Правда ли что любви нет
Любви нет: 6 причин по-новому взглянуть на отношения
Веками писатели, художники и философы стремятся убедить нас в существовании настоящей любви и шляющейся где-то по миру второй половинке. C ранних лет наши головы набиваются фальшивыми идеалами, и мы с радостью скачем по минному полю, методично разбивая сердца себе и окружающим. Сергей Балаян нашел шесть причин, благодаря которым люди заводят отношения. И они не имеют ничего общего с той любовью, ради которой сворачивают горы, высушивают моря, ждут десятилетиями и бросаются под пули.
1. Жажда потребления
Именно чувство собственности и жажда потребления заставляет мужчин рыскать по подворотням в поисках жертвы, достойной занять свое место среди нажитого имущества: «Вот смотрите, это мой Xbox, тут вот у меня домашний кинотеатр. Да, спасибо, что обратили внимание, квартира — трехкомнатная. Здесь — ванная комната с джакузи, мини-бар, а вот тут, кстати, баба. Смотрите, какая баба хорошая. Нравится баба? Моя».
2. Скука
Скука — мать всех великих свершений и эпических глупостей. Совсем необязательно сходить с ума от одиночества — можно и при живом партнере завести интрижку на стороне с целью внести разнообразие в скучный быт. С развитием информационных технологий это стало просто как никогда. Достаточно выйти в Сеть, выследить скучающую жертву, и вот – ни о чем не подозревающий горемыка становится участником издевательства над самим собой.
Сетевые отношения идеальны в эмоциональном плане: ведь когда все надоест, не придется никому смотреть в глаза, переминаясь с ноги на ногу подыскивать нужные слова, шмыгать носом, захлебываться слезами. Просто «катись», игнор, и все.
3. Страх одиночества
4. Химия
Когда мы видим привлекательное существо, внутри нас приоткрывается краник, из которого в кровь потихоньку начинает поступать фенилэтиламин (можно называть его PEA, как настоящие ученые). PEA, в свою очередь, заставляет нас прибегать к различным ухищрениям с целью завоевать внимание и расположение пассии. Дальше два варианта: либо указанная особа дает понять, что мы ее не интересуем, и в этом случае краник снова закрывается, либо, наоборот, проявляет взаимность, и вот тогда вентиль открывается на полную катушку.
Описанный химический процесс абсолютно идентичен тому, что происходит в организме Шелдона Купера, когда он видит новый выпуск комикса про Флэша из лимитированной серии. Из сложившейся ситуации у Шелдона есть два выхода: либо временно перестать ходить в любимый магазин, пока всю серию не распродадут и буря страсти не уляжется, либо предпринять все возможное для того, чтобы завладеть желанным сборником картинок. И вот цель достигнута, счастливый Шелдон держит в руках заветный комикс, страстно вдыхая запах свежей типографской краски. В ушах звон, в голове кружение, в глазах туман, в ногах слабость, в руках дрожь, приятное тепло разливается по всему телу. Однако спустя неделю-две радость и гордость утихают, пыл угасает, друзья, перед которыми можно хвастаться своим приобретением, заканчиваются, кран закрывается, и комикс отправляется пылиться на полку.
5. Послевкусие
К сожалению, ресурс PEA в организме ограничен. В среднем этого любовного зелья хватает на два-три года. Кто-то истощает свои запасы за пару месяцев, кого-то хватает лет на пять, но средняя температура по больнице примерно такая. И вот люди, еще вчера любившие друг друга до потери пульса, вдруг сталкиваются с очевидным фактом: страсть ушла, очевидно, настало время искать нового компаньона. Если партнерам присущ хоть какой-то здравый смысл, то примерно так все и происходит: они расстаются, страдают некоторое время, а затем берут себя в руки и, не почерпнув абсолютно ничего из случившейся истории, высунув язык, мчатся вприпрыжку навстречу очередным граблям.
Второй вариант развития событий предполагает наличие общего ребенка, который постепенно переманивает на себя все внимание своих родителей и, если их отношения были достаточно крепкими, может спасти семью от развала. Это взаимная любовь к ребенку, чувство ответственности перед ним. Хотя и такие отношения не могут длиться вечно — рано или поздно ребенок оказывается уже не в состоянии сдерживать окончательно развалившиеся и прогнившие чувства родителей, и начинаются семейные скандалы, ссоры, поездки к маме, походы налево-направо, и в итоге – развод.
Ну и, наконец, третий вариант — самый распространенный. От страсти не осталось и следа, чувства остыли настолько, что физикам можно смело переписывать свои теории относительно абсолютного нуля, но партнеры по-прежнему остаются вместе. Причина одна — привычка. Привычка лежать под уютным каблуком, привычка тянуть соки, привычка появляться на публике вместе, ну и так далее. Привычка и слабохарактерность. Ведь какая-никакая, а стабильность. Тупейший бытовой консерватизм. Боязнь того, что придется всем объяснять, почему ты сегодня без своего привычного браслетика, болтающегося на твоем локоточке. Боязнь осуждающих взглядов и реплик в свой адрес.
И, конечно же, жалость. Жалость к своему партнеру, подпитываемая озверевшим самомнением: «Куда же он(а) без меня? Что же он(а) без меня делать будет? Повесится он(а) без меня, уж это точно». На Земле живут семь с лишним миллиардов человек, и каждый мнит себя особенным и уникальным. Единственная уникальная вещь в человеке — это его эгоцентризм: у каждого — свой.
