Правовые последствия усыновления ребенка означают что
Статья 137 СК РФ. Правовые последствия усыновления ребенка
1. Усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению.
2. Усыновленные дети утрачивают личные неимущественные и имущественные права и освобождаются от обязанностей по отношению к своим родителям (своим родственникам).
4. Если один из родителей усыновленного ребенка умер, то по просьбе родителей умершего родителя (дедушки или бабушки ребенка) могут быть сохранены личные неимущественные и имущественные права и обязанности по отношению к родственникам умершего родителя, если этого требуют интересы ребенка. Право родственников умершего родителя на общение с усыновленным ребенком осуществляется в соответствии со статьей 67 настоящего Кодекса.
5. О сохранении отношений усыновленного ребенка с одним из родителей или с родственниками умершего родителя указывается в решении суда об усыновлении ребенка.
6. Правовые последствия усыновления ребенка, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, наступают независимо от записи усыновителей в качестве родителей в актовой записи о рождении этого ребенка.
Комментарии к ст. 137 СК РФ
1. Усыновление ребенка влечет жизненно важные правовые последствия как для самого ребенка, так и для усыновителя и их родственников, они заключаются в полном приравнивании усыновленного ребенка в личных и имущественных правах и обязанностях к родным детям усыновителя на основании произведенного в соответствии с требованиями закона усыновления. Усыновление устанавливает для усыновителя и его родственников и для усыновленного и его потомства такие же права и обязанности, как и предусмотренные законом в отношении родителей и детей, связанных кровным родством. Такое уравнивание в правах и обязанностях усыновленного ребенка и усыновителя обеспечивает возникновение между ними целого комплекса отношений, регулируемых наряду с нормами семейного законодательства, нормами гражданского, жилищного, трудового законодательства и других отраслей законодательства. Так, в соответствии с нормами наследственного права при наследовании по закону усыновленные по отношению к усыновителям, а усыновители по отношению к усыновленным являются наследниками первой очереди. Усыновители, являясь законными представителями несовершеннолетних усыновленных детей, совершают гражданские сделки от имени детей, не достигших 14 лет (малолетних), и дают согласие на совершение сделок детьми в возрасте от 14 до 18 лет (ст. ст. 26, 27 ГК РФ). Усыновители несут гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный несовершеннолетним ребенком, не достигшим 14 лет, если не докажут, что вред возник не по их вине (ст. 1073 ГК РФ). Субсидиарную (дополнительную) ответственность несут усыновители за вред, причиненный детьми в возрасте от 14 до 18 лет, при отсутствии у детей доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда (ст. 1074 ГК РФ). В результате усыновления прекращаются полностью или частично правоотношения между усыновленным ребенком и его кровными родителями и их родственниками.
2. Исходя из смысла закона, усыновители в первую очередь наделяются родительскими правами и обязанностями, которые утрачивают кровные родители ребенка. В интересах ребенка правовая связь может быть сохранена с родителем усыновленного ребенка и его родственниками, независимо от согласия усыновителя (п. п. 3 и 4 ст. 137 СК РФ).
3. Сохранение правоотношений между усыновленным ребенком и его родителем должно соблюдаться при усыновлении ребенка одним лицом. Таким образом, законодатель сохраняет правовые отношения ребенка с родителем противоположного усыновителю пола. В резолютивной части решения об усыновлении должно быть указано о сохранении личных неимущественных и имущественных прав одного из родителей усыновленного или родственников его умершего родителя (п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8).
5. Положение, допускающее возможность сохранения правовых отношений усыновленного ребенка и с другими близкими родственниками, отражает гуманность семейного законодательства России. Решение о сохранении правовых отношений может быть принято судом и при отсутствии согласия усыновителя.
6. Решение суда об усыновлении, вступившее в законную силу, порождает правоотношения между усыновленным ребенком (и его потомством) и усыновителями (и их родственниками) независимо от записи усыновителей в качестве родителей в актовой записи о рождении ребенка.
