Профессором чего стал ломоносов в 1745 году
Павлова Г.Е., Федоров А. С.: Михаил Васильевич Ломоносов 1711-1765
Профессор Петербургской академии наук
Профессор Петербургской академии наук
Диплом Ломоносова на звание профессора химии
12 августа 1745 г. латинский текст сенатского указа о назначении нового профессора химии был оглашен в Академическом собрании. Ученый был торжественно введен в зал заседания и получил место среди профессоров. 14 Одновременно с Ломоносовым научные звания получили еще два природных россиянина: известный русский поэт и филолог Тредиаковский стал профессором элоквенции, а участник Второй Камчатской экспедиции Крашенинников адъюнктом натуральной истории. Это был первый случай в истории Петербургской академии наук, когда она пополнилась сразу тремя русскими учеными. Именно с середины 40-х годов в Петербургской академии наук началось формирование отечественной интеллигенции как социальной группы.
опыта иностранных и отечественных лабораторий, началось возведение центра химических исследований.
3 августа 1748 г. подрядчик Михаил Горбунов приступил к строительству лаборатории, которое велось по чертежам и указаниям Ломоносова. В середине октября того же года ученый сообщил в Канцелярию о завершении строительных работ и о необходимости ускорить доставку оборудования для новой лаборатории.
Менее десяти лет проработал Ломоносов в созданной им Химической лаборатории. Многочисленные занятия не позволяли ученому с полной отдачей трудиться в Лаборатории. Несмотря на привлечение студентов, ему было тяжело справляться с экспериментами, которые требовали постоянного присутствия.
Ломоносов проработал в Химической лаборатории неполных десять лет. Но и за этот сравнительно небольшой срок он смог создать методы работы, которые стали традиционными и сохранялись в деятельности этой научной организации в течение нескольких десятилетий. Прежде всего это преобладание физико-химических исследований, сочетание научно-исследовательской работы с преподавательской, связь научных разработок с практическими нуждами страны и т. д.
Во второй половине XVIII в. в Лаборатории Академии наук проводили свои исследования такие известные ученые, как химик и минералог К. Г. Лаксман, участник знаменитой экспедиции П. С. Палласа Н. П. Соколов, создатель системы русской химической номенклатуры Я. Д. Захаров. Однако к концу XVIII в. Химическая лаборатория Петербургской академии наук перестала существовать.
К. Г. Разумовский, молодой вельможа, бывший украинский казак, брат фаворита императрицы Елизаветы Петровны. До назначения на столь высокий пост он в сопровождении асессора Академической канцелярии Г. Н. Теплова два года обучался за границей. Разумовский, в частности, занимался в Берлине у Л. Эйлера, уважение к которому сохранил на долгие годы и даже добивался его возвращения в Россию.
Вторым важным событием в жизни Академии было утверждение в 1747 г. ее Регламента. Несмотря на существенные недостатки и пробелы, это был первый официальный документ, который определял статус высшего научного учреждения России. Увеличение почти вдвое ассигнований на содержание Академии позволило несколько расширить научно-исследовательский штат и оживить работу.
Ломоносов как профессор химии активно участвовал во всех научных мероприятиях. После принятия Регламента 1747 г. возобновилась традиция проведения регулярных публичных собраний, которые с 1733 до 1742 г. вообще не проводились.
Публичные собрания с конца 40-х годов стали важнейшей формой популяризации науки. Благодаря им общественность столицы могла знакомиться с результатами исследований ученых, с их ораторским искусством.
Публичные собрания позволяли Ломоносову и другим ученым опровергать бытующее в правящих кругах мнение об Академии наук как о дорогостоящем заморском украшении, существующем в дань памяти Петру I и призванном удовлетворять прихоти двора. Трибуна Собраний служила для показания российскому народу, в чем и на какой конец академики упражняются, Академия наук обыкновение имеет о том самом в Публичных своих собраниях говорить речи. 35
В 50-е годы Ломоносов предложил Академическому собранию ряд тем для конкурсных задач: Сыскать подлинную электричекской силы причину и составить точную ее теорию, Изменяется ли направление центра тяжести, Можно ли изготовить оптический прибор, служащий для сгущения света, чтобы с помощью его можно было ясно видеть предметы в темноте и др. 37 Столь разнообразная тематика конкурсных задач, выдвинутых ученым, свидетельствует о широте его научных интересов.
