Православие что это за предмет в школе 4 класс
ОПК: КАК В СВЕТСКОЙ ШКОЛЕ РАССКАЗЫВАЮТ О БОГЕ?
Приблизительное время чтения: 13 мин.
В апреле этого года стартует двухлетний эксперимент: школы в 19 регионах России впишут в свое расписание обязательный курс для 4–5-х классов, посвященный одной из традиционных религий или светской этике. Значит, курс «Основ православной культуры» имеет все шансы попасть в сетку уроков. А что же и как рассказывают о Православии 10-летним детям в обычной светской школе?
Предмет «Основы православной культуры» последние лет десять находится в центре не умолкающих дискуссий: спорят о неподготовленности кадров и путанице в программах, об опасности воспитания нетерпимости в детях и о возможности навязывания Православия в условиях многоконфессиональности.
С этого года, по крайней мере, один острый вопрос фактически снят: выбор действительно будет. ОПК — один из пяти альтернативных курсов, среди которых есть и светская этика.
В том или ином виде его уже давно и успешно преподают: как факультатив он появился в некоторых российских школах с начала 2000-х годов. Так что речь идет вовсе не о закрытых уроках или секретных учебных программах. И узнать, что же читается детям «под видом ОПК», можно без особых проблем. Пользуясь этим, мы отправились на урок в одну из подмосковных школ.
Откуда пошло хамство?
В школе № 17 подмосковного поселка Салтыковка читается авторский курс ОПК — с 2005 года в 3–5-х классах этот предмет преподает его автор Ольга Трунина, выпускница Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Кстати, она принимала участие в работе и над учебником, который пишется под руководством протодиакона Андрея Кураева: пригодились опробованные за пять лет преподавания практические задания. С ней мы отправляемся к третьеклашкам, на последний в 2009 году урок ОПК.
Первое наблюдение готово еще до того, как прозвенел звонок: по крайней мере, в этой школе знакомиться с религиозной культурой уж точно никто никого не принуждает. В коридоре стоят несколько мам (как нам объяснила Ольга Константиновна, это последователи «Свидетели Иеговы»), которые ждут, пока их ребятишки соберут рюкзаки. Они просто не хотят, чтобы их дети изучали «Основы православной культуры».
Урок — открытый для родителей. В качестве наблюдателей здесь побывали все колеблющиеся в своем решении взрослые.
В кабинет слетается примерно два десятка детишек, звенит звонок, урок начинается. «Неделю назад были сильные морозы, — объясняет детям Ольга Константиновна, — и не все смогли быть на занятиях. Поэтому давайте расскажем отсутствовавшим, о чем мы говорили в прошлый раз». Учитель начинает с вопросов, и это вызывает у третьеклашек полный восторг: лес рук, опережая один другого, дети отвечают наперебой, иногда чуть ли не хором! Наблюдая это, понимаешь, что не стоит спешить и пускаться в сравнения, где степень заинтересованности больше: на предметах «русский язык», «труд» или «основы православной культуры»? Здесь любопытство действительно проявляется бурно, что во многом, безусловно, заслуга учителя.
Предыдущая тема — события в семье Ноя, последовавшие за всемирным потопом. Совместными усилиями ветхозаветная история обретает очертания. «Что сделал Хам? Почему так произошло? Чем эта история поучительна для нас?» — проверяет третьеклашек Ольга Константиновна. Дети отвечают пусть и не всегда верно, но с большой охотой.
Постепенно становится понятным, что в этом курсе для начальной школы изучаются вещи, которых по большому счету стыдно не знать образованному человеку. К примеру, не всякий из нас объяснит, почему от имени сына Ноя пошло слово «хамство»; не всякий подозревает, что выражениям «нет пророка в своем отечестве», «метать бисер перед свиньями», «все тайное становится явным» мы обязаны Библии. и мало кто ответит на вопрос о происхождении таких идиом, как «камень преткновения», «краеугольный камень», «соль земли», и объяснит, к чему и к кому эти определения относились. Поэтому вряд ли я ошибусь, если скажу, что после курса ОПК за этими расхожими крылатыми выражениями для ребят будет стоять уже нечто большее, чем просто меткая фраза.