Правовые последствия усыновления: права и обязанности приемных родителей по отношению к детям
Усыновление является процедурой, регламентированной на законодательном уровне. По этой причине для усыновителей и их детей наступают определенные правовые последствия.
Законодательство
Дети, оставшиеся без попечения, имеют возможность обрести семью в результате усыновления их приемными родителями. Данная форма устройства детей подробно описывается в ст. 124 Семейного кодекса.
В ст. 137 СК предусматриваются определенные правовые последствия, которые наступают для родителей и детей с момента оформления усыновления.
Правовые последствия усыновления
Правовые последствия усыновления – это возникшее в результате усыновления юридическое состояние участников процесса, которое подразумевает появление ряда прав и обязанностей, закрепленных в законе. Неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей влечет наступление ответственности перед законом.
Формы
Правовые последствия имеют как имущественный, так и неимущественный характер. При усыновлении возникают две формы последствий:
Обе формы последствий наступают не только по отношению к ребенку и его родителям (приемным, кровным), но и по отношению ко всем родственникам.
Если родной родитель умер, то его кровные родители (дедушка и бабушка ребенка) сохраняют по закону право на общение с ребенком (на основании ст. 67 СК).
Факт сохранения у кровных родственников права на общение с ребенком закрепляется в судебном решении, которое выносится при усыновлении последнего.
Когда возникают
Усыновление ребенка – это юридическая процедура. Изначально будущие родители собирают все необходимые документы и подают их в органы опеки вместе с заявлением о намерении стать усыновителями. После получения положительного заключения и подбора ребенка родители подают заявление в суд. Судебный орган выносит постановление об усыновлении ребенка заявителями. С этого момента для ребенка и для его родителей наступают соответствующие правовые последствия.
Для усыновителей правовые последствия возникают независимо от того, были они вписаны в свидетельство о рождении или нет.
Значение для усыновителя
Усыновитель с точки зрения семейного права и других сфер правовых отношений ничем не отличается от кровных родителей.
Усыновители с момента наступления правовых последствий наделяются имущественными и неимущественными правами, обязанностями по отношению к ребенку:
Таким образом, правовые последствия наступают с момента вынесения судебного решения об усыновлении ребенка его приемными родителями. Неисполнение или ненадлежащее исполнение усыновителями их родительских обязанностей влечет наступление ответственности.
Статья 137 СК РФ. Правовые последствия усыновления ребенка (действующая редакция)
1. Усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению.
2. Усыновленные дети утрачивают личные неимущественные и имущественные права и освобождаются от обязанностей по отношению к своим родителям (своим родственникам).
4. Если один из родителей усыновленного ребенка умер, то по просьбе родителей умершего родителя (дедушки или бабушки ребенка) могут быть сохранены личные неимущественные и имущественные права и обязанности по отношению к родственникам умершего родителя, если этого требуют интересы ребенка. Право родственников умершего родителя на общение с усыновленным ребенком осуществляется в соответствии со статьей 67 настоящего Кодекса.
5. О сохранении отношений усыновленного ребенка с одним из родителей или с родственниками умершего родителя указывается в решении суда об усыновлении ребенка.
6. Правовые последствия усыновления ребенка, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, наступают независимо от записи усыновителей в качестве родителей в актовой записи о рождении этого ребенка.
Комментарий к ст. 137 СК РФ
1. При усыновлении (удочерении) усыновитель принимает на себя по отношению к ребенку, который не является его сыном или дочерью, все те обязанности, которые законом возложены на его физических родителей, и приобретает все права, которыми пользуются его родители. Речь, в частности идет о правах несовершеннолетних детей, предусмотренных главой 11 СК и правах и обязанностях родителей, предусмотренных главой 12 СК.