Академическая канцелярия использовала знание Ломоносовым русского и иностранных языков для проверки и редактирования как естественных, так и литературных работ многих авторов. Это переводы: В. И. Лебедева с латинского языка Экспериментальной физики М. Г. Лера, А. П. Протасова-с немецкого Анатомических терминов из книги И. Д. Прейслера, а также двух английских книг, присланных из Адмиралтейской коллегии: О взыскании длины на море и Теории кораблевождения.
Кроме того, им были написаны обстоятельные отзывы на перевод двух французских грамматик, выполненный И. С. Горлицким, и первого тома Жития славных мужей Плутарха, сделанный С. С. Волковым. Ломоносов рецензировал русский текст Истории Сибири Г. Ф. Миллера, а также Описание Земли Камчатки С. П. Крашенинникова, Оренбургскую топографию П. И. Рычкова и т. д. 39
Какие бы законы ни открывал Ломоносов, какие бы научно-организационные мероприятия он ни разрабатывал, он постоянно направлял все свои силы и знания на благо народа России, к приращению общей пользы.
Несмотря на то что частые поездки на фабрику цветного стекла отнимали у Ломоносова много времени, он не сожалел об этом. Общение с простыми людьми, жителями окрестных деревень, с русской природой придавало ему новые силы для будущих свершений. Неутомимую энергию, творческий поиск, огромные знания вложил Ломоносов в это промышленное предприятие, где он решал обширный комплекс производственных задач и научно-исследовательских проблем.
Однако положение Ломоносова в Академии оставалось чрезвычайно тяжелым. В конце 1754 г. он даже обратился к И. И. Шувалову с просьбой перевести его в другое учреждение, в частности в Иностранную коллегию, где он сможет принести немало пользы, занимаясь русской историей. Академия же, потеряв его, поймет, что она лишилась человека, который чрез толь много лет украшал оную и всегда с гонителями наук боролся, несмотря на свои опасности. 49
Ломоносов на строительства фабрики цветного стекла в Усть-Рудице. Рисунок В. В. и Л. Г. Петровых, 1959 г.
Ломоносов нисколько не преувеличивал свои научные достижения. Его имя уже в начале 50-х годов было известно многим ученым Западной Европы. Он поддерживал постоянную связь с выдающимся математиком XVIII в. Л. Эйлером. Переписка этих ученых оказала благотворное влияние на их творчество.
В своих творческих начинаниях Ломоносов находил большую поддержку у друзей и единомышленников в Петербургской академии: Г. В. Рахмана, С. П. Крашенинникова, Н. И. Попова, И. А. Брауна и др.
Тесная дружба существовала между бывшим помором и солдатским сыном С. Крашенинниковым. Их роднила не только страсть к науке, но и то, что они оба прошли трудную школу обучения в Славяно-греко-латинской академии. В 1743 г. Крашенинников возвратился из Второй Камчатской экспедиции с прочным запасом естественнонаучных знаний. Ломоносов, заботясь об устройстве Химической лаборатории, просил определить только что возвратившегося студента к нему для обучения химии.
59 был присвоен чин коллежского советника. Это коренным образом меняло социальное и имущественное положение ученого. Из чиновника недворянского класса Ломоносов переходил сразу в 6-й класс, дающий ему право на потомственное дворянство. Кроме того, его годовое жалованье увеличивалось почти вдвое до 1200 руб.
Несмотря на то что слава Ломоносова как ученого и поэта росла год от года, дальнейшее его продвижение по иерархической лестнице всячески тормозилось. Для него, как и для многих отечественных ученых, жалованье было единственным источником существования. Но не только материальная сторона волновала профессора. Высокое положение в обществе давало ему возможность смелее и успешнее воплощать в жизнь свои научные, просветительские и организационные замыслы, увереннее бороться с неприятелями наук российских.
Примечания
9. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 88.
11. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 90.
13. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 99.
18. Химическая лаборатория Академии наук находилась в квартале, лежащем между 1-й и 2-й линиями Васильевского острова, по 1-й линии дом 50 и по 2-й 43. В начале XIX в. этот участок принадлежал академику Н. Я. Озерецковскому, который перестроил здание Лаборатории в 1811-1812 гг. под жилой дом. Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. этот дом был разрушен.
20. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 193, 186, 203.
24. Там же, т. 10, с. 598.
25. ЛО Архива АН СССР, ф. 2, оп. 1-1816, д. 1, л. 10 об.
28. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 312-313.
31. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 406.
33. К. Г. разумовский формально числился спрезидентом Петербургской академии наук с 1746 по 1798 г. Однако с 1766 г. он был фактически отстранен от участия в работе учереждения. В 1766 г. наряду с должностью президента была учереждена должность директора Академии, которая существовала по 1798 г. Директорами были В. Г. Орлов, С. Г. Домашнев, Е. Р. Дашков, П. П. Бакунин.
41. Собрание разных сочинений в стихах и в прозе Михаила Ломоносова. Книга первая. Печатано при Императорской Академии. СПб. 1751 г. В 1755 г. ломоносов намереваляся издать второй том сочинений, но он вышел в свет в 1768 г., через 3 года после смерти ученого.
43. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников, с. 151-208.
44. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 215.
51. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников, с. 108.
56. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников, с. 113.
59. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, с. 176.
Михаил Васильевич Ломоносов. Как он стал первым русским академиком?
«Соединяя необыкновенную силу воли с необыкновенной силою понятия, Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстью сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он всё испытал и всё проник». Так писал о Ломоносове.
Михаил Ломоносов (1711−1765) родился на севере в деревне Денисовке (около Холмогор), в семье зажиточного рыбака. Полная опасностей жизнь рыболова приучила даровитого мальчика внимательно наблюдать явления природы. В длинные северные зимы он усердно изучал азбуку, грамматику и арифметику. Чтение вызывало в нем еще большее желание учиться.
В школу в Холмогорах его, как сына крестьянина, не принимали. Тогда Михаил Ломоносов отправился с рыбацким обозом в Москву. Он скрыл своё крестьянское происхождение и благодаря этому был принят в число учеников Славяно-греко-латинской академии. Ломоносов жил впроголодь пять лет, на три копейки в день. Дворянские дети, ученики академии, осыпали его насмешками, но он, несмотря на все, прекрасно учился.
Потом Ломоносову представился случай перейти в Академию наук, там он обратил на себя внимание профессоров своими способностями и усидчивостью. Молодой человек был послан за границу для продолжения образования. За границей он изучил труды лучших европейских учёных по химии, металлургии, горному делу и математике. После возвращения в Россию в 1745 г. Михаил Ломоносов стал первым русским учёным, получившим звание академика.
Все это происходило на фоне того, что задуманная Петром Первым Академия наук (которая была открыта в 1725 году) испытывала недостаток русских учёных. Это заставило Петра приглашать в Россию иностранцев. Среди приехавших было несколько выдающихся учёных, таких как математики Бернулли и Леонард Эйлер. Но наряду с ними в Россию приехало большое количество авантюристов, прикрывавшихся званием учёных. «Влиятельные сановники назначали членами академии иностранцев, умевших только писать стихи для придворных праздников».
Ломоносов сделал множество важных открытий в различных областях науки. В области физики ему принадлежит теория строения материи, позволявшая правильно объяснить многие физические явления. Он первый разработал механическую теорию теплоты, тогда как в 18-м веке теплоту объясняли присутствием особой «огневой материи»(теплорода).
Ломоносов первый разработал понятие о химическом элементе и научно обосновал закон сохранения веса вещества при химических превращениях. Через 40 лет этот закон был вторично найден французским химиком Лавуазье и под его именем вошёл в науку.
В геологии Ломоносов изучал происхождение горных пород и руд, что имело большое практическое значение для геологических разведок. Ломоносов первым доказал растительное происхождение каменного угля. Своими работами он заложил основы физики, химии, астрономии, геологии и географии. Ломоносов первый в Европе (!) прочитал курс физической химии. Он также разработал способ получения цветного стекла, для чего произвел более 3000 опытов и получил возможность создать несколько мозаичных картин, в том числе огромную картину Полтавской битвы.