6. Мечта
Любовь — это мечта, взращиваемая в нас с самых ранних лет сказками, песнями, фильмами. Красивое слово, в которое можно завернуть животное желание потрахаться, а вместе с ним и банальный инстинкт размножения, управляющий неудачниками, которым нужно оставить после себя хоть что-то. Очередное олицетворение человеческого нежелания называть вещи своими именами. Идеал, заставляющий многих людей проводить годы в поисках того самого, единственного. Хотя большинству даже на эти поиски не хватает ни терпения, ни сил: увидели годную мордашку, почуяли зуд между ног — все, я тебя люблю, давай никогда не расставаться. Ведь лицемерие — неотъемлемая черта каждого жителя этой планеты. И одно из достоинств лицемерия — способность убедить в чем угодно кого угодно, даже самого себя. Достаточно просто поверить, хорошенько так, изо всех сил, — и вот ты уже нашел ту самую вторую половинку, и неважно, что тебе 18 лет, а на Земле живут 7 млрд потенциальных претендентов. Все, что нужно для любви, — хотя бы один из перечисленных выше критериев. А в случае с женщиной вообще достаточно лишь няшной мордашки. Все остальное — богатый внутренний мир, романтичность, интеллект и прочую сопливую чушь — можно довыдумать, основываясь на музыкальных вкусах, различных гороскопах, любимых писателях и прочей мишуре. А дома, в качестве компенсации за загубленную жизнь и для регулировки внутреннего спокойствия, можно и по лицу пару раз бабе съездить, а она с радостью проглотит: бьет — значит любит, еще деды говорили.
А когда страсть выгорает, это называется «наша любовь перешла на новый уровень». Смешно до потери пульса: баба сидит дома, например, хлопает ресницами в окно, терзаемая тревогами, а мужик приходит домой весь в помаде и духах, придумывает очередную отмазку и ложится спать. А счастливая влюбленная идет на кухню, выпивает бокал вина, проглатывая вместе с алкоголем подозрения и обиду, и тоже ложится спать, по-прежнему веря в детские идеалы и стараясь заглушить подсознательное подозрение, что что-то в ее жизни пошло не так.
Если вы сидите сейчас и читаете этот текст с ехидной улыбочкой на устах, твердо уверенные в том, что именно ваше счастье — исключение из правил, мой вам поклон, вы — вещь, подстилка и бесхребетный тюфяк.
Вы умираете несчастным, зачастую так и не поняв, что за счастьем нужно было идти совсем в противоположном направлении. Научитесь называть вещи своими именами. Жизнь станет намного проще.
Почему любовь проходит и зачем некоторые навсегда отказываются от романтических отношений
Первая любовь незабываема, но седьмую уже трудно отличить от восьмой. Если в книге герой раз за разом вступает в романтические отношения, а они неизменно распадаются, то в конце он должен погибнуть от скуки. Наука подтверждает: любовь заканчивается — и это естественно. Разбираемся, почему все истории любви так похожи.
К 20 годам вы, возможно, уже получили некоторый опыт в любви: разбили сердце другому, себе, потерпели, залечили, чуть не вступили в брак, но одумались — может, и не один раз. Теперь, когда начинается новый роман, его можно назвать очередным и вычеркивать этапы в записной книжке: первое свидание, третье, первая разделенная радость, первый совместный сон, первый раз, когда вы поняли друг друга без слов. Первый спор о том, чему не место на кухонном столе (господи, опять?).
Речь не о сексе, а о любви и ее тихой нежности. Мы ждем от любви только хорошего: общего дыхания, понимания, утешения, неугасимой страсти и странного чувства, что вот этот человек — твой дом. Так сильно ждем, что иногда избегаем чувств от страха, что ничего не получится. Но главное разочарование впереди: полюбить не так сложно, как смириться, что всё закончилось (господи, опять?).
Вот великая загадка любви: она начинается как в последний раз — и заканчивается, будто рушится впервые. Но вы ведь не удивляетесь, когда рядом распадается очередная пара? Потому что она не ваша.
Как мы влюбляемся?
Любовь как чувство сложнее сексуального влечения. Соитие — это всего-то тестостерон, да эстроген, да еще немного гормонов, оканчивающихся на «н», да активность преоптической области гипоталамуса.
А вот романтическую любовь можно увидеть, если засунуть 17 влюбленных в аппарат МРТ.
«Романтическая любовь — это прежде всего не эмоция, а система мотивации», — комментируют исследование американские ученые. Нам не просто приятно быть рядом с объектом нашей любви: дофамин хочет, чтобы мы делали другого человека счастливее, считали, что между нами есть что-то особенное, и защищали это. Так устроен наш мозг.
Некоторые ученые даже считают, что именно это назойливое желание создало цивилизацию! Существует теория, которая сводит происхождение искусства к половому отбору: когда мы показываем интеллект, креативность, воображение, умение ловко двигаться, мы просто выпендриваемся перед потенциальными партнерами.
Читайте также
Почему мы лишь потом понимаем, в кого на самом деле влюбились в те незабвенные дни, когда только много целовались и разговаривали, а в остальное время скучали друг по другу? Оказывается, те части мозга, которые помогали нам злиться и оценивать намерения и эмоции других людей, были заблокированы.