Кроме того, речь также идет о правах и обязанностях, предусмотренных другими отраслями права. В результате усыновления возникают отношения, которые регулируются не только нормами семейного права, но и нормами гражданского, жилищного, трудового законодательства и других отраслей права. Так, в соответствии с нормами наследственного права при наследовании по закону усыновленные по отношению к усыновителям, а усыновители по отношению к усыновленным являются наследниками первой очереди (ст. 1147 ГК). Усыновители, являясь законными представителями несовершеннолетних усыновленных детей, совершают гражданские сделки от имени детей, не достигших 14 лет (малолетних), и дают согласие на совершение сделок детьми в возрасте от 14 до 18 лет (ст. ст. 26, 27 ГК).
В качестве членов семьи собственника или нанимателя жилого помещения усыновленные приобретают право пользования жилым помещением усыновителей на основании ст. ст. 292, 677, 679 ГК РФ, ст. ст. 31, 69 и других статей ЖК РФ. Такое же право может возникнуть у усыновителей в отношении жилого помещения усыновленного.
Усыновитель вправе вселить в жилое помещение усыновленного ребенка (жилое помещение занимается усыновителем и членами его семьи по договору найма жилого помещения или по договору социального найма жилого помещения) без согласия других членов семьи наймодателя и без учета требований законодательства о норме жилой площади на одного человека.
Данные права и обязанности возникают лишь после того, как решение суда об усыновлении вступит в законную силу. В п. 7 Постановления от 20 апреля 2006 г. N 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей» Верховный Суд РФ отметил, что не может быть рассмотрен одновременно с просьбой об усыновлении иск о защите имущественных прав ребенка, например о праве собственности на движимое и (или) недвижимое имущество, перешедшее ему по договору дарения, в порядке наследования либо приватизации жилья.
Комментируемая статья предусматривает установление правовых отношений не только с усыновителем, но также со всеми родственниками последнего по происхождению. В данном случае речь идет о такой степени родства, наличие которой влечет за собой в предусмотренных законом случаях возникновение каких-либо прав или обязанностей. Усыновление по своим последствиям приравнено законом к последствиям, порождаемым фактом кровного родства. В результате у усыновленного возникают семейные правоотношения с родителями усыновителя (т.е. с дедом, бабушкой), его детьми, братьями и сестрами и др.
Семейное законодательство закрепляет также и такое последствие усыновления, как запрет на заключение брака между усыновителем и усыновленным (ст. 14 СК).
2. В результате усыновления одновременно прекращается правовая связь усыновленного с его кровными родителями и его другими родственниками. Соответственно наступают такие последствия, как прекращение правоотношений усыновленного со своими кровными родителями и их родственниками. Такое положение наступает во всех случаях, когда ребенка усыновляют супруги, которые становятся его родителями. При этом прекращаются все вышеуказанные права и обязанности.
По общему правилу все отношения между родителями (другими родственниками) и детьми прекращаются с момента вступления в законную силу судебного решения об усыновлении, за исключением тех случаев, когда родители утратили свои права по отношению к детям ранее (в связи с лишением их родительских прав или в связи с передачей ребенка под опеку или попечительство, в приемную семью или в учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей).
3. Как следует из п. 3 комментируемой статьи, если ребенок усыновляется одним лицом, то возможно сохранение правовой связи между ним и родителем противоположного пола. Такое же возможно и в отношении его родственников. Такое положение, как правило, имеет место, когда ребенка усыновляет отчим или мачеха.
4. В п. 4 комментируемой статьи сделана отсылка к ст. 67 СК (см. комментарий к ней). Согласно указанной статье дедушка, бабушка, братья, сестры и другие родственники имеют право на общение с ребенком. В случае отказа родителей (одного из них) от предоставления близким родственникам ребенка возможности общаться с ним орган опеки и попечительства может обязать родителей (одного из них) не препятствовать этому общению.