Забудет голова — не забудет сердце
Урок продолжается. Начинаю вспоминать, что и у нас в начальной школе в свое время была «Священная история» как экспериментальный предмет. Нет, все-таки «вспоминаю» — слишком громкое слово, потому что вся эта «Священная история» с волхвами, пастухами, Адамом и Евой, Каином и Авелем начисто стерлась из детской памяти почти сразу после окончания того курса. Как говорится, в одно ухо влетело.
Неужели и здесь будет такая же история? Фактологический материал в лучшем случае запомнится как собрание мифов? Эти мои размышления прерываются вопросом Ольги Константиновны:
— О. К.: Что сделал Хам?
— Дети: Хам увидел отца, который выпил вина и опьянел, и позвал своих братьев, чтобы они посмотрели и посмеялись.
— О. К.: Посмотрели на это неблаговидное положение отца?! Вместо того, чтобы сделать чтó?
— О. К.: Накрыть его в таком состоянии. Каждый знает: когда видишь, что другой делает что-то кажущееся постыдным, то не надо кричать: «Эй, смотрите, что он вытворяет! Давайте вместе посмеемся!» А что человек должен сделать?
— Дети: Он должен промолчать, он должен прикрыть того человека.
— О. К.: То есть как-то помочь ему исправить этот неблаговидный поступок, так? Значит, для нас эта история поучительна тем, что надо помогать человеку исправить свое положение, не осуждая его и не крича на всех углах о чужом поступке, верно?
Вот вам и «собрание мифов»! И ответ на мой вопрос. Пусть имена и детали сюжетов забудутся, но если история из Библии когда-нибудь окажется напрямую связанной с реальной жизнью, с вопросами совести, если коснется ребенка (будущего взрослого) лично и глубоко, то, быть может, она всплывет? И даже если не из памяти, то хотя бы из сердца. Разве этого мало? А может, запомнится уроком, из нее извлеченным?
Преподаватель ОПК, за работой которого я наблюдала, еще не раз укажет детям на эту связь между Библией и жизнью.
Зачем праздновать чей-то 2010-й день рождения?
День, когда мы оказались к школе № 17, был предпоследним перед рождественскими каникулами. И речь на уроке, конечно, заходит о Рождестве.
С чего тут начать? Тех, кто никогда и ничего не слышал о рождественской истории все-таки очень мало. Слишком хорошо эта история известна. Родился в этот день в далекой Палестине Иисус Христос… Но как это относится к нашей с вами жизни? Как относится к нашей жизни Новый год — с этим вопросом у школьников все в порядке. Гораздо важнее и труднее объяснить, почему день рождения Христа должен тронуть ребенка сильнее, чем новогодняя ночь, в которую Вася или Маша получат подарки и наедятся сладостей.
— О. К.: Как вы думаете, может ли вся наша родная Салтыковка начать летоисчисление от вашего дня рождения?
— О. К.: Хорошо, а от дня рождения какого-нибудь президента? Или другого известного человека? Представьте, что завтра вся наша страна принимает летоисчисление от дня рождения какой-нибудь знаменитости и начинает считать, что сейчас к примеру, 41-й год.
— Дети: Нет, потому что это один человек!
— О. К.: А что такое сделал Иисус Христос, из-за чего все люди на земле начали новое летоисчисление от Его дня рождения?
— Мальчик: Он всех пожалел…
Я услышала это и подумала: как, по сути, прав этот ребенок! Но вот реакция класса на ответ оказалась совсем не такой сочувствующей: раздается пара смешков — ясно, что мальчуган ответил не по шаблону, а потому одноклассники уже готовы посмеяться над его «самодеятельностью». Но, к их удивлению, Ольга Константиновна его подбадривает:
— О. К.: Это очень близко к правде! Только помогите: как точнее ответить?
— Дети: Он научил людей.
