Просяная стерня что это
Стерня
Стерня́ [1] (жнивьё) — остатки (нижняя часть) стеблей злаков (зерновых культур) после уборки урожая. [2]
Для борьбы с сорняками, которые остаются на поле вместе со стернёй, и растут (вегетируют) до наступления морозов, а также для борьбы со скрытостебельными вредителями и возбудителями болезней сельскохозяйственных растений производят лущение (поверхностное рыхление) стерни после уборки урожая, а затем при появлении всходов сорняков производят их глубокую вспашку. [2]
В районах с ветровой эрозией, суровыми и малоснежными зимами, с целью воспрепятствовать выдуванию почвы и способствовать задержанию снега, стерню обрабатывают по безотвальной технологии — глубокорыхлителями или культиваторами-плоскорезами, что позволяет сохранить на поверхности поля до 85—90 % стерни. [2]
Целлюлоза составляет около 50—70 % сухого вещества стерни и является главным компонентом в создании гумуса. [3]
Для преодоления проблем с эрозией почв в большинстве стран Америки применяется технология No-till, которая предусматривает посев по стерне без перепахивания её плугом. [3]
В СССР в 1940-е годы метод посева по стерне, без перепахивания почвы, разрабатывал Т. Д. Лысенко. [4] [5] В июне 1943 года он утверждал:
«При посеве по стерне, по необработанному жнивью, растения озимых в Сибири получаются в высшей степени морозостойкими. В этих условиях посевы даже маломорозостойких сортов пшеницы являются устойчивыми против сильных зимних сибирских морозов. Жнивьё (стерня) в 25—30 см высоты защищает надземные части растений от губительного механического действия ветра. Жнивьё задерживает снег, который также является защитой для растений не только от морозов, но и от действия ветров». [4]
Метод не получил широкого распространения в СССР в связи с разрастанием сорняков. [6]
Отменить послеуборочное лущение стерни позволяет использование гербицидов, включая глифосат-содержащие препараты. Для повышения эффективности действия этих веществ в засушливые годы применяют дискование стерни, которое стимулирует отрастание осотов и однолетних сорняков. [7]
Сеем по стерне или как не упахаться в поле и собрать достойный урожай
О технологии нулевой обработки почвы при выращивании зерновых рассуждает наставник Детской школы фермера на портале AGRO XXI Сергей Викторович Галкин
В нашей Детской школе фермеров портала АГРО 21, дети, как и в любой школе, любят читать сказки.
Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам – урок.
Поэтому их еще называли оратаями – пахарями. То есть, как-то исстари сложилось, что слова хлебороб и пахарь практически стали синонимами.
Все были убеждены: чтобы вырос урожай зерна, урожай хлеба – надо пахать, пахать и пахать и лучше до седьмого пота …И пахать нужно лучше, то есть глубже и чаще, но даже богатыри с такими нагрузками не справлялись – стали придумывать и делать машины – трактора под 1000 лошадиных сил, плуги, глубокорыхлители, способные выворотить землю с глубины 120 – 150 см, перепахивали поля и весной, и осенью, а черные пары перепахивали по 10 – 12 раз за сезон, да еще дисковали, культивировали, боронили, а урожаи зерна что-то расти не торопились.
Большинство наших фермеров и по сию пору ответа на этот вопрос не знают, как Портос из «Трёх мушкетеров» дерется потому, что дерется, а мы пашем потому, что пашем.
Иные романтические товарищи считают, что пашут для того, чтобы земля стала «как пух», так ведь семена-то мы сеем, а не хороним, зачем для них земля должна быть пухом – этого они не знают.
Однако, более 60 лет назад, люди, занятые в этом древнем ремесле, начали экспериментировать, наблюдать, анализировать – нет, конечно люди не наши, нашим-то некогда – наши, в большинстве своём и по сей день упёрто пашут, тут не до размышлений.