Если родители (один из них) не подчиняются решению органа опеки и попечительства, близкие родственники ребенка либо орган опеки и попечительства вправе обратиться в суд с иском об устранении препятствий к общению с ребенком. Суд разрешает спор исходя из интересов ребенка и с учетом мнения ребенка. В случае невыполнения решения суда к виновному родителю применяются меры, предусмотренные гражданским процессуальным законодательством.
5. Суд должен отметить в своем решении, что усыновленный ребенок сохраняет отношения с одним из родителей или с родственниками умершего родителя. Более конкретно об этом говорится в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей». В соответствии с указанным пунктом в резолютивной части решения об усыновлении, которым заявление усыновителей (усыновителя) было удовлетворено, необходимо указать об удовлетворении просьбы заявителей (заявителя) об усыновлении ребенка, о признании ребенка усыновленным конкретными лицами (лицом) с указанием всех данных об усыновленном и усыновителях (усыновителе), необходимых для государственной регистрации усыновления в органах записи актов гражданского состояния, в том числе о записи усыновителей (усыновителя) в качестве родителей в книге записей рождений, об изменении фамилии, имени, отчества, даты и места рождения ребенка, а также о сохранении личных неимущественных и имущественных прав одного из родителей усыновленного или родственников его умершего родителя, если эти вопросы были положительно разрешены судом по просьбе заявителя либо заинтересованных лиц (часть 1 статьи 274 ГПК РФ).
6. Усыновление относится к числу особых юридических фактов (актов гражданского состояния), которые подлежат специальной регистрации в актовых книгах органов ЗАГС, однако в п. 6 комментируемой статьи подчеркивается, что правовые последствия усыновления ребенка наступают независимо от записи усыновителей в качестве родителей в актовой записи о рождении этого ребенка.
ЕСПЧ: установление отцовства возможно и после усыновления, для отмены которого нет формальных оснований
5 мая Европейский Суд вынес Постановление по делу «Узбяков против России» по жалобе Сергея Узбякова, отцовство которого российские суды отказались устанавливать, поскольку его ребенок уже был удочерен на момент рассмотрения этого требования.
Отцовство не было зафиксировано из-за отсутствия российских документов
В 1990-е гг. Сергей Узбяков переехал из Узбекистана в Россию, в 1994 г. начал сожительствовать с О.М. Долгое время мужчина проживал в РФ нелегально, только в феврале 2010 г. он получил вид на жительство, а в августе 2013 г. – российское гражданство. До февраля 2010 г. у Сергея Узбякова и О.М., брак которых не был зарегистрирован, родилось пятеро детей. Мужчина не был указан в качестве отца, поскольку в то время проживал в РФ незаконно и не имел российских документов, удостоверяющих личность. Дети получили фамилию матери и отчество, производное от имени Узбякова, в графе «отец» стоял прочерк.
В январе 2011 г. мужчину задержали по подозрению в совершении кражи и поместили в следственный изолятор. Пока Сергей Узбяков находился под стражей, в феврале 2011 г. его сожительница скончалась. Четверых старших детей поместили в школу-интернат для сирот. Младшей дочери Д. было всего 14 месяцев, из-за возраста направить девочку в то же учреждение было невозможно, поэтому Д. передали в детский дом. В тот же день местный орган опеки и попечительства проинформировал Н.С., которая была включена в список потенциальных усыновителей, о девочке и дал ей направление для посещения Д. в детском доме. В марте 2011 г. женщина стала опекуном Д. и увезла ее в г. Моршанск Тамбовской области, где проживала вместе со своим мужем С.С.
В мае 2011 г. местный орган опеки и попечительства назначил О.Е., сестру О.М., опекуном четырех ее старших детей, которых она забрала к себе в Пензенскую область.
