,
Повторно рассмотрев дело и исследовав и оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, суды, руководствуясь статьями 12, 169, 170, 382, 384, 386, 388, 388.1, 390, 454, 455, 491 Гражданского кодекса Российской Федерации, не установили признаков мнимой сделки договора возмездной уступки прав (цессии).
Суд первой инстанции, с выводами которого согласились суды апелляционной инстанции и округа, исследовав и оценив представленные доказательства по правилам главы 7 Кодекса в их совокупности и взаимосвязи, руководствуясь положениями статей 10, 12, 168, 169, 170 Гражданского кодекса, разъяснениями, изложенными в пункте 85 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», пришел к выводу, что финансовые сделки между обществом «Тендер» и обществом «Мир» носят сомнительный характер, не имеют реального экономического содержания, спор инициирован для придания правомерного вида владения присужденными денежными средствами, действиями сторон создается возможность нарушения публичного порядка, в связи с чем, признав соглашения N 3 и N 4 ничтожными сделками, оценив требования общества «Тендер» как злоупотребление правом, отказал в судебной защите как истцу по первоначальному иску, так и по встречному. При этом судом учтено, что на момент эмиссии спорного векселя векселедатель не обладал достаточными активами для исполнения долговых обязательств, обществу «Тендер» единовременно поступали денежные средства и выводились, бухгалтерская отчетность о движении спорного векселя не представлена, оригинал векселя также не представлен, действия сторон сделок и обстоятельства заключения соглашений свидетельствуют о фактической аффилированности обществ.