— О. К.: Верно. А чему научил?
— Дети: Он научил людей любить.
Думаю, если дети вынесут из всего урока только одну эту мысль, это будет уже немало: любить, оказывается, надо учиться; а еще это то, ради чего можно начать новую эру.
С начала занятия на учительском столе стоит несколько картонных коробок — пора открыть их тайну. «Это Новый Завет, который мы сейчас в первый раз с вами будем читать», — объясняет Ольга Константиновна. Она просит, чтобы несколько человек помогли раздать книги: две трети класса немедленно срываются со своих мест ради этого благого дела!
Мое воображение уже нарисовало знакомую с детства толстую, голубого цвета книжку с изображением Рождества Христова на обложке — «детскую» Библию. Ничего подобного! Когда-то для меня стало большим открытием существование еще и «взрослой» Библии; но если подобное открытие и произошло у этих детей, то случилось оно гораздо раньше. На школьных партах оказываются обыкновенные синодальные переводы Нового Завета — та самая «взрослая» Библия. Ольга Константиновна объясняет, что это за книга и как ее читать: «Видите, текст списком идет, и каждая циферка обозначает один стих. Мы с вами будем потом читать по очереди, каждый по стиху, от одной циферки до другой». На этот раз она сама читает вслух, останавливаясь на непонятных местах.
— О. К.: «Когда же они были там, пришло время родить Ей; и родила Сына своего Первенца и спеленала Его и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице». Что такое ясли?
— Дети: Это кормушка для животных.
— О. К.: Да, правильно. Но выбрала бы современная беременная женщина такое место для своего ребенка?
— О. К.: А какое бы она выбрала место?
— О. К.: Самое лучшее место: роддом хороший или уж на худой конец просто дом. А тут не оказалось места в гостинице, и Господь рождается не во дворце, не в доме, а в пещере, куда пастухи загоняли свой скот в непогоду. И кладут Его не в самую лучшую детскую кроватку, а в обычное корыто. Какой пример Господь показывает своим рождением для каждого из нас? Нужно ли выбирать для себя любой ценой самое лучшее место? Нужно ли расталкивать всех локтями, чтобы лучшее место занять?
— О. К.: Это качество, которое показал Господь, называется словом «смирение». Это слово практически незнакомо современным людям, потому что нам говорят: все должны быть гордыми, самоуверенными, даже нахальными. Если ты недостаточно самоуверенный и пробивной, то ты уже вроде как какой-то не такой, как надо! Но вот смотрите: Иисус Христос показал, каким должен быть человек на самом деле — смиренным.
На доске появляется репродукция картины К. В. Лебедева «Рождество Христово», затем иконы с тем же сюжетом. Начинают сыпаться детские вопросы: «А что это за старичок внизу?», «Это младенца Христа крестят, да?»
Разговор заходит об иконах, о разнице между иконой и картиной. Ольга Константиновна объясняет: на одной иконе могут быть изображено сразу несколько событий, имевших место в разное время; старичок — это демон, который искушает Иосифа злыми помыслами; и младенца Христа вовсе не крестят, а обмывают, как любого новорожденного ребеночка; крещен Он будет уже взрослым. «Мы с вами еще будем подробно говорить об иконах», — обещает она.
Недаром в «кураевском» учебнике иконам отведена целая глава. Такие темы — terra incognita для самих педагогов, и это действительно серьезная проблема. Как обычный школьный учитель будет рассказывать детям о православной культуре, с которой сам знаком поверхностно? Богословов в школе нет, и наш сегодняшний пример — все-таки исключение из правил. А двухнедельные курсы повышения квалификации — разве их достаточно?
Остается последний штрих — увязать евангельскую историю с современной жизнью. И вот тут настает «момент истины». Ничего, по-моему, удивительного в том, что истина эта еще вполне «советская»:
— О. К.: Теперь подумайте: нам никто не запрещает сегодня праздновать Рождество Христово, как это было раньше, — помните, я вам рассказывала? А мы его празднуем?