Рациональная префронтальная кора и зоны височной доли сдаются, а мозг отказывается воспринимать других людей как привлекательных, раз он уже о ком-то мечтает. Влюбленного опутывает сеть когнитивных искажений.
Всё, на что вы опирались, оценивая людей в трезвом состоянии, уходит из-под ног. Взамен вы получаете чистый полет — избыток дофамина в системе мотивации. Если бы бог существовал, он сказал бы: вот тебе существо — люби его, а не суди.
Как развивается и проходит любовь
Когда четыре раза полюбил навсегда, на пятый смотришь скептически: «Что, опять?» Со временем мы уже понимаем траекторию дофаминового полета, и когнитивные искажения не помогают. Заранее знаешь, как всё будет.
Полгода
Пропадает стыд и неловкость. Вы будто бы получаете второе тело и вторую пару глаз. Наука называет это моделью самовозрастания : мы включаем в себя второго человека и за счет этого как бы вырастаем выше себя. Вдвоем у вас больше историй, знаний и любви.
Существует даже методика исследования под названием «Включенность Другого в шкалу Я-концепции». Она измеряет, насколько близко вы стоите и насколько близко хотели бы стоять.
Человек доволен отношениями, если его близость с партнером соответствует его представлениям об идеале. Благополучие в отношениях и даже психическое здоровье зависят от того, насколько наши желания совпадают с тем, что мы получили.
А значит, пары, которые встречаются раз в неделю, счастливы, как и пары с общим аккаунтом в фейсбуке, без двери в туалет и с привычкой читать переписку друг друга, — если они так себе и представляли отношения. А у других такая парочка вызывает лишь мысль: «Как вы вообще так живете?»
Пропадает неуверенность — но и секреты тоже: «У нас с тобой общая кожа, я знаю, где буду через тысячу лет — рядом с тобой». В этот момент можно съехаться, пожениться или еще что похуже.
Продолжаются когнитивные искажения. Отношения на этой стадии длят себя сами; мы продолжаем наводить на себя морок.
Еще одно когнитивное искажение: поскольку отзывчивость партнера важна для развития близких отношений, мы убеждаем себя, что партнер и правда отзывчив.
Участники исследования, которые отчитывались: «Партнер меня не очень поддерживает», спустя полгода вдруг «вспоминают» заботу, которой не было — и которую даже сам партнер себе не приписывал. Такая причуда психики: я забочусь о партнере — значит, он делает то же самое для меня. А если нет… наверное, я не подаю нужный сигнал.
Три года
Этот период не занимает ученых столь же сильно, что и романтическая любовь. Так, авторы исследования, в котором пытались предсказать стабильность отношений, выясняли, расстанется пара или нет в течение 8 месяцев. Да они и башмаков за это время износить не успеют!
С новым партнером человек сексуально активнее: работает эффект Кулиджа. Мужчинам, которые давно в отношениях, приходится активно контролировать свой интерес к другим женщинам, а у влюбившихся недавно область мозга, отвечающая за контроль, даже не напрягается.
Секс случается всё реже. Эта вечеринка перестает нам нравиться.
Кассета перематывается обратно: сначала возвращается неуверенность, затем секреты, потом стыд и неловкость. Наука сообщает: «Огни романтической любви обычно горят, пока первенцу не исполнится четыре года — это момент, когда его отнимают от груди и он становится самостоятельнее».
С точки зрения биологии романтическая любовь — просто усовершенствованный механизм принятия обязательств, эволюционная адаптация. Младенец рождается беззащитным, беспомощным и абсолютно бестолковым. Чтобы род человеческий не пресекся, кто-то должен позаботиться о нем. Например, два наркомана под дозой взаимной любви.
Более того: врожденная система, которая принуждает ребенка тянуться к значимому взрослому, будет активна всю жизнь и, возможно, поможет супругам удержаться вместе, взращивая дитя. А модель, усвоенную из отношений со значимым взрослым, дитя потащит в собственные романтические отношения. Этот дикий механизм парной моногамии помог человечеству развить такой замечательный мозг, который теперь плавится от печали и разочарования.
Природа рассчитывает, что к этому моменту вы выполнили свои обязательства, то есть вступили в брак и завели детей. Но на деле вы, скорее всего, их не приняли — причем уже в пятый раз.
Природа говорит: уже ни к чему дофамин, когнитивные искажения и ощущение счастья. Больше не нужно ощущение «о, этот особенный человек — рядом со мной!». Можете разъезжаться.
Так мы обычно и поступаем, если не знаем другого способа быть вместе — например, делать общее дело или хотя бы увлеченно играть в какие-нибудь игры: домохозяйка и добытчик, герой и дева в беде.
Может быть интересно
Расставшись, мы мучаемся от симптомов депрессии и тревоги, бессонницы и навязчивых мыслей. «Разбитое сердце» — на самом деле «раненый ум»: у людей, которые остро переживают разрыв отношений, активизируются определенные части головного мозга, в том числе префронтальная кора и передняя поясная кора.