И вот сейчас, с нашей традиционной пашни, по количеству которой мы превосходим всех на свете, мы экспортируем продукции аж на 20 миллиардов долларов, причем, экспортируем в основном во всякие венесуэлы, сирии, кубы…, от которых оплаты за наш экспорт ждать наивно.
А вот, скажем, Бразилия, имея и пахотных площадей, и черноземов меньше, чем у нас, экспортирует сельхозпродукции на 80 миллиардов и за деньги, за доллары. И даже совсем маленькая, по сравнению с нами Аргентина, всё равно экспортирует в 2 раза больше, чем мы. Причем, ни в Бразилии, ни в Аргентине местные хлеборобы никаких госдотаций, субсидий и прочей господдержки не получают.
Ну, а у Америки вообще всё невпопад – и зерна собирает ежегодно 400 миллионов тонн, супротив наших рекордных 130, и экспортирует сельхозпродукции на 140-160 миллиардов ежегодно.
И все они обходятся без рекордов, особенно без рекордов по затратам на единицу продукции.
Что особенно интересно, у них до 85% полей вообще не пашется, то есть и сами они, получается, вообще никакие не пахари, тем не менее средние урожаи получают в разы повыше наших, да и качеством зерно повыше нашего.
Конечно, в советские времена всякие вольности не допускались, даже было специальное совместное постановление ЦК КПСС и Совета министров – повсеместно пахать, и не просто пахать, а конкретно на глубину 22 см или партбилет на стол.
Например, на Урале, когда хозяйства десятками и даже сотнями оставались без урожая из-за засухи, аграрии, применившие нулевую обработку, то есть посеявшие по стерне или под мульчу, подняли урожаи с традиционных 5 – 6 ц/га, до 40-45 ц/га.
Белгородская область последовательно работала в этом направлении и за 12 лет увеличила непаханые площади под зерном с 300 га до 200 000 га, при этом подняв среднюю урожайность до 70-80 ц/га и значительно снизив себестоимость.
Вывод: каких-то необыкновенных почвенно-климатических условий, не позволяющих использовать технологию нулевой обработки почвы, у нас не было и нет.
Совсем наоборот, в засушливых степных регионах, которых у нас предостаточно, где земледелие очень и очень рискованно, технология зарекомендовала себя исключительно положительно, а некоторые аграрии так прямо заявляют, что она их спасла от разорения.
А что же или кто мешает повсеместному внедрению столь перспективной эффективной технологии?
На удивление таких много, практически весь наш АПК!
Во-первых, это наши малограмотные фермеры, что блюдут традиции многозатратности и малоурожайности, несмотря на очевидные выгоды нулёвки.
Во-вторых, это наши облеченные всяческими почетными должностями и званиями учёные и преподаватели наших аграрных ВУЗов – ну, не могут они признать свою многолетнюю неправоту – гордыня не позволяет.
В-третьих – это наши производители минеральных удобрений, средств химзащиты, техники и ГСМ. Ведь технология NO-TILL позволяет сократить в разы до минимума или вообще отказаться от использование и удобрений, и СЗР, многих видов техники, и соответственно ГСМ. Значит, NO-TILL в разы сокращает прибыли этих компаний.
В-четвертых – это наши банки и лизинговые компании, ведь при такой ресурсосберегающей технологии, когда затраты снижаются в разы, хозяйства начинают работать рентабельно, получают возможность закупать технику, ГСМ и прочая, не пользуясь кредитами и лизингом.
И даже наши государственные надзорные ведомства не остаются в стороне – нещадно штрафуют хозяйства непашущие и не вносящие минералку.
Чистая окружающая среда, соответственно, большие и чистые урожаи, повышение благосостояния селян контролеров интересуют меньше, чем живые денежки штрафов.
Что же это за такой за страшный зверь? Каково это – НЕпахать?
Как известно, у нас много плодородных черноземов, но гораздо больше почв глинистых, тяжелых суглинков, песков, супесей.