Таким образом, энциклопедически образованный учёный-новатор Михаил Ломоносов занимает одно из первых мест среди мировых учёных не только своего времени, но и в последующие времена. Его могучая мысль обогатила и двинула вперёд европейскую науку 18-го века.
Ломоносов – первый профессор химии в России
Среди всех наук, которыми занимался энциклопедист Ломоносов, первое место объективно принадлежит химии: 25 июля 1745 года специальным указом Ломоносову было присвоено звание профессора химии (то, что сегодня называется академиком – тогда такого звания просто ещё не было).
Ломоносов подчёркивал, что в химии «высказанное должно быть доказываемо», поэтому он добивался издания указа о строительстве первой в России химической лаборатории, которое было завершено в 1748 году. Первая химическая лаборатория в Российской академии наук – это качественно новый уровень в её деятельности: впервые в ней был осуществлён принцип интеграции науки и практики. Выступая на открытии лаборатории, Ломоносов сказал: «Изучение химии имеет двоякую цель: одна – усовершенствование естественных наук. Другая – умножение жизненных благ».
Среди множества исследований, выполненных в лаборатории, особое место занимали химико-технические работы Ломоносова по стеклу и фарфору. Он провел более трёх тысяч опытов, давших богатый экспериментальный материал для обоснования «истинной теории цветов». Сам Ломоносов не раз говорил, что химия – его «главная профессия».
Ломоносов читал в лаборатории лекции студентам, учил их экспериментальному мастерству. Фактически это был первый студенческий практикум. Лабораторным опытам предшествовали теоретические семинары.
Уже в одной из своих первых работ – «Элементы математической химии» (1741) Ломоносов утверждал: «Истинный химик должен быть теоретиком и практиком, а также философом». В те времена химия трактовалась как искусство описывать свойства различных веществ и способы их выделения и очистки. Ни методы исследования, ни способы описания химических операций, ни стиль мышления химиков того времени не удовлетворяли Ломоносова, поэтому он отошел от старого и наметил грандиозную программу преобразования химического искусства в науку.
В 1751 году на Публичном собрании Академии наук Ломоносов произнёс знаменитое «Слово о пользе химии», в котором изложил свои взгляды, отличные от господствующих, на задачи и значение химии для химических производств. То, что задумал свершить Ломоносов, было грандиозным по своему новаторскому замыслу: он хотел всю химию сделать физико-химической наукой и впервые особо выделил новую область химического знания – физическую химию. Он писал: «Я не токмо в разных авторах усмотрел, но и собственным искусством удостоверен, что химические эксперименты, будучи соединены с физическими, особливые действия показывают». Он впервые стал читать студентам курс по «истинной физической химии», сопровождая его демонстрационными опытами.
В 1756 году в химической лаборатории Ломоносов провел серию опытов по кальцинации (прокаливанию) металлов, о которых писал: «…деланы опыты в заплавленных накрепко стеклянных сосудах, чтобы исследовать, прибывает ли вес от чистого жару; оными опытами нашлось, что славного Роберта Бойля мнение ложно, ибо без пропущения внешнего воздуха вес сожженного металла остается в одной мере…». В результате Ломоносов на конкретном примере применения всеобщего закона сохранения доказал неизменность общей массы вещества при химических превращениях и открыл основной закон химической науки – закон постоянства массы вещества. Так Ломоносов впервые в России, а позднее Лавуазье во Франции окончательно превратили химию в строгую количественную науку.
Многочисленные опыты и материалистический взгляд на явления природы привели Ломоносова к идее о «всеобщем законе природы». В письме к Эйлеру в 1748 году он писал: «Все встречающиеся в при роде изменения происходят так, что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого. Так, сколько материи прибавляется к какому-нибудь телу, столько же теряется у другого. Так как это всеобщий закон природы, то он распространяется и на правила движения: тело, которое возбуждает своим толчком другое к движению, столько же теряет от своего движения, сколько сообщает другому, им двинутому». Через десять лет он изложил этот закон на собрании Академии наук, а в 1760 году опубликовал в печати. В упомянутом выше письме Эйлеру Ломоносов сообщил ему, что этот очевидный закон природы некоторые члены Академии ставят под сомнение. Когда директор академической Канцелярии Шумахер, без согласования с Ломоносовым, направил ряд работ Ломоносова, представленных к печати, на отзыв к Эйлеру, ответ великого математика был восторженным: «Все сии сочинения не токмо хороши, но и превосходны – писал Эйлер, – ибо он (Ломоносов) изъясняет физические материи, самые нужные и трудные, кои совсем неизвестны и невозможны были к толкованию самым остроумным ученым людям, с таким основательством, что я совсем уверен в точности его доказательств. При сем случае я должен отдать справедливость господину Ломоносову, что он одарован самым счастливым остроумием для объяснения явлений физических и химических. Желать надобно, чтобы все прочие Академии были в состоянии показать такие изобретения, которые показал господин Ломоносов».