— О. К.: А какой мы праздник больше ждем? Новый год или Рождество?
Единодушный ответ. Верующим родителям, возможно, было бы грустно его услышать. Действительно, Новый год по-прежнему воспринимается как главный зимний праздник, и вряд ли попытки насильно изменить это положение вещей в ближайшем будущем увенчаются успехом. Главная же задача перед учителем сейчас — объяснить смысл, который скрывается за этим событием — Рождество — и праздником, отошедшим в двадцатом веке на второй план. А дальше пусть дети размышляют сами.
За проявление детской любви к Новому году не следует никаких санкций: никакой негативной реакции со стороны учительницы, никаких восклицаний вроде «Ну что вы говорите, дети, да чему ж я вас учила?!»
Разве что еще раз педагог призывает: подумайте, разберитесь. Справедливо ли игнорировать Рождество, подменять его чем-то другим? Хорошо ли на чужой день рождения ждать подарков лишь для себя? И почему в этот день особенно много людей идет в храм?
Вдумываюсь в эти простые вопросы и понимаю, что бессмысленные для многих взрослых «благочестивые традиции» здесь, на уроке, начинают обретать для детей совершенно иной смысл, что непонятные сюжеты в произведениях искусства (будь то живопись, музыка, литература) со временем станут понятнее и ясней.
Будут ли в школе посты и молитвы?
Урок заканчивается, и в последние десять минут дети мастерят бумажных ангелов для новогодней (или рождественской?) елки — все-таки праздники на носу!
И тут на меня нападает скепсис: всемирный потоп, Ной, его сын Хам, Вифлеемская звезда, ангелы. А разве не то же самое в воскресной школе преподают? Ведь получается, что эта конкретная программа по ОПК — фактически погружение в события Ветхого и Нового Заветов, правда, с анализом нравственного содержания и его актуализацией на современных примерах.
В коридоре, уже выйдя из класса, задаю мучавший меня вопрос Ольге Константиновне. «Отличие от урока в воскресной школе или от проповеди принципиальное, — с некоторым даже удивлением отвечает она. — У нас никто не призывает молиться или поститься, идти на Исповедь и приступать к Причастию. Я рассказываю детям о том, во что верят православные христиане, к которым причисляет себя подавляющее большинство наших сограждан».
Уходя из класса, мысленно сопоставляю увиденное и услышанное с тем потоком мнений, который приходилось читать в интернет-блогах и СМИ. Нельзя сказать, что высказанные там опасения беспочвенны — не бывает дыма без огня. Взглянем на вещи реальнее: действительно, педагогов, вкладывающих душу в преподавание своего предмета, не может быть много. Будут и те, которые постараются свести Библию к собранию мифов (сделали же в советской школе мифологическим героем Илью Муромца); и те, кто подойдет к предмету формально, а преподавать будет скучно. Такие вещи трудно проконтролировать, как и не отследишь работу учителей любого другого предмета. Да и в рассуждениях о преподавательском составе можно зайти очень далеко, а главное — не туда.
Как минимум, сегодня уже точно можно рассчитывать на две вещи. Во-первых, на единую программу: на протяжении двух лет эксперимента у детей в 19 регионах России будет один утвержденный учебник по каждому из шести курсов. Во-вторых, на то, что за родителями останется право выбрать, на какой из пяти экспериментальных курсов отправить своего ребенка.
Безусловно, говорить о результатах более чем преждевременно, но, как мне кажется, уроки ОПК уже сейчас привносят в школу этическую составляющую. Вряд ли кто-то сомневается, что разговор о добре и зле, о правильности и ошибочности поступков важен. И он действительно небесполезен для современного ребенка, молодого человека, живущего в мире, который почти утратил морально-нравственные ориентиры. И в школе он так же необходим, как в семье.
Но даже если опустить этот житейский аспект и обратиться к вопросу об изучении ОПК сугубо культурологически, то следует спросить: разве вредно нашим детям знать о духовных истоках собственной культуры и своей страны? А что, как не ключ к этой истории и культуре, они получают?