Суд отказался установить отцовство со ссылкой на интересы удочеренной девочки
Сергей Узбяков узнал о смерти О.М. в марте 2011 г. и сразу же, все еще находясь под стражей, инициировал процесс по установлению своего отцовства. Изначально он обратился к мировому судье, который возвратил исковое заявление, пояснив, что данное требование подсудно Моршанскому районному суду г. Тамбова. Сергей Узбяков подал необходимые документы в указанный суд. Однако тот вернул иск, указав, что этот вопрос относится к территориальной подсудности суда того района, в учреждениях которого находятся дети.
В апреле 2011 г. уголовное преследование Сергея Узбякова было прекращено. В декабре того же года мужчина подал еще один иск об установлении отцовства в отношении своих пятерых детей в Каменский городской суд Пензенской области. Однако еще в сентябре 2011 г. Моршанский районный суд Тамбовской области удовлетворил заявление Н.С. и С.С. об удочерении младшей дочери Узбякова. Суд, в частности, исходил из того, что мать девочки умерла, а сведения об отце в свидетельстве о рождении не указаны.
Позднее прокурор Моршанска, действуя в интересах Д., возбудил гражданское производство с целью отмены решения об удочерении девочки. В этом разбирательстве в марте 2012 г. Сергей Узбяков, который был привлечен к участию в деле в качестве третьего лица, узнал об удочерении своего ребенка.
Поскольку мужчина выяснил, что Д. удочерена другими людьми, он дополнил исковое заявление, поданное в Каменский городской суд, требованием об отмене решения об удочерении девочки. В апреле 2012 г. суд установил отцовство Сергея Узбякова в отношении четверых старших детей, рассмотрение спора в отношении Д. продолжилось. Моршанский районный суд по ходатайству прокурора приостановил производство по вопросу отмены удочерения до окончания рассмотрения дела об установлении отцовства Узбякова в отношении Д.
В Каменском городском суде мужчина утверждал, что органы опеки и попечительства и администрация учреждений, куда были помещены дети после смерти их матери, знали, что у детей есть отец, им также было известно о его местонахождении. Сергей Узбяков настаивал на том, что Д. – его дочь: вместе со старшим сыном они забирали О.М. и Д. из родильного дома, Узбяков сам занимался оформлением свидетельства о рождении Д., растил ее.
Несколько свидетелей сообщили, что Сергей Узбяков и О.М. сожительствовали и имели пятерых детей и что именно Узбяков был биологическим отцом этих детей, заботился о них и поддерживал их материально. Старший брат Д. также подтвердил, что вместе с отцом забирал О.М. и новорожденную из роддома.
Примечательно, что представитель органа опеки и попечительства и представитель Уполномоченного по правам человека в РФ поддержали требования Сергея Узбякова. По их мнению, удочерение Д. было произведено с нарушением семейного законодательства и противоречило интересам несовершеннолетних. Так, представитель Уполномоченного по правам человека отмечал, что Д. разлучили с братьями и сестрами, почему-то не передали под опеку ее тете вместе с остальными детьми. Кроме того, суд не получил согласия дедушки Д. по материнской линии на удочерение.
Каменский городской суд согласился с тем, что Д. является дочерью Сергея Узбякова, однако счел, что формальное установление отцовства не имеет смысла, поскольку отсутствуют основания для отмены решения об удочерении. Суд, в частности, указал, что отмена удочерения допускается ст. 141 Семейного кодекса только в том случае, если оно не соответствует интересам ребенка.
К тому времени ребенок уже полтора года жил в другой семье, между девочкой и ее новой семьей установились тесные отношения. Суд также отказался учитывать доводы органа опеки и попечительства и Уполномоченного по правам человека, указав, что предполагаемые нарушения не имеют отношения к вопросу об отмене удочерения. Сославшись на наилучшие интересы ребенка, суд отказал в удовлетворении иска.