В 1744-1745 годах Ломоносов проявляет особенную энергию в своих ученых занятиях. Им написаны за это время четыре новые диссертации, которые были впоследствии, в 1750 и 1751 годах, напечатаны в академических «Комментариях» и еще ранее заслужили одобрительный отзыв академического собрания и знаменитого Эйлера. Тогда же он перевел «Сокращенную экспериментальную физику» Вольфа и снова подавал прошение о необходимости химической лаборатории, причем прилагал и подробный проект ее устройства.
Вскоре по возвращении двора в Петербург Ломоносов решается подать прошение о назначении его профессором Академии. Шумахер передал эту просьбу в собрание академиков, которые посчитали, что «поданные от г. адъюнкта учения его специмены достойны профессорского звания». Тогда же академик Гмелин объявил, что он готов уступить Ломоносову кафедру химии, ибо сам он слишком занят натуральной историей. Узнав о таком определении академиков, Шумахер послал представление в Сенат, причем просил, за неимением в Академии президента, утвердить Ломоносова профессором химии. Сенат утвердил это представление 7 августа 1745 года.
Став академиком, Ломоносов не отставал от своих товарищей в борьбе против Шумахера. Возвратившийся к управлению Академией советник канцелярии стал действовать еще самовластнее прежнего и своим дерзким обращением заставил ученых жаловаться на него в Сенат. Ломоносов вместе с Мюллером неоднократно подавал в Сенат представления от имени всех академиков. Проступки, в которых обвинялся Шумахер, были все те же, что и в 1742 году: самовластие, ничтожные успехи Академии в учебном деле, безотчетное употребление академических денег на свои расходы или на вспомоществование свойственникам и приятелям. Но Сенат не обращал никакого внимания на эти жалобы, вероятно, потому, как выразился Ломоносов, что ученые «приобыкли быть всегда при науках и, не навыкнув разносить по знатным домам поклонов, не могли сыскать себе защищения».
Убедившись, что канцелярия оставляет его просьбы об устроении химической лаборатории без последствий, Ломоносов обратился к академическому собранию и побудил его подать просьбу об этом прямо в Сенат, помимо канцелярии.
С 1746 года Ломоносов начинает выступать как общественный деятель: он затрагивает вопросы образования русского юношества и вообще распространения просвещения в России. Еще 17 октября 1745 года Сенат в указе об издании ломоносовского перевода «Экспериментальной физики» Вольфа предписывал нашему профессору читать лекции на русском языке. Такое распоряжение становится понятным, когда прочтешь следующие строки в предисловии к указанному переводу: «Сия книжица почти только для того сочинена и ныне переведена на российский язык, чтобы по ней показывать и толковать физические опыты. » Канцелярия распорядилась об исполнении упомянутого предписания Сената, но Ломоносов ни в этом, ни в следующем году не читал лекций по физике, хотя и готовился к ним. Так, он просил академическое собрание выдать ему физические инструменты, которые будут ему нужны при чтении лекций; затем, он предложил, чтобы студенты прилежнее посещали аудитории и чтобы Академия хлопотала через Сенат о присылке большого числа учеников из Невской и Новгородской семинарий. После того как в Академию вступил новый президент, граф Кирилл Разумовский, академическая канцелярия разослала уведомление о предполагавшихся лекциях по всем учреждениям, в которых могли найтись охотники слушать их. Ломоносов составил приглашение любителям физики. Лекции предполагалось читать дважды в неделю, по вторникам и пятницам, по два часа в день. Но почему-то этим первым чтениям на русском языке не суждено было осуществиться ни в этом году, ни в следующих.