Существует расхожее мнение, что они малоплодородны и именно поэтому мы стараемся почаще молотить их всяческими плугами, рыхлителями и сыпать побольше минералки.
На самом деле, всё не совсем так, а вернее – совсем не так.
Ведь и до плугов, и до минералок, практически везде любая почва была покрыта растительностью и в гораздо большей степени, чем сейчас.
Именно из этой растительной массы и образовались нынешние уголь, нефть в необъятных количествах…
Причем, стоит обратить внимание, что все ископаемые энергетики, то есть ископаемые растительные остатки, зовут углеводородами, а совсем не азото-фосфоро-калиями.
Более того, немалая часть растений и азот способна усваивать из воздуха. Получаемся, что мы и боремся не с тем, и стремимся не туда.
В почвах тяжелых, глинистых, питательных веществ более чем достаточно для получения хороших и даже замечательных урожаев, просто находятся они в малодоступном для растений состоянии
Приготовление, переработка питательных веществ в удобоваримое для растений состояние – обязанность почвенных бактерий.
Часть из них, для жизнедеятельности которых нужен кислород, находятся в верхнем слое почвы 10-15 см., другая часть, которая обитает глубже, наоборот от кислорода гибнет.
Когда мы пашем, то оборачиваем пласт земли, как минимум на 20-25 см, то убиваем все бактерий сплошняком – сами делаем почву бесплодной и соответственно требуется внесение минералки. Кроме того, вся эта тракторная рыхлость ликвидируется одним хорошим 10- минутным дождичком и начинай всё сначала.
А вот под стерней, под мульчей или задерненную поверхность, дожди, даже ливневые, не забивают, не уплотняют.
Как подтвердили многочисленные эксперименты, наблюдения, пахота не столько рыхлит почву, сколько уплотняет.
Наверное, многие слышали о плужной подошве – дабы вывернуть пласт земли, плугу, лемеху, необходимо о что-то опереться – вот нижняя часть лемехов и прессует почву под себя – создает опору. В результате образуется очень замечательно спрессованный слой почвы, через который не пробиться ни корневой системе, ни влаге – ни весной вниз, ни летом вверх к растениям.
Бороться с плужной подошвой очень просто – надо просто ежегодно увеличивать глубину обработки почвы 20 см +5+5+5+5+5 …Соответственно, нужно увеличивать и почвообрабатывающие орудия, увеличивать мощность тракторов, навешивать многотонные балласты, дабы улучшить сцепление, повысить тягу тракторов, соответственно увеличивать затраты горючего …
Кроме того, огромные многосильные и соответственно многотонные тракторы, да еще с навешенными балластами – это само по себе огромный виброкаток – уплотнитель, трамбовщик, который уплотняет почвы с самого верха и до глубины около метра. Даже существует такая запатентованная технология сооружения грунтовых дорог – уплотнение грунта тяжелыми виброкатками.
На самом деле, в тяжелых почвах, если чего и не хватает, то это пористости – водо- и воздухопроницаемости.
И природа сама с этой задачей прекрасно справляется – корни растений, а это многие-многие километры, ежегодно сгнивают и оставляют после себя каналы, которые и заполняются столь необходимым для почвы воздухом – и все почвенные бактерии остаются живыми, здоровыми и работающими, и растения получают возможность поглощать из воздуха, те самые 95% необходимых для роста и развития веществ.
Далее, если НЕ пашем, то остается стерня, которая в степных малоснежных областях без каких-либо дополнительных затрат прекрасно задерживает на полях снег – так необходимую в засушливых местах влагу.
Более того, так как стерня прикрывает и от солнышка, и от ветра, весной на таких полях и снег тает медленнее и почва меньше иссушается, не образуется почвенная корка, без всяких дополнительных обработок.
Кроме того, каналы в почве оставшиеся от разложившихся корней, позволяют талым водам не стекать в низинки, а быстро и глубоко проникать в почву – и весенний запас влаги получается гораздо более значительным, и красивые ручейки, которые по науке зовутся водной эрозией почвы – исключаются.