Сергей Узбяков и представитель Уполномоченного по правам человека обжаловали решение первой инстанции в Пензенский областной суд, однако добиться отмены акта не удалось. Апелляционная инстанция отметила, что факт отцовства, готовность и возможность мужчины воспитывать дочь, а также наличие у Д. братьев и сестер, пострадавших от разлуки с ней, не важны, поскольку эти вопросы не имеют никакого отношения к верному выводу суда первой инстанции о том, что отмена удочерения не отвечает интересам самой Д. Добиться успеха в кассации также не удалось.
В декабре 2012 г. по ходатайству прокурора Моршанский районный суд прекратил производство по делу со ссылкой на оставленное в силе решение Каменского городского суда. В апреле 2013 г. Тамбовский областной суд согласился с правомерностью этого.
Позиция заявителя
В октябре 2013 г. Сергей Узбяков обратился в Европейский Суд по правам человека. Заявитель посчитал, что удочерение Д. без его ведома и последующий отказ национальных судов признать его отцовство в отношении девочки и отменить решение об удочерении нарушили его право на уважение частной и семейной жизни, гарантированное ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Он настаивал на том, что органы опеки и попечительства знали о том, что у Д. есть братья, сестры и родной отец, поскольку старший ребенок рассказал об этом. После того как Д. была взята под опеку, заявитель до весны 2012 г. не знал о том, что происходило в ее жизни, в том числе об удочерении, поскольку органы опеки и попечительства отказались сообщать информацию о девочке.
Сергей Узбяков утверждал, что не было никаких юридических оснований для отказа в установлении его отцовства в отношении Д. Национальные суды связали это требование с требованием об отмене удочерения Д., однако право на установление отцовства не зависит от права добиваться отмены акта об удочерении. В частности, установление отцовства дает возможность общаться с ребенком (ст. 55 СК), даже если бы удочерение осталось в силе. Кроме того, суды проигнорировали тот факт, что удочерение было произведено в нарушение российского законодательства, а значит, могло быть отменено.
При рассмотрении иска об отмене удочерения суд не назначил психологическую экспертизу, чтобы установить степень привязанности Д. к усыновителям и потенциальные негативные последствия; суды просто отдали предпочтение семье с лучшими материальными и финансовыми условиями в ущерб праву кровного родителя заботиться о своем ребенке и праву всей семьи жить вместе.
Заявитель указал, что он не видел свою дочь с тех пор, как она была взята под опеку, и не имел с ней никаких контактов, поскольку все его попытки связаться с ней пресекались властями и усыновителями.
Точка зрения российских властей
Правительство настаивало на том, что вмешательство в право заявителя на уважение его семейной жизни было оправданным по смыслу п. 2 ст. 8 Конвенции: хотя доказано, что заявитель является родным отцом Д., суды справедливо отказались официально признать его отцовство, поскольку в соответствии со ст. 141 СК РФ не было оснований для отмены удочерения. Российские власти подчеркивали, что вмешательство было обусловлено в том числе интересами Д.
По мнению правительства, национальные суды тщательно сопоставили положение Сергея Узбякова и усыновителей Д. и пришли к верному выводу, что у биологического отца не было реальной возможности должным образом заботиться о дочери. Правительство также указало, что Д. считает Н.С. и С.С. своими родителями и что из-за очень юного возраста девочки не могли установиться прочные эмоциональные связи с братьями, сестрами и родным отцом.
ЕСПЧ решил, что российские власти не пытались воссоединить семью
По мнению ЕСПЧ, решающим в данном деле является вопрос о том, приняли ли национальные власти все необходимые и адекватные меры для того, чтобы позволить Д. жить со своим родным отцом, братьями и сестрами.
Суд согласился с тем, что первоначальное вмешательство органов опеки и попечительства после смерти матери было правомерным. Однако, заметил он, Д. поместили в детский дом и в тот же день потенциального опекуна Н.С. пригласили посетить девочку. Более того, ребенок оставался в детдоме всего десять дней. ЕСПЧ согласился с приоритетом семейного воспитания, однако засомневался в том, что за столь короткий срок власти смогли убедиться в том, что у девочки нет родственников, с которыми она могла бы жить. Суд также заметил, что компетентные органы не попытались воссоединить Д. с семьей при передаче ее братьев и сестер под опеку тети.
