Последние известные слова горького были о чем
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Максим Горький — литературный псевдоним Алексея Максимовича Пешкова, устоявшимся является также неверное употребление настоящего имени писателя в сочетании с псевдонимом — Алексей Максимович Горький, (16 (28) марта 1868, Нижний Новгород, Российская империя — 18 июня 1936, Горки[1], Московская область, СССР) — русский писатель, прозаик, драматург. Один из самых значительных и известных в мире русских писателей и мыслителей. На рубеже XIX и XX веков прославился как автор произведений с революционной тенденцией, лично близкий социал-демократам и находившийся в оппозиции царскому режиму.
Первоначально Горький скептически отнёсся к Октябрьской революции. Однако после нескольких лет культурной работы в Советской России (в Петрограде руководил издательством «Всемирная литература», ходатайствовал перед большевиками за арестованных) и жизни за рубежом в 1920-е годы (Берлин, Мариенбад, Сорренто), вернулся в СССР, где в последние годы жизни получил официальное признание как основатель социалистического реализма.
Алексей Максимович Пешков родился в Нижнем Новгороде, в семье столяра (по другой версии[2][3] — управляющего астраханской конторой пароходства И. С. Колчина) — Максима Савватьевича Пешкова (1840—1871), который был сыном солдата, разжалованного из офицеров. М. С. Пешков в последние годы жизни работал управляющим пароходной конторой, умер от холеры. Мать — Варвара Васильевна, урождённая Каширина (1842—1879) — из мещанской семьи; рано овдовев, вторично вышла замуж, умерла от чахотки. Дед Горького Савватий Пешков дослужился до офицера, но был разжалован и сослан в Сибирь «за жестокое обращение с нижними чинами», после чего записался в мещане[4]. Его сын Максим пять раз убегал от отца и в 17 лет ушёл из дома навсегда[5]. Рано осиротев, Горький провёл детские годы в доме своего деда Каширина. С 11 лет вынужден был идти «в люди»: работал «мальчиком» при магазине, буфетным посудником на пароходе, пекарем, учился в иконописной мастерской и др.
В 1884 году попытался поступить в Казанский университет. Познакомился с марксистской литературой и пропагандистской работой.
В 1888 году — арестован за связь с кружком Н. Е. Федосеева. Находился под постоянным надзором полиции. В октябре 1888 года поступил сторожем на станцию Добринка[6] Грязе-Царицынской железной дороги. Впечатления от пребывания в Добринке послужат основой для автобиографического рассказа «Сторож» и рассказа «Скуки ради».
В январе 1889 года, по личному прошению (жалобе в стихах), переведён на станцию Борисоглебск, затем весовщиком на станцию Крутая.[7]
Весной 1891 года отправился странствовать и вскоре дошёл до Кавказа.
Литературная и общественная деятельность
В 1892 году впервые выступил в печати с рассказом «Макар Чудра». Вернувшись в Нижний Новгород, печатает обозрения и фельетоны в «Волжском вестнике», «Самарской газете», «Нижегородском листке» и др.
1895 год — «Челкаш», «Старуха Изергиль».
1896 год — Горький пишет отклик на первый кинематографический сеанс в Нижнем Новгороде[8]:
И вдруг что-то щёлкает, всё исчезает, и на экране является поезд железной дороги. Он мчится стрелой прямо на вас — берегитесь! Кажется, что вот-вот он ринется во тьму, в которой вы сидите, и превратит вас в рваный мешок кожи, полный измятого мяса и раздробленных костей, и разрушит, превратит в обломки и в пыль этот зал и это здание, где так много вина, женщин, музыки и порока.
1897 год — «Бывшие люди», «Супруги Орловы», «Мальва», «Коновалов».
С октября 1897 года до середины января 1898 года жил в посёлке Каменка (ныне город Кувшиново Тверской области) на квартире у своего друга Николая Захаровича Васильева, работавшего на Каменской бумагоделательной фабрике и руководившего нелегальным рабочим марксистским кружком. Впоследствии жизненные впечатления этого периода послужили писателю материалом для романа «Жизнь Клима Самгина».
1898 год — Издательством Дороватского и А. П. Чарушникова выпущен первый том сочинений Горького. В те годы тираж первой книги молодого автора редко превышал 1000 экз. А. И. Богданович советовал выпустить первые два тома «Очерков и рассказов» М. Горького по 1200 экз. Издатели «рискнули» и выпустили больше. Первый том 1-го издания «Очерков и рассказов» вышел тиражом 3000 экз.[9]
1899 год — роман «Фома Гордеев», поэма в прозе «Песня о Соколе».