Тем не менее выполненный Ломоносовым перевод «Экспериментальной физики» Вольфа заслуживает такого внимания, что о нем следует сказать несколько слов.
В предисловии, которое переводчик прилагает к своему труду после посвящения его графу Михаилу Воронцову, Ломоносов весьма ясно и толково рассказывает об успехах наук в XVII и начале XVIII столетий. «Славный и первый из новых философов Картезий,- говорит наш профессор,- осмелился Аристотелеву философию опровергнуть и учить по своему мнению и вымыслу. Мы, кроме других его заслуг, особливо за то ему благодарны, что он тем ученых людей ободрил против Аристотеля, против себя самого и против прочих философов в правде спорить и тем самым открыл дорогу к вольному философствованию и к вящему наук приращению. В новейшие времена науки столько возросли, что не токмо за тысячу, но и за сто лет жившие едва могли того надеяться. Сие больше от того происходит, что ныне ученые люди, а особливо испытатели натуральных вещей, мало взирают на родившиеся в одной голове вымыслы, но больше утверждаются на достоверном искусстве. Главнейшая часть натуральной науки физика ныне уже на одном оном свое основание имеет. Мысленные рассуждения произведены бывают из надежных и много раз повторенных опытов. «
же в искаженном виде, пользовалось безусловным авторитетом. Весь перевод «Физики» сделан ясным, простым и точным языком, при этом Ломоносов ввел множество новых научных терминов, из которых многими мы до сих пор продолжаем пользоваться. Вообще надо сказать, что наш знаменитый поэт был великий мастер слова. По своему простому, ясному и в то же время изящному языку Ломоносов, выражаясь фигурально, стоял целою головою выше своих современников. Это достоинство за ним признавала Академия и сплошь да рядом поручала ему не только переводить различные сочинения, но и исправлять труды специальных переводчиков. Иван Голубцов, бывший товарищ Ломоносова по Заиконоспасскому монастырю, считался одним из лучших переводчиков своего времени. Его перевод «Краткого введения в геометрию» Георга Крафта был отдан для исправления Ломоносову, и последний исчеркал своими поправками всю рукопись Голубцова.
Эти переводные работы, а в особенности оды, в которых Ломоносов не переставал восхвалять императрицу Елизавету, вскоре создали ему репутацию знатока русского языка. Ломоносову пришлось давать отзывы о переводах Кондратовичем словарей Кнапия и Целария, затем, много позже, о русско-латино-французско-итальянском словаре Дандоло; впоследствии же и сам он стал работать над составлением словаря. Кроме этих занятий, ему приходилось еще переводить стихами немецкие надписи, которые в первое время царствования Елизаветы всегда сочинял к иллюминациям академик Штелин.
В 1747 году, наконец, был утвержден новый устав для Академии наук и штаты, по которым на ученое общество выделялась сумма, вдвое превышавшая ту, что отпускалась до сих пор. Это, собственно, единственное достоинство нового устава.
Граф Разумовский, хотя и находился под влиянием Шумахера и Теплова, но все-таки не мог не заметить заслуг Ломоносова. В конце 1747 года по приказанию президента весь дом, в котором Ломоносов ранее занимал всего две каморки, был передан ему и его семейству. Тогда же отведено было место во дворе этого дома для предполагавшейся лаборатории. Только летом 1748 года приступили к постройке самого здания, которое воздвигалось, как мы уже говорили ранее, на деньги, отпущенные из императорского кабинета. Работы производились под непосредственным наблюдением нашего ученого и шли довольно успешно. К октябрю здание было уже почти готово, и Ломоносов заготовлял все необходимые для этого учреждения вещи и материалы. Теперь академическая канцелярия не ставила ему никаких препятствий и даже, напротив, оказывала свое содействие. В феврале 1749 года Ломоносов доносил академической канцелярии, что лаборатория «уже по большей части имеет к химическим трудам надлежащие потребности и в будущем марте месяце, как скоро великие морозы пройдут, должна будет вступить в беспрерывное продолжение химических опытов». Свое донесение Ломоносов заканчивал просьбой о назначении лаборанта. Это требование нашего ученого было удовлетворено, и 1 мая в эту должность вступил некий Иоганн Менеке, которого Ломоносов сам отэкзаменовал по химии и познания которого нашел достаточными для лаборанта.