ЕСПЧ посчитал, что при рассмотрении вопроса об удочерении Д. суд мог и должен был установить, что у девочки есть отец, братья и сестры. Однако тот использовал формальный подход, ограничившись лишь ссылками на свидетельство о рождении, в котором отсутствовала информация об отце, и на то, что предполагаемые усыновители соответствуют требованиям закона. Национальные власти проявили серьезную недостаточную осмотрительность в отношении процедуры удочерения, подчеркнул Европейский Суд.
На момент принятия решения об удочерении Д. было меньше двух лет. В делах, касающихся семейной жизни, разрыв контакта с очень маленьким ребенком может привести к прогрессирующему ухудшению отношений ребенка с его родителем, полагает ЕСПЧ. Кроме того, подчеркнул Суд, национальные власти отделили Д. не только от ее единственного оставшегося в живых родителя, но и от братьев и сестер. Это порождает серьезные сомнения в том, что удочерение Д. соответствовало ее наилучшим интересам, указал Суд.
Он обратил внимание на то, что российские суды не сомневались в биологическом отцовстве заявителя и его способности воспитывать и обучать своих детей. Они не утверждали, что семья когда-либо привлекала внимание органов опеки и попечительства до смерти О.М. или что дети были заброшены. Единственной причиной отказа официально признать отцовство Сергея Узбякова в отношении Д. было то, что она уже была удочерена третьими лицами к моменту рассмотрения дела и не имелось формальных оснований для отмены удочерения.
Однако, подчеркнул Суд, наилучшие интересы ребенка не могут определяться общим юридическим допущением, а вмешательство в семейную жизнь заявителей, которое явилось результатом автоматического применения негибких правовых норм в этой области, равносильно несоблюдению их права семейной жизни. Об этом суд уже говорил, в частности, в деле «В.Д. и другие против России».
Даже если предположить, что два требования – об установлении отцовства и об отмене удочерения – были переплетены, отсутствие в национальном законодательстве формальных оснований для отмены усыновления не является достаточным для обоснования отказа в установлении отцовства и отмене решения об удочерении, подчеркнул ЕСПЧ. Кроме того, добавил он, продолжительный период нахождения Д. у усыновителей сам по себе не может исключать возможности воссоединения с биологической семьей. Внезапное расставание с новой семьей могло иметь негативные последствия для ребенка, согласился ЕСПЧ, однако национальные суды не рассматривали варианты, при которых такие последствия можно было бы свести к минимуму (например, постепенное восстановление контакта между Д. и ее родной семьей).
Поскольку российские суды ссылались на то, что Сергей Узбяков официально не работал, в то время как Н.С. и С.С. были финансово обеспечены и имели постоянную работу, ЕСПЧ подчеркнул: в таких делах недостаточно доказать, что ребенок может быть помещен в более благоприятные условия для его воспитания. При этом из судебных актов не следует, что суды пришли к выводу об отсутствии у заявителя возможности содержать своих детей. В любом случае предполагаемые финансовые трудности сами по себе не могут рассматриваться в качестве достаточных оснований для отказа в удовлетворении требования об установлении отцовства и об отмене усыновления, заметил суд.
Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу о том, что право на уважение частной и семейной жизни Сергея Узбякова было нарушено, и присудил ему компенсацию в размере 15 тыс. евро.
Эксперты о системных проблемах семейного законодательства в России
Партнер и руководитель практики Особых поручений КА Pen & Paper Екатерина Тягай считает, что дело «Узбяков против России» поднимает на поверхность целый комплекс проблем, существующих в российском семейном праве и требующих решения.