Понимать, что нельзя хохотать над чужой ошибкой, знать, что это за «Отче наш» читает Герда из «Снежной королевы», или отчего сейчас 2010-й, а не какой-то другой год… Может быть, все-таки это не менее важно для детей, чем знания строения инфузории-туфельки или формул окисления металлов?
Нужна ли школе «светская этика»?
Адресуется всем православным учителям и родителям
Есть свет и тьма, есть благородство и низость, есть чистота и грязь: до первых надо дорасти, а до вторых стоит ли опускаться? Выбирай достойное, а не лёгкое.
Академик Д. С. Лихачев
Дорогие родители и учителя!
 |
Первый этап очень важного педагогического начинания по преподаванию в 4-5 классах школ некоторых регионов Российской Федерации комплексного курса «Основы религиозных культур и светской этики» близится к завершению.
По официальным данным многие родители выбрали для своих детей-школьников «Основы православной культуры». Но получается так, что большая часть родителей выбрали «Основы светской этики». Но был ли этот выбор, а если был, то был ли он осознанным?
В самом начале апробации комплексного курса, состоящего из шести модулей-предметов, было чётко сформулировано условие: сторонники того, или иного модуля не должны критиковать содержание другого модуля. Однако идеологи так называемой «светской этики» сами же нарушают этот принцип, систематически противопоставляя верующую часть населения атеистам. Они доказывают, что «духовно-нравственная культура не равняется и не является синонимом религиозной культуры» (член-корр. РАО Н.Ф.Виноградова. «Учительская газета» № 44, 1.11.2011 г.), подчеркивают, что религиозное мировоззрение противоречит науке и «может обладать деструктивным потенциалом» («Книга для учителя», изд. «Просвещение», 2010. С. 3, 8). А сторонников «Основ православной культуры» при этом постоянно призывают к толерантности. Приход православного священника в школу называют прямым нарушением Конституции («Книга для родителей», изд. «Просвещение», 2010. С.5), как будто мы живём по Конституции РСФСР 1918 г. (23 и 65 статьи этой Конституции, как известно, поражали в правах «монахов и духовных служителей церквей и религиозных культов»). Между тем даже со времен «сталинской» Конституции 1936 года священнослужителей нельзя считать деклассированным элементом, а уж тем более теперь их нельзя считать людьми «второго сорта», которым запрещен вход в светские школы.
Поскольку, к сожалению, продолжается идеологическая война атеистов-секуляристов со сторонниками духовно-нравственного воспитания своих детей на основе традиционного для России культурно-исторического и духовно-нравственного наследия, то необходимо сказать правдивое слово о так называемой «светской этике», предлагаемой, а иногда прямо навязываемой родителям при выборе модуля-предмета комплексного курса «Основы религиозных культур и светской этики».
В январе 2010 года на XVIII Международных Рождественских Образовательных Чтениях Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл предупредил родителей, что «светская этика» — это предмет по сути своей атеистический: «Многие, не вполне осознавая значение термина «светская этика», склонны полагать, что речь идет о светском этикете, о правилах приличия. Наши сограждане должны знать, что светская этика — это нерелигиозная, то есть атеистическая мораль».
Святейший Патриарх также сказал: «Сегодня всё ещё приходится слышать критику со стороны сторонников агрессивного секуляризма по поводу преподавания «Основ православной культуры». Зачастую делаются необоснованные утверждения о нарушении Конституции, декларирующей светскость Российского государства, что якобы должно исключать всякую возможность преподавания основ религиозной культуры в общеобразовательной школе. При этом односторонне перетолковывается само понятие светскости, в результате чего оно фактически отождествляется с атеизмом. Вместе с тем практически отсутствует критика в адрес преподавания светской этики — по сути нерелигиозной этики».