1900—1901 год — роман «Трое», личное знакомство с Чеховым, Толстым.
1900—1913 годы — участвует в работе издательства «Знание».
Март 1901 года — «Песня о Буревестнике» создана М. Горьким в Нижнем Новгороде. Участие в марксистских рабочих кружках Нижнего Новгорода, Сормова, Петербурга; написал прокламацию, призывающую к борьбе с самодержавием. Арестован и выслан из Нижнего Новгорода.
В 1901 году M. Горький обратился к драматургии. Создаёт пьесы «Мещане» (1901), «На дне» (1902). В 1902 году он стал крёстным и приёмным отцом еврея Зиновия Свердлова, который взял фамилию Пешков и принял православие. Это было необходимо для того, чтобы Зиновий получил право жить в Москве.
21 февраля — избрание М. Горького в почётные академики Императорской Академии наук по разряду изящной словесности.
В 1902 г. Горький был избран почётным членом Императорской академии наук… Но прежде чем Горький смог воспользоваться своими новыми правами, его избрание было аннулировано правительством, так как новоизбранный академик «находился под надзором полиции». В связи с этим Чехов и Короленко отказались от членства в Академии[10]
1904—1905 годы — пишет пьесы «Дачники», «Дети солнца», «Варвары». Знакомится с Лениным. За революционную прокламацию и в связи с расстрелом 9 января арестован и заключён в Петропавловскую крепость. В защиту Горького выступили известные деятели искусства Г. Гауптман, А. Франс, О. Роден, Т. Гарди, Дж. Мередит, итальянские писатели Г. Деледда, М. Раписарди, Э. де Амичис, композитор Дж. Пуччини, философ Б. Кроче и другие представители творческого и научного мира из Германии, Франции, Англии. В Риме прошли студенческие демонстрации[12]. Под давлением общественности 14 февраля 1905 года освобождён под залог. Участник революции 1905—1907. В ноябре 1905 года вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию.
1906 год, февраль — Горький с Марией Андреевой отправляются через Европу в Америку. За границей писатель создаёт сатирические памфлеты о «буржуазной» культуре Франции и США («Мои интервью», «В Америке»). Пишет пьесу «Враги», создаёт роман «Мать». Из-за туберкулёза поселяется в Италии на острове Капри, где прожил 7 лет[13] (с 1906 по 1913). Поселился в престижной гостинице Quisisana[14]. С марта 1909 года по февраль 1911 года проживал на вилле «Спинола» (ныне «Беринг»), останавливался на виллах (имеют памятные доски о его пребывании) «Блезиус» (с 1906 по 1909) и «Серфина» (ныне «Пьерина»)[15]. На Капри Горький пишет «Исповедь» (1908), где чётко обозначились его философские расхождения с Лениным и сближение с богостроителями Луначарским и Богдановым.
1907 год — делегат с правом совещательного голоса V съезда РСДРП.
1908 год — пьеса «Последние», повесть «Жизнь ненужного человека».
1909 год — повести «Городок Окуров», «Жизнь Матвея Кожемякина».
1913 год — Горький редактирует большевистские газеты «Звезда» и «Правда», художественный отдел большевистского журнала «Просвещение», издаёт первый сборник пролетарских писателей. Пишет «Сказки об Италии».
В конце декабря 1913 года, после объявления всеобщей амнистии по случаю 300-летия Романовых, Горький вернулся в Россию и поселился в Петербурге.
1914 год — основал журнал «Летопись» и издательство «Парус»[16].
1912—1916 годы — M. Горький создает серию рассказов и очерков, составивших сборник «По Руси», автобиографические повести «Детство», «В людях». В 1916 году в издательстве «Парус» была опубликована автобиографическая повесть «В людях» и цикл очерков «По Руси»[16]. Последняя часть трилогии «Мои университеты» была написана в 1923 году.
1917—1919 годы — M. Горький ведёт большую общественную и политическую работу, критикует методы большевиков, осуждает их отношение к старой интеллигенции, спасает ряд её представителей от репрессий большевиков и голода[17].