Эмоции от разрыва привязанности называют социальной болью. Ученые предполагают, что с позиций нейробиологии она схожа с физической, и даже опробовали парацетамол на людях, страдающих после расставания. Оказалось, что парацетамол действительно помогает быстрее пережить разрыв, если сочетается с прощением — за него отвечают примерно те же участки мозга, что и за социальную боль.
Зачем начинать, если всё закончится?
Некоторые решают никогда больше не участвовать в этом цирке. Пони не хочет бегать по кругу, особенно пони на антидепрессантах: ученые предполагают, что селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (группа антидепрессантов третьего поколения, разработанных для лечения тревожных расстройств и депрессии), если их долго пить, могут подавлять и либидо, и способность к романтической любви и стабильным долгосрочным отношениям.
Романтическая любовь — это не только высокое чувство. Это еще низкий уровень серотонина, из-за которого вы не можете избавиться от навязчивых мыслей (тот же симптом проявляется у больных обсессивно-компульсивным расстройством) о возлюбленном. Лечим антидепрессантами тревожность или ОКР — а заодно и любовную горячку.
Слава науке, теперь можно предохраняться, а не вступать в брак. Возможно, отказ от отношений — отличная идея?
Мария, 31, специалист по развитию персонала:
«Сейчас я два года как одна, еще минимум год планирую воздерживаться от отношений. После неудачного романа я обратилась к психотерапевту и в ходе терапии поняла, что романтические отношения сильно переоценены. По крайней мере, то, что воспевают под их видом: „не могу без тебя“, „ты весь мой мир“, „мы одно целое“, „нет жизни без любви“. Когда нужно постоянно чем-то жертвовать, терпеть, быть хорошей и угождать.
Не знаю, откуда у меня эта модель отношений. Может, дело в том, что моя мама всегда считала других людей лучше себя и передала это убеждение мне: я считала, что я просто человек, а мужчины — идеальные герои. Теперь я учусь видеть в них обычных людей, не отдавать, если не вижу обратной отдачи, удовлетворять свои потребности. Игнорирую, когда кто-то проявляет ко мне романтический или сексуальный интерес: я не разделяю эти два понятия.
Если спрашивают, как у меня с личной жизнью, рассказываю о своем решении временно отказаться от отношений. Кто-то относится с пониманием — чаще всего те знакомые, которые проходят психотерапию. Другие начинают говорить, что пора уже кого-нибудь „закадрить“, выйти замуж, родить детей. Летом посещала родственников в маленьком городе — большинство женщин при встрече смотрели, есть ли кольцо на безымянном пальце, и сочувственно спрашивали, как так вышло, что я до сих пор не замужем».
Тимофей, 28 лет, директор по связям с общественностью, стример на Twitch:
«Сразу подчеркну: я не женоненавистник, не вешаю ни на кого ярлыков и говорю исключительно о своем личном опыте.
Когда три года назад закончились мои длительные и серьезные отношения, решил, что больше не буду себя ими связывать. Я не хочу больше испытывать чувство боли, унижения или страха, которые так или иначе сопровождают отношения. Ты постоянно вынужден подстраиваться под партнера, выискиваешь способы примирения, если вы поссорились, не распоряжаешься собственным временем и желаниями. Рано или поздно партнерша начинает требовать от тебя пожертвовать личным пространством, абьюзит, причем совершенно жутко, газлайтит и всё время заявляет: „Мужик должен!“ (чаще всего деньги). Вдобавок мне, как и многим, сложно найти человека, с которым было бы по-настоящему интересно.
Когда симпатичная мне девушка проявляет ко мне романтический интерес, я честно сообщаю, что отношений не будет. От секса я не отказался, так что могу предложить ей „дружбу с привилегиями“, но не более. Мне не хочется причинять кому-то боль или кем-то пользоваться, поэтому стараюсь договориться на берегу.
Надо признать, на мою позицию многие реагируют неоднозначно. Если кто-то советует найти себе девушку, я всегда задаю один и тот же вопрос: зачем? Жить одному круто. Очень. Если что, готовлю я недурно, умею стирать и убираться, умею даже шить… Да если бы и не умел, не для этого же заводят девушку. В моральном плане я больше получаю от любимой работы и друзей. По-моему, в моем возрасте мужчину вообще должны интересовать только три вещи: карьера, бизнес и деньги. А остальное приложится».
Дмитрий, 53, историк-страновед:
«Окончательно я решил, что не буду заводить больше романтические отношения, не так давно. Месяца три назад.
Мне уже за 50, тратить время на реализацию очередной „романтики“ теперь уже точно не комильфо. Правда, и до этого я периодически пытался с отношениями завязать. Как правило — под внешним давлением, напрямую связанным со спецификой партнерш и всякой дрянью межгендерных коммуникаций. Но раньше долго я эти решения не соблюдал.
О том, что отказался от отношений, никому не рассказываю. Зачем?
Для меня романтические отношения — это эмоциональная высота, при которой ты готов на всё… даже на участие в идиотских, никому не нужных, кроме дам и любителей подраться, поединках. Ни о чем не жалеешь, не досадуешь и всегда благодарен и даме, и судьбе за эту историю, сколько бы она ни длилась.
Сейчас, когда женщина проявляет ко мне романтический интерес, я не реагирую никак. Чаще всего она мне просто не нравится. В женщинах я обращаю внимание на очень определенные вещи. Например, на экстерьер вплоть до обозначенных ключиц и смеха. На манеры. За свои пятьдесят с лишним случаев, когда сторонняя инициатива сработала, припомню всего два (зато каких!). Правда, отказать себе в сексе с привлекательной женщиной не могу — человек слаб».