На XIX Международных Рождественских Образовательных Чтениях (24 января 2011 г.), Святейший Патриарх Кирилл сказал: «Не следует ставить знак равенства между светскостью и нерелигиозностью. Смешение этих понятий ошибочно и опасно, ибо влечет за собой игнорирование прав и свобод многих миллионов сограждан, относящих себя к той или иной религиозной традиции. Российская Федерация, как и другие страны Русского мира, является светским государством, но это ни в коей мере не означает возможности ограничения прав и свобод верующих. Верующие люди — такие же граждане своей страны, как и неверующие, и приходят в школу как равноправные участники образовательного процесса».
Поэтому при выборе модуля-предмета по ОРКСЭ или смене модуля родители должны ясно осознавать, что так называемая «светская этика» — это не какой-то мировоззренчески нейтральный предмет, а атеистический учебный курс, который не случайно противопоставляется основам религиозной культуры, а следовательно — и традиционному для России духовно-нравственному воспитанию.
Главной задачей учебного предмета «Основы православной культуры» является духовно-нравственное воспитание школьников, основанное на родной православной культуре, к которой принадлежит ребенок и его родители; воспитание российских школьников в любви к своей Родине, к Отечественной истории, к сокровищам тысячелетней православной культуры России. Недаром же действующее законодательство гласит, что Православие имеет особую роль в истории России, в становлении её духовности и культуры (Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» 1997 г.).
Что же является основой «Основ светской этики»?
Термин «этика» используется в русской философии лишь со второй половины XIX века, а термин «светская этика» вообще не имеет традиции в русской философской мысли. В европейской традиции теория морали, начиная с Аристотеля, всегда именовалась этикой (философией морали), но никогда — светской этикой. В школах Германии, например, имеется предмет «Этика», однако нет предмета «Светская этика». Потому он и не противопоставляется основам религиозной культуры и религиозному воспитанию.
Нелепое внедрение так называемой «светской этики» в одном ряду с основами религиозных культур — это не что иное, как попытка идеологов атеизма представить свою секулярную «светскость» как неорелигию. Тогда атеисты получают возможность продолжать воспитывать школьников в безбожии. При этом они всё время подчеркивают, что «Основы православной культуры» должны иметь только информативно-культурологический характер и не ставить задачи религиозного воспитания.
На самом деле «светская этика» не может и не должна быть альтернативой основам религиозной культуры, поскольку любая культура, и религиозная прежде всего, не исчерпывается этическим содержанием. Дети должны иметь возможность изучать основы православной культуры, а не основы православной этики (или основы иных религиозных этик). Если безбожники ратовали бы за некую отвлеченную «светскость» (без атеистического содержания), то им тогда следовало бы предложить модуль «Основы светской культуры». Однако они назвали свой модуль «Основы светской этики», так как хотят сохранить монополию на атеистическое воспитание школьников. И в этом им усердно помогают солидарные с ними средства массовой информации.
Никакой «светской этики» как целостного и дисциплинарно внятного учебного предмета не существует. Если Русская Православная Церковь в «Основах социальной концепции» (2000 г.) смогла чётко сформулировать этические нормы (веками оправданные!), то в современном секулярном обществе нет никаких четких конвенциональных норм и ценностей. Нет их не столько в силу собственной исторической ситуации России, сколько в силу общих нравственных и социальных проблем мирового сообщества.
Так называемая «светская этика» при её изучении превращается в «универсальную этику», «глобальную этику» или «индивидуальную этику» (см. «Книгу для учителя» по ОРКСЭ), то есть полностью теряет смысл сама этика, как учение, отличающееся от вседозволенности. Постепенно «светская этика» превращается в этику одного человека. Согласно учению Ницше, человек сам «может стать источником своих собственных ценностей и проверять эти ценности своим «собственным огнем»». Так и в учебном пособии для учащихся «Основы светской этики» содержится учение, вполне согласное с Ницше: «Светская этика предполагает, что человек сам может определить, что такое добро, а что такое зло». (Изд. «Просвещение», 2010. С.7)
В «Рабочей тетради для учителя» содержатся такие вопросы (для учащихся), что их задавать-то детям нельзя, если учитель не желает сам подтолкнуть школьника на путь оправдания зла.