1921 год — отъезд M. Горького за границу. Официальной причиной отъезда было возобновление его болезни и необходимость, по настоянию Ленина, лечиться за границей. По другой версии Горький был вынужден уехать из-за обострения идеологических разногласий с установившейся властью[21]. В 1921—1923 гг. жил в Гельсингфорсе (Хельсинки), Берлине, Праге.
С 1924 года жил в Италии, в Сорренто. Опубликовал воспоминания о Ленине.
1925 год — роман «Дело Артамоновых».
1928 год — по приглашению Советского правительства и лично Сталина совершает поездку по стране, во время которой Горькому показывают достижения СССР, которые нашли свое отражение в цикле очерков «По Советскому Союзу».
1929 год — Горький посещает Соловецкий лагерь особого назначения и пишет хвалебный отзыв о его режиме. Этому факту посвящён фрагмент труда А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».[22]
Возвращение в СССР
(С ноября 1935 года до июня 1936 года)
1932 год — Горький возвращается в Советский Союз. Правительство предоставило ему бывший особняк Рябушинского на Спиридоновке, дачи в Горках и в Теселли (Крым). Здесь же он получает заказ Сталина — подготовить почву для 1-го съезда советских писателей, а для этого провести среди них подготовительную работу.
Горьким создаётся множество газет и журналов: книжные серии «История фабрик и заводов», «История гражданской войны», «Библиотека поэта», «История молодого человека XIX столетия», журнал «Литературная учёба», он пишет пьесы «Егор Булычёв и другие» (1932), «Достигаев и другие» (1933).
1934 год — Горький проводит I Всесоюзный съезд советских писателей, выступает на нём с основным докладом.
1934 год — соредактор книги «Канал имени Сталина».
В 1925—1936 годах пишет роман «Жизнь Клима Самгина», который остался не окончен.
11 мая 1934 года неожиданно умирает сын Горького — Максим Пешков. M. Горький умер 18 июня 1936 года в Горках, пережив сына чуть более чем на два года.
После смерти был кремирован, прах был помещён в урне в Кремлёвскую стену на Красной площади в Москве.
«Здесь медицина неповинна…» Именно так поначалу утверждали врачи Левин и Плетнёв, проводившие лечение писателя в последние месяцы его жизни, а позднее привлекавшиеся в качестве обвиняемых на процессе «правотроцкистского блока». Вскоре, однако, они «признали» умышленно неправильное лечение…
и даже «показали», что их сообщницами были медицинские сёстры, делавшие больному до 40 уколов камфары в сутки. Но как было на самом деле, единого мнения нет.
Историк Л. Флейшлан прямо пишет: «Факт убийства Горького можно считать непреложно установленным». В. Ходасевич, напротив, верит в естественную причину смерти пролетарского писателя.
В ночь, когда умирал Максим Горький, на казённой даче в Горках-10 разразилась страшная гроза.
Вскрытие тела проводилось прямо здесь же, в спальне, на столе. Врачи торопились. «Когда он умер, — вспоминал секретарь Горького Пётр Крючков, — отношение к нему со стороны докторов переменилось. Он стал для них просто трупом…
Обращались с ним ужасно. Санитар стал его переодевать и переворачивал с боку на бок, как бревно. Началось вскрытие. Потом стали мыть внутренности. Зашили разрез кое-как простой бечёвкой. Мозг положили в ведро. «
Это ведро, предназначенное для Института мозга, Крючков лично отнёс в машину.
В воспоминаниях Крючкова есть странная запись: «Умер Алексей Максимович 8-го».
Но Горький умер 18 июня.
Вспоминает вдова писателя Екатерина Пешкова: «8 июня 6 часов вечера. Состояние Алексея Максимовича настолько ухудшилось, что врачи, потерявшие надежду, предупредили нас, что близкий конец неизбежен. Aлексей Mаксимович — в кресле с закрытыми глазами, с поникшей головой, опираясь то на одну, то на другую руку, прижатую к виску и опираясь локтем на ручку кресла.
Пульс еле заметный, неровный, дыханье слабело, лицо и уши и конечности рук посинели. Через некоторое время, как вошли мы, началась икота, беспокойные движенья руками, которыми он точно что-то отодвигал или снимал что-то. «
«А этот зачем здесь болтается? Чтобы его здесь не было».
Сталин ведёт себя в доме по-хозяйски. Шуганул Генриха, припугнул Крючкова. «Зачем столько народу? Кто за это отвечает? Вы знаете, что мы можем с вами сделать?»