Кроме того, образованные разложившимися корнями каналы, капилляры, в засушливый период позволяют влаге подниматься из глубоких слоев вверх, в зону обитания корневой системы.
И стерня, и мульча предохраняют почву от перегрева, от быстрого высыхания, сохраняют имеющийся в почве запас влаги.
В засушливых регионах (и в том, и в другом случае) создается разность между температурой почвы и температурой воздуха, как и положено насыщенного водяными парами.
В результате, каждый день после захода солнца, поскольку почва под стерней или мульчей достаточно пориста, влага (роса) конденсируется в верхнем корнеобитаемом слое почвы.
Почва дополнительно, каждый солнечный сухой денёк, получает 2-4 литра воды на каждый квадратный метр.
При нулевой почвообработке большое значение придается севообороту, в том числе и с применением сидератов.
Именно поэтому, если почва не обрабатывается, если посев идет по стерне или под мульчу, поле-почва должны быть всегда заняты культурными посевами, если не хотим, чтобы это поле заняли сорняки.
А на лёгких, песчаных, супесчаных почвах прямые посевы без почвообработки, постоянная занятость полей посевами – это буквально спасение от ветровой эрозии и единственный вариант увеличения почвенного плодородия, увеличения содержания гумуса.
Именно пахотой мы угробили миллионы гектаров ранее пригодных для сельхозпроизводства земель и до сих пор рекультивировать, восстановить их пока не сумели.
Как уже многие, даже у нас, убедились, нулевая технология позволяет не только увеличить урожаи, сделать их менее зависимыми от погодных условий, но и значительно снизить затраты на получение этих высоких и стабильных урожаев.
Меньше парк необходимой для посева сельхозтехники, меньше мощность тракторов, необходимая для работ без почвообработки.
Меньше, вплоть до полного отказа от применения минералки и СЗР, соответственно меньше техники для подкормок и обработок.
Если традиционно на 1 га пашни мы тратим, как минимум, 120-150 литров горючки, то при нулевой технологии достаточно 10-13 литров – почувствуйте разницу! И конечно экономия по времени, на трудозатратах, на зарплате.
Но, как сказал один умный человек – NO-TILL не панацея, а инструмент, которым, как и любым инструментом, надо уметь пользоваться. Иначе говоря, у аграриев-хлеборобов, для работы по этой технологии из правильного места должны расти не только руки, но и голова.
Растениеводство → Стерня на полях. Как использовать пожнивные остатки на благо почвы [+видео]
Как заселить почву полезными микроорганизмами и получить экономическую выгоду?
Фитопатогенная ситуация в российских почвах постоянно ухудшается – появляются новые болезни, уровень негативной микрофлоры растёт, а сами микроорганизмы мутируют. Особенно актуальна эта проблема именно сейчас, когда после уборки на полях остаётся большое количество пожнивных остатков, служащих питательной средой для патогенов. Но бороться с ними помогают биопрепараты. Как правильно использовать их и почему вообще появляются болезни, шла речь на «круглом столе» на тему: «Стерня – как её обработать с пользой, если выжигать нельзя?», который состоялся на прошлой неделе в конференц-зале ИД «Крестьянин».
Генеральным партнёрам мероприятия выступил ООО АТЦ «КолХоз».
Патогены наступают?
Спустя десять лет после доклада были проведены похожие исследования в Нижнем Поволжье (в условиях, сходных с Ростовской областью), продолжает эксперт. Там накопление патогенов в растительных остатках оказалось в три-четыре раза выше, чем прежде. Это способно привести к недополучению от трети урожая и более, независимо от наличия влаги, погодных условий и т. д.