Существует ещё одна сторона проблемы.
Мало того, что многим родителям без достаточного разъяснения была рекомендована «светская этика», и не раскрыты цель и задачи «Основ православной культуры». В модуль-предмет «Основы православной культуры» (как и в модули по другим религиозным культурам) усиленно внедрялась так называемая толерантность.
Что такое толерантность?
Если открыть словарь медицинских терминов, то в нем найдем следующее определение: Толерантность (tolerance) — снижение или полное отсутствие нормальной реакции на какое-либо лекарственное или иное вещество, вызывающее проявление в организме определенных симптомов. Например, толерантность к лекарственному веществу (drug tolerance) может развиться в результате длительного приема какого-либо лекарства. Для достижения эффекта больному приходится постоянно увеличивать дозу принимаемого препарата. Некоторые лекарственные вещества, вызывающие у человека толерантность, также могут приводить и к развитию зависимости от них (Большой толковый медицинский словарь. 2001).
Следовательно, толерантность — это уступчивость живого организма к инфекции, потеря способности защищаться. Внедрение этого слова в современную культуру и жизнь — это насмешка над теми, кто его употребляет, не догадываясь о его сути. Следуя исходному значению термина, современный человек должен терпимо относиться к любой социальной заразе.
Не всякий выбор — очевидно нравственный выбор. Поступок человека определяется по направлению — положительному или отрицательному. А если критерия нравственности нет, если объявляется, что человек — сам себе критерий, то мы, безусловно, придём (если не пришли) к индивидуально понимаемой нравственности, то есть к нравственному плюрализму.
Академик Д.С. Лихачев составил такую заповедь: «Есть свет и тьма, есть благородство и низость, есть чистота и грязь: до первых надо дорасти, а до вторых стоит ли опускаться? Выбирай достойное, а не лёгкое».
Воспитание, основанное на религиозной традиции и культуре, даёт вполне определённый ответ на вопрос: «Как надо жить?». — Надо стремиться к свету, к добру.
Светская этика, утверждая самодостаточность человека, прежде всякого вопрошания отвечает: «Живи как хочешь!» И это звучит очень привлекательно. Однако плоды такой «светcкости» и такого «просвещения» очень горькие: это показывает и социальная статистика, и в целом окружающая нас действительность, и всё возрастающие проблемы воспитания детей и молодёжи.
Непонимание очевидностей — один из признаков нашего времени. «Общечеловеческие ценности» и «мультиконфессионализм» — это миражи. Чем ближе человек старается приблизиться к ним, тем сомнительнее их очертания. А мирное жительство представителей разных национальностей и вероисповеданий обуславливается не так называемой «светской этикой» и пресловутой «толерантностью», а освоением родной религиозной традиции и культуры. Знающий и любящий свою родную историю и культуру человек будет уважать и доброжелательно относиться к другим людям, независимо от их национальности или верования. Непомнящий родства своего рискует превратиться в человека крайних взглядов.
На XVIII Международных Рождественских Образовательных Чтениях Святейший Патриарх Кирилл сказал: «Поскольку русская религиозная традиция является неотторжимой частью как национального культурного наследия, так и Отечественной истории, курс Основ православной культуры призван донести до юного гражданина нашей страны понимание того, насколько тесно переплетены и нераздельны понятия «Россия» и «Православие».
«Это принципиально важный шаг на пути долгожданного воссоединения образовательного и воспитательного процессов в контексте школьного обучения. Тем самым закладывается краеугольный камень в систему преемственной передачи подрастающим поколениям ключевых представлений о нашей национальной идентичности», — говорил Святейший Патриарх.
Целостным, духовно-нравственным, социально-ориентированным мировоззрением школьник будет обладать в том случае, если получит возможность свободно изучать и осваивать родную религиозную культуру. Так называемая «светская этика» не имеет ни внятной концепции, ни научно-педагогической основы, ни исторического опыта. А горькие плоды плюралистического «просвещения» и воспитания очевидны.