«Хозяин» приехал. Ведущая партия — его! Все родные и близкие становятся только кордебалетом.
Но насколько можно верить этим воспоминаниям Пешковой? В 1964 году на вопрос американского журналиста Исаака Левина о смерти Горького она отвечала: «Не спрашивайте меня об этом! Я трое суток заснуть не смогу. «
Второй раз Сталин с товарищами приехали к смертельно больному Горькому 10 июня в два часа ночи. Но зачем? Горький спал. Как ни боялись врачи, Сталина не пустили. Третий визит Сталина состоялся 12 июня. Горький не спал. Врачи дали на разговор десять минут. О чём они говорили? О крестьянском восстании Болотникова. Перешли к положению французского крестьянства.
Получается, что 8 июня главной заботой генсека и вернувшегося с того света Горького были писательницы, а 12-го — стали французские крестьяне. Всё это как-то очень странно.
Приезды вождя словно волшебно оживляли Горького. Он как будто не смел умереть без разрешения Сталина. Это невероятно, но Будберг прямо скажет об этом:
«Умирал он, в сущности, 8-го, и если бы не посещение Сталина, вряд ли вернулся к жизни».
Сталин не был членом горьковской семьи. Значит, попытка ночного вторжения была вызвана необходимостью. И 8-го, и 10-го, и 12-го Сталину был необходим или откровенный разговор с Горьким, или стальная уверенность, что такой откровенный разговор не состоится с кем-то другим. Например, с ехавшим из Франции Луи Арагоном. Что сказал бы Горький, какое мог сделать заявление?
После смерти Горького Крючкова обвинили в том, что он с докторами Левиным и Плетнёвым по заданию Ягоды «вредительскими методами лечения» «умертвил» сына Горького Максима Пешкова. Но зачем?
Одним из первых заговорил об отравлении Горького революционер-эмигрант Б.И. Николаевский. Якобы Горькому была преподнесена бонбоньерка с отравленными конфетами. Но версия с конфетами не выдерживает критики.
Доказательств убийства Горького и его сына Максима не существует. Между тем тираны тоже имеют право на презумпцию невиновности. Сталин совершил достаточно преступлений, чтобы вешать на него ещё одно — недоказанное.
Реальность такова: 18 июня 1936 года скончался великий русский писатель Максим Горький. Тело его, вопреки завещанию похоронить его рядом с сыном на кладбище Новодевичьего монастыря, было по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) кремировано, урна с прахом помещена в Кремлёвскую стену.
Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.
16 22 47 58 73 76 77 89 95 106 124 130 140 153 154 165 183 193 206 221 224 234 258
П Е Ш К О В А Л Е К С Е Й М А К С И М О В И Ч
258 242 236 211 200 185 182 181 169 163 152 134 128 118 105 104 93 75 65 52 37 34 24
1 13 19 30 48 54 64 77 78 89 107 117 130 145 148 158 182 198 204 229 240 255 258
А Л Е К С Е Й М А К С И М О В И Ч П Е Ш К О В
258 257 245 239 228 210 204 194 181 180 169 151 141 128 113 110 100 76 60 54 29 18 3
ПЕШКОВ АЛЕКСЕЙ МАКСИМОВИЧ = 258.
89 = (лёгочн)АЯ ГИПОК(сия)
___________________________
180 = (гипо)КСИЯ ЛЁГОЧНАЯ
107 = (лёгочн)АЯ ГИПОКС(ия)
___________________________
169 = (гипок)СИЯ ЛЁГОЧНАЯ
117 = (лёгочн)АЯ ГИПОКСИ(я)
___________________________
151 = (гипокс)ИЯ ЛЁГОЧНАЯ
193 = ЛЁГОЧНАЯ ГИПОКСИ(я)
____________________________
75 = (п)НЕВМОНИ(я)
«Глубинная» дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
ПЕ(рестал) (ды)Ш(ать) + КО(нчина) + В(осп)АЛЕ(ние) (лёг)К(их) + (и)С(ход) (л)Е(тальны)Й + (у)М(ирание) + (лёгочн)А(я) + (гипо)КСИ(я) + (пнев)МО(ния) + В(оспаление) (лёгк)И(х) + (кон)Ч(ина)
Код ДНЯ СМЕРТИ: 139-ВОСЕМНАДЦАТОЕ + 87-ИЮНЯ = 226.