Работа с пожнивными остатками и стерней как один из методов оздоровления почвы
– Мы тоже видим, что накопление патогенов в почве растёт, – соглашается замруководителя филиала ФГБУ «Россельхозцентр» по Ростовской области Александр Ховяков. – Высокие показатели в растениеводстве сегодня достигнуты ценой снижения плодородия почв, за счёт использования удобрений и интенсификации производства.
Как утверждает замначальника отдела защиты растений, агрохимии, качества и безопасности растениеводческой продукции ФГБУ «Ростовский референтный центр Россельхознадзора» Тамара Логвиненко, ситуация на Дону по-настоящему серьёзная.
– На полях со временем накапливаются не только болезни, но и целый комплекс возбудителей – и вредители, и запас семян сорняков, – говорит она. – Появляются виды сорняков, которые раньше не фиксировались. Что касается заболеваний, то в южных районах области у нас прогрессируют такие болезни, как пиренофороз и гибеллиноз, или пепельная гниль, которой 6-7 лет назад не было. Она пришла из Краснодарского края. Против гибеллиноза практически нет эффективных средств борьбы.
По словам Тамары Логвиненко, оставляемая на поверхности почвы стерня создаёт прекрасные условия для перезимовки вредителей, клещей, злаковых мух, пилильщиков. Особенно этому подвержены хозяйства, работающие по технологии ноутил: они не оборачивают пласт и не трогают растительные остатки, образующие мульчирующий слой на поверхности.
– В итоге предприятия, практикующие ноутил, уже имеют в технологии две обязательные обработки фунгицидами, – рассказывает представитель Россельхознадзора. – И в целом пестицидная нагрузка на поля увеличивается.
Понятно, что встречаясь с болезнями, многие аграрии начинают вспоминать прошлое и склоняться к «проверенным» дедовским методам – сжиганию стерни. Как известно, оно запрещено в России (не считая рисовых остатков, сжигать которые по настоянию кубанского губернатора разрешили в прошлом году). Однако фермерам бывает проще заплатить штраф, чем побороть болезни более цивилизованным способом. По мнению участников «круглого стола», так называемый пал – это варварский метод, не приносящий никакой реальной пользы, а только вред.
Результаты мониторинга фитосанитарной обстановки на полях Ростовской области
– Мы проводили обследование – спустя 7-14 дней после сжигания заражение возвращается, – говорит Алексей Проскурин. – Фитопатогенный фон восстанавливается очень быстро.
Приём попросту неэффективен.
Раньше при помощи пала крестьяне боролись с хлебной жужелицей, злаковыми мухами и пилильщиком, добавляет Тамара Логвиненко. Но сейчас эти вредители распространяются независимо от предшественника, и огонь тут не помогает. Против пилильщика эффективны только агротехнические методы борьбы.
– Наконец, при сжигании стерни в почве образуется очень вредное вещество – бензопирен. Он опасен тем, что способен проникать в ткани растений. А ведь мы хотим питаться здоровой и экологически чистой пищей, не так ли? У нас есть исследования, показывающие, что там, где практиковали сжигание стерни, в почве реально накапливался бензопирен, – заключает специалист.
Верните полю органику
Большое количество болезней, вредителей и сорняков – приметы современного производства зерна, говорит заведующий кафедрой растениеводства и экологии ДонГАУ Константин Пимонов. Сто лет назад такой проблемы не было, хотя наши предки также не могли похвастать разнообразием севооборота. Почему всё изменилось? В первую очередь потому, что аграрии очень долго эксплуатировали естественное плодородие почвы, накопленное за столетия. Пока в стране развивалось животноводство и органику вносили на поля, баланс кое-как держался. Но когда перестали вносить навоз, встал вопрос о химизации. Чаще всего под этим понимают внесение азотных и фосфорных удобрений – макроэлементов. На микроэлементный состав почв аграрии обращают внимание куда меньше.
И это одна из проблем.