Если в школе нормально изучать предмет «Этика», то в него непременно надо включать прежде всего христианскую этику, как это делается во многих европейских странах. Потому что в основе европейской культуры лежит христианская вера. А так называемая «светская этика» прививает ницшеанский, то есть антихристианский взгляд на человека, на судьбы человечества. Вот что скрывается от родителей, когда им предлагают выбрать модуль «светской этики». А ведь зачастую никакого выбора и нет! Школами оформляется «липовая» документация о якобы проведенных собраниях с родителями, либо эти собрания проводятся, но родителей ставят перед фактом о том, что «в нашей школе будет преподаваться только «светская этика» так как условий/педагога/учебного времени и т.д. для «основ православной культуры» нет».
Но этот «выбор без выбора» является профанацией самой идеи курса ОРКСЭ!
Родители учащихся всех классов должны иметь полноценную информацию о цели и задачах учебного предмета «Основы православной культуры».
Родители учащихся должны иметь реальные представления и о так называемой «светской этике», благодаря которой атеисты хотят сохранить атеистическое содержание всего общего образования.
Родители учащихся должны иметь реальный выбор предмета-модуля комплексного курса ОРКСЭ.
В настоящее время подводятся итоги первого этапа апробации курса ОРКСЭ. И в связи с этим необходимо напомнить, что противникам «Основ православной культуры» пока не удалось вытеснить из комплексного курса ОРКСЭ учебный предмет «Основы православной культуры». Хотя на протяжении двух лет они настаивали на том, чтобы оставить только два модуля: «Основы светской этики» и «Основы мировых религий». Особенно старался Общественный совет при Министерстве образования и науки, состоящий по большей части из противников «Основ православной культуры».
Теперь ими же предпринимается попытка внедрить в каждый из четырех модулей курса ОРКСЭ еще по пять или более общих уроков (по 4 четыре общих урока в программу и учебные пособия они уже внедрили на первом этапе апробации). Получится уже 9 или более общих уроков (треть учебного курса). «Не мытьём, так катаньем» секуляристы хотят нивелировать духовно-нравственное воспитательное значение «Основ православной культуры». Всё это не что иное как новая попытка из «Основ православной культуры» (буддийской, исламской, иудейской) фактически сформировать учебный курс «Основы мировых религий».
Поэтому в настоящее время, когда готовится расширение преподавания основ религиозной культуры в школе (в новых субъектах РФ, в разных классах, не только в 4-м и 5-м), важно знать и понимать — какие огромные усилия предпринимаются пропагандистами так называемой «светской этики» и апологетами светского (в их понимании внерелигиозного) преподавания основ религиозной культуры чтобы:
1) не позволить большему числу родителей и учащихся свободно выбирать «Основы православной культуры»;
2) сам предмет-модуль «Основы православной культуры» так разбавить мультиконфессиональностью, чтобы совершенно выхолостить из него традиционное православное духовно-нравственное воспитание.
В связи с этим всем православным родителям нужно хорошо знать свои права: они имеют полное право на образование и воспитание своих детей в соответствии с собственными православными убеждениями.
Протокол №1 от 1 ноября 1998 года к Конвенции Совета Европы «О защите прав человека и основных свобод» (ст. 2 «Право на образование») гласит: «Никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при осуществлении любых функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечить такое образование и такое обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям».
Президентская инициатива по введению основ религиозной культуры в школе достигнет цели только в том случае, если не будут продолжаться попытки под прикрытием борьбы за светский характер образования навязывать учащимся материалистическое мировоззрение. Говоря об имеющихся трудностях апробации «Основ православной культуры», Святейший Патриарх Кирилл сказал:
«Очевидно, в данном случае мы имеем дело с попытками идеологизировать школьное образование, под прикрытием борьбы за светский характер школы навязать учащимся материалистическое мировоззрение. Следует прямо сказать, что значение президентской инициативы состоит как раз в том, что она удовлетворяет все присутствующие в обществе запросы, предполагая уважение к свободе выбора каждого человека».