Впрочем, если вы сознательно не отказались ввязываться в романтические отношения, следующий раз непременно будет. Если что, мы уже подготовили инструкцию, как поддерживать свои чувства.
Все наши знания о том, почему начинается любовь, память о том, как она остывает, как неприятно и даже дико отношения могут закончиться, никак не отменяют этого механизма. Что поделаешь — когнитивные искажения любви.
Существует ли любовь? Что нейробиологи, лингвисты, социологи, философы и психологи думают о романтической близости
В последнее время универсалистский подход к любви как к биологическому процессу становится всё популярнее. Но это не единственный способ объяснить, почему любовь выглядит именно так, а не иначе. Может быть, романтика началась с христовых проповедей и пронизала всю христианскую культуру? Может быть, это набор ритуалов и слов, будоражащих наше воображение? Может быть, это вообще произведение маркетологов? Изучаем самые интересные теории.
С одной стороны, из материальных и письменных источников ученым известно о существовании различных ритуалов, мифов и философских концепций любви. Они позволяют судить о том, как люди в древности проявляли свои чувства и какие практики характеризуют любовь в современном смысле этого слова.
С другой, среди ученых до сих пор нет единого определения любви. Кто-то считает, что это лишь физиологическая реакция организма.
Такая концепция носит универсалистский характер — то есть позволяет ученым сделать выводы о том, что современная любовь (если она существует) ничем не отличается от любви, скажем, в Античности или в Средние века. Научной опорой для таких выводов служат биология и другие естественные науки.
Любовь в философии теории познания
Одним из самых известных произведений о любви (на русский язык переведены только несколько отрывков) остается эссе «Любовь и Запад» (L’Amour et L’Occident, 1939), написанное накануне Второй мировой войны. Автор ее — швейцарский философ-антифашист Дени де Ружмон — интересуется причинами духовного и социального кризиса в межвоенный период. По его мнению, любовь существует, и западная цивилизация несколько столетий выстраивалась вокруг этой идеи.
Поначалу это была христианская любовь к Богу и ее воплощение в признанном Церковью браке. В дальнейшем — благодаря распространению придворной культуры и рыцарской поэзии в XII веке — появляется куртуазная любовь-страсть, не имеющая ничего общего с христианскими представлениями о браке.
В центре мира теперь страсть двух возлюбленных, а не постижение любви к Богу через стабильное сосуществование в браке.
Рыцарь Тристан отправился на поиски невесты для своего короля и нашел прекрасную Изольду. По пути обратно они по ошибке выпивают любовный напиток, приготовленный ее матерью для того, чтобы любовь ее дочери и короля была прочной — вместо этого любовь вспыхивает между Тристаном и Изольдой.
Тем не менее король и Изольда женятся, а любовники довольствуются лишь редкими тайными свиданиями. Через некоторое время их разоблачают. Они бегут из королевства. Их находят, Изольду возвращают мужу, а Тристан вынужден покинуть владения короля. В далеких землях Тристана заставляют жениться на другой королевишне.
Однажды Тристан оказался смертельно ранен и попросил своего пажа разыскать и привезти свою возлюбленную. В последний момент ревнивая жена говорит умирающему мужу, что из соседнего королевства пришел корабль под черным парусом. Тристан умирает. Изольда же, сойдя на берег, ложится рядом с любимым и умирает от горя. На могилах двух возлюбленных с тех пор растет переплетающийся цветущий терновник.
Миф о Тристане и Изольде распространился по югу Франции через поэзию трубадуров и менестрелей (так называемая куртуазная, или придворная, поэзия XII–XIII веков). Южная Франция считалась неблагополучным регионом, главными угрозами для правителей ближайших земель были постоянные войны, а для Римско-католической церкви — распространение ереси катаров.
Катары видели в страсти воплощение божественной силы. Куртуазная любовь к Прекрасной Даме, которую воспевали провансальские рыцари и поэты, была отмечена «печатью интеллектуального и трагического напряжения», в котором влюбленный так и не мог воссоединиться со своей возлюбленной навсегда.
Катарская ересь была жестоко подавлена и забыта, тем не менее позднесредневековые поэты сформировали почву для ренессансных любовных сюжетов, а затем трагический любовный мотив стал неотъемлемой частью культуры Нового времени.
Таким образом, романтическая (или «романическая») страстная любовь со временем становится олицетворением меланхоличной и обреченной европейской цивилизации.
С идеей романтической любви-страсти у де Ружмона оказывается связана другая важная тема — тема войны. Любовные и военные тактики тесно связаны между собой. Если в Средние века целью войны становится постепенное завоевание территории (аналог в любви — завоевание и капитуляция возлюбленной), то современная война ставит своей целью окончательное «уничтожение» противника.
Современная любовь лишается страсти, происходит десексуализация объекта любви. Новое время с его изобретением публичности выводит любовь из сферы индивидуальной жизни и устанавливает контроль над чувствами.
Идеи де Ружмона здесь перекликаются с мыслями его известных современников: психоаналитической концепцией тяги к смерти, предложенной З. Фрейдом, и развитием идеи о связи эроса и смерти в работах Ж. Батая.