3 18 36 42 55 69 70 75 98 99 118 133 139 149 180 194 226
В О С Е М Н А Д Ц А Т О Е И Ю Н Я
226 223 208 190 184 171 157 156 151 128 127 108 93 87 77 46 32
«Глубинная» дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
ВОС(паление) (лёгочно)Е + (пнев)М(о)Н(ия) + (остановк)А (сер)ДЦА + ТО(ксическое) (отравлени)Е (лёгк)И(х) + (умира)Ю(щий) + (ско)Н(чалс)Я
Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:
77 = (и)ЮНЯ
______________________________
194 = ВОСЕМНАДЦАТОЕ ИЮН(я)
Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ: 177-ШЕСТЬДЕСЯТ + 84-ВОСЕМЬ = 261.
25 31 49 68 97 102 108 126 158 177 180 195 213 219 232 261
Ш Е С Т Ь Д Е С Я Т В О С Е М Ь
261 236 230 212 193 164 159 153 135 103 84 81 66 48 42 29
«Глубинная» дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
(умер)Ш(ий) + (остановл)Е(но) С(ердце) + (смер)ТЬ + Д(ыхани)Е (прерывает)СЯ + Т(оксическое) (отра)В(ление) + О(становка) СЕ(рдца) + (с)М(ерт)Ь
Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:
89 = КОНЧИНА
____________________________
180 = ШЕСТЬДЕСЯТ В(осемь)
89 = КОНЧИНА
______________________________
180 = ВОСЕМНАДЦАТОЕ ИЮ(ня)
89 = (лёгочн)АЯ ГИПОК(сия)
___________________________
180 = (гипо)КСИЯ ЛЁГОЧНАЯ
Последние дни Максима Горького
В мае 1936 года писатель тяжело заболел. В течение нескольких недель он медленно угасал у себя дома в окружении родственников и друзей.
Последние дни Горького, его размышления и предсмертная встреча со Сталиным подробно описаны мемуаристами.
«Состояние Алексея Максимовича настолько ухудшилось, что врачи предупредили нас, что близкий конец его неизбежен и дальнейшее их вмешательство бесполезно. Предложили нам войти для последнего прощания…
Алексей Максимович сидит в кресле, глаза его закрыты, голова поникла, руки беспомощно лежат на коленях.
Дыхание прерывистое, пульс неровный. Лицо, уши и пальцы рук посинели. Через некоторое время началась икота, беспокойные движения руками, которыми он точно отодвигал что-то, снимал что-то с лица.
Один за другим тихонько вышли из спальни врачи.
Около Алексея Максимовича остались только близкие: я, Надежда Алексеевна, Мария Игнатьевна Будберг (секретарь Алексея Максимовича в Сорренто), Липа (О.Д. Черткова — медсестра и друг семьи), П. П. Крючков — его секретарь, И. Н. Ракицкий — художник, ряд лет живший в семье Алексея Максимовича…
После продолжительной паузы Алексей Максимович открыл глаза.
Выражение их было отсутствующим и далёким. Точно просыпаясь, он медленно обвёл всех нас взглядом, подолгу останавливаясь на каждом из нас, и с трудом, глухо, раздельно, каким-то странно чужим голосом произнёс:
— Я был так далеко, откуда так трудно возвращаться…». (Е. П. Пешкова)
«8 июня доктора объявили, что ничего сделать больше не могут. Г[орький] умирает… В комнате собрались близкие… Г[орького] посадили в кресло. Он обнял М[арию] И[гнатьевну] и сказал:
— Я всю жизнь думал, как бы мне изукрасить этот момент. Удалось ли мне это?
— Удалось, — ответила М[ария] И[гнатьевна].