– Современные сорта – это неженки, – объясняет Константин Пимонов. – Мы должны их сначала накормить, а потом защитить. Многие знают, что злаковые очень отзывчивы на минеральное питание. И некоторые руководители хозяйств вносят до 200 кг азота в действующем веществе и говорят: «Вот, я получаю по 90 центнеров с га». А когда посчитаешь…
Особенности севоооборота и эффективное использование стерни для сохранения плодородия почвы
Нужно ли вносить столько? Ведь лишь четверть минеральных удобрений поглощается непосредственно культурными растениями! Остальное – это микроорганизмы, патогены, сорно-полевая растительность. Мы сами кормим азотом вредную микрофлору! И второе: из-за злоупотребления азотом и фосфором наступает перекос в питании культур. А к чему приводит недостаток калия, марганца, меди? Опять-таки, к увеличению патогенов! Мы их сперва размножаем, а потом боремся с помощью химизации.
Что касается минерального питания, то здесь наблюдается любопытная ситуация, добавляет Алексей Проскурин: многие хозяйства Центральной России, внося сходные дозы удобрений в почву, уже начинают опережать Кубань по качеству зерна и урожайности.
– Так что это совсем не праздный вопрос: куда уходит дополнительный азот, вносимый на Кубани? Кого им в итоге накормили? – задаётся вопросом эксперт.
Как только аграрии перестали работать с органикой, началась «раскачка» фитопатологической ситуации, добавляет агроном с многолетним стажем, замдиректора ООО АТЦ «КолХоз» (продажа сельхозтехники, удобрений, агропрепаратов) Владимир Бирюков.
– Давайте вспомним: до определённого момента в советское время был на рынке только один фунгицид – «Тилт», – говорит он. – И всё. Сейчас их список огромен. Но фунгициды должны применяться только по результатам агрохиманализов. Бесконтрольно их нельзя использовать, это приводит к разбалансировке, привыканию патогенов, они мутируют. Спектр заболеваний меняется. Ведь того же пиренофороза у нас раньше практически не было!
Грамотная работа с пожнивными остатками может помочь аграриям преодолеть болезни, сходятся во мнении эксперты.
Как использовать пожнивные остатки во благо, а не во вред. Борьба с болезнями
– Повышение урожайности, увеличение количества зерна привело и к увеличению количества пожнивных остатков на полях, – утверждает Александр Ховяков. – Если мы получили пять тонн пшеницы с гектара, то значит, там будет и пять тонн соломы. Когда запретили сжигать стерню, было сложновато. Но сейчас хозяйства перестроились. У многих есть современные комбайны с измельчителями. Кто-то опять закупил плуги, чтобы запахивать на 14-15 см всю эту солому. К сожалению, отсутствие органики не даёт нам возможности всерьёз заниматься восстановлением плодородия почвы. Взамен навозу мы должны найти те микроорганизмы, которые будут работать. Сейчас в области обсуждается закладка нескольких опытов по биологической деструкции пожнивных остатков. Надеемся на объективные результаты.
Как утверждает Владимир Бирюков, если у хозяйства нет животноводства, то его будущее – за переработкой соломы с помощью биопрепаратов. Причём не просто отдельными штаммами, а многовидовыми сообществами.
С этим согласен и Алексей Проскурин.
– Солома – это всего лишь транспорт для той полезной биоты, которую вы хотите у себя вырастить, в зависимости от ваших конкретных условий. Целью внесения биосредств должно быть снижение тех фитопатогенных остатков, которые актуальны для конкретного агрофона. Нормально запустить процесс можно, только когда имеешь дело с полноценными родовыми сообществами микроорганизмов. Они будут взаимно дополнять друг друга. И у каждого будет своя функция – супрессорная (заселение среды полезной биотой, вытеснение фитопатогенов. – Прим. ред.), целлюлозолитическая (разложение растительных остатков), плюс аммонификация, азотфиксация… Целлюлозолитик и азотфиксатор – вот где хорошая связка, вот где зафиксированный азот! В хозяйстве всегда есть какие-то операции, к которым можно присоединиться: заделка соломы, внесение азота. Это легко встроить в технологическую карту.