Что еще почитать о любви с точки зрения философии:
Любовь в психологии и психоанализе
«Искусство любить. Исследование природы любви» (1956) немецкого психоаналитика и философа Эриха Фромма известна многим. Егоинтересует социальная и духовная сущность любви.
Любовь по принципу бытия (любовь как акт проявления творческого интереса, плодотворная любовь) способствует развитию и творческому созиданию жизни обоих партнеров. Мировые религии говорят о такой любви как о недостижимом, но важном идеале. Для Фромма такая форма любви является исключением.
А вот большинство мужчин и женщин, по мнению мыслителя, пребывают в иллюзии «любви-обладания». Ее целью становится приобретение партнера с высокой социальной ценностью.
Вначале влюбленные стараются очаровать друг друга, прикладывают усилия для завоевания возлюбленного. Финалом становится брак. Брачные отношения, основанные на контрактности и формализме, способствуют постепенному охлаждению чувств партнеров. В браке никто уже не прикладывает усилия, потому что завоевывать некого. Партнеры начинают задаваться вопросами о правильности своего выбора, признавая в конечном итоге ошибочность своих иллюзий и обвиняя другую сторону в происходящих переменах.
Со временем такое чувство может перейти в любовь к общим благам, будто то наследство, совместный дом или дети. Любовь и семья превращаются в маленькую корпорацию по взращиванию эгоистической иллюзии семейных чувств. Неудивительно, что супруги в таких парах ищут новых ощущений на стороне.
Такая любовь обречена на неудачу: человеку не под силу избежать своей «собственнической природы» и корыстных устремлений общества в целом. Даже такие относительно новые формы отношений, как групповой брак или бесконечная смена партнеров, не могут преодолеть оковы обладания.
Для Фромма любовь — это способ взаимодействия с окружающим миром, варианты которого он описывает через оппозицию жизни и смерти. Любовь по принципу бытия — это «любовь к жизни», рассмотрение объекта любви как индивидуальности, как партнера для совместного жизненного творчества. Любовь по принципу обладания — это «любовь к смерти», в таких отношениях происходит наделение своего партнера «мертвым статусом», и — как следствие — развивается отношение к партнеру как к вещи, обладающей конвертируемой социальной стоимостью. Эти формы взаимодействия для Фромма оказываются несовместимы друг с другом.
Что еще почитать о любви с точки зрения психологии и психоанализа:
Любовь в лингвистике и литературоведении
Одной из самых интересных работ в сфере исследований языка и литературы можно назвать книгу «Фрагменты речи влюбленного» (1977) французского лингвиста и литературоведа Ролана Барта.
Состояние влюбленности и до него часто описывалось в художественной и научной литературе. Однако самого Барта интересует не столько чувства влюбленного человека, сколько романтическое мышление и то, как оно устроено: влюбленность, по мнению Барта, тесно связана со способностью к воображению.
Чтобы изучить эмоциональное мышление влюбленного человека, он вводит в свое произведение одинокого лирического героя (влюбленный, по мнению Барта, всегда одинок), который проходит через все стадии — от зарождения чувства до глубокого переживания любви. Автора интересует, какие из бесчисленных фантазий и культурных наслоений эстетизируют и мифолигизируют наше чувство влюбленности. Лирический герой Барта постоянно размышляет о любви, его мысли смешаны с фрагментами из классических философских и литературных произведений вроде цитат из великих классиков Ницше и Платона, ключевое произведение для Барта в этой книге — роман в письмах Гёте «Страдания юного Вертера».
Среди большого количества культурных наслоений Барт выделяет «фрагменты» или «фигуры», как он их сам называет. «Фигуры» — это своего рода общие места, позволяющие проследить топологию любовной темы.
Любовь для Барта — это целый языковой организм, важными элементами которого становятся ритуалы, сцены признания, письма, любовные расставания, визуализация и драматические описания этих сцен и т. п.
Каждая литературная цитата или мысль героя служат как бы подтверждением, точной иллюстрацией «фигуры», всплывающей в сознании читателя.
Любовь и влюбленность, по мнению Барта, — определенный способ мышления, тесно связанный с культурным наследием. Любовь конструируется через постоянный поиск языка, на котором о ней можно говорить. Так она становится речевой практикой, сотканной из литературного воображения (попыток говорения о любви в разных произведениях культуры), собственных размышлений (говорения о любви здесь и сейчас) и эмоциональной памяти (говорения с утраченным).
Что еще почитать о любви с точки зрения лингвистики и литературоведения:
Любовь в социологии и культурологии
Для Иллуз тема любви находится на пересечении исследований эмоций, культурных паттернов и способов коммуникации.
В своей первой книге она настаивает на том, что современное восприятие романтической любви тесным образом связано с развитием капитализма с тех пор, когда он начинает ориентироваться на эмоциональную работу с потребителем. Любовь начинает коммодифицироваться (commodification of romance, термин Иллуз), то есть превращаться в товар.