Прежде всего это вопрос идентификации семьи. «Действующее российское законодательство проводит водораздел между зарегистрированными браками и фактическими семейными отношениями. Отсюда проистекает презумпция отцовства супруга в официальном браке. Нет проблем в том, что государство пытается стимулировать юридическое оформление отношений в семье и связывает с этим некоторые “привилегии”. Проблема в том, что при этом игнорируются альтернативные формы семейной жизни, а состоящие в таких отношениях люди лишаются поддержки», – указала адвокат.
Получается, что правовую защиту гарантирует не устойчивость союза между партнерами, включая длительность проживания и ведение совместного хозяйства, а также наличие общих детей, и даже не биологическое родство между родителями и детьми, а только формальная фиксация этих связей в установленном законом порядке, пояснила Екатерина Тягай. «Если по какой-то причине этого не произошло, – примером служит ситуация с отсутствием у Сергея Узбякова российского гражданства, – жизнь семьи может сложиться по непредсказуемому, в том числе трагическому, сценарию», – отметила она.
Еще один важный момент в этом деле, на который обратил внимание ЕСПЧ, – особенности взаимодействия между собой различных структур, призванных обеспечить и защитить интересы несовершеннолетних детей в Российской Федерации. «Дело Узбякова демонстрирует, как бессистемны и несогласованы бывают действия органов опеки, учреждений, в которых находятся дети разных возрастов, оставшиеся без попечения, и как бессильны в каком-то смысле в результате этого оказываются суды, – утверждает адвокат. – Трудно спорить с тем, что сам Узбяков в значительной мере способствовал тому, чтобы ситуация развивалась неблагоприятно для него и детей. Но именно для того, чтобы в многодетных семьях с непростым социальным контекстом обстоятельства жизни детей не складывались стихийно, существует разветвленная система органов и организаций, которые должны своевременно выявлять такие семьи, держать их на контроле, досконально разбираться в каждой конкретной ситуации и оказывать максимальную поддержку».
Здесь имеется отсутствие внятного «протокола», по которому соответствующие инстанции должны были действовать, заметила Екатерина Тягай: «Это привело к раздроблению семьи: четверо из пяти детей остались с отцом, а младшего ребенка фактически изъяли из семьи и разлучили с родными. В результате пострадали все, включая усыновителей, действовавших добросовестно и открыто».
Партнер, руководитель семейной практики КА г. Москвы № 5 Татьяна Сустина полагает, что дело Сергея Узбякова в очередной раз демонстрирует жесткие границы федеральных законов, в которых вынуждены действовать российские судьи. «Невозможность для судьи выйти за пределы таких рамок и принять решение, руководствуясь нормами Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, влечет нарушения фундаментальных прав человека, не говоря уже о тех катастрофических последствиях, которые такие решения несут для конкретной семьи», – указала адвокат.
Интересна, по ее мнению, позиция судов и представителя РФ в ЕСПЧ, которые, признавая факт биологического отцовства Сергея Узбякова, наилучший интерес девочки связали с удочерением. «Данный интерес якобы обусловлен тем, что она фактически не успела осознать своего биологического отца в силу своего маленького возраста, а также теми хорошими материальными условиями, которые для нее создали усыновители и не мог создать биологический отец. Можно было бы попытаться принять эту логику, если отцу хотя бы было бы предоставлено право на общение с ребенком, однако, как следует из обстоятельств дела, усыновители отказывали отцу в таком праве», – заметила Татьяна Сустина. Более того, подчеркнула она, именно их девочка считает своими настоящими родителями. Таким образом, усыновители и власти России в лице судебных органов фактически нарушили право девочки знать свою семью, фамилию и имя, полагает эксперт.
«Европейский Суд, признавая законными экстренные меры, принятые госорганами России по устройству детей Узбякова после смерти их матери, в очередной раз отметил, что наилучший интерес ребенка – это воспитание в кровной семье. И только исключительные обстоятельства, такие как, например, жестокое обращение с ребенком кровного родителя, могут оправдать ограничение такого права», – заключила Татьяна Сустина.