Он трудно дышал, редко говорил, но глаза оставались ясные. Обвёл всех присутствующих и сказал: «Как хорошо, что только близкие (нет чужих)». Посмотрел в окно — день был серенький — и сказал М[арии] И[гнатьевне]: «А как-то скучно». Опять молчание. К. П. спросила: «Алексей, скажи, чего ты хочешь?» Молчание. Она повторила вопрос. После паузы Горький сказал: «Я уже далеко от вас и мне трудно возвращаться». Руки и уши его почернели. Умирал. И, умирая, слабо двигал рукой, как прощаются при расставании». (М.И. Будберг)
«Однажды ночью он проснулся и говорит: «А знаешь, я сейчас спорил с Господом Богом. Ух, как спорил. Хочешь расскажу?» А мне неловко было его расспрашивать… 16-го [июня] мне сказали доктора, что начался отёк лёгких. Я приложила ухо к его груди послушать — правда ли? Вдруг как он обнимет меня крепко, как здоровый, и поцеловал. Так мы с ним и простились. Больше он в сознание не приходил. Последнюю ночь была сильная гроза. У него началась агония. Собрались все близкие. Всё время давали ему кислород. За ночь дали 300 мешков с кислородом, передавали конвейером прямо с грузовика, по лестнице, в спальню. Умер в 11 часов. Умер тихо. Только задыхался. Вскрытие производили в спальне, вот на этом столе. Приглашали меня. Я не пошла. Чтобы я пошла смотреть, как его будут потрошить? Оказалось, что у него плевра приросла, как корсет. И, когда её отдирали, она ломалась, до того обызвестковалась. Недаром, когда его бывало брала за бока, он говорил: «Не тронь, мне больно!». (О.Д. Черткова)
«В это время вошёл, выходивший перед тем, П. П. Крючков и сказал: «Только что звонили по телефону — Сталин справляется, можно ли ему и Молотову к Вам приехать?». Улыбка промелькнула на лице А. М., он ответил: «Пусть едут, если ещё успеют»».
Принесли вино… Все выпили… Ворошилов поцеловал Ал. М. руку или в плечо. Ал. М. радостно улыбался, с любовью смотрел на них. Быстро ушли. Уходя, в дверях помахали ему руками. Когда они вышли, А. М. сказал: «Какие хорошие ребята! Сколько в них силы…».
«Очень хотел прочитать [новую Сталинскую] Конституцию, ему предлагали прочитать вслух, он не соглашался, хотел прочитать своими глазами. Просил положить газету с текстом Конституции под подушку, в надежде прочитать «после». Говорил — «мы вот тут занимаемся всякими пустяками (болезнью), а там, наверно, камни от радости кричат». (Е.П. Пешкова)
Орфография и пунктуация авторов сохранены.
tareeva
tareevaИнтеллигентская штучка
до конца своих дней
Максим Горький окончательно вернулся в Советский Союз в 1932 году, его любимая Италия к этому времени стала фашистским государством, в Германии нацизм приобретал всё большую популярность, и легко было предвидеть, к чему это приведёт. Европа становилась неуютным местом. А в Советский Союз Горького всё время приглашали, заманивали обещаниями. В Советском Союзе его любили, он был здесь самым главным писателем. Он решился, просто деваться было некуда.
Сталин мечтал о его возвращении. У Горького была международная известность и безупречная репутация, и дружба с Горьким обеспечила бы соответствующую репутацию и Сталину. Сталин хотел слыть не только великим государственным деятелем, но и заботливым отцом народа, не щадящим живота ради его блага, и вообще гуманистом. Ради того, чтобы создать о себе такое мнение, Сталин готов был на всё.
Ему удалось обмануть Бернарда Шоу. Бернард Шоу на западе был лидером общественного мнения, был совестью западной интеллигенции, авторитет его был непререкаем. Сталин знал об этом, ему очень важно было, чтобы Бернард Шоу оказался на его стороне. Шоу приехал в Советский Союз в 1931 году, чтобы отметить здесь свой 75-летний юбилей. У Бернарда Шоу к России было особое отношение. Он прочёл недавно переведённые на английский язык ромы Льва Толстого «Война и мир» и «Анна Каренина», и они произвели на него большое впечатление. Он стал интересоваться Толстым и толстовством, и не только, и открыл для себя Россию. Россия представлялась ему неким другим миром и этот мир вызывал у него интерес и большую симпатию. Его встретили народные шествия, люди несли плакаты с приветственными лозунгами и портреты писателя. Шоу не планировал встретиться со Сталиным, но Сталин пригласил его в гости, и, конечно, писатель это приглашение принял. Его беседа со Сталиным продолжалась два с лишним часа. И всё, что Сталин сказал Бернарду Шоу, тот принял за чистую монету, ни в чём не усомнился. Уже был голодомор, уже была фактически насильственная коллективизация, Бернард Шоу не мог не знать об этом, но это знание он как-то игнорировал. Он поверил всему, что говорил Сталин, не усомнился ни в чём. И вернувшись домой, он написал о Сталине именно то, чего хотел Сталин, в частности, он написал, что «Сталин – гигант, остальные политики – пигмеи». Его друзья говорили, что он «без ума от Сталина». Он полюбил Сталина любовью, портрет Сталина всегда висел в его кабинете.