Несколько позже приступили к рассмотрению университетского регламента, который, собственно, был составлен знаменитым историографом Мюллером; канцелярия же сделала в уставе свои поправки и в таком измененном виде отдала его на обсуждение академиков.
1748 год был особенно удачным для нашего поэта в литературном отношении. В этом году наконец вышло его «Краткое руководство к красноречию, книга первая, в которой содержится Риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки».
«Риторика» в смысле своего содержания не может претендовать на полную самостоятельность. Митрополит Евгений, этот замечательно образованный для своего времени человек, первый заметил, что сочинение Ломоносова содержит немало отрывков из риторик Кауссина и Помея. Более поздние исследования показали, что многие риторические правила заимствованы им у Готшеда, а параграфы «о сопряжении идей» и «об изобретении доводов» взяты у Вольфа.
Б том же году Ломоносов написал новую «Оду на день восшествия на престол Ее Величества государыни императрицы Елизаветы Петровны». Это произведение было поднесено ей во дворце графом Разумовским. Ода понравилась, и государыня пожаловала Ломоносову «две тысячи рублев в награждение».
Деньги пришлись как раз кстати. Ломоносов частенько-таки осаждал канцелярию просьбами о выдаче жалованья, и притом не за прошлое время, как это было раньше, а вперед, за будущее. 660-ти рублей оказывалось недостаточно для его хозяйства, и у него из года в год стали накапливаться долги. Неожиданно полученные две тысячи рублей дали возможность расплатиться с ними.
Сумарокова, а именно трагедию «Гамлет» и две эпистолы. В то время Ломоносов не был еще в ссоре с российским Расином, который в одной из этих эпистол называл нашего академика Пиндаром. Хотя Михаил Васильевич и похвалил труд Сумарокова, но не удержался от эпиграммы на него.
Гертруда, уличенная сыном своим в убийстве первого мужа и раскаявшаяся, говорит своему супругу:
Того противна дня, как ты на трон взошел,
Тех пагубных минут, как честь я потеряла
Женился Стил, старик без мочи,
На Стелле, что пятнадцать лет,
И, не дождавшись первой ночи,
Мы не станем входить в подробности этого продолжительного спора между Ломоносовым и знаменитым историографом. Заметим только, что в своей «неисторической критике исторического сочинения», как выражается Билярский, наш ученый преимущественно руководствовался патриотическими соображениями.
«Правда, что г. Мюллер говорит: прадеды ваши от славных дел славянами назывались, но сему во всей своей диссертации противное показывать старается, ибо на всякой почти странице русских бьют, грабят, благополучно скандинавы побеждают. Сие так чудно, что если бы г. Мюллер умел изобразить живым штилем, то бы он Россию сделал толь бедным народом, каким еще ни один и самый подлый народ ни от какого писателя не представлен».
Спор продолжался чуть не целый год, и оба противника в пылу раздражения доходили до курьезных крайностей.
С тех пор Ломоносов начал обращать особенное внимание на науку, которой, собственно, ранее никогда серьезно не занимался и к изучению которой не имел никакой солидной подготовки: русская история стала новым предметом его ученых занятий.
В 1750 году в первом томе «Новых комментариев» были напечатаны четыре его сочинения.
1) «Размышление о причине теплоты и холода»;
«Опыт теории упругой силы воздуха» и «Дополнения к размышлениям об упругости воздуха»;
3) «Рассуждение о действии химических растворяющих средств» и
4) «О вольном движении воздуха, в рудниках примеченном».
Все эти диссертации, за исключением последней, были представлены Ломоносовым на суд академического собрания. За эти работы Ломоносов признан был достойным звания профессора. Тогда Шумахер, с какою-то тайною целью, послал эти сочинения к Эйлеру и просил дать о них свой отзыв.
«Все сии диссертации не токмо хороши, но и весьма превосходны, ибо он пишет о материях физических и химических весьма нужных, которые поныне не знали и истолковать не могли самые остроумные люди, что он учинил с таким успехом, что я совершенно уверен о справедливости его изъяснений». (Перевод самого Ломоносова).