При этом есть несколько важных деталей, акцентирует внимание Алексей Проскурин. Прежде всего, перед использованием любых средств защиты необходимо провести фитосанитарный анализ – какие патогены содержатся в семенах, растительных остатках, на полях? Отследить весь цикл – от уборки до урожая. Это единственный метод, который покажет, какова общая ситуация на полях. Сработала ли та или иная баковая смесь? Достаточно ли «биологии»? Последний вопрос особенно важен – чаще всего биопрепараты используются всё же в качестве дополнения к «химии».
– Если обследование показывает тяжёлую поражённость корневыми гнилями, то говорить о биологической защите можно либо очень осторожно, либо в фарватере химической защиты, – говорит глава «Инбиолаб Агро». – Мы считаем, что только высококонцентрированные баковые смеси способны удерживать ситуацию на каком-то приемлемом уровне. Но только до первой весенней подкормки. Чудес не бывает. Мы вносим азот, и на питание набрасываются всевозможные микроорганизмы. У себя на предприятии мы вышли уже на шесть месяцев «покоя» после проводимой «фитосанитарной санации» – так мы её называем.
Почему на юге России у аграриев вызывает сомнение использование бактериальных препаратов? В первую очередь, это недостаток влаги – без неё полезные микроорганизмы не будут работать, добавляет Владимир Бирюков. Бывало, что фермеры, не знакомые со спецификой препаратов, вносили их в засушливых условиях. Внёс сегодня – задисковал завтра.
Остатки влаги потеряны, а потом удивление: почему нет результата?
– Надо понимать: «биология» требует особых условий, – говорит замдиректора АТЦ «КолХоз». – Но они не настолько напряжны, чтобы махнуть на них рукой. Некоторые утверждают: «Мне проще дать 100 кг селитры, и результат я вижу сразу». Не вопрос. Но сколько это стоит? И кого ты накормишь?
Как работать со стерней в зависимости от почвенно-климатических условий. Органическое земледелие
Между тем, хозяйства, которые грамотно используют «биологию» на протяжении долгих лет, получают мощный долгосрочный эффект, приводит данные Бирюков. Например, ставропольское ООО «Гелиос», которому в нынешнем году не потребовалась ни первая, ни вторая фунгицидные обработки.
Биопрепараты запускают в почве процессы, которые позволяют ей самой регулировать биотический состав, соглашается с коллегой Александр Ховяков. Эффект может наблюдаться и год, и два, и три. Но, как правило, аграрии обращают внимание не на длительный эффект, а на стоимость препарата.
– Окупаемость биометода всё же должна ограничиваться одним годом, – признаёт Алексей Проскурин. – Дивиденды, поступающие потом, это уже подводная часть айсберга. Тут и снижение доз вносимого азота, и в перспективе – снижение затрат на химические средства защиты растений.
Как лучше интегрировать биологические препараты с «химией»? По словам гендиректора «Инбиолаб Агро», ключевой принцип – это принятие решений на основе объективной информации. Расчёт доз внесения микроэлементов, фитопатогенное состояние почв, фитоэкспертиза семян, уровня заражённости растительных остатков – всё это даёт понимание того, что происходит на полях. Само внедрение препаратов дело несложное и не требует дополнительных подходов или схем.
– Всякий раз объективная база сведений даёт нам решение на опережение, – уверяет Алексей Проскурин. – С ноября мы знаем, чем будем защищаться весной. Сроки и формы препаратов подскажет дополнительный контроль после первой подкормки. В зависимости от ситуации на конкретном поле и с конкретной культурой надо использовать весь спектр инструментов. Это позволяет снять имеющиеся риски посевов. А главное, расширить границы урожайности – как минимум на треть.
Как лучше интегрировать биологические препараты с «химией»?
Тимур САЗОНОВ
Фото Галы Каймакчи