В 1936 году в Советский Союз приехал Лион Фейхтвангер. Он приехал, чтобы встретиться с Горьким, но Горького уже не застал, разминувшись с ним всего в неделю. С Горьким он не встретился, а со Сталиным встретился, встреча произошла по инициативе Сталина. Сталин беседовал с Фейхтвангером более трёх часов. Фейхтвангер поверил всему, что говорил Сталин, он чуть ли не одобрил массовые репрессии, которые уже начались. Фейхтвангер написал книжку «Москва 1937», она у меня есть, её читаешь с изумлением. Но кроме этой книжки, Фейхтвангер ещё много чего написал о Сталине, что вообще читаешь и глазам своим не веришь. Я вам непременно дам это прочесть.
Про отношение Герберта Уэллса к Сталину я написала в прошлом посте, но повторю. Герберт Уэллс не сочувствовал левым идеям, не видел, что революция будет благом для России. После приезда в Советский Союз в 1920 году написал книгу «Россия во мгле». Когда он во второй раз приехал в Союз в 1934 году, его мнение о нашей стране не изменилось. Но лично Сталин ему понравился. Процитирую еще раз то, что он сказал о Сталине: «Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного; в нём нет ничего тёмного и зловещего, и именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России». Вот, казалось бы, писатель. Должен быть душеведом, но Сталина не разглядел.
А для того, чтобы охмурить Горького, Сталин устроил грандиозное шоу, в котором участвовала вся страна, причём, в отличие от Сталина, все остальные участники шоу были совершенно искренни, что очень работало на замысел Сталина. Горькому в Москве обеспечили идеальные условия жизни. Его поселили в самом красивом особняке, который Фёдор Осипович Шехтель построил для миллионера Рябушинского. Правда, великий писатель не оценил творения великого архитектора, он устроил в особняке несколько дополнительных ванных комнат, нарушив первоначальный замысел, и повредил великолепную лестницу. Кроме особняка Рябушинского, Горькому предоставили ещё и дачу в подмосковных Горках и виллу в Крыму. Горького снабжали продовольствием так же, как и самых первых лиц государства, и даже лучше, его любимые папиросы ему привозили из Египта. Широкая кампания лести Сталина Горькому выразилась ещё и в том, что именем Горького стали называть города, улицы, учебные заведения, клубы и пр. Нижний Новгород, где Горький родился, получил его имя, Литературный институт, организованный В. Брюсовым и носивший имя Брюсова, стал носить имя Горького. Именем Горького назвали МХАТ, на занавесе которого почти с начала его основания была изображена чеховская чайка, и все воспринимали его как театр Чехова, имя которого он носит сегодня. Главная улица в Москве стала называться улицей Горького. Именем Горького назвали самый большой в мире самолёт, построенный в нашей стране. Некоторое время Горький, оглушённый всей этой лестью и искренним восторженным приёмом и любовью советских людей, потерял ориентацию и не понимал, что на самом деле происходит вокруг него.
Он получил возможность заняться своим любимым делом, тем, что у него так хорошо получалось – широкой просветительской деятельностью и организацией издательского и литературного процесса. Ещё до своей эмиграции из России он стоял во главе трёх крупных издательств — «Знание», «Парус» и «Всемирная литература». И до эмиграции в 1919 году по инициативе Горького был открыт «Дом искусств» (ДИСК), прообраз писательского профсоюза, где проводились лекции, чтения, доклады и диспуты, писатели общались и получали материальное вспомоществование по профессиональному признаку. По возвращении в Советский Союз Горький продолжил работу в этих двух направлениях, он основывает большое количество печатных изданий, книжных серий, среди которых «Жизнь замечательных людей», «Библиотека поэта», «История гражданской войны», «История фабрик и заводов». В 1934 г. Горький был избран председателем Первого всесоюзного съезда советских писателей, на котором был принят устав Союза писателей СССР. Горький рассматривал Союз писателей как профсоюз, у которого те же цели и задачи, что и у профсоюзов трудящихся всех других областей деятельности. Профсоюз должен защищать материальные интересы трудящихся и создавать благоприятные условия для их труда. Этим должен был заниматься и Союз писателей. Горький никак не рассматривал Союз писателей как политическую организацию, в каковую он превратился.