В то же время эмоциями наполняются и сами товары, превращаясь в неотъемлемые элементы развития любовной истории (emotionalization of commodities). Иллуз изучает рекламу, кино и женские журналы, в которых представление романтических товаров задает вектор определенного эмоционального настроения: аксессуары и парфюмерные ароматы, позволяющие возлюбленным привлекать партнера, романтические круизы для двоих. Она проводит серию биографических интервью и предлагает участникам проанализировать изображения — например, семейный фотопортрет эпохи Великой депрессии и фотографию романтического ужина в ресторане из какого-нибудь гламурного журнала, определив, какая из них наиболее полно «отражает романтическую любовь». Иллуз интересует тот факт, что «товары» всегда сопровождают представления респондентов о «романтической любви».
Ее исследования выявили важную связь любви и индустрии досуга и впечатлений, особую роль здесь играет развитие культуры свиданий — когда участники буквально «сбегают» из дома в поисках счастья и попадают в ловушку культурной индустрии, предлагающей немыслимое количество активностей для подогревания любовного чувства: романтические кафе, кинотеатры, парки развлечений, туристические достопримечательности.
Иллуз называет их «романтическими активностями». Серия интервью позволила ей выделить следующие категории «активностей»: гастрономические (например, совместная готовка еды или поход в ресторан), культурные (выходы в оперу, кино или посещение спортивных мероприятий) и туристические (поездки за город или в совместный отпуск за рубеж).
В дальнейшем Иллуз делит респондентов по их отношению к потреблению. Например, в зоне «явного потребления» вся романтика выстраивается вокруг покупки или приобретения «эмоционально заряженных» товаров. Сюда попадают, например, поход в дорогой французский ресторан, выпивка в баре, покупка билетов в оперу, поход в кинотеатр, круиз или поездка на Лазурный Берег.
Напротив, в зоне «косвенного потребления» участники интервью делали акцент на совместном времяпрепровождении, которое лишь отчасти связано с потреблением. Сюда попадает совместная готовка или романтический ужин при свечах в домашней обстановке, просмотр кинофильмов или прослушивание музыки, а также поездки за город на рыбалку или пикник (для их организации необходимо, например, взять напрокат фильм или купить продукты, но это не главное).
Наконец, в «слепую» зону попали активности, на первый взгляд не связанные с потреблением. Сюда входят совместные разговоры друг с другом или бесцельные прогулки по городу, а также сексуальная жизнь пары. Тем не менее, как говорит Иллуз, эти практики «осуществления любви» через проживание романтического момента не являются автономными, в культуре они, скорее, сосуществуют друг с другом.
В своей следующей книге «Почему любовь ранит» она возвращается к теме любви. На этот раз в центре не мифология романтической любви, а культурное значение выбора, вокруг которого выстраивается современный любовный дискурс.
По ее мнению, мы сталкиваемся с процессом выбора ежедневно, и в него наряду с экономикой и политикой оказывается втянутой любовь. Иллуз говорит об «архитектуре» или «экологии» выбора. Агенты, которые хотят сделать выбор (будь то выборы продуктов или выбор партнера), тут же оказываются вовлеченными в ситуацию, в которой партнеров много, однако наш выбор будет заранее обусловлен экономическим, культурным и социальным капиталами.
Здесь Иллуз следует логике французского социолога П. Бурдье, который понимает под капиталом те преимущества и ресурсы (доходы, образование, социальный статус, репутация и т. п.), которые организуют наши действия, и — как следствие — эти капиталы каждый раз воспроизводят неравенство наших возможностей.
Иллуз также спорит с экономистами и психологами, которые настаивают на том, что выбор является естественным следствием нашей рациональности. На ее взгляд, на романтический выбор влияют, прежде всего, порожденное разными капиталами социальное неравенство, а также сложность выстраивания эмоциональных связей в обществе повсеместного капитализма, когда логика менеджмента и самооптимизации проникает в область наших чувств.
Любовь причиняет нам боль, потому что влюбленные в условиях «эмоционального капитализма» сталкиваются лишь с иллюзией выбора, который для них, по мнению Иллуз, уже предопределен.
Что еще почитать о любви с точки зрения социологии и культурологии:
Любовь в когнитивных науках и антропологии
Можно ли исследовать любовь с помощью МРТ? В своей книге «Почему мы любим: природа и химия романтической любви» (2004) антрополог и исследователь человеческого поведения Хелена Фишер пытается найти ответ на этот вопрос.
Психолог и биолог по образованию, Фишер ищет доказательства того, что любовь — универсальное чувство, которое объединяет всех (мужчин и женщин, гетеросексуалов и гомосексуалов, людей и животных) и не зависит от культурного, социального или иного опыта.
Уже в первых главах она заявляет: «Любовное влечение — это универсальное человеческое переживание». По ее мнению, романтическая любовь — одна из трех базовых установок, позволяющих отрегулировать репродуктивное поведение человека. Романтическая привязанность заставляет человека концентрироваться на одном конкретном объекте любви и не тратить время на заранее проигрышные варианты (те, которые не приведут к совместной жизни и размножению).
В Нью-Йоркском университете Стоуни-Брукс вместе с аспирантами психологического факультета Фишер запустила многосторонний проект, посвященный изучению влюбленности. Фишер интересовали механизмы, которые вызывают в нас те чувства, что писатели и художники, композиторы и философы в разные эпохи называли «божественным безумием».
Другими словами, ее интересовало, как устроенная романтическая страсть. Чтобы ответить на этот вопрос, Фишер решила прибегнуть к технологии функциональной магнитно-резонансной томографии и получить изображение человеческого мозга в состоянии сильной влюбленности.
Помимо МРТ она использовала статистический анализ (ее ассистенты обрабатывали данные анкет респондентов опросника «Что такое любовь?», состоящего из 55 вопросов), а также интервьюировала людей, как они переживают сильную влюбленность. В течение шести лет Фишер и ее помощники просканировали мозг 40 влюбленных, из которых половина респондентов были безумно влюблены, а вторые отвергнуты или недавно расстались со своими возлюбленными.
В первых главах Фишер анализирует произведения мировой культуры от Античности до конца XX века, в которых основной темой является любовь (стихотворения, проза, пьесы и т. п.). В этих произведениях она ищет переменные, которые ей нужны для последующего анализа: выделяет «страсть» или «пыл», которыми охвачен влюбленный человек; «стремление к эмоциональному единству»; «резкие перемены настроения от радости до отчаяния»; «эмоциональную зависимость»; «эмпатию»; «сексуальную верность» и т. п.
В следующей главе антрополог пытается разобраться с феноменом «животного влечения». Оказалось, что в мире животных тоже существует подобие «любви с первого взгляда».
В нем мгновенная симпатия позволяет самцам и самкам приступить к размножению в рамках того времени, которое отведено каждому виду для этого занятия.
По мнению Фишер, «животный магнетизм» роднит людей и животных и по многим другим параметрам. Например, собственнический инстинкт и охрана партнера свойственны многим живым существам. Фишер приводит примеры животных, которые, подобно человеку, могут выражать свое обладание партнером через невербальные жесты (например, самец медведя гризли часто кладет лапу на плечо самке в период размножения, демонстрируя «свою территорию»).
Подобное поведение животных в совокупности с повышенной энергичностью, эйфорией, страстной устремленностью позволило Фишер связать романтические чувства человека и животных с выработкой общих химических веществ в мозге — дофамина и норадреналина.
«Романтическая страсть — универсальное человеческое чувство, возбуждаемое некоторыми химическими веществами и цепочками в мозге», — считает она.
Повышенная концентрация дофамина в мозгу объясняет, почему влюбленные испытывают радостное возбуждение при виде партнера. Избыточный выброс этого нейротрансмиттера заставляет человека испытывать повышенную возбудимость в случае, если отношения находятся под угрозой.
Рост концентрации дофамина приводит также к выработке тестостерона, гормона сексуального желания. Как правило, норадреналин сопровождает действие дофамина.
Повышение норадреналина объясняет способность влюбленного человека запоминать мельчайшие детали и аспекты поведения объекта страсти. Когда уровень дофамина и норадреналина повышается, уровень серотонина снижается. Влюбленные начинают впадать в возбудимое полубезумное состояние, предаются навязчивым фантазиям, размышлениям, мечтательности, теряют аппетит и сон.
Однако Фишер не спешит с выводами: напротив, она говорит, что эта теория о влиянии химических веществ осложняется наличием множества факторов — прежде всего, неравномерным распределением этих веществ в мозге. Кроме того, они взаимодействуют со многими другими веществами, участвуют в сложных химических реакциях и их влияние может быть другим.
Далее антрополог приступает к сканированию мозга влюбленных. В ходе эксперимента участниками показывали снимки их возлюбленных, а затем снимки совершенно посторонних людей. Кроме того, участники могли сами оценить уровень своей страсти по «шкале любви», которую изобрели Фишер и ее команда. Фишер обнаружила зоны возбуждения в зоне хвостатого ядра, которая, по мнению ученых, всегда отвечала за управление движениями тела. Однако при просмотре фотоснимков у влюбленных проявлялась повышенная активность в этой зоне. У тех, кто набрал высокие результаты по «шкале любви», сильнее возбуждалась как раз эта зона при просмотре фотоснимков возлюбленных.
Фишер исследовала мозг не только счастливо влюбленных, но и тех, кто пережил разрыв с любимыми или невзаимную любовь.
Выводы, к которым она пришла в ходе второй части исследования, подтверждают ее гипотезу о влиянии химических веществ: повышение дофамина и норадреналина ведет к постепенному снижению серотонина, отчего многие влюбленные испытывают депрессию, потерю интереса и воли к жизни. Критическое снижение серотонина способно спровоцировать самоубийство на почве несчастной любви.
Фишер пытается предостеречь читателей от неконтролируемой страсти. По ее мнению, такие крайности, как неразделенная любовь, способны толкать влюбленного на ревность и многочисленные преступления. Она предлагает систему «12 шагов: рецепт долгой любви», основанную на избавлении от любовной зависимости или от навязчивых воспоминаний.
Часто влюбленные лечатся от зависимости при помощи антидепрессантов. Фишер считает, что они негативно влияют на нашу способность влюбляться снова (однако лучше следовать предписаниям своего врача).
В любом случае, чтобы влюбиться, лучше заняться чем-то новым, отправиться в совместное путешествие в новое место или найти нового сексуального партнера. Любая совместная активность способна разбудить романтическую страсть.
Фишер также считает, что мы живем в эпоху «триумфа любви», когда возрождается интерес к любви и ее универсальным паттернам. Романтическая любовь способна пережить войны и революции, движет культуру, уходит корнями в доисторическую эпоху и имеет крепкие основания в человеческом мозге.